Текст книги "Ошибка 404 (СИ)"

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Крис двигался уверенно, он ориентировался в лабиринтах Digger-club. Они оказались сначала в просторном помещении с полукруглым потолком. Деркач с удовлетворением отметил, что полосы малинового и синего света создают правильную геометрию на потолке, растворяясь в синеве дыма, оставляя зал в полумраке. Только от установки ди-джея в такт музыке зловеще подмигивал свет. Столы и стулья здесь имитировали ящики тары, то тут, то там можно было заметить фигурки крыс. На стойке бара танцевали две полуголые девчонки в дранье. Народу было не очень много – либо ещё рано, либо все в других залах. Кто-то уже изрядно накачался. Крис пролез к барной стойке, отодвинув какую-то лохматую барышню.

– Эй! – крикнул он насквозь протатуированному лысому бармену в кожаной жилетке. – Где Гера? – Тот показал рукой куда-то в сторону звукового оборудования. Крис схватил Деркача за рукав и потащил дальше, по длинному коридору направо и налево – провалы комнат, почти везде были люди. Деркач с удивлением обнаружил, что в таком нереспектабельном месте много солидных тёток в приличных нарядах и мужиков со следами успеха на лицах. Хотя в основном молодёжь в нелепых шмотках, со странными причёсками и с ищущим взглядом. Крис заглядывал в комнаты и нёсся дальше. Поворот – и другая музыка. Новый зал, тусовка гуще. Здесь почти сцена, с неё декадентски полукричит-полупоёт худой мужик, торс голый, волосы свисают на лоб грязными сосульками, в одной руке держит бубен, в другой микрофон держит диковинно, как-то сверху… Парни с гитарами, девица с шипованным ошейником за ударной установкой, качающая головами и вздымающая руки публика – все соответствовали. «Пранкер» Серёге понравился, и слова вроде острые, присыпанные авторской картавостью. Давненько Деркач не был на подобных концертах, почему-то думал, что они канули в Лету. Он даже остановился и стал с толпой внимать гитарным риффам. Кто-то толкнул его в плечо и проорал в ухо:

– За пойлом в бар! Тебе заказали!

Сергей понял, что Крис куда-то смылся – видимо, отыскал «своего милого Геру». Лавируя, прошёл к бару, здешний бармен в чёрной косынке-бандане ему кивнул и подвинул пузатый бокал с виски. «Я только губы смочу, – подумал Деркач, – назад ведь ехать!» Но атмосфера его молодости, несмотря на иной антураж, всё-таки его поглотила. Он развернулся на барной вертушке лицом к сцене и растворился в звуке. Как выпил сто грамм не заметил. Что выпил ещё сто – даже не понял. Диковинные рифмы, честное исполнение, ритмичная экспрессия – и нет тревог, нет унылости, нет боли в спине и кефира в холодильнике.

Вдруг его пихнули – нагло ворвались в его урбанистическую нирвану: какие-то лощёные хмыри продрались через уже тесную толпу к стойке. Деркач им мешал. Самый лощёный – в золотых очках, со стильной причёской, в шейном платке – подозвал бармена. Положил на стойку вместо банкноты фотографию, прокричал:

– Он здесь?

Сергей скосил глаза на снимок. На полосатом фоне жалюзи мальчишеское скуластое лицо с длинным чёрным вихром, узкие губы, тоннели в ушах, остренький нос. Это Крис!

Бармен лаконично кивнул в ответ на вопрос.

– И где его найти? – Мистер Золотые очки убрал фото в карман. Но бармен не знал, пожал плечами. – А к кому пришёл? – Опять искреннее неведение. Тип, которого Деркач сразу прозвал Боссом, подал знак своим шавкам, и те пошли вглубь толпы. Сам приказал: – Воды без газа.

Деркач ещё с полминуты посидел, потом слез с высокого сидения и, продравшись сквозь поклонников «Пранкера», вынырнул из зала в следующий коридор. Он знал, что дальше ещё один зал и несколько комнат, там он устанавливал световые панели на решётках. А коридор налево – подсобка, раздевалки, кухня, там было всё просто, без наворотов. Сначала он сунулся в большой зал, тут много экранов, косо-криво развешанных, люди возлегают на каких-то топчанах, рок-группу здесь совсем не слышно, зато долбит Blur. Деркач пробежался мимо отдыхающих – Криса нет. В комнате слева оказалась кальянная. Она была полупустой. Тех немногих, кто кайфовал, вдыхая сладкий дым, отделяли перегородки из блоков на верёвках. Сергей нагло ворвался в три кабинки подряд, чуть было не получил в глаз, но резво выскочил из помещения. И сразу наткнулся на молодчика с пучком длинных волос на голове. Взгляд хозяйский, фальшивая улыбка, на сером пуловере значок в виде пузатой крысы, на которой коряво написано «Герман». Тот, кто надо!

