Текст книги "Академия Ребеллион (СИ)"
Автор книги: Skazka569
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)
19. Поцелуй богини
На следующий день после обеда Айка не могла дождаться урока обрядов – это был первый факультативный урок за весь день, и если на этикете и литературе она сидела с Риз, то вот на обрядах очень хотела проверить Роберта. Урок еще не начался – она пришла пораньше с обеда, села за привычное место и стала ждать. У Роба были друзья, так что ему было что обсудить на обеде – он не торопился.
Но когда пришел, Айка освободила немного места на столе, как бы намекая, что её стол абсолютно свободен. По просьбе быть её экскурсоводом, Роберт на факультативных заданиях садился всегда с ней, рассказывал что-то, показывал… Но как он будет вести себя, если и с ним будут вести себя иначе? Айка хотела убедиться, что её группа нашла слабое звено, с которым будет биться лично она. Она извинится перед Робертом, извеняюще поцелует его, если тот того захочет (ну нельзя такие страдания оставлять без внимания), но больше играть не будет. Это только ради победы.
И вот вошел он. Его взгляд тут же отыскал белокурые волосы, и он действительно прошёл за свое место с ней. Айка на него не смотрела, потому не могла сказать, насколько скован он был после вчерашнего или уже отошёл. Но стоило ему сесть, как Айка тут же взяла его в оборот.
– Прости, я обещала вернуть вечером, но… – Этот голос был таким же, каким вчера в столовой. Сидя за столом, Айка прижималась к нему, выгибая свою спинку и выпячивая грудь. Она в такой позе придвинула Робу вчерашнюю тетрадь и наконец-то взглянула на парня. – Я тебя не смогла найти… Роберт, ты мне очень помог… Как всегда…
– Ничего страшного, – мягко сказал Роберт, пока раскаладывал свои вещи, но стоило ему повернуться к Айке, чтобы забрать записи, как он опять застыл. Его глаза, как вчера, приклеились к вырезу. Он уже и сам стал догадываться, что это ненормальная реакция, но так трудно было справиться с собой. С огромным трудом он заставил себя поднять глаза на лицо Айки и улыбнуться. – Я рад, что смог помочь.
Если он так продолжит, Ева и Винсент его сами прибьют. А ведь из них правда получилась сильная команда, он не должен всех подвести. Роберт уже подумывал последовать совету ребят и сходить в бордель, чтобы снять напряжение. Главное оставить жреческое одеяние как можно дальше. Хотя, если он всё-таки хотел стать жрецом и дать обеты, то ему нужно научиться бороться с желаниями своего тела. Просто раньше ему не попадалась девушка, которая вызвала бы такой интерес. Но Айка была принцессой, ему с ней вообще ничего не светит, поэтому, чем раньше он избавится от этого наваждения, тем лучше. Он сел поудобнее и отвернулся ко входу, ожидая появления профессора. Лучше не смотреть на нее, может, так будет легче.
Он будто был подготовлен – сразу отвернулся от неё и молча уставился на выход, будто уже готовый к отступлению. Но Айка его так быстро отпускать не собиралась. На секунду к ней вернулась серьёзность, когда она оценила поведение Роберта, но вот уже вновь появилась озорная улыбка, и последовал ход конём.
Айка придвинула стул вплотную к стулу Роба, чтобы они образовывали подобие скамьи, после чего навалилась на Роберта грудью так, что ему пришлось даже наклониться от её веса. Одной рукой она держалась за спинку стула, а второй, с другой стороны от Роберта, не давая ему отступить ни налево, ни направо, протянула куда-то вперёд:
– Ой, Одри, ты не дашь посмотреть записи? Мне кажется, я что-то не сделала!
С видом «А Роберт не мог дать?» Одри, недовольная тем, что её оторвали от общения, протянула список Айке, но вместо того, чтобы выпрямиться, она, коварная лиса, выставила записи перед лицом Роберта, а сама, будто случайно, еще чуть-чуть и положит подбородок ему на плечо – настолько близко она была. Настолько, что её скула касалась виска парня.
