Текст книги "Истоки: Серый Владыка, часть I (СИ)"
Автор книги: Solveight
Соавторы: Карен Лафейсон,
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Продвигаясь ниже по извилистым развилкам шахт, Дейвенскард, в своем чародейском доспехе, оглядывался по сторонам, ведь сектанты могли приготовить для него множество ловушек, он волновался за свою возлюбленную и всех, кто спускался вслед за ним. На удивление, он не увидел ни одной ловушки, сектанты настолько торопились, что забыли их расставить, что, конечно же, было для него большим плюсом.
Пройдя в большой зал, переделанный в тайную лабораторию по сборке аберраций, он разозлился, видя, что происходит в этих стенах. Это разогревало его кровь, он еще сильнее возжелал, лично умертвить Стромхейла, но самого его он в этой лаборатории не увидел, зато заметил прокоп дальше, на самые нижние уровни. Приказав своим сопровождающим забрать выживших и убираться из шахт, отправился на нижние уровни шахт, где, скорее всего, прятался сам Стромхейл вместе с теми, кто был ему фанатично предан, и несколькими учеными, собиравшими для него эти безумные аберрации.
Най’Ата не стала слушаться и тайно отправилась за Дейвенскардом, скрытно передвигаться для неё было не впервые, она точно знала, что эти ходы ведут в логово самого проповедника секты, и понимала, что именно здесь собираются самые жуткие и опасные аберрации, какие только можно вживую увидеть. Она увидела возвышенность, с которой открывался отличный вид на большой зал, где она увидела виновника торжества – Стромхейла, нескольких инженеров, которые что-то делали с огромной неживой аберрацией, и горсть приспешников, что остались возле своего проповедника, который, как оказалось, был еще тем безумцем, что предпочитал лично ставить над одаренными детьми опыты, выявляя у них их дар, а затем превращая их в чудовищ.
Лишь завидев бело-черный чародейский доспех Дейвенскарда, Стромхейл ухмыльнулся и воскликнул:
– А! Полукровка собственной персоной, что же заставило вас лично прийти ко мне, никак, мои творения вас заинтересовали?! – злобный проповедник продолжал усмехаться: – Но ничего, скоро от вас ничего не останется, а ваше тело я позаимствую для своего грандиозного эксперимента, и Верховный меня тогда точно заметит!
– Безумец, твоя самонадеянность погубит не только тебя, но и всех, кто не причастен к твоему безумию, – эхом раздался голос Дейвенскарда в чародейском доспехе, который сотворил Алый жнец.
– Ты думаешь, твой доспех непробиваем?! – усмехнулся Алаиад Стромхейл, а затем закричал: – Посмотрим на это! Выпускайте Разрушителя империй, пусть это создание покажет нашему выскочке-полукровке, где его место!
Из конца коридора послышался оглушительный дикий рёв, после чего тварь огромных размеров стремительно приблизилась к Серому владыке, и чем ближе к нему оно подходило, тем сильнее становился рёв. Одна рука создания была массивной и сделана специально, чтобы сбивать с ног и ломать кости, а ко второй руке был прикреплен массивный тесак, которым, по всей видимости, он намеревался разрезать доспех Серого владыки.
Най’Ата наблюдала, но не вмешивалась, она понимала, что может стать внеочередной подопытной жертвой безумного проповедника и бальзамировщика. Она тщательно следила за боем между Разрушителем империй и Дейвенскардом. Своей массивной рукой чудовищная тварь попыталась вдавить владыку в землю, но чародейский доспех защитил его от удара, и Алым жнецом он отбил атаку тесака, а затем контратаковал и оторвал не защищенную руку чудовища и бросил её прямо в инженеров, один погиб на месте, другого контузило.
Затем он вонзил Алого жнеца в голову чудовища и при помощи черного камня расщепил его.
Стромхейл в ярости заметался посреди обломков, не представляя, что ему делать дальше, но потом он успокоился и вспомнил, над каким проектом последний год работал.
