Текст книги "Бесстрашие (СИ)"

Автор книги: St_2001

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Я ищу имя Ала и нахожу его на самой последней строчке. Толпа неофитов постепенно рассеивается.

Мы с Алом остаемся в комнате одни. Он впервые кажется таким маленьким со своими опущенными плечами и похожим на смятую бумагу телом.

– Это еще не конец. Ты можешь улучшить свой ранг, если…

Я умолкаю. Стратегии для второй ступени не существует. Она проникает в самую нашу суть и проверяет мужество на прочность.

– Вот видишь, – говорит он, – Всё не так просто.

Его подбородок дрожит. Слёзы переполнили его глаза.

– Я хочу остаться один.

Я киваю и отворачиваюсь. Дверь щелкает за моей спиной, и я продолжаю идти. Ноги заводят меня в коридор, в котором я сидела в день ухода Эдварда.

– Лили!, – кричит кто-то в конце коридора.

Юрай бежит ко мне. За ним Линн и Марлен. Линн держит маффин.

– Так и думал, что ты здесь, – он садится на корточки у моих ног, – Я собираюсь выстрелом сбить маффин с головы Марлин. Пойдём с нами.

Идея настолько нелепа, что мне не удержаться от смеха. Я встаю и иду за парнем в конец коридора, где ждут девчонки.

– Почему ты хочешь сбить маффин с головы Марлен?

– Она поспорила, что я не смогу как следует прицелиться и попасть в маленький предмет с сотни футов. Я поспорил, что ей не хватит смелости стоять под прицелом, пока я пытаюсь. Правда, здорово?

Тренировочный зал, где я впервые стреляла из пистолета, недалеко от коридора, где мы сейчас находимся. Мы доходим до него за минуту, и Юрай щёлкает выключателем.

Комната совсем не изменилась с прошлого раза: мишени на одном конце, стол с пистолетами на другом.

– Что, они так просто валяются?, – спрашиваю я.

– Да, но они не заряжены.

Юрай задирает рубашку. За пояс его штанов заткнут пистолет, сразу под татуировкой. Я смотрю на татуировку, пытаясь разобрать рисунок, но он опускает рубашку на место.

– Ладно, – говорит он, – Иди вставай перед мишенью.

– Ты же не собираешься на самом деле в неё стрелять?, – спрашиваю я.

– Это не настоящий пистолет, – говорит Линн, – В нём пластмассовые пульки. В худшем случае он её поцарапает, быть может, оставит шрам. По-твоему, мы совсем идиоты?

Марлен стоит перед мишенью и кладет маффин на голову. Юрай щурит глаз, целясь из пистолета.

– Погоди!, – кричит Марлен.

Она отламывает кусок маффина и закидывает в рот.

– Ням-ням!, – неразборчиво кричит она и показывает Юрайе большой палец.

– Насколько я помню, ваши ранги были хорошими, – обращаюсь я к Линн.

Она кивает.

– Я третья. Марлин четвёртая.

Юрай продолжает целиться. Он нажимает на спуск. Маффин падает с головы Марлен. Она даже глазом не моргает.

– Мы оба выиграли!, – кричит она.

– Ты скучаешь по своей бывшей фракции?, – спрашивает Линн.

– По фракции нет. По семье да.

Марлин поднимает маффин с пола и впивается в него зубами.

– Фу!, – кричит Юрай.

Дверь в тренировочный зал открывается. Шона, Эрик и ещё незнакомый мне парень входят в тот самый миг, когда Юрай стреляет в очередную мишень. Пластмассовая пулька отскакивает от её середины и катится по полу.

– Мне показалось, я что-то слышала, – говорит Шона.

– Похоже, это мой придурок-братец, – отвечает незнакомец, – Вам нельзя здесь находиться после занятий. Эрик сейчас освежует вас заживо.

При виде брата Юрай морщит нос и убирает пневматический пистолет. Марлен пересекает комнату, грызя маффин, и Эрик отходит от двери, чтобы выпустить нас.

Я стою в недоумении. Дополнительные занятия запрещены? Но Эрик никак не отругал меня когда один раз поймал в тренировочном зале в свободное время.

– Сегодня мне не до вас, слизняки, так что быстрее выметайтесь.

Когда я прохожу мимо лидера, он подталкивает меня в спину, положив ладонь между лопатками. Я вздрагиваю. Надеюсь, он не заметил.

