Текст книги "Билет до Луны (СИ)"

Автор книги: snezhinka14

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

      Я ржала в туалете минут пять, не могла остановиться. Меня добил интерьер дамской комнаты, у меня буквально была истерика. Краны в виде дельфинов склоняли головки над раковинами в виде цветов, на каждом, пардон, унитазе была мягкая сидушечка в виде красного сердечка, а проказники-купидоны освещали всю эту прелесть свечением из острия своих стрел. Умывшись и подновив чары гламура, я вернулась к своему трубадуру. К нам подлетел фотограф, я с удовольствием позировала, позволив поцеловать свои пальчики. Решила фотку забрать домой, чтобы иногда поднимать себе настроение. Эван не понял, что партия слита, и продолжал нудить. Я ела весьма вкусный торт и раздумывала, как запаковать два куска, чтобы отнести утятам. Я сосредоточилась на призыве официанта, так что кивала невпопад. Одна фраза привлекла мое внимание:

– Панди, я так хочу показать тебе свои колдографии с тетушкой. Она была прекрасным человеком, ты бы ей понравилась! Давай забежим в мой дом, буквально на десять минут, да, солнышко?

Опа, я уже солнышко. Естественно, сейчас я солнышко и лапочка, а завтра ты на меня смотреть забудешь. Будешь презрительно кривить губы и пролетать мимо «шлюхи». А может, ты поиграешься в любовь до конца года, секса-то хочется. Потом ты с легким сердцем меня бросишь и женишься на подходящей девушке из приличной семьи. Я же из нищей семьи, защитить меня некому, а секс был «по согласию». Если у меня были сомнения в намерениях Эвана, то сейчас они развеялись окончательно. Секс, секс и только секс. Тут Эван что-то спросил, я пропустила его слова. Пришлось требовать повторить. Он послушно сказал:

– Панди, откуда ты столько знаешь про секс? Я думал, что ты – девственница. Или нет?

Я всё еще мысленно поносила развратника, так что ответила, не задумавшись:

– Знаешь, я тоже думаю, что девственница. Некогда проверять было, такое шебутное лето получилось…

Тут я вгляделась в широко распахнутые глаза собеседника и поняла, что сморозила. У Эвана было пять минут до взрыва мозга, судя по его виду. Да уж, это свидание он запомнит. Красивый малый, но подлец. Нет, нам не по пути. Пришлось сбегать на крейсерской скорости.

– Ладно, Эван, все было супер, но мне пора.

Я выскочила из-за стола и рванула к официантке:

– Мисс, заверните эти два куска. Сколько с меня?

      Она назвала сумму, я сунула ей деньги и сбежала из кафе. Выбежав, я спряталась в ближайшем переулке и наблюдала растерянного слизеринца, ищущего меня. Пусть побегает, ему полезно. Я вытащила кошелек и разглядела чек. Бедный мальчик, я еще и заплатила за него! Ну ладно, за хорошее представление денег не жалко.

      Периодически останавливаясь и смеясь до слез, я дошла до школы. Моим девочкам торт понравился, мы вместе сходили на кухню и выпили чаю. На ужин я не пошла, потому что дракклов торт оказался дико жирным и стоял у меня поперёк горла до самого утра понедельника.

Глава 9

      В воскресение на завтраке я произвела фурор. Мне весело махали незнакомые ведьмочки и показывали большие пальцы в знак одобрения. Мои вездесущие утята рассказали, что сплетня о том, как я сбежала от бабника Розье, да еще сама за него заплатила, облетела всю школу. Ой, об этом я как-то не подумала. К счастью, Эвана на завтраке не было. Команда Слизерина по квиддичу была на тренировке. Ну хоть это хорошо. Через пару дней страсти поутихнут, случится что-нибудь новенькое и все про меня забудут. У меня дел невпроворот.

– Северус, мне нужна твоя помощь сегодня. Есть пара свободных часов?

Снейп сразу согласился:

– Панди, хоть три. Располагай моим временем.

      Я обрадовалась, и мы вместе пошли к гостиной моего факультета. Там Снейп занял стратегическую позицию в оконной нише, а я помчалась за своим саквояжем и портретом Альбертины. Пришлось выносить нужные вещи в два захода. Так же вместе мы пошли к завхозу. Северус Филча недолюбливал, но раз его просила я, то он пожал плечами и потащил громоздкий портрет фройлен Штраубе. Филч нас очень ждал.

