Текст книги "Еще один год (СИ)"

Автор книги: СкальдЪ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Двадцать второго августа все завертелось.

Радостный Сириус, не зная, куда деть лишнюю энергию, весь день ходил по дому и насвистывал какой-то легкий мотивчик.

К вечеру мы облачились в праздничную одежду. Сначала я аппарировал крестного к дому Грейнджер, затем, подхватив девушку, мы прыгнули к Лавгудам.

Ксено и его дочь уже нас ждали. Я кивнул им и отправился за Колином Криви, а потом вернулся обратно. Ну, а следом Сириус прыгнул с Лавгудом на место матча, показал ему площадку аппарации, и они вернулись назад и поочередно переправили всех нас.

Лавгуд, как и обычно, выглядел шикарно – казаки на ногах, синие джинсы, ремень с массивной пряжкой, черная рубашка и старинная треуголка. Вид он имел чумовой, о чем я ему сразу и сказал.

– Это же праздник, – он подмигнул нам всем и беззвучно рассмеялся.

Гермиона и Луна надели две одинаковые и большие шапки с многочисленными помпонами, часть которых была красные, а часть зеленые – похоже на счет головных уборов девушки сговорились заранее.

Мы очутились на вересковом поле, поражающем россыпью сиренево-розовых оттенков. Густой, медовый запах здесь стоял удивительный!

– Роберт Стивенсон написал прекрасные стихи, – неожиданно сказал Ксено и пропел:

Из вереска напиток

Забыт давным-давно.

А был он слаще меда,

Пьянее, чем вино.

В котлах его варили

И пили всей семьей

Малютки-медовары

В пещерах под землей.

– Я бы от такого напитка не отказался, – заметил я. – А вы, народ?

Народ тоже бы не отказался…

– Мама умела его готовить, – тихо заметила Луна, и всем на минутку стало грустно. Не будь здесь Ксено, я бы приобнял и постарался утешить Луну, но при ее отце и всех людях я на такое не пошел, просто постарался незаметно взять её ладошку и пожал. А потом праздничная атмосфера вновь захлестнула нас, как приливная волна.

Справа от нас расположился огромный палаточный город. Тысячи магов пели песни, свистели, орали и запускали в вечернее небо фейерверки. Кругом гудели в трубы, били в барабаны, доносились звуки волынки, скрипки и колокольчиков. Отовсюду пахло жарящимся мясом, свежими пирогами, шоколадом, пивом и кучей другой снеди. Невероятно!

Слева от аппарационной площадки возвышалась громадина стадиона, богато освещенная огнями.

Туда и направились. Чувство праздника захватило нас с первых минут, и мы с радостным видом окунулись в этот сумасшедший шум.

Мы пробирались сквозь бурлящую толпу и поминутно останавливались у той или иной лавочки. Не купить что-либо здесь было просто невозможно.

Сириус, который шел впереди, приобрел нам по мороженому. Я же подарил каждому зелено-белый шарф, в честь сборной Ирландии.

– Так ты что, за этих долбанных ирландцев болеть будешь? – нахмурился Сириус, а Ксено, замыкающий нашу группу, лишь хохотнул.

На самом деле, я не особый фанат Зеленого острова, Дублина и лепреконов, но их цвета смотрелись как-то лучше и интересней, чем красный Болгарии.

Нас проводили во вместительную ложу. Где-то сверху, по слухам, расположился и министр, и Уизли и там же должен находиться и Драко Малфой. Неплохо так якобы бедные и всеми презираемые Уизли устроились – среди самых влиятельных и богатых магов Британии! Такие детали о многом говорили.

Кстати, Уизли мы увидели, во всяком случае, младшего из них – Рона. Он прошел мимо нас, возбужденно размахивая руками. Компанию ему составлял Симус Финеган, который, как чистокровный ирландец, что-то яростно доказывал про предстоящий матч. Увлеченные спором, нас они не заметили.

Зато в нашу ложу заглянул министр Корнелиус Фадж вместе со своей свитой и парочкой мракоборцев в роли телохранителей. Фадж долго тряс мне руку и говорил, что счастлив видеть надежду всей Британии.

