355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » СкальдЪ » Еще один год (СИ) » Текст книги (страница 5)
Еще один год (СИ)
  • Текст добавлен: 30 января 2018, 21:00

Текст книги "Еще один год (СИ)"


Автор книги: СкальдЪ



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– И никого не просил этого делать, – заметил я.

– Но ты не выглядишь удивленным, – заметила наблюдательная Герми. – Значит, ты был к этому готов и предполагаешь, кто тебе мог так «помочь».

– Да. Немного. Поговорим об этом позже.

Через пару дней, когда все немного успокоились, я смог оценить те изменения, что произошли в учениках по отношению ко мне.

Благодаря Флитвику и тому, что я ни с кем не враждовал, Когтевран воспринял мою выходку, к которой я не имел ни малейшего отношения, достаточно адекватно. На меня если и злились, то всего несколько человек со старших курсов. Наши вообще считали, что если у меня хватило мозгов обдурить Кубок, значит я уже одним эти доказал свою готовность участвовать в турнире. Правда Чжоу Чанг, которая встречалась с Седриком Диггори, посматривала на меня очень нехорошо – уверен, она думала, что я сделал так специально, чтобы украсть славу ее парня.

Пуффендуй после первого всплеска недовольства успокоился. Похоже, Диггори провел там необходимую работу, и «барсуки» зла на меня не держали. Я не преминул поблагодарить его за это, и он воспринял мои слова совершенно спокойно – значит и правда говорил со своими.

– Знаешь, я понял, что если не смогу победить четверокурсника, то грош мне цена, как магу, – заметил Седрик. – Не обижайся на мою честность.

– А я и не обижаюсь. Ты хорошо сформулировал свою позицию, – мне действительно понравились его слова. Если ты не сможешь победить парня, который младше тебя на два года, то кто в этом виноват? Малолетка или ты сам? А может дело в том, что ты плохо учился и вообще не проявил никаких талантов и упорства? И хотя меня трудно назвать ребенком, но мы все здесь соревнуемся в магии, которую Седрик изучает уже шесть лет (а может и больше), а я только четыре.

Позиция Диггори вообще была на удивление взрослой. Вот только жаль, что так думают не все. Люди вообще, в своем большинстве, почему-то уверены, что в их проблемах и горестях виноват кто-то другой, а не они сами. Виноваты люди, враги, завистники, Бог, дьявол, кто-то еще, но не сам человек…

Я думал так же в прошлой жизни. И конечно, это было большой ошибкой, не позволяющей объективно оценивать себя и окружающий мир.

Слизерин разделился пятьдесят на пятьдесят. Благодаря Малфою и его тамошним связям, все, кто хорошо знал Драко, и ко мне относились нормально. А вот вторая половина демонстративно не замечала наглого четверокурсника.

Хуже всего получилось с Гриффиндором. Близнецы, похоже, всерьез расстроились, что им не удалось, а у меня получилось пропихнуть имя в Кубок. И хотя открыто они ничего не говорили, я видел, каким взглядами их товарищи посматривают в мою сторону.

Благодаря ненависти Рона Уизли, а может еще по каким причинам, практически все «львы» с четвертого и младше курсов встречали мое появление свистом и насмешками. Я старался обращать поменьше внимания на различных придурков и поговорил с Невиллом и Криви, чтобы они не вздумали за меня заступаться. Еще не хватало, чтобы из-за меня некоторые недоумки настроили против них весь факультет.

Дни потянулись один за другим.

Мы потихоньку находили общий язык с нашими новыми знакомыми из Дурмстранга. Народ вился вокруг Крама и девушек Шармбатона.

Хагрид неожиданно понял, что совсем забыл про женщин, начал приводить себя в порядок и подбивать клинья к мадам Максим. В общем, все шло своим путем.

Перед турниром мы прошли положенные процедуры – приглашенный Гаррик Олливандер проверил наши палочки, потом нас фотографировали, а закончилось все дачей интервью – его брала корреспондент Пророка Рита Скитер.

