Текст книги "Stranger trap for a king (СИ)"

Автор книги: Simon Phelps

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Как ты здесь оказалась, малая? – спросил шериф, выбрасывая из сарая старый обогреватель. Паркер поджала губы.

– Увязалась за Дастином. Он городил какую-то чушь, еще и Стива приплел.

– Харрингтона? – переспросил Хоппер, появляясь в дверях снова.

– Угу.

Когда Эви обнаружила кроме двух мотков скотча еще и строительный степлер и радостно улыбнулась, Хоппер возник прямо рядом с ней и посмотрел сверху вниз.

– Просто я очень надеюсь, что ты будешь осторожна со всем этим дерьмом и не пострадаешь.

– Да, – кивнула Эвелин и ободряюще улыбнулась шерифу. – Я буду. Но я присматриваю за Дастином и его друзьями, это непростая задача.

Она пошагала к дому, держа в одной руке степлер, а в другой – мотки скотча, и услышала уже у самых дверей:

– Держись Харрингтона, окей? Пусть парень присмотрит за тобой.

Обратно на кухню Эвелин вернулась с пылающими от жара щеками, и с силой захлопнула дверь. С чего бы ей держаться… Ох, ладно. Задавать вопросы, на которые она не хочет знать ответов, сегодня вошло у нее в привычку, и Эвелин очень надеялась избавиться от нее после этой безумной ночи. Как только вся эта хрень закончится.

Она застала выходящего из кухни Майка, он топал как-то сердито, и смотрящая ему в спину Максин показалась Эви расстроенной.

– Все в порядке? – спросила Эвелин. Девочка вскинула голову и кивнула.

– Да, все путем, – и надела на ножку стула склеенную из картонных коробок втулку. Получалось у нее довольно неплохо.

– Вот, – сказала Эви, протягивая девочке скотч. – Возьми еще.

Макс дернула губой, что, видимо, должно было означать улыбку.

– У меня есть. Отнеси лучше Стиву, он искал. Они с Нэнси ушли в сарай, помогать шерифу.

Ох, черт. Эви попыталась затолкать подальше первое трусливое желание передать все в руки девочки и уйти за.. за Дастином, например. Но выдохнула и пошла обратно в сарай. Ей не хотелось бы становиться свидетельницей какого-нибудь личного разговора парочки (или бывшей парочки, Эви до сих пор этого не знала), только никто не думал сейчас о личном, кажется. Во всяком случае Эвелин уговорила себя успокоиться – не время мяться! – и приблизилась к сараю.

Вообще-то у нее были реальные причины недолюбливать подобные ситуации, особенно если среди действующих лиц были Стив и Нэнси. В прошлом году, еще до пропажи Уилла Байерса и всей этой хтонической чертовщины, творящейся в городе (слава Богу, она тогда ничего не знала) Эвелин задержалась в женском туалете перед уроками, о чем потом сильно пожалела.

Потому что не успела она выйти из кабинки, как в пустое помещение, явно не предназначенное для мальчиков, пришел Харрингтон. А следом за ним – влюбленная в него по самые уши Нэнси. В школе поговаривали, что король Стив всегда заманивает своих поклонниц в какой-нибудь укромный уголок, где зацеловывает до потери пульса, но Эвелин никогда бы не подумала, что это будет женский туалет на первом этаже.

Судя по звукам, доносившимся из-за двери кабинки, целовался Харрингтон точно до потери пульса. Эви застыла, молясь всему на свете, чтобы ребята ее не услышали, потому что тогда им будет настолько неловко, что долбанный мудак Харрингтон выставит ее потом на посмешище всей школе.

Они целовались до самого звонка, а потом еще спорили, и Харрингтон напросился к Нэнси в гости – вечером! учить уроки! – и Уиллер выбежала из туалета, окрыленная любовью. Стив сказал что-то типа «попалась» и выскочил следом.

Эвелин простояла в одной позе еще полминуты, прежде чем решилась покинуть кабинку. Ее лицо было таким красным, что можно было подумать, будто это ее тут зажимали в тихом уголке.

«Чертов король Харрингтон», – сказала тогда Эви своему отражению. – «Никогда не буду ему доверять».

Думая только о том, что сейчас она может застать похожую картину, Эвелин решительно распахнула дверь сарая. Стив и Нэнси удивленно к ней обернулись, причем девушка явно запнулась на полуслове.

– Скотч, – коротко сказала Эви, чувствуя себя крайне неловко. – И еще я нашла степлер.

Стив стоял на раскладной лесенке и прикидывал, каким образом прикрепить кусок замкожи к стене, потому что клейкая лента у Нэнси закончилась.

– Круто, – сказал он, протягивая Эви руку, – давай степлер.

Паркер кинула ему инструмент, а скотч вручила Нэнси. «Вам помочь?» – хотела спросить Эви, но Стив ее опередил:

– Подержи вот тут, Эвс, – попросил он. Снова не разобравшись, как реагировать на свое новое прозвище, Эви прижала край клеенки к стене и вытянула вверх руки, ведя пальцами по деревянной балке.

– Так?

– Да, отлично.

Стив успел вбить в стенку три скобы, когда Нэнси, разрывая скотч на готовые кусочки, вдруг сказала:

– Вы неплохо сработались, да?

Эви не нашла, что на это ответить, и вообще смутилась, чего пообещала себе больше не делать, особенно в присутствии этих двоих, поэтому вместо нее ответил Харрингтон:

– Да, эта малая неплохо справляется.

– Эй! – вскинулась Эви. – Я всего на год вас младше!

Губы Нэнси дернулись в подобие улыбки.

– Нет, мы с тобой ровесницы. Кажется.

Точно. Эви повернулась, чтобы взглянуть на Уиллер: значит, она тоже помнила, что они ходили в один детский сад. Нэнси повела плечом, прежде чем добавить к своему вопросу неожиданное:

– То, что вы сделали для этих детей… Это круто.

Стив посмотрел на нее сверху вниз. Вздохнул, откидывая со лба волосы.

– Да, круто. Вообще-то, эти мелкие засранцы – та еще головная боль.

– О, – не удержалась Нэнси. – Поверь, я знаю.

Эви испытала жгучее желание сбежать из постройки – она ведь отдала все, что нужно, можно помочь кому-то в доме, а не слушать этот неловкий разговор, пропитанный обидой и невысказанными претензиями! – но вздрогнула, когда Стив вдруг стукнул ее пальцем по макушке.

– Давай на другую сторону. Где ты витаешь?

– Нигде, – буркнула Эви и поменялась местами с Нэнси, придержав кусок кожи в указанном месте. Стив вновь заработал степлером.

Позже к ним троим присоединились все остальные: мальчики принесли картонные коробки, которые Макс потрошила на куски, способные прикрыть стены, Дастин обматывал скотчем и разорванными пакетами столбы в сарае; Лукас притащил удлинители для ламп и сами лампы, пять штук, чтобы те полностью закрывали обзор на что бы то ни было внутри помещения; Майк помогал Нэнси обклеивать пленкой стену с восточной стороны.

– Держишь? – спросил Стив у Эви. Она прижимала картон и фольгу к перекладине над головой.

– Да, да.

Стив перегнулся через нее, чтобы дотянуться до стенки со скотчем, и на несколько секунд Эви оказалась зажата между ним и дурацким картоном, как начинка в сэндвиче.

Окно пришлось закрыть панелью из ржавого металла. Макс придерживала ее снизу, Лукас давил с одного бока. Эви встала на носочки, чтобы достать до верхнего края.

– Дай, – сказал вдруг Стив и выхватил у Паркер из рук строительный степлер. Две скобы, и пластина встала, как влитая.

Эви опустилась обратно на пятки.

– Твою мать, – коротко ругнулась она, почувствовав рваную боль в руке. Расцарапала ладонь об острый край железки, когда – сама не заметила. Она отошла от мальчиков, чтобы не мешать им, придерживая поверхностную рану другой рукой, и неожиданно словила на себе внимательный взгляд Харрингтона.

– Заклей пластырем, – сказал он тихо и отвернулся. Разумеется, она так и сделает. Эви не настолько «малая», чтобы не знать прописных истин.

Нэнси, кажется, заметила это, отчего все стало еще запутаннее.

Когда в сарае был заклеен каждый уголок и не осталось ни одного пустого места, детей выгнали. Эви вышла сразу за Дастином, подталкивая его к дому, но застыла, когда во дворе показался Джонатан с завернутым в простыни младшим братом. Эви не могла отвести глаз от странного, не имеющего права на жизнь пугающего вида бледного мальчика, которого, как куклу, несли в заклеенный всяким мусором сарай. Чуть раньше Эви заметила, что миссис Байерс принесла туда бельевую веревку, чтобы связать Уилла.

Господи, помоги им. Что же это за сумасшедшая, неправильная ночь?

– Идем, – сказал Стив, когда Эвелин проводила Байерсов пустым взглядом. – Давай, Эвс, пошли.

И он схватил ее за локоть и потащил к дому чуть ли не силой. В кухне они присоединились к Нэнси и ребятам, и Эви отошла в самый угол, в тень за холодильником, чтобы прийти в себя. У нее безотчетно дрожали губы, и она не понимала, отчего именно готова была заплакать. Раненная ладонь зудела, и засохшее пятно крови портило всю руку своим видом.

– Эй, Эвелин, – позвал ее Дастин, – что у тебя с рукой? Поранилась?

Эви мотнула головой.

– Ничего, – ответила она надломанным голосом, – все в порядке.

И поспешила сбежать из кухни в ванную комнату, где сунула руку под струю холодной воды. Аптечки с пластырями в тумбочке под раковиной не обнаружилось, равно как и каких-то медикаментов, и Эви огляделась по сторонам. Да и черт с ними. Она обойдется без пластыря.

Эви вытерла руки и открыла дверь ванной, чуть не прибив ею застывшего в коридоре Стива.

– О, проклятье! – чертыхнулся тот.

– Тише, – тут же попросила Паркер. – Что случилось?

Стив перекидывал свою любимую биту из одной руки в другую и явно подбирал слова. Эви попыталась выйти и обойти его, но в коридоре было чертовски мало места.

– Как рука? – спросил вдруг он.

– В порядке, жить буду, – отозвалась Эви.

– Круто, – сказал он.

Так как слов больше не находилось, Эвелин вздохнула и сделала шаг вправо; Стив освободил ей проход, и Паркер ушла в гостиную. Хотелось спать, хотелось есть. Хотелось плакать, но она стойко держалась и даже могла похвалить себя за это.

Эви слишком устала, чтобы думать о поведении Харрингтона или Нэнси – та стояла спиной к стене и гипнотизировала окно в кухне, сквозь которое был виден сарай. Там сейчас остались миссис Байерс, Хоппер, Джонатан и Майк. В какой-то момент Эвелин подумала, что не заметить, как Нэнси старается держаться рядом с Джонатаном Байерсом, даже забыв о младшем брате, было невозможно. Неожиданно она поняла, что это ее не удивляет: в школе ходили разные слухи еще с прошлого года, и то, что Нэнси была достаточно близка со старшим Байерсом, ни для кого не было секретом.

Особенно для Стива.

Из короткого сна, в который она неожиданно провалилась, как Алиса в кроличью нору, ее выдернул резкий звук: Эви вздрогнула и открыла глаза, взмахивая руками в попытках защититься от чего бы то ни было. Но уперлась сонным взглядом в затылок Харрингтона. Тот стоял у окна гостиной вместе с Нэнси и остальными, а все лампы в доме трещали и мигали, как сумасшедшие.

– Что происходит? – сипло спросила Эви, но ей никто не ответил.

Из сарая доносились крики. Уилл Байерс кричал «Отпустите меня! Отпустите меня!», и Эвелин, кинув короткий взгляд в окно, в очередной раз испытала желание сбежать и спрятаться и зажать уши руками, чтобы не слышать этого.

Уилл кричал, надрывая глотку, Эвелин съежилась на диване, пытаясь оградиться от всего этого, но оно вдруг прекратилось так же резко, как и началось.

Эви открыла глаза и увидела перед собой лицо Стива.

– Он больше не кричит, – тихо выдохнула Эви и не сдержалась – всхлипнула, тут же окунаясь в жар от стыда. Никто из этих мелких засранцев не плакал, а она хотела пустить слезу – стыдно!

– Должно быть, у них получилось, – ответил Стив, делая вид, что не заметил ее реакции. Он устроился на диване поудобнее и сказал, не поворачивая к Эви головы: – Можешь вздремнуть. Все равно нам остается только ждать.

«Не могу, – хотелось отрезать Эви, – эти демопсы и кричащие мальчики, и Дастин, и…» – но вместо всего этого вдруг выдала совсем другое:

– Ты неплохо справляешь с ролью.

Стив хмыкнул.

– Няньки? О, да.

– Нет, – Эви мотнула головой, прогоняя сонное видение. – Защитника.

Она не знала, понял ли Стив то, о чем она думала, поэтому добавила (хотя совсем не собиралась этого делать, признаваться не входило в ее планы примерно никогда):

– Когда я еще ходила в детский сад в центре города, мама оставила меня на парковке перед магазином, чтобы забрать покупки. Я сидела на скамейке, ела мороженое, и ко мне подошла собака. Не очень большая, но, вроде из охотничьих. Кажется, она была бездомная: вся грязная и без ошейника. Я на нее замахнулась, а она зарычала.

Эви не смотрела на Стива и не замечала, как меняется его лицо. Он не был удивлен, он отчего-то кривил губы в ухмылке.

– Я думала, она меня сожрет, – откровенничала Эвелин. – Но ко мне вдруг прибежал мальчик с большой палкой и бросил ее в собаку. А потом еще закричал, чтобы она убиралась. Думаю, он уже учился в школе, но я тогда этого не знала. Потому что роста мы были одинакового.

– Вообще-то, – усмехнулся Стив, – я был выше. На фут точно.

Эви удивленно вскинула брови.

– Ты помнишь? – выдохнула она и, заметив взгляд Харрингтона, не удержалась и толкнула его коленом в ногу. – Не был ты выше.

– А вот и был, – возразил он и хотел что-то добавить, но тут дверь в кухне распахнулась и в дом вошел Хоппер, а за ним, как по команде, миссис Байерс и все остальные.

– Что случилось? – кинулся к ним Дастин.

Эви и Стив, переглянувшись, вскочили на ноги и побежали в гостиную, где над столом уже столпились абсолютно все. Хоппер взял ручку и клочок бумаги, чтобы нарисовать несколько точек и линий.

– Думаю, Уилл говорит с нами, но не словами, – задыхаясь, выплюнул шериф. Эви заглядывала через его плечо на мельтешащий перед глазами узор.

– Что это? – спросил Стив. Ему ответили хором:

– Морзянка.

Хоппер приписал под точками и линиями три буквы.

Т У Т.

– Тут! – выдохнули все.

– Уилл все еще с нами, – кивнул Хоппер и поднял глаза к миссис Байерс. – И он поможет нам.

========== Chapter nine. Eleven ==========

Джонатан утащил в сарай проигрыватель, Хоппер вручил Эви рацию, но Дастин выхватил ее из рук со словами «Я обращаюсь с ней куда лучше». Спорить в такой напряженной ситуации Эвелин не стала.

Майк, миссис Байерс и ее старший сынвытягивали Уилла Байерса из тьмы в его сознании, куда монстр с Изнанки утащил мальчика. Рассказывали ему истории из его детства. Говорили с ним. Джонатан включил ему TheClash, и Эви слышала гитарные аккорды даже из дома. Главное, что это работало:

– З! – прокричал Лукас, сверяющий переданные Хоппером сигналы с алфавитом морзянки. Дастин слушал их, Майк записывал, Лукас и Макс искали в таблице, а Нэнси записывала расшифрованные буквы. Эви и Стив сидели рядом с ней и читали из-за плеча.

– А!

Напряженное, но вместе с тем будоражащее действие продолжалось до последней буквы, пока не закончилась песня.

– Закройте портал, – прочитали Эви и Нэнси одновременно. Звучало зловеще. Эвелин невольно посмотрела на Стива, и тот пожал плечами.

– Что бы это зн…

Внезапная телефонная трель взрезала разгоряченный воздух. Ребята подскочили, все как один, Макс разом побледнела.

– О, черт! – выдохнул Дастин, подбегая к телефону, снял трубку и тут же ее повесил.

Телефон зазвонил снова. Подскочившая к Дастину Нэнси просто сорвала его со стены и бросила на пол, так что аппарат прокатился по коридору, продолжая дребезжать некоторое время.

Эви почувствовала, как ее сердце подскочило к самому горлу, и закашлялась.

– Думаете, он услышал? – тихо спросила она, боясь получить ответ.

– Это ведь просто телефон, – сказал Стив. – Такой есть в каждом доме.

Но растущее скачками напряжение среди них всех говорило о том, что ребята думают совсем обратное. И красноречивым ответом на повисший в воздухе вопрос стал протяжный рык, раздавшийся со стороны лаборатории, где-то далеко за лесами.

– Дерьмо, – выругался Дастин. На этот раз Эви не стала его одергивать поучительными речами, потому что, очевидно, теперь времени на них не было.

Хоппер вернулся в дом сразу после Джонатана – он нес на руках снова спящего Уилла – миссис Байерс и Майка. Мальчик был напуган и бледен и встал рядом со своими друзьями, в немой просьбе о поддержке. Эви не знала, что он плакал, когда говорил с Уиллом Байерсом и вытягивал из его воспоминаний их общие, не знала, как отчаянно он нуждался в друге, пытаясь до него достучаться. Сейчас она видела, что ребята, все, как одна команда, схватились за руки. Все, кроме Макс. Ее, дрогнув, перехватил ладонью Лукас.

Очередной рык, явно звучащий не так далеко, как первый, заставил детей дернуться к окну.

– Эй! – бросила им Эви. – Эй, отойдите оттуда!

Но ее никто не послушал, пока Хоппер не вошел в комнату с самым суровым видом.

– От окон живо отвалили!– рявкнул он, и ребята мгновенно среагировали и стянулись в дальний угол комнаты.

Уилла уложили на тот же диван, миссис Байерс вернулась со скалкой в руках. Стив, бросив Эвелин короткое «Стой тут, Эвс», отошел взять свою излюбленную биту. Ей он протянул отцовское ружье, но Эви мотнула головой.

– Патроны закончились, – сообщила она срывающимся голосом.

Хоппер повернулся к Джонатану с автоматом и ружьем в обеих руках.

– Ты умеешь пользоваться этим? – спросил он, гремя ружьем.

– Что? – охнул Джонатан.

– Умеешь с ним обращаться? – Хоппер повысил голос, явно ожидая четкого «да» от парня. Но он мялся и не могу ответить. Эви вышла вперед.

– Я умею, – сказала она, но в ответ на протянутую к ружью руку Хоппер фыркнул.

– У нас нет времени на споры, – упрямо заявила Эвелин.

Только тогда шериф, поджав губы, вручил ей ружье. Оно было тоньше отцовского, весило меньше и стреляло другими патронами, которых в магазине явно было больше двух. Эви вздернула курок и вскинула оружие к плечу, поворачиваясь в сторону окон и двери.

– Дастин, отойди назад, – велела она, заметив рядом кудрявую шевелюру мальчишки. Тот безропотно подчинился.

Стив встал перед Эви, загородив ей обзор, она бы шикнула, но решила не возникать – так было спокойнее, хоть сердце и стучало в груди, как сумасшедшее, норовя выпрыгнуть через горло.

Лукас натянул рогатку, закрыв собой Макс. Молодец, парень. Эви не видела Дастина, но очень рассчитывала, что он стоит в самом дальнем от окон и дверей углу и не высовывается.

– Где они? – выдохнула миссис Байерс. Ее придерживал за плечи Джонатан.

Рычание и вой раздались совсем близко. Все в доме напряглись до последнего нерва и даже перестали дышать. Зашевелились кусты справа – Нэнси и Стив резко обернулись, за ними потянулись остальные, наставив на окна все, что могли противопоставить тварям снаружи. С улицы донесся рык, потом что-то ударилось об стену дома, тварь взвыла и затихла. Эви показалось, что у нее остановилось сердце.

Снова шум, словно кто-то дрался, на этот раз он прозвучал слева. Все дернулись, к дверям, потом к окну, снова к дверям. Снаружи творилась какая-то ахинея, никто не понимал, что происходит, но Эви казалось, будто там были твари, они уже стояли у дома и хотели попасть внутрь, чтобы разорвать каждого присутствующего здесь на мелкие куски и сожрать. Что-то им помешало.

Твари рычали, скулили, явно с кем-то боролись. На мгновение Эвелин подумала, что, может, они, как псы из одной стаи, не поделили добычу, людей? Но потом раздался звук, похожий на полет чего-то тяжелого, и в окно справа влетела туша демопса и упала, прокатившись через весь пол в угол комнаты, под свет настольной лампы.

Эви подскочила так, что задела локоть Стива, и тот дернулся и перехватил ее руку.

Тварь не двигалась. Разинув пасть-цветок лежала так, словно свернула шею. Хоппер подошел ближе, наставляя на нее автомат.

– Оно мертвое? – тихо спросила Макс. Эвелин обернулась бы к ней, но ее удерживал Стив, так что места для маневров не хватало. Ей было страшно: шериф пнул тварь прямо в шею, ожидая, что та очнется и набросится на него – и Эви боялась этого больше всего.

В разбитое окно задувал ветер и нес внутрь стихающий шум – словно несколько зверей умирали, испуская последний дух.

Тварь в доме не шевелилась. Хоппер опустил автомат, успокоившись, и Дастин рядом с Эви выдохнул:

– Срань господня.

Точно. У Паркер не было сил поправлять мальчика. Только она хотела сказать – что, она и сама не понимала, – как тихий скрежет раздался от входной двери.

Хоппер дернулся, вскидывая автомат обратно наизготовку, Стив, наконец, отпустил руку Эви, и та тоже подняла дуло ружья. Дастина снова пришлось отпихнуть себе за спину, толкнув к Майку.

С тихим щелчком провернулся затвор в замке. Потом слетела щеколда. Так, словно кто-то намагнитил ее с другой стороны. У Эви занялось дыхание. Господи-Боже.

И тут дверь отворилась с устрашающим скрипом, и в дом шагнула девочка.

***

Она была невысокой, ростом с Макс или Майка. На ней была черная куртка, простые джинсы и кеды, но выглядела она так, будто сошла со страниц комиксов про супергероинь. Отчего у Эви, не привыкшей к подобным сравнениям, сложилось такое впечатление, она не смогла бы объяснить и самой себе.

Девочка шагнула под свет люстры, и Эвелин заметила, что вниз от носа у нее ползет крупная капля крови.

Хоппер опустил ружье и странно выдохнул. Охнул Дастин, присвистнул Лукас. Майк вышел вперед перед шерифом и застыл перед этой девочкой. А потом он вдруг сказал, странным, дрожащим голосом:

– Одиннадцать.

– Майк, – выдохнула она, и они обнялись. И оба заплакали, задрожали всем телом, и Эви прикусила губу и вдруг захотела отвернуться или убежать из комнаты совсем, потому что…

Она не могла бы облечь в слова свою реакцию, но ей вдруг показалось, будто все чаяния и надежды этих двух детей обрели форму, и в ночи, полной страшных, необъяснимых существ и явлений они казались единственным, за что, наверное, стоило бы бороться.

– Это же… – начала Макс, но не договорила, получив немой кивок от Лукаса.

Эви опустила ружье, выдохнула. Эта девочка одолела тварей снаружи? Всех до единого? В одиночку?

Стив вдруг обернулся и уставился на Эви так, будто она что-то сказала, но Эвелин только хмурилась и кусала дрожащую губу, будто вот-вот она готова была заплакать. Эви перехватила взгляд Харрингтона и мотнула головой

– Я никогда не сомневался в тебе, – сказал Майк плачущей девочке. – Я говорил с тобой по рации каждый день. Каждый день в течение…

– 353 дня, я знаю, – договорила за него девочка.

Теперь Эви не сомневалась, что этих двоих нужно оставить наедине и уйти всем вместе хотя бы в другую комнату. Зрелище представлялось трогательным, странным и совершенно неуместным в это сложное дурацкое время.

– Но почему ты не отвечала? – всхлипнул Майк. Его сестра выглядела гораздо менее удивленной, чем Эви или Стив, и Паркер решила, что одетая в черное девочка, накрашенная так, будто только что побывала на рок-концерте, была ей знакома. Кажется…

– Почему не говорила, что ты жива и все хорошо?

Хоппер вдруг выдохнул.

– Потому что я ей не разрешал.

И вышел вперед, отодвинув Майка в сторону, словно он ничего не значил.

– Где ты была, черт возьми? – проворчал он в своей излюбленной манере. Эви смотрела на все это широко распахнутыми от удивления глазами: то, как девочка ответила точно таким же тоном, то, как они обнялись, словно близкие родственники. Хоппер поцеловал ее в макушку. О, Боже, так вот почему шериф…

– Вы прятали ее? – прошептал Майк, стискивая руки в кулаки. Неверяще замотал головой и воскликнул, повышая голос: – Вы ее прятали!

Хоппер обернулся, выпуская девочку из объятий, и стиснул упирающегося, разгневанного Уиллера за плечо.

– Эй, парень, – твердо сказал он. – Давай-ка поговорим. Наедине.

Он вывел мальчика в спальню Уилла, закрыл за ними дверь – девочка смотрела им вслед с виноватым видом, будто наблюдала, как отец уводил ее парня на серьезный мужской разговор. Стены в доме Байерсов были слишком тонкими, чтобы заглушать все звуки, и обвинения Майка Эви слышала так отчетливо, будто он кричал на Хоппера прямо перед ней.

Дастин обогнул замершую на месте Эвелин и подошел к девочке с объятиями. Он и Лукас сжали ее с обеих сторон с одинаково радостными лицами.

– Мы скучали по тебе, Оди, – расслышала Эвелин.

– Мы говорили о тебе почти каждый день.

В другой комнате Майк Уиллер кричал на шерифа.

– Я не виню ее, я виню вас! Вы лживый мерзкий кусок дерьма!

– Это нормально, парень, хорошо.

– Нет! Ничего не может быть нормально! Ничего из этого не может быть хорошо!

Эви отвернулась, чтобы не смотреть, как обнимаются и плачут дети перед ней, но уперлась растерянным взглядом в Стива и не выдержала. Она развернулась и ушла на кухню, где спряталась за холодильник и замерла. Они же всего лишь дети, Боже. Всего лишь дети.

Эвелин сжимала в руках ружье, которое ей передал Хоппер, и думала, что достигла предела. Слезы потекли сами, без предупреждения, и Эви утирала их тыльной стороной испачканной в пыли ладони и старалась не издавать ни звука. Ее пугал этот день. Ее пугали твари с Изнанки. Но больше всего ее пугали эти дети.

Она оперлась спиной на стену и, всхлипнув, поползла вдоль нее на пол, когда в ее угол неожиданно ворвались руки Стива Харрингтона и удержали за плечи.

– Эй-эй, – тихо сказал он, ставя неуклюже упирающуюся Паркер обратно на ноги. Те словно потеряли опору, колени дрожали. – На нас никто не нападает, все хорошо.

– Нет, – замотала головой Эви, невольно повторяя слова кричащего, плачущего за стеной Майка Уиллера. – Нет, ничего не в порядке.

Мальчик продолжал плакать, и Хоппер, кажется, уже его успокаивал – плач звучал глухо.

Эви прикусила губу, всхлипнула еще раз и уперлась лбом в грудь Харрингтона, продолжая дрожать. Ружье она так и не отпустила, так что оно упиралось в ребра Стиву, и тот удивленно охнул, почувствовав, как дуло кольнуло его в бок.

– Они же всего лишь дети, – сказала Эви, когда Стив отнял у нее ружье и отставил в сторону. Стоять в углу, зажатой между ним и холодильником, было неудобно, но никуда выходить Эвелин не хотела.

– Они просто дети, – повторяла она, как заведенная. – Просто дети, им еще и пятнадцати нет. Почему они должны столько переживать. Ты знаешь ее?

– Кого? – выдохнул Стив. – Девочку? Нет. Но ее знают мелкие.

– Это она помогла им в прошлом году? – Стив неуверенно повел плечами, и Эви, отодвинувшись, отерла дорожки слез с щек. Она смотрела на Харрингтона снизу вверх и чувствовала, что ее вот-вот накроет истерика. – Она совсем маленькая! Они все совсем дети, а им приходится… с монстрами бороться, решать проблемы, на которые взрослые отчего-то не способны!

Стив нахмурился. Эви не заметила этого и продолжала шептать, слепо вглядываясь в узор ткани на футболке парня.

– Посмотри на нас. Мы бы не одолели ни одного сраного демопса своими силами, а эта девочка пришла и завалила всех разом. Ей, наверное, лет двенадцать от силы! Хоппер таскал ей мою одежду целый год, а я думала, он отдает ее на благотворительность, понимаешь?Где она жила все это время, что с ней было? Дастин хотел вырастить питомца, как будто у него мозгов нет, я раньше так и думала, что он просто сумасшедший мальчишка, а ему, оказывается, не было страшно, почему, Стив? Потому что он уже пережил что-то гораздо страшнее? Потому что один демопес не казался ему угрозой, ведь он видел кого-то чудовищнее? Меня от одного их вида выворачивает, я боюсь, что у меня не хватил сил защитить даже Дастина, а он, оказывается, все это время не нуждался в моей защите, он готов защищать других сам! Мы абсолютно бесполезны, от меня никакого толку, а эти дети…

Эви не договорила, уткнулась носом в Стива и безвольно опустила руки. Он охнул и обнял ее одной рукой, насколько позволяла расстояние между стеной и холодильником.

– Слушай, – сказал он, подбирая каждое слово. – Слушай, в том, что случилось, твоей вины нет. Так? Никто не виноват. Но эти мелкие засранцы крутые. Они крутые и умные, да, и могут за себя постоять, но им нужна защита. Взрослого адекватного человека. Ты не бесполезна, ты…

Эвелин вдруг отчетливо осознала себя в руках Стива Харрингтона и резко отодвинулась. Он запнулся на середине фразы, не успев придумать, что бы такого сказать еще, чтобы Паркер успокоилась, и Эви залилась краской до того, как подумала о щепетильности ситуации.

– Это не то, – вспыхнув, выдохнула она ему в лицо. – Я не это имела в виду.

Конечно же, она понятия не имела, что хотела сказать. Слова путались и не хотели собираться в правильные предложения, мысли расползались по черепной коробке. «Ты не бесполезна», – крутилось у нее в голове, как заезженная пластинка. Но Эви плакала не из-за собственной беспомощности.

Это все дети. Всего лишь дети.

– Мы присмотрим за ними, – сказал Стив, совсем не соображая, чего теперь от него хотят. Он продолжал обнимать Эвелин одной рукой, и это смущало и сводило на «нет» любые доводы. – Эвс…

Это его «Эвс» вывело Паркер из равновесия окончательно. Она уперлась руками ему в грудь и отодвинулась.

– В том-то и дело, – заявила она. «Что ты городишь, твою мать?!». – Они дети.

Будто в последней фразе должна была крыться суть всего на свете. Эви замотала головой и повторила, уже гораздо тверже:

– Они всего лишь дети, Стив. Они вообще не должны были оказаться в этой ситуации. Здесь война какая-то, а они… Я расклеилась и реву, а Дастин, вон, хвастается зубами, как ни в чем не бывало, будто ничего страшного нет. Они не должны были вообще… – Эви вскинула голову, посмотрела в растерянное и отчего-то испуганное лицо Стива и передумала. – Тебе не обязательно понимать меня. Я не жду, что ты…

Она не договорила, отодвинула его из угла и вышла, утирая руками щеки.

И застыла, заметив в дверном проеме Макс. Девочка вывглядела неуверенной, сжимая себе руками за плечи и больше всего сейчас походила на ребенка, которому не место в этом кошмаре. Все, как и говорила Эви. Она пожалела о своих словах тут же, подумав, что Макс, вероятно, много чего уже слышала.

– Эй, – позвала Эвелин тихим голосом, чтобы никто не услышал, как она сипит от недавнего плача. – Ты в порядке?

Макс привычно кивнула, но тут же помотала головой, пожала плечами.

– Не знаю, – поделилась она. – Там Оди, и все ее…

«Ждали». Может, Макс хотела сказать нечто другое, но Эви перевела себе ее молчание именно этим словом. Она подошла к девочке, коснулась ее плеча. Сжала его в ободряющем жесте.

Эвелин видела, что отношения со всей командой Дастина у Макс не ладятся. Дастин строит из себя крутого негодяя по совету Стива, Майк рычит и огрызается. Только Лукас, похоже, относится к девочке с теплотой, но в этом кроется симпатия. Даже глупый мальчишка Дастин заметил это. Эви помнила себя в тринадцать лет. Средняя школа казалась чужим местом, если рядом не было подходящей компании, в которую ты мог влиться и стать своим. У Макс это пока плохо получалось.

– Эй,– сказала Эвелин, заставляя девочку обратить на себя внимание. – Это сложно, я знаю. Они просто…

– Не хотят принимать меня, – договорила Макс обиженным голосом. Подошедший к ним Стив покачал головой, и Эви, не глядя на него из-за собственного смущения, неосознанно повторила его жест.

– Они просто дружат с ней дольше. Это другое.