Текст книги "Академия Ребеллион (СИ)"

Автор книги: Skazka569

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

21. Затишье перед бурей

И вот наступил следующий день. Завтрак. Кто-то любил отдать это время сну, а потом перекусывать в буфете, а вот кто-то мчался на всех порах в столовую. Может, чтобы занять хорошие места. Может, чтобы воспользоваться тем, что так рано ещё пусто и тихо. А может, просто так получилось.

Когда зашла в столовую бриллиантовая тройка, было еще относительно пусто. Выбрав свой коронный стол у окна Ева, Генрих и Винсент обсуждали последние события. Точнее, обсуждал их в основном именно Винсент.

– А он её на руках тащит! Представляете? Наш мистер Ваша-любовь-бессмылсенная-фигня вчера нёс свою ненаглядную через весь коридор! Еще и довольный такой был, как кот лыбился! А сама Айка ему в шею уткнулась и нашептывала нежности!

Ну, он рассказывал, как видел со своей колокольни. А ему всё казалось особенно красочно вчера. Хоть картину рисуй. Не сказать, что Винсент напрямую издевался над парнем. Но всё же так хотелось утереть нос тому, кто вечно фыркал на любовную тематику, когда они с Евой целовались. Кстати, от Евы в своих издевках он ждал поддержки, что требовал взгялдом.

– О, наш малыш стал совсем взрослым, – с умилением протянула она, смотря на пустующее место за столом, где должен был сидеть Роберт. Странно, что его до сих пор не было, обычно он не опаздывал. Или вчера произошло что-то большее, о чем они просто ещё не знали? – Глядишь, так и до главного доберется. Может, хоть так научится не впадать в ступор перед девчонкой, которая ему нравится?

– Надо им помешать, иначе это разрушит все мои планы, – поучаствовал и Генрих в разговоре. Он чувствовал себя каким-то сводником, ведь это он указал Айке на симпатию Роба. Конечно, он не верил, что у них все серьезно, к тому же пронести на руках – ещё ничего не значит. Но если Айка с ним просто играется, надо попросить ее остановиться. Страданий друга он не желал.

Ева хотела было ответить что-то Генриху, но увидела входящего Роберта. Бедняга шел с опущенной головой, будто на казнь. Хотя именно так он себя и чувствовал, знал ведь, что его не оставят в покое после встречи с Винсентом, и даже на завтрак приходить не хотел. А уж хитрые улыбки на лицах друзей дали ему понять, что вчерашний день они как раз обсуждали.

– Ну, рассказывай, руки не отвалились? – спросила Ева, пока Роб даже не успел занять свое место.

– Богини ничего не весят, – ляпнул Роб, а потом понял, что назвал Айку богиней не только в своих мыслях, густо залился краской и поспешил спрятаться за едой. Он только что собственноручно подкинул им ещё один повод поиздеваться, хотя был удивлен, что они не начали с главного. Ещё не знали про сцену в коридоре общежития?

– О, так теперь она еще и богиня? – в голос засмеялся Винсент. Нет, тут ничего смешного не было. Вообще, реально уже было видно, что Роберт бесповоротно влюбился. И тут нет ничего смешного – у парня были планы на будущее, у него были цели. А тут какая-то чужачка-вертихвостка (ну а как он мог еще её назвать?) ему всё порушила. "А если, – как и Генрих думал Винс, – эта сволочь еще просто играется с ним ради победы!.."

Кстати, о вертихвостках. Вот как раз и она с Риз пошли в столовую, весело над чем-то смеясь. Айка сразу увидела Роберта взглядом, улыбнулась ему, и они с подругой прошли на свои привычные места у самого входа.

– Нет, Роб, серьёзно! Кто в наше время так девушку называет? Богиня, – неприятно он его спародировал. Ох, неприятно… У Винса, кончено, была своя богиня… Самая-самая богиня! Но это слово… Больно оно… пёстрое и вульгарное. И думая об этом, он обнял Еву и, как бы уложив на свою грудь, смотрел на Роберта. Хотя с его стороны могло показаться, что друг над ним еще и издевается, показывая, что он-то может свою девушку обнять, а вот жрец – нет. – Да и вообще! Ты там собираешься уже вступать в клуб взрослых мальчиков или как?

