Текст книги "Мэй vs Хорн (СИ)"
Автор книги: sindromdyshi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Его сердце бьётся так же быстро, как и моё. Он легко отстраняется, но так медленно, что это означает только одно – хочет поцеловать и почему-то боится, раньше такой скромности я за ним не замечала. Такое чувство, что постепенно Лукас открывается и показывает того человека, каким он является за всеми этими слоями. Так будет намного больнее воплощать свой план в действие, но отступать уже некуда.
Моя смелость не часто берёт верх, поэтому следую порыву и приближаюсь своими губами к его, он слегка улыбается и отвечает на поцелуй. Его руки сильнее обхватывают меня, а я сжимаю его шею и мягко обхватываю ладонями лицо. Одна ладонь ещё ноет, но я опускаю эти мелочи. Его легкая небритость царапает лицо, однако и это кажется не таким уж и важным. Что может быть важнее того, что чувствую, как тело становится легче, а в животе образуются американские горки?
Его язык касается губ, приоткрываю рот и делаю так же, как и он, если это и выглядит неуклюже, то он не говорит об этом, да и к чему? Он и так знает, что у меня никого не было, кроме поцелуя с Тоби, о котором я забыла.
Нас прерывают, и даже не мысли об ирландце, а стук в дверь и возникающая голова мамы Мэя в дверях.
– Ой, дети, извините, пожалуйста, – она отворачивается, вставая так, чтобы мы привели себя в порядок и нам было не так неуютно. – Хотела проверить, как наша невестка, не знала, чем вы тут занимаетесь. Не стала бы тогда отрываться от своих дел, раз Лорин уже так хорошо себя чувствует.
В её голосе слышу те же нотки, что есть и у Лукаса. Если Кеннет взял всё от хладнокровного и пресмыкающегося отца, то вот Мэй – от жизнерадостной матери. Лукас поправляет свою одежду и прическу, легко краснея в отличии от меня.
– Можно поворачиваться? Или вы уже успели и раздеться? – шутит Хлоя, от чего заливаюсь ещё больше краской.
– Мам! – возмущается Лукас через улыбку. Связь между ними такая ощутимая, что это невольно вызывает улыбку. То, в чём его недолюбил отец, возместила мама.
– А вообще хотела пригласить Лорин на разговор, если она может выдержать старуху, – Хлоя поворачивается ко мне. – Как ты на это смотришь?
Она смотрит на меня во все свои глаза, в них нет жестокости или корысти – она светлая, уверенная и смешная. Наверно, единственная совсем не подходит этой семье. С их тайнами, интригами и обманами. Неужели она не знает об этом?
– Согласна, – хватаю телефон с кровати и направляюсь следом за Хлоей, когда она выходит из комнаты. Лукас останавливает за руку и легко целует на прощание. Последнее, что вижу, как он улыбается, как бы я хотела, чтобы так было всегда.
Подхватываю подол своего платья и бегу босиком за мамой Мэя. Она оборачивается на мои шлепки по полу голыми ногами:
– Прости, иногда я вся в своих мыслях убегаю, – она хватает меня под руку, и ведёт в каком-то направлении. – Я хотела не поговорить с тобой, а кое-что показать.
Мы направляемся до какой-то комнаты длинными коридорами, она толкает тяжелые двери и, когда мы входим, сразу же захлопывает их.
– Это все сделал Лукас, – она включает свет, и все стены комнаты обвешаны фотографиями в рамках. Мои рот открывается сам собой.
Неужели всё это создал этот человек? Этот человек, который так нахально мог поцеловать меня или потрогать, который создавал иллюзию того, что надменности в нём больше, чем всего остального.
Я восхищаюсь тем, что он не просто сфотографировал, в каждом снимке часть его души, в комнате как будто присутствует сам Лукас.
– Оставлю тебя одну, – Хлоя кладёт руку на плечо, на какое-то время её рука задерживается, а потом она, улыбаясь и явно удовлетворенная тем, что сделала, выходит из комнаты.
Не чувствую того, что холодно ступням или плечам, и рассматриваю созданные Лукасом шедевры и, наконец, нахожу среди прочего и себя. Стараюсь посмотреть на изображение со стороны Мэя и понимаю, по крайней мере, так думаю, какой он меня видит.
Решительной, волевой, королевой.
Почему я не вижу этого в себе?
Мои размышления прерывает телефонный звонок, я, не глядя, чей это номер, беру трубку, которую приходится отстранить на приличное расстояние, потому что в неё кричат.
Комментарий к Глава 11. Лорин Хорн. Зена – королева войнов
[1] – знаменитый разговор Дамблдора и Снейпа.
Осталось всего три главы. А чего ждёте от них вы?
========== Глава 12. Лорин Хорн. Ночь накануне свадьбы ==========
– Лорин, засранка ты эдакая! Почему ты не могла сообщить заранее, что твоя свадьба через неделю? Да кто вообще сообщает о свадьбе за неделю??? – кричит Дэни в трубку, наверняка её слышит и весь особняк этих кровопийцев.
«Стоп! Какое ещё через неделю? К такому я не готовилась! Да, блин, к такому вообще можно подготовиться?». Это наверняка какая-то ошибка, ведь так?
– Эй, ты меня слышишь? – продолжает Дэни, и вместо того, чтобы ответить, скидываю вызов. И смотрю с выпученными глазами на экран телефона.
«Нет, ну это точно какой-то прикол».
В последний раз оглядываюсь на фотографии Лукаса и выхожу из комнаты, меня резко хватают за плечи и прижимают к двери.
– Так и знал, что наша матушка поведёт тебя сюда, – из глаз брызгают слёзы, потому что Кеннет прижимает спиной к ручке, которая впивается в позвоночник. – Почему же невеста не готовится к предстоящему торжеству?
Не надо складывать два и два, чтобы проанализировать события и понять, что это дело рук этого монстра. Как же я не догадалась? Так сильно злит, чувствую, как кожа начинает гореть. Теперь меня не так пугает близость свадьбы: чем быстрее это случится, тем быстрее я исполню свой план.
Неожиданно, даже для себя, поднимаю ногу, колено со всей силы бьёт в промежность Кеннета, его руки на какой-то момент сильнее сжимают плечи, а потом он хватается за пах и хрипит, одна часть меня просит понаблюдать за его страданиями, даже более того, добавить ему, но другая кричит: «Иди к Лукасу».
Кеннет ещё извивается на полу словно червяк, хочу уже убежать, но он хватает за платье и говорит:
– Он тебя не защитит, я доберусь до тебя.
Мне нечего ему ответить, я выхватываю платье из его лапищи и бегу той же дорогой, которой привела Хлоя, в комнату, Кеннет громко смеётся, от чего я немного сомневаюсь в своём плане, вот не хватало ещё потерять решимость в последний момент.
Даже не добегая до двери, кричу:
– Лукас! Лукас?!
Он появляется из-за двери, его лицо озаряется улыбкой, и театрально открывает объятья, чтобы я в них прыгнула.
– Мечтай больше, – на его лице не появляется обиды, Лукас спокойно опускает руки, но выражение становится вопросительным, когда считывает мои эмоции.
– Что произошло?
Лукас наверняка умеет лгать, но я надеюсь, что больше он не станет этого делать.
– Наша свадьба через неделю, дорогой, – последнее слово я не выплевываю как раньше, но он явно замечает скрытый негатив, хотя направлен он не на него.
– Решила взять всё в свои руки? – понимаю, что он шутит, но меня чуть ли не воротит от этой фразы. Все-таки общая черта у братьев есть – бесить меня.
– Понял-понял, молчу. Откуда ты узнала?
– Дэни позвонила, – телефон всё ещё пиликает время от времени, намекая на то, что у меня миллион пропущенных звонков и сообщений, на которые надо бы ответить, но я скорее склонна удалить их все и не вспоминать о существовании.
– Твоя начальница? Что-то я не помню, чтобы мы её звали, – замахиваюсь на него рукой, он легко её ловит, притягивая тем самым к себе. Моё сердце бьётся чаще. Почему всё же тянет к нему? Почему я уже не могу грубо ответить ему на этот выпад?
Он целует меня в волосы, обращая внимание на мои ноги, отстраняется и уходит в комнату, возвращаясь с кроссовками в руках.
– Пошли, кто-то наверняка должен знать про свадьбу. Например, мой отец.
Вот уж к его отцу я точно не спешу подойти с вопросом. И даже необязательно с этим.
– Не бойся, он не кусается.
«Ну да, он просто задушит», проносится в голове, Лукас тянет меня как строптивого мула, хоть бы морковку вперёд кинул.
Я не запоминаю дороги по этому лабиринту коридоров, потому что не планирую повторять этот маршрут когда-либо в будущем.
Когда доходим, перед дверью происходит некоторая заминка, Лукас одёргивает свой прикид несколько раз и несколько раз отряхивается непонятного от чего, явно оттягивая момент появления в кабинете отца.
– Пошли уже к Сноу [1] и дело с концом, – пытаюсь вселить в него уверенность, которой нет и у меня, он грустно улыбается и стучит, звук эхом раздаётся по коридору.
– Войдите, – говорит всё тот же строгий голос, от которого хочется бежать как от чумы.
Сама того не замечаю, что мы заходим в комнату за руки, а я это понимаю только после того, как на лице старшего Мэя появляется маска отвращения, поэтому только крепче сжимаю большую ладонь Лукаса и намеренно улыбаюсь, смотря ему в глаза.
Да, он меня пугает, но я не позволю ему понять это, тоже самое делает и Лукас.
– Отец, кажется, вы решили ускорить нашу свадьбу, – мужчина складывает руки перед собой на столе, даже не предлагая нам присесть.
Бросаю беглый взгляд на кабинет, он выглядит дорого, всё в нем сделано наверняка по эскизам и желаниям заказчика, но тут нет души. Он как будто не обжит. Тут нет каких-то памятных отметин, раскиданных бумаг, фотографий или картин. Можно с уверенностью сказать, что это помещение характеризует хозяина. Тут не помогут ни хрустальные люстры, ни самый дорогой материал, ни окна, открывающие обзор на просторный сад – здесь нет человека, ни в одной детали.
– Кеннет сказал, что вы хотите сделать это как можно раньше – я договорился. Разве не этого вы хотели? – он поворачивается на меня и окидывает взглядом. Я всё в том же роковом платье, только теперь на мне не высокие туфли, а удобные кеды. – Да, Миссис Хорн, всё так?
Кажется, я сглатываю так шумно, словно скрежет закрывающихся дверей старого лифта. На что он, конечно же, обращает внимание, а ещё на то, какие чувства он у меня вызывает, и явно доволен результатом.
– Да, мистер Мэй, к чему тянуть время? Ведь я могу обладать такими деньгами и убранством, – я обвожу всё пространство вокруг руками. – А особенно этим.
Настолько злит этот старик, что непременно хочется вывести его из равновесия. Я хватаю Лукаса за ягодицы, что он аж подпрыгивает, от чего на лице отца появляются красные пятна гнева.
Лукас сдерживается, чтобы не засмеяться в голос, а я в свою очередь бросаю взгляд на мужчину, который ломает жизнь своему сыну. Моя рука отпускает задницу Лукаса, он ждёт, что мы сдадимся, но наглость – вот наше преимущество.
– Все приглашения уже разосланы с курьерами, свадьба через пять дней. Как вы и хотели, процедура бракосочетания пройдет на острове.
– На каком ещё острове? – озвучивает мой вопрос Мэй младший.
Кажется, отец Лукаса начинает закипать о того, что мы здесь находимся и спрашиваем вещи, которые якобы должны знать.
– На Канарских островах, Тенерифе, – мы не успеваем никак это прокомментировать. – Можно я поработаю? А все остальные вопросы ты решишь с братом и матерью?
Я почти вслух ухмыляюсь на то, что ему проще дать денег, ничего не знать и ни в чём не участвовать, что связано с младшим сыном. Интересно, где лежит это письмо? Открыл ли он его?
Лукас, не прощаясь и не отвечая, хватает меня за запястье и тянет на выход. Я плетусь так медленно, что успеваю услышать ни один вздох от этого Короля Ночи [2].
Дверь захлопывается сзади словно крышка гроба. Всё закончится через пять дней. И через этот же срок я сделаю то, что перевернёт жизнь всех вокруг. Надеюсь, созданная взрывная волна меня не заденет.
*** ***
– Лорин, ты прекрасна, – комментирует мама, прыгая вокруг меня. – Какое оно нежное и воздушное, ты словно … зефирка.
Смотрю на себя в зеркало и мечтаю, чтобы эти круги ада закончились. Да побыстрее. Чтобы родители не крутились рядом, чтобы я могла снова закрыться в комнате Лукаса и жить там себе весело и припеваючи, заедая свое горе и неволю.
Мой взгляд находит в отражении сестру, она грустно смотрит на меня, но практически сразу натягивает улыбку, когда мы замечает то, как на нас смотрит Валери. Только мы вдвоём знает, зачем эта девушка здесь, так Кеннет контролирует всё, что происходит между мной и Патрисией. Это девушка якобы организатор свадьбы, которая занимается: меню, платьем, гостями, фуршетом, гостиницей и прочей лабудой. Но в первую очередь она нянька Патрисии, которая незамедлительно доложит всё, что она делает. Какой же Кеннет ублюдок!
Перевожу взгляд, чтобы Валери ничего не увидела, но те синяки, которые плохо замазаны на теле сестры вызывают во мне приступ раздражения, ненависти и рвоты.
Я умоляю сестру посмотреть на меня и плевать на эти мнимые запреты, осталось недолго потерпеть, я всё исправлю. Наконец, сделаю то, что должна. Мне хочется сказать ей глазами, что всё будет в порядке, пусть только поверит. Но она скрывает лицо за журналом, а я почти готова подбежать к ней и просить прощение за то, что всё это тянется. Но с другой стороны – в капкан завела нас не я, это она выбрала его, ей как всегда застелила пелена глаза, и не увидела то, что по-настоящему из себя представляет этот Кеннет.
Нервничаю из-за всего так сильно, что дергаю какую-то оборку на этом маскарадном костюме – потому что по-другому я не могу назвать это платье, почему меня не мог одеть Чарли, уж он бы точно не сделал такую безвкусицу, но, видимо, он не прошел фейсконтроль Кеннета – и она трескается. Мама в панике начинает носиться вокруг и чуть ли не падать в обморок:
– Лорин-Лорин, что же делать? – на её призыв подбегает швея и уверяет, что это исправимо. Ничего страшного. Мама как будто успокаивается, но все равно продолжает причитать:
– Нельзя поаккуратнее? Оно так не доживёт до церемонии! Где мы купим такое же? – я опускаю взгляд, как будто это она оплачивает все счета. Как будто наша семья вообще что-либо делает в процессе мероприятия. Единственная обязанность, стоящая перед нами – сказать «да».
Порой перед зеркалом я пытаюсь выдавить это простое согласие, но вместо этого появляется какое-то кряхтение. Я не делюсь этим ни с кем, даже с Лукасом, мы практически не разговариваем с того момента, как вернулись из особняка. Не могу смотреть на него и вспоминать всё, что произошло между нами.
Я боюсь всех этих чувств и обязательств, боюсь говорить и спрашивать его о вещах, которые я легко бы спросила у любого. Ладно, не у любого. По привычке хочу залезть в сумку и посмотреть, что пришло на телефон, но вместо этого вспоминаю, что я его выключила. Раз и навсегда, и я ещё больше теряю связь с реальностью.
Количество сообщений и звонков от всех, кто приглашен, или тех, кто узнал об этом событии, зашкаливало допустимую отметку. Тоби так и не писал, и не звонил с того момента, как я к нему приезжала домой. Что ж, моё сердце болит, но я готова перетерпеть.
С меня снимают это розовое наказания, и я наконец могу дышать полной грудью, уже мечтаю о том, чтобы побыстрее оказаться дома и завершить начатое. Ведь практически не остаётся времени. Сегодня мы летим на остров, а уже завтра… Завтра я стану женой.
*** ***
– Лорин, машина будет через пять минут, может, пора уже спускаться, – кричит через весь дом Лукас, я дописываю последнюю строчку и убираю всё свои секреты в чемодан, в дальний карман. И теперь, когда осталось всего ничего, я хочу оттянуть этот момент, даже более того – не иметь сил на то, чтобы это сделать.
– Лорин! – продолжает призывать Лукас.
Оглядываю комнату и запоминаю, какая она. Выхожу в коридор, бросаю взгляд через плечо, и мне вспоминается картина, как Мэй курил в тот вечер и как прекрасен он был. Такое чувство, что с того момента прошла целая вечность, а на самом деле – меньше недели.
Спускаюсь по лестнице, внизу которой ждёт Лукас и протягивает руку, чтобы забрать чемодан.
– Ты там кирпичи что ли везёшь? Будем закладывать свой будущий дом? – на его лице пролегает настоящая улыбка, которую больно стирать, поэтому я делаю тоже самое.
– Только если на твою будку, – он подаёт свободную руку, чтобы идти за руки. Я дарю ему эту радость, получая его тепло, чувствую себя прекрасно, только если убрать всё это, всех людей и все неприятности, я всё ещё не знаю, кто я на самом деле. Такое чувство, что я бежала всё это время от себя и теперь не знаю дорогу обратно.
Выходим из дома, пока Лукас запихивает наши чемоданы внутрь, я оглядываюсь на спящий дом и почти готова заплакать.
– Лорин, чего залипла? Пойдём! – говорит он, захлопывая крышку – назад дороги нет.
Лукас снова отрубается в машине, видимо, его укачивает каждый раз, когда он не за рулём. Я рассматриваю его спящего, светлые волосы, длинные ресницы, пухлые губы, от которых у меня каждый раз сводит живот. Я ловлю себя на мысли, что глажу его по голове, пропуская волосы между пальцами, он улыбается во сне. Интересно, что ему снится?
В аэропорту нас уже ждёт вся свита обеих семей и друзей. Такой толпой мы проходим регистрацию, стараюсь держаться подальше от Кеннета и отца Лукаса, но это означает и то, что я никак не контактирую с Хлоей. Порой она кидает на нас с Лукасом счастливые и одобрительные взгляды, на которые я несмело отвечаю. Её обманывать так же больно, как и Лукаса.
В самолёте начинает укачивать, и я неожиданно для себя засыпаю, хорошо запоминаю свой сон, потому что и он вовсе, а проигранное воспоминание из последних дней.
Выключаю воду в ванной и смотрю на себя в зеркале, кажется, я становлюсь похожей на призрака. Тени под глазами пролегают такие, что их сложно скрыть, не сплю уже которую ночью и обдумываю план до мельчайших деталей. И только надеюсь, что отец меня не обманул.
Мои терзания прерывает Лукас стуком в дверь.
– Можно войти? – я заматываю волосы полотенцем и делаю лицо попроще, чтобы избежать вопросов от Мэя.
Последние дни мы так заняты, можно сказать, что пересекались только утром и иногда вечером, и чтобы он там не делал, приходил всегда уставший или угрюмый. Мне не нужно спрашивать и так было понятно, что это касается или отца, или Кеннета.
Я так же ничего не слышу от сестры, а когда звоню маме, то она отвечает, что видела Пат, мол она всего лишь тоже устала от того, что мы так торопим события и боится, что что-нибудь пойдёт не так в этой спешке.
Мне хочется спросить, не появилось ли у неё дополнительных синяков, но это просто непозволительно. Приходится только кусать губы и ждать свадьбы, когда я смогу её увидеть.
– Входи, – отвечаю я, и в дверях скромно появляется Лукас, впервые за несколько дней я вижу на его лице такую улыбку. На неё хочется только лишь улыбаться в ответ.
– Хотел тебе кое-что показать, – говорит он и если только не ковыряет носком обуви пол, как ребенок. – Или ты уже спать?
Что-то подсказывает мне, что отказаться равносильно тому, что он потеряется, выпустит из рук ориентир. И дело будет не в обиде, сейчас он мне доверяет – ему жизненно необходимо, чтобы я посмотрела на то, что он хочет показать.
– Нет, не собиралась, – я научилась последнее время врать так искусно, что почти верю сама себе. Но за это я потом заплачу дорогую цену, поэтому сейчас я иду за Лукасом, который выходит из комнаты. Мы спускаемся вниз и на первом этаже заходим в маленькую комнатку, которая служит Мэю лабораторией для проявки снимков.
Не сразу привыкаю к красному свету, Лукас не торопит, когда я готова – киваю, и мы проходим ко столу. Я наблюдаю за тем, как он опускает фото то в один раствор, то в другой. Замечаю, как медленно проступает на бумаге изображение.
На нём мы: я и Лукас на лестнице в особняке, фотография не похоже на то, как он снимает, а вот другая, где я одна среди гостей, наверняка сделана в тот момент, когда он якобы отошел в туалет. Разглядываю себя через призму его восприятия, такую Лорин видит не каждый, до Лукаса я и не догадывалась, что эта девушка существует.
Он опускает свою ладонь на мою, наши пальцы переплетаются, я готова всё рассказать ему, но придаёт мне силу одна единственная черно-белая фотография. На ней воительница, на ней человек, который знает, что впереди всегда может поджидать опасность, но он готов с ней справиться.
Лукас говорит слова, от которых каждый раз будут появляться мурашки…
Сон теряет свои границы и понимаю, что просыпаюсь и я в самолёте, кто-то щипает моё бедро, оставляя маленькие синяки, но с каждым разом кожу сжимают всё сильнее и сильнее.
– Просыпайся, Спящая Красавица, – лицо слишком близко, чтобы мне удалось избежать столкновения.
Комментарий к Глава 12. Лорин Хорн. Ночь накануне свадьбы
[1] – Антагонист в “Голодные игры”
[2] – Антагонист в сериалесерии книг “Игра Престолов”
Эстетика главы:
https://vk.com/doc17416174_466500302?hash=d2d0916df7b4102d58&dl=00ad58ec9259267f65
Осталось две главы. Мне вот жалко прощаться с этими героями, стали родными, а что думаете Вы? Какие идеи для последних событий?
========== Глава 13. Лорин Хорн. Свадебный переполох ==========
– Закричишь – щипками не ограничусь, поэтому подумай, стоит оно того или нет, – Кеннет мягко поднимает свою руку с моей ноги на талию и почти достигает груди, но вовремя останавливается и только смеётся на то, как я сжала губы и скулы.
– У нас будет не так много времени вместе, к сожалению. Надеюсь, понимаешь, что ты должна согласиться, – его рука касается моего лица, сжимая подбородок и поворачивая в свою сторону. – Я тебе неприятен? Ждёшь моего братца? Со вкусом у тебя явно проблемы.
– Кеннет, иди отсюда, – на плечо психопата опускается рука Лукаса. – Я хочу побыть со своей невестой.
Кеннет приближает лицо ко мне и шепчет:
– Вечно тебе везёт, но ничего удача быстро отворачивается от таких, как ты, – его рука касается запястья, и я хочу отрезать её, чтобы это ощущение пропало. Он встаёт с места, Лукас сжимает изголовье сиденья так, что вот-вот – и кожа на нём лопнет.
Кеннет встаёт рядом с братом, и я, наконец, вижу их разительное отличие, как я не замечала этого в старшем все эти три года. Все три года застольев, визитов – он безумен, и тут ничего не попишешь. Мэй быстро отходит от нас.
– Что он хотел?
Вспоминаю о том, что я так и не рассказывала Лукасу о наших стычках, но с другой стороны – к чему ему нервничать? Но меня всё ещё бросает в дрожь, когда вспоминаю о том, что он меня отравил, да ещё и трогает, а ко всему прочему сейчас Лукас странно смотрит сверху вниз, когда я сжимаю свои колени, потому что если не буду болью возвращать себя в реальность, то не уверена, что выдержу.
– Кеннет? Поздороваться, – мне требуется сила воли, чтобы сказать это легко и непринужденно и прекратить стискивать свои колени.
Лукас с минуту смотрит на меня изучающе, не доверяя тому, что я сказала или как, но что-то в нём щелкают, и он легко садится. Берёт мои ладони в свои тёплые и большие руки и прижимает к губам.
Конечно, я не могу привыкнуть к такому, и каждый раз он добивается только того, что сердце останавливается и не сразу желает работать дальше.
– Может, нам будет не так плохо вместе? – Лукас отводит глаза, мне не приходится отвечать потому что он начинает смеяться. – Ладно, ещё не время, ты даже не согласилась.
Он ещё некоторое время держит меня за руки, явно намереваясь сказать что-то ещё, но потом он переводит взгляд на иллюминатор.
– Какая красота! Видела ли ты что-то прекраснее?
Он разрывает наш контакт, чтобы достать телефон и сфотографировать. Разгоряченные ладони обдувает холодный воздух из кондиционера.
Последнее, что мне сейчас нужно, это чтобы он меня отпустил. Ведь держа его за руку, я могла признаться в том, что видела кое-что прекраснее этих видов.
*** ***
– Как это у вас не хватает номеров на всех? – ушей достигает голос Кеннета, который выводит меня из ступора, пока я рассматриваю холл дорогущего отеля.
– Мистер Мэй, мы глубоко расстроены тем, что сложилась такая ситуация. Но когда вы звонили, то просили двадцать три номера… Я сам принимал этот заказ.
Я встаю с места и приближаюсь ближе к стойке регистрации, Лукас поднимает на меня взгляд, а потом снова опускает в телефон, редактируя фотографии из самолета.
– Тааа-ак, – Кеннет наклоняется ближе к администратору, чтобы рассмотреть его имя на бейджике. – Мистер Эрл, вы наверняка не понимаете всю ситуацию, нам необходимо двадцать четыре номера и ни одним меньше.
– Мистер Мэй, послушайте… – я уже подошла так близко, что чувствую, как Мэй старший загорается, только вот он похож на фитиль к бомбе. – Мы не может, как бы ни хотели предоставить вам ещё один номер. Судя по списку гостей, то вы бы могли разделить комнату с братом, а сестры Хорн другую.
Понимаю, что Кеннет хотел бы находиться с Патрисией двадцать четыре часа в сутки, а мы с Лукасом ночевали бы последний раз в разных одноместных номерах, а завтра уже бы были в свадебном люксе, но поскольку одного номера не хватает, то старший Мэй понимает, что жених с невестой в одном номере спать не могут, и ничего не остаётся, как действительно следовать правилу администратора, на что идти брат Лукаса не может – это опасно.
Я могу разговорить Пат, и она может сказать что-то ещё, что я не знаю про Кеннета, в общем может произойти всё, что угодно, что не сможет проконтролировать Кеннет, а я цепляюсь за эту возможность, как за последний любимый йогурт. Или мой, или ничей.
– Кеннет, дорогой, не волнуйся так, – начинаю я приторно-сладко, касаясь его плеч и вставая рядом, что только больше его злит, чувствую это по тому, как у него сжимаются кулаки рядом с ногой. Ещё чуть-чуть и боюсь, что он не сдержится. – Мы действительно можем послушать этого молодого человека, я согласна провести свой последний день в качестве свободной женщины именно с сестрой. Разве это не чудесно?
На лице появляется самая счастливая улыбка из всех, администратор поднимает благодарственный взгляд на меня, а он не догадывается о том, что это он сослужил службу.
Мэй боится упасть теперь в глазах окружающих, потому что к нашей заминке теперь обратили внимание половина гостей и персонала, но все понимают, что решать тут ему, а никак не мне. Все нутром чувствуют власть, которой он располагает, о которой я могу только мечтать.
– Да, Лорин, ты права. У вас же так и не было девичника, – Эрл шумно выдыхает и улыбается тому, что мы разобрались с этой проблемой. Они-то может и разобрались, а я вот чувствую, как наша пропасть вражды выросла на несколько километров.
Я поднимаюсь на носочки и целую его в щеку, очень близко с ухом, чтобы сказать пару ласковых слов:
– Иди в жопу, – потом отстраняюсь, беру из рук администратора карту номера, подхватываю свой чемодан и Патрисии и зову её за собой. На секунду она теряется, но всё равно следует за мной среди гостей. Лукас показывает поднятый вверх палец в знак гордости, но вижу, как его пугает то, что я иду в открытую против узурпатора.
У лифта к нам подбегает носильщик и просит отдать чемоданы, я без раздумий отдаю, чтобы обнять сестру. Моя младшая сестренка на секунду напрягается, а потом расслабляется – сейчас она в безопасности.
Когда двери закрываются, она позволяет себе заплакать, утыкаясь в мою грудь, на меня поглядывает молодой человек, я лишь пожимаю плечами, мол «Нервы, перелёт». Он улыбается, отворачиваясь от нас, я снимаю с себя маску спокойствия и прижимаю Пат ближе к себе.
Какой же я была дурой, эгоистичной дурой, которой было на всё и всех наплевать.
– Осталось недолго потерпеть, – шепчу я ей в волосы, но она не замирает и не успокаивается, потому что не верит. Только сильнее обвивает мою талию, пытаясь найти утешение, а лучше – убежище.
Когда мы поднимаемся на наш этаж, то Пат пытается стереть слёзы, не размазав тушь, но вместо того образа идеальности, я вижу всего лишь усталую молодую девушку. Когда я открыла глаза в полную силу? Когда все стали не такими, какими я их видела на первый взгляд?
Носильщик заносит вещи в комнату, я пропускаю Пат, чтобы не дай бог не сбежала, потом захожу сама, даю на чаевые всё, что лежит в кармане, меня мало это сейчас интересует, по удивленному лицу понимаю, что носильщик доволен. Что ж, ну хоть что-то я делаю правильно.
– Пойдём примем ванну, как в детстве, – моя фраза выводит Пат из нахождения в прострации, она не улыбается, просто кивает и направляется в ванную комнату, я – следом, не могу сейчас её отпустить, хоть на минуту.
Я не стесняюсь показать своё обнаженное тело сестре, не боюсь, что она начнёт рассматривать меня на предмет складок или растяжек, а вот она не спешит раздеваться, видимо, боясь того, что я могу увидеть на ней.
Когда её голубая рубашка падает на пол, я замечаю кровоподтеки размером с кулак, они отливают оттенками синего, фиолетового, местами красного, а самые старые – желтого, стараюсь сделать мягкое лицо без тени жалости, но выходит это с трудом.
Отворачиваюсь к крану и наполняю ванну, кидая какие-то цветные шарики с полки рядом, от чего вода становится разноцветной. Поворачиваюсь через плечо и вижу, как под ногами Пат лежит вся её одежда, она бросает беглый взгляд в зеркало и видит картинку целиком, и у неё так же, как и у меня, это вызывает чувство отторжения – такое не должно случаться. Ни с ней, ни с кем-то другим.
*** ***
Утром я просыпаюсь от того, что в окно светит солнце прямо на мою часть кровати, более того прямо в лицо, я замечаю, что всё ещё обнимаю Пат, стараясь охранять её от всех бед. Хотя бы это время. Она обвивает меня словно вьюнок, но это не доставляет неприятных ощущений. С улыбкой вспоминаю вчерашний вечер: как приняли ванну и проговорили о прошлом пару часов, она отключилась, вспоминая имена своих игрушек, а я ещё час наблюдала за тем, как беспокойно она спит. И как много на ней следов Кеннета.
На часах 6:45, через какое-то время прозвенит будильник, и мы начнём собираться к церемонии. Валери скоро сюда наведается и начнёт давать распоряжения всем вокруг меня, и сделают из меня зефирку в обертке, а я не представляю того, что вот такая я буду на своей свадьбе. Но с другой стороны – не самое это страшное.
Мягко убираю руки Пат с себя, она переваливается на другой бок – даю ей время ещё поспать и набраться сил. Я встаю с кровати и рассматриваю окрестности в окно, а тут удивительно прекрасно: океан, пляж, солнце, горизонт, который окрашивается в красный с восходом.
При других обстоятельствах, возможно, я оценила бы это намного лучше, но сейчас я прокручиваю в голове то, что нас ждёт и становится страшно. Страшно, что план вступит в силу, и всё закрутится быстрее, чем капкан захлопнется.
От рассмотрения вида на балконе отвлекает стук в дверь, когда иду открыть, замечаю на часах ровно 7:00. На пороге оказывается Валери, я скалюсь, она бросает такую же улыбку, сейчас мы можем не притворяться о том, зачем она здесь и от кого.
Стоит ей переступить порог, как Пат просыпается и, увидев её, принимает позу загнанного кролика, натягивая на себя одеяло. За ней в комнату заходит ещё пара человек, хочу уже закрыть дверь, как в проёме появляется служащий, который придерживает дверь и говорит:
