Текст книги "Вечность прикосновений (СИ)"

Автор книги: СлушающаяВетер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

====== Глава 15. О дворецких. ======

День был жутко насыщенный, как для Графа, так и для дворецкого. Жнецу приготовили лошадь, так как он отказался ехать в экипаже. Готфрид хотел поскорее вернуться в свою Лавку и приняться за тихую мирную работенку. Однако, седовласый не мог не согласиться с тем, что это небольшое «приключение» доставило ему большое удовольствие, ведь он почувствовал себя вновь живым, да еще и успел найти человека, что смог влюбиться в него. Давно же он не ощущал себя кем-то любимым. Одинокий мрачный жнец, с пустотой внутри, а теперь его тело вновь отяжелело, и эта тяжесть казалась ему блаженством! Вот оно малое счастье жизни, которое, к сожалению, многие люди не замечают. Граф, немного смущенный и потрепанный вручил Готфриду те самые ноты, а жнец лишь отпустил шаловливую шуточку в сторону юного дворянина, отчего мальчишка вспыхнул еще сильнее. Легендарный поднял зеленые глаза на дворецкого, который непривычно счастливо улыбнулся и легко склонил голову, его глаза стали густым вином.

– «Когда же наш Граф успел испить это вино?» – Жнец приподнял красивые белые брови и быстро отвернулся. Странный все-таки, этот Себастьян! Что ему нужно? Какие цели преследует? Но Жнец отчего-то чувствовал своим сердцем, что Себастьян не так прост, как большинство демонов, и что его ждет расплата за его силу, за эту душу, за его человечность… Жестокая и кровавая расплата! Жнец быстро вскочил на седло, натянул поводья. Конь под ним захрипел, чувствуя «не человека», закачал головой, но стоило мужчине тихо шикнуть, как жеребец замер. Статный, красивый мужчина, привлекающий внимание оглядывал окна поместья, ему так хотелось увидеть лучистые молодые глаза с нетронутой зеленью, и девственной честностью, что появлялось жгучее желание прикусить губу от досады. Всю ночь Готфрид наблюдал за юным телом, за этим мальчишкой, который так развязно предлагал себя и потерял сознание уже после первого поцелуя. Сегодня он надел перчатки, чтобы с его пальцев не ушел запах Финиана. Да, он признался себе в том, что ночью не удержался и погладил юношу по лицу, прошелся по волосам, шее и спине, но большего не позволил. Его запах, запах осенних листьев, уходящих лучей лета. Это мальчик теплый и добрый, ласковый и нежный, как само лето. Его не отпугнул шрам на лице, наоборот, он восхитился им, сказал то, чего не смог разглядеть другой. Один бы назвал его уродом, но Финни назвал его мужественным… От таких мыслей, Готфриду еще сильнее захотелось увидеть садовника, но его немые поиски оказались тщетны. Жнец поблагодарил Сиэля за приют, а Сиэль тихо отблагодарил Жнеца за все, что он сделал. Готфрид стеганул коня и тот взвился под мужчиной, и пустился вскачь, так быстро, что встала пыль. Легендарный успел заметить, как за кустами роз светловолосый юноша поднял руку, в знак прощания и в груди Жнеца разлилось тепло, которое он будет беречь всю оставшуюся жизнь.

– Что ж, Себастьян, нам пора проводить гостя. Он еще не встал? – Осведомился Господин, разворачиваясь к своему дворецкому и незаметно, уже привычным жестом поправляя повязку. – Ослабь, мне давит.

– Слушаюсь. – Себастьян ловко развязал бант и вновь завязал, но уже немного ослабив. В нем что-то изменилось, он это чувствовал. У него было такое ощущение, что только что полакомился самой сладкой душой на свете. Привкус жизни на губах, к которым он часто стал прикасаться, приятное покалывание на пальцах и тяжесть тела. Его глаза изменились, став более темными, насыщенным вином, алым морем, это не укрылось от Сиэля, который все чаще хмурил брови, пытаясь понять, что происходит с демоном. Его пальцы стали ловчее, тело гибче, а голос просто сводил с ума.

– Я не хочу сегодня говорить с немцем, скажи, что у меня сегодня дела…

– У вас и так сегодня дела.