Роберт аж подавился от такого вопроса, и Генри с сочувствием похлопал его по спине, пока он кашлял. Они правда ещё ничего не знали, и рассказывать он им не собирался, а то точно до первой пары не доживёт.

– Винс, ну хватит, дай человеку поесть спокойно, – в защиту Роба сказала Ева. Роберт даже успел вздохнуть с облегчением, что есть хоть кто-то на его стороне. Рано обрадовался. Она выбралась из объятий Винсента, чтобы самой доесть свой завтрак, но ей тоже было любопытно, поэтому она, придвинувшись ближе к столу, спросила: – А правда, у вас уже все идёт к этому?

– И ты туда же! – возмутился Роб, указывая вилкой на Еву, и в этот жест пытался вложить все свое осуждение. Они ведь от него не отстанут, если он им ничего не скажет, в этом он был уверен. Но рассказать им, что вчера у него был шанс, было выше его сил. Поэтому он просто промямлил, утыкаясь носом в тарелку: – Ну, мы даже не встречаемся. Я… Не знаю. И вообще, я тут жрецом стать собираюсь, мне нельзя думать о таких вещах!

Он одарил сердитым взглядом засмеявшихся друзей, а затем обернулся на Айку, будто бы хотел, чтобы и до нее дошли его слова. Они же учатся на жреческом! О каких отношениях может идти речь? Но стоило ему ее увидеть, как он вспомнил близость ее тела, и желание снова затмило весь здравый смысл. Он резко повернулся обратно. Робу хотелось просто умереть.

Айка в это время услышала не просто смех, а настоящий гогот со стороны столика Роберта. Она обернулась и увидела, как её бедный жрец получал по полной со стороны своих друзей. Это было видно по его красному лицу и то, как он держался. Ах, настоящий мышонок.

– Риз, тебе взять пампушку? – спросила Айка. Подруга лишь покачала головой, и Айка, встав, прошла к буфету.

Вот только… когда она проходила мимо бриллиантового столика со спины Роберта, вдруг остановилась, нагнулась, обнимая парня по-хозяйски, и, чмокнув в щечку, даже внимания не обратила на друзей. А вот слова свои произнесла особенно четко:

– Не обращай на них внимания, милый. Просто кому-то штаны яйца зажимают, вот человек и поёт с утра пораньше.

Бросив взгляд, один единственный, короткий, на теперь уже подавившегося Винсента, ибо они оба поняли, в чей огород был брошен этот камень. Вот уж чего, а от новенькой такой дерзости Винсент не ожидал, и еще долго провожал её гордую осанку, пока она шла к буфету.

Кто ж знал, что из такого милого ротика могли выноситься такие грязные слова! Стало ли ему от этого неприятно? Отчего же? Напротив, их поля ягода!

– А ты любишь богинь погрязнее, да? – усмехнулся Винсент, но трудно было не заметить, как он это сделал… скромнее.

– Она тебя уделала, – засмеялся Генрих. Вот уж не ожидал от принцессы таких слов. Хотя это не ее королевство, ей не обязательно налаживать связи с местной знатью.

– А она хороша, – усмехнулась Ева, тоже провожая взглядом спину Айки. – Приехала из ниоткуда, окрутила нашего Роберта, наверное, хочет выбиться в бриллианты.

«Ах, Ева, знала бы ты…» – мысленно ухмыльнулся Генрих, наблюдая за всеми с высоты своего положения.

К счастью, Роберт пропустил все мимо ушей, иначе обязательно возразил бы и выдал всю правду об Айке Мольтер, серийской принцессе. Касаясь своей ладонью щеки, где только что были губы Айки, он с открытым ртом провожал ее через всю столовую до буфета. Что эта девушка с ним делала…

– Эй, Роб, ты все ещё с нами? – Ева помахала рукой у него перед глазами. – Увижу ещё раз, что ты заказываешь глаза, когда мы с Винсом на людях обнимаемся, буду припоминать этот момент!

– А? Что? – очнулся он наконец-то.

