Текст книги "Две недели дождя (СИ)"

Автор книги: sollh

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Неужели меня подозреваешь? – Клавдий чуть наклонился вперёд, пристально глядя в глаза Лая. Обычно его взгляд долго не выдерживал никто.

– Скорее Юлия. Это была шутка. – Абсолютно неискренне улыбнулся Лай. Ему было неприятно внимание Клавдия Ланга, оно вызывало у него подсознательный страх.

– Хорошо, договорились. Пусть будет шутка. – Клавдий кивнул и отвёл взгляд. Незачем больше испытывать терпение инспектора Нэвана. Полученных результатов наблюдения уже достаточно. Значит, они и сами пришли к тем же выводам, выходит, их идея не лишена здравого смысла. Приговорить одного из полицейских – это будет очень даже занятное дело. Клавдий повернулся к лежащей на земле девушке. – Надо же, эта юная леди гораздо симпатичнее своих предшественниц. Мне даже почти её жаль.

– Не думал, что ваше отношение к мертвецам зависит от их внешнего вида. – Лай позволил голосу многозначительно затихнуть, словно намекал на что-то достаточно мерзкое, чтобы задеть Ланга. Хотя он прекрасно понимал – ни одного из братьев нельзя задеть ни одной мерзостью, существующей в этом мире. Они всегда были выше этого. Или ниже – тут как посмотреть.

Ланг лишь усмехнулся и пожал плечами. Его никогда не волновало чужое мнение. И всё-таки в этой девушке было то, что отличало её от остальных.

Лай задумчиво смотрел, как Клавдий Ланг пытается уговорить одного из людей Грегори подпустить его к телу. Очередная игра в то, у кого больше прав и желания. Убитой уже было всё равно, кто и зачем на неё смотрит. В её случае многое было не так, как в остальных. Другие девушки были явно более свободных нравов, да и убита она была днём. Её сначала задушили, а потом только искололи ножом – она могла сопротивляться. И это первое убийство после того взрыва. Оно отличается. Именно это приводило Лая к мысли, что если убийца и полицейский, то он вполне мог быть в группе Мика. Кто тогда? Фанатик Зария, неунывающий Лойдс, старина Мик или он сам? Чена можно исключить – он ещё в больнице. Ханнес тоже – у неё вывих, да и рука слишком маленькая и женская – не совпадает по размерам следов от ногтей на горле. Но даже если так – невероятный и невозможный набор. Может быть, всё-таки он ошибся на их счёт? Может быть. Хотелось бы верить.

========== Приторные подозрения. Сладкая ложь ==========

Что же тогда такое любовь? Одержимость, биохимия, особое психоэмоциональное состояние? Или всё-таки особая форма социально одобряемого безумия? На что способна любовь? На всё, что угодно. Ненависть, желание уничтожить или сломать, подчинить, обладать – самые разрушительные формы любви. Как и желание умереть. Это ли не одна из форм безумия, навязчивой мании, одержимости? Когда все мысли заняты одним предметом, одним человеком? Но ведь это лишь одна из форм крайностей. Есть и то, что не причиняет вреда – безопасная, поддерживающая и согревающая любовь. Может ли и безумие иметь такую форму? Разумеется. Как и в любви опасны лишь крайние проявления. Но может ли так быть, что острое как клинок безумие, твёрдое и сильное, дремлет до поры, пока не придёт время разрушить границы дозволенного? Может ли и любовь также до поры дремать, чтобы потом сломать и изувечить всё, что попадётся ей на пути? Бессмысленные жертвы бессмысленной войны с самим собой и с обществом. Невозможно принять навязанные законы, если они противоречат тому, что бьётся в груди. В неровном ритме, с пропусками фраз и нот. С аккомпанементом мечущихся мыслей. В сорвавшейся в пропасть мелодии, которую нельзя остановить. В вихре изменчивых форм и перетекающих друг в друга цветов можно лишь падать, изнывая от наслаждения каждым мгновением. Это ли не безумие – жить?

Хэрли открыл первую попавшуюся под руки папку и начал бездумно перелистывать её содержимое. Игнорировать дальше незваного посетителя не было никакой возможности, но он старался выиграть хоть немного времени на то, чтобы взять себя в руки.