– Вы Гера? – Деркач схватил администратора за плечи. – Крис к вам приходил? – Гера нахмурился. – Его ищут! Там, – Сергей мотнул в сторону звуков «Пранкера». Лицо парня как-то неприятно изменилось, он прошипел:

– Чщ-щ-щёрт! – махнул рукой в сторону ещё одной двери. – Он там! Дальняя. А потом через задний выход!

Деркач сорвался куда указали, а Гера куда-то к Blur. Серёга помнил, что помещение он зонировал светом якобы «из проёмов на потолке подвала». Но когда он распахнул дверь, то даже не понял – что это? Свет только от диодного шнура на полу по контуру узкой дорожки. Где комната? Это продолжение коридора? Деркач ринулся по дорожке и сразу понял, в чём дело: по правую и левую сторону ниши, занавешенные плотной дерюгой. Приват-румы? Гера говорил: «Дальняя»! Оказавшись у дальней стенки, резко откинул правый полог – только круг света на чёрном пуфе, никого. Налево? Ёо! Белая спина, на пояснице вензель татуировки, между лопатками капельки пота, почти голый затылок, дыры в ушах… На полу валяется зелёная куртка, джинсы, тут же стоит бутылка водки… Крис в одних кедах восседает на животе какого-то полулежащего мужика. Тот наглаживает бедро мелкого развратника. Из штанов своего объекта Крис вытащил член. Надрачивает его, чуть прогнувшись назад, потом привстаёт и… направляет сизый конец в свою задницу…

– А-а-а! – заорал Деркач.

Композиция на низком круглом диванчике вздрогнула и распалась. Крис соскочил с партнёра, встал на четвереньки и какими-то прозрачными глазами уставился на Сергея. Мужик с торчащим членом судорожно стал заправлять непослушный причиндал в штаны, матерясь и пряча лицо.

– Там тебя ищет какой-то хер в очках! – первым очнулся Деркач. – А ты тут…

– У хера есть шрам на шее? – прохрипел Крис.

– Я не рассмотрел! Он твою фотку бармену показал, а Гера велел сваливать. Живее!

Крис даже подпрыгнул с колен. Стал поспешно одеваться, а Серёга пытался отвести от него глаза. Стало жарко и пусто внутри от наготы и наглости этого юнца: тело у него ладное, жилистое, на боку тёмный синяк, помимо татуировки на пояснице был орнамент и внизу живота, розовый член эректильно бодрился, на бедре блестело какое-то масляное пятно. Крис путался в штанинах, но оделся очень быстро, похлопал по карману толстовки, повернулся к своему испуганному партнёру:

– Пардонтес! У нас форс-мажор. Закончим потом… Ну? – это уже к Сергею. – Драпаем?

И они прошмыгнули по коридору в подсобку. Деркач точно знал, куда двигать. По пути им встретилась пара удивлённых человек, не успевших среагировать на вторжение. Чёрный выход был открыт, там стояла девица с ошейником из «Пранкера», курила. Двое пробежали мимо, чуть не пристукнув её дверью, и кинулись налево, к подворотне.

– Не туда! Там перекрыто! – крикнула необидчивая девица-ударница. – Вон в ту дверь! Там парадная сквозная!

Двое тут же развернулись и нырнули в заветную парадную. На улицу. Направо. Мимо входа в клуб. Каменная крыса злорадно захихикала. Или показалось?

========== часть 3 ==========

Машин, вскарабкавшихся на поребрик, прибавилось. «Форд» Деркача и не виден даже, перед ним взгромоздились два чёрных танкообразных джипа – один заляпанный, другой почище. Рядом с чистым курил мужик в бежевом кашемировом пальто и алом кашне, этакий денди. Сергей ещё успел подумать, что делает пафос класса люкс рядом с таким негламурным клубом. Подумать успел, а добежать до своей машины – нет. Крис схватил его за куртку и рванул назад. Деркач чуть не рухнул тут же в грязно-снежное кашево, но зацепился за Криса и повалил его.