– Что же, ты убил моего Разрушителя империй, неплохо, но он был лишь неполноценным конструктом, без души, – Продолжая улыбаться, сказал Алаиад. – Прошу узреть мое творение, что повергнет всех вас в первозданный ужас, недавно мне передали образцы ткани некого существа, которого мои друзья называли Черной химерой. Она была свирепа и могущественна, я подумал и решил сделать из этого образца свой шедевр, который поможет мне забрать власть у зазнавшейся знати.
– Ты реально безумец, ты хоть понимаешь, кто такая Черная химера и почему она покончила с собой? Тебе, видимо, не дано понять, что самые могущественные существа не должны быть воскрешены, тем более, в подобном виде! – эхом закричал Дейвенскард, но Алаиад стоял неподвижно и по-прежнему смеялся ему в лицо.
– Видишь ли, мой дорогой император, души твоей дочери в этом творении нет, один из моих самых верных аколитов согласился стать им. Откуда я знаю о твоей дочери?! Мысли твоей возлюбленной выдают их! Ну же, выходи, лучница, не будем тянуть время, – сказал Алаиад, уставившись на природный балкон, за которым засела Най’Ата.
– Осторожно, Най’Ата, он телепат! Но он мой, а ты отвлеки создание! – закричал Дейвенскард.
Без тени сожаления Най’Ата спустилась с природного выступа и начала обстреливать ожившее чудище, так похожее на обличие её погибшей дочери, но всю печаль и боль она спрятала глубоко в себя и холодно решила, что эта тварь жить не должна. Она выстрелила ей в пузо ледяными стрелами, но никакого эффекта не последовало. Тогда она воззвала к силам, что жили внутри неё, и её начала окружать непроницаемая белая дымка; она кружила некоторое время, скрывая Най’Ату пеленой, затем рассеялась, и показались очертания антропоморфной силы, что жила в ней все это время и досталась от её настоящей матери, Малль’сайры. Она выглядела как белоснежно-белая волчица с рыжими волосами и злым взглядом.
– Ого, а я не знала, что так умею, ну что, девушке пора поупражняться в разрывании множества неживой ткани, оживленной черной магией культа Падших! – от восторга и эйфории закричала Най’Ата.
– Что, лучница теперь еще и волчица, ничего не поделаешь, придется запустить свой проект, прошу любить и жаловать – Мортарн, наш лучший сшитый убийца, что сдерет кожу с лица императора и превратит его кости в прах! – удивленно воскликнул Стромхейл и, нажав на панели кнопку, вызвал взвод механизма подъема некого чудовища, сотворенного этим безумным изобретателем, так желавшем попасть в настоящий культ, что он даже организовал собственную секту, поклоняющуюся несуществующему божеству.
– Вот да на, вторая волчица на памяти уже, может, хватит меня за дурака держать – это проклятье? – удивился Дейвенскард тому, как выглядела Най’Ата.
– Что?! Повтори, что ты сказал! Была вторая волчица?! То есть я прирожденная волчица, а Шалию ты сделал такой, значит, ты врешь мне! – разъяренно крикнула Най’Ата
– Может, об этом поговорим в другой раз, сейчас ситуация не подходящая, «На Алом жнеце загорелся красный камень, и луч чудовищной силы пронзил тело безумного изобретателя, и тот замертво упал в застывшей улыбке». Видишь Стромхейла? Ты забыла, кто он и что он? – обвинительно смотря, сказал Дейвенскард, после чего цвет его глаз с красного сменился на белый.
– А с его уродиной делать что будем? – саркастично спросила Най’Ата.
– Можешь в расход, моя ледяная царица, он все равно уже труп, и души, что в нем томятся, обретут покой, если ты положишь конец его мучениям, – приободрительно ответил Дейвенскард.
– Р-р отлично, сейчас посмотрим, на что еще способен этот милый облик. Белая волчица, м-м-м… Мне нравится, как звучит это прозвище. Но, по-моему, Шалии тоже её новое имя понравилось, напомни, почему её хризалия не сработала?