– Чему обязан столь неожиданным визитом, адвокат Ланг? – Хэрли постарался выжать из себя вежливую улыбку. На этот раз он даже соизволил представиться. Юлий Ланг, проблема с большой буквы для любого, кто с ним встречается. Его семья слишком влиятельна и богата, а интерес к людям слишком требователен и неприятен.

– Вам ведь известно, что мы с братом крайне заинтересованы в поимке серийного убийцы женщин, которого ищут ваши подчинённые, не так ли? И мы стараемся быть в курсе того, как идёт расследование, несмотря на то, что они нам всячески препятствуют. – Ланг ответил гораздо более искренней змеиной улыбкой.

– Известно, разумеется. Так чем именно я могу быть вам полезен? – Хэрли подумал, что выпишет премию всем, кому приходилось отваживать эту парочку от мест убийств.

– Хочу поделиться некоторыми соображениями с вами, как лицом, вызывающим доверие. – Ланг продолжал улыбаться, вплетая в свои слова намёки и скрытые обвинения. – Вам не казалось странным, что преступник до сих пор не оставил ни одной улики? Что ему удаётся опережать полицию, несмотря ни на какие ухищрения? И наконец, что не у каждого горожанина хватает знаний и возможностей установить бомбу?

– Не понимаю, к чему вы клоните. – Хэрли начал догадываться ещё до того, как Ланг замолчал. – К тому же, вам как адвокату должно быть известно, что без доказательств никакого обвинения быть не может.

– Я никого не обвиняю, просто предлагаю нить рассуждений. – Юлий Ланг поправил очки и посмотрел в глаза Хэрли. Старший инспектор всегда удивлялся, какой у него холодный и жёсткий взгляд.

– Нет, вы именно обвиняете. – Хэрли говорил тихо, чётко выговаривая каждое слово, словно стараясь впечатать их в память собеседника. – Вы обвиняете моих людей. Одного из тех, кому я доверяю, одного из тех, кто защищает этот город, вы обвиняете в серийных убийствах. Вы зашли слишком далеко, адвокат Ланг!

– Может быть, может быть. Но поймите и вы меня, старший инспектор. – Юлий Ланг встал и подошёл к вешалке, перекинул пальто через руку и снова повернулся к своему собеседнику. – Мне хочется получить это дело, а для этого преступника необходимо поймать. Нам пришлось напрячь все силы, чтобы оставить расследование в ведении вашего участка. Если бы его передали отделу по борьбе с терроризмом, убийца мог бы спокойно закончить свои дела. Впрочем, он и сейчас ещё может.

– Вы забываетесь! – Хэрли с трудом сдержался, чтобы не заорать. Ещё не хватало, чтобы его подчинённые в это влезли. – Я понимаю, вы помогли нам. Но также я понимаю, что вы сделали это исключительно из корыстных целей.

– А я и не скрываю. – Юлий Ланг усмехнулся и слегка склонил голову к левому плечу. – Как обычно бывает? Убийца – дворецкий? Тот, на кого никто не подумает? Тогда в этом случае это определённо будет инспектор Мерч, как вы думаете?

– Убийца – мужчина, да и пальцы у неё слишком тонкие. – Хэрли машинально отверг неправдоподобную версию. Его мозг уже против его воли перебирал возможности и искал признаки тревожных перемен в поведении сотрудников.

– Что ж, тогда инспектор Мортимер. – Ланг приторно улыбнулся и вышел из кабинета старшего инспектора Хэрли.

Его слова остались висеть в воздухе, который словно пропитался его ядом. Хэрли отстранённо думал, что, может быть, было бы лучше, если бы дело забрали те серьёзные ребята из отдела по борьбе с терроризмом. Они никого бы не нашли, зато его люди и его участок были бы избавлены и от внимания Лангов, и от нераскрытого преступления. Но Мортимер?

Мик вызвал машину, чтобы отвезти тело в морг и распустил ребят по домам – писать отчёты и анализировать улики. Хотя уликами этот мусор назвать было сложно. У них снова ничего не было, хотя убийство произошло буквально у них под носом. Грегори обещал подежурить до приезда машины и даже съездить лично убедиться в профессионализме Криса. Мик не стал возражать. У него никогда не было кого-то, из-за кого бы он мог настолько потерять голову, так что он не понимал чувств своего коллеги, но всё равно уважал их.

