Текст книги "Испытание огнем (СИ)"

Автор книги: Shelma-tyan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Я хочу тебе помочь.

Секунду Азула молчит, лишь тонкие брови ползут вверх от изумления. Потом она, хохотнув, отворачивается.

– Ничего умнее придумать не мог?

Аанг спрыгивает вниз и берет следующую партию вещей. Он и не думал, что она поверит. Он и сам плохо верил себе, когда решился. Помочь Азуле. Азуле, которая убила его, которая пыталась убить Катару, которая серьезно ранила Зуко.

Аанг опускает вещи на землю, так и не закинув их на плечо. Силы на мгновение оставляют его. Он смотрит в подернутые розовато-рыжими всполохами солнца небеса. Вдыхает полной грудью прохладный разреженный воздух. Старый разрушенный храм за спиной настороженно прислушивается к пришельцам. Тихий и темный, раненный снарядами и погрызенный временем.

Разрушенный дом его народа.

Аанг переносит все вещи наверх за несколько ходок. Раскладывает в углу у фонтана съестные припасы, заносит в шатер одежду и всякие мелочи. Устанавливает металлическую треногу и собирает несколько трухлявых деревянных досок на костер.

Азулы не видно. Аанг секунду думает пойти искать ее, но, пожав плечами, отбрасывает эту мысль. Это Храм Воздуха. И без магии воздуха сюда ни войти, ни выйти. Никуда она не денется.

Он идет к скале и, прижав к ней руки, пытается понять, что случилось с ручьем. Запрыгивает на уровень выше, поднимает тяжелые каменные плиты магией земли. Разгребает завалы и затыкает новое русло. Ставит все обратно. Вековая пыль, поднявшись, кружит в воздухе. Храм, растревоженный эхом, нехотя рикошетит звуки от стен.

Аанг спускается вниз и слышит журчание фонтана. На краешке чаши с самым независимым видом сидит Азула и болтает ногами в воде.

– Я хочу помыться, – заявляет она. В голосе неколебимость приказа. Она балованная принцесса и никогда не дает забыть об этом ни себе, ни окружающим.

Аанг против воли улыбается. Она хочет вывести его, подначивает, злится. Но на самом деле он знает – она растеряна. Видит это так же четко как и то, что помыться ей действительно стоит. Волосы сальные, тело в пыли. Одежда и то выглядит далеко не свежей.

– Твои вещи в шатре.

Аанг складывает доски и поджигает их магией огня.

– Так принеси их сюда, – велит Азула.

– Я тебе не слуга. Это не Страна Огня, и никто тут не обязан ничего для тебя делать.

– Хм! – Азула упирается руками в парапет фонтана, чуть откидывается назад, и Аанг снова отмечает, какой худой и болезненной она выглядит. От холеной красавицы в ней мало что осталось.

– Мне мыться здесь?

– На ярус ниже есть пещера с ручьем.

– Вода холодная.

– Мне казалось, ты маг огня. Или это тоже в прошлом?

Азула кидает на него злобный взгляд.

– Я маг огня, каким тебе никогда не стать.

Аанг, проигнорировав это заявление, набирает в котелок воды и вешает его за ручку на металлический крюк.

– Я собираюсь приготовить ужин, – спокойно сообщает он. – Иди мойся, если хочешь успеть поесть до темноты.

– Конечно, милый, – глумится она. – Я освежусь и обратно. Не забудь свечи и бутылочку вина.

– Этого я не захватил, – пожимает он плечами, достает нож и начинает снимать кожицу с томатоморкови.

Азула спрыгивает с фонтана и идет в шатер. Шуршит там вещами, несколько раз что-то яростно шипит, но Аанг не слышит, что. Выходит наружу с сумкой на плече и отправляется по лестнице вниз.

Через двадцать минут Аанг слышит ее голос из-за края обрыва.

– Эй! Аватар!

Аанг, тяжело вздохнув, откладывает нож и овощи и, подойдя к краю, легко спрыгивает вниз. Ручей течет в закрытой пещере. Несколько заводей образуют небольшие прудики. Именно здесь когда-то давным-давно Аанг открывал чакру света. Аанг бросает хмурый взгляд на Азулу.

– Камни, – небрежно указывает принцесса на груду раскаленных пламенем, светящихся от жара валунов.