– Клинок, что пронзил её сердце, наверняка был смазан каким-то ядом, и это не дало её телу вернуться к жизни через защитный механизм организма Белл, – с грустью в голосе ответил Дейвенскард, затем продолжил: – Может, хватит уже болтать посреди боя, убей эту тварь, пора заканчивать этот балаган, что устроили эти горе-сектанты, им далеко до тех, против кого мы сражаемся на самом деле.
Изменив цвет глаз на изумрудно-зеленый, будто подражая Кайарине, Дейвенскард повеселел.
– Ты издеваешься? Специально это сделал? Чтобы меня позлить, или в этом есть какой-то иной смысл? Зачем менять цвет глаз на зеленый, если место, где мы находимся, отнюдь не веселое? – готовясь атаковать сшитую из одаренных тел детей Крассгорая тварь, разозленно спросила Най’Ата
– Что, я просто хотел подбодрить тебя, этот цвет же символизирует судьбу и жизнь. Вдохновляет на подвиги и прочее, – ухмыльнулся Дейвенскард.
– Ненавижу тебя! – гневно фыркнула Най’Ата и яростно набросилась на сшитую тварь.
Она с большим удовольствием разрывала, кромсала, отрывала куски плоти, сшитые и пропитанные магией д’сармертов. Находясь в обличии волчицы, она была на голову выше этой твари и могла легко с ней расправиться, и даже одаренность тех душ, что томились внутри твари, её ничуть не волновали. Её защитный механизм работал прекрасно, и она с уверенностью знала, что если и умрет от рук твари, то Дейвенскард сотрет тварь из мироздания за считанные мгновения. И точно знала, что ледяной кокон – хризалия, который спас её от гибели в прошлый раз, когда правая рука Верховного приходил в вверенный ей город и украл у неё её дочь, которую, во всяком случае, не превращали в нечто подобное тому монстру, которого сотворили больные на голову недоумки. Но те сделали нечто более ужасное: они забрали у неё память о доме, о родителях, и о сострадании.
Потом она заметила, что её страсть ко льду возросла, как и сила, с которой она могла управлять, позволили ускорить процесс умерщвления мёртвой сшитой твари. Она швыряла острые шипы невероятной длины, которые пронзали монстра насквозь, но несколько раз, и сама Най’Ата находилась на грани; несмотря на увеличенный рост и новые способности, она не сразу смогла понять, где находится слабое место этой неповоротливой, опасной, наполненной сотнями душ детей из Крассгорай твари.
Спустя несколько часов сражения с небольшим, но жутко мощным чудовищем, она смогла его одолеть, Дейвенскард стоял и смотрел, как она разрывает на части чудовище, которое создали Стромхейл и его подручные, хотел помочь ей, сжимая Алого жнеца в руке. Он смотрел на меч, но тот, похоже, перезаряжался после мощного удара энергией, что прошла насквозь тушку Стромхейла, и понимал, что если бросится в атаку, то лишится шанса вернуть Най’Ату. Он видел, как она радовалась тому, что у неё был этот дар, но думал, что стало причиной его раскрытия, и почему уже вторая его возлюбленная имеет второй облик после ночи с ним. Кайар будто насмехался над ним, думал он, и, рассматривая камни на клинке, увидел, что загорелся зеленый камень и клинок устремился к Най’Ате с со скоростью выстрела из пнезо-винтовки.
Дейвенскард не ожидал, что его клинок оживет в столь неожиданный момент, но это обрадовало его, он и раньше наблюдал, что клинок взаимодействовал с его врожденными способностями, но про то, что он был ожившим, до сего дня не знал, хоть и подозревал.
Когда Най’Ата при поддержке Алого жнеца закончила кромсать сшитого монстра, она подошла к Дейвенскарду и крепко обняла, что смутило его, ведь он не ожидал, что так скоро она одумается и поймет, что он нужен ей так же, как она нужна ему.
Спустя несколько дней Серый владыка приказал своей армии разгромить весь подземный лабораторный комплекс безумца Стромхейла и спасти еще живых детей и вернуть их в их семьи.