      Он закупил все по списку и уже приготовил большой просторный кабинет. Меня он полностью устроил, потому что там были окна от пола до потолка и естественного освещения хватало с лихвой. Я осторожно сняла портрет Вистана Филча и растянула его на столе с помощью Северуса. Полотно реально находилось в аварийном состоянии из-за неправильных условий хранения и чьей-то неуклюжей попытки реставрации, которая только все еще больше испортила. Само полотно было порвано, грунт на полотне был кое-где истончён, испещрен жестким мелкосетчатым кракелюром с приподнятыми краями. Лак ощутимо пожелтел, а в некоторых местах – потемнел. Словно этого было недостаточно, картина была просто очень загрязнена. Я нашла следы пыли, копоти, плесени и экскременты насекомых. Портрет здорово загадили мухи.

      Первым этапом восстановления всегда идет расчистка. Я взяла обычный ватный тампон, смочила его в специальном растворителе и начала аккуратно, миллиметр за миллиметром, убирать всякую гадость с холста. Со второй стороны, поглядывая на меня, работал Северус. Я надела сама и вручила ему специальные увеличительные очки, которые заменяли волшебникам микроскоп. Аргус вежливо хихикал над нашим видом и добродушно подтрунивал.

      Я взяла с собой Северуса по нескольким причинам: он привык к мелкой аккуратной работе, значит с простыми заданиями справится, я хотела, чтобы они с Филчем подружились, хотя бы перестали друг друга недолюбливать, а самое главное, мне хотелось показать, чем я обычно занимаюсь, и как хорошо у меня это получается. Открытые окна помогали, но растворитель вонял немилосердно. Довольно часто приходилось делать маленькие перерывы. Филч притащил чайник и устроил нам легкое застолье. Я знала, что он отличный собеседник, а для Снейпа это стало приятным открытием. Аргус знал множество интересных фактов из истории Хогвартса, чувствовалось, что он знает и любит замок.

      Мы пили чай и наслаждались обществом друг друга, когда вдруг дверь с грохотом распахнулась. На пороге стояла взбешенная Минерва Макгонагалл, из-за ее спины гадко улыбалась Лили Эванс. Она дернула своего декана за рукав и визгливо зачастила:

– Вот, я же говорю! Чувствуете, как тут пахнет? Это они тут темномагический ритуал проводили, не иначе! Вы бы слышали, профессор, эта Пандора заставила Филча яды страшные в Хогсмиде покупать! Я своими ушами слышала, как они сговаривались! И свинец ей подавай, и мышьяк – небось решила Снейпа в жертву принести! Или заставить его в своих пожирательских штуках участвовать! Эта Гамп точно из Темных, я за ней давно наблюдаю. Она же бедная была, откуда у нее платья дорогие? Обманула всех, вон, у бедного завхоза денег выманила. А сколько еще таких одураченных?

Минерва высокомерно посмотрела на Аргуса. Он моментально съежился под ее взглядом и поник. Она перевела взгляд на меня:

– Покажите левое предплечье, мисс Гамп.

Я скрестила руки на груди:

– И не подумаю.

Декан пошла красными пятнами:

– Двадцать баллов с Равенкло за дерзость! Немедленно покажи руку, наглая девчонка!

Я даже позы не изменила:

– Нет.

– Сорок баллов с Равенкло!

Тут в кабинет примчался запыхавшийся Флитвик и обратился к рассерженной женщине:

– Минерва, что происходит? Почему шестьдесят баллов сняты с моего факультета?

Я поддержала, мне терять было нечего. Я взбесилась до предела и отступать не собиралась. Я сказала:

– Мне тоже это интересно. Что тут происходит?