Аанг скрещивает руки на груди.

– Брось их в воду, – поясняет Азула нетерпеливо.

Аанг не шевелится.

– Я что, по всякой мелочи должна умолять тебя? – злится принцесса.

– Нет. Но ты можешь просто попросить.

– Какие нежности. Камни стынут, а я хочу вымыться.

Аанг стоит и не двигается.

– О благородный Аватар, не соизволите ли вы чуть напрячься и скинуть парочку раскаленных камней в воду своей магией земли? Я бы и сама могла, конечно, но не смогу распределить их по дну равномерно.

– Меня зовут Аанг.

– Мне плевать, как тебя зовут.

Аанг чуть приподнимает брови.

– Прекрасно! – срывается Азула. – Пошел вон, бесполезный кусок принципов! Сама справлюсь!

Азула подходит к камням, но она раскалила их настолько, что притронуться невозможно. Принцесса яростно скалится. Хватает валяющийся на земле камень и пытается им сдвинуть один из горячих. Камень скатывается в воду с грохотом, вода шипит и разбрызгивается, поднимается целое облако пара.

Азула надвигается на второй, но из-за спешки и своей ярости камень, которым она толкает, соскальзывает, и она обжигает руку.

– Ай! Видишь! Вот к чему привело твое упрямство! – кричит она на Аанга. Тот невозмутим.

– Это твое упрямство привело к этому.

Лицо принцессы перекашивает от злости. Аанг разворачивается и намеревается запрыгнуть наверх.

– Стой!

Аанг оборачивается. Азула выглядит скверно. Грязная, худая, с растрепанными темными волосами, болезненного вида, да еще и уставшая. Аанг запоздало понимает, чего ей стоило раскалить эти злополучные камни до такой температуры.

«Она стала совсем слабой», – думает Аанг.

– Помоги. – И, закатив глаза, всем видом показывая, как ей гадко это произносить, добавляет: – Пожалуйста.

Аанг подходит ближе, медленно поднимает руки. Камни, подвластные магии, мягко отрываются от земли и ровным кругом опускаются в воду. Вода шипит, пар поднимается вверх. Влажный горячий воздух заполняет пещеру, превращая в походное подобие горячих источников.

Азула с вожделением смотрит на воду, на губах играет улыбка, и Аангу кажется, что она искренняя, без злобы и ехидства.

– И стоило поднимать столько шума? – бросает она не глядя и торопится залезть в воду, начинает разматывать красный пояс.

– Не за что, – откликается Аанг и идет к краю обрыва. Становится к пропасти спиной, готовится оттолкнуться и краем глаза ловит силуэт принцессы. Она стягивает с себя желтый топ. На белой спине проступает ложбинка позвоночника. Аанг преступную секунду смотрит, как она поднимает руки, стягивая одежду. Потом отталкивается и запрыгивает наверх.

Суп выходит далеко не таким, как получается у Катары, но тоже ничего. Аанга пробирает сладкая ностальгия по тем временам, когда они путешествовали и Катара каждый вечер варила им такую вот походную похлебку.

Через час, когда солнце уже почти садится, приходит Азула. Распаренная кожа приобрела розовый оттенок. Влажные расчесанные волосы лежат на плечах и спине. Она надела такие же шаровары со складками красной ткани и новый красный топ. Расстелив у костра спальник, она ложится на него с негой и томностью. Расслабленная и утомленная. Словно много часов занималась любовью.

Аанг гонит эту мысль и снова утыкается в тарелку. Азула, лениво повернув голову, глядит на огонь. Блики скачут в золотисто-карих глазах. Ее лицо, умиротворенное и спокойное, снова становится красивым. Аанг смотрит и молчит, боится нарушить тишину. Боится, что если эти яркие губы разомкнутся, то из них снова польется желчь и горечь.

– Если бы Зуко позволял мне ходить в бани, я бы пыталась сбежать раза в три меньше, – произносит Азула с улыбкой. – Обожаю хорошенько попариться.

Она потягивается, и Аанг ничего не может с собой поделать и смотрит на нее.

– А он не позволял?

– Нет, – отвечает она, и в голосе звучит злоба. – Он не позволял. В первый раз, когда разрешил, я попыталась сбежать, и после этого, сколько бы я ни обещала быть паинькой, он мне не верил.

