Текст книги "Песо пиратских сердец (СИ)"
Автор книги: Simba1996
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Снова тяжёлая ладонь опустилась на ягодицы девушки, и Сакура снова покраснела. Сглотнув, девушка прикрыла глаза, свисая с плеча капитана и тяжело вздыхая. Участь ей была понятна, а другого выхода, кроме как так и висеть у него на плече, не было… мимо мелькали лица довольных пиратов, которые, очевидно, ожидали скорой расправы над девчонкой. Ещё бы, попала к ним на корабль тогда, когда все протестовали, да и весьма нелестным образом! Это, конечно, пиратов отпугивало от неё… она была словно чужой в их команде. Но Сакура истинно считала, что Учиха виноват не меньше: он сам затащил её на свой корабль без её добровольного согласия. А впрочем… Сакура же согласилась пойти на это, но… у неё просто не было выбора! Если бы она не согласилась, он её бы убил! Да ещё и самым изощрённым методом, девушка в этом не сомневалась…
Но что он будет делать с ней сейчас? Было страшно, но всё же чувство предвкушения так и не оставляло девушку до того самого момента, как он вошёл в каюту и за ним закрылась дверь настолько плотно, что практически не оставляло ей ни единого шанса на спасение…
========== Глава 13. ==========
Прошло несколько часов после того, как Сакура пришла в себя. Девушка, когда Учиха весьма великодушно отнёс её в собственную каюту, потеряла сознание то ли от всего произошедшего, то ли бог знает от чего. Однако сейчас у неё болела голова, просто раскалывалась, и у неё было подозрение о том, что Учиха постарался, огрев её что есть силы прямо по затылку.
Она поморщилась, приоткрыв глаза, обнаружив, что сидела на стуле. И это как-то придавало ей уверенности. Плюс был в том, что она не на кровати, а именно на стуле, и девушка чувствовала себя более-менее удобно и комфортно. Она продолжала осматривать помещение, которое налилось ровным оранжевым и персиковым цветом: солнце заходило, отбрасывая на море причудливые блики, а «Чёрный зверь» продолжал идти своим ходом, рассекая волны.
Девушка попробовала встать, однако… обнаружила именно в этот момент, что она весьма грубо привязана к стулу. Точнее, только руки, которые оказались у неё за спиной и были стянуты за спинкой стула в месте, где тонкие запястья, грубой верёвкой. Девушка нахмурилась. Постепенно пиратка начинала паниковать: надолго ли её оставили? И кто, в общем-то, это сделал? Неужели Учиха? А вдруг кто-то другой? Тот, кто приходил на корабль… Сакура подозревала о том, что это был, конечно же, человек, другой пират, который жаждал им насолить… и она не знала, что происходило, но именно сейчас её волновало само положение, в котором она сидела.
Руки связали, значит?.. постепенно в её сердце поднималась ярость, и девушка готова была встать и пойти прямо со стулом на палубу. Да, пускай засмеют все пираты, пускай!
Зато она найдёт там Учиху и спросит, что происходит. Это девушку волновало больше всего, поскольку ощущение безысходности и беспомощности ей ощущать пока что так остро явно не приходилось. Она нахмурилась, опустив голову, так что вьющиеся пряди спали на хрупкие худые плечи, приятно застилая их перламутром. И тут же Сакура принялась дёргать руками в надежде вырваться, но верёвки только грубее царапали тонкую кожу, впиваясь в неё, словно ядовитые змеи острыми и отравленными клыками. Она едва не плакала от того, какую участь уготовил ей Саске… и она не могла поверить, что снова её сердце избрало того пирата, который готов был её убить.
Она всхлипнула, а глаза постепенно наполнялись слезами. Вот уж не думала она, что так сильно ей понравится капитан «Чёрного зверя», которого где-то за морями, как она слышала, находясь в кабаках и весело проводя там время с другими пиратами, называли полнейшим уродом в моральном и физическом смысле. Но ни в том, ни в другом Сакура не могла согласиться с этими слухами: Учиха был красив, это было видно невооружённым глазом, и, конечно, был довольно опытным капитаном, который сделает всё, лишь бы часть его команды не пострадала. Лишь часть, Сакура с этим спорить уже не могла… ведь не все пираты, как заметила девушка, устраивали капитана.
Она вздохнула, всё ещё пытаясь ослабить путы и хоть как-нибудь развязать их, но нет, всё было тщетно, а тратить силы на подобное и разрывать запястья в кровь ей не хотелось – их уже щипало, а по пальцам заструилось что-то горячее – скорее всего, пошла кровь. Не помешал бы сейчас её хорёк, который, конечно, где-нибудь в камбузе – его угощали чем-то вкусным во время обеда и ужина.
Так бы она просидела ещё довольно длительное время, как уже планировала у себя в голове пиратка, однако сразу же дверь распахнулась, едва она сделала очередную попытку вырваться из оков. Сакура чуть прикрыла глаза, прислушиваясь и замерев, стараясь не выдать себя тем, что пыталась освободиться. Но тот, кто сюда зашёл – а она, конечно же, не сомневалась, кто это мог быть, – явно насмехался над ней и видел то, что девушка пыталась освободиться.
Сакура продолжала сидеть с каменным выражением очаровательного личика, прикрывая длинные ресницы. Постепенно дыхание учащалось, а дверца каюты… хлопнула, закрывшись. Всё это напоминало классическую сцену, в которой какого-нибудь пирата на самом дне богатого судна английского флота допрашивали касательно его преступлений против закона. И Сакура тяжело вздохнула, с сарказмом закатив глаза. На подобных мероприятиях, конечно, ей бывать не приходилось, зато она была уверена, что человек, стоящий за спиной, неоднократно подвергался подобной процедуре.
Она продолжала тяжело вздыхать, ожидая, когда он явит себя ей, но тут вдруг ощутила, как запястья развязывали. Аккуратно, может, с плохо скрываемой нежностью, но в то же время сильными руками, которые… явно доминировали. И Сакура чуть покраснела, когда ощутила холодное прикосновение длинных пальцев к горячей коже, вздрогнув. Словно ток… и почему? На этот вопрос она даже самой себе не могла ответить. Точнее, попросту избегала ответа на этот вопрос. Тяжёлый выдох сорвался с её уст, однако Учиха, стоящий за спиной и развязывающий тугие верёвки, этого не слышал. И Сакура не спешила подниматься с места, когда он наконец справился со своей задачей, чуть подавшись вперёд и наклонившись к её уху.
– Ну, и как сидится? – поинтересовался он.
На оголённое плечо Сакуры упала прядь угольно-чёрных волос с головы Учихи, которая не желала прятаться под красной банданой, и девушка от этого прикосновения задрожала, всхлипнув и стараясь скрыть своё состояние. Так… она явно не желала убивать сейчас Учиху, как в тот раз. И капитан, казалось, не поддастся ей вообще никогда, чтобы она это сделала. Но Сакура не спешила отвечать на его вопрос, ибо старалась, чтобы он ушёл. Пусть свяжет её так, как она сидела, так будет значительно лучше, чем с ним, в его присутствии!
Очевидно, Саске и сам получал некое удовлетворение от того, что сейчас она сидела перед ним, чувствуя себя беззащитной, а он одним голосом, словно факир змею, мог заставить её подчиниться и едва не упасть перед ним на колени. Лишь бы он не пустил её по доске… этого Сакура боялась больше всего.
Пиратка чуть повернула голову в сторону, неуверенно, как будто бы боялась, что сейчас перед ней предстанет его идеальный профиль. И точно, едва она скосила глаза цвета морской волны в его сторону, как заметила, что Учиха с наглостью улыбался, наклонившись к ней, уперев руки в собственные колени и ожидая, что она ответит. Тут же пиратка покраснела настолько густо, что стало стыдно, а потом щёки залил ещё больший румянец от того же стыда…
– Но… нормально… – пожала плечами она, дрожащим голосом проговорив одно слово, да и то с заминкой.
Очевидно, Учиха был доволен.
Солнце продолжало заходить за горизонт в море, прямо с шипением, еле слышным таким, но чайки, что кружили над водной гладью, обязательно донесут это шипение на своих крыльях до «Чёрного зверья». Саске немного заинтересовало то, почему она говорила о своеобразном заточении в этой чёртовой каюте в таком свете. Значит, её вполне устраивало то, что она просидела здесь до самого вечера? Вот уж сказки… он продолжал ухмыляться, а потом опустил глаза, посмотрев на нежную кожу девушки, под которой явно была видна такая хрупкая косточка плеча… хотелось провести по ней языком. А может, прикусить, так что она станет задыхаться от наслаждения. Хотелось и прижать её к себе, говорить, насколько сильно она ему понравилась, какое сильное желание и возбуждение она в нём пробудила… да, даже в тот самый первый день их знакомства, когда он увидел её в виде пиратки, которая переоделась в мужчину. Тогда она казалась ему глупой, будто бы десятилетним юнгой, который воображал из себя старого знатного боцмана. Тогда она предстала перед ним маленькой девчонкой, которая стремилась быть похожей на всех остальных пиратов и отличаться от пираток. Она так стремилась к этому, так хотела, что даже подсела к великому капитану «Чёрного зверя», остановив его в тот раз в кабаке так, что невольно Учиха снова содрогнулся от этого воспоминания.
Но от воспоминания ли?
Конечно же, нет – Саске уже был уверен в том, что это не воспоминание вызвало столь приятные мурашки по всему телу. Один только запах, который исходил от молодой женщины, сидящей перед ним на стуле, манил. Как будто бы она – вполне знатная дама из высшего общества, одетая в такое красивое и пышное платье, в котором щеголяли все дамы там, где-то далеко за морями, привлекая взгляды джентльменов. Как будто бы она, если бы вошла в ту огромную залу, где находились все эти люди, приковала к себе взгляды всех и затмила бы своей красотой… Учиха представлял всё это именно так. И как всё же хорошо то, что она пиратка, а не какая-нибудь дама, хладнокровная, смотрящая на всех свысока, выращенная, словно цветок, в таком тесном горшке, где обучают манерам. Но нет, эта девушка была свободной, свободной не только от своих мыслей, но и от чувств, как думал Учиха.
Чувствовала ли она к нему что-то? Ощущала ли то, насколько сильно колотилось её сердце при одном взгляде на его профиль? Наверное, нет… тяжело вздохнув, он чуть ниже склонился к ней. От кожи пахло цветами и какими-то фруктами, словно бы она сама сейчас, старательно, пока его не было, натирала себя неизведанным плодом, таким сладким, манящим, приторным, сочным, который заставлял при одном взгляде на него впиться зубами. И да, из такого плода обычно вытекает сладкий сок, смачивая губы… именно так пахло и от неё, Учиха это чувствовал. От такого снова внутри забурлило желание. В крови так, тягуче, переливаясь из вены в вену, а затем снова проходя через сердце, заставляя с каждой минутой колотиться его всё быстрее и быстрее.
А разорваться оно могло? Конечно, как думал Учиха, может, если он продолжит вдыхать её запах. Заполнились лёгкие, некогда пустые и сытые одним запахом солёного моря, но сейчас… сейчас рецепторы кожи, носа, губ и подушечек на кончиках пальцев напряглись. Он знал, что именно в этот момент обострились все его ощущения разом, как будто бы кто-то по мановению волшебной палочки приказал всему этому случиться.
– Ты осознаёшь то положение, в котором сейчас находишься? – шёпотом поинтересовался Учиха, ещё ниже склонившись к аккуратному уху девушки, постепенно и медленно, методично заправляя за него прядь нежно-розовых волос.
Сакура понимала, но кивнуть не могла. Одно его движение, казалось бы, такое осторожное и невинное, вызвало в ней такую бурю эмоций, что она закусила нижнюю губу, сделав вид, что не собиралась его слушать. К вискам, пульсируя, прилила кровь, и все ощущения, как и у него, разом обострились… пиратка не могла понять, что с ней происходило, ведь поддаваться своим чувствам она вовсе не собиралась.
А кончики длинных пальцев, явно наслаждающиеся мягкостью её волос, всё так же постепенно убирали за ухо прядь… тут же горячие губы, которые заставили девушку разом содрогнуться и прикрыть дрожащие ресницы, коснулись её уха. Сначала самой раковины, где он принялся целовать её. Оставлял незначительные, короткие поцелуи, которые пробуждали нечто внутри пиратки… сладкое, манящее, томное. Особенно это скапливалось в низу живота, так что Сакура для пущей осторожности, чтобы не сорваться, сдвинула коленки, сжав их так, что в низу живота запульсировало ещё больше.
И почему он спросил про то самое положение? Да, она сидела перед ним, если он об этом, и он полностью властвовал над ней, словно марионеточник. Он словно дёргал за какие-то ниточки, которые присутствовали на её теле. Вшиты в самые чувствительные зоны её хрупкого тельца… да, а концы этих ниток он крепко держал у себя в руках, чуть заметно ухмыляясь, едва не облизывая верхнюю пересохшую губу от разом навалившегося на широкие плечи желания.
Раз – и она подставила его губам ухо ещё больше, чуть выгнув шею, два – и тут же она готова изгибаться от наслаждения, три – и она испустила шумный выдох, слетевший с губ птицей, долго запертой в клетке. Она снова тяжело втянула носом воздух, понимая, что теперь уже не в силах ему противиться. Пухлые горячие губы сейчас целовали не только ухо, но и проходили по всей раковине, опаляя тёплым дыханием. Мурашки по коже, одно его прикосновение, а сколько эмоций… сколько эмоций от того, что она больше не в силах убить его, даже если так хотелось.
Губы задрожали, словно бы она готова была расплакаться… и тут же Сакура, когда ровные белые зубы сомкнулись на мочке, чуть оттянув её, задев одну из самых чувствительных точек на её теле, шумно выдохнула, сорвавшись на еле слышный стон. Но нет, для неё он был неслышным… а он всё прекрасно слышал, и для Учихи это было не чем иным, как просьбой продолжить. Именно так он начинал приносить девушкам удовольствие… вначале незначительно касаться чувствительных мест, а затем дразнить всё больше и больше… но сейчас он хотел поступить по-другому, не по своей обычной схеме. Сейчас ему хотелось раздразнить Сакуру с самого начала, как будто бы она сама на это напросилась. Сначала раздразнить, а потом не давать ей долго того, чего она будет просить, даже если станет извиваться. Даже если прижмётся к нему, даже если будет умоляюще, срываясь на стоны, шептать на ухо нечто ласковое, даже если будет зарываться в его густые волосы тонкими пальцами, прислоняя голову к себе и заставляя слиться воедино одним невинным прикосновением…
Снова стон слетел с губ девушки, и Учиха, не удержавшись, подошёл к ней, быстро подняв девушку на руки, сжав ладонями ягодицы. Упругие, так и хотелось их касаться, шлёпать, сжимать… но нет, не до этого, он ведь так хотел её раздразнить, чтобы она просила и молила о скором продолжении. Сразу же он не заставил себя ждать, аккуратно положив девушку, словно она была сделана из хрусталя, на спальное место капитана. Ничего необычного, сейчас всё встанет на свои места. Здесь никогда не было женщины, и Саске не торопился их сюда пускать, ведь это место капитана… но нет, сейчас он будет удовлетворять здесь именно её.
Пиратка, не удержавшись, крепко обвила ногами его торс, сжав узкую талию и прислоняя крепче к себе. Сапог на ней не было, поэтому остались незначительные части одежды… они не нужны, эти части, снять их, срочно снять, они – лишние, и ничто Учиху не остановит в его действиях. Глаза прикрылись, когда он увидел, что она призывно смотрела на него. Хлопнула длинными ресницами, легла гораздо удобнее, чем раньше… и теперь расслабилась, будто позволяя делать ему с ней всё, что он только захочет.
Разум постепенно исчезал, скрывался за невидимой дверью, как будто ушёл на второй план, оставляя место непредвзятому наслаждению, желанию, которое нельзя было преодолеть. И Учиха не собирался этого делать, принимаясь расстёгивать рубашку пиратки, покрывая поцелуями шею. Легко коснулся нежной кожи, чуть оттянул зубами, а затем сразу же прошёл по свежему красному укусу кончиком языка. Стон с её губ… понравилось. Это подбодрило и давало надежду на то, что ей понравится, как бы она внутренне не пыталась с этим бороться. Зрачки мгновенно расширились, что говорило о сильном желании обоих. Словно у человека, который долго вдыхал опиум… точно так же, так же сильно, так же неумолимо и так же неизбежно.
Чуть прикрыв глаза, Учиха наклонился к ней ниже. Поцелуй в губы, манящий своей тягучестью, своей нежностью и в то же время страстью, плохо скрываемой и неудержимой. Ему хотелось быть с ней хоть один раз нежным, но, кажется, это его натура – страстная и такая сильная, которая будет доминировать над каждым, кто только перегородит ему дорогу. Но сейчас он доминировал совсем по-другому.
Сакура снова изогнулась, подставляя шею умелым губам. Ей нравились его прикосновения, нравилось и то, как он целовал её. Поцелуй разом оборвался, когда она теснее прижалась к нему. Руки девушки, тонкие, нежные, аккуратные, принялись стягивать с него рубашку, попутно гладя оголённые участки кожи. Она переходила от широких плеч к мужественной груди, спине, заканчивая поясницей и снова поднимаясь наверх буквально самыми ногтями, но не царапая кожу, а принося наслаждение, от которого капитан, не удержавшись, почти лёг на неё, прогнувшись в пояснице.
Кажется, спина – одно из его чувствительных мест, и Сакура улыбнулась. Лукаво, ехидно, с намёком, как будто зная, что она будет сейчас делать… и ногтями, кончиками пальцев она принялась выводить по его спине, гладкой и в нескольких местах израненной, с глубокими зажившими царапинами, узоры и иероглифы, словно что-то чертила. От этого дыхание Саске участилось, стало тяжёлым. Он уткнулся в её шею, желая передать ей всю ту свою страсть и желание, что в нём сидело.
Похоть? Нет, её здесь не было. Просто какое-то доминирование чувств над ними. Они, словно чародеи, стояли где-то поодаль, невидимые, делали так, что их манило и притягивало к себе неудержимо сильно. Губы девушки приоткрылись, и Саске, воспользовавшись ситуацией, улыбаясь, коснулся нижней кончиком языка, еле ощутимо проникнув внутрь. А она ведь действительно совсем не умела целоваться… улыбка так и не сходила с лица Учихи всё то время, пока он водил кончиком языка по приоткрытым губам девушки, впитывая тёплое дыхание, что от неё исходило, практически в себя. Приятный запах… настолько, что хотелось целовать её безудержно долго, прижиматься, впитывать тот самый запах каждой клеточкой своего тела, словно заражаясь неизведанной болезнью…
Постепенно за ширинкой его штанов становилось тесно, и Учиха толкнулся вперёд, намекая на то, что долго он терпеть явно не намерен. Девушка выгнулась, ощутив, как в промежность мгновенно упёрся напряжённый орган, стягивая с его головы красную выцветшую бандану. Она действительно готова была умолять его… все эти поцелуи, прикосновения, объятья… вызывали в ней столько эмоций и желаний, что девушка подалась чуть ближе к нему, стараясь слиться воедино. Её изгибы тела идеально дополняли его, складываясь в единый паззл.
Снова она выдохнула, снова теснее прижалась к нему, снова закинула на него ногу так, что ему не оставалось ничего, кроме как действительно лечь на неё, целуя, посасывая нижнюю губу и отпуская. Или прикусить мочку, от чего девушка изогнулась, тоже подавшись к нему и подразнив, проведя по каждому из серебряных колец-серёжек на ухе, но не касаясь чувствительной кожи приятной горячей влажностью. Наконец тело девушки освободилось от рубашки, и пиратка смущённо прикрыла полную грудь руками, стараясь больше не показывать её. Она чувствовала себя так, словно была невинной девушкой, но это было… не совсем правильно. Чуть нахмурившись, она густо покраснела, но всё же, не в силах обуздать наслаждение и желание, танцующие в едином танце, приоткрыла грудь, так что капитан, улыбнувшись, склонился к ней, что-то тихо пробормотав.
Тут же, словно по незримой и неслышной команде, от тёплого дыхания соски напряглись и затвердели. А может, это просто от желания и сладкого томления во всём теле? Его ломило, и казалось, что она больше не в состоянии терпеть всё это. Хотелось большего, хотелось так прижаться к нему, чтобы он ощутил жар, который исходил от податливого тела… она чуть приоткрыла глаза, чувствуя, как губы взяли сосок во влажный плен, принявшись его посасывать, затем сразу же, услышав, как девушка застонала, отпустили. Он провёл кончиком языка вокруг соска, вырисовав очередной узор на её теле, и двинулся вниз, чуть прикусив чувствительную плоть. Пиратка еле слышно вскрикнула, поджав колени и тут же расслабившись, когда губы стали осторожно целовать нежную и бархатную кожу в районе плоского живота. Длинные пальцы надавали и на рёбра, словно он старался пересчитать их, и Сакура втянула в себя воздух, выделяя их ещё больше. Одно, второе, третье… спустился ниже, проводя по четвёртому и задевая его кончиком пальца, затем сжимая, затем снова отпуская, чередуя такие сжатия с лёгкими прикосновениями, от чего становилось щекотно. Она уже готова была метаться по спальному месту капитана, закрывая глаза и мотая головой из стороны в сторону.
– Ещё… не останавливайся… – тихо попросила она, в очередной раз сорвавшись на стон.
Учиха улыбнулся, проникнув во впадину аккуратного пупка кончиком языка и тут же вынырнув оттуда, поднявшись выше, к груди девушки. Он сжал её широкими ладонями, а затем наконец принялся за штаны пиратки. Осталось снять их и нижнее бельё, и уже тогда он сможет причинить ей не только боль с наслаждением, но и удовольствие… было странное состояние, как будто бы он собирался совершить какой-то подвиг. И сокровища Десяти морей по сравнению с этим казались детской мечтой, о которой Учиха совсем позабыл на тот момент… и тут же штаны с пиратки были сняты, а затем и с самого Учихи, когда он наконец расстегнул ремень, стянув всё остальное вниз. Не желая долго ждать, пиратка привлекла его к себе, обхватив тонкими руками шею, так что Учихе попросту пришлось нависнуть над ней, уперевшись двумя руками по обе стороны от неё.
– Надеюсь, хоть теперь ты не собираешься меня убивать? – язвительно поинтересовался он хриплым голосом, вздёрнув бровь, пусть Сакура и не могла понять, как он догадался.
Она не хотела ничего говорить, лишь призывно посмотрела на него. В глазах с расширенными зрачками отразилась вся та страсть и похоть, которая только могла у неё быть. Похоть… страсть… и странно то, что она не в состоянии всё это обуздать, приманить к себе, словно разгневанное животное, приласкать и успокоить… она выдохнула, снова обвивая ногами его талию, уже собираясь с ним спорить прямо во время секса. Но нет, Учиха не дал ей ничего ответить, толкнувшись вперёд, так что твёрдый эрегированный член проник внутрь, в узкое, но не девственное, как и подозревал капитан, влагалище.
Она застонала, так и не в состоянии спорить с ним. Все споры отошли на второй план… всё отошло на задний план. Даже крик чаек смешался с пульсацией в висках, даже его тяжёлое дыхание на шее, возле уха, щеки… даже его прикосновения казались теперь особенно приятными, даже приятнее, чем раньше. Он стал двигаться внутри, видимо, задевая какую-то особенно приятную точку, от чего пиратка изгибалась. Стоны наполнили каюту, и пиратка не думала о том, что будет, если кто-то решит спросить, что происходит. А если шторм? Плевать… в голове был шторм. Шторм был во всём организме. Все чувства смешались воедино, и то, что пережила пиратка в виде небольшого урагана несколько дней назад, тоже казалось ей обычным сном по сравнению с тем, что происходило сейчас. Она крепче стиснула его бёдра, прижимаясь к нему, обвивая шею, обнимая… чуть прикусила мочку уха, так что Учиха застонал громче, не в силах себя сдерживать.
Он стал двигаться резче и быстрее, и с его виска скатилась капля холодного пота, которую девушка, не сдержавшись, осторожно слизнула кончиком языка. Солоноватый вкус пота пробудил новое желание, и она прислонилась к нему. Стало так невыносимо жарко, что она думала, что задыхалась. Казалось, если она пропустит хоть один вздох, то она обмякнет в его руках, задохнётся… она зарывалась в его влажные от пота волосы тонкими пальцами, сжимала их, будто старалась выдрать оттуда хоть один, но не получилось… и Учиха как-то странно громко постанывал в те моменты, когда она пыталась это сделать. Ногти пиратки постепенно разодрали широкую спину капитана в кровь, и она смешалась вместе с потом, скатываясь мелкими каплями по спине. Ещё немного, и она думала, что прямо сейчас могла умереть… оргазм, который заставил её вздрогнуть и тут же мелко задрожать, прижавшись к нему так крепко, как это возможно. Длинные ресницы закрылись, а затем, сразу же после этого, она ощутила, как внутри разлилась горячая сперма.
Постепенно стоны затихали, становились тише, а дыхание выравнивалось после этого. Он лёг на неё, положив голову на хрупкое плечо.
– Кажется… теперь я точно не собираюсь тебя убивать… – подытожила пиратка, выдохнув и закрыв глаза, тут же провалившись в сон.
Что было дальше, она не чувствовала, да и не помнила… помнила только, что он коснулся её виска тёплыми губами, что-то тихо сказав, но она не могла разобрать, что. Приятное тепло и томление окутывало, и какой-то особо дерзкий морской дух, проникнув в каюту капитана через миниатюрные щели между досок, поспешил забрать Сакуру в царство снов до самого утра…
========== Глава 14. ==========
Однако с наступлением раненого утра Сакура обнаружила, что она в каюте совершенно одна.
Размеренно тикали старые часы, где-то раздавался шум волн, крики чаек, лёгкий звон посуды в потёртом шкафчике от того, что корабль был на ходу… но капитана рядом с ней не было. Девушка открыла глаза, сев на постельном месте (ибо называть кроватью это очень сложно), и довольно потянулась, чуть улыбнувшись и тряхнув головой, расправив пышную копну длинных коралловых волос. Она чуть улыбнулась, обнаружив, что совершенно обнажена, лишь бережно укрыта неким подобием одеяла. Значит, это он позаботился о ней с утра? Это вызывало на лице пиратки повторную улыбку… она вздохнула, решив, что пора подниматься, ибо на палубе слышались какие-то вскрики. Немного подозрительные и явно радостные, а кто-то сообщал о том, что увидел, наконец, землю. Несомненно, что старый смотровой. Это было, конечно же, замечательным известием для пиратов, особенно для капитана. На палубе слышалось топанье многочисленных ног, одетых в разнообразные сапоги, и девушка забеспокоилась.
Интересно, куда они собирались высадиться? Неужели они обнаружили остров? Тот самый?
Сакура чуть прикрыла глаза, поняв, что так и не выполнила свою миссию. А она ведь так желала достигнуть сокровища первой, прикоснуться к нему рукой тоже первой, увидеть его, просто взглянуть одним глазком и… заполучить. Непременно взять в руки хоть одну золотую монету из сундука, не оставив ничего никому. Она рассчитывала на то, что убьёт постепенно каждого из своей бывшей команды по мере приближения к острову. И она думала, что совершенно одна раскроет старый сундук. Но если бы она знала, как непросто это будет сделать… если бы она знала, что она одна никогда не открыла бы этот сундук. Если бы она знала, как пригодится ей капитан «Чёрного зверя», то у неё никогда и ни за что бы не возникла такая мысль. Если бы она знала… но пиратка не знала о том, что им предстоит сделать, и понадобятся девушке отнюдь не мужская сила и лопата, а нечто другое. Она бы и сама могла откопать сокровище, потратив на это целый день, но Саске ей будет нужен для другого…
Повторно потянувшись, она встала наконец со спального места капитана, принявшись одеваться. В каюте было жарковато, да и на острове, скорее всего, тоже. И пиратке было не в радость надевать свои пиратские штаны, которые некогда вообще принадлежали мужчине… и, едва она взяла их в руки, как обнаружила, что от таких штанов остались только шорты, а всё остальное удачно, пусть и не очень аккуратно, отрезано. И шорты капитан (который, конечно же, это и сделал) предоставил ей весьма короткие, что смущало пиратку… она покраснела, уже мысленно расчленяя Учиху на много-много частей… но делать нечего, не выйдет же она в одной рубашке на палубу, не так ли?
Очевидно, Саске не оставил ей право выбора, поэтому пиратка надела свои бывшие штаны, которые теперь стали шортами, и огляделась. Ничего хорошего… был плюс в том, что не жарко. А то, что он обкорнал хорошие и качественные пиратские штаны, его, кажется, совершенно не беспокоило… вздохнув, пиратка натянула на себя рубашку, оголяющую плечи, и корсет, завязав его с большим трудом. Ей бы пригодилась помощь… но она знала, что никто из флибустьеров на корабле, будучи мужчиной с грубыми пальцами, никогда ей не поможет только из-за этого. Но она кое-как затянула его и направилась на выход, перед этим умывшись, прополоскав рот и плеснув себе в лицо прохладной водой, тут же вытерев его полотенцем.
В последний раз посмотрев на себя в зеркало и взяв в руки щётку, весьма кстати лежащую на столе, девушка расчесала вьющиеся волосы, чуть улыбнувшись отражению и отметив, что выглядела она недурно, и капитану должно понравиться.
Она вышла из каюты, тут же подумав о том, где мог находиться капитан… конечно же, за штурвалом на второй палубе. Посмотрев туда, она увидела довольного и радостного Учиху, который стоял с таким гордым выражением лица, что пиратка тоже улыбнулась. Вдалеке белел песчаный островок, заполненный пальмами. Прибрежные волны омывали его со всех сторон, оставляя за собой влажный и мокрый свет, а солнце пригревало. Ветер шевелил листья пальм, широкие и шуршащие, и на островке явно никого не было. Оттуда доносился возглас тропических райских птиц, и, несомненно, каждый из команды был уверен в том, что они прибыли именно на тот остров, где зарыто сокровище, ибо поблизости никаких других образований из песка не было.
Сакура продолжала улыбаться, а затем направилась к капитану, который изредка попивал из бутылки ром, размеренно направляя корабль в сторону острова. Интересно, что он ей скажет по поводу того, что у них было этой ночью? И что он скажет по поводу того, что… что он обрезал чёртовы пиратские штаны, которыми Сакура так дорожила?!
Насупившись, девушка пошла прямо по направлению к нему, скрестив руки на груди, и, едва подошла туда, сразу же сбила с его головы шляпу капитана одним взмахом тонкой ладони. Саске, явно разозлившись, повернулся к ней, но тут же, завидев пиратку, улыбнулся, приподняв уголок губ.
– Хорошо спалось? – поинтересовался он, вздёрнув бровь.
– Да, конечно, – фыркнула Сакура, всё так же обиженно глядя на него.
И почему он хотя бы у неё не спросил разрешения о том, стоит ли обрезать её штаны?! Наверное, Учиха вообще не знает, что такое «спросить разрешения»… пиратка смотрела в чёрные бездонные глаза. Несомненно, в нём что-то изменилось. Что-то, что теперь могло согреть её душу. Чуть улыбнувшись, она прикрыла длинные ресницы, потом снова подняла их, хлопнув зелёными глазами. Интересно, он действительно ей ничего не скажет? Но когда она посмотрела в его глаза снова, то ей показалось, что он хотел сказать ей очень многое. Он мог бы говорить довольно долго и много, как видела пиратка, и словно передавал ей это всё лишь одним взглядом. Он хотел рассказать ей о том, насколько сильно она полюбилась ему за эти несчастные дни, когда он взял её к себе… насколько сильно он понял, что чувствует к ней, когда произошло то, что было этой ночью. Прямо во время того, когда он целовал её, прижимал к себе, упивался с ней чувствами, удовольствием, некой своеобразной пиратской любовью и наслаждением. Всё это казалось чем-то особенным для пиратки… как-то раз она зареклась, что никогда не будет больше любить никого в своей жизни. Как-то раз она сказала самой себе, что ей никто не будет нужен и что она никогда не будет нужна никому. Как-то раз она, плача на камне из-за того, что кто-то давно не принял её чувства, пообещала самой себе, что больше не будет так страдать… но ведь она действительно больше не будет страдать. В глубине своей израненной души пиратка знала, что способна на любовь. И что она сделает всё, чтобы её полюбили.