Мы все идём по коридору, Юрай с братом толкаются, Марлен делится маффином с Шоной, Линн марширует впереди. Я же шагаю позади всех.

– Фермерша, – окликает Эрик.

Я оборачиваюсь, гадая, какой вариант сущности лидера мне сейчас предстанет – тот, который бранит меня, или тот, который очень бранит меня.

– Всё ещё не жалеешь о своём выборе?, – спрашивает он.

– Нет, и не буду.

Я смотрю на Эрика. В его взгляде нет обычного презрения и усмешки.

Я скорей бегу за Юрайей, Линн и Марлин.

***

Я вылезаю из кровати, чтобы попить воды.

Над питьевым фонтанчиком светится голубоватая лампа. Я перекидываю волосы через плечо и наклоняюсь, и в этот миг кто-то хватает меня сзади. Я пытаюсь кричать, но мой рот зажимает ладонь. Она пахнет мылом и достаточно большая, чтобы закрыть нижнюю половину моего лица. Я дёргаюсь, но руки, которые меня держат, слишком сильные, и я впиваюсь зубами в палец.

– Ой!

Грубый мужской голос.

– Заткнись и держи её рот закрытым, – шипит кто-то.

Этот голос выше и звонче среднего мужского голоса. Дрю.

Полоса тёмной ткани закрывает глаза, и ещё одна пара рук завязывает её на затылке. Я задыхаюсь. По меньшей мере две руки тянут меня за плечи вперед, одна лежит на спине, подталкивая в том же направлении, и одна зажимает рот, не давая кричать.

Два человека.

Мне не справиться с двумя противниками одновременно в таком положении.

Я пытаюсь сосредоточиться на ладони на рту. В ней должно быть что-то характерное, что поможет узнать её владельца. Я должна немедленно сделать хоть что-нибудь, иначе запаникую окончательно.

Ладонь потная и мягкая. Я стискиваю зубы и дышу носом. Запах кажется знакомым. Шалфей. Тот же запах окружает кровать Ала.

У меня сводит живот.

Я слышу рёв воды, разбивающейся о камни. Мы рядом с пропастью.

– Поднимай её, ну же.

Меня впечатывают спиной во что-то твёрдое и холодное. Судя по ширине и изгибу, это металлические перила. Те самые перила, что огораживают пропасть. Ноги отрываются от земли, и только нападающие не дают мне упасть в воду.

Я со всей силы кусаю первую подвернувшуюся руку. Я слышу крик и крепче сжимаю зубы, чувствуя вкус крови. Кто-то с силой бьёт меня по лицу, швыряя этим на землю. Я ударяюсь локтем о камень и подношу ладони к голове, чтобы снять повязку. В бок влетает нога, выбивая воздух из легких. С моих губ слетает крик боли, в голове звенит. Я неловко нащупываю сбоку край повязки. Поднимаю тяжелую руку вместе с повязкой и моргаю. Я вижу, как кто-то бежит к нам.

Я цепляюсь за перила и поднимаюсь на ноги. Дрю хватает меня за горло и поднимает вверх. Он держит меня над пропастью. Я пытаюсь пнуть его, но мои ноги слишком короткие. Легкие раздирает нехватка воздуха.

Вдруг Дрю резко отпускает меня. Падая, я цепляюсь за перила локтями и издаю стон. Брызги достигают лодыжек.

Я слышу удары. Пинки. Стоны.

Несколько раз моргаю и как могу пытаюсь сосредоточиться на единственном лице, которое вижу. Оно искажено яростью.

– Эрик.

========== Глава 15. Трус. ==========

Возможно, все мы чего-то не сделали.

В другой раз чувство вины напомнит нам,

чтобы мы лучше старались.

Я открываю глаза и постепенно начинаю различать очертания окружающих предметов: дверную раму, столешницу и потолок. Снова слышу звук бегущей воды, но на этот раз она из крана, а не из пропасти. Голова и тело пульсируют от неутихающей боли. Я приподнимаю голову, чтобы посмотреть, где течёт вода.

Эрик стоит в ванной, опустив руки в раковину. Кровь из костяшек его пальцев окрашивает воду в розовый цвет. Лидер с безмятежным видом осматривает свои царапины, выключает воду и вытирает руки полотенцем.

Он выключает свет в ванной и достает пакет со льдом из холодильника в углу комнаты и направляется ко мне.

– Твои руки, – хриплю я.

– Мои руки не твоя забота.

Он опирается коленом о матрас и склоняется надо мной, подсовывая пакет со льдом мне под голову.