–Не перебивай меня, когда говорю! – Граф ударил своего слугу по рукам тростью и отправился обратно в поместье. – Накорми его и проводи. Ты все понял, Себастьян?

– Да, Господин. – Себастьян покорно поклонился и тихо ухмыльнулся, ведь его контрактор не теряет сноровки, даже если с утра произошел небольшой любовный инцидент. Себастьян побеседовал с гостем, накормил его и выслушивал скромную похвалу молодого мужчины. Он не рукоплескал, не разорялся на лживую любезность. Он говорил искренне и скромно, изредка краснея от того, что их взгляды пересекались. Он несколько раз поинтересовался о Готфриде. Себастьян даже удивился, что этот гость заметил, усталость в зеленых глазах. В общем, Себастьяну в этот раз понравилось «общаться» с этим человеком, было в нем что-то особенное. Кому как не демону, разбираться в человеческой сущности.

– Благодарю вас, Себастьян, вы очень хороший дворецкий!

– Я лишь отражение своего Господина, не больше. – Любезно склонился черноволосый.

– Тогда…передайте это Сиэлю…Простите! Господину Фантомхайву. – Адольф вручил дворецкому коробку, и демон удивленно поднял красивые брови. – Я просто смотрю на этого мальчика…он ведь совсем юный, а уже такой серьёзный! – Он потер шею, виновато улыбаясь и опустив взгляд в землю. – Верните этому мальчику улыбку, очень печально видеть такое юное лицо, с постаревшими глазами.

– Непременно. – Сказал дворецкий, задумчиво глядя в след удаляющемуся экипажу. Почему-то это заставило его задуматься, ведь Сиэль умеет улыбаться, он даже иногда улыбается во сне, что-то непонятно говоря. Он стесняется своей улыбки, боится быть прежним. Если он улыбнется, то навсегда сломает маску, которая ограждает несчастного от эмоций и самой жизни. Он продал душу демону, дьяволу, отдал её и вместе с ней думал, что отдал жизнь, но это не так, совсем не так. Мужчина постоял еще немного, оглядел сад и бросил взгляд на огромные окна кабинета. Сиэль смотрел вдаль, гордо подняв голову и потирая указательным пальцем перстень с синим камнем. Себастьян улыбнулся и направился в кухню, чтобы заварить горячего чая. Сегодня похолодало, особенно после обеда, ночка тоже оказалась холодной и гость немного простудился. Себастьян хотел порадовать своего Господина горячим Венецианским пирогом с финиками и английским чаем. Он составил все на тележку и в конце уже успел прихватить коробку, что просил передать мистер Шнайдер. На ступеньках, в парадной, чернокрылый встретил Финни, который рассматривал белую розу, срезанную из сада. Взгляд у него был счастливый, губы его улыбались, но глаза выдавали тоску и томление.

– Финни, подмети дорогу, после отезда временного дворецкого остались камни, пыль и листья! – Любезно улыбнулся демон и продолжил свое «путешествие». Мальчик поднялся и ловко заколол белую розочку в волосы, а потом ответил Себастьяну и ушел. Себастьян знал, что из кармана Готфрида кое-что вылетело, он знал, что жнец кого-то искал. Черноволосый хмыкнул и тихо засмеялся, но потом оборвал себя, постучав в дверь три раза.

–Заходи. – Сиэль был в плохом настроении и неизвестно от чего.

– Господин, я принес английский чай и Венецианский пирог с финиками, документы немного могут подождать! – Мужчина взял тарелку и ровно отрезал кусочек, положив его на фарфоровую чашечку из индийского сервиза. Мальчик отодвинул от себя документы, потер глаза и уронил голову на сложенные руки. Ему хотелось спать, но это уже совсем по-детски – спать в обед. Не даст он своему ничтожному слуге повод поиздеваться, он и так достаточно напортачил за несколько недель, на всю жизнь насмешек демона хватит.

– Себастьян…

– Да?

– Себастьян…

– Да, милорд!

– Ты меня слушаешь?

– Конечно, Господин.

– Себастьян... скажи… – Сиэль явно мялся над чем-то, то краснея, то бледнея так быстро, что казалось, это просто игра света. Себастьян напрягся, видя, что это что-то важное не только для Графа, это какой-то шаг. Осмелится? Хватит храбрости? – Что там с расследованием?

