Текст книги "Билет до Луны (СИ)"

Автор книги: snezhinka14

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

      Когда я вернулась, то увидела в купе взбешенную рыжую девицу, которая выговаривала Снейпу на повышенных тонах, что «он снова вляпался». Я вошла и весело сказала Северусу, что все нормально, потом молча сдвинула хамку со своего места, уселась и углубилась в первую попавшуюся книжку. Я исподволь разглядывала роковую красотку. Лили Эванс была хороша. Красивая зеленоглазая девушка, с роскошной гривой рыжих волос и веснушками на щечках. Фигура у нее вполне себе оформилась, талия была тонкой, грудь – налитой, задница – практически бразильской. Да уж, вокруг таких девиц всегда разгорались нешуточные баталии. Везет мне на недругов с большими попами.

Девица набрала полную грудь воздуха и разразилась гневной тирадой о невоспитанности и отсутствии манер. Я подчеркнуто обратилась к Снейпу:

– Дорогой кузен, не хочешь ли чашечку чая?

Снейп удивленно моргал на меня чудесными черными глазами, а я невозмутимо расставляла на столе термос и две чашки. По-прежнему демонстративно игнорируя Эванс. Я предложила Северусу чашку чая, он молча отхлебнул горячего напитка. Лили выскочила из купе со словами: «Ты еще пожалеешь», обращенными к юноше напротив меня. Он аккуратно закрыл дверь на защелку и обратился ко мне:

– И что это было, Пандора Гамп?

Я степенно поставила чашку на столик, разгладила складочки на юбке и ответила:

– Это была демонстрация разницы в воспитании, Северус Снейп. Терпеть не могу крыс и мародеров. Эти мародеры раздражают меня с момента поступления. Появилась удобная возможность щелкнуть их по носу, я ею воспользовалась.

Он уточнил:

– Я понял. Надеюсь ты понимаешь, что они будут мстить. Я спрашивал, почему ты назвала меня кузеном.

Я сделала вид, что удивилась:

– Северус, все маги между собой в родстве. Принцы и Гампы несколько раз пересекались за последние пятьсот лет, да у нас с тобой полпоезда – родня. Поэтому ты мне – кузен, а твоя Эванс – никто. Я хотела бы знать, что у меня есть родственник в школе. Так что принимай старшую сестру. Знаешь, многие не говорят о родстве, потому что боятся за свои деньги. Мне от тебя деньги не нужны, у меня их тоже немного, так что мне хочется быть кузиной просто так. Я тебя еще с дедом познакомлю на Йоль, если приедешь к нам на зимних каникулах. У меня мировой дед, он тебе понравится. Мне не терпится показать тебе мастерскую. Там так красиво! И у нас есть большая лаборатория специально для зелий, говорят, что мама увлекалась. Ну как? Интересно?

Неожиданно Северус улыбнулся:

– Ты напористая, кузина. Хорошее слово – кузина. Пока мне не очень везло с родственниками. Ладно, давай попробуем. Слушай, научишь меня тем заклинаниям, которые ты использовала? И знаешь, я еще те книжки не дочитал. Позже отдам, хорошо?

      Я милостиво разрешила, и мы принялись разбирать ту связку заклинаний, которую я использовала для обезвреживания мародеров. За этой увлекательной беседой мы провели остаток пути. Лили в купе не вернулась, прислала подружку за сундуком. Я вышла из купе, чтобы дать возможность Северусу переодеться. Новая выглаженная мантия ему очень шла. Я попросила разрешения и завязала галстук Снейпа по-другому. Я умею завязывать галстуки, жених любил покрасоваться. Выучила в интернете пару способов. Так что Снейп выглядел респектабельно и солидно, когда мы приехали. Я быстро накинула мантию поверх одежды, отправила Двушку в школьную совятню, прихватила корзину с Бусинкой и вышла вслед за галдящими учениками.

