Текст книги "Вечность прикосновений (СИ)"

Автор книги: СлушающаяВетер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Тихая ночь, перед бурным днем…

====== Глава 5. О пролитом чае. ======

Сиэль уже выздоровел. Слабость прошла, но кашель остался. Хотя и меньше графа кидало в необъяснимую ломку и удушье. Он складывался пополам и хватался за горло, громко кашляя и судорожно хватая ртом воздух. Это быстро проходило. Приступы слабости тоже настигали его лишь тогда, когда он начинал нервничать.

И вот теперь он сидит в своем кабинете, в мягком кожаном кресле и рассматривает бумаги по поводу бизнеса, все из них нужно просто подписать, но Сиэль просто занят этим, чтобы закрыть лицо от Его наглой, наигранно разочарованной физиономии! Все с тех пор изменилось. Все. Когда мальчик так искренне привлек демона к себе. Когда поцеловал его в первый раз. Он подарил первый свой поцелуй не какой-нибудь там дурнушке или той же шлюхе Лан-Мао, а именно Ему. Когда он перенял болезнь, сам же почувствовал, как она сложно расходится. А он демон! Так каково же было юному господину это терпеть. И тогда, его дрожащие губы, жаркое дыхание, смущение, казалось, сожжет его лицо, испуганные глаза… и некоторое безумие маленькими звездочками. Была ли это галлюцинация? Себастьян вздыхает. Прежний Сиэль вернулся: грубый, жесткий, жестокий, и такой безжалостно холодный. Сиэль размышлял, закрываясь своими бумагами и абсолютно ничего не различая перед собой. Он помнил один неприятный момент, даже сказать, унизительный и позорный момент. Ему приснилось, или это правда? Себастьян его целовал. А самое страшное, от воспоминания мальчик заливался румянцем, что он отвечал ему взаимностью. Было ли это очередной галлюцинацией в припадке или это реальность?! Мучает это с тех пор, как Сиэль пошел на поправку, причем резко и это тоже настораживает. Себастьян последнее время так и намеревается лишний раз коснуться его, что бесконечно раздражает графа. И всякий раз, когда Сиэль смотрит на его губы, он покрывается трупной бледностью и ноги неконтролируемо подкашиваются. А Себастьян все ещё думает, что это недуг. Сиэль решается спросить его. Набравшись храбрости, Сиэль твердо отстраняет документы, с умным и серьёзным взглядом размашисто расписывается и откладывает. Себастьян подает чай. Сиэль хватает чашку, вновь взглянув в его лицо. – Что-то произошло? Господин… – Такой грустный голос. Наигранность. Будь проклят, этот чертов демон. Сиэль ненавидит его притворство, дворецкий может, он может играть все свои реплики идеально, но это делается специально. Специально! Но… Для чего? От неожиданного голоса Дворецкого, который прозвучал слишком близко, Сиэль выронил чашку и чай разлился по столу и попал на документы. Белоснежные листы тут же впитали в себя желанно ползущую ароматную жидкость. Себастьян подлетел к Сиэлю. – Господин, Вам плохо? – Его руки, в перчатках потянулись к бледной коже графа, но мальчик со всей силы ударил его по лицу, поставив горячую пощечину. Себастьян опешил и отодвинулся, удивленно распахнув глаза и нервно сглотнув, а после затаив дыхание, опустил глаза. Подрагивающие ресницы заставили Сиэля смягчиться и даже устыдиться и пожалеть о содеянном. – Себастьян… Я хотел спросить… – В горле, как назло, пересохло от частого дыхания ртом. Не получалось сказать, руки вспотели, зрачки расширились, а слова путались и после каждой паузы приходилось громко дышать. Себастьян тем временем вытер со стола разлитый чай и налил новый, подавая Сиэлю. Себастьян видел, как мялся мальчик. Сейчас он должен что-то сказать очень важное и вряд ли это будет о компании “Фантом”. Себастьян пытался отвлечься, чтобы, если что, то сделать вид, что был настолько погружен в свои мысли, что не услышал признания. Хотя, о каком признании может быть речь? Стоп! Это что ли демон сейчас замирает, впитывает в себя каждое слово, каждое движение, каждый вдох и выдох мальчика? Неужели он волнуется и ждет?! Это уже действительно смешно. Ха, демон, само воплощение развратности и похоти, сейчас ждет чистого признания и желанно хочет принять? -«Что же вы делаете со мной, мой Господин?» – Тихо ругает себя Себастьян, подавая мальчику еще одну кружку чая и вновь ощущая, уже поставленную, ранее унизительную пощечину. Было больно, просто больно. Внутри что-то больно… – Я хочу узнать, мы с тобой… – Вот