Текст книги "Билет до Луны (СИ)"

Автор книги: snezhinka14

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Примечание к части НЕ БЕЧЕНО!

Глава 2

      Работать мне в этот день запретили, так что я решила осмотреть дом. Сначала мне пришлось разобрать свой платяной шкаф. Одежды было немного. Я нашла два ношенных летних платья, три школьных мантии с гербом Равенкло и три комплекта школьной формы, которые мне были явно малы. Также в шкафу было одно-единственное шерстяное платье и теплая зимняя мантия. Я решила обновить свой гардероб при первой возможности и переоделась. В углу комнаты нашлось зеркало, пыльное и мутное. Я кое-как его вытащила на середину комнаты, вытерла тряпкой от пыли и пытливо вгляделась в свое отражение.

      С ума сойти, мы с девочкой были очень похожи. Это была я, только волосы из светло-русых стали белыми, очень мягкими и прямыми. Интересно, когда я стриглась последний раз? Спутанные волосы висели до попы. Я выгляжу такой юной, этому телу шестнадцать лет. Высокая угловатая девочка, с непропорционально длинными руками и ногами. Глаза как были голубыми, так и остались, все так же чуть навыкате. Светлые брови и ресницы делали глаза какими-то рыбьими. Зато кожа была чистой. Лицо сердечком, как и раньше. Бледно-розовые губы могли бы быть и пухлее. Я пощипала щеки и покусала губы, чтобы на лице появились хоть какие-нибудь краски. Нужно найти косметику, а то выгляжу, как моль-альбинос.

      Я открывала все двери на этаже и нашла еще три комнаты. Спальня дедушки находилась напротив моей комнаты, еще одна спальня давно не использовалась, мебель была закрыта чехлами. Это спальня родителей, на трюмо стояла фотография. Красивая была пара, они улыбались и махали в камеру. Оказывается, я похожа на отца. По наитию я залезла в трюмо и нашла старенькую косметичку. Уф, какая радость. Засохшая тушь с кисточкой в коробочке мне очень пригодилась. Я быстро подкрасила брови и ресницы, мазнула румянами по щекам и улыбнулась своему отражению. Так гораздо лучше. Там же я нашла мягкую круглую щетку и наконец-то расчесала волосы. Кончики секутся, естественно. В список трат добавилось обязательное посещение парикмахера. Я утащила найденные сокровища в свою комнату, заплела косу и стала искать, чем бы закрепить скрученную косу на затылке. Подумала и воткнула туда палочку. Очень удобно, и не потеряется, и под рукой. Дома я использовала для этой цели карандаш. У палочки был тот же размер, что и у карандашей, так что я нашла хорошую замену. Я пошла дальше осматривать свои владения. Нашлась еще гостевая спальня и небольшая ванная комната с чугунной ванной. Вверх вела пологая лестница. Я поняла, что там мастерская, но пока не отважилась туда зайти. На первом этаже нашлась столовая с длинным столом и массивными тяжелыми стульями, гостиная комната с красивым камином и мягкой мебелью, запертый кабинет деда и кухня. Я обнаружила, что в доме есть парадный выход и неприметная дверь, выходящая на задний двор. Около задней двери была лестница в подвал, там находились лаборатория для варки зелий, продуктовая кладовая, одно помещение с непонятным барахлом и пустая темная комната. Маленькая кошка увязалась за мной, когда я заходила в свою спальню. До этого она спала на моей кровати, но при виде меня приветственно мяукнула и больше далеко не отходила. Я держала на руках Бусинку, она весело мне мурчала и норовила укусить за палец. Зубки чешутся у малышки. Мы поднялись по лестнице обратно на первый этаж и вышли в небольшой ухоженный садик.

      Кошечка побежала обнюхивать травку, а я уселась на облупившиеся железные качели. Качели тихонько скрипели, но послушно раскачивали меня. На улице было тепло, но я все равно зябла от холода. Мне было холодно изнутри.

