Текст книги "Песо пиратских сердец (СИ)"
Автор книги: Simba1996
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Не уверен, – пробормотал Наруто, посмотрев на Неджи. – Видит бог, все мы рано или поздно отправимся кормить рыб, если так и будем скитаться по морям в поиске чего-то несуществующего…
Неджи вздохнул, покачав головой, а потом встал с места, пожелав старпому спокойной ночи, и спустился в трюм.
Узумаки продолжал таращиться на берег, по которому стремительно бежало какое-то животное, похожее то ли на норку, то ли на ласку. Приглядевшись, Наруто заприметил светлого хорька кремового цвета, мокрого от воды и поблёскивающего глазами-бусинками, оставляющего за собой цепочку маленьких следов-рытвин на песке. Ещё больше напрягая зрение, Наруто увидел, что животное что-то несло в мелких острых зубках, то и дело принюхиваясь. А затем, забежав за угол кабака, издав какой-то стрекочущий звук, он исчез в изящных ладонях незнакомца, берущего хорька на руки прямо из темноты…
Почесав затылок и приоткрыв губы, Узумаки решил, что ему это, видать, привиделось и пора бы ложиться спать.
А поэтому направился в трюм, напевая под нос пиратскую песню…
**Старпом – старший помощник капитана, выполняет его указания и замещает тогда, когда капитана нет на месте.
*Дэйви Джонс – реально существовавший персонаж, часто используемый в мифологических пиратских легендах.
========== Глава 2. ==========
Утро проникло в каюту капитана солнечным лучом, ударив прямо в закрытые веки спящего.
Саске, не выдержав, поморщился, повернувшись на бок и зажмурившись, что-то пробормотав себе под нос. Было неприятное ощущение ломоты костей во всём теле. Кажется, он давно пролежал в одной позе, не шевелясь, и об этом говорили также затёкшие руки. Капитан громко вздохнул, сразу же снова зажмурившись – громкие звуки явно влияли на его протрезвевшую голову не очень хорошо.
Снаружи слышались какие-то крики пиратов, что уже поднялись и готовились к отплытию, пусть Саске и не давал на это команды. Единственное, о чём он думал – это пойти в кабак и хорошенько опохмелиться, однако сразу же отогнал эту мысль. Едва в его больную головушку прокралась мысль о сокровище Десяти морей, он поспешил вскочить с места, потянувшись и принявшись приводить себя в порядок. Стоило умыться, и для этого уже был приготовлен таз с каким-то помятым кувшином с водой, а также не очень чистое полотенце. Хм, нужно поговорить с Узумаки о состоянии одежды на корабле… впрочем, чёрт с этим. Именно сейчас Учиха был не намерен думать про это и быстро умылся, плеснув себе водой прямо в красивое сонное лицо, отгоняя остатки сновидений.
Что ему снилось, он не помнил, да и вспоминать, впрочем, не хотел. За окном чайки начали утреннюю трапезу, принимаясь ловить рыбу, относя её куда-то на мель и расклёвывая, переругиваясь между собой и кого-то клича на помощь. Учиха сразу же снова поморщился – дурацкие чайки, отправить бы их всех на морское дно, этого бы точно не помешало…
Улыбнувшись, Учиха поспешно поправил на себе жилетку, рубашку, надел сапоги и тут же вышел из каюты, вздёрнув нос, ведь так полагалось делать капитану, чтобы показать своё величие и то, что он более велик, чем все думали. Тут же пираты, что налаживали паруса, убирались или просто попивали ром, вскочили с мест, посмотрев на Саске и шумно сглотнув. Очевидно, он был не в духе, и все сразу же смекнули это, едва бросили взгляд на высокую, стройную фигуру капитана, который медленно, постукивая низким каблуком своих сапог, прошёл по деревянной, немного грязной и влажной палубе.
Он осмотрелся, уперев руки в бока, и прикрыл глаза, сразу вздёрнув голову наверх и бросив оценивающий взгляд на паруса. Так-так, ничего хорошего… и чем эти бездельники занимаются?
Казалось, они не имели понятия, почему капитан в данный момент молчалив. Узумаки быстро повязал бандану на голову, посмотрев на Учиху и сделав шаг назад. Тот, хмыкнув, поспешил надеть на голову свою широкополую шляпу для большего величия, и от такого казался более устрашающим. Кто-то постукивал деревянной ногой по палубе, и Саске, не обратив никакого внимания на старого боцмана, прошёл мимо, кивнув и что-то пробормотав себе под нос.
Поднявшись на одну из ступенек, ведущую на вторую палубу, где находился штурвал и какие-то бочки, он резко обернулся, чуть качнувшись, так что команда резко ахнула, подумав, что капитан неважно себя чувствовал. Однако Учиха выпрямился, удержавшись на ногах, и кашлянул, продолжая разглядывать каждого из недоумевающих членов своей команды.
– Ну-с, – начал он, – джентльмены, кто-нибудь вообще из вас осознаёт, куда мы направляемся?
– Мне всегда казалось, что это должен знать капитан… – заметил один из боцманов, а остальные положительно закивали, перешёптываясь между собой.
Им не впервой было видеть своего капитана в несколько растерянном состоянии, и Саске это понимал. Он посмотрел в сторону пирата, что сделал это очевидное замечание, и улыбнулся, приподняв уголок губ, пригрозив флибустьеру тонким указательным пальцем, на котором сверкнул перстень с рубином.
– Простите, капитан, я…
– Разумеется, капитан должен знать, куда направляется корабль, – изрёк Учиха, тут же разведя руками, словно доказывал своей команде, что дважды два будет равняться обязательно четырём, без остатка и без какой-либо доли.
Узумаки кашлянул, стараясь сдержать смех, а Саске, помрачнев, обратил на него внимание, надвинув на чёрные глаза, прямо до тонких чёрных бровей, шляпу. От этого Наруто попятился куда-то назад. Нет, он не испугался, просто именно такой взгляд внушал странную дрожь, говорил о том, чтобы перед таким взглядом непременно преклонились.
– Вам смешно, товарищ Узумаки? А вот мне будет не очень весело, если ваша туша опустится на дно океана, подкармливая акул и развлекая уже не всю команду по выходным, а Дейви Джонса.
Это звучало из уст капитана словно приговор, и Наруто сделался пунцовым, опустив глаза, так что вся команда засмеялась. Самодовольно улыбнувшись, Учиха стянул шляпу с головы, направившись к штурвалу, и мгновенно, звонким и не требующим возражения голосом с хрипотцой приказал:
– По местам, псы помойные! Если в течение пяти минут паруса не будут на месте, чтобы мы продолжили наше плавание, вы составите компанию Узумаки!
Тут же пираты бросились исполнять волю капитана, а Саске улыбнулся, оперевшись на штурвал и тихонько засвистев, глядя, как, перекрикиваясь между собой и стараясь что-то сказать, флибустьеры стали поднимать паруса. Для него это означало новое путешествие. Для него это была очередная авантюра, в которую любой нормальный пират никогда бы не ввязался. Но, как уже говорилось ранее, Саске из тех пиратов, что всегда шёл на риск. Это было видно по нему. Если бы он снял с себя рубашку, на его груди был бы отчётливо виден длинный шрам, оставленный не чем иным, как шпагой оппонента.
И сейчас Саске в который раз чувствовал некое предвкушение и тревогу, что озарила его сердце изнутри. Тревогу из-за того, что он знал, что мог не вернуться из плавания… а предвкушение – оно всегда было в душе Учихи, когда он отправлялся в плавание. Часто, когда корабль только-только отплывал, он наблюдал за тем, как отдалялась Тортуга или какой бы то ни было порт. Он смотрел туда, будто в последний раз, будто никогда больше не мог услышать криков пьяных пиратов и разгульных песен, будто никогда не мог глотнуть вместе с ними из фляги рома и рассказать о своём плавании. Он смотрел на всё это так, будто для него это самое дорогое, что только могло быть в пиратской жизни.
И вот, когда корабль «Чёрный зверь» наконец отправился в плавание, отчалив от берега с большим трудом из-за своего размера и величия, капитан втянул носом свежий морской воздух, что немного отрезвил его и дал надежду на хорошее путешествие.
Пусть море им поможет.
Оно переливалось всеми красками на солнце, и все пираты наконец подвязали паруса, расправив их. Тут же чёрная ткань расправилась из-за ветра, и Учиха, улыбнувшись, посмотрел на них, приложив ладонь ребром ко лбу, убедившись, что паруса подняты на отлично.
Попутный ветер трепал волосы под красной банданой, и Учиха улыбнулся ещё шире, поняв, что путешествие будет весьма замечательным и полезным для него и для команды. Возможно, они вернутся не с пустыми руками.
Солнце грело как-то по-доброму, и казалось, что ничего не могло им помешать достигнуть сокровища Десяти морей. Многие пираты Тортуги вышли, чтобы проводить их в плавание. Кто-то пожелал попутного ветра и тёплого моря, кто-то обещал хорошую погоду и то, что она им будет подыгрывать. Кто-то кричал о том, что с таким капитаном они могут проплыть через Великий океан и вернуться целыми и невредимыми, да ещё и навеселе, не потеряв ни одного члена команды. Корабельный врач в который раз стал проверять все свои запасы, необходимые для первой помощи, доложив об этом капитану, и Учиха остался удовлетворённым такими новостями.
Картовед по имени Хатаке Какаши принёс все карты из каюты Саске, сказав, что он с доскональной точностью рассмотрит их ещё раз со всеми указаниями капитана.
Это был мужчина, у которого пол-лица, самая нижняя часть и нос, были скрыты за маской. Такого феномена, зачем ему эта маска, никто не знал, да и не спрашивал, впрочем. Многие юнги, что нанимались в плавание к Саске, интересовались об этом, но никто не знал, а сам Какаши не желал об этом говорить. Ему было от силы сорок лет, но при этом он сохранил остатки боевого духа и прекрасно владел шпагой, из-за чего капитан считал его ценным пиратом. Какое у него прошлое и будущее, никто не знал – Какаши не рассказывал и ни с кем не делился. Он любил читать какие-то книги, из-за чего многие из команды над ним посмеивались, имел пепельные густые волосы, растрёпанные и с некой сединой, уже пробивающейся через них, и стройное высокое тело. Картовед обычно одевался во всё черное – и рубашка, и сапоги у него были точно такого же цвета. Во всеобщих весёлых сборах на палубе по вечерам, балагуром в которых был Узумаки, Какаши не участвовал, любил играть на гитаре и еле заметно улыбался под маской, поглядывая на бушующих весёлых пиратов.
– Капитан, я просмотрел карту с вашими замечаниями, – сообщил он, чуть улыбнувшись и положив карты на большой дубовый стол, что был рядом со штурвалом, отодвинув с поверхности полупустую, пыльную бутылку рома.
Саске нахмурился, покосившись на него и принявшись внимательно наблюдать за Какаши, что принялся рассказывать о том, что он обнаружил. При этом одной рукой он держался за штурвал, и это помогало вести ему корабль в строго прямом направлении.
– Судя по вашим записям и моим наблюдениям – которые, в принципе, сошлись, – сам остров находится где-то посередине, где сходятся все Десять морей. Проблема в том, как его найти, ведь там великое множество островов, на которые можно высадиться и перекопать всё до последней песчинки, – сообщил Какаши, переведя взгляд на капитана.
Учиха задумчиво потёр точёный подбородок кончиками пальцев, продолжая хмуриться, а Какаши что-то рассказывал по поводу острова, что они искали. Значит, у них сошлось? Это прекрасно, ведь сам Саске пусть и владел знанием карт, что было просто необходимо в плавании, а совет опытного человека никогда не помешал. Он вздохнул, опустив глаза, практически не слушая Какаши, ведь всю информацию, что была нужна ему, он услышал. Значит, остров где-то посередине? И от этого в груди Учихи нарастала большая тревога, чем раньше, к тому же чувство неизвестности залегло в его душу. Куда они приплывут? Как долго будут скитаться по Десяти морям, чтобы найти жалкий клад? И это всего лишь окажется сундук с монетами, верно? Многие члены команды намекали Саске о том, что пора бы совершить хороший разбой и нападение, но Учиха задумчиво и мрачно качал головой. Он был одним из тех флибустьеров, что привыкли стремиться к своей мечте так упорно, как только возможно. И Саске мечтал отыскать сокровище во что бы то ни стало.
Он вздохнул, вновь потерев подбородок и посмотрев прямо в чёрные, пронзительные глаза Какаши:
– Отлично, следовало ожидать.
– Но наши навигационные карты не так точны, как хотелось бы, – покачал головой мужчина, протянув к нему одну из карт.
Саске развернул её, принявшись рассматривать желтоватый пергамент с чернилами на нём и островами, что были не подписаны. Где-то они расплывались и создавали причудливые узоры, а где-то с краю оторвалась маленькая деталь, что указывала направление.
– Вы, думаю, и сами это видите. Я точно не могу сказать, какой из этих островов тот, что мы ищем, – сообщил Какаши, встав за спиной у Саске и выглянув из-за его плеча, глядя на карту.
Саске тут понял, что им овладевало чувство безысходности… это как раз та карта, что была ему нужна, но… он готов был поклясться, что неделю назад, когда пристально рассматривал её, она была цела и невредима. Он хотел вступить в горячий спор с картоведом, однако тот вздохнул, направившись куда-то на первую палубу к остальным пиратам, что подтягивали парус ещё туже, натягивая его. Какаши прихватил с собой карты, оставив Учиху наедине со своими размышлениями.
Тот пробежал глазами по карте, такой неточной, но такой необходимо нужной. Он прикрыл глаза, рассматривая Тортугу. Островок, от которого они только отплыли, красовался на карте так чётко, словно карту начертили только что. Однако, едва он перевёл взгляд куда-то влево, он увидел, что многие острова расплывчатые и неточные, на них нет названия, как будто кто-то старательно соскрёб их ножом.
Учиха, нахмурившись, посмотрел в сторону своей команды, стараясь присмотреться к каждому пирату. Уж не завёлся ли у них предатель на корабле? И есть ли тот, кто не хотел отплывать в такое дальнее путешествие, предсказывая, что они больше не вернутся?
Капитан помрачнел: уж не хотел ли кто им насолить так, чтобы они не достигли того самого острова?
Снова свернув карту в свиток, Учиха отложил её и тут же принялся постукивать кончиками пальцев по штурвалу. Погода всё так же им благоприятствовала, но теперь Саске был с мрачными мыслями, что закрались в самое сердце и душу. На вторую палубу поднялся Наруто, постукивая своими сапогами, и тут же развернул ту карту, что так пристально разглядывал Учиха. Саске покосился на него, фыркнув. Узумаки, как и Саске, был поражён тем, что карта была настолько… размытой и отвратительной.
– Что это? – тихо спросил он, ткнув пальцем на карту.
Учиха пожал плечами: ну, откуда он знает, что с картой? Не он же, в конце концов, пролил на неё ром – на ней бы остались видимые разводы… Узумаки сразу принялся вспоминать, как прошёл вчерашний вечер… тут же он понял, что его почему-то заинтересовал вчерашний хорёк. Да-да, животное, что бежало от их корабля куда-то за угол, а потом его кто-то взял на руки. Кто-то таинственный и неизвестный, и Наруто тут же вытаращил голубые глаза, озарённый догадкой, сразу же ткнув пальцем в сторону Учихи:
– Хорёк!
– В ваших оскорблениях и комментариях по поводу себя, товарищ Узумаки, я вовсе не нуждаюсь, – протянул Учиха, нахмурившись и отмахнувшись.
Наруто хлопнул себя ладонью по лбу: Учиха ещё и его называет недалёким, а сам чем лучше? Хотя, в принципе, это действительно звучало как оскорбление, и Наруто вовсе не хотел расстраивать капитана ещё больше.
Они вышли в открытое море, а Тортуга осталась далеко позади. Он оглянулся, посмотрев в сторону родного небольшого островка, что был любимым для каждого флибустьера. И каждый пират считал именно Тортугу своим домом, ведь там, как уже и говорилось раньше, никто, кроме пиратов, не водился. Саске тут же обратил взгляд чёрных глаз на Наруто, вновь надев на голову широкополую шляпу, придав себе больше величия, в котором он, впрочем, не нуждался:
– Почему бы вам, к примеру, не перепроверить крепления парусов? И почему, в конце концов, я всегда должен велеть вам что-то делать?
– Потому что вы капитан, – хмыкнул Узумаки, потом сразу же отмахнулся: – Но вообще я тебе хотел не это сказать. Послушай, вчерась ещё, когда я отнёс тебя в каюту, я решил немного посидеть на палубе.
Наруто принялся рассказывать, активно жестикулируя, растопырив длинные, в перстнях, пальцы. Саске мгновенно заинтересовал рассказ старпома, и он прислушался, продолжая вести корабль в нужном направлении.
– Так сказать, свежим перегарным воздухом подышать… не суть. Вот, значит, сижу я себе, а тут от нас какой-то зверёк бежит. Ну, понимаешь ли, махонький такой, длинный, ну, ласка или хорёк, черт-те его знает, – отмахнулся Узумаки, задумавшись. – А в зубах, значит, что-то несёт. Забежал он, понимаешь, за угол, а там его кто-то на руки взял. Ну, вот я и подумал, может, кто нам перечить вздумал по поводу нашего плавания? На корабле-то у нас предателей, сам понимаешь, не найдёшь, если захочешь даже…
Саске шикнул на него, заметив, что один из пиратов с длинными каштановыми волосами, спутанными и сальными, заплетёнными в косы, прислушался, поправляя какие-то верёвки на палубе, а потом, заметив, что Саске и Наруто посмотрели на него, принялся заниматься своим делом, что-то напевая под нос.
Саске вздохнул, посмотрев на Узумаки и заговорив вполголоса:
– Узумаки, иногда ты такой же болтливый, как пьяный боцман. А ещё мне кажется, что пил вчера ты, а не я: какой, разрази меня гром, хорёк?!
– Обыкновенный такой, светлый хорёк, – пожал плечами Наруто, будто бы доказывал своему капитану самое очевидное.
Тот хлопнул себя ладонью по лбу. У него и так с картой нелады, а Узумаки рассказывает про чудеса своего воображения, которое способно на многое. Прекрасно просто, конечно же, Учихе больше нет никакого дела ни до чего, кроме как слушать то, что говорил Узумаки.
Он вздохнул, продолжая протирать лоб, но тут вдруг к нему примчался Неджи, тяжело дыша и стараясь восстановить дух. Саске недоумённо вздёрнул бровь, а Наруто навострил уши, ожидая, когда Неджи, наконец, приведёт себя в порядок. Тот упер руки в колени, и Учихе было дико интересно, что произошло на корабле такого, что заставило флибустьера так заволноваться. Браслеты на его тонких запястьях, когда он возвёл руки к капитану, приятно зазвенели, оставляя надежду на то, что не произошло ничего сверхъестественного.
– Капитан… – выдохнул Неджи, указав пальцем куда-то вдаль, так и стараясь перевести дух.
Грудь его тяжело вздымалась и опускалась, а волосы, некогда собранные в толстую косу, расплелись и оставляли желать лучшего. Неджи тут же убрал тонкую прядь волос от губ, тряхнув головой:
– Вражеский корабль! И он… неумолимо движется к нам!
Саске, чуть улыбнувшись и обрадовавшись тому, что, наконец, можно будет совершить неплохой налёт и пойти на абордаж, достал из-за пазухи подзорную трубу, принявшись смотреть туда, куда показывал пальцем Хьюга. Неджи, ожидая приказаний, переглянулся с Узумаки, видя, как у капитана загорелись глаза.
На несколько метров от них, практически совсем близко, был простой небольшой корабль, на который можно было собрать от силы человек тридцать. Он был изящным и не превышал размеров шхуны – простого лёгкого корабля, который был значительно меньше корабля Учихи. И если у Саске на корабле паруса были исключительно чёрными, у этого корабля они были какими-то выцветшими, красно-буроватыми, в некоторых местах дырявыми, что больше всего и напрягало. Но на мачте, на самом верху, был виден чёрный флаг с изображением черепа, под которым скрестились две кости. И не было сомнений в том, что корабль принадлежал пиратам.
Люди на нём суетились и, кажется, готовились к тому, что корабли вот-вот столкнутся, а их капитан даже не думал развернуть небольшую шхуну в другую сторону – так или иначе, у Саске больше людей на корабле, пушек, оборудования, и, конечно же, «Чёрный зверь» превосходил оппонента по размерам.
Он насмешливо фыркнул, убрав от глаз с неким воодушевлением подзорную трубу и отложив её в сторону, затем вдруг начал говорить достаточно громко, так и не отводя взгляда от корабля:
– Эта гнилая посудинка?! – он повернулся к Неджи и Наруто, улыбнувшись.
Затем он вернулся к штурвалу, выхватив из ножен шпагу и тут же крикнув всей своей команде властным, не требующим возражения голосом, от чего многие пираты вздрогнули, спохватившись и обернувшись на капитана, бросив все свои дела:
– Смешно, джентльмены! Свистать всех наверх, прикатить орудия! По местам, ленивые трюмные крысы! Вас, товарищ Узумаки, – он повернулся к Наруто, улыбнувшись, да ещё и так, что Наруто отстранился подальше, увидев, что на губах Учихи заиграла жестокая и злорадная улыбка, хищная и беспощадная, – это касается в первую очередь, иначе кошка в данном случае вопьётся в вашу грязную пятку, а не в борт этого тазообразного судёнышка!
Наконец пираты стали готовиться к абордажу. Выкатили пушки и тут же стали снабжать их ядрами и порохом, переговариваясь между собой и говоря, что, наконец, будут участвовать в хорошем и прибыльном грабеже. Хотя в том, что грабёж прибыльный, Саске сомневался – судно было небольшое, значит, не очень богатое. Он вздохнул, почесав затылок, но и это придавало ему сил. Только то, что они сразят очередной корабль… и уже вскоре весть разлетится по Тортуге и другим пиратским островам, а затем их встретят с улыбками на лицах и довольными возгласами. Это заставляло Учиху просить поднять паруса так, чтобы они быстрее подплыли к вражескому кораблю, который так и не изменил своего решения изменить курс, и стал отдавать команды.
Наконец, когда корабли столкнулись и принялись палить друг в друга, Учиха засмеялся так, что все пираты на его корабле поддержали его смех, выхватив сабли, кинжалы и шпаги, бросившись на чужой корабль, когда, наконец, кошки – приспособления, состоящие из крепких крючков – зацепились о борт. И множество людей столкнулись в ожесточённом бою, размахивая своими орудиями.
Когда впервые пролилась на палубу чья-то кровь, глаза капитана «Чёрного зверя» загорелись, налившись лёгким красным оттенком, и он сам, скинув надоедливый плащ, кинулся в бой, засмеявшись ещё громче. Наконец воздух наполнился запахом страдания, боли и крови, а Саске так и не мог понять, почему всем несчастным пиратам на противоположном корабле никто не отдавал команды. Но тут он увидел какой-то взмах, и кто-то скрылся в трюме, при этом тяжело дыша.
Видимо, решил спрятаться?
Учиха выдвинул гипотезу о том, что это и есть капитан, и, обойдя несколько дерущихся друг с другом пиратов, наслаждающихся положением победы, прошёл в сторону трюма.
Узумаки умело размахивал своей шпагой, дерясь с каким-то молодым человеком, который, едва Наруто обезоружил его и сделал лёгкий взмах, упал замертво, а на палубу из рассечённой лезвием шеи полилась тёмно-красная кровь, что придала как Узумаки, так и Учихе сил. Пират бился в судорогах, схватившись за окровавленное горло, а затем перестал дёргаться, и глаза его закатились, застекленев. Так было с каждым, кто осмеливался попытаться нанести смертельные ранения членам команды «Чёрного зверя».
Учиха, по пути расталкивая противников и пронзая их уже окровавленной шпагой, продолжал настойчиво идти в трюм, где скрылся капитан, и почему-то ему показалось смутно знакомым одеяние незнакомца… любой, кто сейчас бы посмотрел в глаза Саске, такие злые, рассерженные, воодушевлённые сражением, поспешил бы не вставать у него на пути. Однако одному парнишке, юнге, не повезло, когда он вытаращил глаза на капитана «Чёрного зверя», не успев отклониться в сторону, и тут же Учиха, улыбнувшись ему самой благосклонной улыбкой, пронзил мальчишку лет тринадцати прямо в тощий живот, так что тот, всхлипнув, свалился ничком в ноги Учихе. Он, хладнокровно перешагнув через юнгу, хмыкнув, спустился наконец в трюм, слыша, как кто-то наверху сыпал пиратов проклятьями.
Трюм представлял собой скопище различных бочек с едой, водой и остальной снедью. Где-то лежали пушечные ядра, которые из-за покачивания корабля перекатывались из стороны в сторону. В свете небольшого фонаря, что одиноко свисал с дощатого потолка, виднелись высыпавшиеся из бочки золотые дублоны. Раздался какой-то шорох, а затем появилось самое дурацкое на свете чувство. Ощущение того, словно за спиной кто-то стоял. Кто-то, кто мог одолеть, убить и расчленить, кто пронзит шпагой и выпустит наружу грязную алую кровь.
Сразу же Саске, чуть нахмурившись и прикрыв длинные ресницы, поспешил резко обернуться, однако за спиной никого не обнаружил. В трюм, на ступеньки, падал только лучик света, который бегал туда-сюда. Однако капитан отчётливо знал, что его противник где-то здесь, и если он не убьёт его, то оппонент убьёт Саске. Таково правило, касающееся не только пиратов, но и большинства вояк – либо ты, либо тебя.
Наконец, когда Саске стал обходить бочки и осматривать их, дело пошло гораздо более быстро. Кто-то за этими бочками старался переместиться за соседнюю, а потом и за третью, и за четвёртую, лишь бы не попасться на глаза противнику. Учиха, когда встал рядом с очередной бочкой, самой последней, откуда как раз сыпалось золото, улыбнулся и, взмахнув шпагой и покачав головой, разрубил бочку пополам резким движением, так что из-за неё раздался пронзительный крик. Он надеялся, что не убил так своего противника, ведь перед тем, как убить и уничтожить, отправить к морскому дьяволу, собрался преподать ему, этакому капитану, который скрылся в трюме и струсил при абордаже, хороший урок.
Оппонент поднялся на ноги, и был он значительно ниже Учихи, что того только рассмешило. Но смеяться над неизвестным противником, который ещё мог одолеть так, что стыдно будет, глупо, поэтому Учиха сдержался, чуть отступив назад и приняв боевую позицию. Да это же тот самый незнакомец, что вчера так мило беседовал с Саске в кабаке!
«Вот так встреча», – пронеслось в голове Саске, и он, улыбнувшись уголком губ, пошёл в наступление.
Но, к его глубочайшему удивлению, противник оказался ловким и быстрым, изящно уклонился от взмаха шпаги Саске, пригнувшись, так что широкополая шляпа совсем сползла на глаза и снова скрыла половину лица оппонента Саске. Его движения были подобны кошачьим, когда он уклонялся или делал переход, переступая с одного носка своего сапога на другой, следя за малейшим движением шпаги Учихи. Наконец тот снова сделал выпад, и ему не удалось ничего, так как противник резко отскочил назад. И только после того, как он стал атаковать, началась ожесточённая борьба, которая теперь уже стала похожа на борьбу не между пиратами, а между львами, что никак не могли поделить между собой добычу. Капитан этой небольшой шхуны бился исправно, умело владея шпагой, так что один раз Учихе практически не удалось увернуться от выпада, и острое лезвие почти поразило его в плечо.
Однако в сравнении с этим Саске никак не могла покинуть одна мысль. Мысль о том, какого пола этот капитан. Дрался, как мужчина, и это было видно и в выпадах, и в переходах, но… всё же что-то грациозное, что-то изящное проглядывало в этих действиях, что-то такое женское и кошачье, аккуратное, невыносимо манящее и загадочное.
В один прекрасный момент после очередного взмаха шпагой Саске противник был обезоружен и, поскользнувшись на одной из золотых монет, что высыпалась из бочки практически по всему трюму, залив дощатый пол, будто расплавленным золотом, упал на спину, да ещё и так шумно и больно, что Учихе стало невольно жаль его. Но тут же эта жалость испарилась, а интерес, кто это такой, возрос.
Вчера, когда Учиха пил с ним, его не заинтересовало, кто это, лишь на несколько секунд, а сейчас эта мысль практически не желала его отпускать.
И вот, пока противник лежал на полу, согнув ногу в колене, тяжело дыша и оперевшись на локти, Учиха протянул к нему лезвие шпаги, сдёрнув прямо с головы широкополую шляпу, откатившуюся в сторону.
То, что он увидел, повергло его в большой шок, от чего Учиха вытаращил чёрные глаза, приоткрыв губы и шумно сглотнув.
========== Глава 3. ==========
Прямо перед ним на полу капитана представляла девушка лет двадцати пяти. Тяжело дышащая, измотанная таким сражением, небольшого роста, неудивительно, что она струсила, когда убежала в трюм.
Саске склонил голову набок, продолжая смотреть на пиратку. Как гласит кодекс пиратов, любой, кто приведёт на корабль женщину, будет повешен. Странно, что же делала здесь эта странная особа?
Когда Учиха сорвал с неё шляпу, волосы капитана небольшой шхуны расплелись. Оказалось, что они длинные и нежно-розовые, наверняка мягкие. В них была вплетена маленькая тонкая косичка, зелёного цвета лента и приятно звенящая нитка с прозрачными бусинами. Пиратка тяжело дышала, глядя на Саске так, словно он только что пронзил её шпагой прямо в грудь, но не хотела подниматься с места. Когда Учиха пригляделся, то заметил, что и действительно – она женщина. Об этом говорили весьма приятные формы стройного, натренированного тела. Оно было изящным и грациозным, и только поэтому Саске понял, почему он подумал, что это, быть может, женщина, когда бился с ней.
Он нагло улыбался, глядя на неё с издёвкой и насмешкой, словно вообще не понимал, что она делает на корабле. Впрочем, так и было. Девушка имела ярко-зелёные глаза – как раз под стать своей ленте в волосах, – длинные густые ресницы и пухлые алые губы, которые были маняще приоткрыты и блестели слюной. Она сглотнула, продолжая рассматривать Саске, чуть покраснев и тут же опустив глаза на шпагу, сморщив курносый носик, очевидно, ожидая, что он вот-вот уберёт её. А Учиха продолжал издевательски смотреть на неё, отведя с помощью шпаги полы её плаща, обнаружив, что она в простой рубашке, которая не скрывала наготу её хрупких плеч, с расширяющимися ближе к тонким запястьям рукавами. Поверх рубашки был надет корсет чёрного цвета, который выгодно подчёркивал её формы и узкую талию, не большую, но и не маленькую аккуратную грудь, тяжело поднимающуюся и опускающуюся. На ногах её были те же штаны и сапоги, что и вчера вечером, к которым Саске так пристально пригляделся, заметив, что у них маленький размер стопы.
– Так-так-так, – проговорил он, всё так и не убирая шпагу от оппонентки.
Девушка выдохнула, следя за лезвием, так как оно маячило прямо перед её покрасневшим от неловкой ситуации лицом.
– Гляньте-ка, кого я вижу: вчерашнего знакомого из кабака, которому протрепался по поводу того, что ищу… кажется, я знаю, кто испортил мне навигационные карты, – многозначительно произнёс он, закивав, а девушка отвела глаза, пытаясь отползти. Учиха тут же нахмурился, подставив к ней шпагу так, что в её глазах блеснули страх и надежда на спасение. – Сейчас я тебя убью.
– Не… не нужно! – выкрикнула она, покачав головой. – Я ведь… не сделала ничего дурного.
