Текст книги "Fatal error: вне игры (СИ)"

Автор книги: Скай N

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Я всего лишь девушка, у которой есть головной мозг, и он хорошо работает. Да, голова у меня сейчас болит, очень сильно болит, но сознание я не потеряла. Ну? Так кто ты тако… Слушай, красные треугольники, это я уже поняла, это места попадания снарядов. А что значит, когда на тебя движется россыпь красных точек? Они никак не обозначены. То гаснут, то вспыхивают.

– Именно точки? Не расплывчатые пятна?

– Точки одинакового размера. Как маковые зёрнышки катятся.

– Ты выстрелы поблизости не слышала?

– Не только выстрелы, но и взрывы. Шумят вокруг. Так что это за точки?

– Скорее всего, это боты, на которых висит боевой режим. Он на них висит некоторое время, если недавно кого-то убили или пытались убить. С цифрами у них всегда абсолютная враждебность, поэтому, стрелять приходится часто, вот и мигают. Если с кем-то драку начинают, вокруг точек могут возникать неровные красные пятна ореолов, это обычное проявление агрессии у цифр. Боты на тебя прутся?

– Ну да, они чётко по моему следу идут, никуда не сворачивают.

– Ты что, уже успела разобраться с картой?!

– Так она же простенькая.

– Простенькая?! А что для тебя сложное?!

– Сложно понять, кто ты, вообще, такой…

– Хороший человек, что тут непонятного. Ошибка, ты даже не представляешь, что попало в твои руки. Карты такого уровня даже с урезанными возможностями обычному игроку не получить. Надо или завалить кого-то очень крутого, или как-то по-другому отличиться, или… Ладно, замяли. Я так и не понял, что с тобой не так, но, получается, твоя ненормальность полезная, раз ты такие фокусы показываешь. Да и жива до сих пор, а ведь мало кто способен хотя бы час на стирании протянуть. Ты где сейчас?

– Иду по Зеленостроевской улице в южном направлении. Подхожу к пересечению с Университетской.

– Понял. Ты сможешь продержаться ещё минут пять? – в голосе Шестьдесят Второго прорезались необычные нотки, будто он прямо сейчас решался на какую-то непонятную и очень может быть, полностью безумную авантюру.

– Не знаю. Попробую. Эти боты слишком быстро приближаются, а я не могу бежать, я и иду-то еле-еле.

– Ты точно не хочешь убиться и начать жизнь с чистого листа?

– Нет.

– Зря. Тогда сворачивай направо и чеши прямиком через дворы к Театральной площади. Там и пересечёмся, я появлюсь минут через пять и заберу тебя.

Информация о том, что Шестьдесят Второй может быть не только голосом из рации, но и человеком, которого вот-вот получится увидеть, слегка обескуражила, поэтому, Кира ляпнула в ответ чуть растерянным тоном:

– А как я тебя узнаю?

– Насчёт меня не переживай, не ошибёшься, я там буду самым красивым. Лучше скажи, как я тебя узнаю.

– Это тоже просто: я там буду мёртвой валяться.

– Всё так плохо?

– Говорю же, они быстро идут, а меня уже шатает.

– Отлично, наконец-то тебя хотя бы разок прикончат.

– Ты этому рад? Ну тогда я выживу. Тебе назло выживу.

– И как, тогда, я тебя там узнаю, живая ты наша?

– Я буду с простреленной рукой, вся в крови и ненакрашенная.

– В смысле, без косметики?

– Ну, да.

– Отлично, я тебя ни с кем не перепутаю.

– Кстати, у нас, в городе, много красивых парней, ты среди них, скорее всего, будешь последним смотреться.

– Ну тебя-то, ненакрашенную, я точно узнаю. Сам подойду.

Кира неловко переступая через высокий бордюр, не удержала равновесие, припала на колено, болезненно скривилась, но, нажав кнопку передачи, произнесла почти весёлым голосом:

– А вдруг кто-то другой подойдёт, и я подумаю, что это ты.

– Так я пароль назову.

– Какой пароль?

– Какой хочешь, такой и назову. Давай, придумывай.

Дятлы, попавшие в голову вместе с интерактивной картой, заработали с удвоенной силой, вызвав очередную вспышку боли.

Поморщившись, Кира брякнула первое попавшееся, подсунутое её ненормальным, как и всё прочее, подсознанием:

– Попугай в трусах.

– Это что?

– Это пароль.

– А почему попугай в трусах?

Ответить Кира не успела, появившейся далеко позади бот разглядел мелькающую цель среди переплетения редких молодых деревцев сквера, который она в этот момент пересекала. Снайпер залёг на асфальт, поставил перед собой длинноствольную винтовку на сошки, быстро прицелился и выстрелил.

Попал.

Время жизни 04.04
Попугай в трусах

Правая рука после перетяжки жгутом стала деревянной и непослушной, а левой очень неудобно зажимать новую рану, потому что пуля пробороздила шею с противоположной стороны, оставив неглубокий кровоточащий рубец. Очень повезло, что не задело артерию, но течёт неслабо и останавливаться не собирается. Жгут в таком месте наложить можно, только это всё равно, что повеситься, а мудрить с повязкой нет ни времени, ни возможности.

Ботам немножко не повезло, они не сумели убить Киру первыми выстрелами, лишь задели разок. Второй шанс она им не предоставила, помчалась зигзагами со всей возможной быстротой для человека в разваливающемся состоянии. Дистанция слишком велика, поразить с такого расстояния непредсказуемо движущуюся цель, это уже заслуга не столько снайпера, сколько статистики. Конечно, пытались попасть, но лишь пугали свистом проносящихся поблизости пуль.

Дальше потянулись дворы в окружении старых кирпичных пятиэтажек. Среди них хватало гаражей, трансформаторных будок, котельных и прочих сооружений, прикрывающих от глаз и пуль, обстреливать цель издали здесь невозможно. Поэтому, боты помчались в погоню.

Это плохо. Это очень и очень плохо. Это просто катастрофа. Ведь Кира ранена уже дважды, она потеряла много крови, в голове, от всего пережитого и от последствий загрузки интерактивной карты, царит то, что даже бардаком называть нельзя, потому что бардак на такое сравнение сильно обидится. Плюс, к списку проблем надо прибавить хромоту. Забег босиком по парку не прошел бесследно, повреждённая ступня беспокоит всё больше и больше, она постепенно распухает и вскоре перестанет помещаться в кроссовок. Чужеродный узел в левом бедре тоже даёт о себе знать, он плохо переносит продолжительные нагрузки.

Иногда, оглядываясь в узких просветах, девушка успевала заметить пробегающих ботов. Все, как на подбор: высокого роста, плечистые, грамотно и грозно обвешанные амуницией и оружием, под полусферами шлемов лица не различить, всё прикрыто тактическими очками и масками респираторов. Возможно, здоровяки не слишком быстрые, но настолько печальную инвалидку догонят в два счёта.

Кира даже догадывалась, когда именно это случится, тут даже рассчитывать нечего, всё очевидно и без математики скоростей с расстояниями. Назначенная местом встречи площадь уже перед носом, около двухсот метров осталось. Выскочив на неё, она не успеет пересечь обширное открытое пространство, на нём боты её и прикончат, расстреляв из всего, что у них есть.

Попыталась на бегу связаться с загадочным помощником из рации, объяснив ситуацию, но он вести переговоры не стал, высказался холодно и коротко, что надо стоять именно на площади, дожидаться его возле фонтана. И напоследок добавил, что всё будет хорошо.

Пусть он ни разу до сих пор не попадался на вранье, но Кира не поверила, что всё будет хорошо. Ботов много, они близко, жить ей осталось минуты две-три, если не случится какое-нибудь чудо.

Ну блин, да куда же подевались все городские солдаты?! По центру города носятся вооружённые чужаки, творят, что хотят, а вездесущие защитнички будто повымирали.

За спиной громыхнул одиночный ружейный выстрел, после чего злобно протрещало несколько очередей. Звуки знакомые, именно так работают автоматы ботов. С кем это они там сцепились? С безумно смелой цифрой, вооружённой старой двустволкой? Надолго она их не задержит.

Вот и всё, Кира добралась до площади. Здесь пусто, здесь нет Шестьдесят Второго, здесь, вообще, никого нет. Ну а что ещё она ожидала увидеть? Многолюдные праздничные гуляния с бесплатными угощениями?.. Обстрел так и не прекращается, меняется лишь его интенсивность, батареи ополчения тоже в долгу не остаются, громыхает ожесточенная схватка артиллерии, мирные горожане в такое время из укрытий носы не показывают. Повезло, что ни разу не упало рядом, но то и дело замечала следы попаданий: разбитые окна и исхлёстанные осколками стены, раскиданные ветви или даже упавшие деревья, воронки на газонах и белёсые следы на асфальте, формой походившие на небрежно нарисованные звёзды, двигатели от ракет, глубоко встрявшие в землю.

Будь всё, как всегда, Кира бы даже приближаться к этому месту не стала. Уж неизвестно, почему его так «„полюбили“» вражеские наводчики, но на её памяти сюда уже дважды прилетало, что для этого, считавшегося почти безопасным района, очень приличная цифра. Но сейчас всё не как всегда, сейчас она помчалась прямиком к центру площади.

Возможно, Кира, всего лишь, умалишённая, с головой, набитой использованным наполнителем для кошачьих лотков, но ведь фонтан расположен как раз по центру, а Шестьдесят Второй сказал, что подъедет именно к нему.

Ну да и ладно. Она подождёт. То есть, трупик её подождёт.

Автоматы ботов затрещали, когда Кира уже огибала фонтан. Инстинктивно пригнулась при первых выстрелах, заваливаясь за укрытие. Вовремя, пули выбили гранитную крошку из облицовки, прямо над головой. Может преследователи и запыхались во время погони, но на их меткости это, к сожалению, не сказалось.

Вот теперь точно всё. Стоит высунуться, и выбежавшие на площадь боты её убьют. «„Спасибо“» «„хорошему человеку“» из рации, не уговорами, так простенькой хитростью, но он всё же вынудил потратить жизнь. Здесь лишь Кира и те, кто за ней охотятся, больше никого нет, оживленное в мирные периоды место, будто вымерло. Не видно ни гражданских, ни солдат, никто не помешает неумолимо подбирающимся убийцам.

Не удержавшись, на миг приподняла голову над краем, тут же её убрав. Успела увидеть, что ближайшие боты уже метрах в пятидесяти, а самые отставшие продвигаются не дальше тридцати шагов от них. Больше не бегут, подходят, особо не торопясь. Ну да, куда им теперь спешить, они ведь, как и Кира, прекрасно понимают, что это всё, это финиш.

Ну что же, остаётся надеяться, что вряд ли её обманывали одновременно и Клео и Шестьдесят Второй. По их словам, смерть здесь не навсегда. Так это или нет, сейчас придётся удостовериться на личном опыте.

До ушей донесся посторонний звук. Обернувшись, Кира увидела, как со стороны главной городской улицы на площадь заворачивает машина. Она не знала, как такие называются, не очень в этом разбиралась, да и ни разу не видела эту модель. Наверное, надо называть джипом, только, очень уж большим. Высокая, чёрная, со стёклами, тонированными до такой степени, что за ними, наверное, даже на вспышку ядерного взрыва можно смотреть без риска повредить сетчатку.

Непонятная машина, легко перескакивая через бордюры, неслась прямиком на девушку. Кира уже начала просчитывать в голове варианты, которых набралось лишь два: или громадный джип сейчас размажет её по асфальту, или придётся выскочить из-под прикрытия фонтана и принять смерть от пуль ботов. Не очень-то многообещающий выбор…

Но тут завизжали тормозящие колёса, скрытый за чёрными стёклами водитель одновременно с этим вывернул руль, заставив машину шумно уйти в занос. На крыше с лязгом откинулись в стороны две створки люка, между ними рывком выскочил дистанционно управляемый оружейный модуль с шестиствольным пулемётом и четырьмя ракетными контейнерами.

Блок стволов стремительно завертелся, выплескивая негаснущее ни на миг пламя и сплошную линию из росчерков трассирующих пуль. Оружие работало с настолько сумасшедшей скоростью, что отдельные выстрелы невозможно было различить, они сливались в сплошной душераздирающий вой.

И весь этот ливень металла летел не в Киру, а куда-то выше и дальше. В сторону ботов, которых неожиданно-неприятное событие застало на лишённом укрытий пространстве.

Пальба, мгновенно начавшись, стихла так же мгновенно, и воцарившаяся тишина, как принято говорить, оглушила. Никогда ещё поблизости от ушей Киры не гремели всего-то за несколько секунд сотни выстрелов. К тому же, эти самые уши ещё не отошли от недавних шумных приключений.

Но всё это не помешало ей расслышать, как из кармана, в котором лежала рация, донеслось:

– Ошибка, может хватит уже валяться?! А ну пулей в машину, пока новые не набежали!

Переспрашивать Кира не стала. Вскочила, рванула, не оглядываясь. Напряглась, ожидая множество выстрелов в спину, но нет, боты вели себя мирно, или, говоря правильнее, мёртво.

Неудивительно, ведь после настолько изуверского ливня пуль за фонтаном не могло остаться ни намёка на белковую жизнь.

К машине Кира подбежала в тот миг, когда передняя правая дверь резко распахнулась. За ней располагалось пустое пассажирское сиденье, а чуть дальше, как обычно, ещё одно, для водителя.

И водительское место было занято. На нём сидел незнакомый мужчина лет двадцати пяти. Не сказать, что красавец, но телосложение спортивное и черты лица интересные, местами оригинально-привлекательные. Главное, что приковывало внимание – умные, проницательные глаза с насмешливыми искорками. Люди с таким взглядом скучными не бывают.

Несмотря на летнюю жару, на незнакомце было надето длиннополое чёрное пальто, а его голову прикрывала шляпа того же цвета.

Не сводя с Киры внимательно-ироничного взгляда, Посредник знакомым и чистым, неискаженным радиосвязью голосом, сказал:

– Попугай в трусах.

Время жизни 04.11
Вместо подорожника

Забираясь в машину, Кира, несмотря на сложности с физическим и психическим состояниями, не смогла не обратить внимание на чудовищную толщину её двери. И это оказалась не единственная странность, сразу же бросившаяся в глаза. Девушка отметила, что здесь не только бронированный кузов и стёкла, но и всякого другого хватает. Такого, что на гражданской технике находиться не может, а на военной такое всегда выглядит угловато-топорно, нарочито-грубо.

Здесь же не просматривалось ни малейшего намёка на солдафонский примитивизм. Складывалось впечатление, что боевую технику поручили спроектировать дизайнеру гражданских автомобилей. И не какому-нибудь, там, модному специалисту по ширпотребу, а выбрали из тех, для которых слово «„вкус“», несмотря на тенденции современной моды, не бессмысленный набор букв. Всё выглядит продуманным до мелочей, уместным, функциональным, но при этом идеально-удобным и до того утончённо-роскошным, что не каждый шейх такое может себе позволить.

Кира из-за проблем с правой рукой не сумела быстро справиться с дверью, а машина не стала дожидаться, рванула с места. Именно рванула, будто прыгнула. Так срываются со старта гоночные автомобили, но никак не бронированные гиганты. Это ведь не спорткар, это почти микроавтобус с тремя рядами сидений, где два задних обращены друг к другу. Так поступают в лимузинах, вот только в них потолок ровный, а здесь с него свисает задвинувшийся внутрь оружейный модуль и управляющие им устройства.

Они уже заворачивали в переулок, выходивший на площадь, как где-то позади вновь загремели выстрелы. По корпусу дважды ударило, но звуки эти ничем не напоминали те, которые Кира выслушивала при обстреле машины Антея. Там это походило на попадания по ржавой жестянке винтовочными пулями, а здесь, будто бросаются сушеными горошинами в лобовую броню танка.

– Твои друзья сильно разозлились, даже на спецтранспорт руку подняли, а это для них всё равно, что верующему в икону плюнуть, – довольно-насмешливым тоном заметил Шестьдесят Второй и покосившись на пассажирку, высказал очевидное: – Ты нереально плохо выглядишь.

– Ага. Мне надо было накраситься. Знаю.

– Шутница, что у тебя с шеей? И как рука? Лечить пробовала?

– Как раз искала подорожник, когда ты подъехал.

– Чтобы приложить?

– Нет, блин, обычно, я его курю. Вот зачем ещё, по-твоему, нужен подорожник?!

Это были не те слова, которые Кире хотелось сейчас высказывать, но, откровенно говоря, она не могла разобраться, с чего в такой ненормальной ситуации, вообще, следует начинать. Свалившиеся на голову новости следует анализировать долго и вдумчиво, перебирая разные варианты построения линий диалога.

У неё к Шестьдесят Второму накопилось много вопросов. Очень много. До такой степени много, что даже она, помешанный на вычислении всего и вся человек, почти безвылазно живущий в мире цифровых расчётов, не может и приблизительно сказать – сколько же их всего.

Шестьдесят Второй не тупой, он прекрасно понимал, что сейчас происходит в её голове:

– Ошибка, ты выглядишь так, что тебя проще убить, чем в порядок привести. Да и отвечать на миллион твоих вопросов не придётся – двойная выгода.

– Тогда почему сразу не убил? Вместе с ботами?

– Всё дело в том, что ты слишком симпатичная, у меня рука не поднялась. Да и спортивный интерес проснулся, очень интересно, сколько же ты ещё протянешь. Рекорд за рекордом ставишь, какая-то неубиваемая. И кстати, приложи руку вот сюда, иначе новые рекорды тебе не видать.

Послушно приложив левую ладонь к квадратной черной панели, похожей на погасший телефонный экран, Кира поинтересовалась целью процедуры:

– Для чего это?

– Всё только для твоего блага, Ошибка. Это не просто машина, это специальный транспорт Посредников. Да ты даже представить не можешь, на что он способен, считай, что тебе повезло, ты оказалась внутри чуда. Наш главный и единственный босс даже имя дал, Кристиной называет. Он человек со странностями, зато начитанный, и ему нравится Стивен. Эта чёрная девочка такая же капризная, как и Кристина короля ужасов(***), она не любит чужих, долго их не терпит. А те, кого она не терпит, очень быстро обнаруживают себя в новой локации, с минус одной жизнью на счётчике воскрешений. Босс пылинки с неё сдувает, чуть что не так, у него сразу команда «„Кристина, воскресни“». И понеслось, полный автоматический ремонт начинается. Всё до царапинки чинится, бзик у него такой. А нам, между прочим, потом горбатиться за нодием, он на таких ремонтах килограммами расходуется.

*** Шестьдесят Второй говорит о писателе Стивене Кинге (короле ужасов) и его романе «„Кристина“». В этой книге рассказывается о машине, которая на многое способна и ведёт себя, как очень жестокая и капризная женщина.

Непроницаемо-чёрная панель на миг вспыхнула ярким белым светом, после чего Шестьдесят Второй, очень чётко выговаривая каждое слово, произнёс:

– Дружественный объект. Предоставить расширенный статус гостя. Подтверждение на считывание идентификатора.

Из неоткуда холодным женским голосом ответили:

– Принято. Расширенный статус гостя предоставлен. Добро пожаловать на борт, объект сто семьдесят восемь, девятьсот двадцать четыре, триста девяносто девять, ноль сорок два, ноль-ноль пять.

– Ну вот и всё, теперь, Кристина, даже если заревнует, убивать тебя не станет. А сейчас займемся твоими царапинами.

– Мне нужны бинт, вата и что-нибудь обеззараживающее, – устало пробормотала Кира.

Шестьдесят Второй резко вывернул руль, ловко заведя машину в просвет между двумя фурами, стоявшими позади сетевого супермаркета. Резко остановившись, ответил на просьбу странно:

– Забудь. Это не твой город и не твой мир. И медицина здесь не твоя. Да здесь всё не твоё, здесь, у нас, свои подорожники растут. Тебе они понравятся.

Проговаривая это, он рылся в одном из многочисленных отсеков на приборной панели. Что-то вроде мелких бардачков, они там усеивали всё свободное от мерцающих мониторов и рядов кнопок поверхности. Вытащив, наконец, металлическую фляжку, из кармана достал крохотную коробочку из оранжевого пластика, раскрыл её, выкатил золотистый шарик, размером с ноготок мизинца у невысокой девушки, не увлекающейся наращиванием, а потом двумя пальцами извлёк оттуда яичко такого же цвета и размера.

Протянул всё это Кире и сказал:

– Закидывай в рот и запивай. На вкус, не понравится, но это то, что тебе сейчас нужно.

Кира не из тех людей, которые без вопросов съедают всё, что им предлагают, но и ситуация не из тех, когда имеет смысл кочевряжиться. Зачем вредить ей настолько изощрённым способом, ведь пожелай Шестьдесят Второй убить Ошибку, уже давно бы убил. Да что там говорить, ведь он мог просто не помогать, это сработает так же верно, как пуля в висок. Вот где бы она оказалась без его советов, в самом начале? Да уж понятно, где…

А если это не яд, а сильное снотворное, чтобы сделать Киру беспомощной? Да, блин, что за мысли, она и так беспомощная, даже убежать не сможет: правая рука перестала ощущаться; ноги, будто чужие; дятлы в голове стучат без перерывов; язык ссохся в сморщенную тряпочку; дурнота и слабость океанскими волнами накатывают; тело трясётся в ознобе; картинка перед глазами то и дело расплывается. Шестьдесят Второй не выглядит хлюпиком, если потребуется, он легко сделает с обессиленной пассажиркой всё, что ему заблагорассудится. Увы, но она полностью в его власти.

В общем, Кира не стала отнекиваться. Забросила в рот и шарик и «яйцо», после чего решительно запила из фляги.

А вот тут и правда, нехорошо получилось. Непонятная жидкость по вкусу напоминала…

Да ничего она не напоминала, потому что Кира, в обычных обстоятельствах, такую тошнотворную бурду даже нюхать не станет, не то, что пробовать. Невозможно сказать, с чем настолько же неприятным ассоциировать можно, просто, невыносимо отвратительно, вот и всё.

– Пей-пей, хотя бы глотка три сделай.

– Да меня сейчас стошнит. Что за гадость?

– Это сама наша жизнь. Не сомневайся, пей давай.

Второй глоток Кира сделала с трудом, а после третьего даже удивилась своей выдержке, ведь до этого не сомневалась, что должно вывернуть наизнанку, однако, нет, желудок, кое-как, стерпел.

– Уколов боишься? – насмешливо спросил Шестьдесят Второй, доставая шприц устрашающих размеров.

– Если собрался колоть меня этим ведром с копьём, конечно, боюсь, я же тебе не дойная корова.

– У тебя рука всё равно уже холодная, вряд ли, вообще, что-то почувствуешь. Вколю в район раны, это даст тканям местное питание и в несколько раз ускорит заживление. Шрам, правда, продержится дольше, чем, если без геля оставить, но тебе сейчас важнее рабочая рука, чем красота.

– Никогда не слышала про такой гель.

– Здесь много такого, про что ты никогда не слышала.

– Я понимаю.

– Вот и умничка, – похвалил Шестьдесят Второй, выдавливая содержимое шприца в кровавое месиво под правым плечом. – А теперь, пожалуйста, очень быстро скажи, как тебя зовут. Думаю, нам пора уже нормально познакомиться. Я Крис.

– А я тебя уже привыкла Шестьдесят Вторым называть. Почему именно Шестьдесят Два?

– Идентификатор такой, он у каждого из игроков есть, это набор цифр. Мой: девяносто девять, триста двадцать шесть, четыреста семьдесят девять, ноль три, шестьдесят два. У нас, в команде, почему-то, так принято, по двум последним цифрам называть. А тебя как звать?

– Кира.

– Прекрасное имя, а то всё Ошибка, да Ошибка.

– А почему быстро?

– Ты о чём?

– Почему имя надо было назвать быстро?

– Потому что сейчас ты или умрёшь, или…

Окончание ответа Кира услышать не успела. Мир исчез, его будто выключили. Один миг, и сознание растворилось в непроглядной мгле.