От его голоса и манер стало противно, и я с трудом не показал истинного отношения. Вспоминая канон, я искренне удивлялся, как у этого человека хватило бесцеремонности уверять Гарри в своей дружбе, а уже через пару лет во всю «прессовать» его на суде. Хотя, вероятно, он сделал это потому, что Поттер ясно и твердо показал, что он – человек Дамблдора и на самого министра ему плевать.

К нам также зашел и Драко, да так и остался до конца матча, получив разрешение отца. Младший Малфой притащил несколько палочек со сладкой ватой и девушки с удовольствием принялись за угощение.

Сам матч выглядел, конечно, очень величественно и захватывающе. Сначала выступали команды поддержки, которые показывали талисманы каждой сборной – лепреконы у Ирландии и вейлы у Болгарии.

Последние не хило так врезали по мозгам всей мужской части болельщиков, а нас здесь собралось очень много, так как стадион рассчитан на сто тысяч зрителей, и свободных мест не наблюдалось.

Затем на свет божий появились сами команды, которые верхом на метлах облетели стадион по периметру, а диктор через заклинание Сонорус представлял каждого из них.

– Крам! Крам! Крам! – надрывалась добрая половина стадиона, и звук бил по ушам, как огромный молот.

– У болгар самый крутой ловец в мире, но у ирландцев более сыгранный и сбалансированный состав, – вещал Драко, в восторге вращая головой во все стороны. Его глаза блестели, предвкушая праздничное зрелище.

Колин Криви, как и обычно щелкал стадион, болельщиков, игроков и всех нас.

Сам матч прошел, как и ожидалось – я даже не особо нервничал за наши ставки. Ирландия медленно, но верно наращивала преимущество, а болгары, понимая, что проигрывают, стали играть жестко и грубо.

В конце концов, Ирландия выиграла со счетом 160-150, а снитч поймал Виктор Крам.

– Ну и нахрена он это сделал? – недовольно скривился Малфой. – Он же ведь видел табло и понимал, что игра закончится, а они проиграют.

– Думаю, что Крам просто решил показать свою крутость, – заметил я. – Вот, смотрите, болгары проиграли, и лишь я один держу марку. Кстати, я, может, на его месте, поступил бы так же. А чего терять-то?

– Похоже, так и есть, – кивнул Сириус, а возмущенная до глубины души Гермиона принялась защищать всеобщего кумира:

– Он сделал это, поняв, что его команда все равно уже не догоняет Ирландию, и для того, чтобы не проиграть всухую!

– Чушь, – безапелляционно возразил Малфой. – Болгары могли бы напрячься и заработать пятнадцать очков. А потом уж и снитч можно ловить. А так он всех подвел.

– Я согласен с Драко, – пропищал Колин Криви, и мы невольно рассмеялись, так он забавно смотрелся, закутанный в подарочный шарф, небольшой и щуплый, с фотоаппаратом наперевес.

Вероятно, как и в каноне, Крам вызвал симпатию Гермионы. Да и как тут не забиться девичьему сердечку, когда Крам, ловя снитч, совершил умопомрачительный вираж и сильно, до крови травмировался об землю.

После матча мы около часика постояли около одной из закусочной, поели сэндвичей, попили различных безалкогольных напитков, и наконец, вполне довольные, принялись аппарировать.

Сириус, конечно, по своей привычке, предлагал остаться на всю ночь.

– Наберем еды и напитков, запалим костер, посидим, попоем песни, встретим рассвет, а? – искушал он всех нас, но так и не искусил.

Предложение, конечно, заманчивое, но лучше нам не видеть всего того, что случится здесь ночью.

Хотя, прямо сейчас все, что произойдет, меня волновало мало. А случится то, что Пожиратели устроят идиотский показ самих себя, а задетый за живое Барти Крауч-младший, выражая презрение, запустит в небо метку с черепом, так называемое заклинание Морсмордре.

Люди там особо не пострадают, так что пусть фанаты Волди повеселятся. Заодно и помогут кое-кому адреналин поднять.