– Все хорошо, Роберт, доедай свою яичницу, – подбодрил его Генрих и хлопнул по плечу, после чего вытер рот салфеткой, закончив со своим завтраком, и прошел за столик к Риз, без лишних слов садясь рядом.

– Ах, вы предатели, – буркнул Винсент и с обидой взглянул на Еву. – Не быть ей за нашим столом! И тебя, Роберт, это касается в первую очередь!

Ну ничего, Роберт не долго будет за своей новой каменной стеной. Дайте Винсу только за пределы столовой выйти, он много чего выскажет такого, чего Роб впервые услышит за всю свою жизнь.

– И, ктстиа, Роб, действительно! Еще раз закатишь глаза, получишь в нос. Я словами не отделаюсь. Ты уже не в том статусе, чтобы что-то про нашу любовь возникать!

Риз проводила Генриха с улыбкой и придвинулась к нему чуть ближе. В поседнее время и они оба стали не так часто видеться, но им везло больше, чем Еве и Винсенту. Хотя с другой стороны не так часто Генри садился к ней. Всё-таки у него была своя компания, у неё своя. Но не сказать, что кто-то этим был невдолен.

– Доброе утро, – поздоровалась она. – Как идёт подготовка?

– Привет, Генрих. – И Айка подоспела, садясь напротив подруги. В руках у неё был лишь стакан сока вместо утреннего чая. Это была её маленькая традиция: утром она пила только сок. Наверное, как и все в замках принцы и принцессы.

На приветствие Генрих ответил коротким кивком, а за стол к девчонкам подсел по делу. Он долго и испытующе смотрел на Айку, стараясь понять, что у нее в голове. Бедного Роберта было жалко, если это только игра с ее стороны, осколки разбитого сердца потом собирать им с Евой и Винсентом. Для Генри Роберт был одним из немногих хороших, а главное надёжных друзей.

– Мисс Айка, я хотел с тобой поговорить, – обратился он к ней и облокотился локтями на стол, подаваясь вперёд, чтобы говорить тише. – Ты полегче с нашим Робертом, не давай ему ложных надежд. Ради победы заходить так далеко не нужно. Понимаю, что это не мое дело, но Роб – мой друг. Не хотелось бы собирать его по кусочкам после молотилки под названием «Неразделённая любовь».

Ответа он не требовал, просто высказал свои опасения. Роберт – уже большой мальчик, сам во всем разберётся, а он, как друг, его поддержит, чем бы эта игра ни закончилась. Когда он указал Айке, чтобы присмотрелась к нему, не думал, что она зайдет так далеко.

Но и Риз без внимания оставлять не собирался. Пока Айка переваривал слова, Генрих положил голову на плечо Риз и прошептал только для нее:

– Я соскучился. Может, в выходные сходим в город вместе? Только вдвоем. – Он глянул на друзей и подумал, что они не обидятся. Им и без него есть чем заняться.

– Точно, точно, выгоним тебя из бриллиантовой четверки, если проиграем из-за тебя, – поддакнула Ева Винсу, чтобы он уже совсем не обижался. Она ведь на его стороне, и Айка ей не нравится!

– Да я ж ради этого и стараюсь, – оправдывался Роб. – Мне кажется, чем больше я с ней, тем легче становится. Привыкаю.

– Что-то твоя стратегия пока не очень работает, – с сомнением протянула Ева и изобразила, как он только что с открытым ртом смотрел на свою «богиню». Засмеявшись, она взяла Винса за руку и сплела их пальцы. – Не злись, – шепнула она ему с ласковой улыбкой.

– Не злиться? – возмутился Винсент, но глазки его блестели, что говорило о несерьёзности его возмущения. Хотя улыбки он не показывал. – Ты маленькая предательница, разве ты не должна быть на моей стороне всегда? Мы вообще-то боремся за ваше спокойствие с Робертом!

Фыркнул он, взглянул на её тарелку и в наглую насадил на вилку любимый кусочек Евы, который она оставила для себя на самое «сладенькое». Этакая месть.

Риз повернула голову к Генриху, но от того её нос только зарылся в его волосы на голове. Все равно приятно – за вечер и ночь, что они были порознь, она успевала соскучиться по нему, по запаху, по теплу… По тому, как ладошки ощущают под собой мужское рельефное тело…

– Если ты не будешь опять пропадать за тренировками – я только рада. Мы с тобой всё никак не можем сходить в магазинчик моих родителей. Или, признайся, всё-таки фигуру бережешь?

– Испорченная фигура принцу не грозит, – успела переварить слова Генриха Айка, и даже ответ на его слова у неё тоже был готов. Она с улыбкой облокотилась о стол локтями и вложила в ладони своё лицо, с каким-то умилением смотря на пару. – Что же касается Роберта, Генрих, не забывай, что мы с ним не только в столовой видимся. Мы проводим достаточно много времени. Я также вполне могу испытывать к нему симпатию. – Она сделала небольшой глоток сока, теперь уже позволяя Генриху её слова переваривать в голове. После уже без улыбки, переведя взгляд на Роберта, она добавила: – Тем более не только мне нужно думать о том, что чье-то сердце может разлететься на осколки.

Не трудно было догадаться, что речь шла о статусах. О их и о тех, на кого королевские особы положили свой глаз. Айке было проще: её королевство процветало, родители не ломали голову об удачном браке дочери. А вот Генриху вполне могли намекнуть, что ему для сохранения королевства нужна была хорошая партия.

Благо Риз была совесм не опытна, чтобы понять скрытый намёк.

И если принцесса ещё выбрала достойную партию, потому что семья Скайфорд действительно могла оказать огромную поддержку престолу, то с Риз дела обстояли совсем иначе. Отец никогда не одобрит его выбор, но это мало волновало Генриха. В глубине души он надеялся, что правление Вильгельма закончится задолго до того, как встанет вопрос о женитьбе Генриха. Когда он сам станет королем, никто не будет ему указом.

– Сходим, куда захочешь, – мягко сказал Генрих в ответ на желание Риз сходить в магазин со сладостями. На самом деле ему было все равно куда, лишь бы вместе с ней и без лишней компании. В последнее время им редко удавалось просто побыть наедине, все тренировки да подготовка к соревнованиям. Во всех остальных случаях рядом с Риз всегда была Айка.

Генрих не хотел, чтобы голова Риз была забита всякой фигней, вроде политики, поэтому слова Айки оставил без ответа. Но после ее слов ему стало чуточку спокойнее. В этой академии нашелся кто-то, способный хоть частично понять его положение. Да и насчёт Роберта, если чувства взаимны, можно не беспокоиться. Больше он лезть в их отношения не будет.

– Ладно, у меня в первой половине отработка у профессора Ридмуса, встретимся позже на общих занятиях. – Генрих поднялся и, проведя пальцами по волосам Риз, пошел в сторону выхода из столовой. Он посмотрел в сторону стола, где остались его друзья. Ева о чем-то шумно доказывала Винсенту, а тот только улыбался на ее слова, и Роберт, который все ещё пребывал в замешательстве, украдкой бросал взгляды на Айку. Хорошо бы, если это спокойное время продлилось подольше.

***

За неделю до начала главного события года второкурсников опять собрали всех вместе, чтобы объявить, какое же всё-таки испытание будет первым. Директор Нилан в окружении деканов стояла на месте, где обычно профессора, и рассказывала, что же ждёт собравшихся.

– Первым испытанием будет эстафета, – громко вещала Магисса. Она провела рукой, и над ней появились буквы, складываясь в название. После следующего взмаха глазам студентов предстала тренировочная площадка, где были отмечены старт и финиш, а затем и три человека, подозрительно похожих на Симонса, Ридмуса и Кира. – Команды будут соревноваться по четыре за раз, чтобы успели все пройти за день. На поле вас будут ждать препятствия, мы испытаем не только вашу скорость, но и навыки, которыми вы должны были обзавестись на занятиях. – Фигурки троих человек зашевелились, сначала побежали, а потом на их пути сработали ловушки, кто-то пробежал быстро, а кто-то затормозил, потому что не смог справиться. – Победит та команда, которая покажет лучшее время.

Человечки закончили бег, и самый быстрый из них радовался своей победе.

– Начиная с этого дня вы все освобождаетесь от занятий, – продолжила говорить Магисса, но уже без магического сопровождения, – но это не означает, что вы можете прохлаждаться. Отнеситесь серьезно к подготовке. Соревнования опасны, и напоминаю, со всех, кто вылетит и не дойдет до финального испытания, на экзаменах мы будем спрашивать вдвойне.

Закончив свою речь, директор Нилан ответила на несколько вопросов, но больше каких-то подробностей об испытаниях не раскрыла. Ей и другим профессорам ещё предстояла подготовка официальной церемонии, а также надо было подготовить места для всех родителей, которые пожелают приехать и посмотреть на своих детей. В эти дни таверны в ближайшем городке, как правило, всегда заполнены, но в этом году дополнительных комнат в самой академии не будет. Выбор жилья ложиться на плечи самих родителей. Магисса молилась лишь об одном: чтобы король не приезжал.

***

Йеон ввалился в свой кабинет, не помня этого. Он вообще в последнее время всё делал на чистом автомате, и чем больше становился его голод, тем чаще он думал о крови. И эта ночь стала критичной. Когда он скрылся от мира в своём кабинете, его глаза тут же вспыхнули красным огнём хищника. Качаясь из стороны в сторону, стараясь всё дольше оставаться человеком, он подошёл к зачарованному холодом шкафчику. Открыв его, он вытащил оттуда одну из трех бутылок, что дал ему не так давно новый поставщик. Не отрываясь, он высушил первую, но, не почувствовав и капли насыщения, взялся за второю. Три литра крови… И ничего. Сердце продолжало биться быстро, будто бы предвкушая ночную охоту. Он напоролся языком на острый клык, выросший от того же предвкушения, когда слизывал с губ кровь.

Ничего.

Эта холодная, настоявшаяся кровь… настолько она отравительна, мерзка, жжёт горло, но лишь холодом и отвращением. Ему хотелось блевать этими тремя литрами; пил, будто яд.

Бросив со злостью вторую бутылку, разбивая её о стену, Йеон осушил последнюю… Он не думал о том, что это был его запас на целый месяц. Он не думал о том, что откуда-то нужно будет её брать. Нового разрешения от Магиссы на кровь эльфийки он уже не получит, да и вопросы об этих бутылках будут. Он не мог этого позволить, но…

Как же сейчас было плевать на это!

Жажда!

Есть!

Больше!

Мало!

Третья бутылка полетела в стену и разбилась на новые осколки, а красные глаза со злобой взглянули в окно. С башни, где была его комната, хорошо виднелись огни города. Кто-то там сейчас веселился, кто-то спал… А он тут не знал, куда себя деть от режущего чувства в горле; не мог отогнать туман, что застилал глаза и разум.

Йеон не помнил, как он вошел сюда…

Он и не помнил, как вышел через окно черным облаком, которое, против ветра, шло в сторону города.

22. Сделка на чувства

– Этот ублюдок сюда прибудет со дня на день, а тут такое ЧП! – кричала Магисса, в безумии ходя по кабинету, и тряла в руке пергамент с письмом, где Йеон отчётливо видел печать главы стражи. – Это немыслимо!

– Так её убили? – учтиво спросил вампир.

– Нет. – И вспоминание об этом немного успокоило Магиссу. Она вновь взглянула на письмо и села на свой стул, опрокидывая чернильницу и пачкая ткань платья на бедрах черным пятном, но ей было всё равно. За этим лишь молча наблюдал Йеон. Он прошёл мимо стола, успевая перевернуть чернильницу, подошёл к окну и выглянул, наблюдая за тренировкой на поле учеников. – Но это не меняет ничего! Вампир напал на кого-то в городе!

– Надеюсь, ты не думаешь на меня? – невесело усмехнулся Йеон.

– Очень смешно, Ридмус. Женщину чуть не высосали досуха, а ты язвить мне думаешь?

– Просто ты паникуешь, – пожал плечами Ридмус. – Да, женщина подверглась нападению вампира. Да, она была укушена. Но она жива. А стража может запросить в соседнего города в помощь легавых оборотней, чтобы, пока след еще свеж, выследить вампира. Уж оборони кровь, а тем более вампирский запах неплохо чуят.

Чем больше он говорил, тем спокойнее становилось Магиссе.

– Да, ты прав. Я немедленно вышлю запрос, но… – Директор проследила за взглядом вампира. Вот уже и первые снега за пару ночей окутали местность белым покровом, и зимний мороз уже не первого человека беспокоил своей навязчивостью, разрисовывая окна интересными узорами и заставляя работников пробивать лёд в колодцах. – Я беспокоюсь, Йеон. Нападение вампира – это первый случай за пару десятилетий. Вампиры так долго строили мир…

– Вполне вероятно, что это может быть какой-нибудь молодой вымпиреныш в период подросткового взросления. – Йеон на секунду повернулся к Магиссе и быстро спрятал свой улыбчивый взгляд за наблюдением за учениками на поле. – Хоть у нас и другая диета, но мы в период взросления тоже немного… не в себе. Главное, что он никого не убил – значит, голова его была не настолько затуманена инстинктами. А может, им двигал интерес.

– Поможешь его выследить?

– Боюсь… – Ридмус посмотрел на серое небо. Гонимые ветром облака шли слишком медленно, но это не вызвало в нём хоть что-то, к чему могла Магисса отнестись с подозрением. – Снегопад приближается. Тебе бы лучше поторопиться с вызомом оборотней. Я сейчас слишком сыт, чтобы с лёгкостью учуять кровь, которую для моего носа зимние ветра уже давно унести прочь. Здесь уже нужна земля и обоняние зверей, кто на том специализируется.

Ридмус слегка повернул голову и увидел, как Магисса кивнула ему, села за стол и нашла бумагу для запроса. В какую-то секунду он услышал: «Проклятье!» – Магисса заметила чернила. Йеон отвернулся вновь и тихо вздохнул. Он хорошо позаботился, чтобы на него не вышли, так что беспокоиться не о чем.

«Нет. Есть о чем».

Все больше он убеждался, что для продолжения жизни ему нужна «нормальная кровь».

***

Помимо тренировок многие еще стали готовиться к выступлениям. Бедных жрецов выгнали в залы с улицы или на другую площадку, потому что многие песни раздражали или настраивали не на тот лад. Винсенту, который хотел покрасоваться перед родителями жестким стилем, очень мешал плавный и мягкий тон песен нескольких жрецов. Остались немногие, кто, собравшись в группы (а жрецы единственные, кто будет в группах выступать перед публикой на открытии), исполняли веселые или, если можно так выразиться, эпические мотивы.

Винсент тренировался с Генрихом, рядом с ними Ева. Риз же была подальше от всех на стрельбище. Она подходила к представлению с особенной серьёзностью. Потому что для неё не было ничего важнее, чем показать себя родителям с хорошей стороны. И для них она старалась, придумывала каждое движение с кинжалам, совмещая их со стрельбой из лука и метанием клинков по мишеням. И если ей казалось, что движение подходило, она делала пометки в свитке, что ждал её на пне, пока она танцевала с холодным оружием. Несмотря на холодную погоду, маги и фехтовальщики были одеты по минимуму – уже достаточно разогрелись. Вот и Риз была лишь в кожаной жилетке и того же материала облегающих штанах, хотя плащ с собой она приносила. Теперь он, правда, валялся на снегу.

Напевшись, Айка остановилась на середине пения и отошла от группы (ей и Робу помимо открывающей песни тоже надо было выступить перед публикой), к отдыхающему на бревнах Роберту. Нарочно. Она вообще все, что его касалось, делала нарочно. Касания, улыбка, кончик языка на её губе… Она напрямую так и кайфовала от его реакций на всё это. И бедолага никак не мог привыкнуть к этому. Она уже и не помнила, когда он за последние пару суток ей в глаза-то смотрел. Хотя, когда обстановка была формальной – на уроках или по делу, он был собой.

И сейчас помимо того, чтобы отдохнуть, Айка шла и за новой порцией удовлетворения от его смущения. Жрецам в эту погоду от минимум движения было довольно холодно, но вот Айке нравилось наблюдать за представлением магов и фехтовальщиков, потому она просто утеплилась, надев белоснежную, по истине царскую мантию из натурального меха.

– Фух, а погодка нынче мерзопакостная, – сказала она, в наглую забирая у Роберта чашку с горячим отваром для тепла тела и для голоса и, отхлебнув немного, эротично облизала губы, садясь к нему совсем рядом. – Чувствую, скоро охрипну от таких тренировок. А сам как? Смотрю, давно сидишь.

– Замёрз немного, – ответил Роб, стараясь не смотреть на Айку, как влюбленный дурачок.

Он покрутил чашку в руках, будто решал, имел ли он право пить из нее после того, как губы принцессы коснулись края. И все же отпил. Это был его горячий напиток, да и можно подумать, ее слюни не бывали у него во рту. Стоило ему об этом подумать, как уши загорелись, и он отвернулся. Роб чувствовал ее бедром даже через свое белое пальто, а в голову так и лезли картинки, как они обнимались в коридоре.

– Мне Еву ещё ждать, – нарушил он молчание, которое начало затягиваться, и пожаловался: – Она заставляет меня бегать, чтобы подготовиться к эстафете. Как будто это поможет.

Роберт хоть и не выглядел запущенно, но в плане физической подготовки был плох. Под его одеждой не найдется рельефных мышц, но и назвать его тощим тоже нельзя.

– А ты? Замёрзла? – спросил Роб, всё-таки поворачивая лицо к Айке, потому что невежливо разговаривать и не смотреть на собеседника. Да и чашку в этот раз сам предложил.

А она дура отказываться, наблюдая за его краснеющими ушками? Взяла, отпила и немного поежилась, но в хорошем смысле, чувствуя, как тепло разливается по телу.

– Знаешь, а ведь ты о своей слабости врагу сообщил. И на песнях двух должен успеть, и к эстафете подготовиться… Да ты сам под меня ложишься, дорогой.

Она улыбнулась ему своими белоснежными зубками, нарочно провоцируя его смущение. Но, чтобы он не обижался, она ласково его толкнула в плечо своим, после чего вернула чашку обратно.

– Я одета тепло, да и заранее подготовилась, спев защиту от холода. – Айка подмигнула Роберту, но явно ведь хотела ненавязчиво указать, что очень многие ученики забыли свои же силы в свою пользу обернуть. Пусть тепло было невелико, но она одета была по погоде. А чтобы совсем Роберта смутить (нет, на самом деле она правда пыталась проявить заботу) она прижалась к нему плечами, распахнула мантию и укрыла их обоих, обдавая Роберта не только своим теплом нагретого от мантии тела, но и сама, не стесняясь, жалась к нему, немного переходя с плеча на грудь, нежась и ласкаясь.

Ей это нравилось. Ей нравился этот парень. И что-то ей подсказывало, что дело уже не только в издевательствах.

Роб не отталкивал ее и сам не отстранялся. Ему тоже нравилось быть так близко к Айке. Пусть он считал это неправильным по самым разным причинам, но ничего не мог с собой поделать. Желание этих мимолётных прикосновений и ее тепла было сильнее него.

– Все равно холодно, снег уже лежит, – поежился Роб.

Переложив кружку в другую руку, он совсем осмелел и приобнял освободившейся Айку, зарываясь пальцами в мягкий мех. Как облако потрогал. Иной одежды у богини и быть не могло. Тихо пропев защиту от холода, он добавил тепла от себя в их образовавшейся маленький кусочек теплого очага.

– Откуда ты знаешь, что я не пытаюсь тебя запутать? Заставлю тебя думать, что слаб, а на деле окажусь чемпионом по бегу. – Роб слегка усмехнулся. Хорошо, что Айка не видела, как он на самом деле бегает, иначе ему было бы очень стыдно, даже больше, чем перед Евой. Он ожидал всего от зимних игр, но никак не того, что даже учеников факультета жречества заставят соревноваться в физической подготовке. – Ты сама готова бежать?

– А это, – она приложила палец к губам и подмигнула ему, – секрет. Вот еще, я тебе буду свои способности разбалтывать.