оно, заветное. Он все таки решился!? Дверь с грохотом открывается, да вряд ли можно назвать открывается. Она чуть ли не вылетает! Раздается нестерпимо режущий слух визг «Сиэ-э-э-эль!» и в комнату врывается оранжевый вихрь. Себастьян резко отодвигается, оказывается, что он придвинулся так близко, что чуть не лег грудью на стол. – Элизабет?! – Грубо восклицает мальчик и в сердцах облегченно вздыхает, что ему не пришлось спрашивать, что его прервали. Себастьян отпрыгнул от него. Сиэль мысленно выругал себя, как мог, за то, что так близко подпустил дворецкого, и не влепил ему еще одной хорошенной пощечины. Сердце замерло от нахлынувшего воспоминания. Нет! Не даст, он больше никогда не будет давать ему оплеуху, никогда! Сегодня он его унизил…нет, не его. Себя! Что-то больно кольнуло, когда он опустил глаза, хотелось верить этому жесту, этим прекрасно подрагивающим ресницам… Но он бы поверил, если бы Себастьян был человеком. Но он демон, подлая крыса, не стоящая ничего! Хотя… Нет никакого «хотя»!!! И не может быть! Тем временем Лиззи пронеслась через стол, буквально перелетев через него, и повесилась на шею, вставшему из-за стола мальчику. Она прилипла к телу, словно намагниченный волос. Сиэлю тут же пришла идея. Если он будет отвечать на все «знаки внимания» Лиззи, как поведет себя Себастьян. Разозлится – значит, все было реальностью. Останется таким же – это не больше, чем страшная галлюцинация! Сиэль приобнял за талию свою невесту и нежно потёрся щекой о её щеку. Элизабет резко отстранилась и граф увидел в её глазах испуг и удивление. Сиэль схватил её руку в короткой перчатке и осторожно поцеловал, мысленно отмечая, что ему противно. Именно противно, ему не … не хочется целовать именно её руку?! Что за черт то такой! Сиэль продолжает играть свою роль. Он присел на место и искоса взглянул на дворецкого и тут же усмехнулся. Холоден, так граф и знал, это плод его больного разума и злая шутка лихорадки. Но тут же он направил свой взгляд туда, куда смотрел Себастьян. Он смотрит на Элизабет. Смотрит, или убивает? Холодность сменилась злобой, и брови двинулись к переносице, в хмуром взгляде. Все же нет, все оправдалось! Элизабет тем временем что-то там лепетала, да так тихо, что мальчик уже удивился и начал прислушиваться в её бред. Она пыталась что-то сказать, да ходила вокруг да около. – Мы никогда не праздновали нашу помолвку! – Решительно заявила Лиззи и, взглянув на Сиэля, который спокойно взял свой чай, поднес к губам. ОН даже прикрыл глаза, наверное, чтобы не видеть её. Элизабет это очень задело и разозлило. Он никогда не ставил её на передний план, никогда не слушал. Она так разгорячилась, что выпалила все на ходу и почти истерично. – Давай устроим бал в честь нашей помолвки! Это было столь неожиданно, что Сиэль вскочил и, мало того, что пролил на шорты горячий чай, обжигая чувствительную кожу бедра, так ещё и подавился. Громкий кашель разодрал горло, заставив мальчика упереться на стол и буквально лечь на него от бессилия. Он зашелся долгим и мучительным кашлем. Элизабет в ужасе бросилась на помощь, но Себастьян, грубо схватил, при этом одарив её злым и полным ненависти взглядом. – Вы не поможете, юная леди. Прошу выйти и не беспокоить Моего Господина до завтрашнего утра. – Элизабет была готова выпрыгнуть из кабинета, до того, как начал говорить дворецкий, настолько была ощутима его злоба и закипающая ярость, что девчонку накрыл дикий страх. Неужели простой дворецкий способен на такое? Себастьян подлетел к Сиэлю, который, упав на стол грудью, судорожно всасывал воздух. Приступ оборвался так же неожиданно резко, как начался. Сил небыло, даже лежать. Но он ясно ощутил, как Себастьян берет его на руки. Сначала, хотелось врезать по первому числу, но потом гнев отступил, и пришло умиротворение. Он принес его в комнату, усадил на стул. – Простите, Господин, я сейчас расправлю. Я не мог знать, что вам станет плохо! – Себастьян быстро сдернул шелковое покрывало и откинул одеяло. Сиэль почувствовал, что заливается румянцем и какая-то сладкая дрожь пробегается по телу. Почему это наступает ближе к вечеру или ночи? Что в ней такого особенного. Он много проводит времени рядом с дворецким, так почему именно вечером или ночью. Сейчас восемь, девятый час, а солнце уже село. Темнеет. С темнотой приходит страх. Страх… страх за что? За девственность? Сиэль