Но его не покидало чувство, что произошедшие изменения с его бывшей возлюбленной, которую он страстно желал вернуть, потому что только её любовь смогла бы развеять скорбь Ваятеля, с которым он был связан. И он не мог допустить, чтобы она пострадала, он видел в её текущем хладнокровии лишь повод вернуть её доверие к себе, ему хотелось снова влюбить её в себя.
Он понимал, что его качества одновременно притягивали её и отталкивали, он не хотел навязывать ей свои чувства, зная, что если уж она, став волчицей, обняла его, когда он этого совсем не ждал, в ней тлела эта искра любви, без которой Ваятель не мог нормально жить и со временем угасал.
*
В измерении Кайара тем временем дочь Дейвенскарда – Тассия – готовилась к следующему испытанию, которые для неё подготовила Привратница, возлюбленная Кайара, та что шла с ним по правую руку; её мучило чувство, что пока она находится здесь, её отцу может грозить серьёзная опасность, ведь она оставалась верна Авангарду Теней и была одной из сопровождающих в его странствиях, хоть и сохранялась опасность того, что на дочь Шалии захотят напасть обученные убийцы Культа Падшего, ведь убив её они смогли бы не только разозлить её отца Дейвенскарда, но и попортить ему доверие к высшей знати, которое он хотел наоборот вернуть, дабы мятежей в его империи больше не происходило.
Одно её радовало, несмотря на печальные перспективы остаться в этом измерении навечно или до того момента, когда сам Кайар решит её выпустить: она стремилась быстрее закончить испытания, чтобы вернуться к отцу и помочь ему раз и навсегда положить конец существованию Культа Падшего.
========== Глава XVIII – “Блюдо, что подают холодным” ==========
Отдохнув после предыдущего испытания, Тассия снова подошла к Привратнице и своим юным голосом решительно спросила у неё:
– Привратница! Что ты мне на сей раз приготовила? Я хочу уже побыстрее свалить из этого измерения и помочь отцу в войне, которую мятежники и культисты развязали против него!
– Тише, дитя, всему свое время, – спокойным тоном ответила Белл, но затем продолжила: – Твое следующее испытание покажет, готова ли ты к дару моего супруга и сможешь ли устоять перед этой силой, не сломавшись и не поддавшись мрачным порывам извне, – спокойно объяснила Привратница.
– Говори, не томи уже, я готова ко всему! – яростно воскликнула Тассия в ответ на спокойные речи Привратницы.
– Хорошо, посмотрим. Итак, твое второе испытание на волю и на выносливость твоего разума к постоянно меняющимся обстоятельствам. Здесь ты можешь использовать весь свой арсенал, но свои клинки оставь здесь, там они тебе не понадобятся. Не бойся, со мной они будут в полной безопасности, – все так же спокойно отвечала Белл.
– В чем суть этого испытания, что я должна сделать, и почему мое оружие там не понадобится? – спросила Тассия у Белл.
– Суть твоего испытания в том, чтобы ты научилась полностью контролировать свои силы, и в этом тебе поможет легенда о Йорганаке: в далекие времена, когда в твоем родном мире еще процветала Империя Изначальных таллауров, один из королей-тиранов, что был вассалом правившего тогда императора, покусиился на его честь и убил его возлюбленную. В этот момент молодой вельможа понял, что хочет лишь справедливой мести, чтобы обидчик понес заслуженное наказание за свои преступления, а его возлюбленная была отомщена. У него был секрет, который он скрывал даже от неё, – сделав недолгую паузу, Белл продолжила: – Он был эмпиром, как и ты, но, в отличие от тебя, он был чистокровным Таллауром. Его положение при дворе тогдашнего императора было ниже, чем у того короля, которого он хотел наказать за его коварство и жестокость, с которой тот вместе со своими солдатами ворвался в его особняк и, избив до полусмерти, забрал его любовь и честь в ответ на его отказ, – поведала Привратница.
– И что же было дальше? Не томи! – нетерпеливо спросила Тассия.
– А-а. Вижу, история тебя заинтересовала, ведь об этой легенде знают лишь немногие из-за того, что Саян Безумец сжег все упоминания о эмпирах, что жили в те времена. Но замечу, что он правил значительно позже того императора, которому служили и Йорганак и тот король, которого звали Намроном, – видя, что Тассия заинтересовалась легендой, сказала Тана’Белл, затем продолжила свой рассказ. – В те времена, как и сейчас, за деяния, что сделал Намрон, полагалось только одно наказание – насильственное умерщвление без права на правосудие, ведь даже низкорожденные вельможи имеют право любить и служат тому же сюзерену, что и его обидчик с титулом и привилегиями, – дорассказала часть легенды Белл.
Тассии не терпелось, она хотела поскорее начать испытание, но чтобы начать его, она должна была дослушать легенду до конца, ведь в ней крылся возможный способ обретения полного контроля над её огромным потенциалом. Она попросила Белл не затягивать с рассказом и перейти к сути испытания.
– Хватит уже молчать, Привратница, с помощью каких практик этот вельможа развил свой дар, как поборол эту иссушающую душу силу? – сгорая от нетерпения, спросила Тассия у Привратницы.
– Хорошо, я расскажу только часть этого ритуала, остальную же часть ты узнаешь, собственно, когда будешь проходить само испытание, – холодно ответила Белл, затем продолжила рассказ. – Ритуал заключался в том, что Йорганак, прочтя тогда не запрещенные трактаты о силе эмоций, нашел упоминания одной техники, с помощью которой он впал в транс и уже в ином мире начал меняться. Техника, которая ныне забыта, была основана на использовании потенциала своего сознания и разума на полную силу. Благо эмпиризм – это еще и источник энергии, и чем больше ты поглощаешь жизни из своих недоброжелателей и врагов, тем больше этой энергии получаешь, – рассказала часть ритуала Тана’Белл.
– Хочешь сказать, что я сейчас буду поглощать жизненную энергию своих врагов? Это же аморально! Хотя на войне все средства хороши, – подметила Тассия, затем добавила: – Ладно, отворяй свои врата, похоже, я поняла суть твоего испытания.
– Прекрасно, твоя задача: уничтожить всех за этими вратами и поглотить как можно больше энергии, поэтому тебе не понадобится твое оружие, ведь оно лишь замедлит тебя, тебе нужно научиться полностью доверять своим внутренним силам и не бояться своей истинной природы, но помни, что твои силы не только благо, но и бремя, – сказала Белл.
– Приступим! – ухмыльнулась Тассия, предвкушая бойню, которая начнется, когда она пройдет за врата.
Врата её испытания вновь открылись, и она зашла за их порог. После чего они с грохотом закрылись, оставив её наедине с её врагами – будущими жертвами.
Она сосредоточенно и хладнокровно пошла в лоб на первый отряд врагов. Она ни капли их не боялась, наоборот, ей хотелось, чтобы её внутренняя сила её захлестнула и с удовольствием её высвободила, позволив убивать всех, к кому прикоснется, передавая ей поглощенную жизненную энергию всех врагов, что стояли между ней и её целью.
Дав волю своим силам Аспекта пустоты, Тассия создала у себя под ногами и вокруг пояса огромные струи пустоты, которая она поглощала и перенаправляла в сторону своих врагов, уничтожая их одного за другим.
Данный пустотный поток был такой сильный, что враги Тассии уничтожались подчистую, не оставляя после себя ни мокрого, ни сухого места.
Чем дальше она продвигалась к своей цели, тем сильнее и быстрее были её враги, и она решила действовать хитростью, а не силой. Воспользовавшись данной от рождения магией, она создала свою материальную копию и направила её на авангард своих врагов; она надеялась, что копия выиграет ей время для того, чтобы подкрасться к ним в тыл и опустошить силой эмпира.