– А ты бы сдержала слово? – спрашивает Аанг. Азула медленно улыбается.

– Может быть.

Аанг улыбается тоже. В этом вся она. Как бы он ни злился и ни возмущался, он ничего не может поделать с собой. Такая принцесса, непредсказуемая, беспринципная, ненадежная, чем-то ему нравится. Ее непостоянство, так непохожее на прозрачность Катары, на надежность Тоф, напоминает про ее стихию. Азула – это огонь.

– Есть будешь?

– Давай.

Они говорят, словно приятели на привале, и это так странно. Аанг, не выказывая больше принципиальности, наливает в миску похлебки и относит ее Азуле. Она нехотя садится на своей лежанке и с легким кивком, означающим, видимо, высшую степень благодарности, которую от нее можно дождаться, принимает миску.

Молча осторожно ест. Аанг смотрит и подмечает некоторые особенности, что замечал еще путешествуя с Зуко. Дети Лорда Огня вышколены на совесть. Спина всегда прямая, голова всегда гордо поднята, манеры и жесты – все в них выдает аристократов. Даже точеные линии лица, изящные кисти рук и стопы – во всем этом чувствуется порода.

– На что ты смотришь? – ловит его Азула. Аанг смущается.

– Ты похожа на Зуко.

Лицо принцессы разом перекашивает гнев.

– Черта с два я похожа на этого предателя!

– Он твой брат. Я это имел в виду.

– А, семейное сходство. Ну да, своей лучшей половиной Зуко похож на меня. Но только ей.

Аанг чуть хмурится. Почему-то кажется, что она имеет в виду совсем не шрам на лице брата.

Ночь опускается на тихий храм, крутом темнота. Азула доедает и снова укладывается на спальник. Аанг полусидит, облокотившись на один из мешков. Они вдвоем сидят в круге света от костра. Эта странная неподвластная человеку магия, но сейчас в тихой ночи Аанг не боится спросить Азулу о личном.

– Ты все еще ненавидишь Зуко?

– Разумеется, – отвечает Азула вполне мирно.

– А меня?

– Тебя? – в ее голосе искреннее удивление. – Я тебя никогда и не ненавидела. Ты был целью. Разве лев ненавидит газель? Он просто гонится за ней, и все.

– Значит, сейчас ты не стала бы меня убивать?

– Отчего же. С удовольствием. – Азула полусонно прикрывает глаза, и Аанг понимает, что это – шутка. Она играет с ним.

– Правда?

– Зачем мне убивать тебя, Аватар? Сейчас от этого нет никакого толку. Людей нужно не убивать, а использовать. Я и не думала, что малыш Зуко все-таки усвоил эту истину.

– Намекаешь, что он использовал меня?

– Почему же намекаю. Говорю прямым текстом. Он использовал тебя.

– Это неправда.

– Первое правило манипулирования – жертва должна думать, что она сама так решила. Ты отправился сражаться с отцом, который презирал Зуко и никогда ни во что не ставил, дядя-предатель освобождал Ба Синг Се, ну а Зуко занялся тем, что всегда грезилось ему в его жалких мечтах – полетел завоевывать мой трон.

– Это не твой трон.

– Тебе ли об этом рассуждать, монашек воздуха? Кто ты вообще такой? Аватар! И что? Значение Аватара преувеличено. Зачем он вообще нужен, этот Аватар? Вот я тебя убила, и не было бы больше никаких Аватаров. Народы бы сами разбирались в своих проблемах, вместо того, чтобы бегать на поклон к кому-то там. Так мой народ жил уже много поколений, и мы неплохо справлялись без тебя.

– Да уж. Неплохо справлялись – это мягко сказано. – Аанг обводит взглядом темную громаду храмовых построек. – В этом храме жили монахини. Это один из двух женских храмов моего народа. А вы разрушили его.

– Он был разрушен еще до моего рождения, но если ты хочешь приписать этот военный подвиг лично мне – я не против.

Азула, лежа на спине, лениво и хитро поглядывает на него сквозь искры костра. И в Аанге вдруг просыпается любопытство. Если бы Азула действительно стала Лордом Огня, неужели она бы спалила весь мир?

