Текст книги "Александр. Том 1 (СИ)"

Автор книги: shellina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– В посольствах недоумение. В первую очередь направленное на то, что я всё ещё возглавляю Тайную экспедицию. Вроде бы вы клялись, что упраздните эту богомерзкую службу. – В голосе Макарова звучала ирония.

– А давайте порадуем наших иноземных друзей. И распустим уже Тайную экспедицию, – я поднял руку, увидев в его глазах протест. – Спокойно, я не собираюсь упразднять службу. Но она не устраивает меня в том виде, в каком она пребывает сейчас. Да и название мне не нравится. Это должно быть нечто гораздо большее, чем сейчас. Полноценная разведка, шпионаж, это, кроме того, чтобы внутри искать крамолу, угрожающую даже не трону, а государственной безопасности. Вам должно понравиться.

– Вы не перестаёте меня удивлять, ваше величество. Вы столь яростно выступали за всеобщую справедливость, а теперь совершенно серьёзно говорите про шпионаж. Что-то случилось с вашей моралью? – Макаров сегодня сам себя превзошёл в иронии. Но тут можно понять и простить. Новость о роспуске Тайной экспедиции чуть не стала для него ударом. Хотя я неоднократно намекал, что именно так всё и будет.

– Всё нормально с моей моралью, да и с совестью тоже. Они прекрасно отвалились, в тот самый момент, когда я стал заговорщиком под номером шестнадцать. – Пояснил я довольно любезно. За что получил ещё один очень странный взгляд.

– Что мне нужно делать? – наконец, после почти минутного молчания произнёс Макаров.

– Во-первых, вы должны изображать скорбь из-за скорой отставки. А, во-вторых, подготовьте мне план, как вы видите эту службу. Вместе, поди, что-нибудь придумаем дельное. Хотя бы на первых порах. Всё равно много раз придётся переделывать, пока как часы не заработает. – Макаров кивнул и поднялся со своего места, забрав бумаги. – А что это за документы?

– Да, вот, показать вам хотел то, что успел собрать по ограблениям складов. Это совсем не шутки, ваше величество.

– Понимаю. Оставьте их мне, я почитаю. Вы снова правы, Александр Семёнович, вот такое точно нельзя просто так оставлять. Побыстрее доставьте сюда Архарова, если уж похлопотали за него.

– Кто я за Архарова хлопотал? – Макаров пару раз моргнул и потряс головой, видимо, пытаясь вспомнить, когда это он хлопотал за кого бы то ни было. Я же в ответ только улыбнулся.

Не знаю, может, это хреновая идея у столь одиозной личности совета просить, но я других вариантов пока просто не вижу. Полностью от преступности не избавишься, это факт, но какой-то порядок навести надо. В любом случае поговорить надо. А не получится ничего путного, что же поделать, буду искать того, кто сумеет службу наладить.

– Александр Семёнович, – окликнул я Макарова, который уже подошёл к двери. Он остановился и обернулся. – А вы слуг широко используете? В тех же посольствах. А то я тут недавно с очень интересной изнанкой бытия столкнулся… В общем, слуг надо подкупать. Пачками. Особенно за границей.

Макаров ничего не ответил, только наклонил голову в знак того, что услышал меня, и после этого вышел.

В девять пришёл Сперанский. Стол уже убрали, и я сидел в кабинете, пытаясь разобраться в бюрократической иерархии, уже через полчаса, перестав вообще хоть что-то понимать. А ведь я каждый божий день в последние две недели пытаюсь во всём этом разобраться.

– Менять всё надо к чёртовой матери, – пробормотал я, отодвигая бумаги в сторону.

– Что? Вы ко мне обращаетесь, ваше величество? – я поднял голову на Сперанского и с отвращением отодвинул в сторону бумаги.

– Возможно. Что скажете, Михаил Михайлович, нужно всё это менять? Министерства образовывать, например?

– Это давно напрашивается, ваше величество, – совершенно спокойно произнёс Сперанский. – Да и я слышал, что вы давно об этом говорили.

– Говорил, – я закрыл глаза. Не помню, сделал ли Сашка то, о чём говорил, возможно, и сделал. Так что мне сам бог велел, как говорится. – Вы нашли здание для Архива?