      Про фестралов я знала заранее, поэтому захватила с собой немного тонко нарезанного сырого мяса. Демонического вида лошади мирно ждали, запряженные в черные кареты. От удивления я прикусила губу, хотя ожидала их увидеть. Боль заставила меня поверить в реальность происходящего. Фестралы показались мне похожими на собаку Баскервилей в одноименном фильме. Я подошла к двум лошадкам, ласково погладила их и скормила им мясо. Мне доверчиво потыкались в подставленную ладонь, поблагодарили таким образом. Поскольку я прошла в самый хвост длинной вереницы карет, никто не обратил внимания на мои чудачества. Бусинка сидела рядом в корзинке, когда я устроилась в карете, она перепрыгнула мне на руки и задремала. Я заметила, как мимо промчались помятые мародеры, но меня не заметили. Теперь мне надо следовать совету Грюма, мой девиз «Постоянная бдительность», и это – не фигура речи. Вместе со мной ехали три девушки, они спорили о чем-то всю дорогу, восхищались каким-то певцом. Мы подъехали к воротам и нестройной гурьбой прошли сразу в Большой Зал. Хогвартс производил впечатление. Он выглядел величественным и надежным, этакий оплот спокойствия в бушующем море жизни. Пока я шла вслед за всеми в зал, то поглаживала каменные стены. Они были холодными и старинными, это мне нравилось.

      Я села на дальнем краю стола, прямо под сине-бронзовым знаменем факультета. Нужно сказать, что больше всего учеников сидели за столами Гриффиндора и Слизерина, у нас и у барсуков было больше свободных мест. Количество студентов впечатляло. За каждым столом размещалось человек по сто, не меньше. Рассмотреть что-либо, кроме огромного количества черных мантий и остроконечных шляп было практически нереально. Форма различалась только цветом галстука и нашивкой. Профессора уже сидели за своим столом на своеобразном подиуме, там же я увидела богато расписанную трибуну для выступлений, а перед ней табуретку со знаменитой шляпой.

      Дети шумели и разглядывали друг друга, хихикали и перекрикивались. Многочисленные свечи давали приятный теплый свет, зачарованные светильники на стенах тоже горели ярко. Вместо потолка было видно звездное небо и молодой месяц, в зале царило ощущение волшебства. Я поздоровалась со всеми, отвечали выборочно. Потихоньку я вытащила тетрадку и карандаш и принялась делать наброски. Несколькими штрихами набрасывала контуры лиц учеников и делала короткие подписи. Я поймала мимолетный взгляд Снейпа и улыбнулась ему. Он отвел глаза и уткнулся в книжку. Прекрасная идея, я вытащила трактат по зельям и тоже сосредоточилась на чтении. Шляпа спела песню про четырех славных основателей и великую идею, голос у нее был визгливым, а текст – нудным и нравоучительным. Началось распределение, я хлопала вместе со всеми, не отрывая глаз от увлекательного учебника. Мне было смешно и странно находиться среди подростков. Дома этого не замечалось, но тут я почувствовала себя столетней старушкой рядом с внуками в песочнице.

      Наконец, последняя девочка отправилась на Гриффиндор, шляпу убрали, директор выскочил вперед и коротко поздравил всех с началом нового учебного года. Он объявил, что в школе будет проведен зимний бал, причем участвовать разрешил только трем старшим курсам. Зато более юные ученики получили два лишних дня каникул. Это примирило недовольных детей с несправедливостью окружающего мира.

      На столе появилась еда, но я наелась запасами в поезде и очень хотела спать. Верная сумка была у меня с собой, так что я набрала пирожков про запас и вяло ковырялась в тарелке, ожидая окончания праздника. Когда пришло время идти в гостиную факультета, я едва не падала от усталости. Я жутко боялась потеряться, но Бусинка уверенно тащила меня вперед. Движущиеся лестницы тоже напрягали, но остальные подростки вели себя спокойно, никто от ужаса не орал. Пришлось тоже стоять, как будто так и надо. Привидение факультета, Елена Равенкло, гордо и задумчиво пролетело над учениками и растворилось в стене. Мне показалось это игрой на публику. Если ей все равно, пусть скорбит где-нибудь в пыльном уголке, да в том же туалете Миртл, а если ее тянет социализироваться, нечего строить из себя обиженную на весь свет. Мы поднялись по винтовой лестнице и постучались в дверь. Дверной молоток в виде орла задумчиво поинтересовался, у чего нет ни начала, ни конца. Ответ ему озвучили, дверь распахнулась. Гостиная была просторной, большой камин весело трещал поленьями, многочисленные диваны, кресла и пуфики были обиты сплошь синей бархатной тканью и составляли симпатичные композиции. Большие книжные шкафы тянулись от пола до потолка, а из окон открывался великолепный вид на горы и озеро. Лестницы в спальни находились по бокам уютной комнаты. Бусинка показала мне направление, я устало обрадовалась, что цель близка. На каждой двери висел список проживающих, так что я нашла свою комнату быстро. Как выяснилось, в комнате нас обитало трое.