      Тут Макгонагалл показала себя во всей красе. Как она орала, даже закашлялась и вспотела. По ее словам, выходило, что только бдительность старосты Лили Эванс спасла школу от разрушения или нашествия Пожирателей, или прихода демонов, а скорее всего вместе. Мужественная гриффиндорка случайно услышала беседу заговорщиков и помчалась к своему декану, чтобы предотвратить катастрофу. Они успели буквально в последний момент. Я почти открыла портал, в воздухе пахло серой из Ада, а я приветливо махала Пожирателелям, когда две благородные ведьмы спасли положение. Главными злодеями выступали мы с Филчем, Снейп был, скорее всего, предназначен на убой. У Эванс хватило совести выгородить «друга». Только это все было бесполезно. Я внимательно следила за реакцией Северуса и заметила, как на секунду в отвращении скривился его рот и недоуменно расширилась зрачки. Он прекрасно владел собой, но я-то была наблюдательна, как все художники. Несмотря на отвратительную сцену с непонятными последствиями, я была, пожалуй, даже рада, что все так произошло. Только Филча было жалко. Когда Макгонагалл в грубой форме потребовала выкинуть опасные покупки Аргуса, он безропотно начал складывать в корзину все, что купил днем ранее. С удивлением я следила за ним, а потом поняла. Бедный, он так привык подчиняться волшебникам, что и мысли не мог допустить, чтобы не выбрасывать дорогостоящие ингредиенты.

В это время Флитвик обратился ко мне:

– Мисс Гамп, все-таки, что же вы тут делали?

Я спокойно ответила:

– Мы проводили реставрацию портрета мастера нумерологии Вистана Филча. Как вы знаете, я из рода магических портретистов, поэтому когда увидела, в каком ужасном состоянии находится портрет родственника нашего уважаемого завхоза, то моментально предложила свои услуги. Реставрация портрета – это долгий и трудоемкий процесс, поэтому я решила работать по воскресеньям, без ущерба учебе.

Декан задумчиво покачал головой:

– Допустим, это правда. А почему вы отказались показать предплечье профессору Макгонагалл?

Я пожала плечами:

– Потому что не обязана этого делать. Я вообще могу в суд подать за клевету. Какое право мисс Эванс имеет распространять обо мне лживые сплетни? Какое ей дело, откуда у меня деньги на новые наряды? Это мое личное дело и отчитываться перед кем-либо я не обязана.

Эванс попыталась что-то сказать, но Флитвик предостерегающе поднял руку:

– Я внимательно вас слушал, мисс Эванс. Сейчас я беседую с мисс Гамп.

И он опять обратился ко мне:

– Пандора, я знаю вас, как одну из лучших студенток. У нас всегда были доверительные отношения, и я старался идти вам навстречу. Если я попрошу, вы покажете мне свою руку?

Я недолго раздумывала:

– Хорошо, но только вам. Давайте отойдем. И все равно, я считаю это унизительным. Я ни в чем не провинилась. Хотя вам я доверяю.

Мы отошли подальше и я показала ему чистое предплечье. Он успокаивающе пожал мне руку:

– Я был уверен, мисс Гамп. Прошу простить за эту неприятную сцену.

Макгонагалл была злой, как разъяренная кошка. Она только спину не выгибала от бешенства.

– И все равно, эти подозрительные занятия необходимо прекратить! Кто вообще позволил использовать учебное помещение не по назначению, спрашиваю я? Завхоз решил, что он может делать, что ему вздумается?

Флитвик начал терять терпение:

– Это мой запасной класс, Минерва. И ты это знаешь. Это я позволил Аргусу занять это помещение. Он поклялся, что не будет заниматься здесь ничем предосудительным. Так и есть. Девочка по доброте душевной помогает очистить портрет родственника мистера Филча от загрязнений, здесь нет ничего криминального. Тем более, она прекрасно знает, как это делается. Это же родовой дар семьи Гамп…

Эванс не выдержала и фыркнула:

– При чем тут эта чистокровная пропаганда? Это же обычное ремесло! Насмотрелась на работу других, вот и повторяет, как обезьяна. Диплома-то у нее нету, и лицензии тоже. А без лицензии работы проводить нельзя, я это знаю. Она же наживается на сквибе…

Макгонагалл решительно кивнула:

– Я согласна. Нечего ей тут экспериментировать. Получит лицензию и пусть сколько угодно дома рисует, хоть весь дом залепит своей мазней. А здесь – школа! Собирайте свои кисточки, мисс Гамп, и чтобы я их больше не видела! Вам всё понятно?

Я спокойно ответила:

– Да, профессор. Все предельно ясно.

Профессора и Лили ушли из класса. Эванс напоследок победно на меня посмотрела и уничижительно фыркнула:

– Дар, ага… Ха!