– Да, ваше величество. И я как раз шёл, чтобы показать…

– Поехали, на месте посмотрим, – я резко встал, выходя из-за стола.

– Но… – Сперанский пару раз моргнул.

– Никаких, но. Да, и, Михаил Михайлович, независимо от того, сочту я здание приемлемым или нет, вы составите бумагу о своём назначении себя моим личным секретарём. И первое, что вы сделаете на этой должности – приведёте в порядок моё расписание. Потому что уже поесть нормально не успеваю.

– Простите, ваше величество, когда вы говорили про то, что переведёте меня в секретари, вы изначально имели в виду должность личного секретаря? – он уставился на меня, а я впервые увидел на его лице удивление.

– А что вас так удивляет? – я нахмурился и открыл дверь. Сегодня меня охранял Бобров.

– Как вам сказать, ваше величество. – Пробормотал Сперанский. – А где… – он недоговорил, потому что я бросил на него такой выразительный взгляд, что он сразу заткнулся. – Понятно.

Ясно, что он имел в виду предыдущего секретаря. Вот только я понятия не имею, кто он, и даже не пытался узнать. Вообще, все те, кого я так и не смог найти в тот самый первый страшный день, пошли лесом. И я даже не выяснял причину, по которой их не было рядом, в то время как я тыкался вокруг, сам себе напоминая слепого котёнка.

– Бобров, – позвал я сегодняшнего командира своей охраны.

– Ваше величество, – он тут же вынырнул откуда-то сбоку. Стоящие у двери гвардейцы даже не пошевелились. Да, похоже, Зимин с внушением приоритетов прекрасно справляется.

Самого Ваську я в последние дни урывками вижу. Он носится, как наскипидаренный. Ещё бы, создание службы с нуля – это вам не покурить выйти. Нужно просто миллион нюансов учесть. Хорошо хоть догадался помощников себе выбрать, когда понял, что сам всё уже не вывозит.

– Мне нужно выехать, – коротко сказал я. – И найди Краснова с Розиным. Они будут меня сопровождать.

– Слушаюсь, ваше величество, – Бобров коротко поклонился, а я закрыл дверь. Вот в такие моменты мне просто до нервного тика не хватало телефона. Ну ничего, человек такая скотина, что ко всему очень быстро привыкает.

Уже через двадцать минут мы выехали из дворца. Ради такого случая Сперанского закинули на лошадь. В седле Михаил Михайлович держался не слишком уверенно, но мою охрану это мало волновало. Распыляться между всадником и каретой они не собирались, и выбор у них был простой: или меня в карету засунуть, или Сперанского из неё вытащить. Предугадать совсем нетрудно, что в итоге выбрал Бобров.

К заданию Сперанский подошёл основательно. Длинный двухэтажный дом, расположенный на возвышенности, имел множество окон, что позволяло создать примитивную вентиляцию, и множество небольших комнат. Мне нравится.

– Можно за каждым ведомством закрепить отдельную комнату, – задумчиво произнёс я, оглядываясь по сторонам. – Только не тащить сюда всё подряд, а исключительно важные приказы, иначе никаких домов не хватит.

– Разумеется, ваше величество, – Сперанский наклонил голову. – Я могу выбрать себе помощников при разработке приказов и положений, касающихся создания единого Архива? Учитывая, что с завтрашнего дня я почти всё время при вас буду состоять?

Я долго смотрел на него. Знавал я в своё время трудоголиков, но чтобы в такой гипертрофированной форме?

– Сколько часов в день вы спите, Михаил Михайлович? – спросил я, продолжая его разглядывать.

– Мне хватает четырёх часов, ваше величество, – он снова склонил голову.

– Ага, – произнёс я глубокомысленно. – Выбирайте помощников и подбирайте штат. Потом поясните мне, почему выбрали того или иного человека. Завтра в восемь вы должны быть у меня. Как раз к докладу Макарова Александра Семёновича.

– Слушаюсь, ваше величество.

– Да, а кому принадлежит дом? – спросил я, немного запоздало.

– Государству. Я смотрел только те здания, что принадлежат государству. Вы хотите знать его историю?

– Нет, мне достаточно того, что проблем с владельцами не возникнет. И, Михаил Михайлович, пересмотрите также своё расписание. Никому не станет легче, если вы свалитесь замертво от усталости.