      Я думала о пророчестве, о том, что еще не случилось самое страшное воспоминание Северуса Снейпа, еще живы Джеймс и Лили, еще почти все живы. У деда я выяснила, что мы живем в Годриковой впадине, соседствуем с Яксли и Лавгудами, Поттеры живут от нас в пяти минутах ходьбы. Дом Дамблдоров стоит пустым уже пару лет, директор окончательно перебрался в школу. Сказка стала слишком реальной. Стоп, у нас есть соседи Лавгуды. Ксенофилиус Лавгуд выпускал журнал «Придира» и воспитывал дочку, Луну Лавгуд. Девочка была странной, кажется так на нее повлияла смерть матери, произошедшая при ней. Бинго! Погибшую мать Луны звали Пандорой Лавгуд. Девичье имя ее неизвестно. Теперь все понятно. Почему-то Пандора погибла на пятнадцать лет раньше, чем указано в каноне. В исходной реальности Пандора Гамп прожила достаточно, чтобы выйти замуж за соседа Ксенофилиуса Лавгуда, они поселились недалеко от дома Уизли, в смешном доме, похожем на ладью. Затем у них родилась дочка, в восемьдесят первом году. Когда Луне было девять или десять лет, Пандора провела неудачный эксперимент и скончалась у дочери на глазах. М-да, негусто.

      Я встряхнулась и отогнала от себя грустные мысли. Пора знакомиться с нашей домовой эльфой, дедушка сказал, что она была моей нянюшкой в детстве. Бусинка засеменила за мной, мы вошли в дом и зашли на кухню.

Я нашла нашу домашнюю волшебницу около плиты. Невысокое существо, очень похожее на мультяшного черта, только без рогов и копыт, что-то старательно чистило большой вехоткой. Я аккуратно приблизилась и поздоровалась. Существо было явно женского пола, об этом говорил кокетливый розовый бантик, завязанный на тоненьких волосиках прямо на макушке. Существо пискнуло, а потом подняло на меня непропорционально большие грустные глаза и выдало целую тираду:

– Мисс хозяйка больше никогда не должна пугать старую Гампу. Виданное ли дело, мисс Пандора, вы спалили стул! Стул взорвался, а вы лежали бледная и не хотели дышать. Хозяин плакал и тыкал в вас палочкой, вы закашлялись едким сизым дымом! Гампа испугалась, но перенесла вас в кровать и переодела, как маленькую. Ваше чудесное домашнее платье оказалось безнадежно испорчено! Обещайте мне, что вы не будете больше умирать!

      Я заверила ее, что умирать в ближайшие пятьдесят лет не собираюсь и поблагодарила за помощь. Потом я расчувствовалась и расцеловала домовушку в морщинистые щечки. Гампа расплакалась и крепко обняла меня в ответ. Решив, что отлынивать уже невозможно, я пошла наверх.

      Я открыла тяжелую деревянную дверь и задохнулась от восторга. Мастерская была пронизана солнцем. Огромные окна были приветливо распахнуты, по чердаку гулял легкий ветерок. Помещение было неожиданно большим и уютным. Комната была хаотично заставлена мольбертами, пюпитрами (они же вроде для нот, что здесь делают?), банками с краской, палитрами, коробками с мелками и прочими приспособлениями для рисования и реставрации картин. Нашлись многочисленные шпатели, позолотные ножи, беличьи «лапки», подушки, агатовые «зубки», еще незнакомые мне инструменты и миллион кисточек всех форм и размеров. Холсты валялись скрученные в огромные рулоны и по отдельности, посередине на высоких подставках стояли два портрета, которые находились в работе. На одном был изображен сидящим в кресле худенький, хитрого вида господин в шляпе-треуголке и роскошном камзоле, у него были букли в два ряда по бокам от лица и белая косичка сзади. Насколько я помню из курса истории моды, эта прическа называлась «а-ля Катоген» и была популярна в середине восемнадцатого века. Он живо напомнил мне барона Мюнхгаузена. На втором портрете была нарисована холеная дама, с волевым жестким лицом. Она тоже сидела в кресле, на ней было роскошное вечернее платье и бриллиантовое колье. Ее роскошные черные волосы были уложены в сложную высокую «а-ля фрегат «Бель Пуль» прическу с декоративным кораблем наверху. Снова восемнадцатый век, скорее всего семидесятые годы. Люди, изображенные на портретах, мирно дремали.