– Как ты там оказался?, – решаюсь спросить я.

– Возвращался из диспетчерской и услышал крик.

– Что ты с ними сделал?

– Полчаса назад сдал Дрю в лазарет. Ал убежал. Дрю заявил, что они просто хотели тебя напугать. По крайней мере, мне показалось, что именно это он пытался сказать.

– Ему сильно досталось?

– Жить будет.

– А жаль.

Лидер на секунду кидает на меня удивлённый взгляд, а затем хмыкает.

– Где же твоё дружелюбие?

Возможно неправильно желать боли другим людям только потому, что они первыми напали на тебя. И все же при мысли о Дрю в лазарете по мне разливается чувство торжества.

Эрик садится на корточки у края кровати и наблюдает за мной. Я не вижу в его глазах жалость и очень рада этому. Он кладёт ладонь мне на щёку, касаясь большим пальцем скулы.

Я прикусываю губу. На моём лице слёзы, но ни один из нас не упоминает и даже словно не замечает их.

– Ал…

– Он хотел, чтобы ты была маленькой тихой девочкой из Дружелюбия. Он причинил тебе боль, потому что твоя сила заставила его ощутить свою слабость.

– Но я не сильная. Я слабая.

– Ты боец, – говорит Эрик и указывает пальцем на мою голову, – Вот здесь. А это главное.

– Похвала от лидера, походу меня конкретно приложили.

– Не обольщайся, Фермерша, это первый и последний раз.

Эрик забирает пакет со льдом, коснувшись моих пальцев, и сам прижимает его к моей голове.

В ту ночь я не возвращаюсь в спальню. Глупо спать в одной комнате с людьми, которые напали на тебя, только для того, чтобы казаться отважной. Лидер спит на полу, а я на кровати, поверх покрывала, уткнувшись носом в его наволочку. От неё пахнет стиральным порошком и чем-то тяжелым, сладким, отчётливо мужским.

Эрик далеко не милый, не кроткий и не добрый. Зато он умный и храбрый. Он обращался со мной в данный момент, как будто я сильная, вместо того чтобы жалеть, хотя сам только что спас меня. Это всё, что мне нужно было знать.

Когда я просыпаюсь, тело ноет. Я морщась и держась за ребра, встаю и подхожу к маленькому зеркалу на противоположной стене. Как и ожидалось, на щеке тёмно-синий кровоподтёк.

Я связываю волосы узлом на затылке. Дверь открывается, и входит Эрик с полотенцем в руке и блестящими после душа волосами.

– Доброе утро.

В моём голосе чувствуется напряжение.

Он подходит ко мне и касается синяка на щеке.

– Как голова?

– Уже лучше.

Это ложь. Голова ужасно раскалывается. Но могло быть и хуже.

Я могла бы сейчас плавать в реке.

***

Мы подходим к столовой. Эрик входит в дверь, и я остаюсь одна.

Я прислоняюсь к стене и прижимаю ладони ко лбу. Мне больно дышать.

Они напали на меня, чтобы заставить почувствовать свою слабость. Я не позволю этому стать правдой.

Я отлипаю от стены и вхожу в столовую без дальнейших раздумий. Юрай, сидящий за соседним от Уилла и Кристины столом, поднимает руку и машет мне.

Я сажусь рядом с Уиллом.

Ала нет.

Юрай садится рядом со мной. Мгновение все трое молча глядят на меня.

– Что случилось?, – спрашивает Уилл, понизив голос.

Я оборачиваюсь на стол за спиной. За ним сидят Питер и Молли. Дрю нет, а значит, он до сих пор в лазарете.

– Дрю… – тихо начинаю я.

Держась за бок, я тянусь через стол за тостом. Вытягивать руку больно, поэтому я позволяю себе поморщиться и сгорбиться.

– И… И Ал.

Глаза Кристины широко распахнуты.

– С тобой всё в порядке?, – спрашивает Юрайя.

– Не совсем, – отвечаю я честно.

– Но ты всего лишь… – Юрай поджимает губы, – Так нечестно. Двое против одной?

– Дрю наплевать, честно это или нет. Не удивлюсь если ещё и Питер как-то причастен, – Кристина фыркает и качает головой, – Но Ал? Ты уверена, Лили?

Я смотрю в тарелку. Я – новый Эдвард. Но в отличие от него я никуда не уйду.

– Да. Я уверена.