Глава 6

      Девицы в комнате не показались мне дружелюбными, они шептались и хихикали, не обращая на меня внимания. Ненавижу общежития! Почему-то вспомнилось, как Луна искала свою обувь по всему замку. Нет уж, такого удовольствия я им не доставлю. Сундук у меня запирался надежно, так что я спрятала все, что могла и пошла в душ со всеми вещами. Бусинку оставила караулить кровать. Туалетные принадлежности пришлось тоже спрятать, оставить их в общей умывальне я не решилась. Лучше перебдеть, чем сводить прыщи или еще чего похуже. После отбоя я решилась на маленький эксперимент. У меня были старые туфли, которые я взяла возиться в теплицах на гербологии. Так вот, я аккуратно распылила баллончик едко-зеленой долгосохнущей краски на туфли и тихонько поставила их около кровати. Нормальные туфли спрятала, а тапочки осторожно воткнула под матрас. Так и уснула. Бусинка спала со мной, мы прекрасно выспались.

      Утром было фееричное шоу. Соседки визжали, трясли зелеными ладонями и обзывали меня всякими нехорошими словами. Даже вызвали декана, идиотки. Я невинно спросила, чего они разоряются. Они были так злы и глупы, что всему факультету рассказали, что хотели пошутить, поэтому пытались спрятать мою обувь. Я заявила, что кражу личных вещей шуткой не считаю, но если они бедны, то я готова пожертвовать старыми туфлями. Какой получился скандал! Просто роскошный. Как они визжали, брызгали слюной и топали ногами – любо-дорого глядеть. Декан выслушал все стороны, подумал и приказал поставить дополнительную мебель в комнате. Меня это полностью устраивало.

      Высокие деревянные шкафчики установили в нашей спальне в этот же день. Около каждой кровати была также новая тумбочка. Для пущей безопасности я выпросила разрешение у профессора Флитвика повесить картину с какой-нибудь дамой внутри комнаты. Он дал разрешение, но добавил, что я сама должна договориться с выбранным портретом. Неужели он думал, что это станет для меня проблемой? Я попросила своего провожатого, нарисованного юношу, отвести меня в какой-нибудь малопосещаемый коридор. Он обещал сделать это на выходных. Знакомой дорогой я пошла на занятия. Надо сказать честно, что учиться было интересно. На уроках по истории магии я спокойно писала домашнее задание по другим предметам. Многочисленные эссе набивали оскомину, но я понимала профессоров. Лучше закрепляется материал, если ты его сначала слушаешь, а потом читаешь и творчески переписываешь. Одним учебником ограничиваться было невозможно. Темы для эссе охватывали больше, чем материал, данный на уроке. Я познакомилась с библиотекаршей и проводила много времени за первым столиком с миленькой зеленой лампой. Для книжек у меня были разноцветные закладки, я не загибала страницы и не черкала книжки. Для библиотекаря я была примерной посетительницей. Первая неделя была сложной. Разомлевшие после летних каникул, ученики были рассеянны и невнимательны, учителя завалили нас домашними заданиями, чтобы привести студентов в чувство. Легче всего мне было на Прорицаниях и Нумерологии. Я зарабатывала себе на жизнь гаданиями на Таро, а шестой курс должен был изучать толкования почти весь первый семестр. Иногда я даже подсказывала учителю. Прорицания вел нервный толстый колдун предпенсионного возраста, профессор Ламберте. Он мне нравился, я ему тоже.

      Потихоньку я привыкла к замку и стала обращать внимание на других студентов.

      Я оказалась права. Юноша, который мне нравился, это был Эван Розье, он учился на седьмом курсе Слизерина. Катарины в школе не было. Она закончила Хогвартс летом. Я нашла ее фотографию в зале наград. Она весело махала, держа в руках метлу. Надо же, она была охотницей в сборной Равенкло по квиддичу. Эффектная девица, мне с ней не тягаться. Я немножко расстроилась, но решила не сосредотачиваться на иллюзорных проблемах. В конце концов, я приехала в школу учиться, а не романы крутить.

С другими учениками у меня сложились вежливые отстраненные отношения. Исключение составляли девочки-первокурсницы, я плела им косы по утрам. Мне было нетрудно, а девочки чувствовали заботу. В библиотеке они старались садиться поближе ко мне, и в гостиной по вечерам у меня тоже была компания. Они напоминали мне потерянных утят без мамы. Чтобы развлечь их, я нарисовала им красивых кукол в старомодных купальниках, вырезала их и каждой сделала по три наряда. Теперь они с удовольствием наряжали своих барышень и играли в балы и приемы. К Рождеству я обещала обновить гардероб нарисованных красавиц. От родителей одной из девочек я получила благодарственное письмо за заботу о малышке.

      В моей комнате тоже все было хорошо. Шкаф закрывался надежно, мы с соседками существовали параллельно. Больше гадостей они мне не делали, но я держалась настороже. В замке я научилась ориентироваться довольно быстро. Очень помогла Бусинка, она провожала меня до библиотеки, до учебных классов и большого зала целую неделю. Как только я переступала порог нужного мне помещения, кошечка стремглав убегала, прижав уши. Я беспокоилась за нее, в школе полно неуравновешенных подростков. Вероятно, она умела виртуозно прятаться, потому что ни разу не попадала в переделки. Она была умная и хитренькая. Однажды она выпросила у меня пакетик корма, взяла его в зубы и умчалась. Вечером я увидела, как Филч идет по коридору, а за ним следуют две кошки. Бусинка сумела подлизаться к Миссис Норрис. Теперь она уходила от меня по вечерам, патрулировала коридоры с подругой. Миссис Норрис выглядела точно так, как описано в книгах: тощая, с серовато-коричневой шерстью и выпученными, напоминающими фонари глазами, в точности как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Малейшее нарушение правил, – и она мгновенно удалялась за Филчем, который, тяжело дыша, объявлялся через пару секунд.

      Стояла золотая осень, однажды в субботу я весь день провела на улице, пользуясь возможностью подышать свежим воздухом. Я сидела под большим деревом, недалеко от меня устроился Северус. Мы с ним часто встречались в библиотеке, иногда он садился рядом. Он все еще общался с Лили, но она постоянно была занята, я редко видела их вместе. Может быть, она занималась в гостиной факультета, но в библиотеке бывала крайне редко. Снейп, наоборот, дневал и ночевал среди книг. Он помогал мне с зельями по собственной инициативе, я же перерисовывала для него книгу по мастерству дуэлей. Он взял ее на время у кого-то из студентов своего факультета и очень сокрушался, что ее невозможно скопировать. В книге было полно рисунков. Дуэльные стойки, позы, последовательность движений – магические дуэли описывались, как танец. Я предложила свою помощь, нашла толстую тетрадь и потихоньку копировала для Северуса избранные места. Он добродушно подтрунивал надо мной, заявляя, что я хорошо исполняю обязанности кузины. В школе все уверились, что мы – родственники. Северус написал письмо матери, она подтвердила, что Гампы и Принцы состоят в родстве. Дедушка прислал мне сложную выкладку, объясняющую наши родственные связи. Двоюродная сестра матери Снейпа была замужем за сводным братом деда. Никто не удивился, что мы вдруг начали общаться. Решили, что мы подружились на каникулах. К моему удивлению, наше общение улучшило репутацию Снейпа на факультете. Он спокойно сказал, что все вдруг вспомнили, что он – Принц по матери. Сам себя иронически называл «Принц-полукровка». Я смеялась и предлагала сделать это прозвище визитной карточкой. Он отнесся к моему высказыванию серьезно и задумался. Через неделю он гордо продемонстрировал мне экслибрис, придуманный им самим. Змея в короне обвивала волшебную палочку, по кругу вилась надпись «Собственность Принца-полукровки». Я тоже приготовила свой рисунок, та же витиеватая надпись на фоне веточки волчьего корня. Северусу больше понравился мой вариант, он решил заказать себе такую печать.

      Мы лениво перебрасывались фразами, стоял необычно теплый день. Воздух был пронзительно прозрачен, над озером летали птицы, лес стоял торжественно-прекрасный, желтые, зеленые и красные листья создавали яркую, гармоничную картинку. Я перевернулась на живот и рассматривала блики в воде, опавшие листья плыли по озеру, как гордые каравеллы. Легко можно было представить себе, что это груженные шелком и пряностями корабли возвращаются из таинственной Индии. Северус лежал на спине, смотря в небо. Он рассказывал, что видит семью драконов, преследующих наглого воришку сокровищ.

Неожиданно рядом раздался голос:

– Привет, Пандора. Ты перестала со мной здороваться. Я тебя чем-то обидел?

Северус моментально буркнул, что ему пора и сбежал. Я неторопливо перевернулась и села на расстеленный плед.

– Привет, Эван. Мне показалось, что тебя больше радует компания Катарины. Возможно, я ошиблась.

Он сел рядом со мной, очень близко, нарушая мое личное пространство. Это заставляло меня нервничать, но я не отодвинулась. Он пытливо заглядывал в мои глаза, мило улыбаясь.

– Не дуйся, Панди. Ты изменилась за лето, похорошела. Кажется, ты похудела. Тебе идет.

Я рассмеялась. Любимая фраза анекдотов всплыла в моей памяти: «Гермиона сильно изменилась за лето». На душе было легко.

– Это можно расценивать, как комплимент, мистер Розье? Ты ко мне клеишься?

Он не поддался на провокацию.

– Я хочу пригласить тебя в Хогсмид в следующую субботу. Пойдешь со мной?

Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Последний раз меня приглашали на свидание лет десять назад, если не больше. Я вообще не помню, как это делается. Но на свидание с Эваном мне хотелось, так что я решительно кивнула:

– Пойду.

Он снова улыбнулся:

– Я тебя не на дуэль вызываю, а предлагаю сходить в самое любимое девушками кафе Мадам Паддифут. Туда, где летают розовые купидоны и парочки целуются в темных уголках. Обещаю держать тебя за руку и проникновенно заглядывать в глаза. Я буду примерным возлюбленным, вот увидишь. Там на стене висит галерея славы, все парочки, создавшие семьи, отмечены сердечками. Фотографируют каждую пару, сидящую за столиком. Подписанные колдографии хранятся у самой мадам. Она бдительно следит за объявлениями о свадьбах в разделе светской хроники и обновляет экспозицию каждую неделю. Хочется попасть в священный список?

Тут уже я рассмеялась:

– Ты – опытный соблазнитель, Эван. Кто же откажется посмотреть на такую интересную коллекцию?

В этот момент пришла Бусинка с миссис Норрис и Филчем в придачу. Завхоз устроился под соседним деревом, он поглаживал свою кошку и жмурился на солнышке. Бусинка подошла ко мне и стала тереться, урча.

– А почему тебя любит новая кошка Филча?

Я взяла Бусинку на руки и принялась почесывать ей шейку:

– Наверное потому, что это моя кошка, Бусинка. Мне ее на день рождения подарили. Она просто подружилась с миссис Норрис. Помогает подруге гонять нарушителей. Наверное, в душе она мечтает получить значок старосты.

Эван заливисто расхохотался:

– Умеешь ты рассмешить. Кошка – староста. Что же, она серьезно подходит к выполнению своих обязанностей. А Снейп рядом с тобой трется последнее время, раньше вы вроде не общались?

– На каникулах подружились. Мы – родственники, как выяснилось. Слово за слово, нашлись общие темы для разговоров, стали переписываться, видеться. Он – хороший друг и станет сильным магом, Эван. В нем есть стержень, я его уважаю.

Он кивнул, рассеянно оглядывая лужайку.

– Ладно, Пандора. Как скажешь. Я буду ждать тебя у лестницы в холле, в десять часов утра в следующую субботу

.

Он легко поднялся и удалился. Я гладила Бусинку и улыбалась своим мыслям. Я иду на свидание. Настоящее свидание, меня пригласил Эван. Чудеса случаются, и это прекрасно. Подул легкий холодный ветерок, я решила пойти в замок. Когда я уже решилась встать и собираться, как вдруг увидела, что ко мне приближаются четверо мальчишек. Ну что же, прекрасное завершение прекрасного дня. Кошечка тоже их заметила и помчалась к Филчу. Он увидел, что миссис Норрис заволновалась и тоже решительно направился ко мне. Мародеры были ближе. Я встала спиной к дереву и вытащила палочку.

– Не советую подходить ближе. Вы меня знаете, я церемониться не стану.

Сириус Блек издевательски протянул:

– Что, боишься?

Толстый низкорослый мальчишка строил мне рожи и кривлялся за спинами друзей. Привет, крыса вонючая. Вот и свиделись. Я презрительно процедила:

– Оборотни вообще опасны, ты не знал, Блек? Эти твари зависят только от фаз луны, им чужды дружба и милосердие.

Они удивленно зашептались. Я насладилась их потрясенным видом и продолжила:

– Я не пойду к директору искать справедливости. Я просто напишу письмо в «Ежедневный Пророк» и в Попечительский Совет. Если кто-то хочет продолжить учебу, этот кто-то удержит приятелей от необдуманных поступков. Если у меня или моего кузена Северуса Снейпа будут неприятности, связанные с вашими выходками, то вы понимаете, что случится.

Джеймс Поттер резко придвинулся ко мне:

– Ты блефуешь. Что ты придумала, какие оборотни?

Я издевательски расхохоталась, сжимая в руках палочку:

– Тогда тебе нечего опасаться, Поттер. Я знаю, что я права. В школе, полной беззащитных детей, находится нестабильный оборотень. Это ужасно, верно? Одно лишь подозрение способно наделать много шума. Думаю, чтобы удостовериться, ему зальют в глотку «Веритасерум». Тогда придется сказать правду, как думаете, мистер Люпин?

      На Люпина было страшно смотреть. Он всхлипнул, закрыл лицо руками и осел на землю.

Я жестко продолжила:

– Шантаж отвратителен, верно? Лично я считаю, что хуже шантажа только преследование беззащитной жертвы толпой. Вы – мародеры, а мародерство – отвратительное явление. Нормального языка вы не понимаете. Как звери, вы реагируете только на применение силы. Прекратите преследовать Северуса и меня, используя свои гадкие приемчики, и я буду молчать. Обещаю.

Подбежал завхоз, запыхавшись, он прохрипел:

– Эти юноши беспокоят вас, мисс Гамп?

Я нежно ему улыбнулась:

– Спасибо за помощь, мистер Филч. Молодые люди уже уходят.

      Я развернулась к Филчу, подхватила плед и сумочку, и завела с ним беседу о кошках. Мне действительно было интересно, сколько лет миссис Норрис, чем она питается, что ей нравится, всегда ли она была такой умной или это дрессировка?

      Мародеры где-то отстали, а Филч пригласил меня на чай. У него в каморке было уютно. Мы пили душистый чай и обсуждали способы ухода за шерсткой. Кошки мурчали у нас на коленках. Мы сообща решили сделать посиделки еженедельными. Теперь он называл меня Панди, а я его – Аргус. Я заметила, что к стенке прислонен портрет. Это оказался портрет дедушки Филча, известного мастера нумерологии своего времени. Я попросила разрешения и развернула портрет к себе. Он был в ужасном состоянии. Филч нашел его в Хогвартсе, в темном коридоре на шестом этаже и перенес к себе. К сожалению, восстановление портрета стоит больших денег. Аргус обращался к портретистам Штраубе, но они назвали цену в двести пятьдесят галеонов, и Филч отложил починку.

      Я рассмотрела повреждения придирчиво и быстро подсчитала, что замена рамы и прочие материалы обойдутся где-то в семьдесят галеонов. За саму работу деньги я решила не брать. Аргус обрадовался, как ребенок. Дедуля на портрете тоже прислушивался и довольно крякнул, когда мы договорились. Потом он снова прикинулся спящим, но я ему лукаво улыбнулась и нежно провела по нарисованному креслу.

– Надеюсь, скоро ваш портрет засверкает, уважаемый волшебник.

Он сделал вид, что не услышал, но я уже застрочила на кусочек пергамента:

– Аргус, купите в Хогсмиде следующее…

      Мы расстались, довольные друг другом и договорились, что все следующее воскресение я проведу, реставрируя портрет. Филч обещал договориться, чтобы нам разрешили воспользоваться пустующим классом на этом этаже. Там большие окна, мне будет достаточно естественного освещения.

      Я провела субботний день с пользой и вернулась в гостиную факультета счастливая.