И, к её удивлению, её хитрость сработала, её копия отвлекла их внимание, носясь между врагами с бешеной скоростью и убивая врагов всем, чем только возможно, от пустоты и заканчивая их же оружием. С такой мощной поддержкой она с легкостью высасывала всю жизненную силу из одного врага за другим, и когда остался последний из них, она была поражена его стойкостью и упорством, с которым он цеплялся за свою, как ей казалось, иллюзорную жизнь, уворачиваясь от каждой атаки Тассии.
Но она оказалась неправа, ведь все находившиеся на Пути Восхождения враждебные существа были душами, которые давним-давно поглотил и отправил гнить до скончания времен в это измерение сам Ваятель, потому что они нарушили все возможные законы мироздания, которые создал её отец – один из последних из его расы, что пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти свое дитя.
Когда она это поняла, она ужаснулась происходившему, но не отчаялась, ей попросту было не до того, она хотела побыстрее закончить это испытание и теперь понимала, что значили слова Привратницы про испытание воли. Ведь она должна была подавить в себе желание помочь этим душам обрести покой лишь потому, что они не были хорошими, и их возвращение в цикл рождения посеет лишь хаос и разрушение.
Собравшись с мыслями, она продолжила идти к своей цели, убивая всех, кто встанет у неё на пути, встречая все большее сопротивление со стороны злых, мстительных и яростных душ, заточенных на Пути Восхождения в наказание за их преступления против мироздания.
С каждой поглощенной душой она становилась сильнее, но понимала, что рано или поздно ей придется остановиться, ведь иначе она уподобится Падшим, и у них появится возможность перетянуть её на свою сторону; она помнила о своей сводной сестре, что поддалась их искажению и только после смерти «Кукловода», освободившись от его чар, убила себя, осознав то, что натворила за все годы, проведенные под его «тёмной опекой».
Тассия нашла то, что искала – огромного человекоподобного яростного духа, что восседал на троне из черепов и искрящейся энергией пустоты, он смотрел на неё кроваво-красными глазами, и она почувствовала лишь его желание убить её, она узнала в нем павшего от рук Йорганака короля Намрона.
Она предположила, что его душу заточил здесь Ваятель из-за непомерной жажды того власти и могущества, которая привела его к Йорганаку, которого он хотел принудить учить его тому, чем владеет сам. Но после решительного отказа тот в ярости избил его, а после изнасиловал и убил его супругу в назидание.
Посмотрев на неё, он громко, зловеще засмеялся, а потом встал со своего трона и гневно воскликнул:
– Что?! Живая душа в моем небольшом загробном королевстве? Как ты попала сюда, жалкая смертная, не важно, я поглощу твою душу и стану еще более могущественным и верну должок Ваятелю!
– Ха! Ты хоть знаешь, кто мой отец, придурок? Ты понимаешь, какими я обладаю силами? Ты серьезно подумал, что я смертная? Я хоть и полукровка, но не такая слабая, какой меня видят другие. – высокомерно ответила Тассия, нагоняя в свою сторону пустоту и готовясь к предстоящему бою.
– Бахвальство, эгоизм, жажда знаний, ты считаешь себя сильной, дочь пустоты? Да, я знаю, кто ты такая на самом деле, я увидел в твоих глазах, что твой отец прислал тебя покончить со мной! Нет уж, я отплачу ему за то, что он послал мне ко мне Йорганака – свое первое воплощение! – разъяренно прокричал Намрон и напал на ошарашенную подобными известиями Тассию, но она с помощью пустоты откинула Намрона к его трону.
– Ты заблуждаешься, Намрон, она не станет твоим билетом назад в Т’Сарран, я не знаю, как ты изменил суть испытания, но это тебе не поможет, ты был ублюдком при жизни, и им остался после своей гибели от рук первого воплощения Ваятеля! Тассия, действуй, живо! Я приму удар на себя, – появившись из ниоткуда, закричала Белл.
– То есть он не был моим испытанием? Что вообще здесь происходит? Чью энергию я вообще поглощала все это время? Чьи это души?! Отвечай, Привратница! – гневно спросила Тассия у Тана’Белл.
– Не сейчас, Дочь пустоты, сначала нужно остановить Намрона, и только затем, когда ты завершишь это испытание, я расскажу тебе всю правду, обещаю, – холодно ответила Белл, пытаясь сконцентрироваться на предстоящей битве с Намроном.
