Текст книги "Вечность прикосновений (СИ)"

Автор книги: СлушающаяВетер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

====== Глава 8. О слетающий масках. ======

Сиэль медленно поднимался по лестнице и завернул направо. Коридор сразу показался темным, потому что в зале было слишком много света. Себастьян ушел присматривать за пирогом, но мальчик знал, что Себастьян готовится, он всегда уходит в то время, когда должно что-то произойти, а потом когда уже прижмет, то он приходит на спасение. Может, это он все устраивает так, чтобы в глазах своей желанной души быть “героем”? Однако Сиэль этого не знает, но не спешит расставаться с такой неприятной версией. Мысли стараются сбиваться, как ни странно, в моменты получения адреналина мальчик начинает зарываться в философию великого. А чем познание демона не великое? Он идет по коридору собственного поместья и оно, как никогда раньше, не казалось юному графу действительно жутким. Но в этом приглушенном свете, в этих темных благородных цветах было поистине что-то цепляющее. Музыка здесь немного приглушенная и Сиэль невольно слушает приятные нотки, которые звучат колыбельной. Внизу все смешивалось в адский шум, разрывающий голову, ему было достаточно громких мыслей, а тут ещё и добрая сотня голосов, да грохот музыки. Да, сейчас ему нравилось. Играл какой-то вальс. Раз, два, три... Раз, два, три... Сиэль заслушался. Играл рояль, и не один. Может быть, граф и не чувствовал ритма в музыке и часто сбивался, но слух у него был хороший. И где только Себастьян откопал два рояля? Сомнений в том, что затащил их в дом Финни, не было никаких. Вот добавилась скрипка, и мальчик даже остановился. Играла его партия, та, которую он так долго разучивал с Себастьяном и никак не мог понять эту мелодию, а теперь, вот она! такая красивая, льется трелью осеннего леса, а где-то вдалеке басами отдается рояль, лишь изредка играя нотами. Граф послушал это некоторое время, опираясь на свою трость. Такой юный, а уже опирается на трость. – “Он сам её написал...Зачем сказал играть именно её на балу? Именно сейчас?” – Сиэль фыркнул и пошел дальше, но эта мелодия въелась в него, зацепившись за язык хвостатыми нотами. Тихо отворяет дверь и заходит в комнату, предназначенную для занятий музыкой. Тут стоит рояль, черный, а на его крышке отображается моросящий дождик. Свечи играют огненными изображениями на блестящей поверхности крышки, которая откинута вверх. По дорогому ковру ползут длинные тени, на стуле стоит скрипка и смычок. Она принадлежит Себастьяну. Его собственная покоится в специальном футляре. Как странно, что его скрипка подобна покойнику, спящему в своем гробу. Слева стена уставлена большими шкафами, стоящими впритык со стеной, подобно любовникам, прижимающимся друг к другу в момент свидания. Сиэль истерично хихикнул, найдя в своем сознании такое вот необычное сравнение шкафов с книгами и стены с любовниками. Он стоит в таком полумраке, тьма обнимает его всего, языки сверкающих огоньков исследуют посетителя, которого они впервые видят в своих покоях в это время суток. Тихо скрипит дверь и Сиэль вздрагивает. Свечи гаснут в одно мгновение, перед этим затрепетав от страха и спрятавшись,растворяясь дымом. Он слышит ровный голос, не имеющий интонации, который напевает ему последнюю мелодию, а он, не в силах развернуться, слушает её, стараясь вспомнить ту, которая недавно зацепилась. Вместе с вальсом, который до сих пор гремит внизу, он вспоминает про дворецкого. – Себастьян... – Тихо зовет он его, разворачиваясь и устремляя взгляд на вошедшую девушку. Легкий испуг бегает холодком, и внутри сжимается непонятное отвращение. Перед ним призрак. Её изодранное белоснежное платье светится мягким светом. Он не может сказать, прекрасна она или изуродована, так как на лице её маска, закрывающая глаза, нос, губы. Словно на маскараде. В руке её сверкает холодная сталь, которая закреплена в резную ручку. Странно, но призраки же не умеют держать что-либо. Они бесплотные, духи..а она может. Страх прорвал оборону и захватил сердце, и, словно реальной рукой, сжимает его, отчего становится трудно дышать. Женщина спокойно подходит. Сиэль понял, что это не простой призрак. Светящаяся фигура подошла вплотную и схватила мальчика, у которого коленки затряслись, за ворот пиджака, занесла кинжал так высоко, что это было похоже на отточенное мастерство кукольника, который дергал за ниточки. Разум заметался, так страшно Графу еще не было... погодите! А где Себастьян? Этот мерзкий ублюдок не пришел на его зов, мерзкая скотина, опять в героя хочет поиграть...