Текст книги "Меня зовут Северус (СИ)"
Автор книги: Silverfox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Silverfox
МЕНЯ ЗОВУТ СЕВЕРУС
автор – Silverfox, [email protected]
перевод с немецкого и английского – Ольга Тал Шиар, helgi–[email protected] / [email protected]
Disclaimer:
Все герои (кроме Зеленого, Мэри Сью и Корвуса) принадлежат J. K.Rowling. Мы не заработали на этом тексте ни сикля, и, вообще, для разнообразия ничего не нарушаем. При распростанении текста, пожалуйста, давайте ссылку на мой сайт, откуда текст был уведен – вот сюда: http://www.fargalaxy.narod.ru.
Приятного прочтения.:)
Глава 1. Урок Зельеделия с последствиями…
Невилль Лонгботтом не отрываясь смотрел на паучьи лапки, лежащие на столе перед ним. Когда следовало добавлять лапки в зелье? Сколько лапок надо добавить? Надо ли их вообще добавлять?
Невилль не помнил. Невилль вообще был склонен забывать многие важные вещи, а когда волновался, состояние это только ухудшалось.
А сейчас Невилль не просто волновался. Он цепенел от ужаса. Страх всегда охватывал его на уроках Зельеделия. Он боялся наделать ошибок и провалится на экзаменах. Он боялся, что его очередное зелье снова взорвется (когда подобное случилось в прошлый раз, его отшвырнуло взрывной волной на соседний стол и он едва не сломал руку). Он боялся слизеринцев, сидящих тут же в классе.(В этом году положение значительно ухудшилась в сравнении с прошлым годом: теперь гриффиндорцы сидели со слизеринцами даже на Превращениях!) Но больше всех Невилль боялся профессора Снейпа.
О, что же будет, если Снейп опять заловит его на ошибке? Что за ужасные вещи Снейп скажет или сделает? Невилль содрогнулся при мысли об этом.
Паучьи лапки сейчас, позже или не добавлять вообще? Хотя, конечно, если лапки лежат на парте, значит они нужны для зелья, сообразил Невилль.
Ну так, сейчас или позже? Что ж, когда–нибудь их все равно придется добавить. Почему бы не сейчас? А может быть, вообще неважно, когда добавлять.
Но вот только сколько их нужно взять? Невилль решил высыпать все. Его зелье не сработает в любом случае, такого с его зельями не случалось еще ни разу.
«Боже, пожалуйста, только не дай ему взорватся!» – взмолился про себя Невилль, собрался с силами и высыпал все паучьи лапки в пузырящуюся зеленую жидкость, закипающую в котле.
Все! Он сделал все правильно? Или, может, вначале надо было их порезать?
Невилль уставился в котел, пытаясь подчинить зелье взглядом. «Пожалуйста, пожалуйста не взрывайся! Все что угодно, только не взрывайся!»
И варево Невилля подчинилось. Жидкость медленно потеряла цвет и стала прозрачной, как вода.
Так и должно было получится? Невилль затравленно огляделся. У все остальных зелья были зелеными. О нет! Снейп шел прямо к нему, сверкая глазами.
У Невилля затряслись колени. Он схватился за парту, чтобы не упасть.
– Скажи–ка, Лонгботтом, – рявкнул Снейп. – Что это за цвет?
«Пожалуйста, помогите, на помощь, кто–нибудь!» – мысленно завопил Невилль, когда Снейп подошел к его парте. И зелье вновь подчинилось!
В котле образовался крохотный водоворот, он рос и становился все больше и больше.
Невилль поспешно отскочил, а Снейп в изумлении склонился над котлом.
– Что, черт побери, ты сделал, Лонгботом? Я впервые вижу, чтоб зелье вытворяло подобное!
– Я….я н–н–не з–з–знаю, сэр, – выдавил Невилль едва слышным шепотом.
Все ученики оставили свои котлы и смотрели на зелье. В котле уже бушевал настоящий вихрь из молочно–белой жидкости. В тишине были слышны громкое бульканье и шипение.
Некоторые ученики предусмотрительно отступили к дверям в ожидании скорого взрыва работы Невилля.
Снейп, очевидно, разделявший эти опасения, быстро взмахнул палочкой и потушил огонь под котлом.
Но поздно! С оглушительным треском котел Невилля разлетелся на тысячу осколков, окатив Снейпа таинственным зельем с ног до головы.
Снейп закричал от боли, когда кипящее зелье принялось жечь его кожу.
Невилль в ужасе дрожал, как осиновый лист. Только не это, его варево обожгло ужаснейшего обитателя Хогвартса! Невилль подумал, что теперь–то ему точно конец.
Остальные ученики застыли от ужаса. Слизеринцы боялись за здоровье Снейпа, гриффиндорцы же – за здоровье Невилля. Несколько самых отважных медленно приблизились, чтобы помочь.
Снейп, очевидно, испытывавший ужасные муки, как раз пришел в себя:
– Нет, не прикасайтесь к этому! Я не знаю, как оно действует, но оно действует! Уберите свинство в классе, но не смейте трогать это зелье! До конца урока повторяйте тему! Домашнего задания не будет! – с этими словами Снейп развернулся и быстро вышел.
Гриффиндорские и слизеринские пятикласники уставились ему вслед.
– Домашнего задания – не будет? – повторил Гарри Поттер, не веря своим ушам.
– Домашнего задания не будет, – повторил Драко Малфой, неверяще глядя на своего соперника, забыв от удивления презирать Гарри.
Не задать домашнего задания было для Снейпа до того невероятно, что им потребовались почти пять минут, чтобы осознать, что это чудо все–же только что свершилось.
– Он, наверное, действительно сильно пострадал, раз он так быстро выбежал, – заметила Гермина, занявшись уборкой, как и приказал Снейп.
– Может, сходить в лазарет и узнать, как он себя чувствует? – предложил Гарри.
– Узнать, как он себя чувствует? – потрясенно переспросил Рон. – Гарри, мы говорим о Снейпе! Кого волнует его самочувствие? Я надеюсь, что хоть это доконает!
– Я думаю, нет, – возразила Гермина. – Зелье было кипящим, прямо с огня. Наверное, он просто сильно обжегся.
– Но он сам сказал, что зелье как–то действует, – всхлипнул Невилль, в ужасе перед Снейповым возмездием.
– Ах, ладно, Невилль, все обойдется, – ответил Гарри. – Когда действие зелья кончится, у него останется пара волдырей, и все.
– А если не кончится? – пискнул Невилль, дрожа.
– Да конечно, кончится! – вмешался Рон. – Все зелья действуют так. Правда, Гермина?
– Вообще–то нет! Целебные зелья, которые мы варили, например, стали бы совершенно бессмысленными, если бы их действие заканчивалось. Так что может быть, к зелью Невилля понадобится противоядие.
Улышав это, Невилль зарыдал еще громче, а Рон подпрыгнул, вскинув вверх кулак.
– У нас может целый месяц не быть Зелий, пока они не найдут противоядия!! Ура!
Но остальные гррифиндорцы не разделили его энтузиазма. Они были слишком заняты тем, что успокаивали безутешного Невилля.
В противоположном углу класса слизеринцы тоже делали свои выводы, но, в отличие от грифииндорцев, они, скорее, были встревожены. Снейп все же был главой их Дома. Что может статься с ними, если он не выздоровеет в ближайшее время?
Когда в подземелье, наконец, был наведен относительный порядок и гриффиндорцы с радостью покинули класс (конечно, не за тем, чтобы повторять пройденную тему – ну, кроме, разве что, Гермины), слизеринцы направились в сторону лазарета, желая узнать, что же произошло с их учителем.
Они мало чего добились. Мадам Помфри не впустила их. Не все сразу! Нет, и даже не кто–то один! Нет, она не скажет, что произошло с профессором Снейпом! Нет, она не думает, что завтра он будет в состоянии преподавать!
И она захлопнула дверь у них перед носом. Они еще некоторое время колотили в дверь ногами, но мадам Помфри так и не показалась.
Потому что она не представляла, что сказать этим детям, и в тот момент была занята проблемами куда более значимыми и важными. По–видимому, Невилль Лонгботтом по чистой случайности сварил Омолаживающее Зелье. Северус Снейп становился младше с каждой минутой, и до сих пор ей никак не удавалось затормозить этот процесс. Она пробовала заклинания, зелья и даже и то, и другое вместе, но пока ничего не помогало.
Мадам Помфри серьезно опасалась, что этот процесс в итоге убьет Снейпа, и, даже если и нет, превращение протекало весьма болезненно. Однако Северус не жаловался. Он лихорадочно рылся в ее запасах волшебных лекарств, пытаясь отыскать что–нибудь, что они еще не опробовали.
Наконец он выхватил с книжной полки книгу и подошел к ней, все еще стоящей в дверях.
– Вот, – сказал он, невероятно спокойно, невзирая на обстотельства. – Это должно сработать.
Мадам Помфри пробежала глазами рецепт. Он был прав, это и в самом деле могло подействовать. Но времени на проверку оставалось ничтожно мало, и, если это не поможет…
Несколько часов спустя мадам Помфри сидела в кабинете директора, на собрании учителей, срочно созванном по ее требованию.
Пытаясь обьяснить происшедшее с Северусом, она изо всех сил желала провалится сквозь землю, стать невидимой – оказаться как можно дальше отсюда. Она чувствовала себя виноватой. Не только перед Северусом, а, в большей мере перед Дамбльдором. Она знала, что директор видит в Снейпе друга, хотя сама она с трудом представляла себе, как вообще можно относится с теплом и дружбой к их преподавателю Зельеделия. Впрочем, сейчас она и сама бы заключила его в обьятия, если бы он вошел в этот же кабинет, каким–то чудом исцеленный.
– Но ты ведь говоришь, что процесс удалось остановить, Поппи? – спросил Дамбльдор, и его глаза, обычно весело блестящие, были полны тревоги.
– Да, Альбус, но я понятия не имею, как обратить его вспять! – ох, как она ненавидела, когда приходилось говорить подобные вещи.
– Ты уверена, что он окончательно остановился? И его жизнь вне опасности?
– С тех пор, как он выпил последнее зелье, которое мы сварили, не произошло никаких изменений, а это было три часа назад. Я не могу точно тебе сказать, помогло ли лекарство, или это просто само зелье перестало действовать. Но я не знаю – я понятия не имею, как превратить его обратно! – мадам Помфри едва не плакала.
В отличие от нее, Дамбльдор, похоже, не терял надежды.
– Ну, ну, Поппи! – мягко сказал он. – Если он не находится в непосредственной опасности, значит, у нас есть время, чтобы найти решение. Ты смогла спасти его жизнь, и, осмелюсь утвержать, это было не просто, тем более ты даже не знала, что за зелье было этому причиной. Предлагаю начать поиски антидота немедленно. Давайте позовем Невилля Лонгботтома и спросим, как именно он сварил это зелье.
– Я схожу и приведу его, – вызвалась профессор Росток. – Он, должно быть, сейчас в теплицах. Он помогает мне ухаживать за растениями, он это просто обожает, – пояснила она, увидев удивленные взгляды других учителей.
– Альбус, это может занять несколько недель! – пискнул профессор Флитвик. – А кто будет в это время преподавать Зельеделие и присматривать за Слизерином?
– Что ж, – сказал Дамбльдоp, и в глазах его заплясали знакомые искорки. – Видимо, этим придется занятся мне.
Мадам Помфри припомнила времена, когда Дамбльдор еще был главой Дома Гриффиндор, и сколько радости это ему доставляло, но ведь…
– Альбус, – сказала она осторожно. – Но ты ведь знаешь, что гриффиндорцы и слизеринцы – это не одно и то же? Слизеринцев намного сложнее держать в узде, они капризные, подозрительные и агрессивные. И многие там не слишком любят тебя, ты же знаешь. Они все еще видят в тебе грифиндорца и, значит, врага.
– Не волнуйся, Поппи! Я думаю, я справлюсь с ними. Ну не могут же они быть настолько трудными. Северус всегда справлялся с ними, а он нельзя сказать чтобы великий дипломат.
С этим мадам Помфри пришлось согласится, но тихий голосок в глубине души напомнил ей, что Дамбльдор очень отличается от Снейпа, а если и нет, то, значит, они всегда недооценивали таланты учителя Зельеделия в области общения с людьми…
– Если уж речь зашла о Северусе, – вмешалась профессор МакГонагалл. – Что будем делать с ним? Не можем же мы запереть его на неопределенное время в лазарете!
– Хм… – Дамбльдор помедлил. – Сколько ему сейчас лет, Поппи?
– Сколько лет? Зелье не доложило мне точных дат! Откуда ж я знаю!
– Ну, примерно, – прмирительно сказал Дамбльдор.
– Хм, выглядит он лет на 12–13, но, если вспомнить, каким маленьким он был в детстве, я, пожалуй, сказала бы, что лет 15. А что это нам даст?
– В таком случае мы просто отправим его в пятый класс Слизерина, – решил Дамбльдор. – Он им подойдет. Уверен, ему наверняка понравится возможность пережить свое детство еще раз.
– Альбус! – вскрикнула профессор МакГонагалл ко всеобщему изумлению. – Неужели ты серьезно хочешь отправить его учится?
– Еще как хочу! Ему не повредит немного освежить воспоминания. Посмотрим, сколько он помнит после стольких лет! – хихикнул Дамбльдор.
– Но Альбус, – настаивала профессор МакГонагалл. – Ты что, уже забыл, каким был Северус в 15 лет? Он, в одном классе с Гарри, Герминой, юным Малфоем и Невиллем Лонгботтомом! Уроки превратятся в сумасшедший дом! Альбус, не делай этого! Умоляю!
– Спойно, Минерва! Не драматизируй. Это будет уже не тот пятнадцатилетний Северус, которого ты знала. Гарри – не Джеймс, да и Сириуса Блэка с ними не будет. Кроме того, если я правильно помню, Превращения всегда были его слабым местом. Займи его сложным заданием, и он не доставит тебе никаких неприятностей.
– Что ж, может быть, на этот раз у меня получится научить его хотя бы паре основных превращений, – задумчиво сказала профессор МакГонагалл. – Тогда я уже совсем потеряла надежду, помнишь?
– А как насчет Полетов? – спросила мадам Хуч. – Помните, сколько разрушений он устраивал раньше на Полетах? Благодаря Невиллю я уже имею одну головную боль верхом на метле. Второго Невилля мне не надо!
– Да, должен признать, это может и правда дорого обойтись, – вздохнул Дамбльдор. – Ну, хорошо, он освобождается от Полетов. В конце–концов, квиддичные игроки ведь тоже…
– Но если он так отставал в школе, – удивился профессор Флитвик, – как он вообще стал учителем?
– О, он был безнадежен в Превращениях и Полетах, но по всем остальным предметам всегда лучшим в классе. Временами похлеще Гермины, представляете, – улыбнулся Дамбльдор, явно погрузившись в воспоминания.
В этот момент вошла профессор Росток, ведя за собой испуганного Невилля. Узнав, что сделало его зелье со Снейпом, он разрыдался и поклялся, что это был несчастный случай. Его пришлось успокаивать, и только после этого он смог, наконец, рассказывать. А рассказал он немного. Оказалось, что он очень слабо припоминает компоненты, которые подмешивал в зелье, не говоря уже о порядке и количестве подмешанного.
В итоге собрание пришло к решению просить совета и помощи у учителей Зельеделия Бобаттона и Дурмштранга.
Северус пролежал в лазарете еще два дня, пока его ожоги не зажили окончательно, а затем ему надлежало переселится в спальню пятого класса Слизерина. Там для него поставили дополнительную кровать.
Невилль, вылетев из кабинета директора, поспешил рассказать невероятную историю друзьям, и новость распространилась по Хогвартсу со скоростью лесного пожара.
– Ты хоть представляешь, что такое – жить в спальне с учителем? – бурчал Блез Цабини, возвращаясь с остальными слизеринцами обратно в гостиную после последнего урока в пятницу.
– Это же ненадолго, Блез, – попробовать успокоить Блеза Драко.
Цабини был жуткий зануда, но Драко не знал больше никого, с кем можно было поговорить. По крайней мере, того, кто бы действительно понимал, что он думает и чувствует. Не то чтобы Блез особо разбирался в чувствах, но он был несколько умнее Краббе и Гойла, и в условиях нехватки собеседников это сделало его доверенным лицом Драко. «Если бы у меня был нормальный друг!» – подумал Драко. «Такой, которому можно рассказать, что я думаю, и он бы понял.»
– Придется круглые сутки быть паиньками! – ныл Блез. – Спорим, он заложит нас, если мы не ляжем спать после десяти или станем списывать домашние задания!
– Да, и мы даже не сможет подраться, пока он не свалит, – расстроенно добавил Винсент.
– Давайте его побьем! – предложил Грегори Гойл.
Угрожать и бить однокласников было у Краббе и Гойла любимым увлечением. Драко не был уверен, есть ли у кого–нибудь из них хоть какое–нибудь увлечение помимо этого. Впрочем, именно по этой причине он повсюду таскал обоих за собой. Они проявили себя отличными телохранителям, хотя и не были светочами разума.
– Я считаю, лучше побудем паиньками и подождем, пока он не уберется, – заявил он. – Если мы его хоть пальцем тронем, он тут же расскажет Дамбльдору. И мы вляпаемся в неприятности.
Эта мысль повергла Краббе и Гойла в задумчивое молчание, и только Блез все еще искал повода сорвать на ком–нибудь свое дурное настроение.
– Ну давайте хоть покажем ему, что мы ему не рады! – сказал он. – Ну, это, будем недружелюбными и все такое! Ты в этом специалист, Драко! Ты ему покажешь!
– Да, может быть.
Драко действительно умел оскорблять и унижать, и обычно получал от этого удовольствие, но на этот раз он почему–то не был рад возможности проявить свои таланты. Он припомнил все те случаи, когда Снейп выручал его и помогал уйти безнаказанным после драк с Поттером и его дружками, после того, как он забывал домашние задания или опаздывал на урок.
Снейп выделял Драко из толпы прочих слизеринцев. Вся школа знала об этом, но Снейпа мало заботило мнение окружающих. Драко слышал, как за его спиной шептались, что Снейп делает это, только чтобы угодить отцу Драко, Люциусу Малфою, или потому что тот чем–то шантажирует его.
Сам Драко никогда не высказывался по поводу этих слухов. Никто лучше него не знал, насколько бредовыми они были. Люциус Малфой страстно ненавидел Снейпа, хотя Драко и не знал, почему, и желал, чтобы Снейп держался от его сына как можно дальше.
Нет, Драко в самом деле понятия не имел, почему Снейп так охраняет его, и считал это в некотором роде милым с его стороны. Что? Он начинает чувствовать благодарность к учителю? Ни за что. Что это за глупости в голову взбрели!
– Интересно, он уже там? – сказал он, войдя в гостиную, и поднимаясь следом за остальными по лестнице в спальню. «И еще интересно, как он выглядит», подумал Драко.
И действительно, на пятой кровати, поставленной, к огорчению Винсента и Грегори, на свободном клочке, обычно используемом ими для потасовок (они называли это «трениковками»), лежал, свернувшись клубочком, невысокий мальчишка. Должно быть, до их появлния он читал, потому что держал в руках большую книгу. Заметив их приход, он выпрямился и сел на кровати.
Четверо слизеринцев стояли в дверях, уставившись на него. Он был такой маленький! Точнее, очень маленький! Может быть, даже меньше, чем Драко, который был самым невысоким среди одногодков, не считая только Гарри Поттера.
Заметив это, Грегори, который был на голову выше всех ровесников, приободрился, вошел в спальню и остановился перед кроватью мальчишки, скрестив руки на груди. Он ухмыльнулся и, подражая интонациям Драко, насмешливо поинтересовался:
– Ну, и как нам тебя называть? Мини–проф?
Остальные затряслись от хохота.
Однако мальчишка и бровью не повел. Он спокойно и решительно посмотрел в лицо Грегори черными глазами, холодными, как лед.
Гойл подавился хохотом и от удивления даже отступил на шаг. У мальчишки оказался такой же презрительный взгляд, что и у Драко! А он–то всегда считал, что это серые глаза делали взгляд их предводителя таким холодным.
– Меня зовут Северус, если ты забыл!
Даже голос у него был ледяным! Совершенно расслабленным и спокойным, как и у учителя Снейпа. И, его, похоже, немало не пугал Гойл, угрожающе возвышавшийся над ним.
Винсент подошел поближе, чтобы помочь другу в случае необходимости.
– Держись от нас подальше, – прорычал Гойл своим самым угрожающим тоном. – Мы не хотим иметь ничего общего с мелким ничтожеством навроде тебя, так что, если будешь нам мешать, мы с Винсом порвем тебя на кусочки.
Должно быть, Драко в то мгновение как раз моргнул, потому что он не заметил, как Северус пришел в движение. Теперь же мальчишка все еще сидел на кровати, с жестокой улыбкой на бледных губах, а Гойл уже держался обеими руками за разбитый нос, и с его пальцев капала кровь.
– Не угрожай мне! – пояснил Северус тем же странно–холодным голосом, каким он говорил и раньше. – Я намного опаснее, чем любой из вас и все вы, вместе взятые!
Винсент схватил его за ворот и изо всех сил швырнул об стенку. Драко услышал, как воздух с шипением вырвался из легких Северуса, но с губ того так и не сошла страшноватая усмешка.
Северус вдохнул и пнул Винсента пониже колена. Высоченный слизеринец пошатнулся и отскочил. Северус проскользнул за его спиной и оказался в середине комнаты, со всех сторон окруженный врагами.
– Вы хотите подратся, ребятки? Ладно, давайте! – сказал он, устремляя ледяной взгляд на Блеза.
Драко украдкой перевел взгляд с Грегори, все еще зажимавшего кровоточащий нос и безуспешно сдерживавшего слезы от боли, на Винсента. Краббе одной рукой потирал свою ногу, наблюдая за Северусом с некоторой осторожностью. Рядом с собой он чувствовал, как дрожит Блез, невольно отступивший на шаг под взглядом страшных черных глаз.
«Да, мы даже не сможем подраться, пока он не свалит!» – всплыли в его памяти слова Винсента. «Черт, да он сам затевает с нами драку! И при этом еще спокоен, как дохлый лев! Как будто знает, что его невозможно победить».
Взгляд Драко впился в настенные часы, висевшие на стене напротив, так, будто они – спасательный круг. Будто бы часы могли прекратить это безобразие. Стоп! Часы могли помочь! И помогли.
– Для драки нет времени, – обьявил он в надежде, что голос его звучит так же спокойно, как и Северуса. – Ужин через пять минут. Пошли.
Он закинул портфель на кровать и с облегчением увидел, что Винсент и Блез последовали его примеру. Северус пожал плечами и принялся разглаживать несколько помятую робу, а Грегори в это время бросил свой портфель там, где стоял и потопал прочь из спальни, бормоча себе под нос что–то насчет «…Помфри… нос…разбил…»…
Хоть его никто и не звал, Северус все же догнал троих рассерженных мальчишек по дороге в Обеденный Зал и зашагал рядом с ними. Казалось, он даже не заметил ни внезапной тишины, которая наступила, когда он вошел в Зал, ни взглядов, провожающих его, идущего к столу Слизерина. Он подошел и уселся на место Грегори, по правую руку от Драко.
Драко осторожно наблюдал за ним уголком глаза и размышлял, что будет, когда Грегори вернется от мадам Помфри и обнаружит свое место занятым. А Северус и не подозревал, или, что казалось Драко более вероятным, нисколько не заботился о том, чье место он занял. Он выглядел вполне довольным собой, настроив против себя всех своих соседей по спальне, и бросал ледяной взгляд на любого, кто осмеливался в открытую пялится на него.
За столом Слизерина было необычно тихо. Некоторое время никто не отваживался заговорить с враждебно настроенным чужаком. «Враждебность Северуса, должно быть, чуют даже гриффиндорцы на другом конце зала», подумал Драко. Он размышлял, все ли боятся, что Северус нажалуется на них, если они что–нибудь нарушат, или только его соседям по комнате пришла такая мысль.
Драко больше не боялся учителя Северуса Снейпа. Мальчишка, подумал он, оказывается, куда как опаснее.
Ужин прошел намного спокойнее, чем Драко ожидал. Северус ухитрился оскорбить всякого, кто осмеливался заговорить с ним, но никто не решился дать ему сдачи физическим воздействием. Попытки дать сдачи устно потерпели позорное поражение, но кто в здравом уме надеялся переплюнуть Снейпа в язвительности?
Ожидаемая стычка Северуса и Гойла не произошла ввиду того, что Гойл не появился за ужином вовсе. Возможно, Северус заранее знал, что тот не успеет вернутся из лазарета к этому времени. В конце–концов, это ведь он разбил Грегори нос и, должно быть, точно знал, какие повреждения ему причинил.
Поспешно доев, Драко заскочил в спальню, захватил свой квиддичный плащ и отправился на тренировку. Только дойдя до квидичного поля, он позволил себе немного расслабится. Никакого Блеза, никакого Винсента, Грегори и, самое главное – никакого Северуса! Драко твердо решил отдохнуть, ловя Проныру и уворачиваясь от Нападал. Это, по крайней мере, больше походило на отдых по сравнению с тем, что сейчас происходило в спальне.
Драко вернулся в гостиную за десять минут до отбоя. Он был бы не прочь побыть на поле подольше, пока все не заснут, но не хотел рисковать снятием баллов с Дома за нарушенные правила.
Влезая через потайную дверь, он ожидал услышать громкие голоса болтающих одноклассников, или, может, даже крики ссорящихся. Но он застыл на месте, не услышав из гостиной ни звука. Невероятно! Обычно слизеринцы засиживались допоздна, пока либо сами не валились с ног от усталости, либо кто–нибудь не разгонял их по спальням (обычно этот кто–нибудь был Снейп!)
На первый взгляд комната казалась пустой. Второй, более внимательный осмотр обнаружил Северуса, уютно свернувшегося в лучшем кресле у камина, которое было всегда занято за семиклассниками. Похоже, он что–то писал, а теперь с самодовольной усмешкой смотрел в лицо Драко. По крайней мере, он не таращился на него тем жутким ледяным взглядом…
– Эй, а где все остальные? – спросил Драко настороженно.
– Пошли спать, наверное. Либо они боятся, что Дамбльдор придет проверять, или им не нравится мое общество. Думаю, все же скорее второе, чем первое. Ты тоже уйдешь, я полагаю?..
Голос Северуса звучал скорее весело, и уже не так вражебно, как раньше. Не будь Драко лично свидетелем того, как это существо дралось с Грегори и Винсентом и злобно оскорбляло всех за ужином, он мог бы подумать, что перед ним сидит в общем–то довольно приятный мальчишка. Может быть, стоило сесть рядом и попробовать разговорить его?
Но он вовремя вспомнил, что скажут его друзья на его попытку подружится с учителем, бросил на Северуса отчужденный взгляд и быстро поднялся в спальню. Он вошел в темную комнату и обнаружил всех спящими. Как скучно! С другой стороны, никто не надоедал ему своим обществом. И он мог бы что–нибудь нарисовать, или дописать песню. Но для этого потребовался бы стол. Что означало, что придется занятся этим в гостиной. А это, в свою очередь, значило, что Северус непременно заметит, чем он занят.
Нет, ни в коем случае! Ни за что и никогда он не позволит узнать о своих увлечениях кому–нибудь, а тем более Северусу.
Значит, придется ложится спать, как все остальные.
Грохот и последовавший за ним крик вырвали Драко из обьятий сна. Он проснулся и сел на кровати.
– Что за…?
Альбус Дамбльдор стоял в дверях в луже воды. Он был мокрым, как мышь, а на голове его было ведро.
«Уффф!» и «Кто это?» – послышалось с кроватей не менее удивленных соседей.
Северус же на другой стороне комнаты катался по кровати, давясь хохотом.
Дамбльдор медленно и задумчиво снял ведро с головы. Он оглядел спальню и остановил строгий взгляд на одном–единственном мальчишке.
– Ох, я бы в жизни не подумал, что ты попадешься на этот древний трюк, – хихикнул Северус.
– Чья была эта блестящая идея? – спросил Дамбльдор, помолчав.
Северус вновь скрючился, трясясь от смеха, а остальные мальчишки недоуменно уставились на Дамбльдора.
– Вы, пятеро, завтра утром, после завтрака, зайдете в мой кабинет за наказанием! – бросил директор, и покинул спальню, неся в руке ведро и оставляя за собой мокрые следы. Дверь громко хлопнула за ним.
– Что случилось? – выдохнул Блез.
В душе Драко зашевелилось смутное подозрение.
– Северус, что ты сделал? – спросил он ровным голосом.
– Поставил ведро воды на полузакрытую дверь, что же еще, – последовал обстоятельный ответ.
– Из–за тебя нас теперь накажут, ты, мелкий крысеныш! – рявкнул Блез.
– Да, из–за меня, – все так же обстоятельно подтвердил Северус.
– Догони его и скажи, что все сделал сам! Мы здесь ни при чем! Это нечестно, что нас всех накажут! – потребовал Винсент.
– Сами виноваты, что такие медленные! – улыбнулся Северус, перевернулся на другой бок и притворился спящим. Драко с недоумением смотрел на Грегори, необычно подавленно сидящего на кровати и ощупывавшего собственный нос. Но нет, ведь Грегори же не мог боятся милого маленького Северуса, ведь так?
Завтрак превратился в катастрофу.
Северус первым явился к столу и снова уселся на место Грегори. Грегори, пришедший чуть позже, увидел свое место занятым. Его возражения и угрозы натолкнулись на привычное спокойное равнодушие со стороны Северуса. Винсент, заопасавшись, что столкновение может опять окончится для друга сломанным носом, поспешил прийти ему к нему на пощь, что побудило Северуса приподнятся и вылить Грегори на голову кувшин с молоком.
К возникшей за столом драке очень скоро присоединились все прочие слизеринцы, и МакГонагалл пришлось состязатся с Северусом в «гляделки» (причем он победил!) и пригрозить дерущимся новой порцией наказаний.
Грегори в итоге удалось «уговорить» освободить место сидящего рядом с Блезом и напротив Винсента четвероклассника. Драко, сидящий между Винсентом и Северусом, начал задаваться вопрос, а не придется ли ему в скором времени взять на себя роль миротворца. Роль, в которой у него не было ни малейшего опыта, и к обучению которой он не сказать чтобы стремился. По его мнению, в создавшемся положении сдались бы даже самые лучшие миротворцы. Стоило только посмотреть на полные злобы взгляды, которыми обменивались Северус и Грегори.
Дамбльдор за завтраком не появился. Ходили слухи, что он подхватил сильную простуду и лежит больной в своей комнате. Драко пришла в голову мысль о мокрой робе и пронизывающем холоде подземелий. На дворе стояла середина января, и неприятная сырость проползла даже в спальни Слизерина.
Сразу после завтрака пятеро отправились в сторону кабинета директора. (А Северус, разумеется, знал пароль для входа!)
Вопреки слухам Дмбльдор сидел за письменным столом, но его ярко–красный нос подтверждал их некоторую часть.
– Ах да, я полагаю, вы пришли за наказанием? – улыбнулся он.
Драко его улыбка очень не понравилась.
– Я переговорил об этом с мистером Филчем, и, кажется, у него есть для вас пятерых чудесная работа. Похоже, вы очень любите воду, так вот теперь у вас есть отличный шанс провести утро, моя полы в прихожей! Разумеется, без применения магии.
Только не это! Пол в прихожей замка был черным от растаявшего снега и грязи, нанесенной сапогами учеников. Мыть придется несколько часов!
– Но мы ни в чем не виноваты! – возопил Блез, все еще несущий в волосах овсяные хлопья, следы потасовки за завтраком. – Это все Северус!
– Да, давай, Северус, скажи правду! – потребовал Драко, скребя ногтем по пятну от варенья на правом рукаве.
– Какую правду? – спросил Северус и одарил Дамбльдора обаятельнейшей из улыбок. Даже Драко вынужден был признать, что так он выглядел, как ангел, даже несмотря на то, что был покрыт кукурузными хлопьями и апельсиновым соком. – Вы наговариваете на меня, потому что я – новенький! – это, естественно, сопровождалось «собачьими глазами».
Дамбльдор осуждающе посморел на Драко и послал их брать ведра и щетки («Вы уже знаете, где они лежат!») и приниматся за работу.