– Ха! Вы прям как мать с дочерью, что же, это, похоже, обещанный дар Падшего, как-никак, я вас обеих забью до полусмерти и приволоку израненные ваши тела к вашему Ваятелю, чтобы он посмотрел в мои глаза перед тем, как я уничтожу его наследие, а потом заберу его могущество себе! – поведал Намрон своим врагам о своих планах, идя в наступление.
– Не выйдет, жалкое порождение энергии тьмы! Мне, как и отцу, не страшна твоя «сила», ведь я имею иммунитет к порче Падшего! Эй, откуда я это вообще знаю?! – сначала удивившись, но затем уверенно сказала Тассия, смотря красным и желтым глазами на дух Намрона, желавший отомстить её отцу за то, что он убил его при жизни и заключил в тюрьму.
Пригрозив, Тассия со всей силы ударила врага мощным потоком пустоты, откинув его вверх на несколько десятков метров.
– Тассия, прекрати, он питается твоим гневом и другими твоими низменными эмоциями! – закричала Тана’Белл, предупреждая Тассию о силах Намрона.
– Ха-ха-ха! Твоя претендентка только что тебя бросила, и я непременно этой возможностью воспользуюсь, чтобы ты познала, как унизительно было мне, когда твой супруг меня опозорил и убил! – насмехаясь, сказал Намрон своим злобным призрачным голосом, почти моментально оправившись от сильного падения.
– Только вот она не исчезла, она только что тебя обманула, призрачный идиот, твоей тирании давно нужно было положить конец, и мой супруг сделал то, что должен, – рассмеялась Белл в ответ на злобную насмешку Намрона, прописав ему мощный удар прямо в лицо.
В то же время Тассия отправилась к Владыке, в измерении которого она была заперта и проходила испытания. Представ перед ним, она удивилась тому, как он был похож на её отца, но решила ничего не говорить ни ему, ни отцу, когда она выберется из этого измерения. Но он был всеведущ, и его очи всегда смотрели на неё сквозь пространство и время, он знал, что рано или поздно она придет к нему за помощью, и, встав со своего массивного трона, он даже не дал ей сказать и слова.
Его слова звучали настолько громко, что земля под его ногами тряслась от вибраций, он посмотрел на неё своими двумя парами глаз и сказал:
– Дочь моя, я знал, что ты придешь ко мне и обратишься за помощью, на самом деле я предвидел, что Намрон выберется из своей темницы душ и решит взять все под свой контроль, он никогда не славился скромностью, – его глаза сменили цвета на желтый и красный, и затем он продолжил: – Не беспокойся, он не сможет одолеть Белл, но раз уж так сложилось, ты должна будешь поглотить его душу, только так ты сможешь его уничтожить. Не бойся, я пойду с тобой и ослаблю эту конченую мразь, затем ты нанесешь последний удар!
– Погоди, что?! Я – твоя дочь? То есть Белл, она же Привратница, это моя настоящая мать? А как же мой отец и моя погибшая от рук культа мать? – игнорируя слова Кайара, спросила Тассия.
– Да, дочь моя, твой отец – это и есть я, он – проводник моей великой силы, а твоя мать была проводником сил моей супруги. Это запутано, я знаю, я скорблю по ней не меньше, чем ты, но сейчас не время для скорби, мы должны остановить Намрона, пока он не связался со своим новым хозяином! – воскликнул Кайар.
Через мгновение Тассия уже вновь стояла перед Намроном с желанием покончить со всем раз и навсегда. Он по-прежнему сражался с Белл, и их силы были примерно равны, Тассия окликнула её.
– Мама, отойди, дай папе возможность поквитаться за все с этим ублюдком, – усмехнулась Тассия, протягивая руку лежавшей на земле Белл.
– Ты все знаешь?! Наконец-то, и скрывать мне более нечего. Что, сам Кайар соизволил спуститься ради того, чтобы убить навсегда своего старого врага? Как ты его уговорила? – удивленно спросила Белл.