Вообще, как особа благородных кровей, Айка много чего должна была уметь делать. И, узнав, что Роберт плох в беге, зная, что Генрих победит Еву, то уже можно было с уверенностью сказать, что их команда одержит верх в эстафете. Это давало уверенность, хотя, честно признать, Айка уже думала о том, что ей хотелось бы получить достойного соперника, а не выиграть в чистую.

Она улыбнулась от того, как рука Роберт легла на ее спину. Приятно, и правда очень тепло.

– Но могу с уверпенностью сказать, что на эстафете вы будите глотать пыль от наших ног, – вздернула носик Айка. – Ева бы тебя не тренировала, если бы ты хорошо бегал. Генрих высокий – Еву обгонет в два счета. Тут уже не важно, победит Риз или нет. Два против одного… И я, как победитель, могу с тебя, как с проигравшего, что-нибудь потребовать!

– Это мы ещё посмотрим, кто победит, – улыбнулся Роберт и осторожно коснулся носика Айки, мол, чтобы не задирала раньше времени. Допив свой теплый чай на травах, он поставил пустую чашку рядом с собой и повернулся обратно к Айке.

Конечно, он прекрасно осознавал свои силы, да и в битве Евы против Генриха ставил на второго, но у них был Винсент, и они оба надеялись на него. К тому же оговорки, что нельзя использовать свои способности, не было, поэтому можно было рассчитывать, что Ева со своей стихийной магией тоже что-нибудь придумает. Жаль, нет молитвы, которая заставила бы Роберта бежать быстрее, только «Легкий шаг», о которой все знали. Ева хорошо старается с его тренировками, но за оставшиеся пару дней его результат вряд ли сильно изменится. Оставалось надеяться, что на пути будут препятствия, которые он пройдет быстрее остальных.

Но что-то Роб совсем загрустил от мысли, что подводит команду.

– И что же ты с меня потребуешь? – спросил он, возвращая себе хороший настрой. – Если твои условия окажутся сильнее, чем страх перед гневом Евы, я ещё подумаю, стоит ли мне стараться. – Конечно, он шутил, и на эстафете обязательно приложит все усилия, чтобы принести команде хороший результат.

– О, всё настолько запущено?

И вновь этот томный голос, ехидный взгляд, которым она обвела лицо Роберта. Так и хотелось делать что-то гаденькое (хорошее, в смысле), но тут было сликшом много свидетелей, а его бриллиантовые друзья и так издеваются над ним почем зря. Каждый перерыв в столовой Айка видит, как Винсент смеётся над Робертом. А он, бедняжка, даже сказать ничего не может – сидит да краснеет.

– Я… могу… – Ей пришлось приподняться, чтобы дотянуться до его уха. И единственное, что в такой толпе она могла позволить, это зашептать ему в ушную руковину слова, и при этом губы плотно касались его кожи, а горячее дыхание не могло не протий мимо… – сорвать твой девтсвенный цветок.

И резко опустилась, смотря с бесятами в глазах на то, как на такие слова среагирует Роберт. Да он, скорее весго, и не слышал её слов – отвлечен был на то, как она близко.

За это время Айка поняла все его чувства. Да потому что он был как читсая книга. И сейчас это было сказано без пошлости – Роберт открытый юноша. Не наивный, но готовый к конактам. Он не умеет лгать, не умеет лукавить. И дело-то не в жречестве. Он просто был хорошим человеком, коих было так мало в этом мире. И это была еще одна причина, почему Айка положила на него глаз.

В этот момент Роберт проклинал себя, что до сих пор никак не мог привыкнуть к Айке. Вроде бы и сам уже проявлял инициативу, прикасался к ней, но стоило ей сотворить нечто подобное, как он терял контроль над ситуацией. Вот и сейчас он шумно сглотнул, выдавая все свои эмоции. Мало того, что она опять коснулась его своими прекрасными лепестками губ, так ещё и произнесла такие слова. Роб уже не пытался отрицать, что у него никогда не было близости с девушкой. И не сказать, что он был против, чтобы Айка стала его первой, но она принцесса, а он хотел стать жрецом. Внутри все ещё происходили конфликты, не позволяющие ему поддаться инстинктам самца.