Текст книги "Необычайные похождения царевича Нараваханадатты"
Автор книги: Сомадева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)
Волна восьмая
Однажды ночью, вспомнив несравненную красоту Калингасены, повелитель ватсов воспылал страстью к ней и, поднявшись с ложа и взяв в руки меч, вошел в ее покои, а она поклонилась ему с почтением, подобающим при встрече гостя. Стал он просить ее быть его женой, но она отказалась: «Теперь я другому жена!» – «Досталась ты уже третьему мужчине[172]172
…досталась третьему мужчине – первый мужчина Прасенаджит, за которого Калингасену просватал отец, второй – Удаяна, которого она сама себе выбрала в мужья, третий – Маданавега, с которым она сочеталась браком по обычаю гандхарвов.
[Закрыть] и потому стала гетерой. И нет на мне греха совращения чужой жены!» Но на это Калингасена возразила ему: «Я пришла, раджа, к тебе, чтобы стать твоей супругой, но видьядхар Маданавега, принявший твой облик, взял меня в жены. Теперь он мой единственный муж. В чем же я нарушила долг? Если такие несчастья случаются с женами, по своей воле покидающими родных, то что же говорить о девушках? Подруга моя, знающая приметы, предупреждала о беде, но презрела я ее советы и послала к тебе вестника. И вот – какова мне теперь за это награда?! Если же попытаешься ты, повелитель, взять меня силой, я наложу на себя руки – разве нарушит добродетельная женщина супружеский долг?! Послушай, раджа, поведаю я тебе историю
о добродетельной купеческой жене
Давным-давно в стране чедиев[173]173
чеди – название древней народности, населявшей район нынешнего Бундельканда.
[Закрыть] правил раджа Индрадатта. Считая тело невечным и желая в то же время сохранить и воплотить в чем-нибудь свою славу, построил он на тиртхе, называющейся «Устранительница грехов», большой храм. Движимый истинной верой, ходил он в тот храм. И постоянно приходило туда для омовения множество людей.
Увидал он однажды пришедшую туда омыться в священных водах купеческую жену, муж которой ушел в далекие края по торговым делам. При виде этой женщины, как бы воплощенной столицы бога любви, над которой пролился дождь несравненной женской прелести, подобной амрите, женщины, изящные бедра которой подобны были двум колчанам, полным стрел, и позволили пятистрелому Кандарпе воскликнуть: «О, женщина, тобой я покорю весь мир!», потерял раджа свое сердце.
Одолеваемый страстью, вошел он ночью в ее дом, но в ответ на его уговоры она сказала ему так: «Ведь я под твоей защитой! Не следует тебе желать чужой жены. Если же ты попробуешь взять меня силой, совершишь великое беззаконие, а я умру, ибо не смогу перенести такого позора!» Но, несмотря на такие слова, попытался раджа овладеть ею против ее воли, и тогда от страха, что честь ее будет нарушена, разорвалось сердце той женщины. Видя, что случилось с ней, сразу же устыдился раджа и бежал оттуда, и долгие дни мучало его раскаяние. От этого он и умер».
Закончила свой рассказ Калингасена и, встревоженная и почтительная, обратилась к повелителю ватсов с такими словами: «Не совершай греха, вынудив меня лишиться жизни. Прибегла я к твоему покровительству, и позволь мне жить здесь, а если нельзя, то уйду я отсюда». Выслушал ее раджа и, исполненный отвращения к беззаконию, ответил ей так: «Живи, царевна, здесь со своим супругом. Ни о чем я тебя просить не буду. Тебе не надо меня бояться!» – и удалился к себе во дворец, а Маданавега, слышавший все это, опустился с небес. «Ты хорошо поступила, милая, – сказал он ей. – Если б иначе сделала, не вынес бы я этого!» И он утешил ее, и приласкал, и провел с ней ночь.
Каждую ночь стал приходить к ней видьядхар, и она, оставаясь с ним, хоть и была смертной, вкушала небесное блаженство. Повелитель ватсов больше не помышлял о ней и, помня слова своего министра, словно вновь обрел радость в объятиях своей супруги, государственных делах и заботах о сыне, а царица Васавадатта и министр Яугандхараяна пожинали плоды политики, подобной взращенному ими дереву.
Шли дни, и вот Калингасена побледнела и осунулась и стала капризной, ибо понесла она под сердцем. Набухли темные соски ее, а высокие груди стали словно чаши, хранящие сркровища бога любви, запечатанные восковыми печатями. Когда все это стало явным, пришел к ней Маданавега и сказал: «Пришел ныне срок, Калингасена, когда мне и всем божествам, после того, как зачала от нас смертная женщина, надлежит уйти. Разве не оставила Менака св'ою дочь Шакунталу в обители отшельника Канвы[174]174
Канва – мудрец, глава одного из древних родов; в его обители выросла Шакунтала.
[Закрыть]? Хотя и была ты в прежнем рождении апсарой, но из-за непослушания проклял тебя Шакра, и родилась ты смертной женщиной. Но как только ты вспомнишь обо мне, тотчас же я явлюсь к тебе». При этих словах мужа глаза Калингасены наполнились слезами. Одарил ее князь видьядхаров множеством драгоценностей и хотя был к ней привязан всей душой, но настало время, и он ушел. Калингасена же без мужа, в ожидании рождения младенца, словно в ожидании подруги, осталась жить под покровительством повелителя ватсов.
Как раз в это время супруг Амбики сказал Рати, жене Бестелесного[175]175
Бестелесный – эпитет бога любви Камы.
[Закрыть], совершавшей жестокие подвиги ради того, чтобы ее возлюбленный, испепеленный Шивой, снова обрел телесный облик: «Родился твой супруг во дворце повелителя ватсов, а имя ему Нараваханадатта. Нарушил он мою волю и родился поэтому у смертной женщины. И ты по моему повелению родишься, хоть ты и божество, среди смертных и так соединишься со своим мужем». И, пообещав это Рати, Шива повелел Праджапати[176]176
Праджапати – это имя в ведах использовалось для обозначения разных божеств, в пуранах – для обозначения верховного божества. Часто этим эпитетом называются сыновья Брахмы, древние мудрецы и прародители человеческого рода. Число их различно, но чаще всего называют десятерых: Маричи, Атри, Ангирас, Пуластья, Пулаха, Крату, Дакша, Васиштха, Бхригу, Нарада.
[Закрыть], чтобы у Калингасены от семени видьядхара родился сын. «Затем тебе надлежит похитить его тайно и вместо него положить Рати в виде смертного младенца!» Возложил творец[177]177
творец – т. е. праджапати (см. прим. 176).
[Закрыть] приказ Шивы-повелителя на голову и ушел исполнять его, а Калингасена как раз тут и родила сына. А Брахма своим могуществом похитил его и, обратив Рати в человеческое дитя, – подложил ее, и все это случилось незаметно. Все, кто там был, видели, что родилась девочка, подобная красотой только что народившейся луне, и никто ни в чем не усомнился. Сиянием своей красоты заполнила она все вокруг, и вереницы светильников, до этого ярко горящих, словно устыдившись, померкли. Калингасена «же при виде рожденной ею необычайно красивой дочки обрадовалась больше, чем обрадовалась бы рождению сына.
Узнав о рождении такой красивой девочки, повелитель ватсов с супругами и министрами поспешил навестить Калингасену и, увидав ее дочку, обратился, словно подучил его сам Ишвара[178]178
Ишвара – бог, господь; здесь – Шива.
[Закрыть], при Яугандхараяне к Васавадатте с такой речью: «Наверное, Калингасена – женщина из божественного рода, обреченная проклятием жить на земле среди смертных. Посмотри, как божественно прекрасна рожденная ею девочка! Равна она красотой моему сыну и достойна стать его невестой!»
Молвил раджа такие слова, а Васавадатта возразила ему: «Что это ты, махараджа, говоришь сегодня непонятное! Разве можно сравнить высокий род твоего сына с родом этой, рожденной непотребной? Где твой сын и где она?» Тут раджа, думая: «Словно это не я говорю, а кто-то в меня проникший», сказал: «Давно уже предназначена она в жены Нараваханадатте!». «А я, – подумал опять раджа, – точно прислушиваюсь к этому божественному голосу. Истинно, Калингасена из благородного рода, и сказать о ней недоброе можно только потому, что совершила она какой-то проступок в прежнем рождении!»
Вступил тогда в разговор Яугандхараяна: «Говорят, божественный, после того как Шива обратил Манматху в пепел, стала Рати, его возлюбленная совершать жестокие подвиги и, страстно жаждавшая встречи с мужем, молила Шиву вернуть его к жизни: «Пусть встречусь я с любимым моим, рожденным среди людей, и пусть сама я обрету ради этого облик смертной!» Доволен был Шива ее подвигами и самоотверженностью и пообещал, что желание ее исполнится! Помнишь, раджа, раньше, когда родился твой сын, голос с небес назвал его воплощением Камы. Ныне же по воле Шивы в облике этой девочки родилась его супруга Рати. Мне сегодня под секретом вот что рассказала повитуха: «Не успела я принять младенца, как изменился его вид, словно подменили его. При виде такого чуда поспешила я к тебе сообщить об этом!» Вот о чем поведала она мне, и подумал я, что это так и есть. Знать, боги своей силой подложили Рати, обращенную ими в младенца, не из чрева рожденного, а младенца, рожденного Калйнгасеной, похитили. Родилась, раджа, супруга для твоего сына, подлинного воплощения Камадевы, бога любви. Вот послушай, расскажу я тебе
о якше Вирупакше и его жене
Рассказывают, что был у повелителя богатств Вайшраваны слуга-якша по имени Вирупакша. Был он смотрителем над сотнями тысяч кладов, полных сокровищ. Поставил он над одним кладом на окраине города Матхуры стражем некоего якшу, и был тот недвижен, словно камень. Жил тогда в Матхуре один брахман, поклонявшийся Шиве, умевший отыскивать клады, и пришел он однажды как раз на то место. Бродя в поисках кладов со светильником в руке, заправленным человеческим жиром, выронил он его и понял, что здесьто и зарыто сокровище. Стал он вместе с другими брахманами, своими приятелями, выкапывать клад. Якша же, назначенный охранять клад, заметил это и поспешил к Вирупакше доложить об этом. Разъярился Вирупакша и приказал якше: «Ступай и без промедления убей этих негодяев, посмевших выкапывать сокровища». Поторопился якша выполнить повеление и своей могучей силой истребил всех этих брахманов, искателей кладов – так и не достигли они желаемого. Но рассердился, узнав об этом податель богатств Кубера, и закричал на Вирупакшу: «Как ты смел, наглец, совершить грех великий – убить брахмана! Того, кто пришел из жадности разведать о кладе, не убивать следует, а отпугнуть, учинить ему всяческие препятствия». И проклял повелитель сокровищ Вирупакшу: «Совершил ты грех и потому родись ныне из лона смертной женщины!» Так был проклят Вирупакша, и родился он поэтому на земле сыном какого-то брахмана, который жил за счет деревни, пожалованной ему.
После того как это случилось, якшини, жена Вирупакши, пришла к повелителю богатств и взмолилась: «Божественный, низвергни и меня туда же, куда ты низверг моего мужа. Смилуйся, ибо не могу я жить с ним в разлуке». И так тогда Вайшравана[179]179
Вайшравана – имя Куберы (см. прим. 97) по отцу. Кубера вообще уродлив и в красоте не нуждается, так как деньги могут купить ему любую красоту.
[Закрыть] ответил на просьбу верной супруги: «Ты, невинная, станешь жить не рожденной из чрева в хижине рабыни того самого брахмана, в чьем доме родился твой супруг. В том доме ты встретишься со своим супругом. Благодаря тебе избавится он от проклятия и снова вернется ко мне». Тотчас же по воле Вайшраваны эта добродетельная супруга обратилась в обычную девочку и оказалась во дворе той служанки. А служанка тотчас же заметила, что девочка наделена необычайной красотой, и поспешила рассказать об этом своему господину. «Это, несомненно, девочка из божественного рода и не рождена из женского чрева – так мне сердце подсказывает. Не сомневайся, прими ее в свою семью». «Достойна она быть женой моему сыну», – сказал служанке обрадованный брахман.
Шло время, и девочка эта и сын брахмана росли, и оттого, что каждый день видели они друг друга, росла их взаимная привязанность и любовь. Когда же настал срок, брахман устроил их свадьбу. Они хоть и не помнили о прежних рождениях, но чувствовали себя так, будто встретились после долгой разлуки. Долго прожили они, а когда умер ее супруг и она, взойдя на костер, последовала за ним, спало с него проклятие и снова он стал якшей Вирупакшей и снова стал приближенным владыки богатств.
Так вот рождаются по воле судьбы на земле божественные существа, и рождаются они необычно, не из чрева матери, – сказал Яугандхараяна. – И что тебе, раджа, в ее роде? Самими ведь богами назначено, чтобы дочь Калингасены стала супругой твоему сыну». Эти слова главного над министрами запали в сердце и повелителю ватсов и царице Васавадатте. И когда покинул их Яугандхараяна, прошел тот день для раджи и царицы счастливо, в играх, яствах и хмельном питье.
Шли дни, и росла дочь Калингасены, ничего не зная о прежнем своем рождении, росла и становилась все краше и краше. Мать назвала ее Маданаманчукой, так как родилась она от видьядхара Маданавеги. Превзошла она своей красотой всех лучших красавиц земли. Иначе с чего бы все они казались в сравнении с ней безобразными? Слух об этом дошел до царицы Васавадатты, и велела она привести девочку к себе.
Привела девочку кормилица, и тогда повелитель ватсов и Яугандхараяна и все прочие увидели лицо ее подобное трепетному пламени и стройный стан ее, сладостный для очей, и все восклицали: «Не иначе сама Рати опустилась на землю». Затем Васавадатта повелела привести туда же сына ее и Удаяны, царевича Нараваханадатту, видеть облик которого подлинная радость для очей всех живущих в мире. Встретил ее Нараваханадатта, истинное торжество для очей всего мира, словно на заре озеро встречает лучи солнца, а Маданаманчука, как чакора, которая не может утолить свою жажду, впивая лучи месяца, подателя амриты, не могла оторвать от царевича, сладостного для очей, своего взора. И с той поры не могли дети больше жить друг без друга, будто взоры, которыми они обменялись, оплели их путами. Заметив, что день ото дня крепла их взаимная любовь, задумал повелитель ватсов устроить их свадьбу, предопределенную богами. Калингасена узнала об этом и стала с любовью относиться к Нараваханадатте, как к будущему зятю.
Тогда властитель ватсов посоветовался со своими министрами и отдал Нараваханадатте половину своего дворца, а потом раджа, знающий, что и когда надлежит делать, сделал царевича, это созвездие похвальных, всем видимых качеств, наследником престола. Прежде всего на голову царевича упали слезы отцовской радости и только вслед за ними святая вода, принесенная с мест священных омовений, над которой были прочтены великие заклятия из вед. И что удивительно: стоило этой священной воде омыть его подобное цветку лотоса лицо, засверкали чистым небом все страны света. И только матери надели на него цветочные гирлянды, предвещающие счастье, как тотчас же с небес полился дождь из небесных цветов и, словно соревнуясь с радостными звуками музыкальных инструментов и откликаясь на них эхом с небесной тверди, загремели божественные литавры. И кто только не отдал юному наследнику поклона? Еще больше стала благодаря этому его слава, хотя еще не было у него власти. затем повелел властитель ватсов призвать юношей, сыновей министров, друживших с царевичем, и возвел их в достоинство министров при своем сыне: Марубхутику, сына Яугандхараяны, сделал главным над ними; Харишикху, сына полководца Руманвата, поставил над войсками; Тапантаку, сына Васантаки, – главным над развлечениями и увеселениями; Гомукху, сына Итьяки, – главным дворецким; обоих же сыновей Пингалики, Вайшванару и Шантисому, племянников царского жреца, поставил пурохитами. Когда же раджа кончил эту церемонию, с небес вновь посыпался дождь из цветов и в это же. время раздался с небес голос: «Все эти министры будут истинными радетелями юного царя, а из них Гомукха станет самым близким другом Нараваханадатты». Услышав эту небесную весть, повелитель ватсов весьма возрадовался и наделил каждого из молодых министров богатыми одеждами и драгоценными украшениями. Когда же раджа оделил этих верных слуг, слово «бедность» утратило для них смысл, ибо всяк из них был оделен несметным богатством.
Ветер колыхал ткань бесчисленных знамен, и казалось, будто это мелькают в пляске ноги плясунов и танцовщиц, приглашенных в город.
Пришла на праздник, устроенный ее зятем, и Калингасена, как воплощенная богиня счастья племени видьядхаров. Она вместе с Васавадаттой и Падмавати в великой радости закружилась в танце, как три царские доблести – величие, мудрость и сила. Повсюду плясали от ветра лианы, и даже казалось, будто деревья в саду и те мчатся в вихре пляски.
Когда же кончился праздник, царевич Нараваханадатта воссел на боевого слона и выехал в город, а там горожанки закидали его взорами своих карих, серых, синих глаз, забросали голубыми лотосами, жареным зерном, приветствовали бесчисленными анджали[180]180
анджали – жест, молитвенно сложенные руки (ладони, приложенные друг к другу, подняты примерно на уровень лица).
[Закрыть]. Поклонившись божеству, покровительствующему городу, восхваляемый певцами и актерами, он вместе со своими министрами вступил во дворец. А там уже Калингасена угостила его всякими божественными яствами и сладостными напитками и, чтобы показать любовь свою к зятю, одарила и юного наследника престола и его министров, друзей и слуг отменными одеждами и божественно прекрасными украшениями.
Так прошел этот день, сладостный и радостный для повелителя ватсов и всех других, а когда наступила ночь, Калингасена, размышлявшая о свадьбе дочери, вспомнила о дорогой подруге своей Сомапрабхе. И только она вспомнила о ней, как всеведущий Налакубара, супруг дочери асура Мая, сказал жене: «Дорогая, сегодня с тоской вспомнила о тебе Калингасена, ступай к ней, устрой для нее, просватавшей дочь, хороший сад». Рассказав о том, что было и будет с Калингасеной и что с ней случилось, послал Налакубара Сомапрабху к Калингасене. Прилетела Сомапрабха к подруге, и обняла ее, истосковавшуюся, и спросила у нее о здоровье, и сказала ей: «С тех пор как мы расстались, стала ты женой могущественного видьядхара и по милости Шивы в образе твоей дочери снизошла на землю сама Рати, богиня страсти. Сын же повелителя ватсов Нараваханадатта не кто иной, как воплощение самого Камы, и дочь твоя, бывшая его супругой в прежнем рождении, снова предназначена ему в жены. Нараваханадатта будет править видьядхарами целую божественную кальпу[181]181
кальпа – мера времени, равная 432 000 000 лет.
[Закрыть] – четыреста тридцать два миллиона лет, а твоя дочь среди его жен станет самой почитаемой. Ты же – апсара, проклятием Шакры обреченная жить на земле, по исполнении некоторых оставшихся дел освободишься от проклятия. Все это-мне, подружка, рассказал мой всезнающий муж. Не тревожься – все уладится счастливо! Он же велел мне вырастить для твоей дочери такой сад, равного которому нет ни на земле, ни на небе, ни в Патале, подземном царстве». И после этих слов силой своего волшебства устроила она дивный сад, и, испросив позволения у Калингасены, Сомапрабха ушла. Миновала ночь, и на заре увидел мир сад, прекрасней которого и вообразить невозможно, словно бы на землю с небес опустился божественный сад Нандана. Когда же дошла весть об этом до повелителя ватсов, он с женами и с министрами, сопровождаемый Нараваханадаттой, пришел туда, и увидели они все тот сад, деревья в котором стояли отягощенные цветами и плодами, а колонны, беседки, пруды и канавки были украшены разными драгоценными камнями, и был тот сад полон златоперых птиц, и веял в нем ветерок, полный божественных ароматов, и казалось, словно само царство богов спустилось на землю с небес.
Дивясь всем этим чудесам, повелитель ватсов спросил у Калингасены, встретившей его заботливо и гостеприимно: «Что это?» Она ответила царю так, что все остальные слышали: «Есть великий асур Май, живое воплощение Вишвакармана[182]182
Вишвакарман – божественный мастер, «мастер на все руки»: оружейник, архитектор, строитель богов; другое его имя – Тваштар.
[Закрыть], построивший по велению Индры прекрасный город для Юдхиштхиры. У Мая есть дочь Сомапрабха, моя любимая подруга. Это она пришла ночью ко мне и из любви ко мне устроила этот дивный сад для моей дочери». Поведала она радже и о том, что рассказала ей Сомапрабха и о прошлом и о будущем. Тогда все безмерно возрадовались и ликовали. Правитель же ватсов с супругой, сыном и царедворцами провел этот день, наслаждаясь щедрым гостеприимством Калингасены и прелестью сада.
На другой день, отправившись в храм поклониться богу, увидел раджа множество женщин, наряженных в тонкие одежды и драгоценные украшения, и спросил их: «Кто вы?» И они ему ответили на это: «Мы – искусства, науки и царские доблести и пришли сюда, чтобы послужить твоему сыну». С этими словами вошли они в храм и исчезли, и изумленный раджа после этого тоже вошел в храм и обо всем сообщил царице Васавадатте и министрам, а те, посчитав это за особую милость божества, возрадовались и вознесли тому благодарность.
После этого по желанию раджи взяла Васавадатта многострунную вину и стала играть, но вошел в тот миг Нараваханадатта и почтительно обратился к матери со словами: «Не настроена вина твоя!» Тогда сказал ему отец: «Возьми вину ты и сыграй на ней!» И стал царевич играть на вине так, что даже гандхарвы, искушенные в музыке, заулыбались от наслаждения. Во всех доблестях, искусствах и науках испытал отец сына и убедился, что царевич одолел их все сам. Тут властитель ватсов стал обучать танцам Маданаманчуку, дочь Калингасены, и она, стройная станом, подобным серпу луны, была возбуждена. Словно луна океан взволновала она Нараваханадатту, и он глядел на нее, танцующую и поющую, словно исполняющую движениями и жестами повеления Камы, бога любви. Когда же случалось ей хоть на миг потерять из виду будущего супруга своего, сладостного, как амрита, слезы появлялись у нее на глазах, словно капли росы на лепестках лотоса ранним утром; а не видя милого лица возлюбленной, Нараваханадатта блуждал по саду, разыскивая Маданаманчуку. Он, переполненный любовью, развлекался с Маданаманчукой. Гомукха же, хорошо понимавший сердце повелителя, желая дольше задержать их в саду, рассказывал Калингасене историю за историей. Радовался царевич тому, что нет большей услуги, которую мог бы оказать министр господину, нет большей службы господину, чем следовать движениям его сердца.
Нараваханадатта раскрывал Маданаманчуке тайны танца и всех прочих искусств в зале для представлений, стоявшем в саду, и сам отбивал такт для танца своей любимой, повергая в стыд самых лучших музыкантов. Он одержал верх над собравшимися со всех сторон и изо всех стран мудрецами, искушенными в знании слонов, коней, колесниц, оружия и боевых машин, картин, книг и всего прочего, ибо еще в детстве по своей воле Нараваханадатта проводил дни в занятиях науками.
Однажды отправился Нараваханадатта с милой подругой своей и с министрами в Нагван[183]183
Нагван – заповедный лес нагов; наги – древняя народность, тотемом которого была змея.
[Закрыть], а там случилось, что Гомукха должен был прогнать влюбившуюся в него купеческую жену, после чего захотела она, отвергнутая, убить Гомукху, предложив ему отравленное питье. А узнал это Гомукха от ее подруги и не взял то питье, и гневно осудил он женщин: «Удивительно, что вслед за насилием творец создал женщин, и известно, что нет такого дела, которого не могли бы они свершить. Воистину создана женщина из сладостной амриты и смертельного яда! За прелестным лицом скрывается преступление, и дурная женщина подобна пруду, покрытому расцветшими лотосами, под которыми прячется крокодил. Добродетельная женщина, выполняющая желания мужа, подобна льющемуся с неба сиянию солнца, а грешницы, полные отвращения к мужьям, привязавшиеся к другим мужчинам, убивают мужей, как змеи. Слушай
о распутной жене
Вот жил когда-то в нездешней деревне некто, кого звали Шатругхна, и была у этого человека распутная жена. Случилось ему однажды в сумерках увидеть, как сошлась она с любовником, и в своем доме убил его, поразив мечом, и сел в дверях сторожить жену. А как раз в это время проходил в поисках ночлега какой-то путник. Дал ему Шатругхна приют и, когда все окутала тьма, вместе с ним взял труп убитого любовника и пошел в лес. Там, когда он бросал труп в колодец, жена, кравшаяся за ним по пятам, столкнула туда же и его самого.
И воистину как только назвать черные дела, свершаемые женщинами!» Так юный Гомукха осуждал поведение женщин.
Совершив в Нагване поклонение змеям, Нараваханадатта со всей своей свитой вернулся к себе во дворец.
На другой день захотелось Нараваханадатте получше узнать советников, и спросил он у них, в чем суть государственной политики. «Все ты, царевич, знаешь сам, но раз ты нас спрашиваешь, мы расскажем» – и после этих слов, посоветовавшись друг с другом, сказали так: «Нужно, царевич, радже, после того как взойдет он на трон, обуздать свои чувства, подобные ретивым коням, – одолев страсть любовную, гнев и прочих внутренних врагов, одолев прежде всего самого себя, справится он и с другими врагами. Если не справишься с собой, как справишься с другим?
После этого надлежит назначить министров, обладающих умением обращаться с народом, общинами и так далее, а также наделенных другими качествами, а в качестве пурохиты надобно поставить жреца, самоотверженного, знающего магические заклятия и проницательного. После же того как все они будут испытаны в отношении жадности, страха, закона и любви, поставить их нужно на должности, соответствующие их способностям. В притворных беседах следует выяснить, чем их слова определяются – ненавистью, любовью или своекорыстием. Правде следует радоваться, лжи – назначить наказание. Чтобы знать о каждом из них, нужно назначить соглядатаев. Так вот неусыпно следя за делами, истребляя врагов, обогащая сокровищницу и упрочивая власть, надо укреплять основу царства.
Затем, достигнув трех царских доблестей – величия, силы и мудрости, следует, оценив свои силы и силы противников, проникнуться желанием завоевать другие страны. Советы же надлежит спрашивать у надежных и мудрых, знающих веды и прочие святые книги, министров и, всесторонне обсудив с ними вопрос, решать его своим умом. Надобно использовать переговоры, подкуп и прочие средства, ведущие к успеху, а также шесть сопутствующих им способов давления на противника: союз, разъединение, поход, остановку, поиски защиты и двуличие. Вот так неусыпно следя за своей и чужой страной, раджа всегда побеждает, сам оставаясь непобежденным.
Слуги и советники, указывающие ложные пути, приводят к западне невежественного раджу, ослепленного похотью и алчностью, и разворовывают его достояние. И никто не хочет идти к такому радже, попавшему в плен к плутам. Такого правителя плуты подчиняют себе во всех его тайных делах, а Шри, богиня счастья, в горе бежит от невежды. Поэтому раджа должен владеть своими чувствами, умело пользоваться наказаниями, знать особенности человеческого характера, иметь любовь к своему народу, и тогда богиня счастья изберет его своим обиталищем.
Вот жил некогда славный правитель Шурасена, во всем полагавшийся на слуг. Все его министры были в сговоре и подчинили его себе. Если хотел раджа наградить какого-нибудь слугу, не позволяли ему министры дать этому слуге хотя бы самую малую малость, но если кто-нибудь из слуг был им угоден, то они и сами ему давали, и царя заставляли награждать его.
Видя это, понял царь, что окружает его шайка мошенников, и разными способами восстановил их друг против друга. Когда же эти клеветники и сплетники были погублены, стал раджа счастливо править царством, ибо никто другой его уже не обманывал.
А другой правитель, Харисинха, был неважным политиком, но были у него и преданные министры, и надежная крепость, и немалое богатство, и народ, любивший его и послушный, его воле, и поэтому не мог сломить его даже император.
В чем же еще может быть суть управления, если не в рассуждении и заботе?»
Так Гомукха и другие министры высказывали свое мнение. С уважением выслушал Нараваханадатта их, хотя и знал – предвидеть, что человек должен сделать, возможно, но нельзя предугадать волю богов! А затем, сопутствуемый ими, пошел Нараваханадатта повидаться со своей возлюбленной Маданаманчукой, которая уже давно ждала его. Когда же дошли они до ее дворца и Нараваханадатта устремился к ней, Калингасена, возлежавшая на ложе, с удивлением рассказала Гомукхе: «Пока царевич Нараваханадатта гулял в саду, а Маданаманчука взбежала на крышу передней части дворца, чтобы посмотреть, куда он пошел, а я последовала за ней, тогда, о Гомукха, спустился с небес некий муж, и был он увенчан тиарой, и держал в руке меч, и обратился ко мне божественный, и сказал так: «Я – раджа Манасавега и повелитель видьядхаров, а ты небесная дева Сурабхидатта, обреченная из-за проклятия жить на земле. Мне известно, что дочь твоя – тоже небесная дева. Отдай мне в жены твою дочь, и не будет в этом ничего недостойного». Рассмеялась я ему в ответ и сказала так: «Богами предназначен ей в мужья царевич Нараваханадатта, который станет над всеми вами, видьядхарами, императором!» Тогда пришедший со сватовством к моей дочери видьядхар взвился в небо и блеснул молнией, подобной огненной лиане».
Выслушал ее Гомукха и рассказал ей вот что: «Еще когда повелитель наш только родился и по предвестию с «ебес стало известно, что он станет повелителем видьядхаров, задумали они злое. Какому своевольному захочется быть под властью могучего владыки? И тогда Шива повелел ганам[184]184
ганы – божества, составляющие свиту Шивы. В них входят адитьи (персонифицированные двенадцать фаз солнца), вишвадевы (божества, связанные с погребальными обрядами), васу (олицетворение сил природы), садхьи (персонифицированные ведические обряды и гимны) и сорок девять рудр (грозовые божества).
[Закрыть] не спускать с него глаз и оберегать его. Об этом сообщил моему отцу мудрец Нарада[185]185
Нарада – легендарный мудрец, один из десяти сыновей Брахмы. Он изображается посланцем от богов к людям и от людей к богам. Любит сеять раздоры среди богов и людей.
[Закрыть], а уж от отца стало это известно и мне. Поэтому нынче все видьядхары стали нашими врагами».
Выслушала Калингасена с тревогой Гомукху, рассказала ему о том, что с ней самой случилось, и спросила: «Чтобы не получилось с Маданаманчукой так же, как со мной, чтобы не обманули ее, почему бы не устроить поскорее ее свадьбу с царевичем?» Гомукха и все прочие сказали ей на это: «Для этого надобно тебе уговорить повелителя ватсов!»
Царевич же Навараханадатта провел тот день в саду, где встретил Маданаманчуку, лицо которой подобно расцветшему лотосу, глаза – прелестные лилии, раскрывающие бутоны навстречу лунным лучам, алые губы ее походили на пунцовый цветок бандхуки, на гроздья кораллов, и вся она, стройная и нежная, как цветок шириши, была подобна сплетенной из лиан и цветов стреле всесильного бога любви, поражающей мир.
На следующий день Калингасена сама пошла к повелителю ватсов и объяснила ему, почему хочется ей ускорить свадьбу дочери, а тот, отпустив ее, созвал министров и в присутствии царицы Васавадатты сказал: «Торопит нас Калингасена со свадьбой дочери. Но как сделать это? Ведь народ считает Калингасену распутницей! А мнения людского нужно остерегаться. Разве не покинул из-за людской молвы добродетельный Рама[186]186
Рама – герой древнеиндийской эпопеи «Рамаяна».
[Закрыть] свою супругу Джанаки[187]187
Джанаки – эпитет Ситы, дочери царя Джанаки. Здесь имеется в виду тот эпизод «Рамаяны», когда Раме, мужу Ситы, становится известным распространившееся в народе сомнение в ее непорочности.
[Закрыть], хотя она была непорочной? А Бхишма[188]188
Бхишма – «ужасный»; сын царя Шантану, поклявшийся не жениться и не иметь детей. Он похитил для своего брата Вичитравирьи трех дочерей царя, правившего в Каши (Бенаресе): Амбу, Амбику и Амбалику.
[Закрыть]?! Разве не бросил он из-за людской молвы Амбу[189]189
Амба – старшая из дочерей царя, правившего в Каши, похищенная Бхишмой (см. прим. 188). Поскольку она до похищения была сговорена с царем Шальва, то отказалась стать женой Вичитравирьи, Бхишма отправил ее Шальве. Но тот, поскольку она уже была под крышей у другого мужчины, отказался ее принять.
[Закрыть], похищенную им для брата и избравшую себе другого мужа?!
Калингасена же, избравшая по своей воле меня в мужья, была взята в жены видьядхаром Маданавегой. Осуждают ее люди именно по этой причине. Следует Нараваханадатте сойтись с ее дочерью по обычаю гандхарвов, так же как это было и с самой Калингасеной».
Когда кончил говорить повелитель ватсов, обратился к нему Яугандхараяна: «Как может Калингасена желать чеголибо недостойного! И она сама, и ее дочь не смертные женщины, а небесные девы. Об этом мне рассказал мой друг, всеведущий брахмаракшас». И пока они так спорили между собой, с небес раздался голос самого Шивы, наполнивший все небесное пространство: «Испепеленный пламенем из моего глаза Кама, бог чувства, живущего в душе, воплотился в облике Нараваханадатты, а в образе Маданаманчуки я воплотил супругу Камы, богиню Рати, довольный ее подвижничеством. По моей милости он будет править видьядхарами целую божественную кальпу, длящуюся четыреста тридцать два миллиона лет, и одолеет всех своих врагов, а она будет самой главной и любимой из его жен». И на этом умолк божественный голос.
Услыхав пророчество с небес, повелитель ватсов со всей своей свитой поклонился в землю и, радостный, велел готовиться к свадьбе.