Выглядела она недовольной – еще бы ей быть довольной, когда и мое интервью, и интервью Седрика Диггори, поданное под правильным углом, с деталями биографий и всем прочим, уже вышли в Придире! А вот не надо тратить время впустую, товарищи! Я бы и у Крама, и у Делакур взял интервью, но они наотрез отказались со мной общаться, считая выскочкой.

Во время процедуры осмотра я с любопытством посматривал на палочки других чемпионов. Палочка Крама была мощной, в многочисленных царапинах и вмятинах – чувствовалось, что пользуется он ей активно и не очень аккуратно.

Палочка Делакур казалось легкой и воздушной. Хотя, для такой хрупкой девушки, наверное, это самое-то.

А вот палочка Диггори выглядела идеально. На ней, так же как и на моей, нет ни одной царапины или скола, а лак блестит, словно его нанесли лишь вчера. Похоже, он пользовался специальным раствором для полировки – я, кстати, тоже использовал, и подсказал мне его Малфой.

Флитвик, тот вообще говорил, что посмотрев на палочку можно очень и очень многое сказать о ее хозяине. Так оно и есть, на самом деле, это практически то же, что оценивать человека по почерку.

Честно сказать, я так до конца и не понял, зачем руководство турнира устроило этот осмотр? Одно дело его бы провели непосредственно перед первым туром – такое вполне логично. А вот осмотр за четырнадцать дней до начала выглядел просто нелепо – за это время палочку можно потерять, сломать, купить новую, да и заменить… В чем смысл-то?

Две следующие недели пролетели быстро. По сути, все учились, как и обычно. Наши гости жили соответственно в карете и на корабле, приходили на совместные приемы пищи, а учились преимущественно с седьмыми курсами. Правда, несколько человек, в том числе и наши новые знакомые, были младше и занимались вместе с пятикурсниками.

Все чемпионы проводили большую часть свободно времени в библиотеке, и каждого из них натаскивали индивидуально. Каркаров занимался с Крамом, Максим с Флер, а вот Флитвик и Макгонагалл вели индивидуальные занятия одновременно и у меня, и у Диггори. И это времяпровождение нас невольно сблизило.

Я смотрел, как он творит магию и поражался его талантам. И еще я дал себе клятву, что ни в коем случае не допущу его смерти. Этот парень должен жить, и он будет жить. И я приложу к этому все свои силы.

После одного из таких занятий, я рассказал ему, что первое испытание, которое нас ожидает – драконы. Мне хотелось завязать отношения и заодно немного уравнять шансы.

– Драконы? – его голос дрогнул. Да у кого-бы он не дрогнул, доведись ему вот так, неожиданно узнать, что в скором времени предстоит встреча с такой смертоносной тварью.

– Да, надо будет выкрасть яйцо, которое он охраняет.

– Сука, я уже малость жалею, что ввязался во все это дерьмо!

– Я тоже, временами, – я подмигнул и свернул по коридору в сторону гостиной Когтеврана.

– Стой, – он догнал меня и схватил за руку. – Спасибо, Поттер!

– Пожалуйста, Диггори!

Рассмеявшись, мы разошлись.

Друзья и знакомые заваливали меня письмами с различными советами. Сириус писал каждый день. Флитвик также волновался, пока я ему не рассказал о своем плане. Учитель пришел в полный восторг и полностью его одобрил, правда, тут же потребовал, чтобы я также продумал запасной и резервные планы. Он вообще считал, что у мага всегда, на любую ситуацию должны быть решения, что делать дальше, в случае непредвиденной чрезвычайной ситуации – нападать или защищаться, убегать или оставаться. Он постоянно требовал, чтобы я приучил себя находиться в постоянной готовности, в том числе и к тому, что меня могут застать врасплох.

– Кстати, профессор, Сириус сказал, что ему понравилось с вами общаться. И он на Рождество вновь приглашает вас в гости.

– Особняк Блэков страшное место, Гарри, вот что я тебе скажу. С людьми там могут происходить ужасные вещи! И я туда больше ни ногой, – ответил Флитвик, содрогнувшись.