Показалось, что оба разочаровались. Себастьян поставил перед Графом тарелку и налил чая, вручив столовые приборы. Юноша откинулся на кресле, явно ругая себя за слабость. В тот миг остановилось время, замер весь мир, завертелось лишь «сейчас» и вот, миг этот упущен и его не наверстать. Демон не собирается делать шаги первым, не из страха, уж точно не из-за него! Он хочет, чтобы юный Граф сам решился, сам принял решение и сам утонул в этом, демон лишь ответит на все, лишь просто раскроет объятия, в которые придет дворянин или нет. Ему не хочется заставлять, не хочется скрыто привлекать и принуждать. Ему отчего-то хочется быть настоящим, любовь ли, привязанность, но это что-то непознанное им, что-то приятное и запретное, такое сладкое и липкое, что давно уже подчинило себе их обоих, но только один принял это, приготовившись к мукам за этот дар, а другой слишком горд и замкнут, чтобы впустить этот мед в себя.

– Расследование в тупике, за все время погибли еще трое мужчин, но теперь те, кто недавно женился. В городе паника, Скотланд-Ярд тоже ничего не предпринимает.

– Значит, дело затормозило... – Сиэль приложил палец к губам и, коротко цыкнув, принялся за пирог. – Опроси потерпевших, все как всегда. И что там с делами на сегодня? Больше никаких приемов?

– Нет, Господин. У вас остался урок фехтования.

– Хорошо... Себастьян...ты можешь меня...– Напряжение взлетело до небес и постучалось во врата Рая. Казалось, демон не знает туда дорогу, но пришло время узнать. Неужели набрался смелости? Себастьян даже замер и это не осталось незамеченным. Сиэль тихо выдохнул через нос и лишь махнул рукой, чтобы дворецкий ушел прочь. Мужчина разочарованно поклонился и развернулся спиной, выходя из кабинета. Черные брови сдвинулись к переносице, а глаза потемнели от негодования.