распахнул глаза и испустил тихий вздох, подавившись им. Себастьян обернулся и натолкнулся на взгляд, в котором мешались страх и смущение. Его Господин смотрел на постель. Неужели он думал о том поцелуе, неужели вспомнил. Конечно вспомнил, иначе чего бы так смущался? – Я приготовил, давайте приступим. – К чему?! – Вскрикнул он, обнаружив хрипоту в голосе, и отнюдь не от кашля, а от волнения, залился краской ещё больше и жутко побледнел, когда Себастьян подхватил его на руки. Он посадил его на постель и только тогда осмелился говорить. – Горячий чай, вы пролили его на правое бедро! – Тихо пояснил дворецкий, попутно стягивая шорты. – Ничего. Подумаешь! – Воскликнул Сиэль, пытаясь отобрать шорты и напялить их опять, но это было трудно делать одной рукой, так как другой он прикрывался. – Я так не думаю… Господин! – Себастьян схватил Сиэля за обожжённую ногу и тот громко вскрикнул, вцепившись в плечо дворецкого. Острая жгучая боль обожгла еще раз и отступила. – Совсем небольшой ожог, его намазать бы мазью и завтра все будет в порядке. Хорошо, что не пролили на… – Закрой рот. Не могу слушать твой пошлый бред! – Рявкнул покрасневший Сиэль. – Но если не намазать, будете мучиться несколько дней! – Произнес Себастьян, словно жалуясь. Граф фыркнул, что Себастьян оценил, как разрешение. Неизвестно откуда, он откопал мазь. Попутно снимает перчатки и Сиэль смотрит на его руки, на ненавистную печать, на черные ногти и бледную кожу. Себастьян открывает крышку, и легким движением берет горстку мази на пальцы. Сиэль наблюдает за ним и все больше и больше начинает злиться и ругать себя за то, что заключил с демоном сделку. Он уже готов и так отдать свою душу и отказаться от мести, все что угодно, лишь бы не быть сейчас с ним, здесь, полураздетым, в ожидании того, когда эти руки начнут ласкать его ногу, и не дай Бог! позволят большее! Он задушит его собственными руками. – Господин, прошу, уберите руки. Я не смогу обработать ожог, когда вы… закрываете его. – Проговорил Себастьян. – Чтобы ты пялился на меня, черт! – Вспылил Сиэль. Напряжение для него значительно возросло. Себастьян тихо вздохнул. – Господин… Я лишь хочу помочь вам. – Тихо проговорил Себастьян. Сиэль окаменел. С чего это он себе нафантазировал, что демон будет его ласкать? Он и раньше видел его голым, с чего бы меняться сейчас? И вправду… Это все еще больные фантазии. Сиэль убрал руки и даже теперь не знал куда их деть. – Можете положить их мне на плечи. Так будет удобно и я смогу узнать, когда вам больно. – Сиэль цыкнул, но послушался. Рука, с холодной мазью коснулась ноги. По телу Сиэля словно электричество пробежало, так ощутимо. Холодная мазь, мягкие руки, которые растирают её, заставляя замирать от страха и вздрагивать. Он продолжает массировать, так нежно и подбираясь все выше и выше. Вот пальцы нырнули в банку еще раз. Сиэль задрожал, мелкая дрожь била все тело и когда рука коснулась его плоти, граф выкинул непозволительную глупость. Он еле слышно застонал. Движения замерли, сам дворецкий ошеломлённо замер. – Господин… – Тихо, почти шёпотом проговорил Себастьян, чувствуя под рукой напряженную плоть юного графа и дрожащее от страха тело, и пылающее от стыда лицо. Он отстранился, убирая руки, который немного подрагивали. Себастьян заметил это и нахмурился, злясь на себя самого и на это проклятое человеческое тело. Он осторожно опустил голову. Прошло несколько минут в звенящей тишине, дворецкий осторожно поднял голову и тяжелый взгляд. Взгляд полный вины, за то, что посмел коснуться в том сокровенном месте. Взгляд решимости начать разговор, и выяснить все, наконец, потому как Сиэль был не способен что либо сказать. Но все забылось, как на него уставился синий, глубже, чем любая бездна, самой глубокой и таящей угрозу бездны, глаз. Второй, все ещё стыдившийся порочной печати, скрывался под черной повязкой. Себастьян приблизился, осторожно взялся рукой, на которой еще была, приятно пахнущая, мазь и погладил его щеку. Сиэль вздрогнул, и зрачки его расширились, а в низу живота стало непонятно стягивать. Легкий поцелуй настиг губы. И Сиэль уже хотел ответить, как в тот раз, но дворецкий сорвался с места, и буквально выбил дверь комнаты, и вылетел прочь. Сиэль разочарованно опустил глаза, тоска и одиночество накрыли с большей силой, отдаваясь стуками сердца. Что же им теперь делать?