– Да бросьте, профессор, вы держались молодцом и показали, что такое старая школа. Крестный вас зауважал еще сильнее!

– Это было эпично, – он кивнул головой и задумчиво добавил, посмотрев на потолок. – Как мы вообще себя вели?

– А давайте я извлеку воспоминания о том моменте, и вы посмотрите их в Омуте Памяти?

– Пожалуй, я откажусь, – он ухмыльнулся. – Иногда незнание это благо.

Наступило двадцать четвертое ноября. Для первого испытания создали специальный котлован, накидали туда здоровенных камней, а сверху, по периметру ямы выстроили забор и трибуны для зрителей.

Я стоял около палатки, где должны собраться все чемпионы, в окружении ближайших друзей, и наблюдал, как мимо меня течет разношерстная толпа. У многих были приколоты значки с надписью «Поддержим Диггори», а у других «Поддержим Поттера».

Несколько десятков человек нацепили на голову забавные шапки в виде ворона или барсука.

На дальней трибуне уже развевался огромный плакат – летящий ворон (похоже, Горец срисовал его с Хуги) нес в когтях Кубок Огня. Ниже шла надпись «Поттер всех сильнее». Я невольно улыбнулся.

Сириус, находившийся рядом, пытался давать советы. Да что там говорить, все последние дни друзья придумывали десятки идей, как мне можно пройти испытание. То, что на первом туре испытания будут именно драконы, не знал лишь слепой и глухой.

Как и в каноне, Людо Бэгмен прогнал посторонних на трибуны, а нас собрал в палатке и объяснил условия победы – нам необходимо, приложив все силы и показав все мастерство, заполучить золотое яйцо, которое и охраняет дракон. Потом он попросил вытащить из специального мешочка фигурки драконов – так будет определено, кому какой достанется.

Первой тащила Флер и вытащила валлийского зеленого. Крам получил китайского – огненный шар, Седрик вытянул шведского тупорылого. Мне, как и настоящему Поттеру, досталась венгерская хвосторога. Многие считали ее самым неприятным из всех драконов, да и огнем она плевалась дальше прочих.

В палатке было тепло и уютно. Организаторы притащили сюда несколько скамеек, одну кушетку, стол, на котором расставили парочку фужеров с соком и бокалы. Шум снаружи, приглушенный чарами, звучал как отдалённый рокот морского прилива и не нервировал, а наоборот, помогал успокоиться и сконцентрироваться.

Людо Бэгмэн покинул палатку, уйдя утрясать последние детали. Седрик непрерывно ходил из угла в угол. Крам молча и неподвижно сидел, не поднимая взгляда от пола – похоже, он так настраивался.

Флер выглядела бледной и подавленной. Она поймала мой взгляд и неожиданно, наверное, от нервов, «выплюнула»:

– И чего такой дрищ, как ты, здесь делает?

Ну, насчет дрища она напрасно. Я уже давно не такой. А конкретно в этой палатке в росте я уступал лишь Диггори, и совсем немного Краму.

– Возраст вещь переменчивая. Особенно для девушек, – туманно заметил я и язвительно улыбнулся. – Не успеешь оглянуться, пройдет пара десятков лет, и вот уже настал момент, когда ты посчитаешь за счастье стать моложе на несколько годков.

Флер хотела что-то сказать, но в палатку вернулся Бэгмен.

– Так, ребятки, готовность ноль, – он засмеялся и радостно потер руки. – Первым выходит Седрик. Пошли, парень!

Диггори глубоко вздохнул и направился к выходу в сопровождении Бэгмена. Полог палатки задернулся за его спиной, трибуны увидали первого участника и радостно заревели.

Снаружи доносились вой и свист зрителей, закричала истошно девочка, голос показался похожим на Чжоу, а потом толпа облегченно выдохнула и раздался голос Бэгмена, который попросил судьям вставить оценки.

Что ж, похоже, у Седрика все хорошо, и я этому порадовался.

Бэгмен вывел Крама, которому потребовалась несколько минут, а потом ушла Флер. Меня оставили напоследок, как говорится, на десерт.