– Ты на месте Созина поступила бы так же?

– Хм, интересный вопрос. Главная ошибка Лорда Созина в его неуемном страхе перед Аватаром, – начинает принцесса жестко и быстро. – Детская дружба с Року, их поединок, закончившийся бесславным проигрышем, заставили Созина жить в вечном страхе перед Аватаром и его силой. Поэтому, когда Року умер, Созин так боялся младенца-Аватара, что использовал мощь кометы не для уничтожения главного военного противника – царства Земли – и захвата территорий, в которых Народ Огня так нуждался, а пустил ее на разорение храмов отшельников-пацифистов, которые не ввязались бы в боевые действия, даже если бы дым от пожаров поднимался от основания гор прямо в их чистенькие храмы. Он успешно уничтожил племя Воздуха, но что дальше? Азулон остался один на один с Царством Земли и Воды. Это привело к затяжной войне, длившейся сто лет. Ресурсы страны были выжаты военными действиями, нация была на пороге краха. Мой отец не допустил бы такой ошибки, он решил использовать комету так, как ее нужно было использовать в первый раз. К сожалению, план провалился. Стараниями тебя и твоих приятелей.

Аанг слушает и внутренне немного трепещет. Эта жесткая логика, этот несомненный тактический талант в Азуле восхищает его. И вызывает ужас. Он так далек от этого, что не может понять, как можно вот так просто решать судьбы целых народов.

– Но зачем все это? Зачем нужна война?

– Таким вопросом задаются только слабаки вроде воздушных монашков. Те, у кого есть сила, знают, зачем нужна война.

– Ты родилась в войну и всю свою жизнь жила ей. Для тебя война – это привычная среда обитания. Ты тренировалась и училась, чтобы быть полководцем и тактиком, а еще – лучшим магом огня. Ты просто не знаешь другой жизни. Ты не видела мира, не жила им. И не знаешь, как жить в нем.

– Успокаивай себя этим, Аватар, – кривит Азула алые губы. – Я не одна такая. Все люди Огня не созданы для мира. Мы жестокие и властные, мы всегда хотим больше и больше. Даже твой любимый Зуко такой. Он мой брат. Кровь от крови своего отца. Думаешь, он будет и дальше поддерживать этот твой мир? Я знаю, что такое столица и что такое трон. Я знаю, кто и что будет нашептывать ему в уши. Владельцы железодобывающих рудников, плавилен, огромные войска, что вернулись домой ни с чем после десяти-двадцати лет службы. И ты думаешь, Зуко тот, кто сможет управлять этими людьми? Ха! Только один человек в мире может быть настоящим Лордом Огня. И этот человек сейчас сидит в этом чертовом Храме Воздуха! – Азула срывается на крик и, вскочив на ноги, с яростью пинает спальник, на котором расслаблено лежала секунду назад. – Вы все ничтожества и глупцы! Вы все заслуживаете сгореть! Все! Все!

Азула с хрипом, с пеной у рта выдыхает огонь. Аанг на мгновение замирает. Он видел такое всего дважды, Айро показывал на одном из праздников да Лорд Огня Озай, окрыленный силой кометы, дышал огнем, желая его спалить. Высшая ступень магии огня, почти такая же сложная, как молния. И полубезумная ослабшая Азула вот так в ярости запросто дышит огнем?!

У принцессы начинается самый настоящий припадок. Она запускает в Аанга огнем и сама пытается кинуться, но спотыкается и, упав, начинает в ярости кататься по земле.

Аанг боится, что она ударится головой и просто напросто зашибется. Подскакивает и пытается утихомирить ее. Азула с невиданной яростью и силой пихает, пинает и кусает его. Кричит, рычит, беснуется. Аанг падает с ней на землю, пытается прижать и хоть как-то зафиксировать. Хватает за руку и отдергивает. Азула горячая, как пламя.

– Успокойся! – в отчаянии кричит Аанг, но все без толку. Он сгребает принцессу за талию. Прыгает с обрыва на нижний уровень и вместе с ней кидается в остывший ручей.

Холодная вода отрезвляет. Азула по инерции еще пытается пару раз ударить его, но Аанг легко ловит ее руки, заламывает их и, прижав принцессу к себе, снова окунает в воду.