– Эй, Лай, пойдём, выпьем. – Мик положил руку на плечо друга. Нэван вздрогнул от неожиданности, но согласно кивнул.

– Пошли, Мик. – Лай ещё раз окинул взглядом полянку, словно пытаясь что-то заметить, увидеть в последний момент. Ничего. Мокрая земля, дождь, лужи и толпа людей. А ещё мёртвая девушка.

Они вышли из парка и неторопливо пошли к центру города. Дождь моросил – не слишком сильно для того, чтобы раскрывать зонт, но раздражающе противно. Говорить ни о чём не хотелось. Мик молчал, провожая глазами одинаковых серых людей и машины. Лай курил, кое-как прикрывая ладонью сигарету, чтобы не отсырела окончательно. До ближайшего знакомого бара они добрались минут через тридцать.

Приветственно тренькнул колокольчик над дверью, Мик придержал её и пропустил Лая вперёд. Тот прошёл к дальнему концу барной стойки и взгромоздился на высокий стул. Первый стакан они выпили также молча.

– Лай, ты всерьёз думаешь, что это кто-то из наших? – Мик говорил тихо не столько потому, что не хотел привлекать внимание – ему не хотелось знать ответ на свой вопрос. – Кто-то из тех, кто был в том здании?

– Думаю. Допускаю. Не исключаю вероятности – выбери вариант, который больше нравится. Мик, это действительно многое объяснило бы. – Лай устало выдохнул и одним глотком допил свой стакан. Обжигающая жидкость прошлась по полупростуженному горлу и растеклась теплом в желудке.

– Но если это один из тех… кто там был? – Мик прекрасно помнил, что это возможно, но поверить, что кто-то из этих людей – убийца, не мог. Его люди и его друг – даже думать о подобном не хотелось.

– Ты, я, Зария и Лойдс. Ханнес и Чен не могли. Больше всего, конечно, подходит Зария. – Лай налил себе ещё стакан и отпил маленький глоток. Самый удобный вариант, даже психиатрическая экспертиза сейчас подтвердит, что он на взводе. После школы и взрыва уж точно.

– Только потому, что он суеверный? Да он же боится этого маньяка больше всех! – Мик понимал, сейчас Лай не всерьёз, он нащупывает, ищет, но не утверждает. Когда отпадёт всё невозможное – останется истина.

– Или пытается нас в этом убедить. Или боится он как раз того, что мы его раскроем. – Лай устало выдохнул. Ему всё это тоже не нравилось. Он предпочитал работать в одиночку, хотя ему это удавалось крайне редко – старик всё время ему кого-то навязывал. Но для Мика важна его команда. – Я знаю, ты веришь им. Я тоже им верю. И тебе, и себе. Да и знаем мы их давно, и друг друга – тоже.

– Кстати, а где ты был, когда убили последнюю девушку? – Мик смотрел в стакан, его слова прозвучали как подозрение.

– Спал. Я заснул на скамейке, совсем вымотался. – Лай не врал, просто не говорил Мику всего. Сейчас его признание будет выглядеть слишком подозрительно.

– Понятно. Тебя найти не могли. – Мик озабоченно посмотрел на друга. Он никогда не допустил бы мысли, что Лай способен на подобное. Нэван не любил насилие в любой форме, хотя и мог постоять за себя.

– Знаешь, мне тут кое-что в голову пришло. – Лай сам немного удивился собственной мысли. Как только раньше не догадался? – То, что убийца – полицейский, могло бы объяснить и бомбу в здании. Ты говорил, этот взрыв слишком выбивается из общего ряда.

– Да, выбивается. Слишком масштабно, если честно. Не понимаю, зачем он это сделал. – Мик пожал плечами и махнул бармену, заказывая ещё одну порцию.