      На столе я нашла две записки. Дедушка написал, что портрету лорда Филиуса требуется аккуратно освежить лицо и прическу. Портрету леди Гортензии необходимо обновить орнамент и шитье на платье, клиентка просила его сделать ярче, а также раскрасить украшение на голове у леди. Я раздумывала, какие кисточки и краски мне понадобятся и задумчиво перебирала карандаши, раскиданные на столе.

Внезапно за спиной послышался ехидный голос:

– Неужели мы видим вас, юная леди? Мы не ждали вас в этом тысячелетии…

От неожиданности я подпрыгнула и резко развернулась. Оба портрета выпрямились в креслах и взирали на меня с неодобрением. Я изобразила вежливый поклон и ответила:

– Прошу меня простить, у меня были неожиданные проблемы со здоровьем. Завтра утром я приступлю к работе, сейчас зашла подготовить необходимые инструменты.

Дама на портрете улыбнулась:

– Конечно, юная мисс. Ваш дедушка вчера нам все уши прожужжал, что у вас сегодня день рождения. Он даже выпил стаканчик виски за вас, но забыл забрать бутылку со стола. Я бы тоже подняла бокальчик за ваше здоровье, но увы… Поэтому просто поздравляю.

Я удивленно спросила:

– А что, портреты не могут пить или есть нарисованные продукты?

Лорд Филиус раздраженно фыркнул:

– Вы же из семьи Гамп. Ваш предок вывел знаменитый закон «Элементарных трансфигураций Гампа». Еду и питье невозможно взять ниоткуда. Нарисовать можно все, что угодно. Стакан будет настоящим, бутылка тоже, но виски не появится! Стыдно, юная леди!

Я пожала плечами:

– Вот именно, я из семьи Гамп. Давайте попробуем, мы же ничего не теряем?

Портреты следили за мной настороженно, но спорить не стали. Джентльмен на портрете даже придвинул ко мне поближе тонкий стакан, стоящий на маленьком столике около кресла. Я схватила бутылку виски, щедро плеснула в чистую пустую баночку и обмакнула в виски кисточку. Затем я вытащила из волос палочку и тихонько попросила ее:

– Помоги мне, милая!

Палочка нагрелась в моих руках. Я посчитала это хорошим знаком. Проснулась дремавшая кошка, подбежала ко мне и уставилась на баночку ярко-зелеными глазами.

– Мыр-р-р! – Сказала кошка и требовательно посмотрела на меня.

– Думаешь, у меня получится? – Я неуверенно покосилась на Бусинку.

– Мыр! – подтвердила она.

Я навела палочку на банку и четко сказала:

– Переместись!

Из палочки вырвались золотые искры и окутали банку. По наитию, я схватила кисточку, окунула ее прямо в виски и начала наполнять нарисованный стакан. Стакан заполнился, а банка опустела.

Лорд Филиус принюхался:

– Пахнет виски, но я не уверен. Эх, была – не была!

С этими словами он глотнул и ошарашенно выпучил глаза. Мы с нарисованной леди смотрели на него, затаив дыхание. Он беспомощно хватал ртом воздух, на глазах у него выступили слезы. Он сдавленно произнес:

– Я и забыл, какая эта забористая штука, неразбавленный виски.

Леди захлопала в ладоши:

– Мисс, продолжайте! Я тоже хочу попробовать!