Я вышел из дома, оставляя его посреди какой-то комнаты, обдумывать, что и как сделать в лучшем виде.

Во дворе я увидел простой экипаж. Оказывается, Бобров отличается умом и сообразительностью. Придя к выводу, что мы, возможно, не будем возвращаться вместе во дворец, он приказал карете Сперанского ехать за нами. Так что я могу со спокойной совестью уехать. Вскочив на коня, проследил, как Бобров подъехал к экипажу и велел кучеру дожидаться своего пассажира.

– Куда сейчас, ваше величество? – ко мне подъехал Краснов.

– В городскую управу, – пока я ждал Сперанского и пытался разобраться во всех этих экспедициях и управах, то запланировал одну поездку. Поездка была спонтанной, никого ни о чём не предупреждали. – Да, с завтрашнего дня с Филиппом рассчитывайте время так, чтобы постоянно поблизости находиться. Приказ о переводе вас двоих в мои адъютанты завтра Сперанский подготовит.

– Но, ваше величество, – Краснов пару раз моргнул.

– Саша, ты со мной спорить собираешься? – спросил я, трогаясь с места.

– Нет, но адъютанты – это же… а мы… просто… – пробормотал Краснов, а потом выпалил. – Слушаюсь, ваше величество.

– Вот так-то лучше. – И я послал коня рысью.

В городской управе царила тишь да гладь. Остановившись посредине холла, я спросил в пустоту.

– А где все? – прислушавшись к эху, произнёс. – Хорошая акустика. Наверняка крики заключённых слышно очень долго.

– Ваше величество, – в холл вылетел молодой совсем офицер. Поскользнувшись на полу, чуть не растелился у моих ног, но сумел сохранить равновесие и выпрямился. – Что же вы так, без предупреждения.

– А у вас есть что скрывать? – я приподнял бровь.

– Нет, – тут же ответил офицер, застёгивая последнюю пуговицу на мундире.

– Где все? – задал я вопрос уже ему.

– Так, ограбление было. Четыре склада вскрыли. Все на расследовании. – Тихо ответил он.

– Что же, это радует, что расследование всё-таки началось. – Я задумался. – Кто здесь главный?

– Ну, – протянул он, а потом махнул рукой. – Я, получается.

– А почему так печально?

– Потому что я не знаю, кому подчиняюсь, – он, видимо, решил, что терять нечего. Сегодня все почему-то решили высказаться. Бури, наверное, на солнце. Магнитные. – Согласно приказам, мы подчиняемся непосредственно генерал-губернатору. Но, это вы. А сейчас… В общем, я запутался.

– Я тоже, – потерев переносицу, посмотрел на него. Молодой, чуть постарше меня. – Как звать?

– Капитан Воронов Павел Алексеевич. – Отрапортовал капитан.

– Идёмьте, капитан. Покажете своё хозяйство. Заодно расскажете, что делаете, когда приходит к вам обокраденный. Вот, например, я пришёл и сказал, что меня обокрали. Дальше что?

– А-а-а…

– Павел Алексеевич, вы сами только что сказали, что обязаны подчиняться мне, как гражданскому генерал-губернатору. Приказа о переназначении всё ещё не было, так что, давайте, посмотрим, как тут всё устроено. Чтобы что-то менять, надо знать, как всё сейчас происходит. Иначе можно таких дел наделать, самим потом тошно станет.

Глава 15

Бум! Бах-бах!

– Что у вас там происходит? – Макаров покосился на дверь.

– Не обращайте внимания, Александр Семёнович, – посоветовал я ему.

– На это сложно не обращать внимания, – и, словно в подтверждение его слов, совсем близко от дверей кабинета раздался грохот, а затем разъярённый голос Скворцова.

– Ты что творишь, сукин сын! Если ты этот секретер хотя бы поцарапаешь, то лучше бы ты в младенчестве пуповиной задушился!

– Интересное выражение, надо его запомнить, – задумчиво проговорил Макаров.

– Только не говорите мне, Александр Семёнович, что не знаете о моём переезде и переезде Елизаветы Алексеевны в новые апартаменты, – сказал я, прислушиваясь к ругани, раздающейся из-за двери. – Это меня разочарует. Отсутствие осведомителей во дворце для вашей службы – это даже названия не имеет.