      Я выдохнула, а Снейп разжал кулаки. Я с удивлением посмотрела на его белые костяшки кистей, вот это силища. Надо запомнить цвет. Обязательно когда-нибудь нарисую. На столе одиноко остывал чай, пирожные уже не казались такими аппетитными, а Филч всё продолжал собирать свои покупки. Он зарыдал, как ребенок. Так плачут одинокие люди, которым не к кому прижаться и поделиться своим горем. На это было невыносимо смотреть. Миссис Норрис растерянно терлась об его ноги и протяжно мяукала. Бусинка вылизывала подругу и тоже беспокоилась. Я подбежала к завхозу, обняла его и принялась успокаивать:

– Аргус, ну что же вы, в самом деле? Все живы, все в порядке. Подумаешь, Макгонагалл накричала. Да со студентами это каждый раз случается, чего же плакать?

Я услышала сквозь его рыдания:

– Она даже не спросила меня, что происходит! Я тут столько лет работаю, а она меня ни в грош не ставит! И все волшебники так! Я для них – пустое место, пыль под ногами! Я так стараюсь хорошо выполнять свои обязанности, а меня даже за стол не приглашают! Хагрид за столом питается, а я – на кухне! Никто больше на кухне не ест, только я! Сдохнуть бы мне, никому я не нужен на целом свете! Только миссис Норрис оставить не могу, а так бы сигануть с Астрономической башни, и все! И деньги жалко! Я же семьдесят галеонов потратил, а теперь все выбрасывать!

Тут уже я удивилась:

– Ты что придумал, Аргус? Зачем выбрасывать?

Он вытер слезы и уставился на меня:

– Ну как же, Панди! Профессор приказала…

Я ошарашенно на него уставилась. Он реально привык слушаться! Он бы пошел и выкинул дорогие ингредиенты, если бы я его не остановила. Нет, так дело не пойдет!

– Аргус, мы ничего выбрасывать не будем, понятно? Драная кошка потребовала, чтобы она не видела больше моих кисточек. Так вот, она их не увидит. Но это не значит, что я не буду реставрировать портрет твоего родича. Я – буду! И Посейдон мне свидетель, я это сделаю!

Вдруг в воздухе что-то ощутимо громыхнуло и запахло озоном. Снейп сдавленно прошептал:

– Сдается мне, владыка морей принял твой Обет.

Я пожала плечами:

– Вообще я папу имела в виду, но и этот подойдет.

Тут уже вздрогнули оба. Они явно ожидали, что на меня сверху свалится трезубец или стрельнет молния, но ничего не произошло. Я же была спокойна и уверена. В Греческом пантеоне у меня связи. Я набрала побольше воздуха и продолжила:

– Вот что мы сделаем. Сейчас мы пойдем и спрячем все твои покупки в надежном месте. Работу я продолжу в следующее воскресенье. Северус, ты мне поможешь? Я и сама справлюсь, просто дольше возиться буду…

Снейп меня перебил:

– О чем ты говоришь, кузина? Я помогу, даже не сомневайся!

Я и не сомневалась. Северуса от возмущения трясло:

– Я никогда не думал, что Лили такая! Прости, Панди, я не верил тебе до конца. Она отвратительна! Как она смеет судить о твоем родовом даре, если не имеет об этом ни малейшего представления! Профессор Макмиллан был во многом прав. Магглорожденные лезут и указывают нам, что делать и как жить! Их действительно необходимо приструнить!

Так, кажись, я переборщила. Пожирателя-Снейпа мне точно не нужно. Буду аккуратно исправлять.

– Северус, не горячись. Лили не права, но мне кажется, что она по-женски тебя ко мне ревнует. Не в том смысле, что она в тебя влюблена, нет, это обычное чувство собственницы. Ты заглядывал ей в рот и все терпел, а тут у тебя завелась компания. Я ей просто не нравлюсь, кузен.

Он нахмурился, а потом раздраженно пожал плечами:

– И все равно. Это было отвратительно.

С этим я не стала спорить и обратилась к Филчу:

– Мистер Филч, мои малышки с первого курса совершенно ничего не понимают на уроках профессора Биннса. Могу я попросить вас, в качестве личного одолжения, провести им ликбез по истории магии? Они как раз должны историю Хогвартса проходить. Я сама не справлюсь, уже не помню, что там на первом курсе было. А вы так много знаете. Умоляю, помогите моим утятам. Они очень старательные девочки…

Он задумался и неуверенно спросил:

– Мисс Пандора, а вы уверены, что я справлюсь? Все же рассказывать ученикам о Хогвартсе – это такая ответственность!

