Текст книги "Академия Ребеллион (СИ)"
Автор книги: Skazka569
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)
Внутри Роба все ещё шла борьба желания с порядочностью, а после того, как ее пальчики «случайно» шевельнулись на его члене, первое явно выиграло себе победные очки. По крайней мере, здесь было достаточно темно и тесно, вряд ли сюда кто-то заглянет, и если сделать все тихо и быстро, никто даже ничего не заметит.
– Не держишь, как же, – еле слышно пробормотал Роб и, облизнув рот в последний раз, вернулся на законное место – к губам Айки. Его вторая рука от полки переместилась на спину принцессы, находя под кофточкой позвонки. Окунаясь в поцелуй, он медленно повел пальцами по косточкам вниз, все решал, куда определить руку, на попу или грудь. А под ее ладонью член быстро налился кровью, становясь твердым. Ему было страшно, что их кто-то застукает за таким неприличным делом, а из-за шума крови в ушах он даже не слышал, что происходило снаружи. Но, черт возьми, как же он хотел Айку сейчас! Он был готов молиться всем светлым и темным богам, чтобы они отвадили посторонних, лишь бы их никто не прервал. Во что она его превратила? Рука Роберта обхватила упругую ягодицу и толкнула Айку ещё ближе к нему.
Он почувствовал, как Айка мимолетно улыбнулась, радуясь своей победе, но очень быстро она вновь отдалась самому процессу. Ей двигало не только желание стать его первой женщиной, но и сделать так, чтобы ему всё понравилось, чтобы он хотел еще в будущем.
– Расслабься, – прошептала она, легонько укусив, даже просто провела, зубками по нижней губе Роберта. – Просто делай то, что хочешь; как считаешь нужным. Отдавайся своему телу. Оно знает намного больше тебя.
С одной стороны Айка и хотела сделать всё быстро, а с другой хотелось, чтобы и Роберт и она сама насладились своим первым разом. Потому она не засунула свою руку в его штаны сразу. Она позволила почувствовать члену через ткань что такое рука (чужая, если он свою знал); чтобы и сам Роберт понял, что ему никто и ничего плохо делать не собирался.
Айка приподнялась на цыпочки, чтобы начать покрывать кожу Роберта за воротом жгучими поцелуями. Где-то немного болезненные, но лишь ради того, чтобы парень распалился еще больше, стал увереннее. Прежде, чем оголять его торс, рука принцессы несколько раз провела по нему. Айка не просто соблазняла Роберта. Она знакомила его с чужими прикосновениями в столь интимной связи; знакомила его с чувствами, с возбуждением, которое он испытывал.
И чем глубже становилоь его дыхание, тем сильнее возбуждалась она сама. Ведь что могло возбудить девушку, как не мысль, что она желанна практически до срыва с пропасти?
– Если тебе что-то неприятно, ты скажи. – Она вдруг стала очень ласковой. Уверенной, даже самоуверенной, но эта язва в голосе прошла, а ухмылка больше не щекотала кожу Роберта через её губы. Не это ли знак, что Айка тоже совершенно иначе относилась к этому процессу. Не как что-то должное…
– Разве могут быть неприятными твои касания? – спросил он с придыханием. Поймав ее ручку где-то на своей груди, он поцеловал ее пальчики, ладошку, потому что ему хотелось сделать приятно тому, что делало приятно ему. Затем он опустился к шее Айки и, как ранее она, но чуть робко, поцеловал. Ему хотелось узнать, каково это – не только принимать ласку, но и дарить. А Айка – единственная девушка, которая пробила его защиту и вызвала в нем желание отвечать.
Ладонь Роберта со всей осторожностью накрыла мягкую грудь Айки, вспоминая, как он касался ее впервые в том странном коридоре. Тогда тоже было темно. А затем их поцелуй рядом с ее комнатой. Роб стал смелее и немного напористее, помня, как он кончил сразу после этого. Его бедра задвигались ей навстречу, как тогда. Сейчас он получит нечто большее, и внутри даже пробудилось предвкушение этого мига. Он хотел позволить ей сделать с ним это… Нет, хотел сам сделать её своей. Причем завладеть не только телом, но и сердцем.
– Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой, несмотря на то, что я проиграл сегодня, – шепнул Роб, поднимая на Айку затуманенный взор. В полумраке, где свет слегка пробивался только у пола из-под шторки, он не мог разглядеть, какое выражение появилось на ее лице, да и не нужен ему был ответ прямо сейчас. Он просто рассказал о своем желании и впился в ее губы, чтобы не дать возможности говорить и оттолкнуть его.
И правильно сделал, потому что в глазах только появился ехидный огонёк, чтобы ответить что-то остренькое, но ей вовремя закрыли рот, и Айке пришлось только ответить на поцелуй.
– …Теперь хочу перейти к данной проблеме…
Остатки разума еще следили за временем, и вот Айка слышала, как Магисса уже давно пропустила начало этой лекции. Это дало толчок двигаться дальше. Принцесса отошла от Роберта, хотя только губы были разлучены последними. Он услышал, как она растягнула свою одежду. Слышал, как скользила ткань по ножкам, и вот она вновь рядом с ним, обхватила его руки и положила одну на свою грудь – обнаженную, но слегка прикрытую неснятой блузой. А вторая рука заставила коснуться своего естества. Горячие ладони Роберта заставили и её вздохнуть немного рвано, хотя она прекрасно знала, какое это чувство. Но с ним интереснее. И еще долго будет интересно прежде, чем он станет «обычным» парнем. Хотя с другой стороны он будет и потом интересен потому, что она его самого сейчас лепит.
Пока Айка позволяла ему изучать руками женское тело, она сама раздела нерешительного парня, нарочно тормозя пальчиками, когда они наконец-то добирались до его кожи. Самое интересное для неё было приспускать с Роберта штаны. Ведь пусть она не видела его лица, реакции, она прислушалась к его дыханию, когда рука легла на его ствол и обхватила жестко, будто оценивая его возбуждение. И Айка была удовлетворена. Она провела рукой по члену пару раз, после чего подошла к нему ближе и коснулась головкой своей кожи в области ниже живота. Пусть продолжал предвкушать. Пусть рисовал голове, как будет внутри, если от такого жеста у него скорее всего сносило крышу.
– Тебе придется меня держать, – нотки озорства проскользнули в её голосе, когда она опустила голову, чтобы теперь его тело познало прикосновение женских губ. – Справишься, Бегун?
– Уж на это сил мне хватит, Болтушка, – в его голосе тоже проскользило немного лукавства, хотя все же больше было дрожи, то ли от страха ошибиться и все испортить, то ли от нетерпения уже.
Пальцы Роберта, смазанные соком Айки, обхватили ее бедро, и он решил проявить немного инициативы. Заложенный в каждом мужчине инстинкт подсказал поменяться с ней местами и прижать к стене. Так ему будет легче, и он сможет проявить себя в роли самца, пока ещё совсем неопытного, но она была права: тело знает, что нужно делать, а инстинкт размножения быль чуть ли не главным в человеке.
Ведомый ее рукой, Роб быстро нашел то, в чем мечтал побывать каждый мужчина. Но пока не входил, закидывая ее ногу себе на бедро, искал удобное положение, однако, чем дольше тянул, тем сильнее нервничал, поэтому, прорычав что-то невнятное, бросил попытки и просто прижал Айку всем телом к стене.
Она точно богиня, ведь войдя в нее, он словно оказался в раю, где было тепло и приятно. Он замер на секунду, стараясь понять все грани того, что чувствовал сейчас. Стенки влагалища плотно облегали его член, просто стоять вот так у нее внутри и ничего не делать уже было верхом блаженства. А что если он поцелует ее, и их языки сплетутся в танце? Если он коснется ее груди? Начнет двигаться?! Не успевал Роб задаваться вопросами, как сразу спешил все испробовать. Он накинулся на губы Айки, как голодный зверь, сразу проникая языком в ее ротик, будто таким образом заодно хотел наказать ее за каждый раз, когда она его дразнила. Рука же схватила оголенную грудь грубее, без былой осторожности, посчитав ее чуть ли не своей собственностью уже. Когда же он качнул бедрами, слегка выходя из Айки, но тут же возвращаясь на место, взлетел куда-то ещё выше рая. Он забыл обо всем остальном, остался только огонь внизу и жгучее желание затушить его, а сделать он это мог, только проникнув как можно глубже в горячую влагу Айки. Он оторвался от поцелуя и глубоко задышал ртом, роняя громкие выдохи при каждом толчке. Он выходил до самой головки, а когда входил обратно, старался проникнуть все глубже и глубже. Ему определенно это нравилось, он выяснял, на какую длину и с какой скоростью лучше двигаться, приятнее, а когда нашел для себя необходимый темп, снова впился в губы Айки, той, которая подарила ему это блаженное чувство.
Айка больше не говорила. Она привыкала к своему новому партнеру, да и просто получала удовольствие от него. Если честно, сама она была возбуждена так, что когда он стал целовать её более дико и трогать более грубо, Айка заликовала, хотела как можно быстрее потушить и тот огонь, что был внутри…
Но еще пока помнила, что перед ней неопытный парень. Она позволяла изучать самого себя через неё, позволяла искать то, что сейчас удобно ему. Не торопила, хотя, честно слово, хотелось порвать его спину ногтями, чтобы он наконец-то задвигался нормально, чтобы унял это жгучие приятное ощущение внутри, которое медленные вхождения только сильнее воспаляли.
Ей в таком положении было неудобно, да и Роберту вряд ли, хоть он сейчас на это не особо обращал внимания. Обняв парня за шею, Айка намекнула ему, что она хочет сделать, и Роберт смог подхватить её в небольшом прыжке, прижимая теснее уже собой и придерживая под коленями руками. Ему так определенно было удобнее, хотя и пропало удовольствие трогать упругую грудь.
Зато так он чувствовал полную свою власть над ней. Более того Айка наконец-то смогла подогревать его поцелуями, доставать до шеи, нависать над его губами, хотя они уже давно перешли на второй план – язык чертил дорожки на коже везде, до куда мог добраться, а глубокие выдохи обжигали его в самое ушко. Один единственный раз Айка всё-таки не смогла сдержаться от стона… Это был тихий стон сквозь зубы и губы. Молящий, но кого или чего? Магиссу.
Чтобы она исчезла вместе с учениками! Боги, как же Айка сейчас прогадала! Хотела повыпендриваться? Вот остались бы они в комнате, и ей бы не пришлось до боли в груди сдерживать стоны. Потому что стоило Роберту поймать свой собственный темп, начать действовать, а не изучать, Айке просто снесло крышу. Она действительно воткнула в него ноготки, к счастью, егзащищала не снятая с плеч одежда. Она сжимала его ногами так сильно, как только могла, и всё лишь бы, чтобы не выдать их стоном. Почему она не попросила Генриха еще об одном заклинании?!
Еще непривыкший к столь ярким ощущениям, Роберт скорее всего мог подойти к пику слишком быстро, и Айка решила перестраховаться:
– Роберт… – Это был не её голос. Полустон, полузов горящим, дрожащим дыханием без тени игривости, издевательства; но полный страсти и желания…. Желания стоном высказать ему, как сейчас было хорошо принцессе. Во рту пересохло, и чтобы хоть как-то продолжить свою мысль, Айка впилась в губы Роберта в быстром поцелуе, требовательном и властном, отбирая немного его влаги, – Роберт, я надеюсь, ты знаешь, как рождаются детишки? – Более мягко намекнуть она не знала как.
– Знаю, – выдохнул он, вбиваясь в нее. Его движения становились все более рваными и агрессивными. Он стал ещё быстрее, когда почувствовал свой пик. Казалось, что он напрочь потерял голову и забыл, о чем они только что говорили, но в последний момент, когда терпеть уже больше не мог, когда стало ещё приятнее, потому что стенки Айки сомкнулись, он успел выйти, и семя сразу же изверглось.
И опять Роберт просто замер, не способный выпустить Айку из рук. Его била приятная дрожь, сердце никак не хотело успокаиваться, а дыхание все не приходило в норму. Его окутала какая-то слабость, но не сказать, что ему это не нравилось. Осторожно опустив Айку на пол, чтобы не держать больше навесу, Роб крепко ее обнял. Он окончательно утвердился в своем желании никому ее не отдавать, даже Генриху. Она его принцесса, королева, богиня.
Ей нравилась его реакция на произошедшее, и в этом объятии Айка приняла за некоторую благодарность за открытие этих врат взрослой, но приятной части жизни.
– Роберт. – Ей нужно было меньше времени, чтобы отдышаться. Всё-таки всю работу выполнял именно он, да и держать её пришлось… Ничего, он привыкнет. – Одевайся.
Она первая вышла из объятий, подошла к спущенным штанам и белью и быстро их натянула, пока была возможность. Прислушалась. К счастью, Магисса еще говорила про игры. Они начнутся с завтрашнего утра и пойдут дальше по плану. Хорошо. Она не хотела, чтобы у кроля были причины задерживаться…
Боги. О чем она думает? Она всё-таки смогла лишить его девственности! Как же приятно это било по самолюбию… И наконец-то она может ему ответить на его слова о девушке:
– У нас, кажется, с тобой был уговор. Ты побеждаешь – я твоя. Я побеждаю – мой секс, разве нет? – Это было так жестко, да еще и таким холодным тоном произнесла! Будто бы не она сейчас собиралась стонать на всю школу от того, как ей хорошо? – Разве нет?
Неужели она сейчас так и уйдет? По виду и по голосу, это явно было так. Но хоть что-то человеческое в ней должно быть? Айка чему-то усмехнулась. Её шаги стали приближаться к Робертту, и когда она ласково коснулась его щеки, ей показалось, что она ощутила под ладонью холодный пот.
– Но ты всё-таки догнал моё сердце, – прозвучало во сто крат теплее, по сравнению с прошлыми словами. Айка приподнялась так, чтобы во тьме Роберт смог её разглядеть, и только тогда она улыбнулась и подмигнула ему, давая окончательный ответ на его желание, которое он выказал перед процессом.
Запечатлев свои слова коротким поцелуем в губы, Айка пошла к шторам, чтобы аккуратно выскочить в зал.
Роберт уже был готов пойти утопиться после ее слов, но она опять поиздевалась над ним, вызывая вспышку гнева. Прибил бы ее, да любит. Из-за нее его бросало из крайности в крайность, меньше, чем за минуту, он испытал отчаяние, злость и неописуемую радость. Наблюдая, как шторка, задетая Айкой, колышется, он улыбался, как самый настоящий дурак. Однако сам выйти, пока все не разойдутся, не рискнёт. Застегнув последнюю пуговицу на рубашке, Роб привалился к стене. Она всё-таки сделала это с ним – развернула дорогу в сторону подальше от храма. А он и не был против.
– Принцесса Айка – моя девушка, – шепнул он, будто хотел, чтобы кто-нибудь услышал это. Будто только тогда эти слова станут настоящими. Только вот после известия о ее свадьбе никому об этом не расскажешь. Нужно отменить ее, и чем скорее, тем лучше.
Легкая невидимая рука опустилась на плечо Генриха, но рядом с ним никого не было. Только голос:
– Спасибо. Шторка задвигается, через минуту снимай заклинание невидимости. – Рука исчезла с плеча, но стук каблучков не последовал. Айка продолжила говорить: – Даю слово, что через силу или по собственной воле Риз в оранжерею придет.
И только после этого принцесса удалилась.
***
Сбежать в оранжерею даже для самого Генриха показалось задачей невыполнимой, потому что Винсент и Ева следовали за ним по пятам. Они волновались за него, он это понимал, но ему сейчас было немного не до их заботы. Пообещав, что кроме оранжереи больше никуда не свернёт, вернётся до отбоя и вообще перемещаться по академии в одиночку будет только под пологом скрытности, Генри всё-таки смог от них оторваться.
Старая оранжерея встретила его молчаливой мрачностью. Она будто бы чувствовала внутреннее состояние и отображала его. Кучерявые облака почти не пропускали лунный свет через стеклянную крышу, и Генриху пришлось создать магический шар, чтобы осветить себе дорогу. Он прошел к месту, где все ещё продолжал работать над восстановлением сада, но сегодня у него не было настроения, чтобы что-то делать.
Его сердце терзали сомнения. Профессор Ридмус помог ему справиться с первым впечатлением, и теперь Генриху предстояло обдумать все серьезно. Здравый смысл подсказывал, что женитьба на принцессе могла открыть для него новые возможности. Если Вильгельм думал, что, заручившись поддержкой соседнего королевства, Генри будет отсиживаться в стороне, то он сильно ошибался. Но Генрих не хотел захватывать свое же королевство извне. Возможно, так было бы проще, но он сам хотел стать достойным королем, а не быть марионеткой в руках короля Серии. А ведь так о нем и подумает народ. «Разве мог сын безумного короля что-то сделать? Он такой же, как его отец», – будут думать они. Но разве это имело значение, если люди будут спасены?
А ещё была Риз. Генрих не думал далеко вперёд, но хотел видеть ее рядом. У него были честь и принципы, и сделать её простой любовницей они ему не позволят. Он не мог с ней так поступить. Он должен сделать её королевой либо отпустить. Но сможет ли он разжать руки? Со дня на день должны доставить то платье, расшитое фианитами, которое ей понравилось. Генрих распорядился, чтобы к нему подобрали подходящие туфли и заколку и доставили все сразу Риз. Однако теперь думы о том, какой наряд выбрать на зимний бал, казались такими глупыми. Грустно вздохнув, он сел на обветшалую скамейку и уставился в хмурое ночное небо в ожидании Риз.
Риз не хотела приходить. Ее так задело, что Генрих даже не взглянул на нее в столовой, что сердце разрывалось от тоски. И хоть Айка долго работала с ее головой, говоря, что все это ложь, что они не собираются жениться, и что Айка уже выслала гневное письмо отцу, Риз, даже если ей и стало легче, просто поняла, к чему приведут отношения. Рано или поздно он должен взять достойную невесту с достойным приданным, чего она дать не могла. Рано или поздно, но это произойдет. Пусть не с Айкой, пусть не после школы…
Но это будет.
И все же, Айка, надавливая на то, что это первая любовь Риз и что с ней надо распрощаться так, чтобы ни о чем не жалеть, уговорила Риз сходить на встречу. Не без трудностей, но Айка выступала отвлекающим объектом для каждого, кто встречался на пути, пока подруга не дошла до башни. На ней было лёгкое розовое платье для сна, которое едва доставало до колен, а поверх бордовый махровый халат. Тапочки– чешки позволяли ей идти практически бесшумно, но даже такое наличие одежды заставляло в толстых стенах академии продрогнуть.
Она вошла в оранжерею, с целью поставить все точки, но стоило увидеть свет… Он был здесь. И сердце ёкнуло от боли. Она поняла, почему не хотела с ним встречаться – не хотела официально заканчивать отношение как можно дольше. Подольше побыть подругой самого принца.
Но отступать было нельзя. Это нужно сделать. Нужно было его выслушать.
– Генри?
Она позвала его, и принц ответил создаваемым шумом, на который пошла Риз. А увидев Генри, остановилась у сухого дерева и, опустив голову, облокотилась плечом о ствол.
– Ты хотел встретиться…
«Всё-таки пришла», – вздохнул Генрих. Он надеялся, но слабо верил. Хотя он верил в чувства Риз, она бы не ушла просто так, не попрощавшись. Обернувшись на нее, Генрих встал со скамьи, и что-то внутри просто повело его к ней, он за пару шагов подошел и заключил ее в объятия. Ему нужно было почувствовать близость как никогда. Только ей он мог показать, насколько ему плохо.
– Риз, – шепнул он, низко опуская голову и утыкаясь в ее волосы, – приказ отца… Я не допущу этого. Я люблю тебя.
Это был первый раз, когда Генрих произнес эти слова кому-то. У него даже не было родителей, которых он мог бы любить, которые показали бы ему, что это такое. Но то чувство, что он испытывал к Риз, определенно думал, что это любовь. Он не знал, как ее проявлять, делал это так, как умел. И сейчас он хотел, чтобы она это знала. Больше всего он боялся даже не гнева отца или его угроз, а того, что Риз его оставит. Как мать оставила его одного с отцом. Королева рано умерла от болезни, но для маленького мальчика где-то далеко в сознании это было равносильно тому, что его бросили.
– Генрих…
Сил не было его оттолкнуть. Хотела, но вот только не было возможности. Её руки легли на его грудь, лишь бы отодвинуть от себя… Но сил так и не смогла применить.
Она поверила в его слова, в его интонацию и в его действия – быть ближе. Айка была права, это не было изначально запланировано. И что она, что Генри, оба отпрыска королевской крови будут биться за право быть свободными, но…
– А что остается? Не Айка, так кто-нибудь другой… Тебе нужна будет королева, а не девушка, которая едва-едва стоит на пороге обычной крестьянки, хоть и зажиточной. Тебе нужно будет поднимать королевство с колен, а для этого нужна сильная поддержка супруги. – Она раз за разом, как и тогда, пыталась ему объяснить, почему всё то, что между ними происходит, бесполезно. Почему это видела она, а не он? – Ты ведь это понимаешь…
Но, пока говорила, чтобы она ни говорила, руки переплыли к его лопаткам, и Риз говорила уже все эти слова будучи прижатой к Генриху. Ведь… Конечно она не хотела с ним расставаться.
– Нет, – качнул он головой, потираясь ещё сильнее о Риз, – я сам. У меня уже есть поддержка, этого должно хватить.
В политическом плане у него была Зария, семейства Хемстелов и Скайфордов. Его друзья сами ещё были молоды, но он верил, что однажды сильнейшие семьи объединятся вокруг него, и он поведет их в новое лучшее королевство. Не отец супруги, а он сам. И ещё эта академия, в которой работали сильнейшие люди. Профессор Ридмус видел в нем потенциал, и он обязательно оправдает его доверие, завоюет доверие остальных: Кира, Симонса и даже Нилан. Если они поддержат его, никакой брак точно не понадобится. Но чтобы это случилось, ему нужно стать лучше, а Риз делала его лучше.
– Ты моя поддержка, ты даёшь мне сил, будишь желание совершенствоваться, – шептал он, но на этот раз немного отстранился, чтобы заглянуть в лицо. Обхватив ее щеки ладошками, он с какой-то мольбой посмотрел на нее. – Не нужна мне жена королевских кровей. Просто поверь в меня, и я сверну любые горы. Будет трудно, но я приложу все усилия.
Может, это и было похоже на капризы, и правильнее было бы согласиться на этот брак, но как же его сердце было против. Он понимал, что хотел невозможного – нельзя спасти королевство и остаться счастливым. Чем-то одним все равно придется пожертвовать, но как же ему хотелось верить в собственные силы. Хоть на минутку представить, что у него все получилось.
Риз знала еще одну причину, почему ей нельзя было сюда приходить. Она проиграла ему уже раз. И теперь будет проигрывать каждый раз, стоит ему только взглянуть в её глаза. Глупая. Поняла это только сейчас.
