Текст книги "Там, на неведомых дорожках (СИ)"

Автор книги: СкальдЪ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Светлый старичок с добрым ленинским прищуром собирал вокруг себя лучших из лучших, для вида разбавляя посредственностями, чтобы все не так бросалось в глаза.

И практически все эти парни были очень богаты! Совпадение? Почему-то мне кажется, что – нет.

В особняк Поттеров нам проникнуть так и не удалось.

– А что ты хотел, Гарри? Включилась родовая защита, – Сириус пожал плечами. – Теперь, если хочешь ее снять, надо пройти несколько проверочных ритуалов, подтвердить кровь и намерения, связаться с поверенным твоей семьи в Гринготтсе. Проснутся портреты, которые сразу на тебя накинутся и начнут указывать, что ты должен незамедлительно предпринять… Наверняка всплывут старые завещания. А там в основном одни обязанности… В общем, трудностей будет выше крыши. Так что, приступишь?

А я призадумался. Ведь только в сказках на героя сыпется богатство и слава, а он ничего и никому не должен. Ничего не бывает просто так. И если я проникну в особняк Поттеров, то кроме несомненных плюсов у меня образуется и масса обязанностей. Наверняка надо будет разбираться в финансах, родовых документах, обязанностях и правах. Надо будет вникать в массу вещей и узнавать, как обстоят дела и что собой представляет род Поттеров на данный момент. Этот особняк как шкатулка Пандоры – пока она закрыта, все вроде бы тихо. Вот только открой крышку и такое начнется!

Надо оно мне?

Пока, пожалуй, не надо. У меня масса дел и планов. Ничего серьезного фамильный особняк Поттеров мне не даст. Так что пока не приперло, мне нет смысла лезть в это поместье. Мне хватало дел и на Гриммо-12. К тому же особого родства с этим местом я так и не почувствовал. А идти на поводу у личного хомяка, который жаждет тащить все подряд в свою личную нору, мне не хотелось.

– Пожалуй, не буду, – все же в моем голосе прозвучала нотка разочарования. Прямо передо мной лежали не только обязанности, но и очень большие деньги и возможности. – Покажи мне Годрикову впадину.

– Не вопрос! – Сириус протянул мне руку и мы вновь аппарировали.

Мы стояли на небольшой круглой площади, выложенной брусчаткой. Прямо перед нами находился памятник – на скамейке сидят молодые мужчина и женщина. У мужчины круглые очки, а на руках женщины маленький годовалый ребенок.

– Это ты и твои родители, – после молчания проговорил Сириус. Его голос звучал странно. Скрывая волнения, он достал пачку сигарет и прикурил.

Некоторое время я просто молча стоял. Этих людей я не знал, не воспринимал себя их ребенком, и не видел их ни в каких видениях или снах. Для меня они просто люди, которые отдали жизни – случайно, а может, и нет – чтобы победить Зло. Возможно, их подставили или использовали, но факта это не меняет. Они погибли, но их смерть позволила жить другим.

Годрикова впадина оказалась небольшой деревушкой с несколькими улицами. Здесь вместе жили и маги и простые люди, которые, кстати, вместо памятника Поттерам видели памятник английским солдатам, погибшим во Вторую Мировую Войну.

Поселению насчитывалось несколько веков, и все здесь было однообразно и скучно. Похожие друг на друга дома, одинаковые улицы, однотипная коричнево-серая черепица на крышах, посеченные ветрами и дождями стены домов.

– Мрачное местечко. Здесь в основном одни «старперы» живут, – говорил Сириус, пока мы шли по улице. – Никогда не понимал Джеймса, с какого перепугу он забился в такую дыру? Здесь же от скуки подохнуть можно!

– У Дамблдора тут тоже есть дом?

– Да, только на другой улице. Не знаю как сейчас, но во время войны старик сюда лишь изредка заглядывал.

Я призадумался. Случайность или еще одно многозначительное совпадение, что дом Дамблдора находится совсем недалеко от того места, где убили чету Поттеров?

Улицы были пустыми. Лишь один раз повстречалась старая женщина, которая подозрительно поджала губы при виде чужаков и долго смотрела нам вслед.

Мы подошли к двухэтажному коттеджу, сложенному из дикого камня и окруженным забором. Строение было частично разрушено.

Сириус осторожно прикоснулся палочкой к ржавой металлической калитке. В тот же миг над ней начала проявляться деревянная доска с вырезанными на ней золотыми буквами:

«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».

Все свободное место на доске было исписано многочисленными посланиями, оставленными другими волшебниками: «Низкий поклон тебе, Гарри», «Мы с тобой, Гарри», «Маги никогда не забудут подвиг Поттеров»…

Я прочитал саму вывеску и многочисленные надписи и ничего особого не почувствовал – ни волнения, ни сильной скорби. Этот подвиг совершили чужие люди и совсем другой малыш. И отношения к этой славе я не имею. Но вот все остальное меня касается.

Решительно взявшись за калитку, я с трудом открыл её. Заскрипели не смазанные, заржавевшие петли, и мы прошли к крыльцу по дорожке, заросшей по колено травой.

Дом оказался старым и запущенным. Кругом пыль, мусор и следы когда-то произошедшей трагедии – разбитые напольные часы, поломанный стул, стол без ножек, шкаф, створка которого повисла на одной петле… Похоже, Поттеры не просто так продали свою жизнь, а авроры, после осмотра, решили оставить все без изменений, как своеобразный музей.

Вот только по пыли и общей разрухе было видно, что в последнее время посетители сюда заходят не очень часто.

– Этот дом также принадлежит тебе, – негромко произнес Сириус. Кажется, он чувствует себя не в своей тарелке и не знал, что сказать.

Да и что тут говорить? Иногда молчание лучше любого разговора. Я прошел на второй этаж, где осмотрел детскую комнату. Маленькая кроватка с ветхим одеялом словно намекала, что именно здесь и спал Поттер, когда все произошло. Стены были обклеены пожелтевшими обоями, а на столе лежали несколько детских книжек с картинками – скорее всего Лили читала сказки своему малышу. На окнах висели болотного цвета занавески. Солнечный лучик неожиданно просветил через пыльное стекло.

Глядя на место, где согласно официальным данным Воландеморт развоплотился, я невольно задумался…

Поттеры весьма не бедный род. Им принадлежит вместительный особняк с землей, дом в Годриковой впадине, у них есть капитал в Гринготтсе и они явно очень хорошо обеспечены. Со стороны Дамблдора было настоящим свинством так поступать с Гарри, лишая его всего и заталкивая в чулан под лестницей. Как-то плохо такое поведение укладывается в человеколюбивый образ светлого волшебника.

Так же немного настораживала та четкость описываемых деталей в рассказе о том, как погибли Поттеры, как выжил малыш Гарри и как развоплотился Воландеморт. Во всех учебниках эта история выглядела очень подробно, красочно и так, словно невидимый наблюдатель все это видел, запомнил, а потом пересказал.

Бред, конечно, что Дамблдор прятался где-то под кроватью, когда все случилось, но все же интересно, откуда такая детализация трагедии?

Последнее, что мы сделали в тот день – это навестили местное кладбище, где под могильной плитой с выбитым на нем Знаком Трех Даров покоились останки Джеймса и Лили Поттер.

Снова вопросы – кто занимался организацией похорон, кто заказывал памятник и кто приказал выбить Знак Трех Даров?

Я постоял около могилы, затем поднял с земли ветку и трансформировал ее в цветок, вложив магию по максимуму, так, чтобы изменение сумело продержаться как можно дольше.

В глазах Сириуса застыла влага. А потом одинокая крупная слеза скатилась по его щеке…

Все же странно, что в каноне Гарри Поттер так и не вспомнил своих родителей, не побывал на месте их смерти или на кладбище и так и не додумался увидеть место, где проживали его бабка и дед. Он посетил Годрикову впадину, но попал туда не по родственным причинам, а разыскивая крестражи. Как по мне это характеризовало его весьма своеобразно и очень ярко.

Я, может, и сам пришел к мысли посетить эти места достаточно поздно, но в свое оправдание могу хоть сказать, что Джеймс и Лили Поттер мне не родители и никакого родства и нежных чувств я к ним не испытываю. А вот полное безразличие канонного Поттера выглядит, по меньшей мере, странно.

Домой, в Лондон, мы вернулись молча.

Жалко, что тем летом мне так и не удалось повидаться с Гермионой. Все начало июля действовал запрет на применение Чар, установленный Флитвиком. А потом родители Герми взяли отпуск, и они отправились в длительное путешествие – круиз на морском лайнере с заходом в несколько городов Средиземного моря.

Сова Грейнджер, серая неясыть по имени Клеопатра, которую мы с Драко подарили ей на первом курсе, частенько приносила нам всем письма. Гермиона писала про отпуск и свои впечатления. Похоже, она немного заскучала, и, несмотря на то, что круиз охватывал множество стран и портов, в глубине души желала вернуться домой.

Ну ладно, увидимся в Школе, ничего страшного.

Отметили мой день рождения. Это вновь происходило на Гриммо —12. Отсутствовали Гермиона и Флитвик, да и Невилл на этот раз выбрался без бабули, но зато у нас появились новые люди – Седрик Диггори с Чжоу Чанг и Ханна Аббот. Пуффендуйка немного стеснялась, так как сюда она попала вместе с Драко, и это можно было воспринимать, как то, что они начали официально встречаться.

Мне подарили кучу различных подарков, и мы прекрасно провели время. Жалко, что в мире магии обычная человеческая электроника, такая, как магнитофон, быстро приходит в негодность.

Но выход из положения нашелся. В одном из антикварных магазинчиков Лондона я купил граммофон, нашел и установил на него современный легкий тонарм* с качественной иглой – с этим делом специалисту пришлось повозиться, и он сумел немного улучшить качество звука, выдаваемого рупором, а также синхронизовал скорость вращения пластинки – у старых граммофонов она иная.

Граммофон был и так не дешевой покупкой, а уж с модернизацией он вообще стал весьма и весьма дорогой, и, пожалуй, статусной вещью. Сириус, проникшись идеей, вошел в долю и заплатил пятьдесят процентов от общей суммы.

А уж накупить грампластинок, так называемого «винила», это вообще не проблема.

Так что в тот день у нас была музыка – немного архаичная, с не очень качественным звуком, но какая-то трогательная.

В один из последних дней августа я вновь посетил Лавгудов. Меня встречала радостная Луна. Глаза ее буквально сияли.

– Гарри, ты не поверишь, я смогла увидеть маму!

– Так она жива?

– Ну конечно, – Луна посмотрела на меня как на непонятливого. – У меня наконец-то хватило сил, и мы встретились.

– И где ты ее увидела? – вообще, вся известная мне информация, касающиеся Пандоры, мамы Луны, какая-то странная. Что-то там было загадочное и непонятное. Там присутствовала тайна, но я, оберегая чувства девушки, особо не спрашивал, хотя мне почему-то казалось, что Пандора погибла во время магического опыта.

– Во сне!

– Во сне? – у меня непроизвольно вытянулось лицо. Нет, конечно, и мне снятся различные сны. И кое-что я читал на эту тему, но все равно, даже в мире магии, все это смотрится как-то несерьезно. На мой взгляд, конечно. Хотя, зная Луну, от нее многого можно ожидать.

Мы немного поговорили, и я поддержал ее радость. О матери Лу говорила, как о живом и здоровом человеке. Я сделал себе мысленную заметку со временем еще раз поднять эту тему.

Комментарий к Глава II

тонарм* – рычаг на проигрыватели грампластинок, к которому крепится головка звукоснимателя с иглой.

========== Глава III ==========

Глава III

Первого сентября наша компания собралась на вокзале Кингс-кросс.

– Привет Герми, – я первый поздоровался с подружкой. На ней была надета новая мантия, длиною до колен, в вырезе воротника которой виднелась белая рубашка и светло-синий галстук, а на ногах колготки и туфли. Со своей объёмной шевелюрой она что-то сделала, и сейчас волосы казались более прямыми. Выглядела девушка загорелой и уверенной. От неё вкусно пахло духами с цитрусовым ароматом.

– Привет, Гарри, – она позволила себя обнять, но затем застеснялась и почти сразу прекратила эти нежности.

Занеся вещи в купе, мы выбрались наружу и воспользовавшись возможностью размять ноги перед дальней дорогой, несколько минут общались и разговаривали около вагона.

Мимо нас ходили ученики и их родители. Первокурсники – очумелые, возбужденные и немного испуганные искали свободные купе и неимоверно шумели.

Мы помогли парочке из них затащить вещи в поезд, а потом, когда паровоз дал предупредительный свисток и выпустил целое облако пара, забрались внутрь.

В купе разместились с комфортом. Гермиона и Драко ушли в свой вагон в голове поезда получать первичные и очень ценные указания от старост школы с седьмого курса. В этом году ими стали Седрик Диггори и Алиса Вулверидж со Слизерина.

Вместо них с нами остался Сириус.

– Слушай, Бродяга, а тебе разве не надо ехать в специальном купе для преподавателей? – невинно поинтересовался я, глядя, как он спокойно и с комфортом обустраивается, словно у себя дома – безразмерный чемодан со всеми вещами запихнул под сиденье, а сам непринужденно устроился в углу и заложил ногу на ногу.

– Не, с вами как-то поживее, ребятки. Что я там один мариноваться буду, а? – он подмигнул Луне.

Мы с Лавгуд вели себя с Бродягой вполне естественно. Я по понятным причинам, ну а Луна та вообще смотрела на вещи спокойно и не любила ничего усложнять. А вот Лонгботтом, братья Криви и Майкл Дэвис чувствовали себя не в своей тарелке.

Еще бы им себя так не чувствовать, ведь они только сейчас узнали о назначении Блэка. Луна притащила свежий номер Придиры, и там, на самой обложке, красовался портрет Бродяги и шла надпись – «Сириус Блэк – новый преподаватель Защиты от Темных Искусств в Школе Хогвартс». Журнал вновь оказался впереди всей магической Британии, написав статью про Сириуса. Само собой, я приложил к этому руку. А как иначе?

Неплохой эмоциональный эффект достигался путем игры в слова «темных искусств» и «Блэк».

– Так, ребятки, давайте без лишних условностей. Не люблю этой муры, – он поправил галстук. – На уроке обращайтесь, как и к другим – профессор Блэк. А вот в нашей компании про всю эту дисциплину советую забыть. А иначе я поснимаю с вас баллы!

– Это отдает фаворитизмом, крестный, – невинно заметил я.

В общем, так мы и ехали. Поначалу Сириус внушал некоторую скованность нашим друзьям. Очень быстро это чувство прошло, и уже через полчаса Невилл поставил на выдвижной столик красивый горшок с африканским орнаментом, в котором рос мимбулус мимблетония – очень редкое растение, найти которое можно лишь в Северной Африке, в районе Эфиопии.

– Мне его дядя подарил на день рождения, – рассказал он Сириусу и остальным ребятам, так как мы с Луной были на том празднике и все видели своими глазами. – Оно вонючее, но зато выделяемый гной очень полезен и даже целебен.

– Ну и жуть, – Сириус сморщил аристократический нос.

– Хотите, покажу, как оно гноем стреляет? – ухмыльнулся Невилл, и нам стоило немалого труда оставить все как есть.

Луна и я почитали Придиру. Мы потратили полчаса, забравшись в раздел головоломок. Ксенофилиус нашел где-то интересные задачки, связанные с Рунами. Их надо было комбинировать, разворачивая журнал вверх тормашками и пытаться создавать различные работающие сочетания – они могли двигаться по странице, как квадратики с цифрами в игре «пятнашки». Тот, у кого все получалось, становился обладателем простейших рунных цепочек, которые можно было куда-нибудь нанести и достичь нужного эффекта.

В дверь деликатно постучали, и к нам, после разрешения, заглянула Чжоу Чанг.

– Ой, извините, – она увидела Сириуса и мило покраснела. – Я думала, что Седрик может здесь находиться. Я потом зайду.

– Нет, нет, леди. Позвольте пригласить вас в гости, – Сириус живо вскочил на ноги и чуть ли не за руку затащил ее в купе. Через минуту он уже включил фирменное Блэковское обаяние на полную катушку и начал рассказывать ей интересные истории про наши выходы в Лондон.

Вообще, Бродяга выглядел куда моложе своих лет. Одетый шикарно, с безукоризненным вкусом, он, когда хотел, мог очаровать буквально любого. Особенно это распространялось на девушек. Эх, держитесь семикурсницы! Блэк, конечно, не будет вас совращать, но вот разбитые сердца явно появятся.

Через некоторое время Чжоу ушла, а Сириус самодовольно подкрутил ус, и, осмотрев все мужское население купе, промолвил:

– Учитесь, молодежь!

Прошла пара часов и я даже успел немного подремать. Драко и Герми так и не появились. Сириус увлекся чтением Пророка, а Луна Придиры. Невилл и Майкл Корнер играли в шахматы. Поезд продолжал стучать колёсами и “проглатывать” милю за милей.

– Пойдем в коридор? – предложила Луна, заметив, что я открыл глаза.

– Давай, – я зевнул и потянулся. Мы оставили друзей и покинули купе.

Коридоры в вагонах Хогвартс-экспресс замечательные… Ковровые дорожки, обшитые деревом стены, занавески на окнах и старинные, потемневшие от времени светильники.

Двери в купе снабжены окнами. При желании их можно прикрыть занавесками или затемнить с помощью специального заклинания. Старшекурсники, по-большому, все так и делали, превращая свои купе на время всей дороги в уютные, небольшие комнатушки, где можно весело общаться, шутить или разговаривать на интересные темы.

Я открыл окно и в коридор ворвался свежий ветер. Занавески пришли в движение и «затанцевали». Запахло чистым воздухом и дымом из паровозной топки. Этот запах еще с прошлой жизни у меня ассоциируется с горячим чаем в никелированных подстаканниках и специальным сахаром, расфасованным в маленькие упаковки с различными картинками.

Я положил Луне руку на плечо, притянул к себе и мы молча наслаждались шотландским пейзажем за окном – удивительное смешение зеленых, бурых и рыжих красок.

Наш поезд сбавил ход – он как раз начал одолевать длинный подъем в горы. Дальние, самые высокие вершины блестели белыми шапками. Чуть ниже уровня снега начинался лес – вначале голый, без листьев, уже приготовившийся к зиме. Еще ниже – осенний, поражающий россыпью бордовых и желтых цветов. А в самом низу, там, где мы двигались, лес только-только начал желтеть.

Мы проехали по древнему каменному мосту, который огромной полуокружностью перекидывался с одного горного склона на другой. Внизу бежала узкая, быстрая речушка. Даже на вид вода там казалась ледяной. Вдалеке со скалы «прыгал» и пенился невероятно живописный водопад.

Периодически мимо нас, туда и сюда, проходили ученики. Они с интересом поглядывали в нашу сторону, а почти все девчонки обычно хихикали или одаривали нас многозначительными взглядами. С некоторыми мы здоровались и обменивались общими фразами.

– Я, как и ты, начала принимать зелья, – Луна прижалась ко мне чуть крепче.

– Какие?

– Ты же хочешь, чтобы я быстрее выросла? – она выделила последнее слово, вкладывая в него особый смысл.

– Не торопись, Лу, я подожду, – я откинул прядь волос и поцеловал девушку в висок.

Стало прохладно, и я закрыл окно. В этот момент дверь тамбура открылась в очередной раз, и к нам в вагон зашли Рон Уизли и Лаванда Браун.

Они оба были в мантиях с гербами Гриффиндора и у обоих в районе сердца приколоты значки старост – желтый лев на алом фоне и буква «G».

Ох, это просто настоящий балаган! Глядя на приближающихся подростков и их значки, я буквально опешил. Не знаю, каким образом Макгонагалл выбирает старост, но не Уизли же засовывать на эту роль! Уизли, чертов рыжий, который ни на учебе, ни в быту, ни в дисциплине звезд с неба не хватает. И говоря так, я просто щажу его самолюбие и не называю вещи своими истинными именами.

Меня вообще временами оторопь брала от той политики, которая происходит и творится в старом добром Хоге. Я не понимаю многих решений Дамблдора и то, к чему он стремится.

Ну, это ладно, где я и где директор… Все же он взрослый, умудренный жизнью человек и серьезный маг. Но дать должность старосты Уизли? Да вы издеваетесь!

На пятом курсе Гриффиндора есть куда более достойные люди. И если тот же Лонгботтом явно не наделен лидерскими качествами, то на роль старосты вполне бы неплохо вписался Шимус Финниган или Дин Томас.

В Золотом Трио Рона тащила Гермиона, и то, что он стал старостой, еще можно было хоть как-то аргументировать. Правда, с большой натяжкой, но тот Уизли обладал хоть какими-то качествами, которые, по идее должен олицетворять староста. Да и в воспитании Дамблдором будущего Героя такой жест имел большой смысл.

В нашем случае Рона никто не тащит, и он предоставлен самому себе.

Рон выглядел высокомерно и необычайно важно. Казалось, его самооценка подскочила на небывалую высоту. Хотя, почему казалось? Так и есть, и я сразу понял, что просто так он не пройдет.

– А ну, голубки, марш в купе. Нечего проход загораживать, – развязно произнес Рыжий, останавливаясь и вызывающе запихивая руки в карманы. К пятому курсу Уизли вымахал прилично и превратился в здоровенного лося, считай самого высокого на курсе – выше него был лишь Грегори Гойл со Слизерина.

И в плечах парень широк, да и мышечной массой не обделен. Он по виду вообще больше смахивает на шестикурсника или даже выпускника. Другое дело – Уизли немного рыхловат, и, похоже, не знает что такое правильное питание. Таким темпом у него лет через семь-восемь появится пивной живот и второй подбородок. Да и кожа на его лице жирная, угреватая, что лишь подтверждает предположение о склонности к определенной пище…

– Иди куда шел, Рыжий, – вежливо посоветовал я.

– Вообще-то мы с Когтеврана, – безмятежно откликнулась Луна, оборачиваясь к гриффиндорским старостам.

– И чо? – Рон выдвинул вперед нижнюю челюсть. – Лавгуд, ты такая чудная! Или думаешь, мы с Лавандой не знаем, где вы учитесь? А?

– Рон, не догадываешься, что ты сейчас сделал? – спросил я, и конечно Уизли не смог промолчать.

– Я приказал убираться в купе, пока не снял с вас баллов.

– Вот еще раз… Это называется «пернуть в лужу». Ты дважды уже это сделал. Очень громко и очень смешно. Жаль, что зрителей так мало.

– Чего? – он насупился, сдвинул брови и стал до омерзения похож на обычного гопника.

– А то, что ты, судя по всему, не читал устав Хотгвартса и не знаешь права и обязанности школьных старост. Луна намекнула тебе, что мы с Когтеврана, а ты, великий властелин, можешь гонять и дрочить лишь свой Гриффиндор. По отношению к остальным курсам твои приказы носят рекомендательный характер. Теперь понял?

– Со старостами запрещено так разговаривать, – вклинилась Браун. Девушка с белой кожей, голубыми глазами и пышными, рыжими волосами не была лишена некоторой симпатичности, да и грудь с попкой у нее вполне себе ничего. Вот только на лицо она выглядела простовато, да и слишком любила тратить время на пустые разговоры и сплетничать. По канону она была влюблена в Уизли и то ли его чем-то там напоила, то ли накормила, но какое-то время он отвечал ей полной взаимностью, пока не переключился на Грейнджер. Интересно, как у них все тут сложится?

И вообще, вспоминая канон, я никак не мог взять в толк, как такая девушка, как Гермиона могла влюбиться в такого человека, как Рон? Это просто дичь какая-то! Сюрреализм в полный рост! Им, кроме общих приключений и уроков, и говорить-то особо не о чем было. Между этими людьми просто невероятная интеллектуальная пропасть.

– Серьезно? Ну, вы можете поплакаться собственному декану, – усмехнулся я, а Луна демонстративно отвернулась обратно к окну, потеряв к беседе всякий интерес.

Рон начал что-то говорить, но Браун ухватила его за руку и потащила дальше по вагону.

– Не думай, что на этом все закончится, Поттер! – напоследок выкрикнул Уизли.

И смех и грех. Похоже, кем бы ни был Поттер, на роду у него написано, что он не сможет прожить без врагов. Вот что я сделал Уизли и отчего такая ненависть? Он же не просто так задирал меня. Видно, что его обуревают сильные эмоции. Хотя я и признаю, что мог бы вести себя более нейтрально и сдержанно.

Ну да, можно было промолчать и уйти с Лу в купе. Проглотить, так сказать, обиду и позволить себя унизить. Вот только это явно плохой вариант. И почему все так происходит?

– Ты не видишь, что там у нас впереди с Рончиком? – тихонько спросил я у своей девушки.

– Пока нет, Гарри.

– А у тебя?

– Есть вероятность, что мы сильно поругаемся.

– Лу, ты же не ругаешься с людьми.

– А я и не собираюсь. Вот только чтобы ты сделал, зная, что этот человек, если захочет, то найдет повод и устроит разговор на повышенных тонах?

– Постарался бы избежать такого разговора.

– И как? – она заинтересованно приподняла бровь и внимательно, чуть иронично, посмотрела на меня.

А действительно, как? Учимся мы в одной школе и встречаемся часто. Постараться не попадаться на глаза явно не получится, тем более в течении длительного времени. Ходить всюду с друзьями? Или молчать, когда тебя будут унижать?

– Но мы же не обязательно поругаемся? – я сказал «мы», так как подразумевал, что если он как-то заденет Лавгуд, то вряд ли я останусь в стороне.

– Конечно, Гарри. Все может обернуться по-разному. Помнишь, как говорил Флитвик – судьба есть, и судьбы нет. Жизнь дает нам варианты, но как мы в них поступим, мы выбираем сами.

– Я тебя понял… Кстати, Лу, обдумай карьеру философа. У тебя есть к этому задатки.

– Заканчивай умничать, – парировала она, и мы вернулись в купе.

Старый добрый Хогвартс встретил нас, как и обычно – дружелюбно и тепло.

Мы расселись за своим столом и принялись ждать, когда Макгонагалл в очередной раз введет новичков.

Британия обожает традиции и очень трепетно к ним относится. Вот и преподаватель трансфигурации уже не один десяток лет «возится» с новичками, и если вдруг кто-то, не дай Мерлин, захочет облегчить ей жизнь и предложит подменить, то она посмотрит на такого мага как на врага народа.

Дамблдор, как и обычно, монументально и непринужденно восседал посередине учительского стола на золотом кресле, очень сильно смахивающем на трон.

Сегодня порядок расположения остальных преподавателей немного изменился. По левую руку директора, последовательно сидели Барти Крауч-старший, Хагрид, Стебль, Трелони, Аврора Синиста и Снейп. Справа от директора пустовало кресло Макгонагалл, потом шел Флитвик, Вектор, Баблинг и сияющий Сириус Блэк. Он радостно смотрел по сторонам, и похоже все, на что падал его взгляд, доставляло ему искреннее и давно позабытое удовольствие.

Аргус Филч стоял у входа в Большой зал, держал на руках свою кошку и поглаживал ее.

Ну что ж, все в нашей жизни меняется. Вот и последовательность событий уже не та. Сейчас вместо Сириуса должна сидеть противная жаба Долорес Амбридж. А Хагрид должен вместе с Олимпией Максим отправиться к великанам и на этот год его заменяла Вильгемина Граббли-Дерг.

Сейчас же все иначе. И это одновременно и прекрасно, и плохо, так как я потерял преимущество и теперь не знаю будущего.

Макгонагалл завела новичков, и Шляпа распределила их очень быстро. В этом году первокурсников оказалось сорок семь человек. Все они расселись за факультетскими столами и заняли место прямо перед преподавателями. Каждый год, после выпуска очередных семикурсников, мы смещались по факультетскому столу в сторону выхода из Зала. И сейчас, на пятом курсе уже пересекли условный экватор. Жизнь, как говорится, не стоит на месте.

– Мы рады приветствовать новичков и надеемся, что они смогут многое почерпнуть в нашем любимом Хогвартсе – хранилище знаний и полезных сведений, – перед ужином, по давно устоявшейся привычке Дамблдор произнес очередную речь. – В этом году у нас две важные новости. Первая – у нас новый преподаватель по защите от темных искусств. Это профессор Сириус Блэк, прошу знакомиться.

Сириус встал. Практически все факультеты ему похлопали, а старшекурсницы так и вовсе смерили оценивающими взглядами. Ну а что, таких импозантных и аристократических мужиков здесь не часто видели.

Пенсионер Дамблдор для пробуждающейся любви подходил плохо. Хагрид шел лесом, Флитвик и Филч особых чувств так же не вызывали. Вот и приходилось некоторым девахам мечтать о Снейпе. Ужас!

Зато теперь есть Бродяга.

Небрежно наклонив голову, Сириус сел на место. Поймав его взгляд, я подмигнул. Хотелось верить, что с крестным все будет хорошо. Мы, во всяком случае, неплохо подготовились. Я убедил его достать из хранилища Блэков кольцо, определяющее различные приворотные зелья и яды в еде, а так же амулет, помогающий скрывать собственные мысли.

– А со второй новостью вас познакомит многоуважаемый Бартемиус Крауч-старший, – Дамблдор кивнул министерскому сотруднику и сел.

– Уважаемые ученики, – Крауч встал и прокашлялся. Выглядел он, как и всегда – этакий отставной военный в штатском костюме-тройке и при галстуке, с холодным взглядом многое повидавших глаз. – Мы рады сообщить, что в этом году в магической школе Колдовстворец, расположенной в России, пройдет соревнование зельеваров. Там примет участие пять школ, включая хозяев. Наш Хогвартс также в числе приглашенных.

В этот момент зал буквально взорвался радостными криками, свистом и приветствиями. Народ обрадовался – ученики вообще всегда и бурно радовались всему новому, что позволяло привнести струйку нового, свежего воздуха в знакомую вдоль и поперек школьную жизнь.

– Да-да, мы в Министерстве тоже этому весьма рады, – дождавшись, когда шум утихнет, немного снисходительно добавил Барти. – В середине октября в Колдовстворец отправится наша группа. Возглавит ее профессор Снейп, а в число участников будет входить двенадцать-пятнадцать учеников с пятого, шестого и седьмого курсов.

– А кто будет представлять школу? – с гриффиндорского стола прокричал Фред, а может и Джордж Уизли, и остальные слитным гулом подтвердили важность вопроса.

Первокурсники смотрели на все это огромными, ничего не понимающими глазами. Наверное, с непривычки, все это выглядит немного дико и даже пугающе.

– Хороший вопрос, – Крауч кивнул. – В этом году правила турнира зельеваров немного поменялись и к участию будут допущены все, начиная с пятого курса. Нашу школу будет представлять один ученик, тот, кто лучше всех пройдет отбор, который мы проведем. Все остальные отправятся в качестве зрителей и группы поддержки. Думаю, об этом вам все расскажет профессор Снейп. Завтра суббота, так что время удовлетворить любопытство у вас будет. А сейчас предлагаю перейти к ужину. Директор Дамблдор?

– Спасибо, мистер Крауч, – Дамблдор озорно сверкнул очками и громко прокричал. – Пора ужинать. Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!

В тот же миг на всех тарелках появилась еда, и мы принялись за дело.