– Потому, что такие дела сразу отдают отделу по борьбе с терроризмом. Взрывы – их конёк. – Лай усмехнулся и сделал глоток из своего стакана, зашарил по стойке взглядом в поисках орешков. Обычно они бывали на редкость паршивыми, но ему хотелось есть. – Дело бы у нас забрали, а дело криминальное, не их профиль. Убийца бы спокойно доделал бы свою работу, пока они пытались бы выяснить, откуда взялась взрывчатка. Кроме того, его коллеги-полицейские не пострадали бы. И не были бы втянуты в это. Он просто хотел, чтобы мы ему не мешали, и для этого сделал то, что должно было нас устранить, не убивая.

– Просто хотел убрать с дороги. Или переставить туда, где безопасней. Кажется, братья Ланги ему всё испортили. – Невесело усмехнулся Мик. Это звучало до омерзения разумно, но ему не очень-то льстило, что маньяк-убийца пытается защитить его от себя же.

– Да, примерно так. Чтобы нас не задело, чтобы мы его не нашли. – Лай ответил такой же невесёлой улыбкой. Действительно, если бы убийце было наплевать, он убил бы их, не задумываясь. – С другой стороны, смерть кого-либо, кроме женщин, может просто не вписываться в его схему. Что-то вроде – пострадать должна только она, во скольких бы женщинах она не воплотилась.

– Действия этого ублюдка слишком логичны для простого психа, одержимого желанием убить того, до кого не может дотянуться. – Мик покачал головой. Такое он встречал и раньше – поиски умершего или уехавшего человека в других людях. Иногда, чтобы любить, иногда – чтобы наказать или даже убить. Просто вышедшая за грань защитная реакция мозга.

– Уверен, он не обычный псих. – Лай замолчал, глядя в свой стакан. Свет от тусклых лампочек танцевал бликами на поверхности, искрил огоньками на гранях. Почти по-домашнему уютно. – И он просчитывает каждый свой шаг на пути к цели.

– И что прикажешь делать? Как его ловить, Лай? – Мик почувствовал, как внутри поднимается отчаянье. Убийца не просто был на шаг впереди, он контролировал их, следил за ними и обгонял во всём. Они не могли приблизиться, не в силах были заметить даже тень того, за кем гнались.

– На живца. Надо только понять, кого он ищет. Нужен фоторобот. – Лай потёр ладонью лоб и зажмурился. Головная боль появилась снова, всплыла скатом откуда-то из глубин. – Или как-то определить, по каким критериям он ищет. Какие именно пропорции должны быть у оставшихся частей, какие особенности. Почему он до сих пор не смог найти нужное. Или отправить в следующее место девушек с разными типами бровей, губ или скул. Проследить за ними.

– Мы уже следили. Весь парк был утыкан полицейскими, они были под каждым кустом. Мы наблюдали за всеми гражданскими, но не уследили за одной из нас. – Мик стиснул стакан, ему ужасно хотелось швырнуть его в стену. – Мы не думали, что он может напасть на полицейскую. Почему-то мы были уверены в собственной безопасности. Даже после того взрыва. Может быть, ты и прав – нас он убивать не хотел.

– Заставляет задуматься. Она для него – никто. Если бы он встречался с ней каждый день – убил бы раньше. А вот нам он по какой-то причине сохранил жизнь. – Лай снова налил себе бренди. Выводы были самые неприятные. – Если использовать допущение, что он –полицейский, это означает лишь одно – он из нашего округа, с нашего участка. Или связан с ним. Или с кем-то из тех, кто был в той группе.

– Логично конечно. – Мик не знал, что ответить. Круг подозреваемых был до неприятного узок – их коллеги и Крис. Кто там ещё? Родственники или друзья? Зария жил один, насколько Мику было известно. Его родители жили в другом городе, брат – тоже. Вроде бы, пара друзей в каком-то клубе и ещё несколько – в интернете. Но Зария слишком подозрителен и не особо общителен. Лойдс наоборот. У него нет постоянной девушки, зато несколько временных. Куча друзей, даже пара достаточно близких. Все – весёлые, позитивные люди, вряд ли у них есть какие-то страшные скелеты в шкафах. Ханнес – спокойная и уравновешенная девушка. Живёт со своим парнем, собакой и парой котов. Друзья у них хорошие и такие же спокойные. Чен – о нём Мик знал не так много. У него была целая куча китайских родственников и друзей, но среди жертв не было ни одной азиатки. Оставались только они с Лаем. У самого Мика в городе не было родственников и друзей не с работы, а вот Лай…. Крис и ещё Эйчер, кажется. Патологоанатом полицейского участка и странный парень, у которого не всё в порядке с головой. Просто идеальная парочка – любой из них подходит. Крис мог даже улики уничтожать при необходимости. Мик залпом допил то, что было в стакане. Лай не прост ему даже подозрения.