Доставив всех по домам, мы с Сириусом вернулись в особняк Блэков.

Наутро Пророк выпустил вполне ожидаемый материал о возродившихся Пожирателях, о черной метке и о всеобщей панике.

Все эти сообщения я прочитал мельком. На Сириуса они тоже особого впечатления не оказали – он решил, что народ загулял и совсем берега попутал, а кто-то просто по-идиотски пошутил.

Его куда больше интересовал наш выигрыш, и он отправился в Гринготтс проверять, чтобы гоблины нас не обманули.

– Этих мелких говнюков лучше держать на коротком поводке, – заметил Бродяга перед тем, как исчезнуть.

Я отправил письма Невиллу и поздравил его с тем, что теперь он стал немного богаче. Луне я уже сказал об этом после матча.

Мне было немного неудобно, что моя ставка настолько внушительней, и я настолько больше поднял – больше ста тысяч галлеонов. Это совсем не шутки. Таких денег хватит очень и очень многим людям, чтобы безбедно прожить до конца своих дней.

Поэтому, подумав, Невиллу и Луне я добавил по пятьсот галлеонов из собственных денег. Я бы и больше им подкинул, но боюсь, это будет подозрительно. Да и так Луна может меня с первого взгляда вычислить – посмотрит в глаза и все поймет.

24 августа я наконец-то был полностью готов. К нам прибыл Флитвик, и вместе с Сириусом мы спустились в ритуальный зал Блэков – серьезное и мрачноватое место, испещренное рунами, пентаграммами и прочими знаками.

Под приглядом Флитвика и под пошаговыми инструкциями Сириуса я приступил к своему первому анимагическому превращению, еще даже не зная, в кого мне предначертано превратиться.

С помощью специальных зелий, а затем и медитативных упражнений мне удалось ввести собственное сознание в нужное состояние. Затем я немного ослабил волю, помогая внутренней сути проявиться. Главное на этом этапе – остановить внутренний диалог.

Закрыв глаза, я прислушивался к собственному телу. И в какой-то момент осознал, что изменения начались.

Их сложно описать тем, кто с подобным не сталкивался. Я словно проваливался внутрь самого себя, что-то там перекручивалось, изменялось, растворялось и появлялось.

Невольно я упал на пол, открыл глаза и попробовал выругаться. Вместо этого я услышал мяуканье.

Я осознал, что оранжевый, красный, коричневый и зеленые цвета мне больше не доступны. Их просто нет в моем новом зрении.

А вот голубой, фиолетовый, серый и желтый я вполне мог различать.*

Все эти детали я окончательно понял немного позднее, так как в Ритуальном зале Блэков не все из названных мною цветов присутствовали. А вот то, что сразу становилась ясно – окружающий мир не такой четкий, как в человеческом теле, он словно немного размыт.

– Ты кот, Гарри. Поздравляю! – спокойно произнес Флитвик. Голос его звучал совсем не так, как я привык.

Вначале на меня обрушилась какофония запахов и звуков. Я слышал, как бьется сердце у Сириуса, как он радостно засмеялся – с непривычки, для меня это звучало как иерихонские трубы.

Где-то за стенкой тихонько пискнула мышь… Раздался громкий шорох, когда Флитвик переменил положение ног… Трещали фитили у горящих свечей…

Десятки запахов обрушились на мой нос – запах пыли, старины, каменного подвала, псины от Сириуса и почему-то сухого железа от Флитвика.

Сами они выглядели сказочными великанами, особенно крестный, который был вытянут куда-то вверх, и мне казалось, что макушкой он упирается в потолок.

Я попытался встать и сразу же упал, запутавшись в лапах. Радовало то, что испещренный трещинками пол оказался чертовски близко. Больно мне не было.

– Теперь не торопись, – голос Сириуса был также искажен. – Полежи немного, привыкни к телу, не торопись вставать. Видел бы ты нас, Мародеров, когда у нас все это только начиналось! Вот умора была.