      Я кивнула и принялась рисовать стакан для милой дамы. Времени ушло гораздо больше, потому что стакан я рисовала довольно медленно. Фокус с палочкой и виски получился на раз. Дама пила виски медленно, смакуя мелкие глоточки.

Я была довольна и весела. Лорд Филиус произнес заплетающимся голосом:

– Девочка, это золотая жила. Уверяю, портретам не хочется есть и пить, вообще мало чего хочется. Но за удовольствие вновь ощутить вкус виски на своем языке портреты заставят потомков раскошелиться. К тому же, тратится реальный напиток, а это стоит денег.

Я вспомнила свой скромный загробный опыт и признала, что он прав. Ощутить что-то забытое и приятное дорогого стоит.

      Я решила порадовать своих довольных клиентов и «нарисовала» им остатки виски, честно разделив содержимое пополам. Палочка послушно выдала золотистые искорки, а стаканы наполнились бодрящим напитком. Портреты решили растянуть удовольствие, а я попрощалась с ними до утра. Кошка первой выпрыгнула за дверь, но решила, что ступеньки слишком круты для ее маленьких лапок. Поэтому она требовательно подняла голову и попросилась на ручки. Я чмокнула ее в черный мокрый носик и прижала к сердцу.

– Без тебя я бы не отважилась, – нежно прошептала я подруге.

– Мяу, – согласилась Бусинка.

      Мы спустились на кухню. Кошечка получила блюдечко со сметаной, а меня отправили мыть руки. Ужинала я в одиночестве, Эндрю устал от переживаний и улегся спать пораньше. Было еще довольно рано, восемь часов вечера. Настроение у меня было замечательное, я совершенно не устала, поэтому решила сшить себе рабочий балахон. На чердаке был громоздкий и тяжелый фартук, но мне хотелось чего-то более удобного. Я забрала ручную швейную машинку из комнаты дедушки и удобно расположилась в столовой. Гампа принесла мне три рулона сине-зеленой легкой хлопковой ткани, стопку журналов, перевязанных бечевкой и большую корзинку с нитками, ножницами и иголками. Тонкая бумага для выкроек тоже нашлась, она лежала между старыми журналами «Ведьмин досуг». У меня была полная подборка за тридцать второй, тридцать пятый и тридцать шестой годы. Я быстро нашла подходящий фасон. Особенно мне понравилось количество карманов и кармашков на данной модели. По моей просьбе симпатичная ведьма-модель старательно кружилась и демонстрировала наряд со всех ракурсов. Я засучила рукава и погрузилась в мир кройки и шитья.

      Уснула я в полночь, домовушка выгнала меня из комнаты и отправила в спальню. Я пыталась протестовать, но мне ласково улыбнулись и сунули в руки сонную кошечку. Я покорилась судьбе и уснула, обнимая Бусинку.

Глава 3

      Утром мы встретились с Эндрю за завтраком. Аккуратно я выяснила, что денег почти достаточно, чтобы спокойно пережить зиму.       Хорошо бы подзаработать еще немного, тогда хватит на мои наряды для Хогвартса. Неожиданно в разговоре всплыла информация, что я была расстроена из-за ссоры с лучшей подругой, Катариной. Мне нравился какой-то мальчишка-сосед, а Катарина об этом узнала и закрутила с ним роман. Оказалось, что «подружка» выкрала мой дневник, прочитала его, сделала выводы и окрутила парня. Я спросила, знал ли объект моих душевных терзаний, что он мне нравится? Оказалось, что понятия не имел. Пандора страдала молча. Дед очень ругался на мою дружбу с Катариной, уверяя меня, что она никогда не была мне подругой. Он привел в пример случай, как я долго копила на парадное платье, а Катарина выкупила его перед моим носом. Зато я отобрала половину ее победы, смеялся дед, потому что искренне восхищалась, как наряд идет подруге и подарила ей новую шляпку, которую специально украсила в тон платью. Эндрю отметил, что это расстроило Катарину и на школьный бал она вообще не пошла.