– Знаю, о чём ты думаешь. Крис мухи не обидит, ты же знаешь. – Лай смотрел на него в упор, почти не мигая. – Эйч тоже бы не смог. Никогда. Просто не смог бы. Я знаю, Мик. Можешь не сомневаться.

– Ладно, поверю в этот раз. Твоей интуиции, а не эмоциям, надеюсь. – Мик покачал головой. Сейчас Лай напоминал ему ребёнка, у которого пытаются отобрать игрушку. Мик решил оставить свои подозрения при себе. Пока что у него не было ни одного доказательства, ни одной улики.

– Пойду я, зайду к Крису. Может быть, он что-то нашёл. – Лай встал, оставил на стойке под стаканом несколько купюр и вышел. Колокольчик над дверью звякнул, провожая очередного посетителя.

Мик просидел в баре ещё около часа, обдумывая и перетасовывая все имеющиеся у них факты. Картинка упорно не складывалась. Когда Мик пошёл уже по третьему кругу, он понял, что пора идти домой. Сидеть в баре до самого закрытия всё равно не имело смысла. В голове стоял монотонный гул усталости. Мик расплатился за выпивку и вышел на улицу, так и не заметив возмущённого взгляда не слишком трезвой посетительницы, которая пыталась очаровать его последние полчаса.

Бармен ничего не сказал ей, когда взял его стакан со стойки. Хотя мог бы предупредить, что этот человек слишком давно женат на своей работе и сейчас исполняет свой супружеский долг. В такие дни для него просто не существовало людей, не имеющих отношения к расследованию. Бармен мог бы многое рассказать про него и про его напарника. Он многое слышал и многое понял за годы работы в баре. Но это не входило в его обязанности, и поэтому он молчал. Только вежливо улыбнулся, протягивая не слишком трезвой посетительнице очередной сладкий коктейль.

Лай медленно просыпался, будто выныривал из глубин сна. Тик-так. Часы на стене отбивали свой ритм. Тик-так. Одно и тоже столько лет подряд. Тик-так. Под них он просыпался, под них и засыпал. Тик-так. Сколько же сейчас времени? Тик-так. За шторами видны огни рекламных вывесок, значит, до утра ещё далеко. Тик-так. Влажная после дождя рубашка – так неприятно. Тик-так. Он что – не переоделся, когда пришёл? Тик-так. Когда он вообще вернулся? Тик.

Лай резко сел, схватился руками за голову, чтобы остановить кружение. Он же собирался зайти к Крису, вышел из бара и пошёл к полицейскому участку. Дальше, что было дальше? Паника змеёй обвила горло, вцепилась в кадык острыми зубами.

– Эйчер! Эйч! – Лай цеплялся за брата, как за последнюю соломинку. Он же должен помнить? Должен же?

Лай встал, пошатнулся и вцепился в спинку кровати. В коридоре было темно, на кухне – тоже. Дверь в его спальню – соседняя, не заперта. Лай открыл медленно, без скрипа. Эйчер не переносил резких и громких звуков – всегда пугался. Он лежал на кровати, но Лай знал – не спит. Отличать дыхание спящего от дыхания того, кто просто лежит с закрытыми глазами он умел отлично.

– Эйч, не спишь? – Лай присел на край кровати и протянул руку, слегка потормошил Эйчера за ногу.

– Не спишь? – Эхом отозвался он. Как будто ждал, пока Лай заговорит. – Ещё слишком рано. Ещё рано.

– Когда я вернулся? – Лай подавил очередной приступ страха. Один из учеников их школы, на несколько лет старше, сказал ему как-то: «Страх – это маленькая смерть. Чтобы победить страх, надо пропустить его через себя. И когда он уйдёт, останешься только ты». Вроде бы, вычитал в какой-то книге. Лай никогда не мог на это решиться. Он боялся, что погрузившись во тьму страха, уже не сможет выплыть обратно.