– Я прекрасно знаю, ваше величество, что ваши новые покои имеют смежные спальни с покоями её величества. Просто не думал, что переезд – это так громко. – Сказал раздражённо Макаров и прикусил язык. Я же посмотрел на него почти весело.

– О, теперь у меня появится новая забава, попытаться вычислить тех слуг, которые состоят у вас на жаловании. Вы же их не проводите по расчётным ведомостям?

– Нет, ваше величество, – он быстро пришёл в себя и теперь говорил елейным голосом. – Все осведомители идут у меня в ведомостях под грифом «Прочие важные расходы». На них выделен отдельный бюджет, и вы лично утвердили эту графу. А полный список имеется только у меня. Доступ к нему имеют также мой заместитель Коршунов и вы, ваше величество, если на то будет ваша воля. – Он тяжело вздохнул, я же прищурился.

– Нет, просто запросить у вас списки – это будет слишком просто, – наконец, протянул я. – Ладно, сделаем так. Если к нашему отъезду в Москву мне не удастся выявить ни одного, я, пожалуй, запрошу у вас список. А пока попробую вычислить их самостоятельно.

– Как вам будет угодно, ваше величество, – Макаров посмотрел с вызовом, словно принимая это необъявленное пари.

Бум! Бум! Бум! Уж не знаю, что именно мужики на этот раз тащили, но, по-моему, пару раз успели уронить.

– Вашу мать, криволапые сукины дети! – Я прислушался. Не знал, что Сперанский способен так ругаться. Вообще, не думал, что он знает такие слова. – Николай Иванович, они на вас ничего не уронили?

– Нет, Михаил Михайлович, уберёг Господь, – ответил ему незнакомый голос.

– А мне, кажется, ногу сломали, – пробасил ещё один голос. – Что тут творится?

– Вещи его величества в другое крыло перетаскивают, – ответил ему Сперанский. – И не преувеличивайте, Николай Петрович, ваши ноги совсем не пострадали. В сторону ваших ног ничего не двигали. Вот на Николая Николаевича трюмо едва не уронили. А он из-под него вылезти бы не смог, только разве что прямиком на погост.

– Как интересно, – проговорил я, глядя на Макарова, кусающего губя, чтобы не заржать.

– Чрезвычайно интересно и, самое главное, познавательно. Я что-то запамятовал, ваше величество, в вашей спальне ещё остались вещи, способные прибить собой Николая Николаевича? – проговорил он, не глядя при этом на меня.

– Вы правы, Александр Семёнович, работать в таких условиях невозможно, – я покачал головой. – Давайте кратенько, как в посольствах, встретили приказ о расформировании Тайной экспедиции?

– Открыли шампанское, ваше величество. – Чопорно ответил Макаров, мгновенно включившись в работу и перестав обращать внимание на шум. – К ним присоединились гости, вот списки, – и он протянул листы, где были указаны посольства каких стран принимали каких гостей. Пробежавшись глазами по спискам, я отложил их в сторону. Ну что же, не только английское посольство мечтало избавиться от такого неудобного императора, как Павел Петрович. Почти все гости были из заговорщиков, чьи имена я уже почти наизусть выучил.

– Знаете, Александр Семёнович, есть во всём этом странная ирония, – проговорил я задумчиво. – Почти все страны этих посольств терпеть не могут друг друга. Более того, чуть только сосед покажет слабину, они вцепятся в него всей сворой. А здесь такая удивительная солидарность. Вам не кажется это странным?

– Нет, не кажется, – Макаров покачал головой. – Судя по тому, что становится мне известно, это закономерный процесс.

– Возможно, – я провёл пальцами по губам. – Про нашу драгоценную Ольгу Александровну что-нибудь известно?

– Плохих новостей нет, так что думаю, очень скоро она посетит родные пенаты. А может быть и не посетит, может быть, сразу же к другому очагу направится. Тут всё от вашего величества будет зависеть. – Ответил Макаров.

– Отлично, – я потёр переносицу. – Тогда давайте на сегодня прервёмся.

– Хорошо, ваше величество, – и Макаров принялся собирать бумаги. – Разрешите задать вопрос, ваше величество.

– Задавайте, Александр Семёнович, – я смотрел, как он складывает бумаги стопкой, по одной, собираясь с мыслями.

– Скажите, а вы действительно не можете обойтись именно без этого трюмо и именно этого секретера?

