Текст книги "Жизнь после игры (СИ)"

Автор книги: Сион Фиоре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 54 страниц)

Как выяснилось из ее рассказов, мировое древо – эта та штука, на которой находятся гроздья вселенных. Ну, логично, чего там… Конечно, это не дерево в нашем узком понимании, а очередная энергетическая сущность, примерно равная либрису, а то и посильнее его. Собственно, либрисы ухаживают за этими самыми мировыми деревьями, а древа им что-то там дают, в общем, все в шоколаде. Но так как Шеврин прибыл из параллельной вселенной и тем самым нарушил баланс, а после еще и многократно чудил уже в нашей вселенной, то мировое древо возжелало себе его душонку. То ли чтоб не дебоширил, то ли просто так из вредности, то ли решив убить всех зайцев одним выстрелом, но факт оставался фактом.

Вообще, мне все это представить было довольно сложно, поскольку столь высшие энергетические сущности за гранью моего понимания и осознания. Но если уж Шеврин всколыхнул даже их… что поделать, придется что-то менять. Ведь судя по тому, что погибшие близняшки из будущего оказались у нас, то что-то произошло такое, что изменило ход событий, ведь там Шеврин был через двести лет вполне так себе жив, здоров и активен. А значит, что-то случилось уже после их прибытия. Но что?

Никаких прямо-таки глобальных событий у нас не происходило уже давненько. Драконьи кланы потихоньку приходили в норму после приснопамятного краха пепельного клана и не менее запомнившихся соревнований академий. Сверхи пока сидели тихо и не бузили, а быть может, мы просто чего-то не знали. Паразиты тоже потихоньку себе жили, продолжали периодически нападать и кого-то похищать, но без особого рвения. В целом, все более-менее устаканилось и держалось в хрупком равновесии.

Так что ничего такого прямо глобального, что мог совершить Шеврин в этот период времени, я не помню. А может быть, я этого просто не заметила, занятая своими делами и проблемами. Опять пошел проклятый черный мор, будь он неладен, только теперь он каким-то чудом сменил форму и стал похож на сгустки черных червей в венах. Мерзость редкостная, но ничего не поделаешь. Так что я частенько занималась потеряшками, вычищая из них всякую дрянь и могла чего-то не заметить или пропустить мимо ушей. К тому же, черный мор стал поражать не только эльфов, но и прочих существ, тех же вампиров, что меня довольно сильно удивило. Обычно нежить таким не страдала, то ли из-за низкой температуры тела, то ли по каким-то иным причинам. А тут вот привалило, пришлось расхлебывать.

А еще основным событием, оттянувшим на себя все внимание, стали соревнования в нашей Академии, устроенные по многочисленным просьбам студентов, вдохновившихся примером драконов. Правда, от этих соревнований было больше вреда и разрухи, чем пользы, но они здорово отвлекали внимание учащихся от той самой бедной смертушки. Студенты, узнавшие о том, что достаточно скоро их любимый преподаватель умрет, взялись устраивать девчонке всякие смертельно опасные каверзы, хотя я вообще не могу понять этой логики. Как они собирались убить смерть? Это ведь просто энергетическая сущность, заключенная в физическую оболочку для более приемлемого общения. Но судя по происходящему в семье и в Академии, за бедную смертушку вступался только Шеврин и я. Все остальные почему-то считали ее причиной всех бед, хотя лично мне бы хотелось маленько поковырять ножичком то самое древо, чтобы узнать, чем ему так насолил наш Шеврин. Но увы, кишка тонка даже добраться до него, не то, чтобы еще что-то ему сделать. А эти придурки просто из раза в раз заставляли ее умирать и возрождаться – пока она не выполнит свою миссию, убить ее невозможно.

Сам Шеврин к возможной гибели относился как-то философски, хотя не сказать, что равнодушно. Наверняка он где-то в глубине души переживал, даже не сколько за себя, сколько за нас идиотов, поскольку взялся всех интенсивно тренировать и гонять по полной. Мне тоже досталось за компанию, хотя толку-то… все равно я оставалась довольно слабой и так будет еще долго. Или не очень. Смотря сколько мне еще придется помучиться в моем персональном аду.

Самое обидное, что мы вообще не знаем, что будет через два года. Тут за два года произошло столько всего, что голова идет кругом. И войны, и игра либрисов, и новые параллели, и новые миры появились, и сами мы менялись как физически, так и умственно, хотя не сказать, что именно росли, но хоть как-то шевелились и то хорошо. Так что предсказать возможное будущее и предугадать, от чего нужно защищать Шеврина вообще не реально. К тому же, дракон смерти – это тебе не девочка-цветочек, он со многими проблемами вполне способен справиться сам. Да и наше правило никуда не ходить поодиночке, особенно в опасные места, все же давало хорошую помощь в трудных ситуациях.

Можно, конечно, подорвать зад, оббегать всех оракулов, предсказателей, гадалок и прочих граждан, утверждающих, что они видят будущее… но какой в этом смысл, если драконы сами идут своей дорогой, сами выбирают себе судьбу? Возможно, за два года все еще так переменится, что все это покажется просто странной легендой или выдумкой. Или забудется в круговерти дел и проблем.

В итоге, после двух дней шумихи вокруг смертушки все пришли к компромиссу. Шеврин нас выругал и отчитал за такое отношение к ни в чем не повинной девчонке, студентов, устроивших ей капитальные мучения, наказал отработками и тяжкими пересдачами, а после и вовсе всю Академию отвлек этими самыми соревнованиями, а сама смертушка по мере необходимости превращалась в живую татуировку на его теле или же в браслет по своему желанию. Так что хотя бы тут мы выкрутились. Хоть как-то…

Если же сесть и подумать на трезвую голову без эмоций и всех этих пафосных восклицаний: «Он наш муж (друг, учитель, защитник)!», то выходит, что мировое древо просто боится столь сильно меняющей нашу реальность сущности. Сам Шеврин слишком силен и слишком спонтанен в планах выбора и действий, чтобы его поведение можно было предсказать и направить в нужное русло. Он слишком самодостаточен, чтобы от кого-то или чего-то зависеть и слишком активен в плане действий, переплевывая и Шеата, и меня, и всех остальных. Если бы всех тех, кого он убил, убили мы или вообще кто-то посторонний, то мировое древо даже не почесалось бы. Но так уж вышло, что Шеврин захватил пальму первенства и нарвался на внимание совсем уж высоких кругов, куда простым смертным и бессмертным хода нет.

И ладно бы, если бы он просто умер и переродился, как это происходит у драконов. Ну вырастили бы его заново, снова бинтовали бы хвосты с крыльями и слушали бы забористый мат, высказанный тоненьким голосочком. Беда в том, что если душа Шеврина уйдет в саму суть мирового древа и там переродится, то, во-первых, это займет очень много времени – как минимум несколько столетий, а во-вторых, это уже не будет наш Шеврин. Вылупится где-то неизвестно в какой реальности очередной дракон смерти без воспоминаний, без личности, чистый, как лист бумаги. И его родители и окружение вырастят кого угодно, только уже не нашего Шеврина. И даже имя у него наверняка будет другое. Он никогда нас не вспомнит, не узнает, даже не догадается о нашем существовании. И именно это самая большая проблема. Да даже если мы его найдем каким-то святым духом и подберем, то все равно он уже никогда не станет тем самым Шеврином. Его личность будет формироваться благодаря другим разумным и событиям. Он будет иначе воспитываться. Его жизнь станет совершенно иной, быть может, даже слишком благополучной для того, чтобы сформировать подобную волю и характер. Вот это-то и плохо.

========== Часть 166 ==========

Наш Риш таки нарвался на Шеврина и получил заслуженное… но начнем по порядку. Однажды этот опаловый вдруг ощутил, что его от родимой зазнобы отделяют щиты, и решил, что Шеврина где-то там убивают. Что он там себе напредставлял, этот новоявленный супермен, я без понятия, вот только каким-то чудом все же преодолел щиты и приперся в спальню в самый неподходящий момент. Ну и застал, как говорится, сцену эротического характера между Ольчиком и Шеврином. Поскольку тем было сильно не до него, то Риша Шеврин просто откинул абы куда подальше. Учитывая резкий перепад настроения дракона смерти, «абы куда подальше» оказалось дальней гроздью, из которой опаловый и выбирался самостоятельно, поскольку мы об этой истории узнали от него самого уже потом. А приученные не портить друг другу интим, все прочие драконы культурно удалялись по своим делам. Как говорится, раз не пригласили, значит нечего и лезть, ты там нежеланный гость.

И все бы ничего, но Риш вернулся и возжелал повторить такую же сцену. И потихоньку задалбывал Шеврина до тех пор, пока у того не лопнуло терпение. И тогда наверняка опаловый сильно пожалел о своих фантазиях, но это уже такое дело. Не все получают то, чего хотят. Думаю, если бы он на некоторое время включил мозг не только чтобы есть, но еще и чтобы думать, то заметил бы, что Шеврин нежничает только с Ольтом и позволяет сверху многое из того, за что нещадно бьет всех остальных. К примеру, сунься я к нему со своими щупальцами, то меня ожидает веселая ночка в борделе в компании собственноручно наколдованных тентаклей. Вот и выходит – что позволено цезарю, то не позволено быку… Так что опаловому не повезло в один прекрасный день. А из-за него и всем нам.

Я на всякий случай свинтила в какой-то свой ближайший храм, на поверку оказавшийся храмом на Приюте, и осталась там в компании паладинов и жрецов решать местные вопросы. Собственно, особых вопросов не было, так, небольшие разборки в разнице менталитета разных рас. Но это всяко лучше, чем сидеть на корабле и рисковать получить себе качественный ментальный пинок с интимом. И я была бы даже не против, если бы у них все происходило нормально, но зная характер Шеврина, то он не сколько оттрахает, сколько накажет. А значит, Ришу завидовать не стоит. Лишь бы не убил… Не знаю, почему Шеврин так взъелся на этого парня, может, и из-за подглядывания, но все же… Меня он так не лупил, когда я случайно вывалилась из экрана в самый неподходящий момент после лечения черного мора. Впрочем, в том состоянии крайней усталости я смогла рассмотреть разве что смешавшиеся пряди черных и зеленых волос, а после усилием воли убралась откисать в ванной на пару часиков. Да и не претендовала я на его тушку в единоличное пользование. Быть может, потому, что у меня таких тушек навалом, и я бы с радостью половину раздала новым истинным. Но поди ж ты, пока повезло только Шеврину и то относительно.

Я стащила с подноса на алтаре через экран абрикос и только собралась надкусить, как рядом возник Лэт и тут же выхватил фрукт, у меня только зубы бесполезно клацнули в воздухе.

– Какого хрена? – возмутилась я, глядя на кровавого. В последнее время Лэт предпочитал тусоваться где-то поблизости от меня, наверняка караулил мое бренное тело и момент перехода. Вот что меня реально напрягало, так это то, что Шеврин хоть свои сроки знал, а я сидела годами в безвестности. Такое чувство, что ты просто сидишь на пороховой бочке с завязанными глазами и должна еще что-то делать. Не знаешь, горит ли фитиль, сколько ему осталось, когда же все это дело взорвется и взорвется ли вообще. Просто сидишь и ждешь, ждешь, ждешь с натянутыми нервами и желанием самой ускорить процесс. Но не положено, а то пойду на второй круг заново.

– У тебя там целый поднос, – отмахнулся Лэт и проглотил абрикос не жуя. В подтверждение его слов одна из жриц притащила корзинку с персиками, которые тоже почти сразу оказались в пасти дракона.

– У тебя же вроде родовой фрукт яблоко? – спросила я, стащив себе персик и разглядывая нежно-розовый бок.

– Какая разница? – флегматично буркнул Лэт и разлегся на топчане, закинув ногу за ногу. Похоже, уходить он не собирался. Ну что ж, посижу в компании.

– Ты тоже с корабля сбежал? – наша игра в вопрос-вопрос продолжалась.

– Угу. У этих гадов щиты слетели, ненадолго, но все равно, – скривился кровавый. – Не повезло парню, у него там уже как минимум дважды сломана рука…

– Не надо подробностей! – попросила я и передернулась, ощущая нервозность во всем теле, словно бы по мне прошелся электрический ток. Бедный Риш… чего ему в общей шобле не сиделось? А если уж так в штанах чесалось, мог бы сходить к Лорель, там все культурно…

– Во-во, и я о том же, – вздохнул Лэт. – Не захотел наблюдать такое, да еще и чувствовать, так что решил уйти к тебе поближе. Ты умеешь подбирать уютные места.

– Наверное, я просто умею подстраивать места под себя и делать их уютными, – в храме и правда было хорошо. Где-то в зале переговаривались жрецы и посетители, с другой стороны за стенкой тихонько наигрывал мелодию кто-то из эльфов, на улице мерно шелестел дождь, тарабаня по подоконнику и вызывая желание подремать. В целом, синерианам это не свойственно, но все же многие другие разумные засыпают во время дождя. А у меня так, привычка.

– Без разницы, – Лэт дожевал последний персик и довольно похлопал себя по животу. – Все равно хорошо живем.

– Ага, называется пришествие вредоносных бацилл в новую вселенную, – ухмыльнулась я, вспоминая, чем был Приют ранее и во что превратился теперь.

– Это ты о чем? – дракон лениво прикрыл глаза, видимо, решая тоже подремать. Или же ему так лучше думалось.

– О том, что я, как любой микроб, меняю окружающую среду, подстраивая ее под свои нужды. Только от простых микробов люди чихают, а иногда умирают, а от меня и моих сородичей поменялась уже половина вселенной и то ли еще будет, – я не хвасталась, а констатировала факты. Уже много чего изменилось, а в будущем изменится еще больше. И кто знает, что из этого получится. Надеюсь, что-то хорошее.

– Если бы все микробы так хорошо меняли своих носителей, то им цены бы не было, – ответил Лэт, приоткрывая один глаз. – Представляешь: заболел, а вместо всякой дряни и соплей изо всей щелей у тебя меняется тело, пропадают шрамы, раны, изменяется внешность…

– Угу и сходят прыщи! – фыркнула я. – Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. А тут то черный мор этот проклятый, то еще какая гадость. Ума не приложу, почему те усилия, которые люди тратят на создания черного мора, они не могут прилагать для того, чтобы вылезти из жопы, в которую себя загнали.

– Потому что вылезать из жопы слишком затратно и не окупается, – дракон почесал нос и взглянул на вытянувшийся коготь. – А с помощью черного мора они выживают все остальные расы со своих миров. И считают, что получили выгоду.

– Угу, у меня на карантине три сотни эльфов, Лэт. И еще несколько десятков вампиров. Не знаю, я такого черного мора еще не видела. Вроде вычистила, а оно все равно как-то боязно. Пусть посидят пока в клинике… – я развернула экран и показала кровавому новый черный мор. Сгустки черных копошащихся червей вызывали приступы брезгливости даже на видео.

– Кто-то доработал, – вздохнул он, глядя на то, что выливалось из одной бедной эльфийки. Как она не задохнулась, оставалось загадкой даже для меня. А уж то, что творилось во всем ее теле, описать было крайне сложно. Черными сгустками были забиты сосуды, эта дрянь копошилась в кишках, лезла из легких через нос и рот, выливалась с естественными выделениями… В общем, смотреть на это все без тошноты было невозможно. Но, как ни странно, все вытащенные из черной пустоты выжили, хоть для своего мира они и умерли. А еще выжили их родственники, вытащенные по нитям крови. Но все же…

– Если хочешь, можешь сходить в тот мир, – я отыскала координаты и показала дракону. У него память хорошая, запомнит. – А я чет морально не соберусь. Вроде и знаю, что мне не грозит, но все равно как-то боязно.

– Потом сходим вдвоем, сегодня не лучший день, – загадочно ответил кровавый. Я пожала плечами – нет так нет. Что мне его, за ногу тащить? Но вот фраза про день меня немного смутила, обычно таким женщины занимаются – дни считают и лунный календарь ведут.

– И какой же сегодня день? – спросила я лишь для проформы.

– День поедания персиков, – отрезал Лэт и вытащил откуда-то целое ведро.

– Не лопнешь, деточка?

– Не боись, бабушка, – отрезал он и смачно захрустел еще зеленым, но от того не менее вкусным фруктом. Вот зараза, соблазняет тут вкусностями.

– Слушай, как думаешь, это надолго? – я решила кулинарно отомстить и создала себе пирожное. С персиками, чтобы добить.

– Что именно? – Лэт сплюнул косточку в пустую корзину. Когда соберется много, то отнесем в оранжерею, эльфы вырастят новые персиковые деревья.

– Ну… Шеврин… – я многозначительно закатила глаза. Сидеть просто так скучно, а идти домой страшно. Придется устраиваться на ночевку в храме, благо кроватей тут всегда много, как и свободных комнат.

– А хрен его знает, – прыснул в кулак дракон. Я тоже захихикала – вот уж точно, обо всем знает только хрен Шеврина. И сколько он будет мучить Риша зависит от настроения и потенции дракона смерти. Вот уж гады!

– Тогда придется ночевать тут. Думаю, ты не против, – кровавый согласно кивнул, поскольку его рот снова заняли персики, и я пошла собираться на ночевку.

Но стоило только умыться и расчесаться, как на пороге ванной показалась Шиэс в ночнушке и с подушкой подмышкой.

– Не помешаю? – спросила золотинка и фыркнула при виде протянутой ей второй расчески.

– И остальных забирай, будем ночевать тут, – вздохнула я, представляя масштаб катастрофы. Вся драконья шобла слопает запасы храма, и утром жрецы заколебают с просьбами быстро создать продукты.

– Местные кровати не выдержат. Так что пусть сами распределяются, – отмахнулась золотинка.

Подошедший Лэт только махнул рукой в сторону «комнаты богини», как пафосно называют это место жрецы. А по мне спальня как спальня. Но надо же как-то подчеркнуть ее значимость, а этих эльфов хлебом не корми, чтобы не выдумать какое-то пафосное название. Спасибо хоть не чертоги.

– Я Шора перевезла, он пока у жрецов в соседнем храме, – пояснила Шиэс. – Маленько промахнулась координатами, тут этих храмов настроили…

– Угу, я тоже в них путаюсь… – подтвердила я и повела всех отсыпаться. Пожалуй, надо будет посмотреть, как там все остальные. Но думаю, не пропадут. А вот Риша придется утром штопать…

========== Часть 167 ==========

Я подошла к напивающемуся Шеврину и похлопала его по плечу.

– Хватит, а то ноги промочишь.

– Чего? – дракон смерти оторвался от коньяка и удивленно взглянул на меня. Несмотря на стойкий запах спиртного, выглядел он вполне трезвым, только пришибленным и чертовски усталым.

– Мочевой пузырь лопнет, и ноги промокнут, – хихикнула я, понимая, что пугать высшего дракона байками про алкоголизм смысла нет. К тому же, для него пятая бутылка коньяка чем-то похожа на пятую банку аскорбинки. Не смертельно, но может случиться какой-нибудь казус.

– Да иди ты… – протянул Шеврин, прикидывая, куда бы меня так послать, чтобы я ему не мешала.

– Не пойду. А пить тебе все же хватит, – я убрала бутылку на полку кухонного шкафа. Все равно ведь достанет, когда захочет, но такой жест наглядно даст понять, что я не просто так сюда пришла. – Что случилось-то?

– Эти… говнюки… взорвали стадион, – буркнул дракон смерти. – Прямо во время соревнований.

– А я говорила, что это херовая идея эти ваши соревнования, – отмахнулась я, понимая, что все равно соревнования в Академии уже никто не отменит. Студенты просто не дадут этого сделать и из шкуры вылезут, но продолжат сражаться и пробовать свои силы. Еще бы, такая потеха! К тому же, соревнования были отличным способом заработать на ставках, а я уверена, что ушлые и предприимчивые студенты и ученики радостно наживались на боях. Так что прикрыть столь выгодную лавочку не сможет даже Шеврин, поэтому ему ничего не оставалось, как поддерживать эту идею и помогать с ее реализацией. А потом выгребать бедствия с последствиями.

– Раненные есть? – деловито спросила я, глядя на все еще хмурого Шеврина. Тот лишь поморщился.

– Нет, все вылечились. Стадион я восстановил. Так что тебе там делать нечего.

– Тогда чего ты такой хмурый?

– Потому что заебался, – отрезал дракон, явно желая меня телепортировать куда-то к чертовой бабушке с глаз долой. Но я продолжала маячить у него перед глазами, из-за чего в его мозге родилась гениальная идея. – Пошли разомнемся, что ли?

Я тяжко вздохнула и потащилась за ним в спортзал. Сейчас отобьет мне все окорока своим мечом, а ты потом страдай. Обидно было не поражение – я все равно знала, что против Шеврина не котируюсь, обидным казался именно сам факт избиения и словесных выпадов товарища черного. И понятно, что он желает мне только добра, вот только что-то это добро вечно постигается через задницу и прочие части избитого тела.

Тренировка началась как и все прочие – с пенделя мне мечом, чтобы резвее принимала нужную стойку. А дальше Шеврин просто гонял меня по залу, заставляя не сколько отбиваться, сколько следить за собственными ногами и стараться не запутаться в них, поскольку падение равнялось однозначному проигрышу. Мол, упал – убит. Ну да ладно, мы люди уже привычные…

– Да что ты шевелишься как толстая каракатица? – вызверился дракон, по его лицу прошлась чешуя, мотивируя меня отбежать подальше. А то в таком состоянии он частенько не сдерживался. В общем, если кому нужен для типажа настоящий холерик, то прощу любить и жаловать – господин Шеврин идеально подходил под эту категорию. Он быстро закипал и быстро остывал, в перерывах делая вид, что вообще душка.

– Как могу, так и шевелюсь, – буркнула я, с трудом отбив нацеленный мне в грудь удар. Пожалуй, в настоящем бою будет легче просто лечь ему под ноги, поскольку ничего больше против него я сделать не в состоянии.

– Ты слишком ослабла, – констатировал Шеврин, глядя мне прямо в глаза. В черных провалах его глаз заклубилась тьма.

Я снова как смогла отбилась, чувствуя, что он все больше и больше поддается то ли чтобы поддержать меня, то ли чтобы получилась хоть какая-то тренировка. Ну не виновата я, что каждый раз мне приходится все начинать сначала. И Шеврин учит не сколько меня, сколько мое тело действовать на рефлексах и сплошной интуиции, поскольку сознание пребывает где угодно, но только не на поле боя. И это на самом деле все больше убивает мотивацию заниматься тренировками. Какой в этом смысл, если я завтра снова буду чистым белым листом без памяти?

– Я знаю, что тебе тяжело, – шепнул Шеврин, заставляя меня изогнуться, чтобы пропустить лезвие меча над головой, – но и ты пойми – это необходимо. Ты все равно будешь слабеть день ото дня до тех пор, пока не переродишься полностью. Дальше будет только хуже…

– Да ты просто мастер-утешитель, – фыркнула я, ощущая набегающие на глаза слезы. Куда хуже? Что еще мне уготовано? Сколько можно это терпеть?

– Я это прошел не один раз, – вздохнул он и приостановил тренировку, чуть повернул мое лицо к себе. Плещущаяся в его глазах тьма казалась какой-то своей, родной, доброй… понимающей. Это несколько смущало. – И я знаю, что тебя ждет много того, о чем ты не хочешь сейчас думать. Умереть намного легче, чем тебе кажется. А вот восстановиться после этого и не сходить с ума будет очень сложно. Поверь, я, в отличие от остальных, представляю, что тебя ждет. И хочу натренировать хотя бы твое тело, чтобы ты могла отбиться на одних инстинктах, пока твое сознание будет охреневать от происходящего и задаваться вопросом: «Что это было?». Ты не поверишь, но это много раз спасало мою жизнь и может спасти твою.

Я сморгнула, чувствуя, что сейчас просто банально разревусь. Я знала, как мне будет сложно, но Шеврин сейчас сказал, что все будет еще сложнее. Что я даже не догадываюсь о том, как поведу себя потом, когда все закончится. И он прав. Он, черт его побери, прав на все гребанные двести процентов. Только от этого ни капельки не легче.

– Все остальные тоже прошли нечто подобное в той или иной мере, кроме молодняка и клонов, – сказал Шеврин, продолжая удерживать мое лицо, словно бы от этого взгляда в глаза что-то зависело. А быть может, и правда такой зрительный контакт был важен. – И ты это пройдешь. Ты не святая, но у тебя уже есть репутация, сверхи о тебе хорошего мнения, чего я от них не ожидал. Если ты и дальше не накосячишь, то скоро все закончится. Твоя задача сейчас быть хорошей девочкой, не делать глупостей и вести себя спокойно. Поверь, чем больше ты нервничаешь и доводишь себя до исступления, тем больше шансов, что ты допустишь какую-то ошибку. Ты же этого не хочешь, верно?

Я покачала головой. Мне и правда не хотелось начинать все сначала. В который уже раз… Но все равно мне придется выдержать все, улучшить свою гребанную карму, наполнить ее плюсами от спасенных, вылеченных, принятых в наши миры, договорами с высшими и примерным поведением. Все равно через это придется пройти, даже если я не хочу снова становиться полным ничтожеством. У меня выбор между одной смертью и множеством смертей. И здесь главное не промахнуться, поскольку умирать раз за разом, стараясь вспомнить былое, начинать с абсолютного ноля восстанавливать все утраченное и снова терять это все много раз будет больно. Больно морально, душевно. И лучше уже один раз перетерпеть, как бы сложно ни было. Но как же порой мучительно знать, что вместо прогресса у меня идет сплошной регресс, что все усилия и попытка учиться заканчиваются крахом. Что даже эти тренировки не для меня, а для плазмы, у которой и то больше шансов выкрутиться из этого всего…

– А теперь прекращай киснуть и поехали, – легкий пинок отрезвил меня и заставил собраться. Доказывать что-то кому-то глупо, но можно хотя бы пытаться. Даже зная, что это абсолютно бесполезно. Даже понимая, что завтра я все равно все забуду и снова стану выезжать только на природных возможностях своего тела.

– Я был карликом, мелочь. Я жил в цирке и развлекал людишек. Не находишь это унизительным? А еще я был много кем. И всегда тем, кого презирали, ненавидели и пинали. И ты не поверишь, как же мне хотелось рвать эти глотки. А я терпел. И тебе велю терпеть. Потому что иначе ты так и будешь метаться по телам, пока не потеряешь свою личность и память. Сколько таких преступников уже растворилось в общей массе из-за перерождений? Твоя задача оставаться самой собой и беречь все то, что ты помнишь.

Удары сыпались на меня со всех сторон, и я уже даже не пыталась отбиваться. Признание Шеврина осознать нелегко. Он никогда не рассказывал о своем заключении. Никогда не говорил о прошлых жизнях, не делился наболевшим. И тут вдруг такое… Я даже не знала, как следует правильно на это реагировать, потому молча старалась уворачиваться и сохранить хотя бы голову и руки, а то дракон разошелся не на шутку. Лезвие меча превратилось в один сплошной росчерк, сверкающий вокруг меня. Шеврин срезал левый рукав моей кофты, заставив меня понять, что все серьезно. Вот только мне до такого мастерства еще расти и расти. Быть может, и никогда не дорасту.

Я поняла, что он уже не сражается со мной. Он просто делает вид, что наносит удары, помечая их на моей одежде, но не трогает волосы и прочие части тела, зная, что потом ему же воспитывать в Академии тех огрызков, которые из них вырастут.

От следующего удара по полу посыпались пуговицы, а моя кофта окончательно пришла в негодность. Дракон, как истинный гад, ухмыльнулся, глядя на мигом появившийся лифчик, но ничего не сказал. Пуговицы исчезли, как и получившаяся из кофты тряпка. Я чувствовала себя как никогда жалкой и недостойной ни его, ни кого бы то ни было вообще. Все, что мне оставалось – это поставить меч на стойку, уничтожить остатки одежды и сделать себе новую. Это все, что я могла сделать прямо сейчас.

На выходе Шеврин меня окликнул, заставив удивиться еще больше.

– Ты станешь такой, как мы. Не сразу, конечно, но станешь. Из таких жирных гусениц всегда получаются красивые бабочки.

В дракона полетел силовой шар, но тот лишь пакостно ухмыльнулся и отбил его в сторону. Черт побери, этот гад меня еще и жирной назвал! Это просто какое-то ккомбо из издевательств.

Я плюнула и вышла прочь, решив проветрить мозги и снова упахаться до состояния полутрупа. Быть может, тогда все станет на свои места. Очередной завод на Закате уже приветливо ожидал кого-то из нас, помигивая светящимися окнами…

========== Часть 168 ==========

Я устало плюхнулась в кресло, ощущая себя чертовски вымотанной. Вроде бы ничего не делала прямо такого особенного, но все равно. Вот это, похоже, и было то, о чем говорил Шеврин. Я слабела. Не физически и не магически – плазма и резерв были на месте. Но что-то во мне словно бы обрывалось, надламывалось, у меня зачастую не хватало сил даже на элементарные действия. Я не помнила, когда ела. Вчера? Или сегодня утром? Или позавчера? В голове плавал какой-то сплошной кавардак. И это несмотря даже не уменьшение количества зараженных черным мором и общий позитивный настрой в мирах. Я уже не знала, что стало причиной моего состояния, но догадывалась, что это наверняка моральное истощение.

Лэт появился внезапно, я даже не поняла, вошел ли он через дверь или просто открыл экран… Да и было все равно, если честно. Дракон уселся на подлокотник и заглянул мне в глаза, безошибочно понимая, что произошло что-то неприятное. Но спрашивать он не стал, а я просто привалилась к теплому бедру и притихла, ощущая, что собственное тело взбунтовалось в довершение всех неприятностей. Нет, я понимаю, что все постепенно меняется, что мы привыкаем друг к другу, что у всех нас есть потребности не только в воде и еде, но еще и в интиме, но не в такой же ситуации. Хотя как раз никакой чрезвычайной ситуации и не было, что меня удручало еще больше.

– Лэт, посмотри мой лоб, пожалуйста, – тихо попросила я, надеясь, что это все же остаток метки Огневки. Мне было тяжело признаться самой себе, что я могу чувствовать возбуждение сама, без стимуляторов и передачи чьих-то ощущений. Я надеялась, что смогла подавить свою природу, но она все время вылезала из каких-то закромов, а расслабившееся без особого контроля тело бунтовало. Плазме нужны ежовые рукавицы сознания, иначе она погрязнет в удовольствиях и превратится в просто тело без души.

Кровавый дракон наклонился ко мне и чуть приподнял мое лицо за подбородок, пытаясь понять, чего я от него хочу. Я закусила губу, внезапно поняв, что Лэт изменился. Постепенно из забитого и несчастного дракона он превратился в уверенного и спокойного мужчину. Наверняка некая толика мазохизма все же у него осталась, но теперь он предпочитал разбираться с нею или самостоятельно, или на стороне. Во всяком случае, уже давненько никаких просьб о связывании от него не исходило. А ведь прошло всего года полтора с момента его появления у нас, если я правильно помню. И это хорошо, поскольку сильный и уверенный дракон повышает наши шансы на победу в этой странной жизни-игре.