– Поздно. Ты сразу пошёл спать, ничего не сказал. – Эйчер приподнялся, завозился где-то в темноте. – Что?

– Не помню, как вернулся. – Лай с шумом выдохнул воздух, как ему показалось – ледяной. – И до этого, в парке, тоже на три часа отключился. Мне страшно.

– Ложись. – Эйчер откинул одеяло, приглашая. Лай стянул влажную рубашку и брюки и лёг рядом с Эйчером. Это только потому, что страшно. – Не бойся. Не бойся.

Кажется, он повторял это снова и снова, пока Лай не уснул. Ему снилось что-то тёплое и приятное, какое-то журчание и пробивающийся через мутное стекло свет. Как всегда, когда он вот так засыпал рядом с Эйчером. Он был единственным, кто мог отогнать от Лая кошмары и защитить его сны. Там, в этом свете и тепле было то, чего Лай хотел больше всего – покой.

Утром Лай собирался на работу в жуткой спешке. Он проспал. Эйчер даже не думал будить его. Просто ушёл заваривать кофе и оставил одеяло откинутым на край. Лай проснулся от холода. На кухне на столе уже лежал свёрток с бутербродами, кружка кофе, которую он выпил на ходу, и сигарета. Позавтракать нормально Лай уже не успевал, от сигареты натощак мутило.

В офис он влетел буквально в последнюю минуту, на ходу стряхивая с волос мокрую снежную крупу. За ночь похолодало, поэтому дождь шёл вместе со снегом, колючим и влажным. Хэрли не любил опозданий, даже если официально сотрудник ничем конкретным сейчас не занимался.

– Лай, наконец-то. Обычно ты приходишь раньше. – Мик усмехнулся и протянул ему кружку с кофе.

– Проспал. – Выдохнул Лай, стягивая с себя кое-как замотанный шарф. Он действительно всегда приходил заранее. Любил посидеть в тишине и одиночестве, подумать над очередным расследованием.

– Ладно уж. С кем не бывает. Старик сегодня с утра злой, как Цербер, которому прищемило хвост вратами Ада. – Мик покачал головой и отхлебнул кофе из своего стаканчика. Хэрли заперся в своём кабинете и не выходил всё утро, хотя обычно он появлялся якобы за кофе, чтобы проверить, кто когда пришёл.

– Аида. – Машинально поправил Лай. Ему тоже не нравилась зловещая тишина, которую буквально источала дверь в кабинет старшего инспектора.

– Инспектор Дэвис, инспектор Нэван, у меня есть теория! – Зария явно изнывал от нетерпения поделиться, но не решился прервать их разговор раньше. – Наш убийца – сатанист.

– С чего ты взял? Он совсем не похож на фанатика. – Мик недоумённо пожал плечами. Эти ребята обычно бывали совсем не от мира сего, с поехавшей головой и моралью. Чаще всего, психи или подростки с промытыми мозгами. Их убийца не был ни тем, ни другим.

– Фанатизм и вера – совершенно разные вещи. – – Также автоматически поправил Лай. Кофе понемногу возвращал его к жизни, но он всё ещё не был готов адекватно реагировать на окружающих людей.

– Верно. – Кажется, Зария сам удивился, что согласен с Лаем. Он его всегда недолюбливал, но молчал из уважения к инспектору Дэвису. – Если он – действительно убеждённый верующий, он вполне способен действовать согласно своей логике.

– Или если он просто социопат. – Лай прикрыл глаза, потягивая кофе из стаканчика. Кофе был дрянной, но крепкий и горячий.

– Это само собой разумеется. – Зария раздражённо отмахнулся, он был полностью поглощён своей теорией. Лай даже усмехнулся, представив, как его школьные учителя и врачи проводят тайком в подвале чёрные мессы. Кое-кто из школьников в этом даже не сомневался. – Подумайте сами – это действительно похоже на ритуал!

– Объясни подробнее, с чего ты взял, что это вообще может быть ритуалом? – Мик нахмурился, но Зарию слушал внимательно. Одно из качеств, за которое его любили подчинённые – он всегда их слушал.

