Текст книги "Истоки: Серый Владыка, часть I (СИ)"
Автор книги: Solveight
Соавторы: Карен Лафейсон,
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Ваятель, ты что, угрожаешь мне сейчас? – язвительно спросил Дейвенскард у Кайара.
– Это не угроза, это – предостережение. На случай, если ты в следующий раз примешь очередное недальновидное решение, не проверив таких очевидных вещей, как преданность твоей женщины, и не обдумав последствий, что приведут к краху миров. Ты повел себя как наивный мальчишка, изнеженный дворцом, но не как император, – холодно произнес Кайар, подражая манере речи Дейвенскарда. – Моя благосклонность просто так не дается, чтобы ее получить, тебе нужно постараться. Иначе зачем ты нужен мне? У тебя есть последний шанс искупить перед Белл свою вину, пока она к тебе еще благосклонна.
– Предлагаешь мне силой взять дочь имперской советницы? – настороженно поинтересовался Дейвенскард.
– Она не так проста, мой юный чемпион. Ты уже наверняка почувствовал холод ее рук. Магические способности, как у нее, встречаются редко даже у аспектов. Вывод один: она – творение Царицы Аспектралов, Мальсайры.
– И как мне теперь с этим жить? – огорченно спросил Дейвенскард. – Мне же после этого неприятные мысли в голову лезть будут!
– Я думаю, Най’Ата способна оправляться от самых смертельных ранений и снова идти в бой, – задумчиво произнес Кайар. – Она будет идеальной проводницей Привратницы. Более того, привнесет в наши способности много пользы.
– При чем здесь ее силы, что ты хочешь с ней сделать?! – гневно вскрикнул Дейвенскард.
– Ты меня не понял, Серый правитель… – фыркнул Кайар. Он закрыл глаза и, медленно покачав головой, добавил: – Ее силы божественного происхождения. Най’Ата будет идеальной матерью наших с Белл детей. Также она может лечить силой холода.
После того, как Кайар отчитал Дейвенскарда и дал послание для Най’Аты, вихрь пустоты охватил императора, и он проснулся в холодном поту, чем потревожил спавшую в соседнем кожаном кресле девушку.
Она вскочила с кресла и подошла к Дейвенскарду, аккуратно поправив подушку под его головой. От раны на груди не осталось и следа. Лишь легкий холод пробегал во всем теле с каждым ударом сердца. Най’Ата положила руку на место, откуда некогда текла кровь, и холод медленно отступил. Она поинтересовалась у Дейвенскарда:
– Приснился кошмар, мой владыка? Лежи, не вставай. Я удивлена, что ты жив после такого точного выстрела. Яд только чудом не успел разойтись по всему телу, и, кажется, в нем была кровь десармертов.
Дейвенскард смотрел на нее, не понимая происходящего. Все мысли в голове перепутались, но единственное, что возникло у него в голове, это образ умирающей на его руках Шалии.
– Где Шалия?! Она жива?! Что с ней?! – попытавшись встать, спросил Дейвенскард.
– Успокойся и ляг, мой владыка, – Най’Ата медленно опустила взгляд в пол. – Твоя возлюбленная мертва. Удар был такой силы, что разорвал сосуды, снабжавшие кровью ее сердце. К тому же, на клинок был нанесен тот же яд, что я вытащила из тебя.
Най’Ата попыталась уложить Дейвенскарда обратно на кровать. Он не верил услышанному. Шалии больше нет. Он не смог защитить ее…
– Тебе приснился кошмар? Не переживай, ты можешь со мной поделиться.
– Почему я здесь, когда должен быть со своей женой?! Кто ты такая? – гневно спросил Дейвенскард.
– Мое имя – Най’Ата. Я царевна династии Ро’Каин. Правительница города, в котором ты, мой владыка, рухнул пять дней назад. Прямо ко мне на задний двор.
– Теперь я, кажется, тебя припоминаю… – задумчиво произнес император. – Ты ведь дочь Лисдарьи, моей советницы? Ты училась со мной в Хаалитовой академии, но спустя несколько лет пропала из виду.
– Меня выгнали, когда я ударила ту девушку, что назвала вас жалким полукровкой, – вздохнув, произнесла Най’Ата. – Она оказалась дочерью одного из магистров академии.
– Я так понимаю, ты была влюблена в меня, раз поступила подобным образом?
– Возможно. А возможно, я понимала, что рано или поздно мы с вами еще встретимся, – продолжила Най’Ата. – И вот мы и вправду столкнулись, но не при самых приятных обстоятельствах… Так что тебе приснилось? Можешь поделиться со мной.
– Это был не совсем кошмар и даже не совсем сон. Я был в обители Ваятеля, он может лишить меня своей благосклонности из-за гибели Шалии, – опечаленно ответил Дейвенскард. – И если я не найду новую проводницу для его возлюбленной Белл, то моему правлению, скорее всего, придет конец. Что, естественно, будет на руку культу и мятежным лордам.
Най’Ата удивленно посмотрела на Дейвенскарда голубыми глазами без зрачков, а затем спросила:
– Вы хотите предложить мне занять ее место? – предположила она. – Сейчас я не готова к отношениям: память о моем женихе пока свежа. Он погиб, сражаясь в неравном бою с искаженными тварями.
– Ваятель также сказал, что твои силы имеют божественное происхождение, – произнес Дейвенскард, после чего холодно добавил: – А еще он сказал, что мы с тобой связаны даже больше, чем ты думаешь.
– Что же, похвально, что ваш покровитель знает больше, чем я, – процедила Най’Ата. – Хотела бы и я точно знать, кем на самом деле являюсь…
– Ты ведь в академии была самой умелой лучницей из всех? Но как ты стала править этим приграничным городом, и почему я об этом ничего не знал? – удивленно спросил Дейвенскард.
– Дело в том, что я не хотела управлять Саттнотом, но мать поставила меня на этот пост… – грустно ответила Най’Ата.
– Зачем ты корчишь из себя ту, кем не являешься? Зачем притворяешься хладнокровной стервой?
– Зачем вы оскорбляете меня, мой Владыка? Я никем не притворяюсь! Я та, кем являюсь! И вообще, если бы не я, вы бы сейчас лежали рядом со своей возлюбленной.
Най’Ата обиженно отвернула голову в сторону, не смотря на Дейвенскарда. Тот сразу же почувствовал вину.
– Прости, что обидел, царевна, – робко произнес император. – Когда я держал на руках умирающую возлюбленную, внутри меня словно что-то сломалось. А из-за предупреждения Ваятеля я теперь еще и на нервах, ведь лишившись его благосклонности, я лишусь и доступа к его силам и тогда точно буду не жилец.
Он попытался встать, но рука Най’Аты остановила его. Недовольно посмотрев на императора, она без эмоций произнесла:
– Не вставайте, вы еще слишком слабы. Хоть я и смогла убрать ту рваную рану от стрелы, но яд полностью так и не вывела. Пройдет немало времени, прежде чем он полностью выйдет из вашего тела.
– Хочешь сказать, что я по-прежнему отравлен этим чертовым ядом? – нервно спросил Дейвенскард, ложась обратно на кровать. – То есть я должен лежать тут, пока мою империю раздирают ублюдки, возомнившие себя главными?!
– Не беспокойтесь, я позабочусь о вас. А ваш регент наверняка уже все улаживает, – ободряюще ответила Най’Ата.
*
Спустя месяцы Дейвенскард, оправившись от ранения, уже свободно расхаживал по дворцу. Он находился в раздумьях: как вернуть ту любовь, с которой носилась за ним Най’Ата во времена обучения в академии.
И вот Дейвенскард решился на отчаянный поступок. Попытался напором взять ее, и, неожиданно для него самого, она ответила взаимностью, хотя до этого дня пребывала в печали после потери возлюбленного.
Все-таки чувства к Дейвенскарду, таившиеся в глубине души, были все так же сильны, как и раньше. Месяцы, проведенные с ним, растопили ее холодное сердце, и она вновь почувствовала, что любит его. На сей раз взаимно.
Их любовь была страстной и долгой. Они занимались любовью в любой удобный момент. Она всячески поощряла желание Дейвенскарда, а он, в свою очередь, был рад, что наконец добился того, чего от него хотел Кайар. Чувства к Най’Ате смогли залечить раны как на теле, так и на душе после смерти Шалии.
На седьмой год их любви в Саттнот прибыли войска империи. Во главе их стояла регент, наместница Мирра, как и прежде облаченная в свои кроваво-красные доспехи, украшенные золотыми вставками. Она была без маски Агармала, которую всегда носила. Та висела у нее на поясе. Она, благодаря разведчикам из Алого Харцессила, знала про то, что император остался в Саттноте, и прибыла к нему, чтобы сообщить плохие новости.
*
Мирра вошла в особняк, и ее взгляд тут же пересекся со взглядом Най’Аты. Она расчесывала волосы семилетней дочери, которую назвала Сапфиной. Мирра подошла к ним и по-солдатски, без лишних эмоций, произнесла:
– Царевна, я пришла к императору. Во время его отсутствия произошли события, требующие его непосредственного внимания. Где он?
– На заднем дворе, ухаживает за цветами и играет со своим дракограллом, – улыбнувшись, ответила она, на мгновение взглянув в синие глаза Мирры.
Та, услышав ответ, направилась к императору. Выйдя на задний двор и увидев владыку, Мирра поклонилась и сказала с несвойственной ей печалью:
– Владыка, я подвела вас, – печально начала она, отпустив голову. – Культисты проникли в реббхарские знатные дома, мятеж разрастается, и без вашего присутствия знать уйдет к ним, посчитав вас слабаком, скрывающимся от своего народа!
– Видела мою дочь, дорогая Мирра? Я не могу оставить ее, ведь если культ узнает про дочь двух могущественных аспектов, то ты и сама знаешь, что произойдет. К тому же, я не могу бросить Най’Ату. Я люблю ее. Она вернула мне надежду и благосклонность моего покровителя.
– Владыка. Это дело не может долго ждать! Если вы не явитесь в совет, то, скорее всего, даже немногочисленная таллаурская знать перейдет на сторону мятежников, и тогда империи не станет! – недовольно процедила Мирра.
Император задумался. Мирра была права.
– Хорошо. Я отправлюсь немедленно. Но ты как моя правая рука сделай все, чтобы моя семья была в безопасности! – строго наказал он.
– Еще одна причина, по которой я приехала к вам, касается вашей старшей дочери, Таши, – опечаленно произнесла она. – Ее сразил недуг, ранее неизвестный и очень тяжелый, с каждым днем ей становится все хуже. Даже ваша сестра Аликсиндрия не знает, что с ней. Боюсь, Таша может не дожить до своего становления.
– Что же ты сразу мне не сказала об этом?! – заволновался Дейвенскард. – Какие симптомы? Возможно, я знаю, что с ней. Немедленно собираемся! Оставь в городе гарнизон черных стражей, и уходим. Если я потеряю и ее, то не переживу.
Таша была единственной памятью о Шалии. Он любил ее и готов был сделать все, дабы не потерять дочь.
– Но как же ваша вторая дочь? Ведь оставляя ее здесь, вы подвергаете ее опасности. Культ, скорее всего, уже догадывается о ее существовании, – забеспокоилась Мирра.
– Думаю, что Най’Ата сможет позаботится о Сапфрине, к тому же здесь остается батальон Черных стражей, – холодно сказал Дейвенскард.
*
После отбытия Дейвенскарда из Саттнота прошло несколько месяцев. Город был хорошо защищен на случай нападения культа на его новую семью с целью похитить Сапфрину. Перед отбытием Дейвенскард предупредил Най’Ату о том, что культ, возможно, уже знает о их дочери и захочет забрать ее. Он приказал закрыть город для проезда, но не подозревал, что культ подослал в Саттнот свою шпионку, которая планировала дезинформировать разведку империи и подготовить город к вторжению основных сил культа.
Най’Ата сама подозревала, что культ в скором времени предпримет попытку выкрасть ее дочь, послав карательный отряд, и она оказалась права.
Спустя еще один месяц разведчики Най’Аты сообщили о том, что в сторону города вышел большой полк элитных культистов бархаддиров. Именно бархаддиры были причастны к смерти императрицы во время засады на императора за несколько лет до этого. Они помогли мятежникам, чем спровоцировали новую ветвь гражданской войны.
Най’Ата отдала приказ Черным стражам укрепить оборону города и подготовить ополчение, а также эвакуировать город через подземные ходы, после чего она стала ждать прихода культа, предварительно спрятав Сапфрину в подвале своего особняка.
Най’Ата имела познания в планировании стратегии и знала, как устроить хитроумную ловушку в городских условиях. Она знала все о тактиках стрелковых подразделений и умело организовала ловушки по всему городу.
Бархаддиры вошли в город, будто владели им: спокойно и неторопливо. Они входили в каждый дом, но, никого не найдя, заподозрили неладное. И все же продолжили следовать своему изощренному плану.
Най’Ата и не подозревала, что в город вошли не элитные части культистов, а простые неофиты, переодетые в одеяния бархаддиров. Она отдала приказ уничтожить все цели, и снайперы на крышах, выдав свои позиции, уничтожили их всех. Вскоре в город вошла основная часть культистов, и они уже не были зелеными новичками. Это были элитные ассасины бархаддиров и шли они с одной целью – убить всех в городе.
Они шли рассеянным строем, а возглавлял их сам брассиец, которого в культе прозвали Кукловодом. Обученный тайным знаниям высших позиций культа Падшего и заслуживший похвалу самого основателя культа, скрывавшегося под прозвищем Верховный, он дослужился до его правой руки, даже несмотря на то, что имел более знатную родословную, чем Верховный. Он был сыном последнего царя брассийцев из династии Браус, Саяна «Безумного» Второго, обезглавленного в собственном тронном зале после неудачной попытки связаться со слугами Падшего в семьсот сорок восьмом году Первого Вторжения Падших. Он получил право на изучение запретных архивов, которые не успели увезти архивариусы Черной гвардии перед падением Тонвалля и Касфея – двух древних столиц перворожденных Таллаури.
Кукловод был обучен поискам магически одаренных существ, людей, таллауров и представителей других как старших, так и младших рас. Он целенаправленно шел в особняк царевны, чуя следы мощной энергии, которая манила его. Следом шли самые фанатично преданные ему ученики, входившие в самый высокий круг общины бархаддиров. Остальные разошлись по городу и расправлялись с Черными стражами и ополченцами, собранными из гвардии царевны.
В городе началась настоящая резня: дома горели, противники практически не уступали друг другу по силам, однако на стороне бархаддиров была оккультная магия темного измерения Кхирны – владычицы смерти и чумы. Город медленно умирал, крики солдат постепенно утихали, а зловещий смех ассасинов-бархаддиров лишь усиливался и превращался в гоготание сотен их темных душ. Помощи городу было ждать неоткуда, ведь перед тем, как прийти в Саттнот, они отрезали его от остальной империи хитроумной уловкой, заставив силы империи и союза рассеять свои армии в самые крупные провинции, подвергшиеся нападениям возраставших сил мятежников, которые заручились поддержкой культа.
Най’Ата стояла на вершине холма, на котором возвышался ее прекрасный особняк-резиденция, и отстреливала ледяными залпами наступавших на холм фанатиков. Однако наступление было лишь очередной уловкой хитрого брассийца, который собирался подточить ее силы. И когда Най’Ата была измотана боем и впала в отчаяние, сражаясь с элитой культа, он шел спокойно и хладнокровно, будто вокруг не бушевало пламя и не лилась кровь.
Убив последнего фанатика, Най’Ата увидела, как Кукловод вышел из черных густых клубней дыма и пепла. Сначала показалось его покрытое руническими шрамами лицо, зеленая радужка на фоне черных белков и лысый череп лишь с одной косой, развевавшейся на ветру. Он в упор посмотрел на нее с ехидной ухмылкой, а затем, выхватив черный изогнутый клинок, стал все быстрее приближаться.
Най’Ата в отчаянии создала ледяной меч и атаковала Кукловода первой, легко ранив его в щеку. Брассиец не расстроился, понимая, что измотанной она не причинит ему много вреда. Рыжеволосая бестия сражалась яростно, но так и не смогла стереть с его лица зловещую ехидную ухмылку. Лишь обрезав серую косу, она разозлила до этого сохранявшего хладнокровие Кукловода. Тот ударил ее мощным выпадом в грудь, и кровь хлынула из раны, окропляя снег вокруг. Най’Ата упала замертво.
Расправившись с царевной, Кукловод громко и зловеще окликнул шедших за ним следом приспешников:
– Ищите девчонку. Она где-то здесь, я чую ее. Кучка недоделанных идиотов, если вы ее не найдете, я выпотрошу вас живьем!
*
Сапфрина сидела в подвале особняка и через маленькое окошко наблюдала за сражением и смертью матери, едва сдерживая плач. Ее охватил гнев. В ней пробудились дремавшие силы огня и льда, образовывавшие ледяное пламя. Выбежав из подвала, Сапфрина убила нескольких культистов, обыскивавших особняк, после чего выбежала на улицу и упала к бездыханному телу матери. Плача, она просила ее не умирать, но царевна не отвечала.
Видя это, старый оккультист умилился от проделанной работы. Он стремительно схватил девочку и вместе с ней скрылся в темном портале.
5076 год, Вторжения Падшего
Най’Ата очнулась в ледяной колыбели. Не понимая, где находится, она начала бить по оболочке, спасшей ее от гибели.
Спустя час Най’Ата выбралась из колыбели и увидела руины некогда прекрасного города, которым правила. Она сразу же принялась искать дочь, блуждая по пепелищу в надежде на то, что Сапфрина смогла спастись, но вскоре осознала, что культисты забрали ее с собой, бесследно исчезнув так же внезапно, как и появились.
В первые часы после холодного пробуждения Най’Ата хотела отправиться к Дейвенскарду и рассказать ему обо всем, что случилось в городе. Но, смотря на разлагающиеся тела своих людей, она не могла понять, почему помощь не пришла. Най’Ата не знала о том, что сделали культисты, чтобы предотвратить прибытие сил империи, поэтому разочаровалась в своем возлюбленном и отправилась туда, где, как ей казалось, могла быть ее дочь.
*
Тем временем Дейвенскард, только прорвавшийся через информационную блокаду, которую устроила шпионка бархаддиров, узнал о том, что произошло в Саттноте. Он послал в руины взвод Тайных, чтобы они прочесали город и нашли его возлюбленную и дочь.
Когда Тайные пришли в Саттнот, они увидели пугающую картину: вокруг разлагавшихся тел стражей и культистов роились трупные мухи, а город лежал в руинах. Возле особняка царевны, вокруг огромного пятна крови на снегу они увидели ледяную колыбель, на которой были видны следы того, что кто-то отчаянно пытался выбраться. Командир Тайных обнаружила следы темной магии измерений и сообщила об этом императору.
Получив эти сведения, Дейвенскард понял, что Най’Ата не только выжила, но и отправилась сама искать их дочь. Следуя по темным следам, шла она в направлении древнего Алваръяда, неприступного, сохранившего свою независимость города-оплота, в котором уживались все расы мира. Но по данным, которые ему прислали разведчики из Черной гвардии, посланные туда, на город в скором времени должна была обрушиться вся мощь культа смерти и чумы.
Он находился в непосредственной близости от древней цитадели Лар’Ханал, в которой четыре тысячи лет назад произошла великая битва и в подземельях которой жертвами старейшин перворожденных был заточен опаснейший из всех десармертов, каких только видел мир.
Дейвенскард решил переключиться на тренировки своей старшей дочери, Тассии. Из-за нервного срыва после смерти матери в ней пробудились силы, которые очень сильно беспокоили Дейвенскарда. За это Тассия его возненавидела.
========== Глава III – “Становясь сильнее” ==========
5076 год, Вторжения Падшего20 год правления императора Рэйна
После гибели императрицы от рук наемника культа и падения приграничного города царства Ро’Каин Дейвенскард пребывал в отчаянии и скорби, ведь в тот день, как он думал, погибла та, кого он смог полюбить всем сердцем в надежде на новую счастливую жизнь. Он задался целью отдать царевне последние почести, найти их дочь Сапфрину, вырвать ее из лап культистов и отомстить брассийцу-психопату.
Он скрывался под прозвищем Кукловод, но Дейвенскард знал его настоящее имя, ведь много времени провел в архивах библиотеки дворца: читал летописи тех лет, когда отца Кукловода убил основатель новой империи, Саррогар Форунийский. Гнестон Браус сбежал как крыса с тонущего корабля и после попал в культ Падшего, где смог заслужить доверие настоятеля культа, Верховного, став его правой рукой.
Дейвенскард жалел о том, что в тот день решил покинуть Саттнот и оставить младшую дочь одну ради того, чтобы помочь старшей оправиться после потери матери.
Дейвенскард видел, как темное начало дочери брало верх, поглощая ее человеческую половину и причиняя сильнейшие мучения. Он не мог больше видеть Тассию в таком состоянии. Дейвенскард боялся потерять еще и ее, поэтому обратился к сестре-близнецу, бывшей великой Мыслящей таллауров, изобретательнице и властительнице разума, Аликсиндрие, за помощью, попросив создать что угодно, только бы это помогло остановить разрушение нервной системы Тассии.
Аликсиндрия была могущественным псиоником, обученная техномагии, поэтому ей не составило труда создать новый материал, способный сдерживать растущие силы племянницы. Она назвала его «живым металлом» и дала имя Хасмарит.
Аликсиндрия, несмотря на свою социопатию, привязалась к племяннице, поэтому не смогла сидеть сложа руки. Она на пять месяцев закрылась в своей мастерской-кабинете, где искала способы если не подавить тьму, то хотя бы научить Тассию с ней справляться.
Аликсиндрия искала редкие компоненты и даже прибегла к древним знаниям алхимиков прошлого. В результате техно-магического синтеза она получила новые компоненты, которые позволили создать устройство, похожее на крылья, из хасмарита и хаалита.
В процессе исследований Аликсиндрия сильно повредила правую половину лица, когда один из компонентов неожиданно дал негативную реакцию и обжег кожу. Это дало ей идею создания техно-магической маски из живого металла и электроники. Она принялась за создание первого прототипа маски, которая скрыла бы ожоги.
Также Аликсиндрия использовала силы Ардраггора, чтобы создать материалы для новых устройств, которые могли перевернуть ход войны, ведущейся уже несколько тысячелетий.
Она создала для себя искусственную помощницу, которую назвала ВИРОЙ, и наделила ее самообучающимся разумом. Первым делом Аликсиндрия внедрила ВИРУ в свою маску, после чего начала создавать эскалти, Стража путей. Раздобыв очень редкий минерал криоциллит, она поместила его в центр устройства. Аликсиндрия создала проводники из сплавов хаалита и хасмарита и поместила в заднюю часть устройства блок питания с жидким криолитом внутри, соединив его с проводниками. Познания в древней алхимии и техномагии, а также неограниченный доступ к истоку душ Ардраггору позволили ей усилить эскалти. Она планировала соединить его со спинным мозгом и позвоночником Тассии, что позволило бы энергии темной половины души накапливаться в центре устройства, резонируя и поражая цели, выбранные ею.
Аликсиндрия представила прототип устройства брату, который пребывал в горе и апатии. Он был готов пойти на что угодно ради спасения дочери, силы которой поглощали ее изнутри, и она, если в срочном порядке что-то не предпринять, могла умереть. Потому, когда Аликсиндрия представила эскалти, он без раздумий согласился внедрить его в спину Тассии.
*
В холодный зимний день восьмого кригасса семьдесят девятого года Аликсиндрия решила позвать Тассию к себе, чтобы показать эскалти, а также продемонстрировать другие устройства, изобретенные ею. Она пригласила девочку в свой Исследовательский комплекс, возвышавшийся над столицей. В нем над различными изобретениями трудилась не только сама Аликсиндрия, но и команда гениальных личностей всех рас Союза Крови.
Тассия с малых лет восхищалась своей гениальной тетей и, войдя в Исследовательский комплекс, была ошарашена масштабами мысли коалиции ученых и изобретателей, во главе которых стояла Аликсиндрия. Они разрабатывали различные виды вооружения и защитных средств, которые помогли бы таллаурам и другим расам Союза Крови в войне против искаженных слуг Темного ваятеля. Мастерская-кабинет Аликсиндрии находился в самом дальнем коридоре огромного комплекса. Вокруг стояли манекены с прототипами брони и стеллажи с оружием нового поколения, которые, возможно, когда-нибудь смогут переломить ход войны. Завороженная, Тассия шла по техническим коридорам, с каждым шагом все больше поражаясь тому, как быстро развивались технологии благодаря светлому уму ее тети и всех тех, кто на нее работал.
Закрытость Аликсиндрии всегда была барьером в общении с племянницей, она хотела взаимодействовать с ней лично, при этом осознавая, что хотел сделать ее брат Дейвенскард.
Тассия вошла в огромный кабинет, или, лучше было бы сказать, личную лабораторию Мыслящей, которой Тассия с детства восхищалась. На его стенах висели прототипы, которые когда-нибудь отправятся в массовое производство. Аликсиндрия жестом из-за спины подозвала племянницу к себе, доделывая какое-то устройство, над которым так усердно трудилась. Затем обернулась к Тассии.
– Тассия, не переживай так за своего отца, он заботится о тебе как только может. Для него смерть твоей матери тоже была ударом, он ведь все видел и ничего не мог поделать, – успокаивающим тоном произнесла Аликсиндрия. – Я нашла способ тебя вылечить. Конечно, я еще ни разу не тестировала его на живых существах, ведь только недавно изобрела специально для тебя. Думаю, это поможет взять тебе контроль над своими силами.
– И что это за устройство? – недоверчиво спросила Тассия.
– Это «эскалти». Благодаря ему ты сможешь использовать свои силы практически без ограничений, не боясь перегрузить свою нервную систему, – одухотворенно ответила Аликсиндрия. – Этот кристалл преобразует твою накопленную излишнюю энергию и выпускает ее в случайного врага, вставшего на твоем пути.
– Потрясающе! – восхищенно ответила Тассия. Ее глаза загорелись фиолетовым. – Я хочу надеть этого Стража путей.
– Но помни: вся твоя сила исходит из твоих эмоций, – предупредила Аликсиндрия.
– Не надо читать мне нотации, я и так уже сломанное оружие в руках отца! – гневно крикнула Тассия.
– Не нервничай, Дитя пустоты, твой отец хочет уберечь тебя от опасностей. Он жуткий эгоист, но ради любимых готов пойти на все что угодно. Смерть твоей матери отразилась на нем сильнее… – успокоила Аликсиндрия.
– Перестань меня звать Дитем пустоты! – закричала Тассия. – Я Тассия либо Таша, и никаких других названий и прозвищ я не потерплю, ведь я не мой отец!
– Ладно, дитя, ты готова стать хозяйкой своих сил? – спросила Аликсиндрия.
– Да, я готова, хватит тянуть. И восхвалять моего отца тоже! – решительно ответила Тассия.
Аликсиндрия указала Тассии на кушетку, стоявшую посреди мастерской, и Тассия, гордо подняв голову, легла на нее. В этот момент Мыслящая жестом попросила ее перевернуться на живот и оголить спину. После чего вновь взяла в руки эскалти и тихим почти безмятежным тоном произнесла:
– Будет немного покалывать, но не переживай, ведь ничего страшного произойти не должно.
Тассия недоверчиво переспросила тетю, не поняв смысла ее слов:
– Ничего страшного? Что ты имеешь в виду?
– Расслабься. Я обещаю, что тебе не будет больно, ведь я нанесла специальный гель на твою спину, он приглушит болевые ощущения, – спокойным тоном произнесла Аликсиндрия.
Однако Аликсиндрия слукавила, когда сказала про то, что больно не будет. Когда хаалитовые шипы-проводники вошли в шею и позвоночник Тассии и закрепили эскалти на ее спине, девочка почувствовала сильнейшую боль, которой никогда в своей жизни не испытывала. Она воспылала от скопившихся внутри ярости и гнева, а ее энергия стала видимой и вырвалась наружу красным сиянием. Тассия упала с кушетки и начала биться в жутких конвульсиях. Аликсиндрия хотела бы помочь своей племяннице, однако ее заворожило свое творение – сделанное ею устройство прекрасно работало. Она только что спасла ребенку своего брата жизнь. Но также обрекла Ташу на тяжелую жизнь.
Видя, как страхи Тассии вырываются наружу и как она теряет над собой контроль, Аликсиндрия попыталась телепатически успокоить напуганную племянницу, но лишь спровоцировала еще больший взрыв красной энергии, едва не разрушившей всю мастерскую Мыслящей.
Аликсиндрия, обычно пребывавшая в безмятежном состоянии, видела, как ее изобретения падают на пол и разрушаются, поэтому резко вышла из себя и проявила свое темное начало, ранее никогда не показывавшееся.
– Немедленно успокойся, глупое дитя, ты же нас тут похоронишь. Если ты не остановишься, я буду вынуждена применить свои силы. Ты разрушила годы моих исследований и работы… – закричала разъяренная Аликсиндрия.
– Тебе не нравится, тетя?! – гневно прокричала Тассия, продолжая испускать разряды красной энергии. – Видишь, во что ты меня превратила? Ты выпустила то, что годами спало внутри меня. Теперь-то ты наконец поняла, почему я ненавижу, когда меня зовут «Дитем пустоты»!
Темная форма меняла Тассию: кожа девочки стала черной как мрак, проявилась вторая пара глаз. Она осуждающе посмотрела на обомлевшую от ужаса Аликсиндрию.
– Тетя, я вижу по твоим глазам, что ты довольна этим результатом, – недовольно фыркнула Тассия, отчего ее глаза поменяли цвет на пурпурный, подражая цвету глаз ее тети. – Видишь, что ты натворила? А теперь ответь на один очень важный вопрос: я такой буду теперь всегда?
– Восхитительно! Я даже не думала о том, что устройство сработает, – отойдя от ужаса, восхищенно ответила Аликсиндрия. – Увы, дитя, если снимешь эскалти, то вполне возможно, что ты сгоришь от своих сил во время перегрузки. Однако одно я точно знаю – в темной форме ты надолго не останешься. Но, в отличие от других детей Аспектов, ты эту форму можешь контролировать.
– То есть ты хочешь сказать, что я теперь живое оружие?! – яростно прокричала Тассия. – Хочешь сказать, что у меня теперь никогда больше не будет нормального детства?
– Прости меня за все. Когда я делала эскалти, я не подумала о том, что может произойти, – с грустью ответила Аликсиндрия. – Знаю, ты теперь не скоро меня простишь. Я лишь хочу сказать, что ты сможешь жить нормальной жизнью, просто теперь ты не будешь похожа на человеческого ребенка.
Выйдя из темной формы, Тассия не узнала себя в отражении: белки ее глаз окрасились в черный цвет, сами глаза стали бело-золотыми, а кожа побледнела и стала белоснежной. Она понимала, что очень сильно изменилась, и теперь, когда ее энергия стала видимой благодаря «эскалти», она больше не могла показывать свои эмоции на публике. Теперь каждая эмоция сопровождалась сменой сил и запросто могла ввести в темную форму, которую Тассия хоть и контролировала, но удержать надолго от разрушений не могла. Она понимала, что теперь не очень многим отличается от своего отца Императора, и что из-за этого на ее хрупкие плечи выпадут тяжелые испытания.
Аликсиндрия вырвала Тассию из размышлений, подозвала к себе и, протянув ей необычную перчатку с экраном во все запястье, горевшим белым цветом, произнесла:
– Вот, возьми, это устройство такое же, как на запястье твоего отца, но с большим функционалом – я добавила в него свою виртуальную помощницу ВИРУ, она поможет тебе на твоем пути.