Выпад. Стальной лязг. Тяжелое дыхание Графа и блестящие в азарте глаза демона. Они битых два часа вальсируют в этом опасном танце. Господин настоял на том, чтобы клинки были настоящими. Демон не долго пререкался, замечая странную задумчивость в бездонной синеве глаза. Предчувствие или что-то другое? Почему-то Граф упорно стоял на своем. День скатился к вечеру и в окно пробивались редкие лучи. Было прохладно, но когда на коже замирал теплый вечерний луч, то по телу шли приятные мурашки. Стройное тело Графа было напряжено, а мышцы ног неприятно гудели. Себастьян смотрел не в глаза, Себастьян осматривал его – грациозного, гибкого, немного угловатого, подтянутого... Это все нервировало. Один раз Сиэль задел своего противника резким нападением, потому что Себастьян помедлил и не смог хорошо блокировать удар, и отбить клинок. В тот момент брови Графа поползли вверх, в недоумении, чуть дернувшись. Как так? Демон, что идеален во всем, и который всегда насмехался над ним и не давал ни единого повода считать себя поверженным...а тут он не смог увернуться! В глазах мужчины плескался тот же шок, однако черноволосый отмер быстрее, чем юный Граф. Глаза чернокрылого дьявола смягчились, кровавое вино загустело, а красивая россыпь черных ресниц дрогнула, отбрасывая тень на бледную кожу. Себастьян аккуратно, как бы невзначай, провел рукой по волосам. Когда же он успел проморгать взросление своего Господина?! Непростительно! Позор! Когда он приносил свою клятву, то Сиэль был еще мальчиком. Горящим недетским желанием, не по годам умен и жесток, холоден и бесстрашен...но тогда он оставался мальчиком. Сейчас же он стал юношей... Детское лицо немного изменилось, вытянулось и в лице он выглядел старше. У Сиэля исчезли детские щеки. Он стал чуть выше, тело его стало гибким и стройным. Руки стали красивыми, тонкими, изящными, почти как у девушки... На бледных губах появилась укоризненная улыбка, когда мужчина взглянул в горящий лед голубого глаза. Ну да... Теперь понятно, почему он не заметил. Все тот же волевой взгляд, холодный, отдающийся хладнокровному безумию. В душе он все тот же, а для Себастьяна в первую очередь важна душа... – Чего встал столбом!? – Сиэль с трудом сдерживался от громкого и тяжелого дыхания, стараясь говорить ровно и тихо. Нельзя демону выказывать слабости, особенно тогда, когда Сиэль один раз задел его, оставив на шее красную отметину. – Ты собрался со мной фехтовать или стоять, рот раскрыв? – Нападайте, милорд! Сиэль перевел дух и сделал выпад с левой ноги, но сталь клинка столкнулась не с клинком противника... – Себастьянчик! Ох, как томительны были те дни, что я провел без тебя, мой сладкий! – Завопил Грелль, выглядывая из-за спины Уильяма. Ти Спирс сложил свой секатор и медленно подошел к Фантомхайву. Поклонился и поправил очки. – Добрый вечер, граф Фантомхайв. У меня к вам... – он покосился на дворецкого, который в этот момент ударил плоской стороной клинка Сатклиффа по голове. – И к вашему дворецкому есть небольшой разговор. – Себастьян? – Сиэль сложил руки на груди и гневно взглянул на демона. Алый жнец аж отодвинулся, не желая попасть под этот жгучий взгляд разгневанных глаз. – Да, милорд? – Ты что-то натворил? – Может мы пройдем, я все вам объясню. Здесь не время... – Уильям огляделся, посмотрев на лес. – ...и не место вести разговоры. Вы позволите? – Себастьян, проводи гостей в мой кабинет. Я должен переодеться. И приготовь чай! – Конечно, Господин! – Себастьян поклонился и разогнулся только тогда, когда гордая, напряженная спина, на которой под рубашкой выступил пот, развернулась к нему. Тонкие красивые брови сдвинулись к переносице. Совсем не хорошо... – Эй! Красавчик! Может мы с тобой немного пошалим, я уверен, твой Граф не дает тебе никакой воли...А ты можешь трогать меня везде, я даже не буду против если ты пустишь в ход свои дьявольские штучки... Да-да-да! – Заговорил Сатклифф делая поступательные движения и расстегивая пуговицы жилетки. – Диспетчер Сатклифф, если вы еще раз отстанете от меня на несколько метров, то я лично посажу вас под стражу. Недавнее происшествие, которое вы устроили, до сих пор сказывается на нашей конторе. – Ох, Уилл! Ты хочешь, чтобы я всегда был рядом?! Какой же ты собственник...аррр! Но мне это нравится! – Грелль тихо заурчал в восторге и поскакал за своим начальством резвым галопом. Сиэль лишь отвернулся от них.