Азула, словно шипящий уголек, несколько раз слабо пытается вырваться и потом затихает. Обессиленная после приступа, она висит на руках Аанга и бормочет слабые проклятия. Аанг тяжело дышит, медленно приходя в себя.

Он не может поверить. Минуту назад она рассуждала не только как нормальный человек, но и как человек редкого ума. И вдруг ни с того ни с сего – приступ. Быть может, Зуко был прав? Быть может, Азуле нужен не душевный покой, а всего лишь медики и мозгоправы?

– Ты как? – глухо спрашивает Аанг, но Азула молчит, безвольно повиснув на нем. – Эй?

Аанг приподнимает ее лицо и видит, что глаза закрыты.

– Азула? – Она морщится и, уткнувшись в его плечо, продолжает спать.

Аанг, оглушенный этой странной ситуацией, неловко выбирается из прудика. Он идет по лестнице, не решаясь прыгать с бесноватой девчонкой на руках – а вдруг она очнется в самый неподходящий момент, и лететь им вдвоем вниз?

Азула мокрая насквозь, как и он сам. Аанг подхватывает спальник, расстилает его в шатре и в нерешительности замирает. Ну не оставлять же ее вот так в мокрой одежде? Она ведь замерзнет.

– Азула! Проснись! – пытается он растормошить принцессу, но она только морщится и отмахивается. Аанг, кое-как заставив ее стоять прямо, выжимает ее волосы, путаясь пальцами в прядках. Прижав Азулу спиной к своей груди и глядя исключительно в темный потолок шатра, подцепляет низ ее топа и тянет вверх. Азула хоть и сонная, но, кажется, очень рада избавиться от холодной мокрой одежды. Поднимает руки и не мешает. Аанг знает, что это очень постыдно, но его сердце от осознания, что полуголая девушка прижимается к нему, срывается на бешеный ритм. Ничего такого. Это Азула. Просто Азула, просто неловкий момент.

Аанг пытается наощупь найти край ее пояса и, сдавшись, опускает взгляд. По пути он видит ее голые плечи и изгиб шеи. Кожа белоснежная и ровная. Ни пятнышка, ни родинки. Идеальная принцесса с идеальной кожей. Аанг, прикусив губу, берет Азулу руками за обнаженную талию и, чуть отстранив от себя, начинает разматывать пояс.

Когда шаровары ползут вниз, открывая ямочки на пояснице, Аанг снова упрямо смотрит в потолок. Он не должен смущаться. Это просто походный эпизод. И к тому же это не кто-нибудь, а Азула. Но, может быть, именно поэтому его так и смущает эта ситуация. Шаровары сползают вниз, сонная Азула стаскивает их с ног. Руки Аанга все еще лежат у нее на тонкой талии. Кожа горячая, словно ее бьет лихорадка. А, может быть, маги огня всегда такие, всегда горят изнутри. Аанг проводит большими пальцами по глубокому изгибу талии и закрывает глаза.

Это низко.

Он отпускает ее, не смотрит, когда она на одних рефлексах заползает в спальник. Укрывается им почти с головой и засыпает.

Аанг думает, что спать рядом опасно. Что, если очередной приступ случится ночью, и она таки захочет его убить? Но и оставлять принцессу опасно. Что, если она убьет себя?

Аанг вытаскивает на улицу свой спальник и устраивается около костра.

========== Глава 3 ==========

Утро, прозрачное и холодное, будит его ярким солнцем. Где-то поет одинокая птица. Рассветный холод пробирается под спальник, и Аанг кутается в него, пытаясь согреется.

Встав и разведя костер, осторожно заглядывает в шатер. Азула мирно спит.

Аанг занимает себя работой, греет воду на чай, грызет сливояблоки. Глядит на покосившиеся колонны, поддерживающие свод одного из пролетов лестницы, и, отряхнув ладони, идет чинить их магией земли.

Он снова и снова занимает себя какой-то работой, не желая признаваться, что ему скучно. То и дело поглядывая на шатер, он ждет, что полог откинется и мятежная принцесса, наглая и острая на язык, снова будет плеваться ядом в его мир. Защитить хрупкий мир от ее едких нападок для Аанга – дело чести. Свободолюбивый и отстраненный от мира народ воздуха чужд войне и власти. Однако – как Аватар – Аанг знает, что он должен понимать все народы, и даже Народ Огня. Но Азула, самый яркий представитель старой династии Огненной нации, остается непостижимой. Почему она такая? Ведь они с Зуко брат и сестра, почему же они оказались на разных сторонах баррикад? Неужели все дело только в том, что Азула – зло в чистом виде?