– Ты – моя погибель, – прошептала она, сглотнув неприятный горький ком в горле, который норовился вырваться наружу в виде горячих слез. И чего плакать? От страха и понимания, что она в той самой яме, о которой Риз когда-то упомянула.
Что бы он не сделал, она всегда будет Медной. Не в смысле денег. Риз не показывала этого никому, но как же неприятно, даже обидно, что его друзья, его самый доверенный круг никогда не примет её. Риз это видела по глазам Евы, видела во фырканью Винсента, а Роберт просто игнорировал, что было не лучше.
И это никогда и ничего не изменит.
Но губы-то прошептали:
– Хорошо. – Риз закрыла глаза и закивала, всё еще чувствуя горячие ладони принца на своем лице. – Хорошо, я поверю тебе.
И это был её второй и бесповоротный проигрыш.
– Спасибо, душа моя, – шепнул Генри и мягко поцеловал Риз. Он не настаивал, не был напорист, а просто благодарил за веру, за то, что в такое трудное время все равно осталась с ним. Даже во вред себе. Он этого не забудет и действительно сделает все возможное, чтобы не только самому быть счастливым, но и вознести Риз на вершину. Она сильная и смелая, она борец, именно такая королева нужна ему, а не интриганка и врунья Айка. Может, в принцессе был свой стержень, но рядом с собой он ее не видел. В отличие от Риз.
Облака на ночном небе впервые за вечер расступились, впуская лунный свет в темноту оранжереи. Полуживые деревья и кусты отбросили страшные тени, но никто не видел в них угрозы. Генрих снова крепко обнял Риз, а затем и вовсе поднял ее над полом и переместил к скамейке, усаживая Риз себе на колени. Ему нравилось это место, пусть на других оно действовало угнетающе, но в этом увядающем саду он видел новое начало, второй шанс. И Риз станет главным цветком в возрожденном саду под названием Летарт.
– Генрих… – Риз прижалась к нему крепче. Вообще-то, у них завтра был тяжелый день, начало игр, и тут сидеть на ночь глядя не стоило. Но было чувство, что если они сейчас уйдут, завтра вновь на пороге появится король. И он навсегда перечеркнет путь Риз к Генриху. Не знала она, как. Но просто было такое ощущение… И думая воспользоваться этой ночью… Решаясь сказать, что она хотела сказать уже давно, еще с момента попытки изнасилования, Риз несмело подняла голову на принца, и в свете луны ярко вырисовывались её покрасневшие щечки. – Я хотела попросить… Я… – Она прокашлялась. Вроде всегда ко всему готова была, всегда старалась не показывать такие чувств, как страх и смущение, но эта тема всё-таки… была для неё новой. – Знаешь, я понятия не имею, как сложится наша жизнь в дальнейшим. Но я точно уверена, что хочу… Как бы это… – Было забавно наблюдать, как бегают её глаза по сухим деревьям и кустам, но на Генриха взгляд больше не падал. – Я бы хотела, чтобы моя первая ночь была проведена с любимым человеком…
– Помню, в пылу гнева ты выкрикнула, что хочешь отдать ее мне, – слабо усмехнулся он и поцеловал ближайшую щёчку. – Я не хотел тебя торопить после того, что с тобой чуть не случилось, но если ты готова…
Договаривать не требовалось, да и ее смущение все за нее сказало. Ему очень нравилось заставлять ее краснеть. Только для него, чтобы никто не видел, какая она миленькая в такие моменты. Генри повернул за подбородок ее лицо к себе и коснулся губ в более страстном поцелуе, чем не так давно. Риз уже знала все его приемчики, ведь он раскрыл все карты перед ней ещё в первый раз. Она умело отвечала на все его покусывания и игры языком, пока его руки проникали к ней под халат, позволяя себе больше обычного. Он сделает эту ночь для нее волшебной.