– Ты что творишь? – Сергей стал поднимать взбалмошного приятеля.

– Он не ведает, что творит, – голос за спиной. Это мужик в пальто выскочил на тротуар, вслед за ним появился бандитского вида водитель.

– Вот попадалово! – процедил Крис. Кеды не позволяли ему быстро встать и сорваться прочь, ноги расползались на скользкой дорожке.

– Эй, уважаемый, отойдите от него! – это уже приказали Деркачу. – Он вор и мошенник. Не нужно ему помогать. Мы забираем его!

– Ты забыл сказать, что я извращенец! – Крис наконец встал.

– А об этом не надо говорить: видно невооружённым глазом. – Мужик прислонил телефон к уху и, победно прищурившись, скомандовал: – Он здесь, у машин, живее!

– Валим! – шепнул Крис и уже было развернулся тикать, как приземистый и, казалось бы, тяжеловесный водила сделал выпад и ухватил его за куртку. Деркач, хоть и был миротворцем, хоть и списал свой боевой опыт в запасники забытой юности, взбеленился! Какого чёрта кто-то вмешивается в их бег? Он вдарил длинным хуком в челюсть мужичку, не ожидавшему такой прыти. И ещё раз левой по корпусу противника. Тот выпустил Криса. Секунда замешательства – и водила с налитыми кровью глазами накинулся на Деркача. Попал кулаком-кувалдой прямо в нос! Рот наполнился солёным, мозг – яростью. Никакой боли, никакого страха. Уже неважно, из-за чего сыр-бор! К хуям нажитый жирок интеллигентности! Деркач озверел, поглупел, помолодел. Мужик в кожаной куртке, хоть и был грузноват, двигался тоже лихо и дерзко. Но короткая схватка закончилась всё же его падением – это Крис подбил врага подножкой. – Валим! – уже крикнул виновник этого торжества безумия.

Деркач ринулся было назад, но из клуба выскочили трое во главе с очкастым. И йо!!! Очкастый на ходу вытаскивал пистолет! Крис перепрыгнул через лежащего бойца и побежал прямо на денди прочь от возникших преследователей. Красавец успел схватить парня за руки, их развернуло, и ещё раз, и ещё…

– Всё! Отбегал! Остановись уже, пока дело не дошло до полиции! Слышишь? Остановись! – Он рванул Криса на себя и ещё что-то сказал ему тише, но тот не желал останавливаться, не желал слушать, вырывался:

– Отъебись!

И тут на помощь пришёл Деркач: двинул пафосному в ухо. Помогло: того откинуло на грязный джип. Крис и Сергей вчистили по улице наверх. Вдруг хлопок. Выстрел? И сразу крик:

– Не стреля-а-ать!

За спинами убегающих топот. Крис резко свернул под арку во двор. Видимо, знал, что делал! Там юркнул в какой-то вход (странно: без домофона, без замка). По лестнице наверх, перепрыгивая через две ступеньки, на пятый этаж. Ещё выше, сквозь узкий проход, поворот, на крышу. Хлипкая дверь. Замок. Но Шон Бин рядом, вместе они, даже не сговариваясь, ударяют по двери ногами. Хрясь! Ненадёжная конструкция из обрывков фанеры ввалилась в холод. Крис погремел по кровле первым, Деркач за ним. Жуть: темно, скользко, уклон, позади бегут, какие-то провода – успевай нагибаться.

– Сто-о-ой! – их догоняет крик, но это не денди в красном шарфике. – Буду стреля-а-ать!

– Не будешь! – задыхаясь, шепчет Крис и тут же исчезает из видимости Сергея. Он спрыгнул куда-то вниз! Деркач чуть не свалился – здесь заканчивалось одно здание и начиналось другое, ниже. Он спрыгнул и, похоже, отбил пятку. Но устремился за ведущим беглецом. Поворот – дом угловой. Позади грохот и сдавленный мат. Всё это похоже на какой-то дурной боевичок с неясным сюжетом, плохой картинкой и слишком громким звуком. Главный герой боевичка вдруг поскальзывается и падает, вытянув руки. Деркач подхватывает его за шкирку и вверх…

– Куда? – хрипит он в лицо мальчишке.

– Там, пожарка…

И опять бег. К очередному краю. Там в углу какие-то доски, мусор, ящики. Крис запрыгивает на них и оказывается на самом краю кирпичного обрыва. Деркач за ним. Действительно, по вертикали стены спускалась ржавая лестница. Выдержит ли двоих? Но думать некогда: Сергей первый (он же бесстрашный киногерой!) запрыгнул на железяку. Та пошатнулась, издав жалобный стон. Плевать! Деркач как мог быстро спускался, давая возможность вскарабкаться на лесенку и Крису. Перекладины уходили вниз, к асфальтовому дну, и было не видно – достигали ли они его? Смотреть вниз не хотелось… Бля! Одна рейка с треском переломилась, как трухлявая деревяшка! Деркач ударился подбородком об перекладину и повис на холодных вертикальных прутьях. Вдох-выдох! Нащупал ногой целую ступеньку и опять вниз, руки стали дрожать.

Сверху голоса, лестница заходила ходуном.

– Эй! Ещё один залезет – и ебанёмся всем миром! – весело заорал наверх Крис. Видимо, возымело! Преследователи не решились спускаться тем же образом.

Деркачу казалось, что они спускаются целую вечность, – так же прытко, как Джон МакКлейн, не получалось. Не пелось, не свистелось, напротив, только сейчас его нагнала трезвая мысль: «Это не моя жизнь! Как я вляпался? Зачем?» Мысль оборвалась вместе с лестницей… Нога не нашла опоры.

– Крис! Лестница!

– Прыгай, это второй этаж, – успокоительное сверху. Не висеть же теперь тут, как «груша – нельзя скушать»! Начал бег, так шуруй до финиша! Деркач на руках, дрыгая ногами, «дошагал» до последней перекладины. Взглянул вниз. Там разинула пасть лужа. «Пропади всё пропадом!» Он разжал пальцы и полетел вниз.

Удачно, только опять заныла правая пятка и вся задница мокрая.

– Лови меня! – Даже опомниться не дал, прыгнул прямо на Серёгу. Тот успел отшатнуться, обхватить тело, и оба повалились в лужу. Теперь не только задница мокрая. – Нам через ту арку, на улицу! – скомандовал Крис.

В ботинках упоительно чавкало, весь правый бок обхватил противный холод, из носа что-то капало, в пятке тупая боль – прелестный сюжет! Двое пересекли тёмный двор, арку и вылетели на проспект. Тут люди, движение, вывески мигают. Удачно попав на «зелёный», проскочили проезжую часть и нырнули в пустое метро.

– Успеем на последний! – заявил Крис и законопослушно сунул купюру в окошко кассы.

– У меня там машина! – как будто только сейчас опомнился Деркач.

– Они ж не знают, что твоя! Приедешь завтра и заберёшь. Мы удрали! Ю-ху! – Он скрутил на макушке свой длинный чуб в фигушку, достал резинку из кармана и закрепил новый образ.

– Только бы мне ещё понять, от кого и почему мы удрали, – проворчал Сергей.

– Ясно же! От козлов, которые на чужих бабках сидят и делиться не хотят. – Крис оглядывался на вершину эскалатора, всё ещё опасался погони.

– А ты анархист и антиглобалист? Экспроприируешь экспроприаторов?

– Ага!

– Мне показалось, что с главным экспроприатором, тот, который в красном шарфе, ты знаком.

– А то! Не первый год наёбываю его.

– Он кто?

– Господин Сатаев, банкир.

– «Sigma-банк»?

– Канеш! Допетрил Кирилл Олегович, как отследить мой спуф… Блин… Надо что-то новое придумать.

– Что? Кто такой Кирилл и спуф?

– Так он и есть, Сатаев… А спуф… Не бери в голову!

– А за тобой исключительно господин Сатаев гоняется? Или есть ещё обиженные?

– Пока только он. Наш поезд, бежим!

– Как наш? Он в другую сторону!

– Бежим!

И Деркач опять побежал. Может, не нужно было так безропотно следовать за наглым мальчишкой? Но ноги несли его сами. «Судьба!» – глупое оправдание, но удобное. В вагоне женщина напротив порылась в сумочке и протянула Сергею платок.

– У вас кровь под носом.

Деркач смущённо поблагодарил, повернулся к стеклу с маркировкой «Не прислоняться». Сквозь какие-то подтёки увидел своё лицо. Сначала не узнал. Волосы мокрые, в разные стороны, на щеке размазано пятно, круги под глазами, нос распух, ноздри и губа в крови, взгляд бешеный. Хорош! Крис подошёл и забрал платок, стал сосредоточенно протирать лицо. Затронул нос – Деркач зашипел.

– Чёрт, он тебе нос сломал.

– Куда мы едем?

– К одному моему чокнутому приятелю. Я пока не уверен, что они не определили тебя… Хотя… Если ты хочешь, езжай домой на тачке, ты-то им не нужен. Я тебе даже денег дам. За службу, – он залез под куртку, в карман толстовки, и вытащил оттуда мятые купюры.

– Убери, – скривился Деркач.

– А мы не гордые! – Крис засунул деньги обратно. – Но разве тебя не торкнула такая жизнь? Веселье же! Пойдём со мной, а то там Кеша ко мне приставать начнёт, а так я тебя представлю как своего френда, и он отвянет. Да и нос тебе нужно вправить.

– Мне завтра нужно на работу.

– Ну и почешешь на свою работу.

– Ленка меня потеряла, наверное.

– Позвони ей. Секунд десять вполне можешь побазарить.

Деркач вгляделся в лицо Криса. Той наглости, которая обычно фонила от него, не было. Какая-то усталость и горечь, хотя говорить парень пытался бодро.

– Что за Кеша, к которому мы едем?

– О! Это шизанутый художник-авангардист, бухает по-страшному, меня домогается. У него вонючая студия, выглядит как коровник, но ночевать он пустит, – и вдруг его голос дрогнул. – Ты правильно понял, я бы хотел, чтобы рядом был нормальный чел. Мне так спокойнее.

– Хорошо. Едем к Кеше. Я Ленке смску напишу.

Деркач сел на скамью, достал телефон. Набрал: «Не теряй меня. У меня всё ок. Потом расскажу». Отправил Ленке. Крис изобразил свою фирменную нахальную улыбочку, уцепился за поручни, подтянулся, спрыгнул и подсел рядом с Сергеем. Положил голову на плечо:

– Мур-р-р… Люблю, обожаю!

Сердобольная женщина поджала губы и пересела от них подальше. Скоро неестественный голос объявил, что «конечная, не забывайте свои вещи».

До Кешиного коровника ещё нужно было пилить и пилить. Мимо остывающих и затихающих домов-муравейников, мимо ещё живых, вездесущих супермаркетов, мимо скучных парковок и безлюдных остановок. Этих остановок Сергей насчитал пять. Безликие многоэтажки сменились полинялыми домами, сильно похожими на бараки. Около одного такого дома Крис и остановился. Нужная им дверь – переделанный из окна вход – нелепо светилась бронёй и сталью на фоне обшарпанной, сырой штукатурки. Кнопка звонка кокетливо окаймлена светящимся светодиодным шнуром. Под кнопкой табличка: «Иннокентий II Великий».

Крис надавил на кнопку и не отпускал, пока не раздалось загробное:

– Кому-чего понадобилос-с-с?

– Кеша, это Крис. Открывай, буду ночевать у тебя!

– Ох, ох! Голуба моя! – раздалось в динамике уже не поповским басом, а бабским причитанием.

Застучали замки разным тоном: штуки четыре, не меньше. Растворилась дверь, и в мутном алкогольном духе, в синеватом мареве света объявилось нечто. Деркач даже рот открыл, ибо он подумал: «Не иначе гуманоид». Абсолютно голый человек на тонких кривых ножках, с выпирающим пузиком, с головы до ног золотой.

– Голуба моя! Радость моя! Как ты вовремя! Мне нужна твоя помощь! Мой стервец меня бросил, и я страдаю от одиночества! А гению это не полезно! Это кто? – золотой человек кивнул на оторопевшего Деркача.

– Он мой, на него не зарься! – Крис взял Серёгу под руку и прижался щекой к плечу – слишком театрально, чтобы быть правдой.

– Хоро-о-о-оший! – задумчиво протянула золотинка и протянула руку, но не по-мужски, твёрдо и уверенно для приветствия, а, оттопырив по-королевски пальчик, для поцелуя: – Я Иннокентий Ходкевич-Усташевский. Тот самый.

Дергач растерялся, пожал оттопыренный золотой пальчик и представился:

– Сергей Деркач.

– Ми-и-ило, – сладко улыбнулось голое существо. – И где ж ты их находишь, душа моя? Заходите! И сразу к делу!

Кеша развернулся, предоставив гостям для созерцания голую задницу и спину, прокрашенные не так плотно, как фигурный фасад художника. Он пошёл вглубь помещения. Крис и Серёга за ним.

– Кри! Песня моя! Мне нужно, во-первых, чтобы ты позолотил мой тыл, ибо я творить не могу! Во-вторых, поговорил с моим компьютером, он меня не слушается.

– Нет проблем! Давай свой тыл и свой комп.

– Зачем он покрасил тело? – шёпотом спросил Деркач.

– Говорю ж: авангардист он. Не кистью рисует, а телом. Валяется на картонах, отпечатки всякие… Чокнутый, короче. У него есть картина, называется «Апельсины», он её жопой нарисовал: садился просто оранжевой задницей, а потом пальцем добавлял всякие косточки, перепонки… Он типа знаменитый.

– М-м-м… – понимающе ответил Деркач и огляделся. Помещение большое, захламлённое пыльным мусором, к стенам прислонены огромные холсты, картоны, фанера какая-то, на полу в беспорядке пустые бутылки, пивные банки, тут же гипсовые головы. На одной табуретке красуется аккордеон, на другой шмат колбасы, банка солёных огурцов и початая бутылка водки невероятного размера. В углу расправленный диванчик с барахлом, над ним висит разноцветный велосипед с колёсами-многоугольниками. Весь свет сосредоточен там, где Кеша творит. На некотором возвышении лежит огромный подрамник с белым нетронутым холстом, рядом ведёрко с золотой краской. Трое встали вокруг холста.

– И что это будет? – вообще-то равнодушно спросил Крис.

– Серия «Сны», хотя, может, по-латыни назвать? «Пер сомния»! – торжественно огласил голый Кеша и воздел руку аки Цицерон. – Я лягу спать на холст. Красочку долго придумывал, чтоб не высыхала, глицерина добавил. Сегодня день был прелестный: деньжули мне перевели, бывший звонил – жаловался, что люсю подхватил, а какой ко мне студентик приходил! Кучерявыш с пухлыми губками! День просто золотой! Вот я и нанёс этот колер.

– То есть если бы было всё хреново, то ты бы дёгтем вымазался?

– Это вчера было. Там фиолетовый! Показать?

– Не-е-ет! – разом вскричали гости. Любоваться отпечатками тела и фальшиво восторгаться не хотелось. Крис быстро распорядился: – Сергей тебя сейчас докрасит, а ты мне гони свой комп!

Сергею, конечно, не очень понравилась идея красить художника-извращенца. Тем более что тот принялся называть его «милый Серж» и стрелять глазами. Успокаивало только то, что наиболее неприятную часть работы Кеша проделал самостоятельно, да и перед покраской Деркач накатил стакан водки, так что сразу захорошело, он почувствовал себя свободней и развязней. Настолько, что можно и чей-нибудь вялый зад позолотить.

Крис тем временем разгрёб хлам с компьютерного стола (Деркач сначала подумал, что это просто гора барахла), явил миру весьма дорогую технику. Уселся на гипсовую голову – сразу замарал ухо какому-то античному божеству грязными джинсами. Включил компьютер и пропал в мире единиц и нулей. Сначала было слышно только щёлканье клавиатуры и гудение вентилятора, но потом какое-то тихое, но эмоциональное бубнение. Разобрать можно было только отдельные слова:

– Красавчик!.. О-ла-ла!.. А мы по-другому пойдём… Не ругайся!.. Хелп! Хелп! – тоненьким голосом. – …А мы откатом возьмём!.. Так ты тупо на пасквиле?.. Рулезный мальчик… Разве это траблы? – и прочая белиберда.

Золотой во всех местах Кеша подставил свой (тоже в золоте) стакан, и Деркач набулькал водки и себе, и ему.

– Это он теперь полночи будет с машинкой болтать. Умница мальчик! – Голый художник и ошарашенный маляр чокнулись, синхронно хрустнули огурцом. – И трахается шедеврально… – мечтательно добавил Кеша. – Только вот с кем ни попадя… – он покосился на Деркача, тот не отреагировал. – Это я не про тебя, Серж. Ты, вижу, человек положительный, хоть и со сломанным носом. Вставить?

– Чего?

– Хотел бы я сказать высокопарно: хер в анус… Но, понимая ваши нежные чуйства, скажу: нос! Нос тебе вправить?

– А ты умеешь? – Деркач наконец оторвал взгляд от затылка Криса.

– Обижаешь! Я умею всё! Садись!

Золотой человек освободил от колбасы табуретку, усадил Сергея, взял кисть, нежно ощупал нос, медленно вставил ручку кисточки в носовой проход… Больно, но алкоголь притупил и ощущения, и сознание. Если бы не водка, то сей сюрреализм закончился бы, не начавшись. Кеша закрыл глаза, как пианист перед проникновенной пьесой. И…

– Ле ва до-о-ор эст тужур дебо!* – загудел он по-шаляпински и двумя пальцами надавил Сергею чуть ниже переносицы, прижал кость к деревяшке кисточки.

– А-а-а, вот бля! – продолжил арию Деркач. Боль на мгновение пронзила мозг, из носа полилась кровь, из глаз слёзы, но включилось и ощущение правильной пустоты, способности дышать. Кеша уже подхватил с пола какую-то тряпку, промочил её водкой. И бережно стал вытирать кровь. И что-то говорить при этом. Серёга сначала не слышал, ибо в ушах образовался вакуум.

– …тебе подошёл бы синий, даже маренго! Всего пару поз! Только ради искусства. Я вижу рачком и бочком. Это ради искусства! А Кри-Кри даже и не заметит. Он бы одобрил! Не сомневайся! Раздевайся, милый…

– Чего? – Деркач обрёл слух.

– Ради искусства!

– Что ради него?

– Любовью займёмся, на холсте, ты синий, я золотой. Это же так свежо!

– Иди ты в жо! – Видимо, вместе с носом Деркачу вправили и мозги. – Где тут у тебя можно просто полежать, без краски на яйцах?

Золотинка печально вздохнула и показала на диван, что под велосипедом. Деркач, почему-то злой на себя, скинул всё шмотье на пол и упал на диван. Нет. Джинсы ещё мокрые. Он встал, разделся до трусов и футболки, повесил штаны и куртку на аккордеон, выбрал из кучи какую-то шаль, улёгся вновь и накрыл ею ноги. Кеша с восторгом наблюдал, но так как продолжения банкета не последовало, то пошёл выполнять свой долг перед искусством, допив водку из горла. Осторожно устроился на бочок на чистом холсте. Муки творчества начались.

Крис этой мизансцены не видел, он продолжал говорить с железом. А злой Деркач вытащил телефон, оживил – там смска от Ленки: «Рада за тебя!» Ужасно захотелось домой, чтоб Ленка раздражала, чтоб телевизор мелькал, чтоб под горячий душ, чтоб кефир этот долбаный… Сергей вдруг ужаснулся: всего лишь сегодня утром самой большой проблемой было то, что он позабыл дома контейнер с едой! И вот он у чёрта на куличках, с разбитым носом, который вправлял голый сумасшедший с помощью пахнущей скипидаром кисточки, машину оставил около «Диггера», чуть не навернулся с высоты, помог украсть несколько сотен из банка и непонятно за что двинул в морду двум незнакомым людям. Лежит на неудобном диване, вместо подушки какой-то ком, созерцает позолоченный тыл Кеши и вслушивается в бубнение компьютерного вундеркинда с дырками в ушах. Может, послать всё и рвануть домой на тачке? Но от рока, виски, удара, бега, полёта, водки и абсурда голова сделалась тяжёлой, и встать он не мог. И уснуть не мог. Лежал и пытался собрать воедино обрывки новых мыслей и ощущений. «Крис. Ему нужен был от меня комп. На стене программа. Гера ему дал денег. И сразу же их стали искать. Надо будет поискать группу «Пранкер» в инете. А как он лихо монстру помог, дружку моему! На спине синяк – это его те козлы пинали. Ведь он явно трахался с незнакомым мужиком. Вот пидор! И Кеша говорит, что Крис «шедеврально трахается». Что значит шедеврально? Почему его этот Сатаев извращенцем назвал? Сатаев босс, а не тот в золотых очках. У кого-то из них должен быть шрам на шее. Не Крис ли отметил? Зачем он им? Почему ищут его без полиции? Что-то затих там Крис… Может, ещё какой-нибудь банк вскрыл? Шёл бы уже спать!»

Крис как будто услышал Серёгу. Он почесал спину, потянулся и на цыпочках направился к дивану. Компьютер продолжал работать. Крис стянул джинсы, носки, толстовку. Вытащил из тряпья махровый халат, завернулся в него и улёгся рядом с Деркачом, бесцеремонно толкнул его и прижался спиной. Серёге стало некуда деть руки. Он и сложил левую на махрового знакомого, а правую под него.