– Он убивает женщин, а ведь именно женщины ближе к тёмным силам. Он берёт кожу только с левой части лица – опять связь! – Зария торжествующе улыбнулся. В его представлении всё это было едва ли не прямыми доказательствами.

– А ещё он наносил им проникающие ранения ножом, пока они ещё были живы. – Добавил подошедший Крис. Он выглядел сонным и немного растерянным. – Устраивал им лёгкую асфиксию, чтобы не сопротивлялись, и убивал. Смертельным всегда был только последний удар. Остальные он наносил так, чтобы они чувствовали боль, но не умирали.

– Жестоко. – Почти равнодушно протянул Мик. Грегори действительно этого лучше не знать. – А раздевал он их до или после убийства? И кстати, что ты здесь делаешь? Думал, ты домой уже ушёл.

– Ага, всю ночь в морге проторчал. – Заразительно зевнул Крис. – Раздевал он их после – в раневых каналах я нашёл нитки и частички их одежды. Думаю, раздевать их, удерживая за горло одной рукой, было бы слишком долго и хлопотно. Кажется, я всё это уже говорил, Лаю – точно. Не только мне тут нужно нормально выспаться.

– Тогда это точно ритуал. Иначе какой в этом смысл? – Зария уверенно кивнул, он собирался настаивать на своей версии до конца. Это могло хоть как-то объяснить его страх перед этим убийцей.

– Так всё-таки, Крис, ты мог бы написать отчёт и уйти домой. – Лай скомкал бумажный стаканчик и обернулся в поисках мусорного ведра.

– Мне и самому хотелось бы знать, зачем старший инспектор Хэрли позвал меня. – Крис развёл руками, словно извиняясь за свою неосведомлённость. – Сказал пока поошиваться там, где ошиваются все его бездельники.

– Бездельники, значит. – Фыркнул Мик. Это всё-таки был хороший признак. Старик на них не то, чтобы зол, его достал кто-то другой. И не в бешенстве – тогда он был бы спокоен и до дрожи официален.

Лай успел сходить ещё за одним стаканчиком с кофе, когда открылась дверь в кабинет старшего инспектора Хэрли. Все, кто был в офисе, повернулись, ожидая громов и молний. Хэрли молчал, он смотрел на своих подчинённых, держа в руках стопку каких-то бумаг, и молчал.

– Коллеги, до обеденного перерыва вы должны заполнить эти бланки. – Хэрли говорил холодным официальным тоном, тем самым, что означал бешенство. – Вы должны отвечать честно и максимально подробно.

– Что это ещё такое? – Мортимер стоял ближе всех к кабинету Хэрли, когда он вышел, поэтому взял листок первым. – Мы должны указать, где были и что делали в определённые дни и часы? Нас что, в чём-то подозревают? Зачем вам это?

– Вас пока ещё ни в чём не подозревают, успокойтесь. Это простая формальность. Не хочу, чтобы у кого-то потом могли возникнуть вопросы. – Хэрли тряхнул пачкой бланков. – Разбирайте и заполняйте.

– Это же время, когда убили девушек! – Лойдс внимательно смотрел на листок. Даты и временные промежутки чётко совпадали. – Вы хотите сказать, что этот убийца – один из нас?

– Ланги! – Выдохнули хором Мик и Лай. Кроме них, эта идея возникла ещё и у братьев Лангов, и встреча с одним из них вполне могла подпортить настроение Хэрли до состояния холодного бешенства. Значит, пока они общались с Клавдием, Юлий был здесь. И не просто был, он рассказал о своих догадках старику, а тот, всё обдумав, пришёл к мысли, что такое возможно. Так же, как и они.

– В каком смысле, Ланги? – Крис недоумённо уставился на Лая. Конечно, эти двое ужасно раздражали, но в ход расследования сильно не вмешивались.

– Вчера на место очередного убийства явился Клавдий Ланг. Он сказал, что убийца вполне может быть полицейским. – Лай задумчиво катал стаканчик с кофе в ладонях. Кажется, братья решили действовать наверняка, проверить свою теорию и ускорить процесс. Как же им не терпится залезть в голову очередного психа! Лай мог понять их мотивы, но методы всегда казались ему не слишком чистыми. Порой от них несло откровенным безумием, а порой – просто попахивало эгоизмом и самовлюблённостью. – Слишком хорошо он знает наши методы, про облаву в парке тоже, видимо, знал.