– Пошли, Гарри, – настал мой черед, и Людо откинул полог палатки. – Ничего не бойся и смотри в оба.

Оказавшись на воздухе, я остановился, осматриваясь. Я находился в узком проходе, который вел на арену. Спереди и сверху на меня смотрели сотни лиц, и в воздух взлетели шарфы и шапки с цветами Когтеврана. Мельком я успел заметить множество знакомых людей – все учителя, Сириус, чета Малфоев, Августа Лонгботтом, Ксенофилиус Лавгуд, Рита Скитер и другие.

Неспешно, не рискуя понапрасну, я вышел на арену. Огромный дракон, настоящий многотонный танк, закованный в броню, моментально развернулся в мою сторону. Его глаза с желтым зрачком отливали злобой. От мощной шеи и широкого ошейника шла не менее массивная цепь к одному из камней. А под лапами дракона покоилось золотистое яйцо, размерами и формой напоминающее мяч для игры в американский футбол.

Венгерская хвосторога имела матовую чешую черного окраса, красно-коричневые отростки на голове, напоминающие рога, и такого же цвета шипы на мускулистом хвосте. Большие крылья заканчивались внушительными когтями. Все вместе это производило впечатление серьезное и даже пугающее.

В последние недели я много читал про драконов, и особо полезную информацию почерпнул из средневековой книги «Дракономикон», присланную Блэком. Там, хоть сей труд касался не только и главное, не столько, драконов, я нашел массу полезных сведений о повадках этих тварей и о том, как с ними взаимодействовать – коль скоро судьба не предоставила иного выбора.

Дракон мог убить человека добрым десятком способов. Он мог его сжечь или сожрать, порвать когтями, размозжить хвостом, сбить с ног крыльями, ударить всем телом, как тараном, поднять в воздух и бросить вниз…

Эти твари имеют наивысший приоритет опасности, и обращаться с ними стоит так же осторожно, как с самым смертоносным оружием.

То, как вел себя каноный Потер, иначе чем идиотизмом и не назовешь. Впрочем, некоторые считают это гриффиндорской отвагой.

Мой план был прост и основан на тех умениях, в которых я был хорош. И я не собирался затягивать все действие.

Дракон наклонил голову и задумчиво посмотрел на меня, словно примеряясь, как половчее уничтожить. Его ноздри расширились, и оттуда показался легкий дымок, предвестник огня. Пасть немного приоткрылась, позволяя увидеть частокол крепких и наверняка чертовски острых клыков.

Мощные лапы подобрались, по телу прошла судорожная волна, крылья прижались к корпусу – дракон напрягся и замер, давая мне возможность сделать первый ход.

– Экспектро Патронум! – Из палочки выскочила косатка, стремительно описала круг и устремилась к дракону. Как и в прошлый раз, в сражении с дементорами, она выглядела невероятно красивой – длиной минимум в три ярда, очень насыщенное переплетение фиолетовых и синих всполохов энергии. От нее шла ощутимая сила, и она казалась по-настоящему живой.

Дракон заревел и выпустил навстречу язык огня. Косатка, изящно уйдя от соприкосновения, начала уходить вверх-вправо, описывая дугу вокруг твари. Двигалась она не так быстро, как могла бы.

Дракон, как огнемет, вел головой за ней, не переставая выпускать струю огня. Пока он поворачивал лишь голову, и этого было мало. Я отдал приказ, и Патронум, дождавшись, когда дракон вынужден был перевести дыхание, вцепился в его хвост.

Венгерская хвосторога зарычала и рывком развернулась к косатке, загремев цепью. Из-под лап во все стороны полетели маленькие камешки и куски земли. Сомневаюсь, что мой телесный Патронум смог прокусить его толстенную кожу, скорее дракона вывел из себя именно сам факт, что кто-то посмел на него напасть. Ярость этих тварей давала им необыкновенную силу и живучесть, но одновременно являлась и слабостью. Главное, суметь правильно ее использовать. И еще они крайне резко относились к попытке до них дотронуться, воспринимая такие действия как вызов, на который необходимо незамедлительно отреагировать.