Мой новый мозг работал вполне неплохо. Я прекрасно понимал, что говорят люди. Вот только почти сразу я понял, что резко поглупел. Наверное, это нормально, так как мозг кота намного меньше человеческого, в нем на порядок меньше нейронов и их связей, и конечно, он по всем параметрам уступает человеческому.

Через некоторое время, я, шатаясь и падая, как пьяный, путаясь в лапах и пытаясь заставить их идти правильно, подошел к наколдованному Флитвиком зеркалу.

На меня уставился типичный сибирский кот с зелеными глазами, полосками на лапах и хвосте, белой нижней челюстью и роскошными усами… Про цвет глаз мне потом Сириус рассказал, сам-то я это цвет не различал и они представлялись смесью серого и синего.

Хвост, казалось, жил собственной жизнью. Он то начинал сам собой дергаться или закручиваться, то почему-то замирал, то начинал путаться в лапах. Ощущение этой новой части тела было очень необычным.

Обратное превращение занимало немало сил и получилось у меня минут через тридцать. Все это время и Флитвик, и Сириус находились рядом, причем крестный давал весьма ценные и дельные советы по привычной адаптации.

– А куда пропадает одежда при превращении? – первым делом спросил я у Флитвика, после того, как вновь стал человеком.

– Хм, непростой вопрос, – он почесал кончик носа. – Некоторые думают, что она исчезает в специальном пространственном кармане. Так же, кстати, как и излишняя масса. Тебя такой ответ устраивает?

– На первое время вполне, – я радостно улыбнулся и по очереди подошел к каждому из них, обнимая и выражая глубочайшую благодарность за помощь.

А потом была жесткая пьянка. Бродяге дай только повод! Правда Флитвик сообразил, что дело пахнет жаренным и попытался улизнуть, но Сириус травленный каторжанин, его так просто не проведешь – он заранее заблокировал все двери и выходы из особняка.

На лице Флитвика на миг изобразился древний, первобытный ужас. Должно быть, он понял в эту секунду, что выбор уже сделан, что его сделали за него, и выбор этот роковой.

– Вы же сами говорили, учитель, что маг с достоинством принимает свою судьбу, – пошутил я, и он только глубоко вздохнул и перевел взгляд на Сириуса, достающего из бара одну за другой все новые бутылки.

Сириус, что называется, начал с места в карьер!

– Маг не боится испытаний. И он всегда найдет в себе силы допить бутылку до конца, – через некоторое время философствовал пьяный Флитвик, сощурив один глаз и тщетно пытаясь насадить на вилку скользящую по тарелке оливку.

– Прекрасные слова, браво, профессор, – тут же откликнулся Сириус. – За это стоит выпить!

Получилось так, что Флитвик вначале сильно опьянел, а потом сумел задержаться на некоем промежуточном состоянии, где Блэк его и догнал. И уже вместе, допив еще одну бутылку, они синхронно отрубились и погрузились в первозданное небытие.

В общем, говоря простым человеческим языком, они оба напились до невменяемого состояния. С помощью ворчащего Кричера я рассортировал их по комнатам, поставив около кровати каждого пустой тазик, кувшин с водой и антипохмельное зелье на утро.

Сам я в попойке участия не принимал, а с какого-то момента, так и вовсе задумался.

Конечно, анимагическая форма в виде кота, это очень неплохо. Например, можно куда-то залезть и что-то подслушать. Да вот только куда лезть и кого подслушивать? И вообще, что я буду с этим теперь делать?

И здесь имелась небольшая пока еще проблема – анимаг обязан зарегистрироваться. В противном случае, если об этом узнают и докажут его способность, то такому магу могут больно настучать по голове, вплоть до тюремного срока. Подростка, конечно, не посадят, но и ничего приятного ему не светит.

Флитвик и Сириус меня, само собой, не выдадут, и им я верил. Вот только дело в том, что половину прошлого года я готовился стать анимагом. Особо я сей факт не афишировал, но и не скрывал. И внимательные глаза и уши без труда могут сложить два плюс два.

Поэтому мне, по идее, регистрация нужна. Тем более она нужна с учетом резко испортившихся отношений с Дамблдором.