– Он сам давно хотел преподать урок Намрону за его былые преступления, а теперь у него появился веский повод это сделать, ведь его пленник сбежал, и представляет угрозу всему, что есть в его измерении, – ухмыльнулась Тассия.
Затем последовали раскаты неконтролируемой энергии и послышался голос самого хозяина измерения.
– Намрон! Ты даешь мне повод тебя навсегда уничтожить, сегодня твоему злу придет конец, а следом за тобой умрет и твой гнилой хозяин, за юбку которого ты вечно прятался и прячешься до сих пор, – громогласно сказал Кайар.
После этих слов вокруг Намрона начали кружиттся вихри из чистой энергии пустоты, завывая и предрекая гибель того, кто окажется внутри собирающегося потока энергии. Кайар протянул сквозь ткань пространства и времени массивную руку и наполнил свою дочь мистической силой, двукратно усилив её способности и изменив внешний вид. Она получила бронированную кирасу из божественного металла и шелковую тунику с начертанными на ней рунами её отца, на её лице появилась татуировка вроде той, что и у её отца на левой половине глаза. Это означало, что она получила благословение Ваятеля пустоты, с помощью которого могла бы победить своего противника.
После получения благословения Тассия собрала в себе огромную энергетическую волну и выпустила её в сторону Намрона, от чего он отскочил на несколько шагов назад и, усмехаясь, сказал.
– Ха! Думаешь, что с силами отца ты сможешь меня убить, как бы не так, юная леди, этот призрачный островок мой, и на нем только я смогу что-то делать, а ты и твой отец здесь не указ!
Намрон выпендривался самоуверенно и грозно.
– Ошибаешься, я чувствую, как это место взывает ко мне, энергетические контуры собираются вокруг меня, я чувствую, что ты слабеешь, теряешь контроль над собственным мирком внутри мира моего отца! – громко рассмеялась Тассия в ответ на выпад Намрона.
– Хорошо, значит, наши силы примерно равны, и когда я убью тебя, я заберу твои силы, а затем прикончу всех, кто тебе дорог, Кайар! – засмеялся Намрон.
– Хватит пререкаться с ним, убей его, дочь моя! – закричала Тана’Белл.
– Что же, пора заканчивать балаган, Агсера’Контвулл’Сагнах! – прокричала Тассия, и вихрь вокруг Намрона сомкнулся и начал его расщеплять.
Спустя несколько мгновений от души Намрона ничего не осталось, и Тассия спросила у своих обретенных родителей:
– Сколько будет испытаний, что вы мне ещё приготовили?
– Это испытание было последним, тебе осталось испить из истока душ Ардрагора, и ты окончательно забудешь об этом устройстве на твоей спине, – сказал Кайар гулким голосом.
– Тебе пора, дочь моя, пройдешь ритуал и станешь даже могущественнее, чем сейчас, – ободряюще сказала Белл.
Пройдя по извилистой лестнице, которая была заперта, пока был жив Намрон, Тассия поднялась на самый верх измерения её отца и, подойдя к алтарю, взяла кубок. Зачерпнув из истока живительную эссенцию, она выпила её и сначала подумала, что все кончилось, но затем начала меняться, на её руках и туловище начали проступать рунические скрижали, которые светились от её силы.
========== Глава XIX – “Последние дни” ==========
Спустя много месяцев, проведенных в измерении Ваятеля пустоты, Тассия с новыми возможностями возвратилась в привычный мир, где её с нетерпением ждал отец, который в это время сражался с культистами на родной земле. Она появилась в том же самом месте, где и исчезла в тот роковой день, когда пал Ствандар. Ее волновал лишь один вопрос, где же отец? И что он скажет о том, чем она стала? Тассия лишь хотела его приобнять и сказать: «Отец, я вернулась и готова сражаться за наше будущее». Она не знала о размахе восстания мятежников и не знала, насколько сильно культ укоренился в знатных родах реббхарцев. Но она верила, что сможет помочь отцу все изменить.