– Должно быть, это из-за отчаяния, – предполагает Уилл, – В последнее время он ведёт себя… ну, не знаю. Как другой человек. С тех пор, как началась вторая ступень.

В столовую, волоча ноги, входит Дрю. Я роняю тост, и у меня отвисает челюсть. Назвать его «покрытым синяками» было бы преуменьшением. Его лицо распухшее и фиолетовое, губа лопнула. По дороге к своему столу он не поднимает взгляд даже на меня.

Я смотрю через комнату на Эрика. На его губах появляется усмешка.

– Это твоя работа?, – шепчет Уилл.

– Нет. Кто-то… я так и не увидела кто… наткнулся на меня перед тем…

Я сглатываю. Казалось, если сказать это вслух, все станет серьёзнее, станет реальным.

– …как меня чуть не сбросили в пропасть.

– Они собирались убить тебя?, – тихо спрашивает Кристина.

– Возможно. А может, просто собирались поддержать над пропастью, чтобы напугать.

– Надо что-то предпринять, – говорит Юрай.

– Например, избить их?, – усмехается Кристина, – Похоже, об этом уже позаботились.

– Нет. Боль можно перетерпеть, – отвечает Юрай, – Мы должны выдавить их из рангов. Это разрушит их будущее. Навсегда.

Эрик встает между столами. Разговоры резко обрываются.

– Переходники! У вас сегодня новое задание. За мной.

Лидер ведёт нас из столовой и дальше по тропинкам, окружающим Яму. Уилл слева от меня, Кристина справа. Мы поднимаемся выше, чем заходили до сих пор.

Лицо Уилла начинает бледнеть всякий раз, когда он смотрит вниз. Я хватаю Уилла под руку, как будто мне необходима его поддержка, но на самом деле предлагаю ему свою. Он благодарно улыбается.

Эрик оборачивается и делает несколько шагов назад по узкой тропинке без перил. Он смотрит, как Дрю тащится позади группы, и произносит:

– Пошевеливайся, Дрю!

Возможно это жестоко, но я не могу удержаться от усмешки.

Мы подходим всё ближе к стеклянному потолку, и впервые за несколько дней я вижу солнце. Лидер поднимается по металлической лестнице, ведущей в дыру в потолке. Мы идём по стеклу, превратившемуся из потолка в пол, через цилиндрический зал со стеклянными стенами. Окружающие здания наполовину обрушились и кажутся покинутыми.

Бесстрашные толпятся в стеклянном зале, болтают, сбившись в кучки. Двое у стены сражаются на палках и смеются, когда один из них промахивается и попадает по воздуху.

Лидер ведёт нас в помещение, где находится огромное сырое пространство с обнаженными трубами и покрытыми граффити стенами. Зал освещён рядами старомодных флуоресцентных ламп с пластмассовыми крышками – должно быть, они древние.

– Это ещё один вид симуляции, известный как пейзаж страха. Он был отключен ради нас, так что в следующий раз вы увидите совершенно другое.

За его спиной на бетонной стене художественная надпись «Бесстрашие» алой краской из баллончика.

– В ходе симуляций мы собирали данные о ваших худших страхах. Пейзаж страха оценивает эти данные и предлагает вам ряд виртуальных препятствий. Некоторые из препятствий – страхи, с которыми вы уже встречались. Некоторые, возможно, окажутся в новинку. Отличие в том, что в пейзаже страха вы будете полностью осознавать, что это симуляция. Количество страхов в вашем пейзаже зависит от их общего количества.

Я думаю о новой встрече с воронами и ёжусь, несмотря на теплый воздух.

– Дело в том, что вам придётся управлять своими эмоциями и телом одновременно. Сочетать физические навыки, приобретенные на первой ступени и с контролем эмоций, приобретенным на второй.

Флуоресцентная лампа над головой лидера мигает и мерцает. Эрик перестает изучать толпу неофитов и смотрит прямо на меня.

– На следующей неделе вы как можно быстрее пройдете через пейзаж страха на глазах у всех лидеров Бесстрашия. Это будет финальный тест, который определит ваш итоговый ранг. Ясно?

Мы все киваем. Даже Дрю, на которого больно смотреть.

– Каждое препятствие можно пройти одним из двух способов. Либо вы достаточно успокоитесь, чтобы симуляция зарегистрировала нормальное, ровное сердцебиение, либо встретитесь со своим страхом лицом к лицу. Например, чтобы встретиться лицом к лицу со страхом утонуть, можно нырнуть в глубину. И так, я предлагаю провести следующую неделю за обдумыванием своих страхов и разработкой стратегий противодействия им.