– Неожиданно, – проговорил я. – Даже не знаю, что вам ответить, Александр Семёнович. Скорее всего, действительно не могу без них обойтись. Привык к ним, просто душой прикипел.

– И конечно же, это всего лишь совпадение, что вы остались в этом кабинете и пригласили именно на этот день и час господ Новикова и Архарова на аудиенцию?

– Разумеется, это всего лишь совпадение. Я так же, как и вы, в шоке оттого, что переезд проходит так шумно. Да ещё и с риском для жизни господина Новикова, – ответил я, закатывая к потолку глаза.

– Спасибо, что ответили, ваше величество, – Макаров собрал, наконец, все бумаги и направился к выходу.

Я посмотрел ему вслед. Моим советом соорудить папку он не воспользовался. Придётся самому её делать и подарить ему и Сперанскому.

Вообще, на примере этой несчастной папки я проверил теорию о том, что стоит лишь посоветовать нечто важное и облегчающее жизнь, как все ломанутся воплощать в жизнь Идею. А вот ни хрена подобного. Пока не сделаешь работающий образец, или не заставишь кого-то его сделать, ничего никуда не внедрится. Причём именно что заставишь сделать, пинками и угрозами.

Но и это ещё не всё. Мне нужно будет не просто эти чёртовы папки подарить, а заставить их являться исключительно с ними на доклад, например. И только тогда, пройдя все положенные стадии, они поймут, что это удобно, и начнут своим примером ненавязчиво рекламировать новинку.

После этого можно будет задуматься о массовом производстве и всем прочим двигателям прогресса. Указывая в рекламе конкретного пользователя. Ну что же, вот тебе, Саша, уникальная возможность обкатать технологию внедрения чего-то в повседневную жизнь обывателей. Потому что папки очень нужны. Без них в делопроизводстве не будет порядка. А для меня сейчас на первом месте всё-таки стоит делопроизводство, создание Министерств и таких структур, как Служба Государственной Безопасности и полиция.

Армия и флот стоят отдельными пунктами, и я пока жду полного отчёта от Кутузова. Потому что, прежде чем что-то начинать менять, надо знать, как всё работает здесь и сейчас. А ещё мне нужен Ушаков. Но он сейчас где-то в Крыму. За ним послали гонца, вот только никто не знает, когда адмирал приедет в Петербург. Если он сейчас в море, то ожидание может затянуться.

Грохот за дверью заметно снизился. Похоже, уже перетаскали всё, на что я утром указал пальцем. Теперь можно было и поговорить с ожидающими аудиенцию господами. Сперанский словно мысли мои прочитал из-за двери, потому что вошёл в кабинет и поинтересовался: звать кого-нибудь, или пускай ещё посидят.

– Архарова зови, и капитана Воронова тоже. Капитан подошёл? А то я его не слышал.

– Подошёл, ваше величество. Пришёл почти сразу, как только Александр Семёнович к вам забежал, – ответил он спокойно и вышел из кабинета. Я же внимательно наблюдал, как скрывается за дверью сухощавая фигура невозмутимого секретаря.

Николай Петрович вошёл в кабинет и встал у двери, пытаясь вытянуться. Ему плохо это удавалось, мешало весьма солидное брюхо, но он старался.

– Проходите, Николай Петрович, проходите, нечего в дверях топтаться. Тем более что разговор нам с вами долгий предстоит и важный. – Ахраров подошёл к столу и сел на один из двух стульев, стоящих напротив меня. При этом он постоянно оглядывался на капитана, вошедшего следом за ним. – И вы тоже проходите, Павел Алексеевич.

Когда все расселись, при этом сыщики постоянно поглядывали друг на друга, словно пытались понять, что они здесь делают и по каким вопросам я их здесь собрал. Я молча разглядывал обоих. Они были настолько разные, насколько это вообще возможно. Стройный, подтянутый Воронов и медведеподобный Архаров. Но вот именно сейчас связывало их одно чувство – недоумение.

– Ваше величество, – наконец, прервал молчание Архаров. – Нас разоружили…

– Вам вернут оружие на выходе, не переживайте, Николай Петрович. – Прервал я его. – Вы, наверное, гадаете, зачем я вам здесь собрал. А ведь отгадка простая. Полицейская реформа. Вот, к примеру, вы, Павел Алексеевич, так и не смогли мне ответить, что будете делать, если кто-то прибежит и пожалуется на то, что его обокрали. Может быть, вы, Николай Петрович, поспособствуете? Что вы будете делать, ежели я приду к вам и скажу, что у меня перстень пропал?