– Так о чем вы хотели поговорить? – Сиэль сцепил пальцы в замок и посмотрел поверх них. Сатклифф развратно развалился на кресле, наполовину расстегнув рубашку и облизывая губы. Себастьян стоял около своего Господина. Дворецкий молчал и от него исходило напряжение, непонятно из-за чего. Граф упорно пытался смотреть на Ти Спирса и не замечать пошлых действий Грелля относительно Себастьяна. Ну да, ревность взыграла. Уилл тоже был не на седьмом небе от счастья. Его зеленые глаза гневно сверкали, а левая бровь даже дернулась от напряжения. Ладошки Сиэля вспотели. В сердце больно кольнуло, когда он бросил мимолетный взгляд на красноволосого. Он не умеет так, он не сможет быть таким... таким развратным для Себастьяна, ему не хватит ни смелости, ни опыта. Это все просто отвратительно, он сам для себя кажется мерзким и ничуточки не привлекательным, а что уж говорить о соблазнительности и сексуальности. – Кхм... За последнее время, а именно за два месяца и три недели, из наших книг пропало почти дюжина душ, и все они были при жизни женщинами от двадцати до двадцати восьми лет. Одна книга сгорела. – Проговорил Ти Спирс, оглядывая черную книгу, которую достал неизвестно откуда. Ровным почерком было заполнено несколько страничек, которые огласил жнец. Мужчина выразительно посмотрел зелеными глазами на демона, в которых прошла волна отвращения. – Мы не обязаны следить за вашими книгами. Если вы недостаточно хорошо работаете, мы – тут – не причем. – Граф откинулся на спинку кресла, махнув рукой. Себастьян тот час налил ароматного индийского чая и поставил перед своим Господином. Себастьян молчал и лицом ничего не выражал, даже голоса не подавал, а на Саткриффа смотреть явно не собирался. Атмосферу он чувствовал как никак лучше, чем остальные. Она была накалена до предела, даже Ад сошел бы за тихое мирное местечко. Ревность Графа, его бессилие, тихая ярость и колючий холод, пытающий убить желание яркого жнеца, которое плескалось через край, но никак не могло достичь цели. Ревность Уилла, смиренная, угнетающая и замкнутая, создающая напряжение. И страстное желание Грелля, которое добавляло жару в кабинете. И все это могло вылиться во что-то кошмарное, если бы Себастьян посмотрел на жнеца, если бы подал голос и если бы выразил какую-нибудь эмоцию. – Нет, проблема в том, что книги могут быть пустыми только в том случае, если душу ворует демон... – Все обратили взоры на Себастьяна и тот даже замер, медленно подняв брови. Мужчина попытался отравить ядом своих кровавых глаз мягкую зелень в глазах Ти Спирса, потому что тот ворошит очень темное дело, которое очень плачевно обернулось для двух контракторов. Задевать это дело демон никак не хотел, и вроде бы все уже забылось, как появляются эти двое... Себастьян уже хотел возразить, как за него начал Сиэль. Наглым и уверенным голосом. – Да, мой дворецкий забрал одну душу. Но остальные мы не трогали. Наверное, это все как-то связано с убийствами молодых женихов... Те призраки были девушками, как раз входившие в этот диапазон возрастов. Что ж, у нас теперь есть зацепка. Мы имеем дело не с человеком. Возможно, кто-то из жильцов заключил контракт? А, Себастьян? – Нет, мой лорд. Я бы почувствовал присутствие чужого. – Тогда, нам нужно с этим разобраться. – Сиэль встал, а за ним поднялись и жнецы. – Спасибо, что пришли, но уже поздно. У меня есть... кое-какие дела... Все замешкавшись переглянулись, заметив, как Граф задумчиво опустил глаза. Ти Спирс кивнул, в знак согласия и тоже опустил глаза. В дверь тихо постучали и дворянин откликнулся. В комнату зашла Мейлин, смущенная до смерти, она переминалась с ноги на ногу, а потом резко согнулась в поклоне, протягивая письмо. – Вот, только что принесли! Девушка еще что-то сказала, но.. ПРОСТИТЕ, ГОСПОДИН, НО Я НЕ РАЗОБРАЛА, А ОНА ТАК БЫСТРО УШЛА! – Затараторила горничная. – Все в порядке... Девушка, говоришь? – Тихо воскликнул юноша. Себастьян забрал письмо, отправил прислугу и вскрыл конверт. – Что там, Себастьян? – Приглашение на свадьбу. – А вот и убийца себя объявил! – Сиэль оскалился и Грелль спрятал свою похабную улыбочку, которая принадлежала Себастьяну. Мальчишка выглядел устрашающе и жнецу что-то расхотелось заигрывать с его дворецким. – Господин, я могу нагнать девушку! – Воскликнул демон, не ожидая от себя такого душевного восклицания. – Нет, Себастьян... Сегодня...у меня много дел... Дворецкий расширил глаза в удивлении и легком шоке, увидев, как Сиэль мягко улыбнулся дрожащими губами, а потом кинул виноватый взгляд и в конце отвернулся совсем. Жнецы молча переглянулись, совершенно остолбенев. – “Что вы задумали, мой Господин?!” – подумал Себастьян, оставляя Сиэля одного в кабинете и выпроваживая нежданных гостей. Всех поздравляю с новым учебным годом. Поздновато, но ничего! Надеюсь, что глава вам понравится, хотя она и не очень сочная, уж извините( Спасибо за ожидание!

-

====== Глава 16. О юношах и мужчинах. ======

Дворецкий пробирался через мрак коридора. Он шел немного неуверенной походкой, чего прежде не случалось. Все так изменилось, слишком все усложнилось и эти перемены не радовали демона. О, как же раньше было просто, ему даже в голову не приходило, что все может измениться, но, к сожалению или счастью, все перевернулось. Темный коридор сейчас особенно давил на него, напоминая, что душа его черна так же, как мрак сегодняшней ночи. Это все заставляло хмурить черные брови и напрягать изящные плечи. «Ласточкины крылья» молча следовали за ним, еле поспевая, Себастьян даже не замечал, что шел быстрее обычного. Руки, в белых перчатках сжимали красивую серебряную коробочку, которую передал приезжавший немец.