Аанг садится на край обрыва. Под ногами зияет пропасть, затянутая облаками. Когда он учился магии, особенно тяжело ему давалась упрямая и жесткая стихия земли, но в душе, в чем-то куда более тонком и подсознательном, дальше других от него всегда был Огонь. Стихия власти.

В чем-то Азула права. Они с Зуко действительно похожи лишь на половину. Целеустремленностью и упорством, способностью идти к своей цели несмотря ни на что. И даже цели у них всегда были одинаковые. Процветание своей страны. Только вот дороги они выбрали совсем разные. Азула пошла по стопам отца, готовая сжечь весь мир, а Зуко выбрал путь мира и добра. Тот же путь, что выбрал Аанг, воздушный кочевник и Аватар.

– Ты медитируешь?

Аанг от неожиданности чуть не сваливается с обрыва. Вскакивает на ноги. Азула с неаккуратно забранными волосами смотрит на него с легким презрением.

– Я слышала, монахи воздуха большую часть времени проводили, сидя на одном месте и мурлыча мантры.

– Медитация необходима, – хмурится Аанг, недовольный, что она подкралась к нему.

– Ну-ну, – кривит принцесса губы. – И что? Я тоже должна сидеть с закрытыми глазами и петь Ом?

– С чего бы?

– Ты ведь притащил меня сюда, чтобы помочь, кажется.

– Я… – Аанг на секунду теряется. – Ты хочешь медитировать?

– Разумеется, нет! – отрезает Азула злобно. – Кому нужна эта медитация. Однако мои силы в плачевном состоянии. Мне нужны тренировки, чтобы прийти в форму. Ты будешь моим спарринг-партнером, – сообщает она, и Аанг снова закипает от раздражения.

– Да, ваше высочество, бегу, и волосы назад.

Азула скептически смотрит на его выбритую голову.

– Ладно, чего ты хочешь? Говори, и покончим с этим.

– Я ничего не хочу.

– Ну конечно. Всем что-то нужно, и ты не исключение. Что же заставило тебя прилететь в Страну Огня, забрать меня и отправиться сюда? – Азула обводит храм взглядом. – Аватар, – зовет она хитро. – А ты, часом, не влюбился в меня, а? Поэтому хочешь мне помочь?

– Я уже говорил тебе, – взрывается Аанг, – что дело не в этом!

Азула невозмутимо глядит на него, поэтому свой прокол Аанг понимает не сразу.

– Напомни, когда ты мне это говорил?

В живот словно падает камень, Аанг в смущении прячет глаза. Во сне. Он говорил ей это во сне.

– Это молнии, – решается Аанг только чтобы перевести тему. – У меня они не получаются.

– Еще бы.

Аанг прикусывает губу, чтобы не сказать что-то такое же едкое в ответ.

– Я помогу тебе с тренировками, если ты научишь меня создавать молнии.

– Сначала покажи, что ты умеешь. Я не собираюсь браться за невыполнимую задачу.

Аанг, скрипнув зубами, становится лицом к обрыву. Азула отходит на несколько шагов, прекрасно понимая опасность этого приема. Под ее взглядом творить магию, которая откровенно не получается, стыдно до ужаса, но Аанг, сжав зубы, повторяет движения руками.

Бах!

Взрыв происходит прямо в воздухе, храм ощутимо встряхивает.

– Мда, впечатляет, – комментирует Азула. – Хотя что удивительного, если твоим учителем был Зуко.

– Зуко сильный маг, – цедит сквозь зубы Аанг, злой от своей очередной неудачи.

– Зуко – посредственность, – отрезает принцесса. – Ладно, я помогу тебе с молнией, но ты ко всему прочему научишь меня перенаправлять их.

– Еще чего!

Азула надменно смотрит на него.

– Значит, мы будем сидеть тут без дела снова и снова, разговаривая о погоде. Сегодня такой свежий ветерок, ты не находишь?

