Текст книги "Жизнь после игры (СИ)"

Автор книги: Сион Фиоре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 54 страниц)

Я уж не помню, с чего именно все началось, но приспичило мне создать армию клонов, да не простых, а… нет, не золотых. Полудемонов. Ну приспичило и приспичило, ничего дурного в дополнении армии уже имеющихся женщин-воительниц с собственным флотом я не видела. Создала тех, создам и этих. Загвоздка заключалась в том, что даже полудемонам для развития в искусственной среде нужна была кровь, желательно человеческая. Но это не проблема, поскольку кровь создать даже проще, чем целое тело…

Я всего лишь прикинула, подумала, что было бы неплохо создать такое… и оно создалось. Не армия, конечно, всего лишь огромный бак для хранения крови с трубками, ведущими куда-то за него. И все бы ничего, но эти две трубки были подсоединены к двум пластиковым саркофагам, в которых на мягких удобных синтетических подушках лежали тела полудемонов. Как на тот грех получились блондины. И я бы даже успела это все убрать или развеять, пока не выросло окончательно, но тут пришел Шеврин. И увидев такую композицию, с порога заорал:

– Это что вообще такое?!

– Ну… я хотела армию клонов, получилось пока двое… – глядя на дракона смерти с горящими черными глазами, я как-то стушевалась. Получается, я сделала что-то совсем не то.

– Какая армия клонов?! – дракон кинулся ко мне, я отскочила и завернула за бак. – Какие двое? Что ты создаешь всякую дрянь?

– Ничего не дрянь, были бы тебе помо… – увернуться от трансформированной лапищи я уже не успевала. Одной ладонью он крепко стиснул мне рот, а другой создал золотистый ошейник и нацепил мне на шею, едва при этом не придушив. Впрочем, что мне не грозило… – Ну за что?

– Чтобы ничего не создавала ненужного! – припечатал Шеврин. А потом, чуть успокоившись, пошел осматривать саркофаги.

– Ну вот на хрена они тебе, а? – допытывался он, а я лишь терла шею и молчала. Интересно, сколько уже можно давить мою инициативу? Сколько можно показывать мне, что я ничтожество, неумеха и все такое? Я и так это знаю, так позвольте мне доказать и показать, что я могу хоть что-то. И чем плохи обыкновенные, даже слабее тех самых драконидов, полудемоны? Они будут хорошими воинами, помощниками, защитниками. Если уж так опротивеют, их всегда можно отправить на Тьяру, где собран весь цвет темного общества, и парочка головорезов уже никакой погоды не сделает.

– Чтоб ты спросил, – буркнула я, пытаясь выбраться из ошейника. Судя по сканированию, этот ошейник даже не ограничитель. Он просто есть, и зачарован на то, чтобы на мне болтаться. Все. Больше никаких функций у него нет. Это что же мы имеем, новую форму рабства?

Трепку я тогда получила знатную. Лежа поперек колен Шеврина и получая свою порцию ремня, я думала о том, что тенденция, однако, странноватая. Когда я создала космического охотника со страшной харей, все поржали и отправили его помогать вивернам-сталкерам в далеких умирающих мирах искать артефакты. Когда я создала разумного ящера с резервом среднего демиурга, на меня никто внимания не обратил, а ящера откормили и спихнули на Шаалу. Когда я создавала драконидов по парному принципу, Шеврин только бурчал и отказался помогать, мотивируя своей занятостью, но больше никаких претензий не имел. И даже Лимма ему до лампочки, хотя она у меня на шее висит целыми днями. Зато когда я просто так создала парочку полудемонов мужского пола… упс, блондинов, подкачанных и достаточно симпатичных в человеческом виде… получила смачную порку.

И где в этом мире справедливость? Ну так бы и сказал: «Они мне не нравятся, убери их.» Но нет же, предпочел устроить какой-то кавардак и порку. Или это банальная простая ревность? Действительно, я люблю свои творенья любовью творца, и у меня никогда не поднимается рука уничтожить то, что уже начало жить. Подправить уже созданное могу, умею, практикую, хотя это дано не всем демиургам, точнее, они даже не знают, что можно исправлять ошибки на уже готовых созданиях. И им даже не больно, если только не перекручивать все тело целиком. Но поводов для ревности дает намного больше несчастная драконидка, чем два парня, мирно лежащих в саркофагах и подпитывающихся кровью. На тот момент они даже не очнулись, были созданы уже в комбезах и никаких поползновений ко мне не делали. Ревновать было не к чему, или?..

Ответа на этот вопрос я так и не узнала.

На следующий день я расковыряла ошейник (застежка там была хитро устроенная, но все же поддалась), только он с меня не убрался полностью. Зачарованный для постоянного присутствия, он так и висел либо возле шеи, либо на руке, либо еще где-нибудь. В конце концов меня это задрало, и я его просто сунула внутрь тела к остальным артефактам. Там уже столько всего болтается, что если меня растворить, то хватит заполнить витрину лавки артефактора.

Шеврин, кстати, притих. То ли реально испугался перспективы удовлетворять все семейство, кроме Шиэс и детей, то ли успокоился, отдохнул и пересмотрел свои взгляды на полудемонов.

Те же через сутки питания кровью самостоятельно поднялись, очухались и стали еще одними пассажирами нашей «Звезды души».

========== Часть 16 ==========

Однажды я искала своих дражайших, надолго где-то запропастившихся, и, к сожалению, нашла. Шэль и Дэвис благополучно прохлаждались в борделе и в этом не было ничего удивительного. Я только радовалась, что с них спало мое наваждение, и из комнат пропали мои портреты в голом виде. А вот что там делал мелкий Шеат, оставалось загадкой. И я пошла посмотреть, чем таким занимается в борделе десятилетний мальчишка.

Серебряный дракон занимался самым обычным для мальчишки делом – тихо, осторожно и почти не дыша намазывал одежды золотых драконов суперклеем, добавляя при этом какие-то свои заклинания. Выглядело это смешно, посему перед тем как оттаскать мелочь за уши, я сохранила несколько снимков такого процесса. А потом громко поинтересовалась:

– И что это мы тут делаем?

Шеат выронил оранжевую рубашку и затравленно оглянулся. А я, не давая ему возможности сбежать, одной рукой сгребла испорченные шмотки, а другой крепко сцапала дракона за плечо. Я, конечно, понимаю, что он золотых на генетическом уровне не жалует, но конкретно эти парни персонально Шеата не трогали и вообще, в данный момент им было глубочайше насрать на весь мир. Да и ублажавшей их обоих эльфийке тоже.

Я создала золотым копию их одежек и утащила дракона домой разбираться. Впихнула его в ванную, вбросила все испорченное тряпье в большой таз, туда же плюхнула созданную уже горячую воду и дала мелкому в руки мыло.

– Стирай!

– Они же… это магический клей, он не отстирывается водой! – запричитал Шеат, строя умильную моську. Но номер не прошел.

– Мне пофиг. Стирай, – я почти макнула его головой в тазик. – Ты это будешь стирать до тех пор, пока либо не отстираешь полностью, либо не начнешь думать головой.

Насколько я уже поняла, лупить Шеата было бесполезно. Если силовые методы с обычными детьми прокатывали, то взрослый, много раз перерожденный дракон, прошедший через море пыток, относился к порке с философским спокойствием. И однажды заявил Шеврину, что раз все его считают ребенком, то он и будет себя вести как ребенок. И ладно бы там игрался радиоуправляемым самолетиком или рисовал на переборках в коридорах. Да хоть бы и слово «хуй» в туалете на кафеле написал, это бы ему простилось.

Но Шеат делал порой достаточно мерзкие вещи. Я молчу о той самой леске, через которую я навернулась и предстала позорищем для послов из другой вселенной. Но сколько всего он сделал другим? Сколько подставил подножек, сколько дискредитировал других существ? Чего стоила только Лимма, пропавшая вчера на целый день, потому что эта мелкая зараза подставила ей на кухне подножку, да еще и толкнула? Драконидка закономерно приземлилась мордой в чан с тестом, а повара, не разбираясь, засадили ее ликвидировать ущерб с помощью чистки картошки вручную, решив, что раз уж пирогов не будет, так хоть картошку пожарят.

А теперь история с суперклеем. Шеат молча тер в горячей воде загубленные тряпки, поскольку от смеси клея, порошка, мыла и воды одежды золотых превратились в какую-то паклю. Он шмыгал носом, делал обиженную моську, умильную моську, просительную моську, строил мне глазки, пытался договариваться и обещать что-то типа: «А давай я больше никогда не буду шалить, честно-честно». При этом взгляд у него был слишком красноречивый, чтобы я понимала: это «никогда больше» продлится ровно до завтрашнего утра. И продолжала стоять над душой.

Через три часа стирки (воду я ему благоразумно подогревала) дракон перестал паясничать и, похоже, действительно устал. Неожиданно серьезным голосом он выдал уже более взрослую фразу:

– Я все понял. Не скажу, что больше не буду, но… мазать клеем одежду не буду точно.

– И что же ты понял? – спросила я, складывая руки на груди и глядя на это серебристое недоразумение. Шеат уже достаточно спокойно отставил таз, отдышался и вылил все настиранное в утилизатор.

– Я понял, что перегнул палку, – выдохнул он, стараясь на меня не смотреть.

– Отлично, не прошло и полдня, – я зевнула и отошла от двери, позволяя Шеату выйти. – Надеюсь, подобное не повторится, иначе ты вручную будешь перестирывать весь гардероб семьи.

Серебряный вздрогнул от такой перспективы и тихо спросил:

– За что ты так?

– За все хорошее. За леску, через которую я упала, за Лимму, которая вчера едва разогнула пальцы, уж на что она не человек, за Шеврина, которому ты мотаешь нервы вместо того, чтобы хотя бы не мешать… И за всех остальных, которым, я уверена, тоже досталось. Только они молчат и ничего никому не рассказывают.

Я вздохнула и обняла мелкого, выводя его в коридор.

– Шеат, ты умный взрослый дракон. Да, в детском теле, но что случилось, то случилось. И ради всех богов и сверхов, будь ты взрослым драконом. Мне иногда кажется, что тебя подменили… что ты не тот… каким был когда-то… до смерти.

– У меня никогда не было нормального детства, – пожаловался он, упираясь головой мне в живот. – Всегда был какой-то кошмар. И я решил – пусть детство будет хоть сейчас.

– Вот именно, детство, а не издевательство над другими. Они тебя действительно любят и молчат. Мы все тебя любим, хватит уже вести себя как полный даун.

– Хорошо, – серебряный поднял голову и потерся щекой о мой бок. – Я постараюсь, но могу не сдержаться…

– Если я еще где-нибудь найду клей, то он будет у тебя в заднице, – честно пообещала я и слегка подпихнула малого в спину, отправляя вперед.

– Больше никакого клея! – пакостная ухмылка дракона говорила мне о том, что да, клея больше не будет. Но он прекрасно найдет другой способ досадить нам. Надеюсь, не настолько противно, как до этого.

Я уважаю детство и юность. Это прекрасный возраст, которого я была лишена, как и вся наша раса в целом. И нет ничего удивительного, что я могу чего-то не понять, что ясно как белый день ребенку или подростку. Но я еще в состоянии отличить шутку и прикол от форменного издевательства.

И глядя вслед уходящему на кухню мелкому, я искренне надеюсь, что он тоже скоро научится разделять добрые и откровенно жестокие приколы.

========== Часть 17 ==========

Сидеть в кучке рядом с Шеврином и мелкими драконятами и сверхами было как-то… приятно. Чувство полнейшего уюта и покоя вернулось ко мне и наполнило истосковавшуюся душу. Шеврин перестал рычать и гырчать на меня по поводу и без. Теперь он просто расслабленно сидел на полу, поджав ноги по турецки и баловался с Иссой, в шутку грызя ее за ухо. Юркая дракошка пыталась цапнуть то там, то сям дракона смерти, неизменно проигрывала, но взамен получала порцию щекотки, периодически хихикая и дрыгая ногами.

Шеврин действительно хороший отец. Каким бы себя суровым он не показывал, как бы не хорохорился и какую бы страшную моську не делал, я все равно знаю, что в душе он добрый и ласковый. Просто не все в эту душу допускаются и не все имеют право видеть великого воина и наставника возюкающимся на полу.

Ко мне прибился младший белый сверх, умильно тыкаясь мордашкой в ладони. Кто научил его такой дурости, я не знаю, но могу догадаться.

– Заин, ну ты же нормальный парень, зачем изображаешь кота?

– Ага, – не в тему ответил малой и снова сунулся мне в руки. Пришлось брать его целиком и садить на колени.

Эдакая детская терапия получалась. Что мне нравилось у сверхов – выглядящий как годовалый ребенок малой был вполне самостоятельным и не доставлял того вороха хлопот, который обязательно будет с человеческим ребенком. Впрочем, у сверхов свои заморочки. Вот сейчас эта мелочь прилепила мне на руку здоровую лично созданную бабочку, очень сильно щекочущую кожу своими лапками.

Я стряхнула ее, и бабочка взметнулась вверх, метя прямо в лампу. Куда ж еще…

Тишина, тепло и уют были какими-то странными. Мне было подозрительно слишком комфортно. Слишком уютно. Слишком приятно. И это действительно настораживало. Что-то явно не так. Домашний Шеврин в удобном костюме, больше похожем на спортивный, довольно притихшая мелочь. Ну не считать же особой шалостью то, что Заин взялся обсасывать ближайшую к себе пуговицу с моей кофты. Причем после него пуговица из белой пластиковой стала перламутровой. Настоящей, как из раковины моллюска.

И это уютное состояние было похоже на милый кокон гусеницы, в котором она защищена от внешнего мира. Внезапно я поняла, что этот кокон слишком уж истончился. Чересчур ненадежен. А ощущение напряжения в груди вдруг усилилось. Снаружи не происходило ничего, но внутри как будто все переворачивалось.

Я всегда раньше думала, что вот тут, в центре груди, где у человека расположено солнечное сплетение, находится душа. Иначе с чего бы там все время болело, когда я пыталась что-то чувствовать и искренне верила, что это действительно чувства? Там болело, когда я только связалась с Твэлом и всей компанией, там болело и муляло за Шеата, когда я искренне считала, что он потерян. Центр груди у меня болит всегда при значимых событиях, при каких-либо опасностях для всех моих… родных. И я считала это чем-то вот такой вот спрятанной там души. Ну где-то же она должна обретаться?

А сейчас болело просто так. Я мысленно проверила всех, даже сбежавшую от нас отдохнуть и дать нам шанс соскучиться Шиэс. Все живы, все хорошо. Почему же меня кроет от ощущения уюта, тепла и… любви? А чем мне не семейная атмосфера? Муж, дети, я. Что еще нужно для покоя? И почему этого покоя нет?

Боль усиливалась, разливалась, казалось, у меня в груди стало расти огромное солнце. Снаружи ничего не было видно, зато в энергетическом плане сиял целый фейерверк. Шеврин подсел поближе, заботливо положил мне руку на лоб.

– Что-то… совсем не то… – дракон взялся сканировать меня, состроив при этом свою фирменную моську смерти, но мне как-то было не до того.

Раскаленный шар в груди лопнул, изливая целую кучу какой-то совершенно особой энергии. Плазма ускорилась в разы, разбирая все, что вылилось, направляя в каждую клетку. Перед глазами у меня померкло, хотя боль стихла. Я только чувствовала, что все еще прижимаю к себе мелкого сверха, боясь и выпустить, и передавить.

Сиреневые отсветы энергии распадались на нити, тончайшие ниточки, почти не заметные, едва ощутимые. Плазма плавилась, перерабатывая все это, плыла, ускорялась и замедлялась. При этом я все ощущала так, как будто внутри меня бушует целый водопад… А шар силы съежился снова до крошечного размера, становясь не больше вишни. При этом мой резерв какой был, такой и остался, что уже ни в какие рамки не входило.

А потом я смогла наконец-то открыть глаза и увидела нашу семейку, собравшуюся посмотреть на происходящее.

– Ну вроде все нормально, – зеленоватое троящееся пятно говорило голосом Ольчика. Я тихо выдохнула – видеть одновременно во всех спектрах было мучительно. И мысленно взялась за свои настройки. Навела резкость, кое-как отогнала магическое зрение, буквально напрашивающееся заценить ауру сверха, и сумела сфокусировать взгляд на встревоженном бледном лице.

– Ну и что это было? – Шеврин снова надел на себя невозмутимую маску великого начальника.

– Не знаю… – хрипло выдохнула я. Голосовые связки, похоже, нужно настраивать. Как и все остальное, включая тактильность. Зато после пары минут тупежа я смогла полностью нормально воспринимать свое семейство, без перегибов в зрении и прочем.

– Я скажу! – выскочил откуда-то Хэль, едва не сбивая золотых драконов и Лэта, скромно кучковавшихся в сторонке – А я все думаю, кто у нас так Хаосом балуется! А это ты тут перерождаться вздумала! Дай-ка! – он приблизился ко мне почти вплотную, присел на корточки и ухватил меня за подбородок. Тщательно обнюхал всю, едва ли не на зуб попробовал ухо, пощупал для чего-то щеки и выдал профессиональный вердикт: – Ну, поздравляю! С новым уровнем Хаоса тебя, сестренка!

Я могла только ошалело моргать. Новый уровень Хаоса – это как? Его же получают только те, с кем происходит стресс. Сильная боль, обширные раны, серьезные повреждения плазмы, если речь идет о синерианах. А я что? Сидела жопой на ковре, тискала мелкого сверха и чесала Шеврина…

– Такого просто не может быть! – отчаянно помотала головой и только сейчас отпустила пригревшегося Заина. Сверх деловито обслюнявил все пуговицы на кофте, превратив их из пластиковых в самые разные: деревянные, металлические, перламутровые, керамические… Вот пакость малая! – Я ничего не делала, никакого стресса не получала, наоборот тут было так тепло и спокойно. Тепло в душевном плане…

– Вот-вот! – Хэль усмехнулся как-то совсем проказливо. – Вспомни, как ты реагируешь на тепло в душевном плане и как любишь, когда тебя тискают. Для тебя это было стрессом. Ежедневным, ежечасным, ты ж тут улепетывала на край света, чтобы посидеть в одиночестве. Вот твое тело решило, что не стоит больше мучиться и нужно выработать иммунитет к такому стрессу. А для этого пришлось пошевелиться и немножко подрасти. Кстати, – сверх ухватил кровавого дракона за загривок и притянул поближе, – чувствуешь? – он сунул Лэта носом мне почти в шею, от чего не ожидавший подлянки дракон даже крякнул.

А я едва сдержалась, чтобы не дернуться. Вместо раздражения прикосновение было… безумно приятным. Естественным. И очень-таки возбуждающим. Тело вспомнило, что шея вообще-то является давно выбранной эрогенной зоной. И вот так запросто елозить по ней чревато.

– Полегче, пожалуйста, ребята, – я невольно отодвинулась, но уперлась спиной в ногу стоящего позади Шэля. Лэт боязливо передернул плечами, мол, ничего особенного. Хэль же выпустил из рук кровавого, и тот постарался побыстрее усесться на пол.

– То-то и оно! Как у вас все интересно! – мелкий обезьян смотрел на меня как на лабораторный образец, готовый уже провести тестировку и разобрать на запчасти по крупице ДНК. – Дашь тебя немного укусить? – почти взмолился он.

– На, грызи, ток плазму не пей, – я сунула ему руку как самую безопасную часть тела, и Хэль тут же вонзил в плазму свои клыки. При этом он умудрялся шепеляво бурчать: «Занятно! Интересненько! А вот это?..»

Постепенно сборная солянка семейства разбежалась. Первым удрал Лэт, чтобы его больше не ставили в позу прачки, дальше свинтили золотые, зато пришел Шеат, как всегда опоздавший. Шеврин остался проследить, не раскрошу ли я корабль на осколки с возросшими возможностями. Хэль все еще ковырялся клыками в моей руке. Понятия не имею, что он там нашел, но, кажется, жить будет еще веселее.

– Да ты просто ходячая лаборатория и кладезь знаний! – Хэль наконец-то оторвался от моего запястья. – Ты знаешь, что при должном умении можешь добывать из самой себя практически любую информацию?

– Это называется генетическая память, – глухо буркнула я. Вспоминать как раз не хотелось. Вообще ничего. Ни своего прошлого, ни чужого. Там слишком много дерьма.

– Вот именно! Ваша раса так интересно устроена, а вы не пользуетесь и десятой долей имеющихся способностей! – пожаловался сверх.

– Люди тоже используют мозги на пять процентов, а некоторые и того не могут, – отмахнулась я. – Надеюсь, теперь я не буду их всех бояться? Или ничего не изменилось?

– А ты проверь, – ехидно улыбнулся Хэль и растворился в воздухе, уходя куда-то к себе.

Я только свалилась на пол и намеренно стукнулась башкой. Что здесь вообще происходит, а?

========== Часть 18 ==========

Шеврина снова умотали капитально. Загоняли настолько, что тот едва долез домой и завалился в кровать. Пока я снимала с бренного тела сапоги и подкатывала до колен штаны, чтобы немного ему попарить ноги, узнала интересную историю, как он попутал студентов.

Точнее, вдохновленные экскурсиями вершители прислали студентов снова. И вчерашнюю партию я вполне сносно выгуляла в мире с новой и великолепной инквизицией. Собственно, показала, откуда берутся наши потеряшки и почему многие из них бывают в очень неприглядном состоянии. Ребята оказались нормальными, правда, дичились очень сильно, я уж боялась, что они выйдут из невидимости и начнут вершить добро и причинять справедливость. Обошлось.

А сегодня пришли те, кто вчера благополучно прогулял экскурсию. И поскольку меня уже выловить не смогли – не предупредил никто, я и пошла заниматься другими делами – то отдали студентов тому, кто был в доступе – Шеврину. Дракон смерти же не разобрался, где свои, а где чужие студенты и потащил всю сборную солянку на экскурсию в мертвые миры, показывать будущим творцам, как не надо делать. Все корявые или каличные миры намеренно сохраняются, чтобы юные падаваны видели и мотали на ус. Увы, вершители оказались не настолько крепкими в плане нервов, и какая-то из девчонок красочно хлопнулась в обморок при виде планеты, полностью покрытой шерстью…

Вот тогда-то Шеврин и заподозрил, что тут какая-то подстава, а потом и сообразил, что рожи-то незнакомые! Я уж не знаю, как надо было загонять бедного преподавателя, чтобы он ауру простого демиурга не отличил от ауры вершителя… Ну, лица – это уже дело такое…

В результате сейчас Шеврин представлял собой готовую мишень для обнимашек. Бери – не хочу. Лежал, прикрыв глаза, чуть раскинув руки и блаженно заулыбался, когда ноги макнулись в теплую воду. Находился за день капитально… И видя, что ванночка не особо так помогает, я решила добавить массаж. Но увы, пришлось отвлекаться.

В черную пустоту навалило енотов. Вообще, различных звероподобных рас у нас много. Те же оборотни разных видов, фурри, осьминоги. Теперь же добавились разумные еноты и белки. Особенно упорото это смотрится при разговоре в клинике:

– Готовьтесь, енотов везем!

– Это в ветеринарку!

– Они разумные, их нужно вынимать из скафандров.

– Да еб вашу Машу! Красная готовность!

Первая партия енотов попала к нам совершенно случайно, как и аали. Вселенные с этими существами были достаточно далеко, но я-то уже знаю, как нас любит наше мироздание. И вдобавок к осьминогам мы получили енотов. Попозже появились такие же разумные прямоходячие белки. Как выяснилось из разговоров с выжившими, обе эти расы были из одной вселенной, особо друг друга не любили, но торговали всяким добром, устраивая веселые словесные баталии. И вот теперь снова еноты…

И раз мне некогда валандаться с Шеврином, то я решила устроить черному ванную. Перенесла дракона, плюхнула в горячую воду, убрав с него шмотки, налила ему на живот апельсиновой пены прохладной (да, я зло во плоти!), устроила голову на подставке, чтоб не притопился, и уже хотела уходить, как обратила внимание на странное ощущение. Да, мне впервые захотелось его потискать. Не прорыдаться на подставленном плече, не отлупить мечом (мечты-мечты), не почесать за ухом, а погладить, потрогать…

И этот капитальный вынос мозгов «не туда» меня здорово выбил из колеи. Сейчас спящий в горячей воде Шеврин казался нереально милым, каким-то беззащитным, домашним, совершенно своим… Я поставила регулятор тепла на стандартные сорок градусов и вытащила из воды тонкую бледную руку. Провела пальцами по ладони, по косточкам, рассматривая и осознавая, что дракон видится мне как-то вот совсем не так, как виделся еще вчера. Случайно нажала на основание ногтя, от чего наружу выдвинулся черный коготь. При повторном нажатии коготь стал белым. Шеврин свою руку отвоевывать и не собирался, его, кажется, все совершенно устраивало. Но черная пустота ждала. И я со вздохом уложила его ладонь ему же на живот. Пусть плавает, для здоровья полезно.

Еноты были в намного более худшем состоянии, чем предыдущие. В этот раз их располосовали так, что не знай я об отсутствии у них на корабле маньяка, решила бы, что там сработала целая группировка отмороженных придурков. И это было недалеко от истины. Выпотрошили маленьких скитальцев человеческие пираты, что-то намутившие с гиперпространством и выпавшие во вселенной зверьков. Самое печальное в том, что виноваты снова люди. И я не понимаю, что должно быть в голове у этих людей, чтобы воевать со зверьками, едва достигающими им до середины бедра. И то, это самые высокие особи. Большинство только чуть выше колена среднестатистического человека. Понятно дело, что оказать достойный отпор такому серьезному противнику бедолаги не смогли.

Клиника на Приюте быстро пополнялась новыми пациентами. С выловом енотов мне помогал Лэт, которого я прихватила по дороге. Ну и заодно протестировала его когти, тоже понажимав на основание ногтя. Вследствие этого у дракона выскакивали алые когти. Раньше я такой особенности как-то не замечала…

Самые частые ранения у енотов – это потрошение. То есть, их буквально вскрывали от горла до паха или наоборот, не суть. Факт в том, что, видимо, на животе их скафандры были самыми слабыми и тонкими, поскольку эти существа невероятно гибкие и в громоздком скафандре просто не смогут нормально работать. Вот и полосовали им кишки как сами хотели. Пираты, что с них взять.

Многим уже после поотрезали хвосты, что в черной пустоте тоже отметилось. А какой же енот без хвоста? Некоторым размозжили головы, и увы, двоих с такими травмами мы просто не успели спасти. Едва их вынесли из черной пустоты, как они умерли повторно. На этот раз уже навсегда. Остальных же вполне удалось подлатать за те пару шагов переноски на Приют, а дальше за дело уже брались врачи, призвавшие себе в помощники ветеринаров. Совместными усилиями большинство экипажа корабля было спасено.

========== Часть 19 ==========

Новость о том, что вернулась Шиэс, мне сообщил Дэвис. Правда, золотой настоятельно мне почему-то рекомендовал вынимать золотинку из холодильника на самой дальней кухне. Что было странно.

А наведавшись в ту самую кухню и открыв искомый холодильник, я застала зареванную и дрожащую дракошу. Спрашивать, что это было – бесполезно. Женщина в истерике самый плохой ответчик и рассказчик. Тут надо не допросом заниматься, а успокоением. Первым делом я вытащила Шиэс из морозильника, слегка пожурив за место плача. Ну какой нормальный человек?.., а хотя да, нормальных и человеков тут нет. У нас же имеется целый дракон еще и женского пола. И вопрос мой был неуместным.

Я быстро отыскала на кухне и прихватизировала бутылку коньяка, несмотря на недовольство поваров. А потом усадила дракошку за стол, создала ей стакан и налила до краев.

– Пей, тебе для нервов полезно, – сунула стакан в дрожащие руки и поняла, что она половину разольет, пока донесет до рта. А потому взялась поить сама.

Скажу честно, вид плачущей по-настоящему женщины ни хрена не красив. Зареванное опухшее лицо, красные глаза с опухшими же веками, красный натертый нос с соплями уж никак не соответствуют романтическому идеалу прекрасной дамы. Увы и ах, мы, женщины, зачастую выглядим во время истерики именно так. И мне кажется, именно поэтому мужчины не любят женских слез. Потому, что милая феечка превращается в форменную Бабу-Ягу. И ее же предполагается утешать, успокаивать и настраивать на мирный лад.

Шиэс мало отличалась от описанной картины, разве что настоящих соплей не пускала, предпочитая все изливать слезами. А потому раздосадованные повара нас благополучно вытолкали вместе с бутылкой, как только золотинка ополовинила первый стакан. И мы ушли в какую-то пустую комнатку, предоставленную кораблем.

Для драконов вообще-то спиртное полезно, впрочем, в умеренных количествах. Все, как и у людей, вот только доза «умеренного количества» сильно отличается. И чтобы привести Шиэс в относительно вменяемое состояние понадобилось две таких бутылки. В итоге выяснилось, что я сильно неблагодарная тварь, которая никого не любит и даже не скучала. На все мои ответы, мол, ты же сама была за задании, сама шпионила, и моя связь могла привести к раскрытию, меня слегка лупили ладошкой. Честное слово, я себя впервые почувствовала, как мужик, который пошел в ванную побриться, проигнорировал реплику жены за жужжанием бритвы, жена сама себе ответила, сама с собой поругалась, и из ванны мужик вышел уже разведенным человеком. Странное ощущение, поверьте.

Впрочем, развестись нам тут всем не грозило, поэтому пришлось выкручиваться так. В ходе расспросов выяснилось, что у паразитов пополнение – появилась еще пара пожирателей вселенных, антисверхов. И очень печально, что они такие же, как и все остальные. Собственно, именно эта новость и вынудила по большей части реветь Шиэс и напиваться Шеврина. Но хоть черному в данный момент моя поддержка не была нужна. Он уже бухал со своими студентами, больше следя за тем, чтобы юные падаваны чего не начудили.

А вот золотинка в силу своей женской природы решила сначала прореветься, пошла как положено в мой саркофаг, а там блок. Персонально от нее. Я, честно слово, не помню, чтобы ставила от кого-то какие-либо блоки, но чего только не вытворишь в умопомешательстве? Когда я впадаю в истерику, то истерю бурно и вполне могу сама не заметить какое-либо изменение настроек в своем саркофаге. Как вариант, вполне могло быть, что я боялась зашибить Шиэс, попершуюся меня утешать, или как еще один вариант – поставила этот блок неосознанно, без всякой задней мысли.

В итоге моя халатность привела к вот таким последствиям. И что с этим делать, было полнейшей загадкой.

Для начала я просто была Шиэс жилеткой. Меня немножко побили, погрызли, намочили слезами и чуть не откусили ухо за несчастный саркофаг. И тут уже угрозы бесполезны, поскольку Шиэс и так плазменная. Ей мой кусок тушки пойдет разве что в качестве дополнения к кошмарам. Память моя достанется, к сожалению.

И поскольку утешать я умею плохо, то просто взяла дракошку на ручки как ребенка. Она маленькая, легонькая, весит как пушинка, носи – не хочу. А в таком виде ее лучше всего носить было по прямой. И мы пошли. Шиэс уже не плакала, просто тихонько хныкала где-то в районе шеи, при этом крепко цепляясь тонкими руками за мои плечи. Ощущалось это странно, так, будто на мне висит маленький ребенок. Впрочем… сколько там той дракошки? Золотинка ведь действительно выглядит как подросток. Еще и обстриглась почти под мальчика. Не знаю, зачем. Может, отрывается на радостях, что уж теперь-то ей стрижка не грозит оставить драконью форму без уха или без гребня.