***

Вернувшись днём в спальню, мы застаём в ней Ала. У него синяки под глазами, и лицо распухло от слёз.

– Лили.

Голос Ала ломается.

– Можно с тобой поговорить?

– Ты серьёзно?

Уилл сжимает мои плечи.

– Не приближайся к ней больше никогда.

– Я не причиню тебе вреда. Я вовсе не хотел… Я только хочу сказать, что мне жаль, очень жаль, я не… не знаю, что на меня нашло, я… пожалуйста, прости меня, пожалуйста…

Он тянется ко мне, как будто хочет коснуться плеча или руки, лицо его мокро от слёз. И меня вдруг осенило.

– Это ты… Ты тот третий кого не было в комнате, когда мы пытались помочь Эдварду. Ты и Дрю сделали это с ним.

Моё тело кажется холодным и негнущимся. Я не испытываю злости, не испытываю обиды, не испытываю ничего.

– Держись от меня подальше. Если подойдешь, клянусь, я тебя прикончу, трус.

========== Глава 16. Ал. ==========

Неважно, как долго ты воспитываешь в человеке смелость,

ты не узнаешь, всё ли получилось до тех пор,

пока не произойдёт что-то действительно серьёзное.

– Лили!

Во сне я иду к маме через нашу кухню. Она указывает на кастрюлю на плите, и я приподнимаю крышку, чтобы заглянуть внутрь. На меня смотрит вороний глаз-бусинка, маховые перья прижаты к стенкам кастрюли, жирная тушка покрыта кипящей водой.

– Ужинать, – произносит мама.

– Лили!, – слышу я снова и открываю глаза.

Кристина стоит у моей кровати, её щеки в потеках туши и слёз.

– Это насчёт Ала, – говорит она, – Идём.

Девушка хватает меня за руку и тащит прочь из спальни. Я бегу босиком по каменному полу, смаргивая пелену с глаз, мои руки и ноги все ещё тяжелые ото сна.

Мы бежим через дно Ямы, и Кристина останавливается. На уступе собралась толпа.

Двое мужчин стоят у самого обрыва и поднимают что-то на верёвках. Над уступом появляется что-то большое и тёмное, и несколько бесстрашных бросаются вперёд, чтобы помочь его вытащить. Нечто с грохотом падает на дно Ямы. Бледная рука, раздутая от воды, шлёпает по камню.

Труп.

Кристина тесно прижимается ко мне, цепляясь за руку. Она утыкается лицом мне в плечо и всхлипывает. Мужчины переворачивают тело.

Ал.

– Один из неофитов, – произносит голос за спиной, – Что случилось?

– То же, что и каждый год, – отвечает другой голос, – Спрыгнул с обрыва.

Кто-то встаёт на колени рядом с Алом и опускает ему веки, возможно, пытаясь сделать так, словно он спит. Глупо. Почему люди притворяются, что смерть это сон? Это не так. Не так.

Пальцы Кристины все сильнее и сильнее впиваются мне в руку. Кто-то опускается на колени рядом с Алом и закрывает ему глаза.

***

– Держи.

Тори протягивает мне дымящуюся кружку, которая пахнет мятой. Я держу её обеими руками. Тепло покалывает пальцы. Девушка садится напротив меня.

– Выпей, – говорит Тори, – Тебе станет лучше

– Вряд ли чай поможет, – медленно произношу я.

Но всё равно делаю глоток.

Чай согревает. Я и не понимала, как сильно оказывается замерзла.

– Я сказала «лучше», а не «хорошо». Пора идти.

Я выливаю остатки чая в раковину и иду следом за Тори на дно Ямы.

Толпа собралась у обрыва, и в воздухе висит густой запах спиртного.

Я нахожу Юрайа, Уилла и Кристину среди других неофитов. Глаза Кристины распухли. Юрай держит серебряную фляжку. Он протягивает её мне. Я качаю головой.

– Ну надо же, – произносит Молли за моей спиной и толкает Питера локтем, – Смотри какие правильные.

Я поворачиваюсь и впечатываю кулак в челюсть Молли. Она бросается на меня в ответ, вытянув руки, но тщётно. Уилл хватает её за воротник и оттаскивает.

Он переводит взгляд с неё на меня и произносит:

– Прекратите. Обе.