«А он вкусно пахнет…»
– Роб, разве мы должны были делать эту задачу? – спросила она, указывая пальчиком в пример под номером три. А чтобы указать, чтобы дотянуться, пришлось ведь приобнять Роберта… Айке нравилось так с ним играться. Видимо, действовало на неё еще и то, что он действительно как-то реагировал. Забавно, мило, но реагировал же!
Роберт был готов сбежать прямо сейчас. Чуть даже не подскочил с места, но в кабинет вошёл профессор, что означало начало занятий. Так близко он общался только с Евой, но… Это же Ева, он ее никогда не рассматривал, как девушку. Ещё Одри какое-то время на него вешалась, но он достаточно долго игнорировал все ее знаки внимания, чтобы она поняла, что это дохлый номер. Сейчас же от близости Айки он готов был поклясться, что весь покраснел, а из ушей валит пар.
Сознание напрочь отказывалось работать. Айка его о чем-то спросила? Он чувствовал только, как она его обнимает, а ее грудь плотно прижимается к плечу. Роб боялся даже вдох сделать, чтобы не шевелиться, а то ещё воспримут его движения за домогательства. Он постарался сконцентрироваться на том, куда она указывала. «Обряд изгнания малого беса», – прочитал Роб, пытаясь вспомнить ее вопрос.
– Нам задавали написать, против какой нечисти подходит этот обряд, – сказал Роб на одном дыхании и повернул голову, чтобы разговаривать лицом к Айке, но она оказалась так близко, что он чуть не столкнулся с ней носом. Даже глаза чуть расширил, не ожидавший такого подвоха, хотя мог бы догадаться, раз она была так близко.
Теперь ее запах ударил ему в нос. И с каждым разом он все сильнее убеждался, что все в Айке было идеально, будто она и правда богиня, почтившая простого человека своим вниманием. Он чувствовал себя жалким смертным с ней, который недостоин находиться рядом. Но он хотел. Хотел пасть к ее ногам и принести все, что она потребует, чтобы стать достойным.
– Против какой нечисти, говоришь? – томно прошептала Айка, повернув голову к нему. Концы губ приподнялись чутка вверх, что не показывало её улыбку, но какую-то игривую ухмылку. Её дыхание обдало его губы жаром – они ведь тоже были на опасном расстоянии дург от друга.
Она всё же коснулась его носа, стоило лицо повернуть чуть-чуть к нему, но как ей понравился его взгляд. Такой испуганный… как там назвали Риз? Мышонок. Белый маленький мышонок, который видел в Айке кошку.
Да эта игра была опасна, потому-то она завлекала. Как далеко готова была пойти Айка, желая увлечь Роберта собой? И Айка на секунду представила, как чувствовали себя мужчины, встречая нетронутый цветок. А Роберт ведь действительно был нетронутым, по нему это было слишком заметно. И Айке безумно захотелось быть его первой. Как странно это чувствовать, но это была слишком приятная игра…
– Роберт… – промурлыкала Айка, не позволяя рукой, что обнимала его за шею, держа записи, отвернуться или отступить. Она заставляла его посмотреть на свои губы, один раз облизнув их кончиком своего языка. Но сама же попалась в свой капкан, думая об этом и переводя взгляд на его губы. На таком расстоянии было трудно определить, где были его локоны, а где ее – будто оба стали одним целым, вот только лица оставалось соединить. – А ты сделал домашку?..
Айка приблизилась и лизнула свои губы еще, но так медленно… И что самое худшее – принцесса стала настолько близка к нему, что её языком обоими своими сторонами умудрился увлажнить как и собственные губы, так и его…
Почувствовав ее язык, Роб невольно приоткрыл рот, будто бы ожидал чего-то большего. Ему казалось, что все взгляды направлены на них, а они ведь на уроке! Сейчас профессор обернется, чтобы начать лекцию, и увидит, как они занимаются такими вещами прямо перед ним! Но они ведь ничего такого не делали. Боги, если это игра с ее стороны, то ему ни разу не весело. Не хотелось верить, что это Генрих подговорил ее. Друг ведь не мог так поступить! К тому же, она ведь ему не нравилась… Он ведь всего лишь помогал ей, как однокурснице. Хотя… Судя по тому, что он захотел сделать с ее языком, жрецом ему стать не светило. Вот отец обрадовался бы.
– Сделал, – глухо отозвался Роб, когда вопрос пробился к его сознанию через неудержимый поток всяческих мыслей. Он неотрывно смотрел на губы Айки и облизнул свои, повторяя за ней движение.
Интересно, если он коснется ее губ, она сбежит, поняв, что игра зашла слишком далеко? Или ответит, и им обоим влетит от профессора? Насколько он знал, даже Ева с Винсентом не позволяли себе поцелуев на уроках. Но устоять было так сложно. Айка будто специально дразнила его, манила, чтобы он сделал ответный шаг. Прикрыв глаза, Роберт преодолел оставшиеся миллиметры между ними и осторожно, почти невесомо коснулся губ Айки. Они были такие чудесные, мягкие, истинно божественные. Будто сама Суна проникла в этот мир и позволила себя поцеловать. В этот момент он был даже готов променять Индру на богиню любви и красоты. Но мгновение быстро закончилось, и Роб отстранился.
– Урок начинается, ваше высочество, – шепнул он, обдавая губы Айки горячим дыханием. Будь другое время и место, он бы ещё задумался, что поцеловал принцессу только что. Но, черт возьми, он из бриллиантовой четверки! Он один из немногих, кто имел на это право. К тому же она по какой-то причине скрывала свое происхождение, поэтому даже никто не посмотрит косо на это. А уж после Генриха и Медной вообще ничего не страшно.
И когда это он стал задумываться об отношениях и девушках?
И когда последний раз сама Айка дрожала от того, что какой-то парень её коснулся? Он… Надо же, он её поцеловал. Она не успела поразиться тому, как Роберт рискнул проделать за ней движение языком; не успела ощутить жар и влагу уже от его языка, как Скайфорд уже зашел дальше.
Глаза Айки невольно закрылись, принимая её безоговорочное поражение в собственной игре. Потому что уже она наслаждалась, она хотела большего, зайти дальше…
И после…
…Эти слова.
Они отрезвили Айку в миг. Кажется, из рук выпали записи. Кажется, Одри возмутилась пуще прежнего, но Айка не слышала. От той томности, от игривости больше не осталось и следа. Она смотрела на Роберта в удивлении.
Он знал. Как глупо, но этот прохвост всё понял. Глупо было надеяться, что земляк ничего не знал, не понял, кто она. И вот этого Айке совершенно не хотелось.
– О, такие комплементы… – Но она вернула свою игривость быстро, хотя и понимала, что своим удивлением, своей заторможенностью выдала себя. В эту игру она собиралась играть до конца. – Такого мне ещё не доводилось слышать…
– Сомневаюсь, – усмехнулся Роб, открывая свои записи. И даже если по какой-то случайности окажется, что он был не прав, что имя Айки лишь совпадение с именем реальной принцессы Серии, Роб очень сомневался, что ее ни разу не сравнивали с королевской особой. Она ведь великолепна, само совершенство!
Улыбнувшись, Роб осторожно посмотрел на Айку. Он ведь заметил, что она тоже закрыла глаза. Конечно, это могли быть только его домыслы, подпитанные желаем, чтобы она ответила ему взаимностью. Только в таком случае он признавал, что сам неравнодушен к ней. Если бы Генрих задал ему тот же вопрос, что бы он сам ответил?
Но если Генри мог смело заявить о своей симпатии, то Роб все ещё рассматривал свое будущее, связанное со жречеством, поэтому ни о каких отношениях и речи быть не могло. Сейчас это было проявлением слабости, с которой он должен научиться бороться, иначе ему никогда не стать жрецом.
Айка с неохотой отпустила Роберта, хотя видят боги, она того не хотела. Что ж, самое главное – он поддался. Он не смог ей противиться. И этот человек был у неё в кармане, как бы гадко это ни звучало по отношению к хорошему парню. Еще пара проверок на предмет, сможет ли он думать о деле, когда она напомнит ему о поцелуе, и тогда Айка сможет точно сказать, победит она его или нет.
А может… нужно будет еще пару проверок? Для закрепления пройденного материала.
– Простите за опоздание…
Айка, да и вся группа обернулась на опоздавших. Хорошо, что преподаватель обрядов был спокойным монотонным добрячком, потому он просто пригласил опоздавших внутрь.
А это были Матильда и Зири – две подружки-хохотушки, так их знали на жречестве. Добрые девчонки, весёлые… Никто толком не обратил внимания на то, как они попросили присутствовать на уроке, как они вошли…
А вот наблюдательный Роберт и Айка это заметили. Голос, которым они просили пройти, совсем им не принадлежал. Можно было сказать, что заболели, но… Голос вдруг стал каким-то… Будто они находились под дурманом. Тихий, спокойный, но словно под кайфом.
Вот уж не думала Айка, что кто-то мог в школе достать траву. И уж тем более не думала, что ею могли баловаться столь хорошие девчонки.
– Странно, – пробормотал Роб. Он хорошо знал всех, кто учился с ним вместе на факультете жречества. До наблюдательности Генри ему ещё далеко, но отец его учил, что с любыми людьми нужно налаживать связи. Никогда не знаешь, где это может пригодиться.
Но, мало ли, девушки просто могли быть растеряны после объявления об играх. Возможно, искали команду или просто нервничали перед таким важным событием, поэтому были не похожи на себя. Роб не придал особого значения этому. У него и своих проблем хватало. Одна из них сидела по левую руку от него и создавала новые проблемы в лице Евы и Винсента.
Откинув мысли о девушках в целом, Роб сосредоточился на лекции. Хотя мысли его так и возвращались к тому, что случилось с Айкой. Он невольно то и дело касался своих губ, будто вновь хотел ощутить на них вкус Айки. Положение ухудшало то, что он чувствовал ее запах, ощущал близость. А стоило сделать неосторожное движение, как он задевал ее локоть, из-за чего ему приходилось извиняться перед ней и смотреть в это чудесное личико.
И каждый раз это было так мило с его стороны. Он будто превратился в маленького безрукого ребёнка, который за что ни брался, всё из рук валилось. И ведь Айка знала, что она в этом повинна. И как ничто другое эти вещи не повышали самооценку. С другой стороны, если этот недопоцелуй так на него влиял, то что будет, когда Айка поцелует его по-настоящему?
«Стоп. По-настоящему?» А с каких пор она собиралась идти так далеко? Но ведь игра!.. Она стоила свеч! Всё ради победы! Но не такой ценой! Она не будет играться с чувствами парня, который с самого начала был к ней добр и вежлив. Это ей не свойственно. Но если хотелось, то почему нет? Хотелось не для победы. Для себя. А ведь это значило что-то определенное, разве нет? А раз за этим не следовало что-то нехорошое в смысле кинуть или унизить, так почему нет?
И каждый раз Айка задавалась этим вопросом, когда Роберт смущённо извинялся и смотрел на неё. Она нарочно заставляя его отвести взгляд первым, пристально смотря в глаза, а пару раз даже языком по губам своим провела.
Его реакция была бесподобна. И чтобы всё это закрепить, когда прозвенел колокол на перерыв, а Роберт торопился покинуть класс, Айка всё-таки успела перекрыть ему дорогу. Но лишь ради одного вопроса:
– Скажи, я ведь не украла твой первый поцелуй?
– Конечно нет! Мне сколько лет по-твоему? – возмущённо фыркнул Роберт и поспешил смыться
Айка улыбнулась тому, как он заторопился покинуть её общество.