      Я приняла к сведению, что у меня есть бывшая «лучшая подруга». Прямо как дома, впрочем, тут я хотя бы не собиралась замуж за изменника.

      Сразу после завтрака я попросила деда подняться со мной в мастерскую и продемонстрировала пораженному зрителю фокус с перемещением еды и питья в картину. Он не верил, требовал доказательств, нюхал кисточки и придирчиво расспрашивал портреты о вкусовых и обонятельных ощущениях. Леди Гортензия и лорд Филиус были веселы и активны. Последовательно в картины были отправлены: шампанское, овсянка, пара слив и кусок хлеба с маслом. Коварный дед тайно посолил хлеб с маслом, а лорд Филиус попробовал и поинтересовался, зачем мы покупаем соленое масло, это же плебейская привычка. Тут Эндрю начал исполнять варварский танец радости, он не понимал, как это возможно, но наконец-то поверил, что чудо происходит на его глазах.

      На радостях он притащил еще бутылку виски, в общем, лорд Филиус и Эндрю совершенно распоясались, напились в зюзю и дуэтом исполнили песню о встрече ведьмы и кентавра в дремучем лесу. Слова, не предназначенные для нежных ушек дам, решено было заменять на нейтральное «ля-ля». Так что я не узнала, что же происходило на самой встрече, но закончилось все хорошо, в припеве подчеркивалось, что «ведьма осталась там с ним навсегда». Шесть куплетов «ля-ля» выслушали мы с милой нарисованной дамой. Леди Гортензия заметила, что «манера исполнения оставляет желать лучшего, зато от души и громко». Путем экспериментов было выяснено, что я могу забирать косточки от слив, недоеденную кашу и остальное из картины так же легко, как и перемещать внутрь. Попробовали переместить в картину старую кисточку, у меня заклинание сработало, кисть появилась на столике у леди Гортензии. Она отказалась с ней расставаться, так что кисточка так и осталась в картине, дама использует ее, как закладку для книг. Вскоре мужчин разморило, они задремали в своих креслах, а я занялась прической леди Гортензии. Там было много мелкой работы, прическа была высокой, фрегат был нарисован детально, так что я возилась до самого вечера. Милая дама заметила пробелы в моем воспитании и стала рассказывать о реверансах и правилах приветствия. Меня это умилило чуть не до слез, она хотела помочь необразованной девчушке просто так, не преследуя никакой выгоды.

      Дед ушел к себе в комнату, я поужинала и устроилась доделывать свой рабочий балахон. Эндрю проголодался, пришел в столовую, поцеловал меня в макушку и извинился, сказал, что мы обсудим мои новые способности завтра вечером, потому что он рано уйдет куда-то по делам. Попросил встретить и забрать задаток у Фила Лавгуда, его дед заказал реставрацию портрета матушки. Перед сном я поднялась на чердак, чтобы пожелать леди Гортензии спокойной ночи и посмотреть, как там лорд Филиус. Леди Гортензия мне обрадовалась, она попросила принести утром немного клубники, это была ее любимая ягода когда-то. Я потупилась:

– Не уверена, что у нас есть клубника. Завтра должны принести задаток за картину, я быстро сбегаю и куплю, договорились?

Старичок на портрете внимательно прислушивался к разговору, тут он охнул и произнес:

– Ох, как нехорошо получилось! Два дня мы едим и пьем за счет хозяев, ах, какой пассаж!

      Я попыталась уверить, что мне доставляет удовольствие радовать гостей, но лорд Филиус умчался в свой второй портрет в родном меноре, чтобы надавить на потомка. Пока мы болтали с Гортензией, он вернулся с лысым тощим субъектом неопределенного возраста. Субъект держался скромно, проворно хлебал из стакана остатки виски и блаженно закатывал глаза. Я заволновалась, что мои секретные способности вызовут нежелательный резонанс в обществе и попросила пока не расширять круг посвященных. Леди Гортензия меня поддержала, лорд с родственником пообещали молчать. Так мы простились.