– Ну, расследовать, – пробасил Архаров.

– Как? Как вы будете расследовать? И если обращений будет не одно и даже не два. Десяток. Или же ещё труп найдут под мостом до кучи. А тут ещё извозчик прибежал и сказал, что лошадь у него свели, пока он до ветру бегал. – Я сложил руки домиком. – Ну же, Николай Петрович, что вы будете делать?

– Да не знаю я, ваше величество, – махнул рукой Архаров. – Не могу сказать. Надо в такое окунуться, чтобы решение правильное принять.

– Я вам помогу. – И я придвинул каждому из них по листу бумаги и по чернильнице с пером. – У нас есть дело. Большое дело. Ограбление четырёх купеческих складов. Дело настолько громкое, что до меня дошло. Помните, как учитель заставлял решать задачки. Дано: четыре склада. Ограблены все в одну ночь. Нужно найти того, или, скорее, тех, кто это сделал. Пишите, с чего нужно начать расследование. Сколько каждому из вас понадобится людей, чтобы раскрыть это преступление. Всё расписывайте. У вас есть пятнадцать минут, время пошло, – и я демонстративно посмотрел на часы.

– Да что тут расследовать-то? – пробурчал Архаров. – Свой это был. Один из четырёх. Сторожей надо тряхнуть хорошенько, наверняка, собака, подкупил их всех. А свой склад «ограбил», чтобы глаза отвести.

По правде говоря, это было первое, что пришло мне на ум, когда я слушал сбивчивый доклад Воронова. Я покосился на Архарова.

– Всегда бывают исключения. – Проговорил я. – Чаще всего, случается именно так, как выглядит на самом деле, но иной раз, всё может быть совсем по-другому. Чтобы избежать ошибки, нужно рассмотреть все вероятные причины, Николай Петрович. И, да, в своём ответе имейте в виду: пытки я поощрять не буду.

– Что и даже в рыло татю какому дать нельзя? – Архаров уставился на меня так, словно я только что на его глазах этого невидимого татя отпустил, ещё и леденец дал на палочке. Пососать, мать вашу.

– Это очень хороший вопрос, почти философский, – сказал я, задумчиво рассматривая его. – И как любой философский вопрос не имеет правильного ответа. Или же все ответы на него будут правильные. Пишите план раскрытия с учётом того, что в рыло можно дать только тогда, когда все доказательства неоспоримые. Эти доказательства можно будет потрогать, и будут они указывать на то, что это именно тать.

На этот раз оба посмотрели на меня, как на блаженного. Ничего, привыкнут. Сашка им, например, вообще бы всё запретил. И Тайную экспедицию бы упразднил. Я не помню, сделал он это или нет, но почти уверен, что сделал. Так что мой призыв не бить морды совсем уж без причины, ничто, по сравнению с тем, что могло бы быть.

Дальше они писали молча. Поглядывая время от времени друг на друга. Они плохо понимали, зачем это всё нужно. Мне же необходимо было понять, как расследования вообще происходят.

Пятнадцать минут истекли быстро. За это время я только успел ознакомиться с очередным планом Горголи. Вот сейчас это больше походило на правду. Фантастических вещей и странных пожеланий существенно поубавилось. Можно его приглашать на разговор. Пару пунктов отсюда убрать, вроде подчинения непосредственно императору, и можно будет начинать работу. А императору есть чем заняться, чтобы ещё и пожарную службу курировать.

– Ну вот, ваше величество, для такого дела примерно так, – я поднял голову и посмотрел на Архарова. Затем протянул руки, и они вложили мне свои планы.

Я внимательно начал читать, положив их рядом друг с другом. А затем и вовсе придвинул к себе чернильницу и принялся подчёркивать одинаковые пункты. Когда дошёл до конца их «проверочных работ», то отложил перо и внимательно принялся рассматривать обоих. Наконец, принял решение.