Дракон повернулся ко мне боком. Идеально – ни хвост, ни морда сразу меня не уничтожат, и твари потребуется некоторое время для оценки изменившейся ситуации и адекватного реагирования. Все же такой вес и такие габариты неизбежно оказывают свое влияние.

В тот же момент я аппарировал прямо к дракону. Тяжелый запах гари, вони и какого-то непонятного, едкого фермента ударил в нос. Мне понадобилась секунда, чтобы подхватить яйцо на руки. Тварь, почуяв неладное, начала разворачиваться, зарычала, и я вновь аппарировал на трибуны, туда, где расположилось жюри. С перемещением вышел любопытный момент – в самом Хоге и его ближайших окрестностях аппарация невозможна. Вот только саму арену сделали подальше от замка, там, где это ограничение не действует. И это не счастливая случайность, а требование безопасности, которое выдвинули те маги, что обеспечили Турнир драконами. Да и как иначе при обращение с такой смертоносной тварью? Заранее лишать маневра и себя, и участников, и зрителей – это больше похоже на самоубийство, а не на качественную организацию мероприятия.

Миг, и я стою около взрослых магов. Стадион замер, повисла тишина. И лишь внизу моя косатка продолжает резвиться и играть с плюющейся огнем тварью.

– И что, так просто? – раздался чей-то потрясенный голос, и народ тут же очнулся и принялся бешено хлопать.

С чуть ироничным поклоном я положил яйцо на стол перед жюри, а сам отправился к своим.

Гермиона выглядела белой, как простыня. Румянец лишь сейчас начал возвращаться на ее щеки. Чуть лучше смотрелись другие девочки, а вот Луна, казалось, с трудом сдерживала слезы.

– Спасибо вам за поддержку и веру, – я попеременно обнял девушек, а затем принялся пожимать тянущиеся со всех сторон руки, а потом вновь повернулся к Луне. – Что с тобой, Лу? На тебе лица нет. Дай-ка я тебя обниму.

– Я что-то перенервничала, – Лавгуд провела ладошками по лицу, начиная приходить в себя. – Ты не поверишь, как страшно было наблюдать за тобой, там, внизу, – она шмыгнула носом и неожиданно привстав, поцеловала меня в щеку.

Следом, словно это был сигнал, меня поцеловали Гермиона и Джулия. Народ окружил нас кольцом и принялся хлопать по плечам, жать руку и все в том же духе.

Немного придя в себя, мы вновь расселись на трибуне и принялись ждать результатов. Народ, пользуясь случаем, принялся посвящать меня в детали того, как каждый чемпион прошел испытание.

Диггори действовал похожим, как и я, образом. Он превратил один из камней в собаку и этим отвлек дракона. Правда, тот успел его немного обжечь. Сейчас парню оказывали первую помощь.

Делакур попыталась ввести дракона в транс с помощью своих вейловских чар. Получилось неидеально, но в конце концов желаемого она добилась.

Крам сумел наложить заклинание коньюктивитус, которое ослепляет противника. Дракон одновременно и ослеп, и взбесился, и долгое время метался, не давая Виктору возможности спокойно подойти к яйцу. В конце концов он его все же забрал, не получив ни одной царапины.

Судьи дали Седрику тридцать восемь баллов, столько же, сколько и мне, и я услышал комментарии, что я выступил слишком быстро и незрелищно, не показав храбрости. Это сказал Каркаров. Вот ведь гад – оказывается, здесь оценивается не эффективность и магические способности, но еще артистизм и зрелищность.

Крам получил сорок баллов, а Флер тридцать шесть.

Драко, Майкл Корнер и Роджер Дэвис громко и не стесняясь выражали свое недовольство, считая, что я должен был получить более высокую оценку. А мне на баллы откровенно плевать. Тем более, они практически ни на что не влияют, а лишь определят, в каком порядке мы выйдем на финальное испытание. Хорошо все же знать будущее!

Потом было интервью у Скитер, фотографии и поздравления. В окончании Бэгмен объявил, что следующий тур состоится двадцать четвертого февраля, а пока нам предстоит разгадать загадку яйца и найти подсказку.