====== Глава 6. О шутках приготовлений. ======

Сиэль крался как можно тише. Сердце замирало от каждого шороха. Он сильно хромал, из-за слабости в обожженных мышцах, но боли не было. Сейчас ему некогда было думать о дворецком, о ночи, о преступнике и этой странной женщине в светящемся платье. Сейчас у него было самое важное в жизни дело: Сбежать от Элизабет! Эта неугомонная девчонка успела взбесить все поместье, свести слуг с ума, а дворецкого заставить извергать молнии. Сиэль уже видит заветную дверь своего кабинета, за которым он был, как за каменной стеной. Он ускорил шаг, потом перешел на хромой бег и вконец уже устремился быстрее всякой скаковой лошади. С размаху отворил дверь, залетел и, что было мощи, шарахнул ею. Прислонился спиной и тихо съехал вниз. Внутренняя часть бедра неприятно пульсировала и только. Граф прикрыл глаза в блаженстве, которое испытывал в тишине.

День, как назло выдался жарким, словно сама Элизабет наколдовала хорошую погоду.

– Господин... – Послышалось со стороны шкафа с алкоголем. Сиэль тут же подпрыгнул, чуть вскрикнул хриплым голосом, испуганно уставившись на дворецкого, который в сотый раз протирает все бутылочки. – Ах! Как нехорошо прятаться от своей “обожаемой” невесты! – Наигранно сделал укоризненное лицо демон и выстроил брови “домиком”. – Рот за... – Он оборвался и прикусил язык, почему-то грубить не хотелось. Он лишь неуклюже встал и прошел к своему столу, так же мешковато завалился в прохладное кресло и прикрыл глаза. Тихий выдох. – Себастьян. – Да, Господин?! – Дворецкий повернулся и лукавая улыбка спала с лица, Сиэль позволяет ему смотреть на себя и дворецкий пользуется этим. – “Господин, мой дорогой господин! Если вы не прекратите открываться мне и доверять так откровенно, то я попросту сделаю вам порочную боль!” – Почему все так ужасно?! Эта Элизабет, эта помолвка, эти убийства, эти люди... Они мне так надоели! Так надоели! – Грязно выплевывает Граф и зло ухмыляется. – Была бы моя воля, я бы всех убил... но так игра станет неинтересной, когда на поле всего одна фигура. – Господин, но чего вы хотите тогда, раз это вам все надоело? – Дворецкий делает вид, что очень сильно погружен в свою работу, но на самом деле каждое движение ловит взглядом и заковывает в цепи, чтобы вновь и вновь любоваться ими. – Хочу поскорее все закончить... – Да, закончить. Он хочет закончить. Молчание. – Себастьян. – Да, Господин?! – Себастьян... – Я вас слушаю. – Себас...тьян... – Да?! – Демон рвет и мечет! Сколько можно мяться, сколько можно уже повторять это ненавистное имя?! Сколько можно издеваться. Была бы его воля, он бы сорвался и хорошенько наказал мальчишку, за подобные шутки. С каждым повтором имени зубы начинали сжиматься все крепче, в глазах плясали бесы, а руки сжимали стекло, которое звенело неподдельным ужасом, оттого, что жизнь их может в миг разлететься на мелкие осколки. Себатьян закрыл страшное разгневанное лицо в черных прядях и никак не мог видеть мальчика, у которого опять выступил холодный пот. – Себастьян... – ГОСПОДИН?! ГОВОРИТЕ... – Вспылил демон разворачиваясь со злостью и раздражением к мальчишке и тут же умолкая, чисто интуитивно повторял заготовленную и прокрученную реплику. – ...уже! Господин?.. – Себа...бастья-ян! – Юный граф потер глаз ладонью, собирая нахлынувшие слезы. Голова нещадно гудела и наливалась свинцом. Тихие всхлипы и хныканье. Мальчик сжимается в комок, жалкий и подрагивающий комок, уставший от всего: от жизни, чувств, ненависти. Хотелось просто закрыть глаза и никогда не проснуться, в этом мире не осталось ничего, что его может удерживать. Сиэль желает покоя. И вот сейчас, когда негаданно все свалилось на хрупкие плечи: тяжелая хворь, новые преступления, Элизабет с балом и этот демон, который поселил в его голове что-то жалящее и медленно опухающее.

Мальчик сидел в огромном кресле и за огромным столом, вжимаясь в мягкое кожаное кресло, тоже холодное, здесь все такое холодное! Даже улыбка демона – холодная! Он ребенок, еще ребенок!

– У вас что-то болит?! Хозяин, скажите! – Себастьян несмело подходит к плачущему мальчику и не совсем знает, что делать. Эта ситуация заставила его растеряться. Неожиданный ход, совсем неожиданный. Чтобы сильный Граф, грезящий местью, упивающийся неудачам других людей, холоден к чувствам и презрителен к людям. Вот так вот просто, сидит в прохладной комнате, посреди белого дня и плачет, тихо шепча его имя, вытирая руками большие слезы горечи. Что же произошло? – Боли-ит... – Тихо говорит Сиэль, указывая на сердце и сжимает одежду, словно пытаясь вырвать свое сердце, избавиться от боли; голос дрожит! О Господи, кого это сейчас волнует?! Голос, Ха! Он ревет в три ручья, какой позор! – Уйди, прошу... – Но Господин, как я могу бросить вас в таком состоянии, тем более... – Начинает свою монотонную и безразличную, как кажется юному графу, шарманку демон-дворецкий. – Уйди, тварь! – Визжит Сиэль вскакивая с места, срывая голос и сверкая глазами, в которых плещется такая сильная злоба и ненависть. Неужели все это предназначается Себастьяну? Какая честь, не подавится ли он? Себастьян некоторое время колеблется и слушает тихие всхлипы, которые стараются подавить. Тело мальчика дрожит от злобы, которая разрывает его всего, но он только и может, что яростно сжимать кулаки. Он и вправду такой бессильный одинокий ребенок! Себатьян улыбается, несколько мягко и тепло, встает на колени, ведь он слишком высок для юного Господина, и обнимает его. Сиэль на мгновение каменеет, мурашки проходят бешеным стадом по спине и в тех местах приятно щекочут, где гладят его руки в белых перчатках. Он бездействует, и пытается найти силы, чтобы оттолкнуть это холодное чудовище, но как бы не старался, не может. И разве это чудовище такое холодное? Нет... Сиэль прикрывает глаза и худые руки, неспособные оттолкнуть от себя эту близость, аккуратно ложатся на спину и ползут вверх, до лопаток. Приятно, им обоим очень приятно. Демон и не мог предположить, что может быть так приятно от одного невинного прикосновения мальчишки! Маль-чиш-ки! На протяжении долгой жизни он уже вкусил все возможные плоды плотских утех: жесткие, сводящие с ума, словно сладостная пытка, он смешивал и боль и наслаждение и в итоге получал то, что заставляло его сущность получать адреналин. Но это... Это совсем другое. Что-то нежное, непорочное, сейчас его хотят не из-за сексуальности, которая абсолютно лживая и обманчивая, не за дерзость, за это наоборот он получает выговоры, в виде унизительных пощечин, а за то, что он рядом. Хах! Какая ирония. Но когда Себастьян почувствовал это движение дрожащих рук, таких худых и слабых, то захотелось прикоснуться к ним, увидеть опущенные ресницы, и залитое румянцем лицо.

Мальчик тем временем обнимает дворецкого и утыкается лбом ему в плечо, которое начинает намокать солоноватой влажностью.

– Господин, я никогда вас не брошу! – Шепчет дворецкий и начинает перебирать волосы мальчика. – Прости меня... – Выдыхает Сиэль и Себастьян еле сдерживает улыбку, да он чуть не выдал себя, насмешливо вздрогнув. – За что же?! Господин. – За то, что я такой слабый. – Мужчина шумно втягивает воздух, раскрывая алые глаза, которые жадно впитали эти слова. Он просит прощения за то, что слабый?! У него, просит прощения?! Мальчика точно еще лихорадит, почему он это говорит? Демону не нужно этого слышать, это меняет ход игры, означает ли это, что Сиэль сдался! Нет! Лучшим будет посчитать, что он еще болеет и разум его затянут легкой пеленой. Точно! Именно так и есть, поэтому он расплакался, поэтому сделал такой жест. Себастьян старше его, он просто почувствовал заботу и опеку. ... Заботу?! Опеку?! М-да, приплыли. – Господин, если вы не можете стать сильным, я это сделаю за вас! Я предан вам, до вашего последнего вздоха... – А после него? Что после него, Себастьян? – Граф упирается руками в широкую грудь и отстраняется, заглядывая в самую кровь этих глаз. Страсный алый и холодный синий, как все похоже. Себастьян немного удивляется, увидев, что Граф опять смотрит на него жестоко, колко, так насмешливо... как обычно! – Отпусти меня. – Не хочу. – Дворецкий игриво улыбается и мальчик злится. – А ну отпусти, негодяй, ты же знал! Знал, что это приказ! Выполняй, животное, только попробуй, я тебе... – Сиэль прерывает свой возмущенный ор, потому что в его тихий и мрачный кабинет, со звенящей обстановкой, вламывается прислуга, попутно хватая комод и приставляя к двери. – Это что еще такое?! Финни, Мейлин и Бард, в шутовских нарядах тут же несутся к Себастьяну и липнут на него, забираясь на шею. – Господин Се-себасть-тьян! Спасите-помогите! Леди Элизабет хочет, чтобы мы перекрасили все поместье в оранжевый! – Завопили они, непрерывно говоря хором. – Да кто позволил?! Это мое поместье! – Зарычал Сиэль, прикладывая три пальца ко лбу. – Что ты встал, прохлаждаешься здесь? Или ты забыл свое место?! – Рявкнул он на Себастьяна, от такого злобного рыка притихла и прислуга, виснущая на дворецком. – Я сейчас же все исправлю, милорд! – он поклонился, насколько это было возможно с тремя перепуганными слугами и удалился, тихо прикрыв дверь. Сиэль упал обратно в кресло, чувствуя спиной холод кожаного кресла.

====== Глава 7. О несносных балах. ======

Сиэль протискивается через толпу каких-то людей. Боже, здесь столько людей! Они кругом: в зале, на лестнице, в комнатах, которые расположены вблизи зала и еды, в коридоре, даже на кухне отыскались проныры. Столько девчонок Сиэль еще не видел, да и взрослых, мужчин и женщин, было предостаточно. У каждого в руке по бокалу шампанского, пузырьки которого весело прочерчивали дорожки со дна и, подпрыгивая, выделывали какой-то трюк на поверхности. Граф Фантомхайв предпочел пить вино, он всегда пьет вино. От его мрачного взгляда идет шепот, но злобного и раздраженного его не воспринимают только девчонки. Сиэлю особенно хотелось сбежать из зала, где играла музыка и кружили пары, когда эти девчонки начинали смотреть на него и хихикать. Он что, так смешно выглядит?! Элизабет любезничала со всеми, она буквально клонировалась и куда бы Сиэль не сунулся – везде она! Если посмотреть с другой стороны, то это даже хорошо, потому что никто не приставал к нему. Голова немного гудела от музыки и разговоров, но он все пытался прорваться к воздуху. Ему необходимо было передвигаться, так как если он перестанет передвигаться, Лиззи его обязательно схватит и потащит танцевать, чего уж точно не выдержит Граф и будет молиться, чтобы за ним пришла Невеста. Он уже почти вышел. Краски заиграли перед глазами всех цветов. Разноцветные платья, смеющиеся лица, запахи – голова пошла кругом и вдруг Сиэль замер. Сердце кольнуло и отдалось сильной пульсацией в теле, заставив замереть своего хозяина. -“Выйти?! Разве не тогда Она всех убивала?” – Отчего-то стало страшно, кинуло в жар. Сиэль поправил небольшой темно-синий цилиндр с черной розой и развернулся на каблуках. – “Еще не время встречать последнюю гостью.” Он обвел глазами весь просторный зал, который был когда-то просторным. Себастьяна окружили милые дамы, которые, по всей видимости, были не замужем, да и те, кто был замужем, его тоже окружали. Сиэль недовольно цыкнул и немного грустно вздохнул, но тут же оторвался от своих дум и густо