но ничего, получит еще свое. Гнев на демона заглушает страх и он, в свою очередь, начинает трусливо оставлять осажденное сердце и бояться гнева, которое перерастает в пожар ярости. Какая ирония, страх испытывает страх! Оцепенение скидывает свои цепи и приходит облегчение. – СЕБАСТЬЯН! Кажется, его вопль услышал весь Лондон, а то еще и вся Великобритания! Клинок тяжело летит в намеченное сердце, но кинжал разрезает только воздух, который тихо свистнул нанесенной ему ране. Сиэль зажмурил глаза в тот момент, когда рука женщины дрогнула, но уже прошли секунды, как он не испытал боли, легкий толчок и отсутствие под ногами твердой поверхности. На миг, ему показалось, что в комнате стало теплее. Приоткрыв глаза, мальчик увидел, что свечи опять полыхают, неестественно поднимая свое пламя. Он стоит около шкафов с книгами, цепляясь за корки старых и новых изданий, несколько из них вывалились, когда Граф столкнулся с библиотекой. Один раз встряхнув головой, мальчик пришел в норму и оглядел положение. Конечно, к нему пришел дворецкий, “на помощь”. Но что-то странное было в его движениях, а глаза загорелись жаром преисподней...Что-то здесь было не так. Призрак и демон стояли друг напротив друга, и рука с кинжалом немного подрагивала. Демон тихо рассмеялся, таким глубоким и низким смехом, которого раньше Сиэль никогда не слышал. “Настоящий!” – Промелькнуло слово в его голове, которая никак не могла найти решение задачи, которое состояло в разгадке причины поведения демона и призрака. Они словно поменялись ролями. Вот демон делает шаг, а женщина невольно отступает, словно что-то побуждает её к этому. Демон вздымает свою когтистую руку, с черными, редко мелькающими перьями и хватается за лицо девушки. Слышится звон метала и Сиэль убеждается, что кинжал все же настоящий. Вторая когтистая рука ухватывается за плечо, потом ползет выше, вспарывая несуществующую плоть, от чего её “кожа” на шее становится рваными клочками. Она словно из бумаги какой-то. Рука стискивает горло, но женщина молчит и не двигается, а Себастьян тем временем медленно отрывает от её лица маску. Испуганные мертвые глаза, которые пристально смотрят, но не видят демона. Себастьян начинает гортанно смеяться, тихо, словно хихиканье безумного и опьяненного. Сиэль, все еще не понимая, наблюдает, но где-то внутри своего подсознания он знает, что творится и что нужно бежать. Но куда сбежишь?! Он никогда не сможет сбежать от своего кошмара и проклятой тьмы. Вдруг происходит то, чего Сиэль никак не ожидал. Себастьян рывком прижимается к мертвым губам, не в поцелуе, а как-то иначе. Женщина тихо мерцает. Демон сжимает маску в своей лапе и она со звоном разлетается. Слышится дикий визг, который словно разрезал тишину своей бесплотной мощью. Звук просто наполнил комнату и женщина исчезла. Мальчик на мгновение зажмурил глаза, словно боясь, что осколки маски попадут в глаза, но когда открыл, никого уже не было. Себастьян по-прежнему стоял в профиль. – Ты! мерзкое отребье, почему... ты... Себастьян?! – Полыхающие свечи начали тонуть в сгущающемся мраке, который подобно воде, заполнял комнату. Себастьян медленно повернулся и на губах его играла безумная, адская улыбка, так смотрят в предвкушении расчленения. Но Себястьян смотрел куда страшнее. Его горящие жадные глаза разрывали одежду на теле, эти зубы кусали его шею, а когтистые руки ранили и доводили до исступления – все это прочиталось в горящих преисподней глазах. Сиэль медленно отступил вправо, к открытому роялю и случайно, запнувшись об упавшую книгу, прошелся рукой по клавишам. Себастьян лишь тихо хмыкнул. Он встряхнул огромные черные крылья за его спиной, и Сиэль закрыл лицо от летящих черных перьев. Теперь страх захватил полностью. Это был демон, перед ним не было дворецкого. Сейчас перед ним демон, который хотел душу...и Сиэль сомневался, что его остановит контракт. “Предатель” – Промелькнуло в метавшемся разуме слово. Себастьян подлетел и, тихо зарычав, подобно дикому зверю, начал резкие движения. Схватил за волосы, больно зажимая в кулаке шелковистые пряди. Сиэль терпит, если это только ничтожная крупица того, что ждет его в аду, нужно привыкать. Укус в шею, но не до крови. Когда затрещала его одежда, Сиэль заметался. Если бы он хотел душу, то давно бы забрал. Значит Себастьяну нужно только его тело...Тело!!! Его ноги были резко разведены в стороны, но послышался звук шлепка. – СЕБАСТЬЯН!!! Немедленно прекрати, я приказываю тебе! Демон замирает, его некоторое время перекашивает. Печать горит нещадно, а руку словно окунули в кипящее масло. Себастьян отступает от разъяренного и испуганного мальчика на несколько шагов и падает на колени, касаясь головой ковра, его тело некоторое время скрывает мягкое одеяло черных крыльев, а потом они словно распадаются и теперь Сиэль видит скорченное обнаженное тело, склоняющееся на коленях у его ног. Истерика заполняет комнату и Граф срывается с места, убегая из комнаты. Себастьян медленно поднимается на руках. Тело его сейчас самое тяжелое в мире. Он поглотил душу. Сколько он уже ими не питался, а тут к тебе пришла чистая душа, может и не такая вкусная, как его Господина... Господин! Что же он натворил?! На губах все еще дурманящий привкус его души, теперь он будет желать её еще больше.

Сиэль, с разодранным пиджаком мчался через коридоры с такой скоростью, с какой билось его бешеное сердце. Казалось, что юный дворянин сейчас умрет, настолько сильным было сердцебиение и кровь кипела в венах. В горле болит, а внутри все покрывается горячим, липким дегтем, который отравляет весь организм. Имя этому дегтю – страх. Сиэль выбегает на задний двор, на улице моросит дождик. Он видит экипаж, с двумя лошадьми и подлетает к нему. Наспех отвязывает одного коня. Ему сейчас хочется бежать, бежать на край света и как можно быстрее. Себастьян уже никогда не сможет взять контроль, если все повторилось единожды, то повторится еще раз. Наконец, конь отвязан и Сиэль вскакивает, оттолкнувшись от ступеньки экипажа, на мокрую холку гнедого коня. Жеребец явно перехватил тот страх, который охватывает Графа. Конь изредка подскакивает и никак не хочет идти вперед, качает головой, вырывая поводья из трясущихся рук мальчика. Сиэлю это порядком надоело и появилось ощущение, что Себастьян его вот-вот догонит и разорвет его тело на мелкие кусочки. Это заставило крепче схватить поводья и дернуть на себя. Конь повиновался, мальчик каблуками врезался в упитанные бока и жеребец сорвался вскачь.

Мальчик направлял коня по темной дороге, через лес. Коряги вырастали огромными тенями и везде мерещилась высокая черная фигура с огромными крыльями и горящими глазами. Все это заставляло подгонять коня, и тот, спотыкаясь и тихо ржа, несся быстрее, подавая голову вперед рваными движениями. Спина заболела, а зад тем более. Сиэль ехал без седла, вжимаясь в мокрую спину мощного коня, который казался ему единственным спасением и другом. Дорога превратилась в грязь, и конь спотыкался, скользил и пару раз чуть не упал. мальчик вцепился тонкими, окоченевшими пальцами в гриву и думал лишь о том, как вот-вот на него нападут. Но конь неожиданно взбрыкнул, поводья вырвались из немощных рук и жеребец понесся куда-то в лес, все дальше от дороги. Сиэль прижался к коню, потому что ветки деревьев уже успели распороть щеку и чуть не выколоть глаза. Внезапно жеребец споткнулся и вывалился из леса. Граф слетел и проехался по грязи еще метр. Весь дрожа от холода и страха, он заставил себя подняться и бежать дальше. Сначала ничего не было видно, кругом туман, да такой, что его можно было потрогать. Туманы бывают перед рассветом, значит скоро восход, но скорее всего он ошибается. Дождик совсем чуть-чуть моросит. И Сиэль бредет дальше, пугаясь всяких теней. Он запинается и падает. Громко ругается, но обернувшись, в немом испуге ползет назад. Он оказался на кладбище. Ощущение, что под тобой лежит мертвец, храбрости не придает. Сиэль мечется; и тут, и там, все усеяно надгробиями! Он беспорядочно бегает, то туда, то сюда, сам себя загоняя в несуществующий угол. Еще чуть-чуть и сумасшествие накроет его с головой...но этому не дано свершиться! Он запинается и падает в грязь, ударяясь головой о камень и проваливается в вечность. Нелепая смерть! Самому дойти до кладбища и сгинуть на земле, пропитанной смертью и разложившимися трупами, в грязи и позоре... Куда меня понесло?! О.О

====== Глава 9. Об истинных обликах. ======

Сиэль с трудом разлепил глаза. Темная комнатушка сразу закрутилась, завертелась, как накрашенные дамы на недавнем балу. Все в голову вливалось медленно и мальчик прикрыл глаза, потому что веки стали тяжелыми. Появилось жуткое ощущение падения. Через постель, во мрак... Постель?! Так как он не мог открыть глаза, пришлось пошарить рукой. Ткань была явно не шелковой и даже не совсем мягкой, немного грубоватой. Сиэль мысленно ухмыльнулся и грубо обозвал себя неженкой. Он был не у себя в поместье, тогда бы его разбудил Себастьян...Себастьян. Себастьян! Сиэль коротко вскрикнул и подскочил на односпальной кровати. Глаза его были широко раскрыты и в них плескался ужас. В голову резко стрельнуло, прошило болью и граф со стоном схватился за голову и как можно аккуратней улегся назад. Сон как рукой сняло. Все вспомнилось. Все! До мелочей, которых он не замечал, но видел. И где-то в глубине души липкий страх начинал просыпаться и лезть наружу. Он сидел так час, может быть два, а может быть и вовсе десять минут. Было не разобрать. Свет в комнате был приглушен, у противоположной стены стояло зеркало, небольшой шкаф, слева у стены столик с пером и бумагами. Дверь располагалась на той же стене, к которой была приставлена кровать. Мальчик с трудом оглядел его ложе и оценил, может быть оно и не ново, и не богато, как привык граф, но постельное белье было чистым и приятно пахло. За стеной из громкой тишины вырвался звук каблуков и неровный шаг, то быстрее, то медленнее, словно неуверенно и не желая. Сиэль напрягся, он как-то не успел подумать о том, что его кто-то же притащил сюда, уложил и голову перевязал, которой он так сильно ударился на кладбище. Сиэль дернул рукой, желая прикрыть глаза, чтобы испуг не вырвался, но она так и не поднялась, словно заключенная в тяжелые чугунные оковы. И как граф дошел до этого? Тем временем дверь тихо скрипнула и там появилась седовласая макушка. Уголки губ, до этого опущенные вниз и искривленные чем-то неуловимо-прискорбным, коротко дрогнули и поползли вверх, не уверенно, но потом чудаческая улыбка, с очертаниями явных клыков, озарила бледное лицо и сокрытые глаза. – Ой, Граааф! – Мужчина лениво прошел в комнату, изредка поправляя подолы длинного пальто и чуть отдергивая рукава. – Вы уже проснулись, наконец-то! Что ж вы так-то, надо было сначала ко мне зайти, а не сразу на кладбище ползти! Без очереди никак нельзя, все занято! – Проскрежетал он и начал противно хихикать. – Гробовщик...? – Воскликнул Сиэль и это отдалось тупой болью в затылке. Сиэль коротко цыкнул на самого себя, за то, что не догадался. Конечно, кто же еще мог его на кладбище найти. И он еще называет себя Цепным Псом и грозой преступного мира. Позор! Заметив, что короткое цыканье Чудик принял на свой счет, коротко дернувшись и чуть опустив улыбку, он хотел резко отвернуться, чтобы, якобы задумчиво что-то рассматривать, как он делал всегда, но голова опять резко заныла, заставляя мысли бегать в жутком хаосе. Угораздило же так! Непроизвольный стон вырвался наружу и руки чуть дрогнули, чтобы обхватить многострадальную голову, но не посмели подняться. Гробовщик коротко засмеялся, получив холодный взгляд. – Я. Не стоит вам вообще вертеться. Я тут... – Он на секунду замялся и чуть согнулся, обхватывая живот поперек и закрывая когтистой рукой рот, в каком-то беззвучном приступе смеха. Сиэль дернул бровью в гневе. Что этому чудику не сидится?! Почему он вечно смеется, не пойми над чем! Все ему смешно, что ни скажи, все смешно! И вот сейчас, чего он загибается и дергает плечами, дергается так, что шляпа упала и укатилась к зеркалу. Когда все прошло, мужчина коротко выдохнул, блаженно присвистнув и наполовину скрылся за дверью. – ...поесть принес. Ах да, он же что-то говорил, до того как “засмеяться”... На кровать опустился поднос с тарелкой легкого супа, мягкого печенья и горячего чая. Он помог Сиэлю сесть, который даже не успел понять, когда он лег! Просунул правую руку под спину мальчика, а другой обхватил под коленками. Легко приподняв, Гробовщик мягко опустил его обратно, скрипнув кроватью и все еще придерживая спину, мужчина подложил подушку под спину и голову, чтобы не держать голову на весу. Мальчик не возмущался, зная, что сам будет выглядеть дураком, пытаясь сесть. Только даст повод посмеяться. – Вы такой беспомощный, Граф! – Захихикал Гробовщик, поднимая и отряхивая шляпу. Он поднял поднос и установил на коленях мальчика. – Вас покормить? – Совсем сбрендил!? Сам могу, не старик! И что ты нянчишься со мной, сам могу... – Вспыхнул Сиэль, на это откровенное издевательство. – Как Графу угодно будет. – Гробовщик присел в реверансе, чем только вызвал ярость в больших глазах. – Приятного аппетита. Хихикнув, он вышел из помещения и как только закрылась дверь, доля секунды и разразился дикий хохот. Сиэль протяжно простонал, все тело ломило, в животе вообще не понятно что, в горле ком и ощущение тошноты. Голова просто стала чем-то тяжелым и хотела словно оторваться и укатиться, как недавно слетела и укатилась шляпа Гробовщика. Мальчик чуть прикрыл глаза, задумываясь о том, что стоило не кричать на него, а поблагодарить. Как ни странно, но Сиэлю на миг показалось, что Гробовщик очистил его от грязи, от внешней и внутренней. Откинув все размышления, он слабо взял ложку в руку и зачерпнул горячего бульона. Граф помедлил, словно думая, “отравлено” или “не отравлено”. Но порешив, что ему все же надо поесть, приступил к еде. Было вкусно. Наевшись, к нему вернулась какая-то частица силы и верно клонило в сон. Стало теплее, после чая и мальчик сполз в лежачее положение, закрыл глаза и провалился в темный сон. Время от времени, мужчина заходил к Сиэлю, прикасался ко лбу и удовлетворительно хмыкал. Приходил он часто, но не больше, чем на минуту. И за эту минуту, Гробовщик умудрялся довести мальчика до чертей, отплясывающих жигу-дрыгу в омуте глаз. Но после того, как вечно ненормально-смеющееся чудо покидало комнату, становилось холоднее, а тишина натянуто звенела, словно она знала все невысказанные слова Графа, на хихиканье спасителя, мол: “Неблагодарный засранец, ноги целовать должен, а не убивать взглядом спасителя.” Так прошел день. Ночью, когда Сиэлю особенно не спалось, страх заволакивал его в свои оковы и везде мерещился чернокрылый дьявол, чьи когтистые лапы он вновь и вновь ощущал на своем теле. Свет в комнате не горел, наверное Гробовщик выключил его, когда граф заснул. Но теперь же, с диким воплем мальчик подскочил на кровати, отползая к углу, игнорируя боль и круги в глазах. Он чувствовал, что теряет сознание, но боролся с этим, ведь если снова закрыть глаза, то черная тварь вновь захочет прикоснуться к нему. Он видел, уже через пелену тумана и цветных узоров, как дверь выбивается и в комнату залетает темное пятно, уже не разобрать, темнота поглощает и его, только отблеск света в коридоре, который ловят серебряные волосы. Когтистые пальцы как-то грубо хватают его за руку и тянут на себя, Сиэль упирается, но сознание успевает отключиться до того, как теплая грудь принимает на себя обмякшее тело. Как руки поднимают и прижимают маленькое, безвольное тело, похожее на куклу, другой рукой расправляя смятые простыни и укладывая обратно, бережно накрывая. Зажигается лампа на письменном столе и дверь с тихим, недовольным скрипом прикрывается. Гробовщик приходит в соседнюю комнату. На лице играет усталость и плечи чуть сгорблены. Усталость за себя и за графа. Сейчас мальчишка совсем другой, такой, какой есть. Напуганный, беспомощный и страдающий. Он нашел его на кладбище, утром. Увидел в тумане очертание непонятного валуна, потом почувствовал витающий в воздухе запах крови. Наспех слез с повозки и направился по запаху. И каково было его удивление, когда он увидел юного графа, в грязи, с порванной одеждой и красными полосами на лице, разбитой головой, которая покоилась в небольшой лужице крови, которую не желала впитывать земля. Он наспех поднял его на руки и быстро привез в свою лавку, в подвал, в свою комнату. Быстро заправив чистое белье, он отнес тело в ванную и долго хлопотал над бледным лицом, думая, что он скоро умрет. От чего-то сердце билось чаще, в страхе пропуская удары и нагоняя пропущенное. Он не желал смерти этого мальчика. Над раной на голове пришлось похлопотать. Он потерял много крови и все нужно было делать осторожнее обычного, с живым, пока еще, человеком работает. Аккуратно промыв рану, чтобы она не загноилась, он начал зашивать. Впервые было до дрожи мерзкое ощущение, при виде такой простой и, казалось, не удивительной для Гробовщика раны. Он уложил того на мягкую кровать, отмечая, что кровать его не шикарна и немного успел устыдиться. Граф проспал два дня, на удивление быстро придя в себя, с такими ранами лежат неделями. На то же утро, когда он нашел мальчика, пришел его дворецкий. Озлобленный, убитый и похожий не на “необычного” дворецкого, а на демона. Глаза горели гневом, руки непонятно тряслись, словно чесались и жаждали крови, зубы были сжаты, а на губах играла горькая и устрашающая улыбка. Явно, что пришел дворецкий не за “покупками”. Тогда Себастьян и рассказал в нескольких словах, что произошло. Гробовщик сделал вид, что заинтересован таким поворотом событий, на самом деле, под двумя пальто стыло сердце от непонятного страха. Получается, мальчик убегал от демона, спасая ошметки души. И как теперь они будут соблюдать контракт, ведь один из них чуть не нарушил его. Чуть не нарушил в этот раз, а в следующий точно предаст! М-даа...дела! Они порешили, что Сиэль останется у Гробовщика, тот поможет ему встать на ноги. Было безумно лестно, от того, что демон располагает к тебе. Странный Себастьян совсем, другой какой-то. Подлости конечно, ему не занимать, да и других “достоинств” тоже, но что-то в нем было совсем другое, человечное, что ли? Гробовщик тихо хихикнул, это все ему напоминало его самого. Ведь не зря же он стал жить среди людей и заниматься ритуальными услугами! Но когда граф проснулся, нужно было его как-то подбодрить, успокоить, поговорить, но вместо этого он опять затеял свои шуточки. Это уже диагноз – шизофрения. Каждый Божий день, открыв глаза, он одевает свои длинные пальто, всякие бусы, шляпу, зачесывает челку на глаза, застегивает множество пряжек на высоких сапогах и уже тогда, он натягивает на себя эту маску сумасшедшего, которую не снимает до окончания работы. Может быть, он и мог бы нормально скидывать и одевать эту маску, но иногда приходилось работать без сна и отдыха не один день, тогда маска просто начинала въедаться в лицо и труднее было её оторвать. Работая опять ночью, напевая тихую мелодию, изредка сбиваясь с ритма, он услышал громкий вопль и, замерев на секунду от шока, кинулся в соседнюю комнату. Сомнений нет, кричал Сиэль, да и кому еще ЗДЕСЬ можно кричать? Влетев, Гробовщик увидел дикий ужас в глазах и вообще наполнявший темную комнату, и он сразу же догадался, что увидел во сне мальчик. Сердце защемило, когда дергающееся от каких-нибудь движений в его сторону тело, начало медленно падать. Как же он напуган, что теряет сознание от собственного страха. Ну и напортачил же Себастьян!

После происшествия, Сиэль проснулся к вечеру третьего дня. У него была легкая лихорадка, наверное, от кошмара. Сегодня у Гробовщика был спокойный день и он мог подольше поухаживать за ребенком. К вечеру он проснулся. Постоянно молчал и пытался не шевелиться вовсе, хотя рана на голове уже тонко затянулась. Перед тем, как обслужить клиентов, он зашел к Сиэлю, но тот скривился и перегнулся через край кровати. Его стошнило. Гробовщик быстро все прибрал, дал лекарства, и принес немного поесть, чтобы в желудке не было пусто. Клиенты тоже ждать не могли, у них горе. Молодую пару пришлось обслуживать долго и Гробовщик уже начинал нервничать, о себе давала знать усталость. Но наконец-то и они ушли. Закрыв дверь на ключ, он отправился в свою комнату.

Сиэль долго лежал и думал. Странно, вроде бы думы есть, но их нет. Голова полна чем-то, но в то же время пуста. Глупые размышления! Граф был даже рад тому, что дверь отворилась и вошел седовласый чудик.

– Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовался он, низким и приятным голосом. Приятным?! Вот это новости! – Лучше. – Уклончиво ответил тот, подозрительно наблюдая за мужчиной. Гробовщик тем временем снял пальто, еще одно. И как только ему не жарко? Шляпа соскользнула и примостилась на стуле, пальто оказались на вешалках в шкафу. Сиэль лицезрел гибкую обнаженную спину, с кучей старых шрамов. – Они не болят? – Тут же спросил, даже не осознавая, что сказал вслух, мальчик. Гробовщик чуть вздохнул, доставая белую свободную рубашку. – Болят. – Коротко отвечает он и ловко расстегивает все пряжки, снимает сапоги и чуть блаженно вздыхает, спустившись с каблуков. – Зачем ты носишь, если тебе неудобно? – Опять спрашивает граф, сегодня ему почему-то хочется разговаривать с ТАКИМ Гробовщиком. – А зачем ты носишь тесные шорты, если тебе неудобно? – Хмыкает мужчина и снимает штаны. Сиэль краснеет, от того, что поймал себя, за рассматриванием этого мужчины. Воцарилось молчание и Сиэль по-прежнему молча наблюдал за действиями седовласого. Почему-то юному графу показалось, что все движения, все поведение этого жнеца было абсолютно другим, по сравнению с дневным поведением Гробовщика. Вот мужчина переодевается в более свободные штаны, с высокой талией, не заправляя рубашки. Подходит к зеркалу и ловко берет расческу, проходясь по запутанными волосам, хватает резиночку и ловко делает хвост. Потом поворачивается и на лице его играет приятная, усталая улыбка. До Сиэля медленно доходит то, что они уже долгое время смотрят друг на друга. И не удивительно, ведь мальчик впервые видит темную зелень красивых глаз, чуть смущенную улыбку, скорее из-за “уродства” на лице. Сиэлю не кажется шрам – уродством, почему-то именно этого мужчину он украшает и делает каким-то особенным. Гробовщик, или это уже не он? потирает рукой шею, чуть встряхивая головой, чтобы волосы прикрыли обруч на шее. – Откуда у тебя этот шрам? – Сиэль показывает на собственную шею. Гробовщик удивленно вскидывает седые брови и, опуская плечи, устало бредет к кровати. Глаза его чуть прикрыты и затуманены. Сиэль не видит в этом угрозу, но все равно вздрагивает, когда это тело приземляется рядом, а потом и вовсе растягивается на кровати рядом. Дрожь проходит по телу и голова отдается тупой болью от волнения и пробуждения мыслей. – Да вот, голову желали отрубить, да не получилось! – Горько ухмыляется он, видать, вспоминая то время. Они лежат в легком напряжении некоторое время, но потом Гробовщик поворачивается на бок, лицом к графу, Сиэль осторожно косится на улыбающуюся мягкой улыбкой физиономию и становится как-то спокойно. – Как тебя зовут? – Внезапно откликается юный граф и следит смену в лице мужчины. На миг в глазах появляется испуг и горькое отчаяние, словно Сиэль копнул во что-то личное и сокровенное, сокрытое за семью печатями и ложной маской чудака. – Гробовщик. – Осторожно отвечает он, подумав некоторое время. – Врешь! – Грубит Сиэль. – Зачем тебе заботиться обо мне? “Гробовщик” совсем другой, он бы не стал... – Заботиться? О чем ты? – Выдает Гробовщик, довольствуясь мимолетным испугом в глазах и постыдным румянцем на щеках. Он удовлетворен реакцией. Ловко притягивая к себе спиной мальчишку и заключая его в кольцо нежных рук, прижимаясь к маленькому телу, Гробовщик зарывается в синеву спутанных волос. – Очень давно, у меня был сын... – горько прошептал он в макушку. Сиэль вздрогнул. – Жнецами не рождаются, ими становятся. Так они лежали некоторое время. Мужчина прижимал к себе это юное многострадальное тело и чувствовал его трепет, легкий страх. Он не смог контролировать себя, вновь хотелось ощутить тепло человека, живого человека, ведь он так давно был один, впустил в сердце одиночество и шел многие века, держась за руку. Вдруг Сиэль положил свою ладонь на руку, что обхватывала его и ощутил, как тот коротко вздохнул. Прижался теснее к груди, сердце в которой набирало быстрый темп и стучало в спину. Гробовщик еще сильнее зарылся в волосы и вдохнул приятный аромат волос. – Спасибо. – Коротко прошептал Сиэль, проваливаясь в сон, в котором сегодня черные руки точно не коснутся его. Сегодня одиночество взяло отгул. Автор извиняется за долгую главу и за её содержание:)

====== Глава 10. Об именах. ======

Сиэль проснулся от тихой, почти бесшумной возни. Свет горел приглушенно и предметы бросали темные, но какие-то теплые тени. Мужчина, что сгорбился за письменным столиком тихо что-то шкрябал пером. Сиэль откидывает одеяло и тихо скрипит кровать, когда он садится. Мужчина не подает признаков того, что заметил этих громких звуков, возможно он сильно погружен в свою писанину. Мальчик захотел подойти и коснуться этой сгорбленной спины. Сегодня ночью ему было так хорошо, за последнюю неделю он впервые выспался. Тьма его не трогала и ему казалось, что он счастлив... Никогда бы не подумал, что Гробовщик, самый последний, о ком хотел раньше думать Граф, дарует ему покой и ощущение счастья. Однако где-то в глубине сердца тихо кололо чувство предательства, предательство кого-то очень сильно дорогого. От размышлений его