Обратно мы возвращались вместе с Седриком и Крамом, в окружении многочисленной толпы. Ученики пели, в полный голос хохотали и пару раз останавливались и пытались зачем-то начать подкидывать и меня и Седрика в воздух.

Флер по каким-то своим причинам не захотела присоединяться к общей компании и в сопровождении нескольких подруг двигалась в хвосте всей процессии.

Тем вечером Хогвартс уснул очень поздно…

Комментарий к Глава VI

когда станут известны имена чемпионов* – термин «чемпион» возник несколько веков назад в средневековье, и обозначал лицо или человека, участвующего в поединке.

========== Глава VII ==========

Глава VII

Мы показывали нашим новым друзьям из Дурмстранга Хогвартс. Конечно, больше всего восторга и изумления вызывал сам замок, но и про окрестности мы не забывали. Куда мы только их не водили! Показали горное озеро, поле для квиддича, Визжащую хижину, постояли на опушке Запретного леса, рассказав страшные истории про пауков и кентавров, и сводили их в Хогсмид. Они увидели менгиры, а также полюбовались на Гремучую иву. В общем, впечатлений хватило с головой.

Как-то раз, всей огромной толпой мы завалились к Хагриду.

– Он печет шикарные кексы, – небрежно, между делом, сказал Драко парням. – Попросите их на пробу, не пожалеете.

Мы рассмеялись, а дурмсранговцы недоуменно переглянулись.

Хагрид был рад нашему приходу, но вот гости из другой школы его не особо обрадовали – как и многие люди, которые предпочитают, чтобы за них думали другие, он почему-то считал их злом и темными, нехорошими магами.

С Хагридом вообще с каждым годом становилось все сложнее и неинтересней общаться. Ведь ему не дали закончить даже третьего курса Хогвартса, и больше он нигде и никогда не учился! По сути, его кругозор достаточно ограничен, он любил мусолить всего несколько тем: о великом маге и человеке Дамблдоре, о моих родителях и о проклятых Пожирателях. Мир в его голове прост и понятен, как галлеон, у которого всего две стороны – добро и зло, хорошие маги и плохие. Полутонов, также как и оттенков, он не замечал. Да их для него просто не существовало! Книг он не читал, ничем действительно стоящим и дельным не увлекался.

Поэтому и наше общение сводилось к набору штампов и условностей. Драко, тот вообще не скрывал от нас пренебрежительного отношения к леснику, не любил к нему ходить и нынче пошел лишь для того, чтобы посмотреть на реакцию гостей.

Луна к великану относилась спокойно, но, в общем-то, безразлично. Она могла внимательно и терпеливо с ним общаться, но я бы не сказал, что это доставляло ей огромное счастье.

Невилл уже давно поумнел и восторженные разговоры Хагрида об Ордене Феникса, о Френке и Алисе Лонгботтом воспринимал совсем не так, как на первом курсе. Хагрид был твердо уверен, что все они прекрасные и умные люди, фактически отдавшие жизни за действительно важные вещи. Вот только Невилл не торопился принимать всё на веру. Да, его родители уже долгие годы находятся в бессознательном состоянии, но почему их руководитель не пострадал и вообще не принимал участия в этих стычках, которые громко прозвали Первой Магической войной? Почему так много «скользких» тем и неприятных, с душком секретов? Почему «великий» Дамблдор, если он такой умный и могущественный, лично не предпринял ни одной попытки, чтобы просто уничтожить Воландеморта?

Влияние бабки Августы, не переносившей Дамблдора от слова совсем, беседы со мной, общение с Малфоем – все это неизбежно сказалось на нашем друге.

Гермиона, которая раньше так любила и всячески поддерживала Хагрида, начинала понимать истинное положение дел. Как-то раз она даже заметила, что «Хагрид простой, как молоток».