      В столовой я обнаружила готовую разглаженную хламиду и взвизгнула от счастья. Гампа пыталась отвертеться, но была расцелована в морщинистые щечки. Она расплакалась от удовольствия и расщедрилась на дополнительную порцию мяса для Бусинки. Я легла спать счастливой и быстро уснула, ощущая сытое урчание кошечки под боком.

Утро началось с сюрпризов.

      Утром меня разбудила домовушка, она заставила меня пораньше заняться утренним туалетом. Деда дома не было, он еще с вечера предупредил, что пойдет договариваться с новым клиентом. Приняла ванну с высоко взбитой пеной, переоделась в обновку любимого сине-зеленого оттенка, покружилась перед зеркалом. Моя хламида получилась функциональной и красивой. Тонкая воздушная ткань мягко струилась по телу, многочисленные кармашки уютно прятались в складках, а мои светлые голубые глаза налились насыщенным темным оттенком. Впервые мне понравилась моя новая внешность. Я оттенила глаза и брови, слегка подрумянила щечки и нанесла прозрачный блеск на губы. Определенно, сегодня был один из моих хороших дней. Я выглядела свежо и мило. Что же мне делать, как распорядиться своей новой жизнью? Я раздумывала об этом, пытаясь справиться с единственной проблемой моей новой внешности. Тонкие прямые волосы легко путались и напоминали мне сахарную вату по консистенции. Я тщательно их расчесала и попросила милую Гампу заплести мне косу из высокого хвоста на затылке.

      Пока она работала, я размышляла, как мне поступить. В принципе, ЖАБА сдавать необязательно, для лицензии художника достаточно моих прекрасных оценок по СОВ. В конце концов, уйма волшебников не получали законченное образование. Тот же великий Гарри Поттер. Или братья Уизли, они открыли свой магазин без всяких ЖАБА. Я спокойно могла работать дома, оттачивая свое мастерство и занимаясь любимым делом. Одновременно я смогу заработать деньги и даже отложить на черный день. Я не буду вмешиваться в политику, но заведу полезные знакомства, потому что мой эксклюзивный талант будет сам приводить ко мне волшебников. Точно. Вот мой катализатор перемен. Мой талант перемещать настоящую еду в картины – это чудо. Я многого смогу добиться.

      С другой стороны, я страсть как хочу увидеть школу чародейства и волшебства своими глазами. Волшебный замок притягивал и манил меня. Хотя бы раз посмотреть на Большой зал и процедуру распределения, увидеть озеро и запретный лес, побывать на настоящем матче по квиддичу. Мечта, и она вполне может осуществиться! Я хочу посмотреть на привидения, побывать на уроке истории магии, увидеть Выручай-комнату, сколько волшебных возможностей! С другой стороны, там много дерьма. Однажды я всерьез задумалась, каково это – учиться в школе, полной маленьких идиотов с волшебными палочками. Вспомните своих одноклассников, а теперь представьте, что они владеют волшебством. Все еще хочется в Хогвартс? То-то и оно. Там учатся мародеры, а директор их покрывает. Это всегда меня возмущало при чтении канона. Какое сказочное свинство! Четверо молодых оболтусов жестоко и отвратительно преследовали беззащитного мальчишку, а апофеоз этой гадкой истории неотвратимо приближается. Самое страшное воспоминание Северуса Снейпа еще не случилось. Я могу это изменить. Могу, но хочу ли? Раньше я была уверена, что очень хочу. Теперь мне нужно обеспечить своих домочадцев. Я действительно могу подружиться с нелюдимым бедным мальчишкой, который превратится в одного из самых смелых и мужественных мужчин в мире. Блестящий ученый, прекрасный боевой маг и глубоко несчастный человек, искупающий иллюзорную вину всю свою жизнь. Он посвятил себя женщине, которая его выбросила из своей жизни и избавилась от сомнительной дружбы при первом удобном случае. Не нужно забывать, что я мало что знаю об этой школе, мне даже будет трудно там ориентироваться. Я не знаю своих однокурсников, не знаю расположение кабинетов, буду путаться и палиться. Хотя я могу косить под поведение своей будущей дочки, меня будут называть «блаженной», но зато спишут на мои странности все прорехи в поведении. Что? Я серьезно продумываю стратегию поведения? Эй, а как же собственное «долго и счастливо»? Снейп может не заметить моего подвига, а я реально пострадаю. Стоит ли овчинка выделки? Что же делать, что же делать?