покраснел. Себастьян тоже смотрит на него, во взгляде читается скука, но вынужденная милая улыбка не сходит с его лица, но Сиэль знает для кого она и насколько фальшива. Алые глаза заиграли смешинками, запечатлев момент, как Господин краснеет под его взглядом. Странно, но отводить взгляд совсем не хотелось. Музыка словно стала намного тише, словно бы он искупался в воде и в уши попала вода, встав пробками. Люди перестали иметь значение и Элизабет тоже. Было как-то уютно тонуть в этой винной глубине его глаз, захлебываться в дурманящей жидкости, которая снаружи такая холодная, о когда её глотаешь она может и обжечь. Да! Точно! Теперь Сиэль мог сравнить Себастьяна хоть с чем-то, что ему нравится. Вновь вернувшись из своих размышлений, он увидел, как лицо демона вытянулось в недовольстве. Сиэль огляделся и обнаружил, что попал в узкое кольцо девчонок. Паника накрыла такая, что он стал тонуть в дегте. Куда приятнее было захлебываться вином... Где-то из глубины послышался смех, а женские голоса стали на половину тише. Этот смех отличался от всех остальных, такой глубокий, но одновременно звонкий, искренний, что заставило мальчика усомниться в своих догадках, смех, от которого выступают слезы на ресницах. Сиэль метнул гневный взгляд в сторону Себастьяна, который сгибался пополам от смеха, который чуть-чуть не переходил границу хохота Гробовщика. Ресницы немного намокли и слиплись, а глаза были зажмурены, наверное чтобы не видеть...что? Над кем он так смеется?! А...ну да... Над кем может еще смеяться Себастьян, кто может его позабавить больше людей?! Ну да, не сложно догадаться. Сиэль обреченно вздохнул и сам удовлетворенно хмыкнул, представив насколько смехотворно должно выглядеть его лицо, чтобы ужаснейший демон заходился в истерике и плакал от смеха?! Женщины, которые обступали вокруг дворецкого, сначала замолчали,от неожиданной и, вроде как, беспричинной вспышке смеха мужчины, но потом, каждая подумала, что это она имела честь рассмешить красавца, и все дружно посмеялись наигранными смешками и принялись веселить дальше. Стадо... Однако у Сиэля была небольшая проблемка. Его тоже окружало стадо, намного раздражительнее женщин. Писклявые голосочки, конечно с визгом его “обожаемой” невестушки это не сравнить, но все же их было больше. Эти пышные подолы и разноцветные рюши; эти ленты и бантики – невыносимо! Пышные кудри и приукрашенные лица, помады для губ. Они все галдели и Сиэль то и дело слышал какие-то неприличные слова в свой адрес, неприлично смущающие замечания, вопросы. Они даже не требовали ответа, просто галдели и у мальчика разболелась голова. Он кинул страдающий взгляд в сторону Себастьяна, но его привлекло что-то другое, от чего его глаза в удивлении и каком-то испуге раскрылись, и заметались. Неужели он увидел Невесту?! Сиэль грубо оттолкнул от себя все сборище, которое не обратило на это никакого внимания и переключилось на обсуждение наряда невесты. Глупые создания... Но Граф впал в ступор. Это был шок, да такой сильный, что поразил головной мозг и всю нервную систему, так что Сиэль не смог ни сдвинуться с места, ни сказать ничего. От одного мужчины к другому бегал Грелль. В ярко красном платье с неприличным вырезом, на высоченных каблуках и какой-то непонятной прической на голове. Да уж, проститутка еще та. Среди нормальных голосов нормальных людей, слышался какой-то визгливый и всему восторгающийся вопль Грелля Сатклифа. Сиэль приложил три пальца ко лбу и прочитал какую-то молитву, устало прикрыв глаза, и попросил море терпения, лишь бы выжить в этот вечер. Рядом пробегала Элизабет и Сиэль грубо схватил её за запястье, потянув на себя. Этот грубый жест Лиззи пропустила и восторгалась тем, что впервые Сиэль выловил её на балу сам. Она что-то лепетала, но Сиэль все честно пропускал мимо ушей. -Это что еще такое?! – Грубо выкрикнул он, но все немного приглушилось, в музыке и разговорах, так что реплика прозвучала более менее дружелюбно. – Ты о ком? – Удивленно раскрыла глаза Элиззабет. – Что ОН! ЗДЕСЬ! делает? – Ставя акценты на некоторых словах, Сиэль хотел подчеркнуть, что Грелль и этот Зал, как небо и земля. Мальчик указал рукой на красноволосого мужчину, резво прыгающего в платье и радующегося, как ребенок. – Он же дворецкий мадам Рэд! – Воскликнула Элиззабет, словно то, что высказал Сиэль, было из ряда вон выходящее. – Странно, что у него красные волосы... Но