Нет, мы его не бросали и даже, как могли, поддерживали, постоянно интересуясь здоровьем, настроением, общим положением дел и не забывая дарить подарки и напоминать о себе. Просто говорить нам стало не о чем. Единственное, в чем Хагрид был по-настоящему хорош – это всяческие магические твари и создания. Да, в этой теме он действительно был крут и обладал зачастую такими знаниями, которые не в каждой книге можно найти. Здесь он был как ходячая энциклопедия.

Другое дело, все эти сведения еще надобно из него как-то достать, а с учетом того, что он не умел говорить кратко и по существу, все это превращалось в сущую муку.

Вот так и получилось, что надежный, добрый, но простой и наивный великан не стал для нас тем, кем он стал для канонного Золотого Трио. Наверное, все же не такой я и хороший человек, как стараюсь казаться. Похоже, я так и не научился жертвовать собой и своим временем для людей, подобных великану. А ведь он желает мне лишь добра. По-своему, зачастую слепо и не очень продуманно, но желает.

– Серьезный мужик, – заметил Мстислав, когда мы покинули его избушку.

– Только нас он явно недолюбливает, – констатировал Гордей.

– Да, есть немного, – согласился Малфой. – Он и ко мне так же относится. Не все умеют нормально думать.

– Вообще-то мы удивлены, – Мстислав понизил голос и неожиданно разоткровенничался. Хотя, посмотрев на лица остальных дурмстранговцев, я понял, что они об этом говорили, размышляли и решили донести до нас некоторые идеи. – Нам Каркаров говорил, что здесь одни враги, здесь Дурмстранг ненавидят и презирают, считая его прибежищем нечисти и чернокнижников… А оказалось все немного иначе.

– Драко прав, адекватно думают не все. Но нормальные люди нормально к вам относятся, – успокоил я.

– Да, это нас порадовало, – он остановился, дотронулся пальцем до переднего зуба и попробовал его покачать. – Кстати, Драко, спасибо за совет с кексами. Я в этой избушке на всю жизнь зарекся вот так что-либо кусать. Одно дело проверка на различные приворотные зелья и отраву, а совсем другое на твердость еды – к ней я оказался не готов.

Мы все покатились со смеху.

В один прекрасный день Макгонагалл объявила, что двадцать пятого декабря состоится Святочный Бал. И я сразу понял, что пора мне принимать решение.

Оно далось непросто. Я, как участник турнира, обязан прийти на бал со спутницей. Вот только кого выбрать? Гермиону, Луну или Джулию?

Это серьезная проблема. И кого не выберешь, двое других останутся недовольны. Нет, я не считал себя первым красавцем и самым завидным парнем Хога, но все же был уверен, что они рассчитывают и ждут, что возможно я приглашу кого-то из них.

Джулия очень милая и чуткая, но с ней я провожу меньше времени, чем с остальными, да и отношения у нас не такие близкие. Она просто вызывает симпатию, и всё. Но у меня много кто ее вызывает! Поэтому ее я исключил первой.

Герми, конечно, прекрасная девушка, и первые два года она, несомненно, являлась, наряду с Драко, самым близким человеком. И случись бал на первом или втором курсе, я бы, не сомневаясь, позвал ее с собой. И лишь в последний год другой человек, в своем обычном и неповторимом стиле, незаметно и тихо, начал значить для меня все больше.

С Луной мне как-то легко и просто, хотя две другие подружки ей ни в чем не уступают. Все они дети, но Лавгуд не совсем ребенок.

Мне нравились спокойная сила и внутреннее достоинство Луны. Она не надоедала своим мнением, но всегда его имела. Она не пыталась играть роль “первой скрипки”, но занимала ту позицию в обществе и коллективе, которую сама себе выбрала. В этом плане, она была противоположностью яркой, скорой на слово и дело Гермионе.

Короче, надо решаться. Я мужчина, а нормальный мужчина всегда сам принимает решение и готов к его последствиям. Если я сам для себя не решу, то просто упущу время, и возможно, лишь все испорчу. Тем более, это все же бал, событие хоть и не рядовое, но и не сравнимое с предложением руки и сердца. И Бал я расцениваю больше как дружеский жест. Хотя девушки, уверен, со мною не согласятся.