Она отворачивается и идет к шатру, а Аанг хмурится. Ведь могла бы сказать «ну и прекрасно!» и это поставило бы точку, но нет. Азула хочет, чтобы он научил ее, и так просто не откажется от шанса.

Конечно, Зуко не говорил: «Не обучай Азулу этому приему», – но, скорее всего, это подразумевалось.

Аанг бродит вокруг, иногда поглядывая, как Азула упорно и дисциплинированно, без всякого видимого напряжения, выполняет тренировочные связки, отрабатывает приемы рукопашного боя и попросту отжимается, качает пресс и приседает.

Наконец принцесса выматывается достаточно для первого дня. Аанг сидит на парапете фонтана, бездумно кидая камешки в воду. Азула проходит мимо, направляясь к лестнице.

Аанг прекрасно понимает, что это неправильно и постыдно, что этому нельзя давать выхода, что это просто безумие. Он все это знает и все же с горестным виноватым интересом смотрит Азуле в спину. Испарина блестит на белой коже, растрепанные волосы липнут к влажной шее.

Это наваждение, помутнение, морок. Быть может, она околдовала его? Быть может, это волшебство уединения, или это ощущение безнаказанности и несбыточности так горячит кровь?

Аанг знает про себя все. В том числе и в чувственном отношении. Он отнюдь не герой-любовник и в сексе наслаждается больше эмоциональной стороной процесса, ощущением близости, единства, любви. Ему кажется, что такой секс правильный. Такой, какой у них с Катарой.

Он вспоминает ощущение своих рук на коже Азулы, как влажная ткань неохотно отпускала ее тело, и зажмуривается. Так нельзя. Нельзя просто хотеть, при этом ничего не чувствуя, не испытывая любви. Это низменные животные позывы, и они отвратительны.

Аанг с яростью кидает в воду последний камушек и поднимается.

Азула бродит где-то до самого вечера, Аанг тоже гуляет по храму, слушая эхо своих шагов в мертвых коридорах. Ощущение покинутости, забытости, смерти целой эпохи витает в воздухе, и в какой-то момент Аанг и себя чувствует просто реликвией, по счастливой случайности сохранившейся на полке у сердобольного коллекционера. Последним из вида, диковинным зверем, а не человеком. От таких мыслей на него часто нападает хандра, и всегда в такие моменты ему хочется чувствовать рядом тепло и любовь, участие именно в его жизни. Чувствовать себя Аангом, а не всемогущим Аватаром. Просто человеком, живущим здесь и сейчас.

Аанг смотрит в каменные лица монахинь. Умиротворение и отстраненность. Нет, он никогда не хотел быть таким. Настолько далеким от всего земного, равнодушным и чистым, как само небо. Быть может, это и к лучшему, что он Аватар. Смог бы он стать великим отшельником, настоящим монахом, без мирских привязанностей? Когда-то он думал, что да, а сейчас мир и люди в этом мире, его друзья и любимые влекут его больше, чем чистота и просветление. Аанг знает: по законам его племени – это его изъян, слабость. Но он сделал выбор давным-давно. Он не идол и не монах. Он просто Аанг, человек из плоти и крови.

Тишина обволакивает все вокруг, язык кажется ненужным рудиментом, не способным произнести ни звука. Одиночество становится невыносимым. Аанг бредет обратно к шатру, сам не зная, рад он будет увидеть Азулу или нет. Ему хочется увидеть хоть кого-то живого и земного.

Азула, как и вчера, чисто вымытая и свежая, лежит на спальнике и глядит в огонь. Аанг проходит и садится напротив, болезненно вглядываясь в ее лицо. Принцесса прищуривается, гадая, что таится за его растерянным взглядом.

– Что с тобой?

Аанг рад звуку ее голоса. Тягучему, с легкой насмешливой ноткой. Он улыбается, все еще грустный от своих мыслей.

– Мой народ разделял мужчин и женщин, – говорит он задумчиво. – Два храма были мужскими и два женскими. Раньше я не задумывался, почему, принимал это как данность. Но, когда встретил Катару, понял. Любить значит быть привязанным к миру. Невозможно отстраниться от своих чувств, достичь просветления. Это мирское, земное, в чем-то животное. И я, наверное, уже не могу в полной мере считаться воздушным кочевником, раз я выбрал себе женщину. Теперь я связан навсегда и телом, и духом.