Да, анимаг это круто, но похоже, я просто напросто пошел на поводу у своего тщеславия, добиваясь этого.

Тем вечером я пофилософствовал, размышляя о магии, собственной судьбе, нравственном выборе, добре, оправдании тех или иных поступков и радостях, что встречались и еще неизбежно встретятся впереди. Наверное, у многих возникают схожие чувства, когда долгожданная цель наконец-то достигнута и тебе больше не к чему стремиться. Я даже погрустил немного, бездумно валяясь на собственной кровати и рассматривая потолок с лепниной. Да и анимагическую форму я хотел более эпическую…

А потом встряхнулся и взял себя в руки. Мне грустить некогда – ведь анимаг это всего лишь анимаг, и у меня хватит и других целей.

– Хотя ты молодец, Гарри Поттер, – похвалил я сам себе.

Комментарий к Глава III

А вот голубой, фиолетовый, серый и желтый я вполне мог различать.* – описание кошачьего зрения соответствует современному представлению науки о том, как видят кошки.

========== Глава IV ==========

Глава IV

Лето практически закончилось. Мы наслаждались последними теплыми и относительно беззаботными деньками, каждый вечер выходя в Лондон на прогулку. Меня никто не тревожил и не изводил идиотскими указаниями.

Как-то раз после ужина Сириус заглянул в мою комнату. Я закончил письмо для Дурсли, привязал его к лапе Хуги, широко открыл окно и отправил птицу выполнять поручение.

Выглядел Бродяга чрезвычайно довольным и таинственным. Время он выбрал позднее – за окном сгустились сумерки, и зажглись фонари. Город уже жил ночной жизнью, и из открытого окна доносились соответствующие звуки – они сильно отличались от того шума и суеты, что происходили утром и днем.

– Одевайся, – сказал Блэк.

– И куда мы отправляемся?

– Узнаешь чуть позже, – он подмигнул.

Мы аппарировали куда-то в северный Лондон, и этот район я видел впервые. Узенькая улочка утопала в зелени и неярких фонарях, разгоняющих темноту. Вокруг были несколько специфических, призывно горящих вывесок и я сразу понял, куда попал.

– Это то, о чем я подумал? – я посмотрел на крестного.

– Ага, так и есть, – он рассмеялся и достал маску. – Пора тебе мужиком становиться. Вот, надень.

– А зачем нам маски?

– Это вроде как традиция, все аристократы их надевают. Хотя, здесь имеется и толика резона – тебя труднее опознать и собрать компромат.

– И ты что, тоже ее надеваешь? – в моем голосе проскользнуло недоверие.

– Я-то нет, я на все эти условности плевать хотел. А для тебя, и правда будет лучше пойти в маске. И я ее сегодня надену, так как если узнают меня, то и тебя установят на раз.

Поразившись так несвойственный ему осторожности, я надел маску и проследовал за крестным.

– И это возьми, – он сунул мне в руку пачку презервативов.

Он привел меня в элитный салон, который носил название «Ночной фонарь». На входе мы прошли через группу из нескольких мужчин, которые кинули на нас мимолетные взгляды. Как и мы, они были в масках, а по дорогой одежде становилось ясно, что и они не бедные клиенты.

– Меня сюда впервые привел мой дядя Альфард. Знал бы ты, как часто мы с твоим отцом сюда заглядывали. Гхм, – он поперхнулся, похоже, вспомнив Лили Поттер и заодно сообразив, что только что сдал Джеймса с потрохами.

– А неплохо вы отрывались в юности, – я хохотнул, стараясь скрыть некую толику неуверенности. Ведь в этом теле подобного опыта я еще не переживал. – И когда это случилось в первый раз?

– Да, как и у тебя, как раз перед четвертым курсом, – он повернулся ко мне, и в прорези маски сверкнули его глаза. – Каюсь, я тогда был не очень-то хорош и отстрелялся, как скорострел, но ты-то не подкачай! Как там Фадж сказал – ты надежда всей Британии! На тебя смотрит вся магическая общественность!

Хозяйка заведения, милая женщина около сорока лет, которая непрерывно щебетала, провела нас в кабинет, где на кушетках, диванах и пуфиках расположились несколько девушек.

– Кто вам нравится? – спросила наша провожатая.

Блэк непринужденно уселся в кресло и с любопытством принялся за мной наблюдать.

Несколько минут я обдумывал варианты, ловя заинтересованные взгляды и слушая звонкий смех девушек – они беззлобно подшучивали, сообразив, что это у меня впервые. В конце концов, я остановился на среднего роста, миловидной блондинке, и она, загадочно улыбаясь, увела меня в боковую комнату. Здесь девушку звали Милли и это все, что мне требовалось знать.

Ну, а дальше все происходило самым лучшим образом. Я, может быть, и не показал никаких чудес, но когда все закончилось, осознал, что это действительно то, что было мне нужно. И Сириус поступил осознанно, предоставив мне подобную разрядку.

А на следующий день грустный Бродяга проводил меня до вокзала, и я отправился в Хогвартс. Шел небольшой, чисто английский дождик. Вроде есть примета, что если куда-то отправляться в дождь, то все будет хорошо. Правда, как это подействует на всех учеников, я представлял с трудом.

Мы с крестным договорились, что я буду ему писать и вообще как можно чаще вспоминать о нем. А он, в свою очередь, заметил, что каждую неделю будет ждать меня в Хогсмиде. Бродяга даже вспомнил в последний момент про Сквозное зеркало, но не успел его найти в доме. Мне он сказал, что либо найдет, либо купит новое и перешлет его совой.

Мы снова набились в одно купе, как селедки в бочку, и хотя практически все виделись буквально месяц назад на моем дне рождения, а часть из нас и совсем недавно на финальном матче чемпионата мира по квиддичу, нам было, что рассказать друг другу.

– Ты изменился, Гарри, – Гермиона внимательно осмотрела меня с ног до головы.

Еще бы не изменился, ведь столько всего произошло за этот месяц.

Луна кивнула на слова Гермионы, соглашаясь с ними. Глядя в ее глаза, я понял, что мне бы не хотелось, чтобы она узнала о моем последнем вечере. Не знаю, почему я так подумал.

Наверное, все дело в том, что невинные, чистые девушки плохо вписывались в то, чем я занимался вчера с Милли. Они для этого слишком добры и романтичны. И хотя я ни с кем не встречался и никому не изменил, мне все равно было немного неуютно…. Первое время, конечно, а потом дорога и веселые шуточки выправили настроение.

Ко мне на руки тут же забрался кот Гермионы Живоглот и долго принюхивался. Неужели он почувствовал родственную душу в моей анимагической форме? Хотя, с книззами и им подобным ни в чем нельзя быть уверенным.

Я погладил Живоглота, а потом его у меня забрала Луна и принялась тискать. Кот довольно щурился оранжевыми глазами и явно чувствовал себя главным действующим лицом этого поезда. На наших птиц в клетках он посматривал с изрядной долей презрения.

За окном непогода разбушевалась всерьез. Почернело, постоянно громыхало, а по стеклам вода текла без остановки. Глядя на эти струи и разводы, мне, впрочем, как и в каждый день первого сентября, казалось, что дождь смывает прошлую жизнь и переворачивает новую страницу. Один год закончился, начинается второй.

В поезде друзья попросили меня продавить их защиту с помощью легилименции, и мы потратили больше часа, совмещая полезное и интересное в одном занятии.

На деле, я не так уж и хорош в этом разделе ментальной магии и до этого дня как-то не особо старался подсматривать чужие мысли. На взрослых магов я посматривал с опаской, а на детей без особого интереса. Что важного можно от них узнать? Тем более я еще не умел проникать глубоко и скорее считывал эмоциональный фон, а не конкретные мысли.

Больше всего меня поразила Луна – она вроде бы и не прикладывала никаких сил, но я просто ее не видел и не чувствовал. Она словно воздух, который можно увидеть лишь при специфических обстоятельствах, и который практически невозможно потрогать рукой.

Выйдя из поезда, я достал зонтик. Луна и Гермиона, как по команде, пристроились справа и слева – своих зонтов у них не имелось.

Заливаемый потоками дождя Хагрид звучным голосом собирал новичков. Вот у мужика работа – не позавидуешь.

Мы сели в повозки, запряженные фестралами, и покатили к Хогу. Кареты рассчитаны на четырех пассажиров, по двое на каждой лавке, но девушки мокнуть не захотели, прижались ко мне поплотней, и так мы и ехали, наблюдая, как напротив нас сидит нахохленный и мокрый Малфой.

– Извини, Гох, но места для тебя здесь нет, – девчонки хихикнули, а Малфой неожиданно просиял.

– А мне и не нужно, – он достал из кармана носовой платок, парой взмахов палочки превратил батист в грубый брезент, а потом увеличил до размера простыни и закутался в него по самый нос. – Вот так-то.

– А согласись, что под зонтиком, да с двумя девушками ехать куда веселей, а? – поддел я.

– Да катись ты, – он сделал вид, что ему и так хорошо.

В холле мы, перешучиваясь, быстро привели друг друга в порядок с помощью высушивающих чар – знали их все.

Как и обычно, в такой вечер в Большом Зале сверкало звездное небо на потолке, и было особенно шумно и весело.

Мы расселись за своим столом, здороваясь и приветствуя тех, кого еще не видели.

Макгонагалл завела новичков – выглядели они так, словно прямо в одежде искупались в озере. Сообразив, чем им можно помочь, я поймал ближайшую девчонку и притянул к себе:

– А ну-ка, стой, – и применил к ней высушивающие чары. Спустя минуту ее одежда, обувь и волосы были уже полностью сухими.

– Спасибо вам, – пискнула пигалица, и мы все покатились со смеху.

На Когтевране люди собрались отзывчивые и добрые. Им главное вовремя хорошую идею подать. Сообразив, что я сделал, несколько десяток человек выхватили палочки и мигом привели в порядок и всех остальных детишек.

Макгонагалл поощрительно улыбнулась, и даже Дамблдор засиял на своем троне-кресле, словно мы совершили самое славное на свете деяние. Хотя, может так оно и есть. Удивительно, но эхо добрых дел, даже таких простеньких и вроде бы совсем не важных, может звучать еще очень долго.

Распределение закончилось. Дамблдор толкнул длинную речь, в которой сначала представил нового учителя по ЗоТИ профессора Грюма, который вошел в зал сразу после новичков.

Грюм, конечно, выглядел свирепо и брутально на своём деревянном протезе, с бешено вращающимся искусственным глазом и лицом, которое, словно лоскутное одеяло, изрезано шрамами. Да и потертый, старый кожаный плащ добавляет свою лепту в общее впечатление.

Я задумчиво оглядел его фигуру. По идее, перед нами не сам Грюм, а Барти Крауч-младший под обороткой, один из самых верных и последовательных слуг Воландеморта.

Можно придумать какой-то ход, и сдать Крауча прямо сейчас, но у меня имелся план получше, и я рассчитывал, как оберну к пользе всю эту ситуацию. Так что пусть пока резвится. Сколько может…

Меня, правда, беспокоил один момент, и беспокоил сильно. Я не мог для себя понять, зачем Барти придумал весь этот план и оказался в Хоге?

В каноне Гарри в конце учебного года, когда Крауча раскрыли, услышал его объяснение – все это сделано для того, чтобы сам Поттер прошел испытание, прикоснулся к Кубку и попал на кладбище к Темному Лорду.

И здесь, как мне кажется, Крауч сумел удержать большую часть плана в тайне, раскрыв лишь часть. В самом деле, ну зачем ему похищать Грюма, потом учиться им быть, потом им стать, ежечасно принимать оборотное зелье, десять долгих месяцев находиться в Хоге, учить учеников, попутно помогая Поттеру идти по турниру, и все это ради того, чтобы он, в конце концов, прикоснулся к Кубку-порталу и перенесся на кладбище.

Это слишком долго и нерационально, как по затрате времени, так и по собственным усилиям. Нужно переправить ничего не подозревающего ученика куда-то? Не вопрос! Существуют десятки способов, чтобы заставить хитростью или силой взять ребенка в руки вещь, которая зачарована как портал. Тот же Крауч мог еще в сентябре подсунуть Поттеру любой предмет, чтобы он перенесся куда надо. У Волди все необходимые ингредиенты уже есть – и кость отца, и рука верного слуги. Так что здесь канонное Золотое Трио что-то не поняло, а сам Дамблдор не стал углублять тему.

Лично я думаю, что Крауч, кроме всего прочего, имел задание следить за директором, преподавателями и учениками, а также должен был контролировать планы и активность мракоборцев, попутно узнавая их боевой уровень и способности – в личине Грозного Грюма это было не сложно. Вероятно, он прощупывал почву перед возвращением Темного Лорда и присматривался на предмет будущих соратников.

Возможно, у Крауча имелись и другие резоны, но те, что я озвучил, лежат буквально на поверхности. И уже потом, в силу неизвестных нам обстоятельств, он довел дело до конца и заколдовал Кубок, превратив его в портал. И он поставил финальную точку тогда, когда его хозяин был полностью готов и все детали его плана оказались выполнены.

Значит, будем считать, что у Крауча несколько целей, рассчитанных на длительный срок. И это меня вполне устраивает.

Вот только что с Дамблдором? Я внимательно осмотрел директора. Знает он или нет про Барти-Крауча? Если не знает, то тогда он слепой крот, а не великий маг! Ему, в этом случае, давно пора уже сложить свои обязанности и отправиться на покой в деревеньку, разводить пчел.

А если он знает и молчит, используя ситуацию в своих целях, то это не просто маниакально преступно по отношению к ученикам, но и показывает его полнейшую беспринципность и абсолютное лицемерие…

И еще меня напрягало, что директор ни словом, ни жестом не показывал своего неудовольствия в связи с потерей прав опеки. Мне как-то не верилось, что ситуация закончится просто так. Он сидел, перешучивался с другими профессорами, пару раз посмотрел в сторону стола Когтеврана и других факультетов и вообще вел себя так, словно его все устраивает. Как-то это выглядело подозрительно…

Представив Грюма Грозного Глаза, Дамблдор обрадовал всех, сказав, что в этом году в Хоге пройдет Турнир Трех волшебников, до которого допускаются ученики, достигшие семнадцати лет. Гости из Дурмстранга и Шармбатона приедут в октябре, а сама жеребьевка состоится в день всех Святых, то бишь первого ноября.

Народ, который радостно заорал, когда услышал про турнир и про призовые в размере тысячи галлеонов, недовольно засвистел, едва директор упомянул возраст для желающих.

– Крутотень, – ко мне наклонился Малфой. – Эх, Мерлинова борода, жаль, что мы с тобой такие дрищи. А то мы бы тут всем показали, что такое магия.

– Это очень опасно, Драко, – заметила Гермиона, которая наверняка читала про прошедшие турниры. – И я очень рада, что ни тебя, ни Гарри там не будет. Ты же слышал директора и понял, как все это опасно.

– А ведь ты можешь там участвовать, – к моему уху наклонилась Луна. В этот вечер она сидела вместе с нами, а не с третьим курсом. – Такая вероятность не исключена.

– Посмотрим, – почему-то я не особо и удивился и внимательно посмотрел ей в глаза. – Я, в общем-то, не горю желанием там быть, но кто знает, как все обернется? Понимаешь?

Она кивнула и вернулась к еде. А ведь я сказал ей чистую правду. Если Крауч не кинет мое имя в Кубок, то я не расстроюсь. Если кинет, тоже буду рад. Мне интересно поучаствовать в турнире, придумать что-то новое в том, как пройти испытания. Хотя я и понимал, что в этом случае буду действовать как шулер, зная заранее все необходимые детали. А ведь другие участники наверняка приложат немалые усилия, чтобы получить нужную информацию.

В этом году первое сентября пришлось на четверг. Следующий день пятница, и по случаю начала учебного года у нас всех был сокращенный учебный день.