Отчасти я жалею, что он её остановил. Драка послужила бы желанным отвлечением. Макс, старший лидер фракции Бесстрашия, взбирается на возвышенность рядом с перилами.

– А ну-ка, тихо! Как вам известно, мы собрались здесь, потому что Альберт, неофит, спрыгнул в пропасть прошлой ночью. Мы не знаем почему, и было бы легко оплакать утрату сегодняшним вечером. Но мы не избирали легкую жизнь, когда вступали в Бесстрашие. Истина в том, что Альберт сейчас исследует туманное, неведомое место. Он прыгнул в бурный поток…

Не могу продолжать слушать и ухожу. Сама не знаю куда, просто подальше отсюда.

– Фермерша, – разносится в коридоре.

Я вздрагиваю и оборачиваюсь.

– Что ты здесь делаешь?

– А ты?, – парирует Эрик.

Подойдя ближе, он прижимает ладонь к стене рядом с моей головой и опирается на неё. Парень наклоняется к моему лицу и обхватывает пальцами мой подбородок.

– Знаешь, моё первое побуждение – давить на тебя, – неожиданно говорит лидер.

Я с трудом сглатываю.

– Почему это твоё первое побуждение?

– Трудности не ломают, а пробуждают тебя.

Эрик отпускает меня, но не отстраняется, гладит по подбородку, по шее.

Рядом с ним мне легче, чем было среди друзей в своей фракции.

– Если бы я его простила, как по-твоему, он был бы сейчас жив?

– Не знаю.

Он кладёт ладонь мне на щеку, и я поворачиваюсь ей навстречу, не открывая глаз.

– Я чувствую себя виноватой.

Он бросает на меня противоречивый взгляд и касается губами моего лба. Я закрываю глаза. Не понимаю, что происходит, но не хочу это разрушить.

========== Глава 17. Пейзаж страха. ==========

Все боятся чего-то.

Позже вечером, когда большинство бесстрашных ушли спать, я стою с Уиллом и Кристиной у перил над пропастью. Полчаса назад мы все сделали новые татуировки. Татуировки с символами своих старых фракций.

Я попросила Тори нанести символ Дружелюбия – круг и в нём дерево с тянущимися вверх ветвями – на своё правое плечо. Я знаю, что лидеры, да и остальные члены Бесстрашия скорее всего не одобрят это. Но этот символ – часть моей жизни, и мне казалось важным носить его на коже.

Я встаю на перекладину, прижимаясь к перилам бёдрами, чтобы не упасть и опускаю взгляд в пропасть, на чёрную воду и зазубренные камни. Вода ударяется о стену и брызгает вверх, оседая каплями на моё лицо.

– Готовы вернуться в спальню? Я подумываю опустить руку Питера в миску теплой воды, чтобы он описался ночью, – говорит Кристина.

Я замечаю движение на правой стороне Ямы. Кто-то поднимается к стеклянному потолку, и по походке, я понимаю, что это Эрик.

– Звучит отлично, но мне нужно переговорить с лидером.

Я указываю на тень, идущую вверх по тропинке. Кристина смотрит в ту сторону.

– Уверена, что стоит разгуливать здесь ночью в одиночестве?

– Я же буду не одна.

Я прикусываю губу. Надеюсь они не начнут расспросы, насчёт того, зачем мне вдруг понадобился Эрик.

– Хорошо, – рассеянно говорит Кристина, – Тогда увидимся.

Кристина и Уилл идут к спальням, а я бегу к тропинке на правой стороне Ямы и начинаю подниматься. Я стараюсь ступать как можно тише. В отличие от Кристины мне несложно лгать. Я не собираюсь разговаривать с Эриком… по крайней мере, пока не узнаю, что ему нужно поздней ночью в стеклянном здании над нашими головами. Я бегу тихо, затаив дыхание, когда достигаю ступеней, и встаю на одном конце стеклянного зала, в то время как лидер стоит на другом. В одной руке он держит черную коробку, в другой – шприц.

– Раз уж ты здесь, – произносит он, не оборачиваясь, – можешь войти со мной.

Всё же из меня никудышный шпион.

– В твой пейзаж страха?

– Да.

Я иду к нему и спрашиваю:

– Ты позволишь мне это увидеть?

– Думаю, это будет неплохим уроком для тебя.

Он поднимает шприц, и я наклоняю голову, подставляя шею. Когда игла вонзается, я чувствую острую боль, но быстро привыкаю к ней. Закончив, Эрик протягивает мне чёрную коробку со вторым шприцом.