***
Вот уже две недели Ева не жалела себя. Все свободное время, что ей удавалось выделить между занятиями и ограничениями профессоров, она тратила на тренировки. Стоило прозвенеть колоколу к подъему, как она уже выходила из комнаты полностью подготовленная к пробежке. Недолгие тренировки по утрам позволили ей вернуть выносливость трёх годичной давности до того, как она полностью бросила занятия с мечом. Ещё пару месяцев усердных тренировок, и она нагонит учеников с факультета фехтования хотя бы физической формой.
С магией дела обстояли куда плачевнее. Еве не хватало объяснений профессора Ридмуса, что она делала неправильно. Вооружившись учебниками, она проводила все вечера после ужина и до отбоя в тренировочном зале магов. Винсент был недоволен, что она уделяла ему меньше времени, но она чувствовала, что у нее были проблемы, и их надо было как-то решать.
В очередной раз, когда практика магов, от которой Еву так жестоко отстранили, закончилась, она дождалась, чтобы никого из учеников и тем более профессора Ридмуса не осталось в помещении и раздевалках, после чего сама заняла зал. Разложив книжки, по которым она изучала теорию весь день, она попыталась применить знания на практике. У дальней стены стоял манекен, набитый соломой, в который она и целилась. Заклинание, которое она выбрала, называлось «Власть над ветрами», суть его заключалась в способности управлять разом над большим поток ветра. Сконцентрировавшись, Ева почувствовала поток энергии вокруг и собственной силой собрала необходимое количество, чтобы подчинить себе ветер. Она развела руки в стороны, вокруг нее поднялся вертикальный поток, заставивший волосы взмыть вверх. Ускорив его до необходимой скорости, Ева выкинула руки вперёд, заставляя ветер двинуться в нужном направлении, но то ли поток оказался слишком слаб, то ли она вложила недостаточно энергии, но чучело на другом конце зала даже не шелохнулось.
– Проклятье! – выругалась она, когда заклинание не удалось, как надо, на седьмой раз. Вернувшись к учебникам, Ева в очередной раз перечитала всю теорию, боясь, что что-то напутала или упустила. Но она делала все в точности как написано. Собрать энергию, направить поток… Где же она ошиблась?
По спине вдруг прокатилась неясная дрожь, и Ева обернулась. Было достаточно поздно, чтобы через большие окна с улицы не проникал свет. Факелы, горящие на стенах большого зала, были не способны развеять тень полностью. У Евы было стойкое чувство, что за ней кто-то наблюдал из темноты. В сердце поселилась тревога, а по всему телу пробежалась стайка мурашек.
– Как успехи? – раздался голос с противоположной стороны от той, куда смотрела Ева. Она резко обернулась, но сразу выдохнула. Генрих зашёл в тренировочный зал, и по его насмешливому взгляду было понятно, что он все видел.
– Лучше бы помог! – обиделась Ева, отворачиваясь от Генри. Как же ей было стыдно, когда ее видели за неудачей. Ранее на практике она бы только порадовалась, что у нее что-то не выходило, потому что это был лишний повод подозвать к себе Йеона и попросить помочь. Иногда он даже касался ее рук, чтобы показать правильные движения, и от этих прикосновений Ева таяла. Сейчас, вспоминая беззаботный первый курс, ей становилось грустно. Было жаль, что ее отношения с профессором Ридмусом испортились настолько, что он поменялся местами с Винсентом. Теперь Йеона не существовало для Евы. Но с другой стороны, если не произошло все то, что произошло, они бы никогда больше не сошлись с Винсом.
– Ну нет. Ты забыла? Ты отняла у меня Винса, так что мы по разные стороны баррикад, – усмехнулся Генрих и прошел на центр зала. Ему хотелось покрасоваться, поэтому он использовал то же заклинание, что и Ева, только он снёс чучело с первой же попытки.
– Показушник, – фыкнула она.
– Вспоминай все уроки профессора Ридмуса, ты же была лучшей в стихиях. Не поверю, что ты не можешь справиться с ветром, – сказал Генрих и по-доброму засмеялся. На самом деле он вернулся сюда, чтобы забрать учебник по стихиям, который случайно оставил. Встреча с Евой для него стала сюрпризом. – После испытаний я с тобой позанимаюсь, если тебе все ещё нужна будет помощь.
– Как-нибудь обойдусь! – горделиво задрала нос Ева. Она вскинула руку и махнула в сторону упавшего манекена, заставляя его подлететь. Генри все же в чем-то помог – вернул ей веру в себя. Она ведь правда была лучшей в стихиях, и пусть тогда ей помогал Йеон, это не отменяло того, что у нее был талант в области стихий. На этом и сосредоточится.
Улыбнувшись, Генрих покинул тренировочный зал.
20. Ловушки любви
Орлица облетала искусственно выращенные стены из кустарников с острыми ветками и не менее острыми краями листьев, составляющие между собой длинный лабиринт. Порой, орлица круто пикировала, чтобы самой пролететь меж стен, будто проверяя, сможет ли простой человек здесь пройти. Иногда её крылья цеплялись за ветки или листья, но учитывая, что размах крыла был полтора метра, обычные люди здесь бы спокойно прошли, да и сами коридоры были намного шире, чем проходы – эта часть лабиринта свой тест прошла, вот на востоке… Орлица взмыла высоко в воздух, осматривая весь лабиринт в целом и, издав громкий клич, резко спикировала куда-то в другую сторону, будто забыла, зачем она вообще тут была.
В этот миг будто отошедшая от сна женщина с черными кудрями встрепенулась и огляделась. Рядом с ней стоял вампир, выращивающий те самые стены с помощью магии.
– Ридмус, на востоке брешь. Отсюда не сможешь починить?
– Ну, туда, вообще-то, метров пятьдесят… – протянул Йеон. – Ты переоцениваешь мои силы, тем более мне и самому надо знать, что делать и где. А в целом?
– В целом лабиринт хорош. Даже лучше, чем ты в прошлом году делал.
Магисса надеялась, что её похвала как-то развеселит Ридмуса, но он, казалось, мимо ушей ее слова пропустил. Что-то с ним творилось в последнее время. Он был тих, даже тише обычного. Слишком бледный для себя, хотя Магисса прекрасно знала его нового поставщика – тот приносил ему кровь недавно! Может, болен? Но вампиры не болеют – она на примере Йеона это знала.
– Ты проверишь? – спросила директор Нилан, еще раз проверяя его на реакцию.
– Куда я денусь? – беззлобно спросил вампир, но на неё даже не посмотрел. Выстроив стену в три метра длиной и в три высотой, он пошел дальше, продолжая лабиринт.
Магисса молча проследила за ним и пошла к другим преподавателям, что стояли недалеко и выстраивали ловушки для будующих испытуемых. Первый ей попался на глаза Симонс, но к нему она и шла, как к другу Йеона.
– Элиас, – позвала она мужчину, который сидел около кустов и, судя по всему, устанавливал физические ловушки, – как у тебя дела? – любезно поинтересовалась директор.
– Не подходи ближе, – предупредил он ее, указывая на натянутую леску, у которой остановилась Магисса.
Он сунул руки в длинных по локоть защитных перчатках в стену лабиринта, чтобы доделать крепление ловушки. Раздалось несколько щелчков, и только после этого Элиас поднялся, оставив предупредительный жёлтый флажок для других профессоров, которые они соберут, когда лабиринт будет полностью готов. Стянув перчатки, он взял свои игрушки, перешагнул растяжку и предложил Магиссе пройти к следующему месту, где будет ловушка.
– Справляюсь, – ответил он на вопрос директора и ухмыльнулся. – Ты даже не представляешь, как тяжело сделать ловушку, которая не убила бы наших участников. Я чуть не начал по привычке смазывать иглы ядом, когда собирал механизм. Хотя вот в эту, – потряс он какую-то свою жестянку, – все же добавил паралитический. Надеюсь, рассчитал дозу, и у неудачника, который попадется, не остановится сердце.
На его лице была зловещая улыбка, но это он просто был доволен, что сможет отыграться на студентах за все те неприятности, что они устроили в этом году. Поэтому и ловушки он собирал с особой жестокостью для лабиринта.
– Что, достали они тебя? – его кровожадность Магисса разделяла. Их школа была весьма популярной, и это звание надо оправдывать сильными учениками. Уж больно легко из года в год ученики хорошо проходили их. Да уж больно хорошо (хотя все забывали, что их программа намного лучше, чем в других школах, и более продвинута). Аж обидно, что так мало учеников вылетали с испытаний из-за проигрышей. Даже зрелища никакого нет! Но всё же Магисса произнесла нечто иное: – Будь помягче, это же дети… – «Ага, дети…» С такими связями, что такие, как Магисса, могли голову потерять на плахе лишь за косое слово. И, подумав об этом, она добавила: – Сходи в оранжерею, возьми экстракт комуса.
Она подмигнула Симонсу и прошла вместе ним, наблюдая теперь и за его работой. Хотя и не стоило. Он профессионал. Не зря же он был лучшим бойцом в школе! И будь он немного активнее в своё время, стал бы выдающимся генералом, а не пылился бы тут с этими озлобленными детками.
– Элиас, я хотела спросить тебя. – Но подошла она к преподавателю не только за тем, чтобы проверить его работу. – Ты ничего странного в Йеоне не замечал в последнее время?
– Йеон и странности ходят за ручку, – усмехнулся Элиас, присаживаясь к кусту, в котором собирался разместить следующую ловушку.
Слышать такой вопрос от Магиссы уже было странно, и он задумался. Сам по себе Йеон был вампиром, поэтому ничего обычного в нем не было, но если откинуть в сторону его диету и прочие вампирские заморочки, то он выглядел вполне себе нормально. Хотя в последнее время ходил каким-то подавленным. Элиас прикинул, когда это все могло начаться. Когда Коте погиб, и Йеон потерял друга и поставщика, он ходил сам не свой, но сейчас поставки крови возобновились. Казалось, что все должно было наладиться.
– Пока ты не спросила, я бы сказал, что все как обычно, но… – Элиас вздохнул и поднялся, поворачиваясь лицом к Магиссе. – Какой-то он грустный. Может, потому что девчонка Хемстелов больше не ходит к нему на занятия? Раньше она не давала ему заскучать.
Легкомысленно пожав плечами, Элиас снова вернулся к своему занятию. Он натянул перчатки и вложил ловушку в куст, затем переместился к противоположной стороне и проделал тоже самое. После чего размотал леску, но вместо того, чтобы доделать, поднял глаза на Магиссу.
– Думаешь, с ним что-то не так? – Элиас беспокоился. Йеон был его другом, и если с ним что-то случилось, он бы хотел помочь.
– С ним что-то не то, обрати на это внимание, когда будешь рядом, – попросила Магисса, нависая над Элиасом, и взгляд темных глаз упал на Йеона, что продолжал строить лабиринт, порой сверяясь с планом работы, что был нарисован на свитке. – И по возможности проведи дружескую беседу.
Потому что кто она такая, чтобы лезть в душевные терзания вампира. Они не друзья, хоть и были очень близки. Но их отношения скорее строились на уважении и благодарности, чем на чем-то ином.
Магисса ещё раз мысленно промотал слова Симонса, и кое за что ей было зацепиться. Взгляд тот час же стал суровым, и так как Элиас был ближе, суровость женщины упала на него.
– Подожди минутку…
С чего бы декану вообще грустить, что ученик не посещает его занятия? Уж сколько Йеон курсов выпустил, а с ним такое впервые. И Магисса бы не начала себе в голове что-то придумывать, если бы речь не шла о молодой девушке.
– А причем тут мисс Хемстел, и почему Йеон на ней зациклен?
– Да ты что, она в том году житья ему не надавала! – развеселился Элиас. Он же ничего такого не имел в виду, что могла напридумывать себе Магисса. – Только и слышал от Йеона, что «мисс Хемстел-Кронис», – спародировал он строгий голос Ридмуса, – натворила то, натворила это. Я сам был готов придушить маленькую бестию, когда она свои духи распространять начала. По-видимому, после того, как она попала под раздачу вместе с ним в кладовой с оружием, перепугалась и решила держаться от Йеона подальше. Лично я вздохнул с облегчением, когда она успокоилась.
Он бы припоминал ее проделки с улыбкой, если бы они не были такими частыми, что вызывало беспокойство. К счастью, это прекратилось. Элиас даже чуточку был горд за своего ученика, Винсента, считая, что это он на нее благотворно повлиял. Пока он все рассказывал, закончил ставить ловушку и предложил Магиссе пройти дальше. По плану у него были ещё мины в месте со статуями, где была большая развилка, и по совету Магиссы он добавит временный яд в дротики. Надо было подумать, куда лучше их установить. Потом сверится со схемой лабиринта, на которой отметят свои ловушки маги. Заодно и с Йеоном поговорит, попробует узнать, что того волнует.
– Дашь нам выходной вместе? – спросил Элиас директора. – Свожу Йеона в город, пропустим по стаканчику, и попробую выведать все его тайны.
Магисса смерила его строгим взглядом, но через секунду потеплела. Они всё-таки работали больше всех, да и свое наказание пора было отменить, которое наложила двойной работой после пожара, а потом ещё и после случая с Силен.
– Доделает лабиринт, и можете даже запрос не делать – выходные ваши, Элиас. Вы их заслужили.
А что касается мисс Хемстел… В прошлом году директору часто приходилось выслушивать доклады о проделках юнной мисс. Но в этом году было тихо, и Магисса не подозревала, что она продолжала что-то делать. Про духи не знала. Надо бы поговорить перед «выходным» с Йеоном, что там у него с Евой и почему он стал покрывать не проделки.
– Хорошая работа, Элиас, – завершила свою беседу со старым воякой Магисса, развернулась и пошла своей дорогой. Тут не только деканы работали, надо бы работу и остальных проверить.
***
За пару недель до начала соревнований объявили учеников, которые будут петь на торжественной церемонии открытия. Испытания все ещё держали в секрете, поэтому на каждую новую информацию все бурно реагировали. Среди студентов даже делали ставки, насколько сложными будут задания, которые придумали профессора, и погибнет ли кто-то. Но Роберту было не до всеобщего веселья. Его назначили тем самым певцов и поставили в паре с Айкой. Ему и так доставалось от Евы и Винсента, а тут он совсем сник.
После того мимолётного поцелуя что-то изменилось. Роб все также продолжал с ней сидеть на занятиях, которые относились к факультету жречества, пытался справиться со своей реакцией на нее и выработать иммунитет. Но стоило ей придвинуться чуть ближе, как по телу волнами разбегались мурашки, тревожа все нутро. Стоило поймать на себе игривый взгляд, который она все чаще применяла к нему, Роб готов был выполнить любую ее просьбу. Хуже всего было то, что, когда Айка открывала свой рот, Роберт неизменно возвращался в тот момент, где она их облизывала, а он после поцеловал. Он ночами не мог спать из-за этого! Узнал бы отец, все свое состояние отдал бы. Уж скольким он девушкам заплатил, чтобы он отговорили его от принятия обетов жреца, и только Айка одним своим нахождением рядом заставляла его усомниться в верности выбранного пути.
Под гнетом своих же хмурых мыслей Роберт так и шел в кабинет, где проходила практика по пению, и где теперь по вечерам будут проходить их репетиции. «Да она из тебя веревки вьёт! – повторял в голове голос Евы. – Это все ради победы, не поддавайся ее женским чарам!» И как не поддаваться, когда ему очень хотелось? Грустно вздохнув, он постарался переключить свои мысли на предстоящую репетицию. Интересно, какую песню им придется исполнить? Пытаясь угадать, он мысленно напел несколько подходящих мелодий, пока в голове не засела одна.
Назойливая песня пристала и никак не хотела покидать мысли Роберта, пока не вытеснила их вовсе. Роб вроде бы шел в музыкальный зал, но не дойдя свернул в коридор, который заканчивался тупиком, и пропал из поля зрения.