– Как-то натянуто. Не пойму я их. Сначала из кожи вон лезут, чтобы оставить за вами это расследование, а потом палки в колёса вставляют. – Крис пожал плечами. Поведение братьев-юристов казалось ему лишённым всякой последовательности.

– Или наоборот, мотивируют нас искать его быстрее. – Лай сам не до конца понимал, был ли у Лангов чёткий план, или они просто реагировали на события.

– Я что, сам вам носить их должен! – Рявкнул Хэрли, подходя к ним и протягивая им листы. – Чтобы через час у меня на столе лежали! И да, Дэвис, можете занять третий зал для совещаний, он сейчас пустует.

Мик благодарно кивнул и забрал лист. Едва придя на работу, он попросил у Хэрли место, которое можно было бы занять под оперативный штаб расследования. Третий зал был небольшим, использовался редко – именно то, что было им сейчас необходимо.

– Старший инспектор, тут почти все временные интервалы – ночные. Как я смогу доказать, что спал в своей постели? – Мортимер с ужасом и возмущением смотрел на листок. Кажется, у него не было алиби.

– У меня хоть кошка есть, – со смехом отозвался кто-то, – она может доказать, если хотите.

– Последнее время вполне дневное, инспектор. – Тень ехидной улыбки скользнула по губам Хэрли. – Разве нет?

– Я отпрашивался по личным обстоятельствам. – Мортимер явно смутился, они с Люси всё-таки крупно поссорились, ему требовалось время, чтобы прийти в себя, благо, работы было совсем немного. – Вы сами меня отпустили! Так не честно!

– Мир вообще несправедлив, Морти. – Жёстко усмехнулась Люси. Она заполняла свой бланк, сидя на столе Мортимера. Она уже простила его и теперь хотела поиграть.

– Ладно, пойдём. Сейчас разойдётся ещё. – Мик махнул рукой и развернулся. У него за спиной разгоралась очередная ссора Мортимера и Люси, они явно не собирались уступать друг другу.

Лай положил заполненный лист перед собой на стол. У него не было чёткого алиби ни на один день, если, конечно, он не собирался рассказывать Хэрли об Эйчере. Он не собирался. Лучше оказаться в подозреваемых, чем позволить старику его допрашивать.

– Закончил? – Мик недовольно хмурясь вертел свой листок в руках. – Думаю, идеального прикрытия нет ни у кого. Ладно, Зария, отнеси это старику. Когда вернёшься, начнём обсуждение.

Зарии потребовалось не больше семи минут, чтобы сбегать до кабинета Хэрли и обратно. За это время Лойдс и Гарри успели сходить за кофе для всей компании.

– Ладно, оставляю вам отчёты по всем жертвам. – Крис положил на стол несколько папок. Он отчаянно зевал, после ночи без сна в морге ему хотелось только домой и горячего шоколада. Но спать сильнее всего. – Читайте, наслаждайтесь. Лучше во время обеда для полного эффекта.

– Спасибо, Крис. Отдохни как следует. – Мик очень надеялся, что больше его загружать работой они не будут.

Когда вернулись Зария, Гарри и Лойдс, он, наконец, смог начать обсуждение расследования. Агнесс, невысокая тихая женщина, принесла откуда-то большую тарелку с печеньем. Она готовила его сама и иногда угощала коллег.

– Ну что же. Давайте начинать. Все эти подозрения, конечно, не могут не злить, но не стоит забывать, что у них есть основания. – Мик постоял с минуту молча, собираясь с мыслями. Идея Лангов была логичной и возмутительной одновременно. Ему не хотелось в неё верить, но в неё верил Лай. – Для начала у нас есть новая версия. Зария, потом просветишь нас. Во-вторых, Крис оставил мне составленный фоторобот со своими комментариями. Надо будет разобраться и с ним. У меня тут есть ещё отчёт сапёров по взрыву. У кого ещё какие идеи возникнут, не стесняйтесь, высказывайте. Начнём с фоторобота.