      Спасибо Снейпу, он понял и подхватил. Сообща мы договорились, что мои девочки напросятся на отработку все вместе, и в зале Наград получат лекцию, пока будут делать вид, что чистят кубки.У Аргуса распрямились плечи и на лице отобразилась работа мысли. Он стал прикидывать, что именно будет говорить первокурсницам, как правильно подаст информацию, и так далее. Я была безумно рада, мне удалось его отвлечь.

Тут подали голос портреты, о которых мы начисто забыли. Заговорил Вистан Филч:

– Мистер Филч, вы же завхоз, я правильно понимаю?

Аргус ошарашенно кивнул. Он жаловался мне, что предок не сказал ему ни словечка.

Мастер нумерологии усмехнулся:

– Тогда я предлагаю вспомнить, что вы – завхоз. Эта грязнокровка вела себя нагло и развязно. Предлагаю объявить ей вендетту! Насколько я помню, у завхоза есть право снимать пятьдесят баллов за один учебный год. Это так?

Филч махнул рукой:

– Да я не использовал их никогда. Деткам и так нелегко приходится. Я иногда пугну их, но баллы снимать – нет, никогда…

Предок потер ручки:

– Вот и чудненько. Я имею некий вес в здешнем обществе, так что я переговорю с другими портретами. Милые кошечки тоже помогут, верно?

Кошки синхронно кивнули, а дедок продолжил:

– Мистер Филч, я знаю устав Хогвартса наизусть. Баллов пятьсот у вас скопилось, потому что неснятые вами баллы накапливаются, хотя вы могли этого и не знать. Мы устроим этой грязнокровке веселую жизнь. Это я сказал, Мастер Вистан Филч!

Альбертина устроила овацию из своего портрета, затем она тоже попросила слова:

– Мистер Филч, смею вас уверить, что Пандора из рода Гамп обладает достаточной квалификацией для реставрации любого портрета в этом замке. Лично я доверила бы ей реставрировать портреты Основателей. Я бы сказала, что у Пандоры непревзойденная квалификация. Я ей верю.

Аргус Филч совершенно распрямился и уверенно смотрел на всех нас. Он твердо сказал:

– Я верю мисс Гамп. И да, я устрою «веселую жизнь грязнокровке»!

Он даже ногой притопнул при этом.

Когда я осторожно скатывала картину Вистана Филча в рулон, он тихонько шепнул мне:

– Спасибо, Пандора. Спасибо, что поддерживаешь моего внука.

Так же тихонько я ответила:

– Он этого достоин. Я горжусь дружбой с ним.

      Портреты и ингредиенты мы спрятали в «Выручай-комнате» на восьмом этаже. Филч страшно удивился, что такая вещь прошла мимо него. Я загадала мастерскую и удобно разложила все свои инструменты. Я обязательно вернусь сюда в следующие выходные.

Примечание к части НЕ БЕЧЕНО!

Примечание к части Глава писалась на айпаде, извините за вероятные ошибки и формат. На комментарии пока отвечать не смогу, но прочитаю все. С уважением, Silvia_sun Глава 10

      В понедельник у меня была трансфигурация. Я поняла, что попала в изгои, профессор на меня не смотрела, ответов не слушала и брезгливо кривила губы. Зря она так. Понимаю, что мысль извиниться перед студенткой ей в голову не придет, но так откровенно демонстрировать свой дурной характер? Хотя о чем это я, канонный Снейп издевался над беззащитным Гарри,  как хотел. Хотя он изощрялся в словесных оскорблениях от отчаянья, скорее всего. Я недавно выяснила, что именно декан решает, где будет проходить отработку ученик. То есть Маккошка знала, что Поттер на пятом курсе торчал у министерской жабы. Ей просто было плевать. Интересно, как мог Снейп отправить Драко в Запретный лес на первом курсе? Он вроде заботился об учениках. Наверняка директор заставил. Бедный Севушка, как он не свихнулся в этой школе за столько лет? Действительно, примешь тут смерть, как избавление. Нет уж, он достоин лучшего.  Из-за воскресного происшествия он изменился. Больше стал общаться с мальчишками со Слизерина, на Лили не смотрел вообще. Демонстративно принялся величать меня только "кузина" и никак иначе.