Господин сегодня был каким-то не таким. Постоянно о чем-то задумывался, а иногда вздыхал так, что казалось, он на смерть идет. В общем, это занимало и волновало дворецкого, потому что юный Граф оставался для него закрытым. Его Пробуждение придало ему сил, однако Господин стал как-то…чахнуть. С утра его настроение резко пропало, в синем глазу появилась озадаченность, а между бровями то и дело появлялась хмурая складка. Может быть, это и есть переходный возраст? Себастьян запутался, только-только все изменилось в лучшую сторону и Граф преподносит ему новую задачку, которую, как бы Себастьян не хотел признавать, демону не под силу решить. Он постучал в дверь мерно три раза и, услышав отклик, толкнул дверь.

Сиэль стоял спиной ко всему в комнате, он уставился куда-то в окно, такое огромное и обязательно тяжелое. Казалось, что из этого окна можно увидеть весь мир, но как же это все глупо. За окном ничего не было видно, только отражение комнаты, мираж создаваемый стеклами, свечами и тьмой. Сиэль смотрел на себя, разглядывал свое лицо, грудь, ноги и руки. Мальчик прошелся взглядом по черному дереву его новой трости, на которую опирался двумя руками. Юноша заглянул себе в глаз и отпустив трость, отчего она глухо ударилась о дорогой ковер, развязал ленточки на затылке, сбросив повязку. Он моргнул обоими глазами, помотал головой, чтобы его иссиня-черные волосы разметались, и дали волю глядеть обоими глазами. Печать… Это было бы так отвратительно, если бы не было так прекрасно. Это его личное уродство, его проклятье, его погибель и его спасение! Тоска отразилась в глазах и синий потемнел. Он изменился и, наверное, не в лучшую сторону. Финни был старше его и теперь Сиэль, почему-то, находит сходство между собой и садовником. Лицо у него немного вытянулось, исчезли детские щеки, хотя глаза по-прежнему оставались большими. Граф вытянулся в росте, совсем немного, но чего было достаточно, чтобы тело стало чуточку стройнее, а ноги длиннее. Руки превратились совсем в девчачьи! Он Граф и ему положено быть неженкой, в некотором роде, но изящные руки, длинные пальцы, аккуратные ноготки… Он даже как-то заметил, что у них с Элизабет почти одинаковые руки и это стало поводом, чтобы их скрывать под перчатками и длинными рукавами. И еще кое-что… Ночи давно стали беспокоить его, Готфрид сказал, что все в порядке вещей и давно уже пора бы. Но Сиэлю до сих пор стыдно перед Мейлин, когда она приходит немного раньше, чем Себастьян, чтобы сгрести испачканную простынь и быстро застелить новую. Это все не обходится без напряженного смущения. Мейлин как-то проговорилась, чтобы наверное утешить сгорающего от стыда Господина, что привыкла уже, ведь у Финни такая же проблема и сказала, что это нормально.

Сиэль вырвался из тяжелых и трепетных раздумий и взглянул на отражение демона, который все это время молча стоял у двери и что-то держал в руках. Юношу все это мало волновало, он бросил мимолетный взгляд на руки, обтянутые мягкой тонкой тканью и этого хватило, чтобы тело напряглось, и волна мурашек проскакала от пяток до макушки, а волосы зашевелились на затылке. Да, это страх. Контролируемый, но неприятный и назойливый, сейчас Граф с ним не сможет совладать, хотя надо.

– Сегодня темная ночь. Нет луны и звезд, никто не наблюдает за мной. – Тихо говорит Граф.

– Это вы их не видите, но с той стороны они могут разглядеть вас лучше, чем при свете дня. Однако, вы правы, луны сегодня нет… – Отозвался демон и чуть напрягся, сделав шаг.

– Не подходи.

– Я задерну шторы…

– Это был приказ.

– Да, Господин.