Азула слушает его молча, но не безразлично. В темноте костер, который на этот раз развела сама принцесса, снова высвечивает их двоих в круге света. В такие мгновения Аанг сам не знает, почему, но его тянет на откровенность, словно все их противоречия и дрязги отступают перед величием вселенского мрака, обступающего вокруг.

– И что?

Азула говорит это своим обычным нетерпеливым тоном. Аанг мгновение хочет рассердиться, оскорбиться, что его откровенность так презрительно отвергли. Но потом почему-то усмехается. И правда – и что?

– Меня это волнует вообще-то! – говорит Аанг, сдерживая смех. Почему-то презрительная манера Азулы разом разгоняет его хандру. Она не собирается его утешать, не собирается искать скрытый смысл в традициях умершего народа и уж, конечно, не собирается ему сочувствовать. Азула, практик и тактик до мозга костей, не интересуется ничьими душевными ранами, даже своими собственными.

– Нашел, о чем волноваться. Мне кажется, что твой народ…– начинает принцесса своим язвительным тоном.

– Стоп! – обрывает ее Аанг. – Я прошу, не заканчивай эту фразу, а то опять придется ругаться всю ночь.

Азула фыркает.

– Почему бы и нет? Это хотя бы весело, – она уныло пожимает плечами, и Аанг понимает, что ей тоже чертовски скучно в старом покинутом храме.

– Тебе весело ругаться?

– А что мы еще можем делать? Разговаривать по душам?

– Почему бы и нет.

– Я не имею привычки рассказывать сопливые истории из трудного детства или жаловаться на жизнь. Мне это не нужно, чтобы почувствовать себя лучше.

– А что тебе нужно? – прищуривается Аанг.

– Побеждать моих врагов, подчинять людей, заставлять всех восхищаться и бояться меня, получать то, что я хочу, – перечисляет Азула, не задумавшись и на секунду.

– И это заставляет тебя чувствовать себя лучше? – сомневается Аанг.

– Конечно же, да.

– А чего ты хочешь сейчас?

– Что? – на мгновение теряется принцесса.

– Ты сказала «получать то, что я хочу». Так чего ты хочешь?

Азула на мгновение отводит взгляд. В глазах сомнение, но она тут же встряхивается.

– Свергнуть Зуко, посадить его в смирительную рубашку и заставить сойти с ума, заперев в одиночной камере. Освободить отца из тюрьмы и засунуть в его камеру дядюшку Айро. Это на первое время. Дальше по обстоятельствам.

Аанг смотрит на нее и как никогда видит схожесть Азулы и Зуко. Одна кровь, одна судьба.

– Забавно, ты думаешь только про свою семью, верно?

Азула на мгновение теряет дар речи. Кровь бросается ей в лицо, она гневно кривит губы.

– Заткнись! – шипит она, вскакивая на ноги. – Ты ничего не знаешь! Ты жалкий монашек! Тебя стоит…

Аанг не желает знать, что там стоит с ним сделать. Он явственно видит начинающийся, как и вчера, приступ и не дает ярости Азулы разгореться до критического уровня.

Аанг взмахивает рукой и окатывает ее водой из фонтана.

Принцесса вздрагивает от неожиданности, гневно, но уже осмысленно смотрит на Аанга.

– Какого черта?! – шипит она.

– У тебя всегда приступы по вечерам? Или это связано с разговорами о твоей семье? – серьезно спрашивает он.

– Да как ты смеешь?! – кипятится Азула. Аанг видит, как вода с бешеной скоростью испаряется с ее кожи.

– Ты вся горишь, – произносит он задумчиво. – Твоя температура слишком высокая. Когда это началось?

– Не. Твое. Дело, – цедит Азула и, пнув мокрый спальник, уходит вниз по лестнице.

Аанг празднует маленькую победу. Вот и он хоть в чем-то смог задеть идеальную принцессу. Он идет спать, не дождавшись Азулу. Он знает – он попал в точку. Что-то странное случилось с принцессой Огня, и из-за этого ее и мучают эти приступы бешенства. Но когда это началось, почему и как это исправить? Снова вопросы без ответов.