       Эван холодно кивает мне при встрече, я отвечаю ему тем же.  Чувствую, что объясниться придется, но как-нибудь потом. Все разговоры на этой неделе  были о предстоящем матче Гриффиндор-Слизерин. Буду болеть за змей, Поттер и Блек в команде краснознаменных сделали ее для меня весьма непривлекательной.  С утятами я договорилась, в обед они отчитались, что все вместе нарвались на отработку с Филчем в четверг. К моему удивлению, Северус выловил меня после обеда и решительно предложил пойти в «Выручай-комнату» вместо библиотеки. Ему позарез нужна была лаборатория:

-Панди, я долго не мог уснуть, так злился на Макгоннагал! Мне пришло кое-что в голову, но нужна твоя помощь...

      Ну разумеется, я согласилась. После занятий я выпросила в библиотеке пару книжек и помчалась на восьмой этаж. Кузен нетерпеливо пристукивал ножкой. Он трижды пробежался перед картиной с танцующими троллями, и мы увидели заветную дверь. Внутри оказалась отличная лаборатория для варки зелий. Снейп расхохотался, как опереточный злодей,  и рванул к колбочкам.

– Северус, а мне что делать?

Он удивленно посмотрел на меня, а потом широко улыбнулся:

– Посиди со мной, Панди. Пиши свою домашнюю работу, занимайся. Я просто хочу знать, что ты рядом. Ты же меня вчера для того же позвала? Хотела, чтобы я оценил твои таланты, я оценил. Теперь ты посмотри на мой Дар. Или как там вчера мисс Эванс сказала?

Он саркастически улыбнулся и я поняла, почему в каноне студенты боялись его до дрожи. Это была очень недобрая улыбка.

– Кузина, зацени мое «обычное ремесло».

      Я удобно устроилась и разложила книжки, но смотрела только на него. Это было что угодно, но не обычное ремесло. Снейп летал по лаборатории. У него было одухотворенное лицо, мне представился дирижер, руководящий гениальным оркестром, или скрипач Паганини, колдующий на своей скрипке. Зелье – вот его симфония. Мне захотелось нарисовать его, вот такого, настоящего. Я старалась запомнить характерный разворот головы, полный изящества жест, летящую походку.

Наконец он повернулся ко мне и счастливо улыбнулся:

– Все, ждем полтора часа. Давай действительно займемся эссе. Книжки у меня с собой.

Мы устроились рядышком и заскрипели перьями. Я почти закончила, когда Снейп  потянулся до хруста и сказал:

-Готово. Сейчас залью в пробирку, запечатаю и все объясню.

Он аккуратно перелил бесцветную жидкость, проверил ее на просвет и поднес пробирку к моему лицу:

-Пахнет чем-нибудь?

Я помахала рукой над фиалом, как нас учили на химии.

– Вроде вообще ничем не пахнет. А должно?

Снейп был доволен и деятелен. Он закупорил пробирку, исполнил танец радости и засмеялся:

– Нет, не должно. Я изменил кое-что, теперь запах унюхают только кошки. Это магический вариант настойки валерианы. Только без запаха и сильнее раз в десять. Мы разольем ее под дверью одной дамы-кошки и будем наслаждаться последствиями. Она носит длинные платья, они провоняют моим составом. И в человеческой, и в кошачьей ипостаси за ней будут гоняться коты и кошки. Все до одной, какие есть в замке. Не волнуйся, для миссис Норрис и Бусинки я приготовил нейтрализатор.

Я открыла рот и захлопала в ладоши одновременно:

-Слизеринское коварство не знает границ.

Он шутовски поклонился и осклабился:

– Это только цветочки, поверь. Я еще даже не начинал...

Я поверила. Тему Лили мы не поднимали, но что-то мне подсказывало, что ее тоже ждут веселые времена. Больше ничего значительного не происходило до ЗОТИ. Профессор Макмиллан вежливо попросил меня задержаться после уроков. В витиеватых выражениях он выразил удивление. Оказывается, Северус подошел к профессору и горячо поддержал его идеи насчет засилья грязнокровок.

– Признаться, я был удивлен. Во время последней нашей встречи мне показалось, что мистер Снейп придерживается куда более либеральных взглядов. Нет, конечно, я безумно рад, что у мистера Снейпа открылись глаза, но... Так резко такое не случается. Мисс Гамп, я умру от любопытства, умоляю, просветите меня – что послужило катализатором? Он пытался объяснить, но срывался и краснел, а потом сказал, что я должен спросить у вас. Он считает, что вы должны решать, рассказывать о некоем неприятном эпизоде или нет. Знаете, мисс Гамп, мне очень нравится этот молодой человек. В нем есть врожденное благородство. Так как, милая Пандора, вы не дадите своему старому профессору умереть от любопытства? Пожалейте старичка! Представьте, что напишут на моей могиле? «Его разорвало от любопытства»!  Или просто представьте мраморную плиту с огромным вопросительным знаком. Ах, меня никто не придет навестить...