Если вспомнить канон, Поттер пошел на бал с Парвати, а Невилл с Джинни Уизли, и это никак не помешало им все переиграть спустя некоторое время.

В тот же вечер я официально пригласил Луну Лавгуд на Бал.

– Очень приятно, Гарри, – у нее неожиданно покраснели щеки. – Я с радостью его принимаю.

– Отлично, – я признательно пожал ей руку.

Потом аккуратно, между делом, я сделал так, что через Драко все об этом узнали. Делал я это не из тщеславия, а для того, чтобы Герми, если получит от кого-то предложение (а такая красавица его обязательно получит), решала бы все сама, а не ждала моего слова.

Герми внешне ничем не показала свою обиду и грусть, но я видел, что как минимум у нее кошки на душе скребутся, и похоже, несмотря на свой характер, она плакала ночью.

Эх, ну вот что я могу здесь поделать? Только извиниться от всего сердца, что не оправдал надежд. Выбрал бы ее – Луна бы обиделась.

Что, собственно говоря, я и сделал. Я извинился, и мы долго говорили о жизни. Кажется, ей стало немного получше. Самое главное, черная кошка между нами не перебежала.

Макгонагалл устроила небольшую демонстрацию, рассказывая нам о бальных традициях, а затем пригласила Рона Уизли на танец и на его примере стала объяснять, как надо вальсировать.

Рон покраснел под цвет своих волос, да и двигался он как увалень. Не сумев сдержать улыбки при таком зрелище, я вдруг сообразил, что и сам его не лучше.

– Лу, ты умеешь вальсировать? – наклонился я к уху девушки.

– Конечно. И могу заверить, неплохо, – она улыбнулась.

– Научишь меня?

– С удовольствием.

Так мы стали каждый вечер вальсировать в Выручай-комнате. Поначалу получалось у меня паршиво, но с течением времени все стало налаживаться.

Чувствуя под рукой тонкую и гибкую талию, я испытывал странные чувства. Огромные глаза Луны были совсем близко, и в них я видел вопрос…

В ближайший выходной мы отправились в Хогсмид, а оттуда аппарировали в Косой переулок, где посетили магазин элитной одежды Твилфитт и Таттинг, где с Луны и с меня сняли мерку и предложили на выбор каталог бальных платьев для девушек и костюмов для мужчин.

Мы долго выбирали, в чем пойдем, как это будет сочетаться друг с другом и азартно спорили. В конце концов, придя к общему мнению, мы согласились, и я решил сделать подарок, оплатив покупки.

Вот только Луна твердо отказалась, заявив, что это поставит ее в неловкое положение. Единственное, что она приняла – это легкую, узорную полумаску в виде крыльев птицы.

Зато ей пригодились те деньги, что она заработала на нашей ставке по квиддичу.

Потратились мы сильно, но никто об этом даже не подумал. Мне такие темы неинтересны в силу появившейся финансовой независимости, а Луна, похоже так же, как и я, относилась к деньгам как к социальному инструменту и не делала из них культа.

Я сделал и еще одну покупку – шикарный костюм с отливом, сорочку с галстуком и красивые туфли – и попросил продавца анонимно отправить их в Хогвартс, на имя Рона Уизли. В один из карманов я положил пятнадцать галлеонов – и если Рон не полный дурачок, то на эти деньги он купит новую волшебную палочку, а не сладости.

– Ты не устаешь меня поражать, – заинтересованно проговорила Луна, приподняв бровь. – Есть причина?

– Да, есть, я ему кое-что задолжал, только пусть это останется между нами. Хорошо?

Она кивнула. Мне не хотелось сильно вдаваться в тему, и я действительно, с недавних пор стал считать, что немного задолжал Рону. Задолжал я то, что он не стал, как в каноне, другом Поттера, не изменился благодаря этому, и вообще, теперь вся его жизнь пошла совсем по иным рельсам. Он мечтал стать другом Героя и прикоснуться к славе. А я вот геройствовать не собирался (или собирался, но не так, как от меня ждали) и поэтому волей-неволей Рона «прокатил».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю