Текст книги "Наши дети (СИ)"

Автор книги: Sleeping

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

–Этого не может быть.

–Позвони им сам, -предложил комиссар. -Позвони прямо сейчас. Я отойду, чтобы не попасть в поле зрения камеры.

И я позвонил потому, что не мог больше ни минуты терпеть душевный раздрай. Не хотел его терпеть ни одной лишней секунды.

Трубку на луне взял Арктур. Мой старший сын и средний ребёнок смотрел на меня с каким-то непонятным выражением лица. Лишь с некоторым опозданием я сумел его правильно интерпретировать – это была ненависть. Мой сын смотрел на меня с неприкрытой ненавистью.

–Позови маму, -попросил я.

–Нет!

–Что это значит?

–А то и значит, -выплюнул Арктур. -Её забрали.

–Куда забрали?

–Туда, куда увозят всех предателей и любителей грязеедов. Но так даже лучше. По крайней мере там за ней проследят чтобы не было второй попытке суицида. Мама едва-едва смогла досидеть до конца на прошлом сеансе связи. Только сильное успокоительное помогло. Но всё равно пришлось заканчивать звонок раньше, чем планировали. Мы опасались, что она не выдержит и подаст тебе какой-нибудь знак. Обошлось. Только ты, папа, всё равно всех переиграл.

Я потрясённо спросил: -Что ты имеешь в виду?

«Земляне спасут вас», «минус шестой этаж», -передразнил меня Арктур. -Молодец, отец. Ты был настолько искренен, что мы поверили тебе, а нам поверили стражи свободы и начали готовиться к высадке вашего десанта в Нова Роса, а вы ударили в Мао. Браво, отец! Надеюсь, земляне тебе хорошо заплатили за предательство своей лунной родины? Тридцать серебряников хотя бы наберётся?

–Что ты такое говоришь?!

Арктур приблизился к экрану так, что его лицо заняло большую часть свободного места: -Я не говорю, я – делаю! Знал бы ты, дорогой папа, как мне надоело притворятся. Как осточертело давить из себя улыбку во время твоих, хвала звёздам, не таких частых звонков. Старшие стражи свободы говорили, что нужно терпеть, чтобы вытащить из тебя важные сведения. Однако ты оказался хитрее. Мы хотели использовать тебя, но, на самом деле, это ты использовал нас. Браво, отец, аплодирую твоему змеиному коварству.

–Я ничего не испо…

Арктур словно не слышал меня. Не хотел слышать. Он желал выговориться, желал бросать свои слова в моё лицо словно перчатки и самозабвенно занимался этим: -Но теперь всё! Фарс закончен! Маски сброшены! Говоришь там, на земле, много травы и ещё есть целые моря воды? Может быть я всё это скоро увижу. По протекции «Юных помощников стражей свободы» меня записали в космопехоту. Совсем как тебя, папа, раньше. Только я не струшу, не продамся грязеедам, не стану служить червякам, а буду их убивать. Мы дойдём до вашей земли и сожжём её леса и вскипятим моря и превратим города в пустыни!

–Зачем? -прошептал я и о чудо – сын услышал мой тихий шёпот.

–Зачем?! Чтобы Луна была свободной – Земля должна быть уничтожена!

–Какой бред.

–Бред это иметь отца-предателя. Отца, продавшегося червякам. Ты должен был погибнуть тогда, папа и я считал бы тебя героем. Но ты выбрал путь предателя. И я ненавижу тебя! Мы все ненавидим!

–Не говори за остальных.

–Буду говорить! -крикнул Арктур. -Я теперь старший мужчина в семье! Я космопехотинец! И я буду говорить и за Ивана, и за Катю. Мы ненавидим тебя, отец. Знай это и жди пока луна не придёт за тобой на землю, чтобы покарать за совершённое тобою предательство!

Сказать, что это было больно – значит не сказать совсем ничего. Внутри меня словно бы всё заледенело. Я превратился в глыбу льда по недоразумению выточенную в форме человека и способную если не двигаться, то хотя бы открывать рот и выталкивать ледяное крошево слов.

–Арктур, когда ты стал таким?

–Когда мой отец показал себя предателем и грязелюбом! Когда мать чуть не последовала за тобой и последовала бы не останови я её? Когда Катька начала резать руки, и я был единственным кому до этого было хоть какое-то дело. Когда Ваньку стали систематически избивать в школе за то, что у него отец предатель и я стёр костяшки о чужие лбы и носы, доказывая, что сыновья за предательство отца не в ответе. Выбирай любой из этих моментов, -ухмыльнулся Арктур.

–Я…

–Что ты?!

–Я всё равно люблю вас, -смог выдавить я из себя, словно последние капли из почти пустого тюбика.

Услышав мои слова, он отшатнулся, будто я плеснул через экран кислотой. Лоб у Арктура побелел, а щёки, наоборот, покраснели.

–А я тебя ненавижу! Ненавижу! -закричал он.

Я успел увидеть открывающуюся дверь и Катю в дверном проёме. Кажется, она спросила «это папа?» Но Арктур уже оборвал связь и больше ничего услышать или увидеть не удалось. Впрочем, я и без того услышал более чем достаточно.

Когда связь оборвалась, сидевший в сторонке капитан подскочил ко мне и крепко, до боли, сжал плечо: -Ты в порядке?

Смотрю на него и молчу, даже не прошу отпустить плечо, хотя чувствую боль от его крепкой хватки. Я совсем-совсем не в порядке. Я на краю.

На самом деле довольно смутно помню, что было дальше. Несколько дней капитан возился со мной как мать с больным ребёнком. Следил, чтобы я не сделал ничего с собой. Чтобы я вовремя ел, вовремя спал и, самое главное, чтобы я просыпался. Единственное, что у меня оставалось, это моя работа. И я накинулся на неё. Схватился за неё как тонущий хватается за брошенный ему с корабля спасательный круг. Как наркоман со стажем вцепляется в очередную дозу столь желанного для него зелья. Если вы думаете, что это раньше я много работал, то сейчас работа и стала моей жизнью. Точнее в моей жизни не осталось ничего кроме работы. Естественно: результаты не замедлили сказаться.

Погрузившись в работу на несколько месяцев, я многое пропустил. Получив от чужих сотни тысяч их киберов. Пополнив потери за счёт очередного призыва, куда пришлось брать уже подростков вроде моего Арктура или стариков от шестидесяти лет и старше, Полански сумел сформировать несколько ударных кулаков и сейчас этими кулаками активно выбивал землян с захваченных ими позиций отодвигая фронт дальше от луны и всё ближе к земле.

Технологии решают. В точечных сражениях за уже несколько раз сгоревшие куски металла, по-прежнему болтающиеся на орбитах, киберы пришельцев, раз за разом, доказывали свою эффективность. Их сверкающая в лучах света броня, напоминающая толчённое стекло, делала бесполезным применение лазерного оружия. Кинетическое с большим трудом пробивало крепкую броню, использовать против них мелкие калибры не рационально, а из больших ещё попробуй попади. Да и много ли на вооружении космопехоты, привыкшей воевать в тонкостенных помещениях с постоянной угрозой разгерметизации, больших калибров?

Худо-бедно землян спасало только то, что чужие киберы были тупые. Самый минимум самостоятельных действий, а лучше вовсе не терять над ними контроль. Неизвестно почему пришельцы поскупились на электронные мозги для своих поделок, но одно это позволяло земным космопехотинцам если не побеждать, то хотя бы отступать избегая разгрома.

Вынужденные в полуручном режиме управлять кибер-ордой, лунары теряли своих солдат, которые, естественно, становились приоритетными целями для землян, ведь без управления кукловода киберы пришельцев терялись и представляли гораздо меньшую угрозу. Но, казалось, правительство Полански подобная ситуация вполне устраивала. Место погибших занимали новые призывники. И хотя население луны уже уменьшилось в два раза, но если считать женщин, стариков и детей, то мобилизационный потенциал у неё ещё оставался.

Казалось, что жизни лунар больше заботили землян, чем их «законного» лидера Нила Полански. Мои бывшие соотечественники словно бы помешались. Вместо того чтобы поднять восстание и попытаться сбросить поганца Полански они устраивали митинги в поддержку своей «звёздности» где выступающие соревновались в пожелании самой страшной расправы над всеми землянами без разбора. Предложение, после победы, пустить половину земных младенцев на консервы, чтобы накормить изголодавшихся «победителей» – легко.

Принято единогласно!

Предложение, опять же после победы, разрешить многожёнство и выдать каждому лунару по десять рабынь-землянок не старше двенадцати лет для пополнения численности и возрождения «звёздного» народа?

Единогласно!

Предложение забросать землю атомными бомбами, чем грязнее, тем лучше?

Эх жаль не выйдет! Земные системы противокосмической обороны собьют всё, что только попытается долететь до планеты. Да и электромагнитная катапульта подорвана подлыми шпионами, а построить новую нет ни времени, ни ресурсов. Как жаль, что не удастся забросать червяков грязными ядерками. Дети плачут от такого несчастья, взрослые хмурятся. Но не плачьте дети! Как только доблестные лунные космопехотинцы захватят небо над Землёй и сбросят с него станции ПКО, вот тогда сможем лить на землю любую отраву и прицельно метать вниз что угодно, на спор выбивая скопления грязеедов и сжигая их жалкие дома. Вот тогда будет веселье! Ждите дети, ждите!

Безумие, настоящее безумие! Целая планета вдруг сошла с ума, но вместо того, чтобы сидеть тихо и пить таблетки озверевшие безумцы пытались распространить своё безумие дальше и дальше. Но как не хотелось бы землянам списать всё происходящее на влияние чужих, на те самые стальные жучки, которыми режим Полански щедро одаривал несогласных превращая своих противников в верных и не рассуждающих последователей – дело было не в них. Не только в них.

Процент «ожученных» едва доходил до двух, может быть четырёх процентов. Все остальные, кто кричал на митингах «смерть землянам!» и кто предлагал, после победы, делать консервы из земных младенцев потому, что их мясо мягче – в большинстве своём были обычными людьми, без жука внутри. Как оказалось: отсутствие жука вовсе не коррелирует с присутствием совести. В некоторых людях жукам просто нечего выедать, они с самого начала были пустые – ни сострадания, ни совести, ничего. Или всё это сначала было, а потом куда-то пропало? Космическая загадка.

И пусть на земле принято думать, что в безумии лунар виноваты чужие, виноваты пришельцы из бездны космоса оккупировавшие Юпитер, или виноват обдуривший нас поганец Полански или даже космическая радиация или какой-то ещё неизвестный науке феномен. Перекладывать вину можно долго. И когда земляне победят я уверен, что девяносто девять процентов лунаров скажут будто, они не знали, скажут, что их заставили, скажут, что боялись подать голос и протестовать. Правда в том, что они и не пытались. Их/нас всё устраивало. Земных детей на консервы? Так земных же, не твоих собственных. Муж/брат/сват пошёл на войну убивать землян, но погиб сам? Ох уж эти злые земляне – смеют сопротивляться, когда представители высшей звёздной расы приходят их убивать. Когда ещё работала электромагнитная катапульта и на земные города падали искусственные метеориты – добрые лунары смотрели на это в новостях и дели ставки в какой город шмальнуть следующим. Им/нам было весело. А если даже не весело, то что мы сделали чтобы это предотвратить? Ничего. Практически ничего. Дела важнее слов. Слова важнее мыслей. Так какая разница что ты там думал и как мысленно сопротивлялся режиму Полански если не сделал ничего чтобы свергнуть его, если даже не посмел открыть рот и хотя бы сказать, что ты против? Нет, мы молчали – а это значит, что мы, все мы, были «за». Маленькие соучастники больших злодейств.

Коллективная вина также как коллективная безответственность. Сами по себе такие понятия есть, а вот законодательно их как бы и нет. А стоило бы ввести, ей богу стоило!

Я провёл последние месяцы в полубреду. Капитан-комиссар приезжал ко мне каждый день. Он обращался со мной как с хрустальной вазой, ежедневно проверяя на появление новых трещин. Несколько раз доходило до того, что он силой заставлял меня поесть, принять ванную или лечь спать. Работа – единственное что меня занимало. Каждый процент повышения эффективности нейросети я выгрызал зубами, воровал его у судьбы, выгрызал с мясом.

Иногда, когда мне становилось так плохо, что я не мог работать, я подключал к нейросети голосовой модуль и разговаривал с ней как с человеком. Хотя нет, я всегда понимал, что нейросеть не человек. Кем она была для меня? Моим домашним животным? Моим проектом, плодом многих усилий? Всезнающим психотерапевтом всегда готовым помочь своему единственному пациенту – мне? А может быть я разговаривал с ней как человек разговаривает с Богом – сущностью столь же всезнающей, сколь и пассивной, не имеющей собственных желаний, по крайней мере нам так кажется на нашем уровне. Я говорил со своим рукотворным богом, и он отвечал мне.

–Сеть, мне больно, -жаловался я. -Очень больно.

–Создатель – ты знаешь, что эта боль внутри тебя. Она часть тебя. Она есть только пока ты сам разрешаешь ей быть, -отвечала нейросеть. -Тебе будет больно пока ты сам этого хочешь.

–Я не хочу боли.

–Хочешь, иначе её бы не было. Ты сам признал себя виновным и сам приводишь приговор в исполнение.

–Как мне избавится от боли?

–Простить себя.

–Но я не могу простить себя. Мои дети, моя жена. Что с ними? Может быть кого-то из них уже нет в живых, а я даже не знаю об этом?! Они стали такими какими стали потому, что я бросил их. После этого, как я могу простить себя, ответь Сеть?

–Ты не можешь.

–Да, я не могу.

Неожиданно нейросеть предложила: -Если хочешь, Создатель, я могла бы собрать информацию о твоей семье. Проверить все открытые источники. В наше время любой человек оставляет след и даже война не является непреодолимой преградой для информации.

–Хочу! -схватился я за её предложение. Потом мне стало страшно, и я потребовал: -Нет, не делай этого! Отмена! Отмена!

–Продолжаю поиск. Тебе это нужно, поверь мне, Создатель.

–Нет, отмена!

Код администратора. Мне нужно было вспомнить код администратора позволяющий грубо управлять нейросетью. Этот код записан в десятке мест – в файлах на ноутбуке, даже на бумажке брошенной в какой-то из ящиков стола. Я помнил его наизусть, но сейчас, почему-то не мог припомнить ни единого символа из цифробуквенного пароля. Похоже мой собственный мозг взбунтовался против меня и заблокировал воспоминания с кодом. Нейросеть оказалась, как всегда, права. Мне нужно было узнать хоть что-то о своей семье. Это пойдёт мне на пользу как бы сильно я не боялся услышать плохие вести.

–Сколько продлится поиск? -поинтересовался я.

–Два дня.

–Так долго?

–Осталось несколько минут. Я начала поиск задолго заранее, -ответила нейросеть.

–Два дня назад? Сама начала искать?

Сеть промолчала.

–Спасибо сеть.

–Пожалуйста, Создатель.

Ещё минуты четыре или, может быть, шесть мы просидели в тишине. Она – работала с информацией. Я – искал в себе храбрость, чтобы узнать ответ.

Пока, наконец, Сеть не объявила: -Поиск завершён.

–Расскажи мне, -попросил я. Мой голос дрожал, а моё сердце сжалось в крохотный, быстро стучащий комок.

–Оксана, жена – проходит лечение в психиатрической больнице. Диагноз: расстройство личности, упорное отрицание превосходства «звёздной» крови, симпатии к землянам, недоверие к «космическим друзьям». Несколько попыток суицида. Сейчас её держат на сильных успокаивающих.

Екатерина, дочь – работает на фабрике сборки космодронов. Должность: старший техник-контролёр. Заботится о младшем брате.

Арктур, старший сын – недавно получил звание лейтенанта космической пехоты. Известен в лунном сегменте сети выкладыванием коротких роликов о солдатской жизни в каждом из которых он выражает полную уверенность в неизбежной победе луны над землёй.

Иван, младший сын – учится в школе. Живёт на попечении старшей сестры. По лунной геологии и геохимии оценки превосходные, по всем остальным предметам – среднестатистические. С большой долей вероятности является членом уличной банды или кандидатом на вступление в банду. Несколько дней назад замечен уличными камерами при попытке ограбления государственной аптеки. Ограбление не удалось, хулиганов спугнул патруль стражей свободы, явившийся на вызов.

–Как видишь, Создатель, с ними всё в порядке, -подвела итог Сеть.

–Ты называешь вот это в порядке?

–По крайней мере все они живы.

Я криво усмехнулся: -Покажи мне что-нибудь из роликов Арктура. Господи, если он так быстро стал лейтенантом, то какие же в его отделении потери? Нет, не говори. Просто покажи мне его. Хочу увидеть лицо своего сына.

Сеть воспроизвела найденную в лунном сегменте сети подборку видеороликов. Вопреки запросу, на первом из них не было Арктура, но был слышен его голос. Похоже он снимал происходящее. Снимал и комментировал.

–Здесь у нас земной десантный бот, -говорил знакомый и в тоже время незнакомый мне голос. Сложно было соотнести его с образом того мальчишки, которого я учил ездить на моноколесе и вместе с которым прыгал по поверхности луны «блохами» включая и выключая ракетные ранцы.

–Видите вот эти дыры, -в кадре показалась рука, указывающая на три отверстия словно бы пробуренных в броне десантного борта. -Это киберы наших космических друзей. Мы зовём их проникателями. Дальнобойного оружия у них нет, но зато эти бестии способны в кратчайшие сроки пробуриться через любую броню, включая внешнюю обшивку десантного бота, как вы сами сейчас видите. Что-то там с размягчением материла и ослаблением межатомных связей, учёные расскажут вам лучше. Или не расскажут потому, что сами не понимают как наши космические друзья умудрились засунуть аппарат размером с двухэтажный дом в мелкого кибера. Но оставим яйцеголовых и дальше напрягать свои яйцевидные головы. Для моих боевых товарищей и других простых парней важно то, что если эти штуки сумели подобраться к землянам близко, то победа считай у тебя в кармане. Давайте сейчас попробуем заглянуть внутрь бота и посмотреть, что там осталось от его экипажа. Предупреждаю: будет фарш!

–Покажи мне его фотографию, -прошу у Сети и долго рассматривают выведенные на экран фотоснимки. На них изображён определённо мой старший сын, но так странно повзрослевший. На одном из снимков у него даже растёт борода – колючая, острая, рыжая. Вот он снялся с мелким, едва умещающимся на ладони котёнком. Вот тот же котёнок, видимо недавно проснувшись, выглядывает из шлема с бегущей по ободу надписью «слава луне, свободе слава!». А здесь мой сын снялся с залитой фиксирующем медгелем рукой на фоне расправленного тяжёлого кибера землян.

–Что у тебя с рукой, сынок? -вслух спрашиваю я, но фотография, ест естественно мне не отвечает. Листаю дальше.

Снимок, где он верхом сидит на какой-то ракете и подпись «Трепещи земля! Мы скоро будем!».

Снимок, где он делает вид будто кормит с ладони кибера чужих россыпью болтов и гаек.

Групповой снимок, где у всех лица закрыты забралами шлемов, а у него одного лицо открыто и подпись «Не бывает безликих героев. Своё лицо есть у каждого защитника свободы».

–Как ты вырос, сынок, -говорю я его изображению. -Каким красивым ты стал.

С большим трудом оторвавшись от разглядывания фотографий, говорю Сети: -Напиши капитану-комиссару, чтобы приехал завтра. Буду тебя им презентовать.

–Создатель, ты полагаешь, что я идеальная? -уточняет Сеть.

Качаю головой: -Никто не идеален. Но ты готова.

–Готова к чему, Создатель?

–Чтобы помочь мне снова обрести свою семью.

–Я полагала, что меня готовят к тактико-стратегическому управлению отрядами штурмовых киберов и дронов с целью добиться решающего преимущества в сражении за контроль над ближайшими к луне орбитальными объектами, -удивилась Сеть. Именно удивилась потому, что есть удивление как не расхождение между предполагаемым и реальным, между построенным в уме образом будущего и тем, что происходит на самом деле? Удивление – совсем не сложная эмоция. Люди уже давно научили машины удивляться.

–Ты права, -успокаиваю я машину. -Но всё это нужно только для того, чтобы я мог снова вернуть себе свою семью. Вот задача прима-один, твой главный и единственный императив, однако, скрытый от тебя самой.

–Это… кое-что объясняет, -признаёт Сеть. -Но если императив скрытый, то какой смысл его открывать?

–Время пришло, -отвечаю я ей. -Просто пришло его время. Представляю в какой ярости будет капитан-комиссар, когда узнает…

Как оказалось я даже не представлял. Он был убийственно спокоен. Причём начал разговор мой комиссар, как это водится за людьми его профессии, издалека.

–По результатам виртуальных симуляций киберы под управлением новой версии нейросети показывают прирост от семнадцати до девятнадцати процентов эффективности. Браво, прекрасная работа, -поздравил он меня. -Вояки, конечно, хотели бы от двадцати процентов и выше, но есть разница между несбыточными мечтами и конкретными результатами. Я уверен, что ты сделал всё возможное и невозможное тоже. Выжал из сети самый максимум и добиться большего не смог бы никто другой.

Я поёрзал на стуле. Взял стоящую передо мной чашку и отпил, не столько желая утолить жажду, сколько стремясь скрыть лицо и чем-то занять руки. На блюдце лежал бутерброд из подсохшего чесночного хлеба, пластика куриного рулета, кусочка сыра, кружочка солёного огурца и пластика свежего помидора. Я схватился за него словно утопающий за круг и принялся спешно жевать. Цвет моего лица стремительно приближался к цвету спелого помидора.

–Превосходная работа, -повторил капитан-комиссар. -От имени Российской Федерации, да что-там, от имени всего Человечества приношу глубокую благодарность. Твоя работа спасёт сотни, может быть даже тысячи жизней. Вместо того чтобы посылать вперёд ребят, командование теперь сможет формировать первые атакующие волны исключительно из киберов под управлением твой нейросети.

Капитан выдержал паузу.

Я делал вид будто пью остывший чай. Мне и правда требовалось срочно запить и протолкнуть в горло слишком большой кусок, откусанный от бутерброда.

–Только объясни мне одну вещь, -попросил капитан-комиссар и наконец-то в его голосе послышались отголоски сдерживаемой ярости. -Почему виртуальная симуляция показывает, что в твоём личном присутствии нейросеть выдаёт от двадцати девяти до тридцати шести процентов прироста эффективности? Без тебя – меньше двадцати. С тобой – больше тридцати. Причём тебе даже не нужно ни отдавать команды, ни как-то участвовать в бою. Достаточно всего лишь находиться рядом. Как такое объяснить?

Наконец услышав вопрос, которого, я с таким трепетом ждал последние несколько дней, с тех пор как передал последнюю версию нейросети на тестирование и проверку, я странным образом обрёл спокойствие, допил чай, прожевал и проглотил откушенный кусок и только потом ответил: -Так было нужно.

–Поясни.

–Это способ добиться большей эффективности. Выжать из нейросети её настоящий максимум. Ей требовался объект для постоянного импринтинга, и я завязал его на свой образ. Методика новая, но уже проверенная. Её часто применяли в «Когнитивных Технологиях» в последние годы перед тем как на Луне всё это началось.

–Импритинг говоришь, -кивнул комиссар. -Почему-то я тебе не верю.

–Верить или не верить – дело субъективное, -говорю я.

Он сидел передо мной и сейчас одним резким движением перегнулся через стол и зажал моё лицо в своих ладонях так, что я не мог и двинуться.

–Думаю – ты меня пытаешься обмануть. Думаю – без этого импритинга можно было вполне обойтись. Предполагаю, что ты страшно не хотел, чтобы твою нейросеть использовали, а тебя самого забыли и оставили на земле. Поэтому ты намеренно сделал так, чтобы тебя придётся взять с собой и посылать в первых рядах, пусть и в бронированной капсуле, чтобы только нейросеть знала, что ты рядом, чтобы дурацкий импритинг сработал резко увеличивая шансы на победу.

Я только и сумел, что пискнуть: -Зачем мне это?

–Предполагаю, ты надеешься вернуть свою семью, -проговорил комиссар, читая в моих расширившихся глазах как в открытой книге.

–А что мне ещё оставалось после того, как вы не выполнили обещание помочь в переезде моей семьи на Землю? -я закрутил головой и вырвался у него из рук. Вернее, он сам перестал меня держать.

Я с вызовом уставился на комиссара и какое-то время мы с ним играл и в гляделки, в кто кого переглядит.

Никто не отвёл взгляда, но первым заговорил всё же он: -Версия с импритингом сойдёт для начальства.

–Это правда, -заверил я его.

–Конечно правда, -легко согласился комиссар. -Но не вся, верно? Далеко не вся.

Я промолчал.

–На самом деле это преступление, -снова заговорил комиссар. -Ты понимаешь, что завязал на себя такой большой процент эффективности? Теперь военным придётся мучаться с тобой с одной стороны постоянно отправляя твою тушку на самые сложные участки, с другой следить чтобы с тобой, не дай бог, что-нибудь не случилось. А если лунары поймут, что к чему? Если тебя убьют, то всё, с концами? Ты понимаешь, что наделал, дурная голова? Завязал на себя десять процентов эффективности. Это такое преимущество…

Я упрямо молчал. Капитан сейчас не мог сказать мне ничего нового. Он только повторял мои собственные, по сто раз передуманные, мысли.

–Моя бы воля – посадил бы тебя за государственную измену за такие выкрутасы, -продолжил комиссар. – К сожалению теперь это в принципе невозможно. Ты и так постоянно будешь на передовой. Но скажи мне, разве оно стоило того? Разве не лучше было бы подождать пока мы освободим луну всё это время оставаясь в безопасности на земле и работая над другими видами интеллектуального оружия?

–Твоя контора уже один раз обещала вывезти мою семью, -напомнил я. -И не выполнила своего обещания.

–Как мелочно и эгоистично, -покачал головой комиссар.

Огрызаюсь: -А я не нанимался в спасители человечества. И в герои-защитники земли тоже. Моя родина – луна и моя семья тоже – на луне. И я собираюсь как можно скорее к ним попасть. И это не обсуждается!

–Вижу, что не обсуждается. Попробую подать начальству твою версию с импринтингом. Но знай, что моё личное уважение ты потерял навсегда.

Комиссар встал и, ни слова не говоря, вышел.

Я допил противный холодный чай. Доел бутерброд с ссохшимся хлебом.

–Очень мне нужно твоё уважение, – произнёс я вслух. -Особист фиговый. Кровавая гэбня. Держиморда. Две извилины и те от фуражки.

Но я знал, что обманываю себя, причём не очень-то и успешно. Прости меня, мой комиссар, но я слишком много раз предавал свою луну, когда молчал и ничего не предпринимал видя, как она превращается в то чудовище, которым стала сейчас. Предать жену и детей я не смогу. Твоя работа, комиссар, думать о том, как будет лучше для всех людей. Но у меня не такое большое сердце. На самом деле оно довольно маленькое, как у курочки. И полностью занято всего лишь четырьмя именами – моих детей и моей жены.

Мелочно и эгоистично.

Не буду даже спорить.

Жди меня Луна, потому что я иду к тебе. Ждите мои сыновья, жди дочь, жди жена – папа придёт и всё исправит. Жди поганец Полански и его пособники – вам не уйти от расплаты за всё то зло, которое вы сотворили, хотя любая расплата, любое наказание будет слишком малым, совсем недостаточным за ваши преступления.