Мы расхохотались и я поведала ему драматическую историю о бедном сквибе, бескорыстной помощи и гадкой зависти грязнокровки. Макмиллан слушал внимательно, охал и ахал в нужных местах и даже вздохнул в конце. Потом он попросил моего разрешения, притащил думосброс и научил меня сливать воспоминания. В небольшой котел мы нырнули вдвоем и я с интересом посмотрела на всю историю со стороны.

Когда профессор досмотрел воспоминание, он показался мне задумчивым.

– Пандора, ты была великолепна. Какая стать, какая выдержка! Я горжусь тобой. Грязнокровка мизинца твоего не стоит. Я хотел бы помочь. В конце концов, мистер Филч родом из очень уважаемой семьи. Его дед – гигант нумерологии. С отцом я лично знаком не был, но он тоже был достойным человеком. Ты не против?

Я подумала и ответила:

– Думаю, Аргусу пригодится любая помощь. Он совершенно беззащитен перед заместителем директора.

Он скопировал мое воспоминание и научил меня этому редкому заклинанию. Я получила воспоминание обратно, и мы распрощались. Перед уходом я вспомнила опыт ОД из канона и предложила профессору использовать тот же принцип для сбора факультатива. Макмиллан оценил перспективы и чуть меня не расцеловал.

– Двадцать баллов Равенкло, мисс Гамп! За гениальность!

Шепотом он добавил:

– Еще сорок я компенсирую на занятиях, – и лукаво мне подмигнул.

      До конца недели все шло, как обычно. Эванс победно на меня смотрела, а я тренировала одну из христианских добродетелей – терпение.  В пятницу утром счастливые утята поделились восторженными впечатлениями об увлекательной лекции мистера Филча. Это меня порадовало. Он действительно был прирожденным преподавателем. Какая жалость, что он не родился в обычной семье. Стал бы учителем и жил хорошо. Хотя предмет истории магии не требовал магических навыков.  Если в каноне из полуграмотного сторожа профессора сделали, то рядом с ним Филч – образец грамотности. Нет, в Хогвартсе ему не развернуться, но свет клином на одной школе не сошелся. Филч мог бы стать преподавателем, смотрителем в музее или экскурсоводом, например.  Пока не буду его пугать, но ближе к лету подумаю над его трудоустройством.

       В субботу состоялся эпохальный матч. Очень зрелищный вид спорта. Как оказалось, мне нравится квиддич. Я орала и свистела, размахивая огромной зеленой перчаткой. Нужно подумать и для следующего матча сварганить себе шляпку с вороном. Луна Лавгуд, помнится, сделала шляпу со львом. Креатив у нас в крови.  На нашей трибуне почти все болели за слизней, так что я особо не выделялась. Мы делали волну и рукоплескали каждому очку. Игра продлилась два часа, Гриффиндорец-ловец поймал снитч и заработал победу львам. Гадость какая! Нечестно! Игра – прелесть, змейки отчаянно лупили по воротам, но все решил маленький крылатый засранец. Сто пятьдесят очков, а ведь слизеринцы вели с перевесом в девяносто!  Надо изменить правила, ограничить  полутора часами, как в футболе. А если счет окажется равным, вот тогда выпускать снитч. Пусть два игрока ловят его до посинения. Кто-нибудь да выиграет.  Я поинтересовалась у соседа, хорош ли у нас ловец? Он расстроенно махнул рукой. Лучший был на Слизерине, но получил травму на последней тренировке и отлеживался в больничном крыле. Фамилия у него была знакомая. Ловцом змеек был Флинт. Значит, склонность к квиддичу тоже передается по наследству? Ну да, почему бы и нет? Тому же Гарри Поттеру твердили, что талант к полетам у него «в крови». Внезапно я разозлилась: голос разума, голос крови, голос совести – попробуй разбери что-нибудь в этом хоре.  Жаль, что победили львята. Блек и Поттер кривлялись и размахивали руками, а я сбежала в библиотеку.