– Ишь ты! – шёпотом прокомментировал Крис.

Но левой руке спокойно не лежалось. Она сползла парню на грудь, оказалась в складках халата, коснулась холодной кожи. Потом прокурсировала к лицу, пощупала ухо, провела пальцами по щеке, спустилась к шее…

– Стоп! – Крис схватил преступную руку и вернул на живот. – Тебе нельзя!

– Куче людей можно, а мне нет? – пьяное и ретивое вдруг вырвалось наружу.

– Всем можно. А тебе нет.

– Зачем тогда лёг рядом?

– Спать хочу и холодно.

– Странно…

– Ничего странного. Мне одного хватит… На всю жизнь. Всё, спи! – И он пихнул Деркача локтем. Как выключил. Ночь.

_________________________

*Le veau d’or est toujours debout… – «На земле весь род людской…» Первая строчка из куплетов Мефистофеля (арии из «Фауста» Ш. Гуно).

========== часть 4 ==========

Всё ещё ночь. Но что-то изменилось: запах, тепло, звук, поза. И Деркач проснулся – тяжело и слепо. Не сразу понял, что это уже не сон. Вместо махровой спины Криса он увидел человека в тюрбане из полотенца на голове, одетого в спортивный костюм с олимпийской символикой. Человек сидел и шёпотом с кем-то говорил:

– Бейба моя, может, всё-таки сообразим тройничок?

– Кеша, иди на хуй. У меня с Серёгой серьёзно.

– Так я не против. Только за! Но секасу это же только на пользу. Разнообразие!

– Кеша, в прошлый раз к тебе приходили?

– Приходили! Я и удивился, что ты пожаловал, они же знают мою хату.

– Он думает, что бомба в одну воронку не попадает дважды. А она попадает.

– Он – это лакшери-мэн? Ясноглазый такой, в пальто от «Ланди»? Кто он?

– Кто-кто… хер в пальто. Рыл? Пытал?

– Нет. Твой «хер в пальто» был вообще душка, на «вы», вкрадчиво так, вазелинисто. Картинки мои посмотрел. Фотку нашу. Он её забрал. Губёшкой так дёрнул – и в карман. Сла-а-адкий. Я же сказал, как велено – что ты был с ноутбуком. В этот раз так же сказать?

– Не… В этот раз он не поверит. Для такой подляны ноута маловато. Говори как есть. И ещё… он будет шарить в твоём компе. Пусть. Не сопротивляйся…

– Пусть хоть по мне пошарит, я не буду сопротивляться. Хи-хи-хи. – Диван мелко затрясся.

– Всё, ложись спать, а я помониторю процесс…

– Эх, бомбини… Я же тоскую, чресла мои изнемогают… А ты ко мне из-за бездушного железа пришёл.

– Не начинай, дрыхни. И к Серёге не лезь, а то он поотрывает тебе что-нибудь…

Крис поднялся с пола (конечно, это был он) и направился к компьютеру, который так и работал, заряжая помещение нервной энергетикой. Кеша развязал тюрбан и посушил волосы. Оказалось, что они у Кеши тёмные. Потом художник запульнул полотенце в кучу барахла и вытянулся рядом с Сергеем. Повернулся к нему лицом. «Чёрт! Ещё не хватало с мужиком спать нос к носу! – возмутился внутренне Деркач. – С совершенно незнакомым… Одно дело, когда он был золотым истуканом, как бы вроде и не мужик, хотя членик и болтался. Другое дело, этот отмытый! Начнёт ещё приставать…»

Кеша, конечно, начал. Тёплой ладонью вдруг начал водить по плечу: то ли реакцию проверял, то ли надеялся, что соблазнительный объект спит. Реакция оказалась отменная, объект не спал. Деркач резко вцепился испытателю в горло:

– Тебе же сказали, что поотрываю! – тихо и злобно прошипел он в лицо Кеше. Лицо вблизи оказалось жалким, старым – ничего от Иннокентия Великого. Несчастный лихорадочно замотал головой, с чем-то соглашаясь, задрыгал конечностями. Сергей выпустил жертву и развернулся к нему спиной.

– Нет в жизни счастья! – всхлипнул Кеша и больше не рискнул распускать руки на «чужое» тело. Через пару минут он засопел, необидчивый оказался художник, отходчивый.