оторвал тихий выдох, такой, какой испускают, когда доделали долгое дело. Граф возвращается с небес на землю и обнаруживает, что обнаженное тело покрылось неприятными мурашками. Он огляделся и нашел рубашку, в которой вчера заснул Гробовщик. Обдумывая свое действие, он, спустя время, все же решился её надеть. Неуклюже потянулся и подцепил мягкую ткань, чуть помял в руках, словно уточняя для себя, “хочет” или “не хочет”? Потом нерешительно взял её обеими руками и зарылся в белую ткань лицом. Запах... этот запах. Такой же запах у Себастьяна, наверное поэтому он и почувствовал себя уютно. Только у Гробовщика запах имел легкие нотки пряности, ведь он часто печет печенье. Он понял, что соскучился по Себастьяну, по его нотациям и насмешкам. Гробовщик давал ему этих насмешек, но насмешки были не настроены на словесную перепалку острыми язвительными фразочками, которые нужно придумать поострее, чтобы загнать противника в тупик. Он говорил свои насмешки в утеху себе или чтобы просто позлить мальчика, как только Сиэль загорался, чтобы продолжать, мужчина отступал. Однако Сиэль вдыхает его аромат, он похож на запах Себастьяна, но все же это не то... Где-то сверху, словно из другого мира, кто-то тихо кашлянул и Сиэль тут же выронил рубашку, испуганно глядя на еле заметно смутившегося седовласого мужчину. Он был в нижнем пальто, коротком и черном, на его фоне хорошо выделялась бледность кожи. Высокое горло скрывало шрам на шее. Но он не успел расчесать волосы и они были немного спутанными, что придавало его образу легкую сонливость, словно он недавно проснулся. Стройные ноги его были обнажены. На лице была непонятная улыбка, то ли издевательская, то ли смеющаяся, а уже смущение он увидел в глазах. Кончики пальцев затряслись от испуга. Он все видел! Что он подумает?! Лицо побледнело, когда Гробовщик стал приближаться и все так же неотрывно смотрел в большие глаза, которые покинул сон и пришел непонятный трепетный страх. Мальчик заметил, с какой грациозностью приближается мужчина, осторожно, чтобы не спугнуть желаемую..жертву?! Да, вот оно неуловимое! Это желание... Гробовщик присел на колени и заглянул в опущенное бледное лицо. Граф еле заметно стиснул ноги сильнее и сжал зубы, тело все напряглось и мальчик тогда ясно осознал, что если Гробовщик захочет взять его, то он не сможет ему сопротивляться, а Себастьяна...он еще не сможет произнести его имя вслух. Мужчина осторожно поднял свою рубашку, осмотрел её, а потом еще раз заглянул в уже покрасневшее лицо мальчишки. Гробовщик не был уверен до конца, но когда Граф поджал дрожащие губы от прикосновения ладони к лицу то все встало на места. – Боишься? – Тихо сказал он и голос его сделался хриплым от накатившей волны волнения и легкого возбуждения, которое только проходилось приятной дрожью, севшим голосом и расширенными зрачками, но которое не способно было отозваться в паху и породить животное влечение. Нет, только не к этому мальчику, да и ни к какому другому, память о разврате над одним очень дорогим мальчишкой глубоко засели в его голове, хоть они и утратили живость краски с долгими годами прожитой жизни. – ...угу... – Не разлепляя губ, выдает Сиэль и хмурит тонкие брови, по-детски сжимая кулачки. – Я не причиню тебе вреда, запомни это! – Продолжает тихо мужчина и натягивает большую рубашку на напряженные плечи мальчика. Тот удивленно распахивает глаза. Гробовщик тяжело поднимается и отходит к зеркалу, чтобы расчесать волосы, да закрыть зеленые глаза, в которых отозвалась древняя боль и страдание. Сиэль вдруг поверил этому голосу и мысленно дал себе пощечину, да по-сильнее! Что он за тряпка?! Это немыслимо, Граф он или нет? Надо возвращаться, а то он совсем раскис и тем более прислуга, наверное, половину поместья разнесла! Дворецкий... С ним все обстоит куда сложнее, надо все обдумать и посоветоваться...а? С кем посоветоваться? Хм..Дворецкому срочно нужна замена, не навсегда, по крайней мере, до тех пор, пока психика Сиэля сможет привыкнуть к присутствию чернокрылого. Нужен кто-то, обладающий силой дворецкого, тот, на кого он может положиться... Сиэль вдруг осознал, нет! он и до этого знал, но мысль стала почти осязаемой именно сейчас. Он поднял голову и поглядел на Гробовщика, который устало пялился на свое отражение, чуть ли не с отвращением. Сиэлю вдруг стало жалко его, хотя мальчик и не осознавал, что это жалость, если бы он понял, то не начал бы говорить вообще. – Ты красивый. – Спокойно отозвался он и Гробовщик виновато заулыбался и, наверное, вешал себе самых сильных пинков за проявленную неосмотрительность, ведь кто-то заметил. Они словно поменялись местами, теперь Сиэль его застукал, как только что его застукал жнец. – Не прячь свой шрам, он показывает всем насколько ты смелый и выносливый. Он идет тебе, мне кажется без этой чувствительной нити ты уже не ты. Без неё ты бы окончательно стал тем Чудаком, что разговаривает с трупами. Эта нить связывает тебя с прошлым и удерживает. Этот шрам делает тебя более красивым, чем ты был бы без него. Секунда. Еще одна. И комнату заливает чистый, ясный смех, но не теряет своей глубины