       В воскресение мы с Северусом работали с портретом почти целый день. На всякий случай я спросила Филча, этот портрет считается собственностью школы или собственностью завхоза? Он поклялся, что спросил разрешения у директора и тот продал портрет Филчу еще год назад за один галеон.  С портретом «моей» Альбертины было еще проще. Флитвик написал мне бумажку, что разрешает мне провести очистку портрета от загрязнений.  Фройлен Штраубе скучала и ныла, пока ждала своей очереди.  Чтобы ее развлечь,  я принесла пару журналов по современной живописи, захваченные из дома. Абсолютно забыв, что не рассказывала друзьям о своих особенностях, легким движением руки я перенесла журналы ей в картину.

Ответом мне было потрясенное молчание. Фигурально выражаясь, челюсти всех присутствующих валялись на полу. Мастер нумерологии первым пришел в себя и сдавленно попросил:

– О великая и достойнейшая ведьма, а можно мне свеженький учебник по нумерологии? Ну пожалуйста...

      Учебник я ему пообещала, а всех присутствующих попросила молчать о моих удивительных возможностях. Только я не учла, что в Выручай-комнате в мастерской художника тоже имелись любопытные портреты. Они поделились новостью с друзьями.  Меня осаждали на каждом шагу. Все магические портреты пытались ухватить меня на бегу и смиренно попросить о чем-нибудь чрезвычайно важном. Они хранили мою тайну от живых, даже от директора. Оказалось, что любую клятву можно обойти. Пока директор прямо не спросит, умею ли я переносить предметы в картины, они могут юлить и изворачиваться. У портретов в школе была своеобразная община, верховодил директор Блек, знакомый по канону. Я много общалась с нарисованными господами, так что задала вопрос, который меня живо интересовал. Могут ли портреты общаться между собой за пределами замка? Оказалось, что это возможно, но с некоторыми допущениями. Все картины в замке были связаны магической клятвой и были обязаны подчиняться директору. Приглашать портреты извне запрещалось. Теоретически можно переходить в свои же портреты в родном доме.  Не всем нравится иметь дома потенциальных соглядатаев, так что многие семьи запрещали доступ родичам из Хогвартса. Или вешали их портреты лицом к стене, накладывая специальные чары, чтобы невозможно было выбраться из полотна. Или чары статичности. Для портретов это было равноценно тому, как если бы живого замуровали в стене. Так что многие нарисованные обитатели школы считали Хогвартс единственным домом. Также школа принимала все портреты, оставшиеся без постоянного места обитания.  Например, род угас, а дом продали с молотка. Новый владелец имел возможность переправить все портреты семьи бывших хозяев в школу, обычно так и делалось. По древнему уговору школа принимала всех. Другое дело, что не всем доставались лучшие места. Зато компания была большая и душевная. Портреты ходили друг к другу в гости, сплетничали и общались. Еще меня удивило то, что можно было попросить и выкупить любой портрет за один галеон. Необходимо было подать прошение директору и получить письменное разрешение. При продаже портрета магическая клятва о верности директору снималась. Конечно, не все портреты продавались. Гостиные факультетов, покои преподавателей и прочие «рыбные» места были оккупированы намертво. Но картины из забытых коридоров и пыльных уголков можно было забрать задешево. Были бы желающие. Интересно, что публика в Хогвартсе была сплошь высокоинтеллектуальной. К моему безмерному изумлению, портреты просили книжки. Оказалось, что все бывшие учителя автоматически получали копию магического портрета в замке. В замке было полно учителей на любой цвет и размер. Здесь были преподаватели зелий, чар, ЗОТИ и УЗМС, рун, артефакторики и многого другого. Таким образом я выяснила, что программу сильно урезали за последние полвека. Убрали интереснейшие уроки. Я бы с удовольствием взяла курс по магическому ведению хозяйства, факультатив по плетению простейших оберегов, курс по защите своего жилища, да много чего! Моя дорогая фройлен Штраубе взяла на себя обязанности добровольного секретаря. Теперь я открывала выручай-комнату в виде библиотеки и раздавала копии книг счастливым книгочеям. Раз все оставалось в пределах Хогвартса, то книги прекрасно функционировали в портретах. Если бы картину вынесли, например, то книга вернулась бы в библиотеку. Зато моя секретарь рассказывала всем, в виде бонуса, как грязнокровка пыталась помешать реконструкции портрета уважаемого мастера нумерологии.