– Последнее время, ты совсем глух. Совершенно перестал чувствовать, когда мне нужен, а когда нет. Ты стал противиться мне и совершенно не распознаешь в голосе просьбу и приказ. – Его холодные, суровые слова заставили Себастьяна коротко вздрогнуть, а кончики пальцев мелко задрожали. Себастьян совершенно не понимал, к чему Господин говорит это все. И тут же, от осознания своего незнания, он понял, что Господин огласил ту истинную проблему, что уже некоторое время мучит их обоих. От досады демон прикусил губу острым клыком и прокусил нежную кожу. Черноволосая голова склонилась ниже, в повиновении и признанной вине, черные волосы закрыли бледное лицо, а глаза сомкнулись, словно не желая видеть ничего в покорном смирении. – Это я виноват…

– Господин?!

– Да-да! – Сиэль возмущенно скривился и помахал рукой демону, как бы говоря «Нечего удивляться!». – Все так завертелось, я капризничал как ребенок и простудился, я испугался тогда, на балу. И эта выходка с Гробовщиком… Виноват, если подумать, только я. Себастьян…

– Да, милорд! – Неожиданно, сердце демона застучало быстрее.

– Я долго думал, вчера, но больше сегодня… Наше расследование подходит к концу и мне совсем не хочется конца, я тревожусь. – Сердце демона как будто удар пропустило, его ждала досадная горечь. Он разочаровался, так сильно, что стало трудно дышать. – Мне кажется, как будто все это станет концом для меня. И поэтому… раздевайся…

– Чего?

– Ты дурак! Не заставляй меня повторять. Я и так ковылял вокруг да около, чтобы с мыслями собраться! – возмутился Граф и лицо его мгновенно вспыхнуло, словно жар долго сдерживали и вот, в мгновение он сжег стену терпения и растопил лед мнимого безразличия, расплавляя маску высокомерия.

– Господин… – Выдохнул дворецкий и только хотел сделать шаг, как печать в глазу Господина озарилась красным и отразилась в окне. – Ах да, это был приказ. Просчитали! Господин, я ведь животное, не испугаетесь и не убежите в этот раз. Разврат – это излюбленный грех демонов!

– Ты рот закроешь или нет?! Я нервы теряю…

Сиэль понаблюдал некоторое время за отражением демона, который снимает перчатки и сам приступил. Он развязывал ленту, которая шелковой змейкой уплыла к полу, его пиджак с громким шорохом упал на ковер. Сиэль старался не смотреть на демона, так как его лицо пылало невыносимо, горели даже уши и шея. Стало жарко и страшно. Сиэль слышал шорохи одежды дворецкого, который скидывал их так же медленно, но более изящно и сексуально, чем юный Граф. Тело стало деревенеть, когда легкая красивая рубашка соскользнула с худеньких, почти девчачьих плеч. Он не смотрел на себя, но немного притормозил, словно бы решаясь. Спина напряглась, и милые лопатки стали выпирать немного сильнее, чем обычно. Коротко вздохнув, Сиэль продолжил. Его глаз опять вспыхнул красным, и юноша немного испугался, сердце затрепетало отнюдь не от возбуждения. Демон не терпелив, стоит ли продолжать, если он нарушает такой просто приказ. Что, если он его разорвет на части или все будет настолько ужасно, что Сиэлю впору покончить с собой? Это страшный риск.

– Я, кажется, тебе приказал. – коротко произнес юноша, не способный на другие слова.

– Господин, – Себастьян веселился. – На мне столько всякой одежды, что я не могу ее снять, не шагнув вправо или влево. Вы уж простите!

Сиэль не ответил. Неужели демон тоже нервничает? Впрочем, эта мысль ничего хорошего не принесла, только заставила еще больше думать о том, что случится несколько позже. Сначала в сторону отошли сапоги, потом застучал ремень и Сиэль коротко всхлипнул, когда штаны упали к ногам, и он перешагнул темную ткань. Некоторое время Сиэль слушал, как тихо ругается демон, расстегивая свои штаны, но, в конечном счете, и они упали к ногам. Воцарилась тишина. Сиэль робко поднял голову и взглянул на кровать, отражавшуюся в окне, осмотрел горку вещей и потом решительно уставился на лицо демона. Его алые глаза сейчас горели, руки немного подрагивали, а возбуждение показалось Сиэлю пугающе большим. Он отвернул голову в сторону и скосил глаза. Себастьян легко шагнул к нему навстречу и в этот раз печать не отозвалась. Он почувствовал, что приказ отозван и поэтому шагнул к бледной фигуре. Юноша вздрогнул, когда дворецкий положил свои прохладные трепещущие пальцы на напряженные плечи. Сиэль осмотрел себя и коротко ухмыльнулся, горько скривив губы и бросив досадливый взгляд.