и бархатистости. Сиэль позволяет себе мимолетно улыбнуться, но потом вспоминает о том, что над его откровенной и официально-длинной речью смеются. Между бровей появляется хмурая складка, глаза наливаются возмущением и в них загорается прежний далекий огонек в глубине синего глаза, подобно сокровищу, которое блеснуло под толщей темной воды от лучика солнца, а печать договора блеснула. Зубы гневно скрипнули. – Что такого я сказал?! – Взорвался он и спрыгнул с кровати, подлетая и пытаясь схватить смеющегося за грудки, чтобы встряхнуть. Гробовщик прикрыл рот когтистой рукой, чтобы не хрюкать от удушающего смеха. Сиэль начал трясти того, что-то нетерпеливо крича и пытаясь добиться от, пораженного приступом смеха, мужчины ответа. – Да я спрашиваю, что ты смеешься?! В ход пошли кулаки. Если Сиэль был бы по-выше, то врезал бы этому смеющемуся паразиту в нос, чтоб мозги вправить, если таковые имеются. Но седовласый заключил этого разъяренного котенка в свои объятия, тот еще пуще стал вырываться и громче орать. Гробовщик знал, что останутся небольшие синяки, ведь граф прилагал все усилия и через некоторое время он услышал, что Граф запыхтел. Орать и драться одновременно – дело тяжелое! Да, прежний Граф вернулся, не полностью, но вернулся. – Спасибо. – Улыбка слышалась в приятном голосе и Граф мгновенно оборвался, тишина звенела, лишь разрываясь громким пыхтением. Теперь до Сиэля дошло, что мужчина просто специально рассмеялся, чтобы подразнить его. Мягкие руки отпустили его стан и он раздраженно цыкнул, изображая недовольство. Мужчина выпрямился и потянулся за расческой, Сиэль неловко, даже не осознавая до конца, что делает, ударил по его руке и Гробовщик опрокинул расческу на пол. – Что такое? – Я хотел поговорить с тобой, пока ты...пока ты, – он не мог подобрать более нормального слова. – Пока ты в адекватном состоянии. – Даже так?... – Мужчина удивился, увидев, как посерьезнел Граф. Сейчас перед ним был не смущенный, чуть напуганный близостью мальчишка, а гордый Граф, который состоял на службе у Королевы и сердце которого навсегда было запечатано от веселья и счастья. На бледном лице слово появилась игривая улыбка. Он любил подшучивать над ТАКИМ Графом. – А почему я не могу расчесаться? С Графом не подобает разговаривать лохматым и с голыми ножками... – Да прекрати уже! – Недовольно возмутился он, узнавая виновато-наигранный тон, за которым слышалась непонятная издевка. У Гробовщика всегда была в голосе никому непонятная издевка. Сиэль сел на кровать. – Пока ты не закрываешь глаза челкой, ты не Гробовщик. – Тогда кто же я? – Удивляется тот, словно он сам не знает, однако Сиэль хочет сломать его стену так же, как он сломал его. Гробовщик проходит к стулу, который стоит у письменного стола и приземляется на него, с интересом рассматривая мальчика. – Прекрати комедию ломать! – Нервно возмущается тот, раздраженно хмуря брови. – Не хочешь ведь называть свое имя! Но...я хотел тебя попросить на время заменить...заменить... – Имя “Себастьян” застряло в глотке и казалось, что сейчас он задохнется. – ...Заменить моего дворецкого. Я не смогу его видеть, а расследование вести нужно. Я чувствую, что оно не закончилось. – Да, не закончилось. – Твердо сказал жнец, но с лица не сошла легкая улыбка, а глаза все еще заинтересованно блуждали по лицу мальчика. Для него было неожиданно услышать от Графа такое предложение, ведь он намеревался сам огласить его. Насколько же пострадала психика мальчишки, что он не может даже имени демона сказать. Два дня назад приходил Себастьян. Выглядел он хорошо, даже лучше, чем обычно, не было жгучего раздражения в алых глаза, жаждущих сожрать или убить кого-нибудь. Только какая-то усталость в его голосе и ноты сожаления, словно он целыми днями только и делал, что истязал да пытал себя. Гробовщик напоил его чаем, от которого, на удивление седовласого, демон не отказался. Он справился о самочувствии Хозяина и слегка приободрился услышав ответ, но ему пришлось разочаровать чернокрылого, рассказав о психологическом потрясении. Они порешили на том, что Гробовщик на время возьмет его обязанности, частично, конечно. Сиэль не сможет остаться один, а в поместье ему быть обязательно. На том и порешили. И сейчас, мальчишка предлагает то, что уже давно решено. И как он умудряется попадать в цель, находить верные решения в тяжелых ситуациях? Забавный мальчуган! – Преступления возобновились и все тем же призраком. – Да, тот был... А? Ты откуда знаешь, что это был призрак? – Возмутился Сиэль и в голубизне глаз проскочил комок страха. – Он приходил...все рассказал...? – Приходил, Хозяин. – Тихо и покорно отозвался седовласый, довольствуясь реакцией мальчика. – Значит, согласен? – Официальное обращение подразумевалось, как согласие, так понял Граф, но Гробовщик все же не подтвердил. Жнец встал и продолжил одеваться, ничего не ответив. Но Сиэль понял и вдруг ему так захотело спать. Словно дела все были выполнены и наступил вечер, он пробормотал что-то и опустил голову уже на подушку. – Поспи. Я закончу дела по-раньше. – Он укрыл безвольное тело и ушел, тихо прикрыв дверь.