посмотри, как он радуется! Сиэль... – Позвала она вкрадчиво и это могло значить одно. – М? – Нехотя отозвался Граф Фантомхайв и начал медленно уходить из хватки, но девчонка только сильнее притянула его к себе. – Давай потанцуем! – Радостно воскликнула Элизабет и, не услышав протеста, который явно был сильнее её напора, понесла его к кружащимся парам. Схватила его за пиджак и вытолкнула в Зал. Что ж, обратного пути нет. Сиэль распрямился, выбора у него все равно нет, и взяв свою невесту за талию, поймал ритм и вошел в поток. Натянул на себя улыбку, что далось ему с трудом, потому что все, абсолютно все! смотрят на них. Лица других людей мелькали, все одинаково похожи, но одно из них совсем другое. Бледное, почти белое, которое шло в резкий контраст с темными, черными волосами. Вроде бы вот оно, серое лицо, а не те румяные и накрашенные, да прихмелевшие лица гостей. Наоборот. Одни лишь кровавые глаза, в которых плескалось неуловимое и завораживающее, делали это лицо выделяющимся из серой толпы похожих лиц. Как-то все неправильно и наоборот. Но сейчас на лице не играла издевательская улыбка, нет! Себастьян довольно жестко поджал губы и они выдавали его недовольство. Потом зрительный контакт прервался, потому что дворецкого загородили от него и Сиэль недовольно поморщился, а потом обнаружил, что не Элизабет танцует с ним и далеко не он ведет танец. Голова запрокинулась и он возмущенно заметался. С ним танцевал никто иной, как виконт Друид. Белокурый крепко обвил его стан и прижал к себе. Возмущению не было предела. – Виконт, что вы себе позволяете?! – Возмутился мальчишка, сжимая ладонь, которая была захвачена Друидом, немного сильнее. – Мне уже непозволительно и потанцевать? – Наиграно строит бровки мужчина и склоняется к уху Сиэля, от чего тот распахивает глаза. – Вы прям как та юная Леди, с темными синими локонами, задорной улыбкой и неприличным предложением! – Какую чушь вы несете? – Сердце тихо ухнуло вниз и Граф начал быстро придумывать возможную реплику и достойный ответ. Сейчас его разоблачат в такой низкой авантюре. Но ни в коем случае нельзя заводиться и кричать, нужно быть ко всему спокойным, потому что если он начнет проявлять агрессию, Виконт поймет, что это был он... Главное действовать обдуманно и осторожно. – Это же были вы. Не так ли, Граф? – Заигрывая, произносит такой ожидаемый вердикт мужчина. – Понятия не имею, о чем это вы! – Спокойно произносит Сиэль и смотрит белокурому в глаза и тот сначала смотрит насмешливо, но потом его лицо меняется. На место самоуверенности встает неловкость, а потом испуг. Где он еще мог бы увидеть такой взгляд? Разве что из самой преисподней на него бы взглянула истерзанная и озлобленная душа. Такой несуществующий, но ощущаемый холод и мертвые, просящие помощи чувства. Да, сейчас он видел огромное, просторное кладбище чувств, что распростерлось в душе Фантомхайва. Он сразу же забыл, о чем говорил и что пытался вытянуть блефом, чтобы хоть как-то манипулировать этим “аппетитным” мальчиком. – Ну же, Граф, не сердитесь! – Оторвавшись, к Друиду вернулись краски жизни и все стало несколько теплее. На лицо наползла вселюбящая улыбка, с похотливыми нотками. – Вы на балу. Хотите расслабиться? Сиэль, который уже выглядывал в толпе Себастьяна, чтобы тому подать знак, чтобы тот его спас от этой пытки – дрыгать ногами, но когда он услышал слова Друида, то невольно взглянул на того и покраснел. Мужчина склонился к нему и щекотал дыханием ухо. Он что-то говорил там о поцелуе. В голове сразу всплыла картина недалекого прошлого. Как он, Сиэль Фантомхайв, сам целовал Себастьяна, желая большего и страшась этого. Как хотел испить запретного вина, чтобы оно выжгло его изнутри. Возможно тогда и уйдет сковывающая боль... Виконт счел румянец и отсутствие сопротивления, как соглашение и, успев удивиться, наклонился к лицу мальчика, но на его плечо легла рука, сжав до хруста костей. Виконт чуть вскрикнул и распрямился. На него смотрел дворецкий и улыбался, но в алых глазах сейчас плясали бесы, и Друид отступил. – Господин? – Воскликнул осторожно Себастьян, смотря на застывшего хозяина. Сиэль вернулся на землю и огляделся. На него устремили взгляды половина зала, Друид уже приставал к счастливому Греллю, а бледное лицо Себастьяна выражало злость и негодование. Стало неуютно под этими всеми взглядами. – Идем, пора встретить Последнюю Гостью. – Да, милорд.