– Я такой не привлекательный.

– Мой Господин самый желанный на всем свете. Вы не просто не привлекательны, вы очень красивы и грациозны… Особенно когда ваше личико пылает вот тааак… – Себастьян чуть качнулся вперед и его возбужденный орган задел вмиг вспотевшую поясницу юноши. Сиэль аж вскрикнул, не говоря уже о том, как сильно покраснел. Себастьян ловко откинул голову Сиэля в бок и принялся целовать напряженную шею и некоторое время, юноша был безвольной куклой, но потом сердечко его застучало, и он вырвался, отбегая к кровати. Это напоминало игру в салочки.

– Вам страшно, Господин?

– Да… мне так страшно, что колени трясутся… Себастьян, но я не убегу. – Тихо говорил юноша и в голосе стояла плохо скрываемая дрожь. Сзади опять нависла тень.

– Тогда смотрите на меня, а не поворачивайтесь спиной. Я не собираюсь вас брать сзади, как какую-нибудь племенную кобылу. – Недовольно проговорил дворецкий. – Сиэль, – Юноша вздрогнул, и его стала колотить крупная дрожь, даже пришлось опереться о край кровати, – я хочу видеть твое лицо, чувствовать, как бьется твое сердце, твое смущение добавляет мне огня..я будто снова живу!

– Тогда не смейся надо мной… – Тихо откликнулся мальчик и развернулся, закрывая рот рукой, по которой катились слезы, и падали с дрожащих пальцев. Себастьян привлек юное тело к себе, оценив, что его естество стало больше.

– Я никогда не буду над вами смеяться! – Мужчина поцеловал юношу в макушку и отнял руку ото рта, переплетая с влажными пальцами свои. Он погладил пылающую жгучим румянцем щеку и приподнял голову. – Не плачьте, Господин, вам понравится... – Себастьян в мгновение приник к губам, отстранился и опять поцеловал, пытаясь разжать раздвоенным языком зубы. Мальчик затрепыхался в его руках и Себастьян понял, что этот язык неприятен и пугает юного лорда. Сиэль впустил только человеческий язык. Было жарко и так трепетно, мужчина целовал его жадно и горячо, врываясь языком и вырывая стоны, отстраняясь. Но он не стал кусать его, чего демону очень хотелось и этот запрет доставлял немало удовольствия в каком-то роде. Сиэль отчаянно пылал в умелых руках, впивался ноготками в бледную вспотевшую спину и изредка царапая, отчего Себастьян только удовлетворенно рычал и улыбался сквозь поцелуй. Мужчина в какое-то мгновение уложил юношу на постель, которая быстро скомкалась под ними. Юноша то пытался отодвинуться, то притягивал за шею, его глаза стали такими мутными, словно его накачали наркотиками. Дыхание совсем сбилось, грудь уже начала ныть от рваного дыхания. Себастьян же напротив, почти не дышал. В порыве заблуждения дворецкий хотел было устроиться между ног графа, но тот только сильнее их стиснул, борясь с желанием подтянуть колени повыше. Что ж, не будем спешить. Демон стал дышать в чувствительное ухо своего господина, рассылая импульсы по всему юному телу. Потом не удержавшись все-таки прикусил ушко, но свою вину загладил легкими поцелуями за ухом. Сиэль обнял дворецкого дрожащими руками за шею, пока тот покрывал его нежную грудь множеством поцелуев. Себастьян что-то шептал, неразборчивое и даже на другом языке, он целовал руки, каждый пальчик, легко залез языком в пупок, заставляя податливое неопытное тело прогнуться в спине. Его руки ласкали подобравшиеся соски, потом спину, черные ногти царапнули лопатки. Сиэль вскрикивал, но по большей части пыхтел, пытаясь сдерживать позорные стоны. Ему казалось, что его голос так отвратителен в эти моменты.