– Раньше я этого не делала.

Он касается шеи указательным пальцем.

– Сюда.

Я поднимаюсь на цыпочки и втыкаю иглу, моя рука чуть дрожит. Эрик даже не морщится. Когда я заканчиваю, он кладет оба шприца обратно в коробку и ставит её у двери.

Лидер протягивает мне руку и открывает дверь свободной рукой. Я следую за ним в темноту, крепко держась за его ладонь.

Дверь с щелчком захлопывается за нами, лишая остатков света, и я непроизвольно прижимаюсь к Эрику, так что наши руки соприкасаются, и мой подбородок находится рядом с его плечом.

Начинается симуляция. Пол, на котором я стою, больше не сделан из бетона. Он скрипит, как металл. Вдруг что-то твёрдое ударяет меня в спину. Слева и справа вырастают стены, на которые с грохотом падает потолок. Места так мало, что Эрик прижимает руки к груди, чтобы поместиться. Я наклоняю голову и чуть отстраняюсь, чтобы посмотреть на него. Но лица лидера из-за темноты почти не видно.

– Эй, – окликаю я, – Всё в порядке. Вот…

Я направляю руки Эрика вокруг себя, чтобы ему было просторнее. Он вцепляется мне в спину, и мы почти касаемся лицами, горбясь. Чувствую, как начинаю так не вовремя краснеть.

– Впервые в жизни я рада, что такая маленькая.

Возможно, шутка поможет ему успокоиться, а мне отвлечься.

– Нам отсюда не вырваться. Надо встретить страх лицом к лицу. Так что нужно ещё немного уменьшить пространство. Сделать хуже, чтобы стало лучше. Готова?

– Да.

Я обнимаю Эрика за торс, чтобы вдвоём опуститься на пол. Слышу, как потолок опускается вместе с нами.

До меня доходит, что мы не поместимся, пока между нами столько свободного места; я поворачиваюсь и сжимаюсь в клубок, спиной к его груди. Одно его колено согнуто рядом с моей головой, другое скрючено подо мной. Мы – путаница рук и ног. Лидер хрипло дышит мне в ухо и обвивает руками мою талию.

Я улыбаюсь, глядя на стену. Я не наслаждаюсь происходящим. Вовсе нет.

– Симуляция измеряет твой отклик на страх, – мягко говорю я.

Я просто повторяю его слова, но, возможно, напоминание пойдет ему на пользу.

– Так что, если ты сумеешь понизить свой пульс, симуляция перейдет к следующему эпизоду. Помнишь? Так что попытайся забыть, что мы здесь.

– Рад, что ты так внимательно меня слушала, – говорит с явным сарказмом лидер.

– Расскажешь, откуда взялся этот страх? Может, если поговорить об этом, станет легче.

Не знаю почему, но это кажется мне правильным.

– Этот страх из моего детства. Наказания. Крошечный чулан наверху.

Я помню, как наказывали меня… отправляли в свою комнату без ужина, лишали сладкого, сурово выговаривали. Но не более.

Жестокость причиняет лишь страдания, она не может ничему научить.

– Дальше на эту тему говорить я не буду.

– Ладно. Тогда… я могу поговорить. Спроси меня о чем-нибудь.

– Хорошо. Почему твоё сердце так сильно колотится, Лили?, – задал вопрос лидер, ухмыляясь.

Я съёживаюсь и судорожно ищу объяснение, которое не включает его рук вокруг меня.

– Я почти тебя не знаю.

Так себе объяснение.

– Если бы мы были в твоём пейзаже страха, был бы я в нём?

– Нет. Я не боюсь тебя, – честно отвечаю я.

Наконец стены с треском лопаются и распадаются, оставляя нас в круге света.

Эрик разжимает свои объятия, и я поднимаюсь на ноги, смахивая пыль с одежды. Спина мерзнет от внезапной пустоты.

Вдруг мы замечаем, что в нескольких ярдах стоит женщина и целится в нас из пистолета. Она совершенно неподвижна. Справа от меня появляется стол. На нём лежит револьвер и единственный патрон.

Почему эта женщина не стреляет в нас?

Внезапно до меня доходит. Страх не связан с угрозой его жизни. Он связан с револьвером на столе.

– Ты должен убить её.

– Как и всегда.

– Она не настоящая.

– Ты думаешь реальность чем-то отличается?

С виду он абсолютно спокоен. Он поднимает револьвер и открывает барабан, как будто проделывал это уже тысячу раз… а может, и проделывал. Он щелчком загоняет патрон в камору барабана, закрывает его и держит револьвер перед собой обеими руками. Прищуривает один глаз и медленно вдыхает. На выдохе лидер стреляет, и женщина откидывается назад.

Револьвер Эрика падает на пол с глухим стуком.

Когда мы проходим мимо стола, тело исчезает.

Вспыхивает свет. Мы снова в длинной узкой комнате с разрушенными кирпичными стенами и бетонным полом.

– Что? Это всё? Всего лишь два страха?!

Не успеваю больше ничего сказать, как парень берёт меня под руку, прижимая большой палец к коже над предплечьем, и притягивает к себе. Его губы медленно скользят по моей щеке, затем он крепко обнимает меня за плечи. Мгновение я неподвижно стою, затем обвиваю его руками. Эрик поднимает голову и пропускает мои волосы сквозь пальцы, заправляя их за уши. Мы молча смотрим друг на друга.

– Теперь ты понимаешь, что мы тут требуем от вас.

У меня пересыхает в горле. Я пытаюсь не обращать внимания на нервные токи, которые пронизывают меня при каждом его прикосновении.

– У меня далеко не два страха.

– Идём, – говорит он.

Мы направляемся к Яме.

– Два страха.

Я до сих пор не могу отойти от шока.

– Во время моей инициации их было больше. Но эти два не изменились, так что я продолжаю ходить сюда.

Мы идём вдоль края Ямы по узкой тропинке, которая ведёт к скалам на дне пропасти. Прежде я её не замечала. Она сливается с каменной стеной. Но Эрик, похоже, хорошо с ней знаком.

– А что показала твоя проверка склонностей?, – спрашиваю я, хотя и так уверенна в ответе.

– По-твоему это так важно?

– Думаю да. Проверка даёт нам понять, что мы из себя представляем.

Мы достигаем конца тропинки, где камни формируют неустойчивую почву, торча под острыми углами. Лидер ведёт меня через небольшие разрывы по зазубренным гребням. Он находит относительно плоский камень и садится на него, свесив ноги через край. Я сажусь рядом с ним. Похоже, Эрику здесь удобно, всего в нескольких дюймах над пропастью с бурной водой.

– Эрудиция.

– Что?

Эрик. Самый молодой лидер бесстрашия. Самый лучший воин этой фракции и… Эрудиция?

– Но как? Ты, чёрт возьми, самый бесстрашный из всех бесстрашных, которых я знаю!

– Запомни, только мы сами определяем кем являемся. Ни всякие проверки, ни тесты, ни родители, а только мы сами.

– А почему ты выбрал именно Бесстрашие?

– Не слишком ли много вопросов, неофит?

По взгляду Эрика, сразу стало понятно, что на сегодня мой лимит явно исчерпан. И возможно не только на сегодня.

Мгновение он не сводит с меня тёмных глаз, а затем касается моего лица и наклоняется ближе, скользя своими губами по моим. Река ревёт, и я чувствую её брызги на лодыжках. Парень улыбается и проникает к моим губам. Сперва я напрягаюсь от неуверенности в себе и, когда он отстраняется, не сомневаюсь, что сделала что-то не так. Но он берёт моё лицо в ладони и целует снова, на этот раз сильнее, увереннее.

========== Глава 18. Нарушение. ==========

Комментарий к Глава 18. Нарушение.

Пожалуйста, не забывайте ставить “нравится” и оставлять комментарии))

Легко быть смелым когда это не твои страхи.

На следующее утро я чувствую себя глупой и легкомысленной. Всякий раз, когда я прогоняю улыбку с лица, она находит дорогу обратно. В конце концов я перестаю с ней бороться.

– Что с тобой сегодня?, – спрашивает меня Кристина по дороге на завтрак.

– Не порти девочке настроение, – бросает Уилл, – Может, ты её больше такой не увидишь.

Я шлёпаю его по руке и спешу к столовой.

Я сажусь на своё обычное место и хватаю тост с тарелки на середине стола и начинаю с чрезмерным усердием намазывать его маслом. Я чувствую, что веду себя по-идиотски, но не могу остановиться.

Затем Эрик входит. Я улыбаюсь ему, но он садится рядом с Зиком и даже не смотрит в мою сторону.

Теперь не улыбаться становится легко.

– Что-то случилось?, – спрашивает Юрай с набитым хлебом ртом.