      Между тем домовушка закончила свою работу, я удивленно рассмотрела высокий пышный пучок почти на макушке. Получилось симпатично, главное, что волосы не мешались и не лезли в глаза. Сама я такую прическу не сделаю. Эльфийка даже мою палочку воткнула в пучок как-то особенно изящно. Я позавтракала вечной овсянкой и пошла работать, решив подумать обо всем позже. Сейчас середина июля, у меня еще целый месяц для принятия решения.

*******

*******

      Отец вызвал меня в кабинет с утра пораньше. Он всучил мне большую корзину с клубникой и потребовал, чтобы я лично посетил дом семьи Гамп, там находится портрет предка Филиуса Малфоя на реставрации. Якобы предок явился вчера к отцу и потребовал привезти клубнику и деньги «милейшей мисс Пандоре, умнице и красавице». Предок намекал, что желает видеть оную мисс в качестве любимой невестки. Предок вещал, что сокровищами не разбрасываются, а договоренность с Нарциссой можно расторгнуть. Обещать – не значить жениться. Отец был заинтригован, но сам навестить Гампов не мог, у него запланирована встреча с Лордом на целый день. Мордредова клубника требовалась предку срочно, так что отец нашел выход. Разумеется, должен идти я. Мне двадцать один год, а я все еще на побегушках? Я предложил отправить домовика, но отец был не в духе и начал громко орать. Я услышал такие выражения, которые не должен был бы знать отец – он же потомственный аристократ лорд Абраксас Малфой. Мы поссорились и наговорили друг другу лишнего. Я разозлился, потому что менять Нарциссу на неизвестную мне ведьму-портретистку совершенно не собирался. Подумаешь, она понравилась лорду Филиусу. Предок был у меня боевой и ушлый, но его время давно прошло. Я едва наладил отношения с будущей супругой, что же, выбрасывать четыре года обхаживаний и аккуратного соблазнения? Нет уж, пусть юная мисс Пандора Гамп умерит свои аппетиты. Я особенно тщательно оделся и аппарировал в Годрикову Впадину. Два квартала до дома Гампов я вспоминал, что же знаю об этой семье. Когда-то лучший среди магических художников, род Гамп утратил в последние годы свое лидирующее положение. Случайный взрыв унес жизни молодого талантливого архитектора и его жены, из всей семьи остались только двое: старый портретист Эндрю Гамп, отличающийся крайне сволочным и вздорным характером, и маленькая шестилетняя девочка. Пандора поступила на Равенкло, я учился тогда на шестом курсе. Я смутно припомнил смешную девчонку с двумя тощими косичками. Моя Нарцисса смотрелась по сравнению с ней королевой. Мисс Гамп была слишком шебутной и подвижной. Точно, маленькая вертлявая мисс. Пару раз я ловил ее после отбоя, когда патрулировал коридоры в качестве старосты. Она искала свои туфли, спрятанные однокурсницами. Еще и неуживчивая. Помнится, я снимал баллы с ее факультета, а она мрачно ковыряла ножкой каменные плиты. Маленькой босой ножкой, ее обувь была потеряна. Что она опять придумала, эта раздражающая мисс Неприятность? Настоящая леди должна быть степенна и умиротворена, а эта Пандора вечно куда-то спешила. Для леди спешка недопустима. Я вздохнул и потянулся к колокольчику на обшарпанной калитке. Громоподобный голос, странно похожий на рев пьяного Яксли проорал:

– Пущать не велено!

От неожиданности я подпрыгнул и занял боевую позицию с палочкой наперевес. Корзина покатилась по земле, красные ягоды клубники разлетелись широкой дугой и запрыгали по чахлой траве. Я разозлился еще больше, если это только возможно. Около меня возникла с хлопком домовушка, бормочущая какие-то нелепые извинения, я махнул ей рукой на корзину и ринулся в дом. Она принялась собирать рассыпанные ягоды, объясняя по ходу, что хозяина Эндрю нет дома, а хозяйка Пандора на чердаке, в мастерской. Очень хорошо, что старого скандалиста нет на месте. Поговорим без свидетелей. Перед лестницей я глубоко вдохнул, расправил мантию и стал медленно подниматься на чердак, подготавливая себя к неприятному разговору. Я решил цедить слова сквозь зубы, холодно улыбаться и в изысканных выражениях втоптать собеседницу в грязь. Я сделаю так, что она думать забудет о своих коварных матримониальных планах. Уж это я умею. Я научился отбиваться от нежелательных «невест» лет этак в двенадцать и с тех пор многократно улучшил свои навыки. Я раздавлю наглую выскочку, она будет рыдать от пережитого унижения. Я постучал в дверь, но ответа не получил. Разозлившись до состояния холодного бешенства, я вошел в мастерскую. И остолбенел…

      Прелестная юная фея на фоне окна невесомо проводила кисточкой по портрету достойной статной леди, по виду – из семьи Блек. Портрет предка находился чуть сбоку, лорд Филиус и дядюшка Янус (как он тут оказался?) следили за скупыми движениями портретистки с каким-то благоговейным восторгом. Леди на портрете улыбалась Пандоре так, словно та была ее любимейшей внучкой. Мерлиновы кальсоны, это же темная леди Яксли, урожденная Блек! Одна из самых жестоких и страшных ведьм своего поколения! Она удавила мужа, тот был недостаточно тверд, по ее мнению, и вернула себе девичью фамилию. Она уничтожила два поместья врагов со всеми обитателями, включая сов и гиппогрифов. Она железной рукой управляла тремя сыновьями, сомневаюсь, видели они хоть когда-нибудь такую улыбку на лице у матери. Я перевел глаза на художницу. Пандора стояла ко мне спиной, ее стройный женственный силуэт четко выделялся на фоне распахнутого окна. Ее легкая летняя мантия была пронизана солнцем, я разглядел стройные ровные ножки, прелестные ягодицы и тонкую талию девушки. Спина ее была безукоризненно ровной, лебединая шея удерживала голову, которую гордо венчала корона из белокурых волос. Вот она привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до верхнего угла картины, и слегка развернулась ко мне. Я успел рассмотреть совершенное полукружие груди с острым соском, гордо торчащим под легкой тканью. Да, она же чистокровная ведьма и ничего не носит под мантией. Как завещали наши великие предки. Дай им Мерлин прекрасного посмертия за это чудо. Предки были крутыми магами, они точно знали, как правильно одеть своих подруг. Она идеальна, эта высокая, юная чистокровная красавица-блондинка. Как прав Лорд, говоря о породе. Грязнокровки никогда бы не смогли так выглядеть, целомудренно и соблазнительно одновременно. Засмотревшись, я рефлекторно отпустил дверь, она с грохотом захлопнулась. Девушка вздрогнула, ее прическа рассыпалась, а она резко повернулась. Магия исчезла, передо мной стояла растрепанная девчушка, на кончике носа у нее был мазок сиреневой краски. Почему-то это меня умилило, и я пропустил ее слова, засмотревшись на прелестный завиток белокурых волос.

*******

*******