– Всё-таки сыск и полицию из человека вытравить невозможно. В общем, так, господа. Я задался целью начать реформу полиции и для разнообразия довести её до конца. По итогу это будет, я думаю, отдельное министерство. Но пока нам с вами нужно наладить работу на местах. Такое вот простое задание показало, что думаете вы примерно в одном ключе. Только у Николая Петровича, ко всему прочему, ещё и нюх имеется, и необъяснимый талант видеть суть вещей, которые он не может объяснить словами. К счастью, капитан Воронов сумеет эту суть объяснить.

– Я не совсем понял, ваше величество… – начал Архаров.

– А что здесь непонятного, Николай Петрович? – я скептически посмотрел на него. – Вы возвращаетесь на службу. И будет с капитаном Вороновым вместе планировать работу полиции. Вот как сейчас, прямо по пунктам. Можете даже морды друг другу бить, но не сильно. Чтобы работе не мешало, – я поднял вверх указательный палец.

– Я тоже не совсем понял, ваше величество, в чём будет заключаться наша совместная работа? – тихо спросил Воронов.

– В планировании и проверке этого плана на практике, капитан. – Я взял в руки перо и принялся вертеть его в руке. – Я не просто так взял за основу эти проклятые склады. Здесь предстоит побегать, чтобы каждую версию проверить. К тому же дело это отягощено убийством. Скорее всего, убийством, но я пока не уверен. Вот вы не знаете, а мне Макаров Александр Семёнович сегодня донёс, что двух сторожей, из тех, что вахту несли в ту ночь, нашли сегодня утром мёртвыми. Вот я сижу и гадаю, сами они преставились, или помог кто?

– Доктор нужен, – неуверенно произнёс Архаров. – Чтобы сказал, сами померли, или всё-таки…

– Вот! – я обмакнул перо и очередным пунктом записал: морг при управе и судебный доктор в штат. Написал я это в обоих экземплярах и протянул листы им обратно. – Надеюсь, принцип понятен? Когда у вас все пункты сойдутся, придёте ко мне на доклад. Но не позже чем через месяц. С готовым планом того, как будет организована повседневная работа, и что вам для этого будет нужно.

– А где мы возьмём тех же лошадей? – Воронов сложил руки на коленях, прикидывая объём предстоящей работы. По его виду было видно, что его это не впечатляло.

– Вот сейчас мы подошли к самому главному. Кутузов Михаил Илларионович поставлен в известность. Мы с ним приняли решение тех же лошадей у кавалерии забрать. Тех, которые уже в возрасте и не могут под драгунами долго гарцевать. А вот на нужды полиции вполне пока подойдут. Тем более что Иван Саввич всё равно скоро у вас пожарных отберёт. И действует он действительно по моему приказу. Так что помещения у вас освободятся. Насчёт лошадей обращайтесь к Михаилу Илларионовичу. А вот где людей взять, я вам не могу подсказать. Думайте. И не грубите в своих хотелках слишком сильно. Каждый пункт будет проверен. – Сразу же осадил я их.

– Слушаюсь, ваше величество, – они поднялись и направились к двери. По складкам на их лбах было видно, что они думают, с какой стороны приступить к работе.

– Да, Павел Алексеевич, я могу в любой день и час заглянуть в управу. Надеюсь, мне не надо объяснять, что я сделаю лично с вами, если снова увижу такую пустоту, как в прошлый раз? А то получается довольно странно: все ушли на расследование, а насчёт сторожей мне Александр Семёнович докладывает, а вы, получается, и не в курсе вовсе. – У Воронова слегка скулы порозовели, и он закивал так, что я уже подумал, как бы у бедолаги шею не заклинило.

Когда дверь за ними закрылась, я потёр шею. М-да, это будет сложно.

– Новикова приглашать, ваше величество? – я поднял взгляд на Сперанского.

– Да, приглашай, – я снова потёр шею, встал и прошёлся по комнате до окна. Чтобы немного размяться.

– Ваше величество, вы хотели меня видеть, – раздался от двери тихий голос.

– Да, Николай Иванович, – развернувшись, я сцепил руки за спиной, оставшись стоять возле окна. – Вам шум не слишком мешал? Когда мебель таскали?

– Эм, если только самую малость, ваше величество, – я разглядывал его. Пожилой, побитый жизнью, почти сломленный. На мгновение я засомневался, сможет ли он быть воспитателем двух активных мальчишек.

– Николай Иванович, я знаю о ваших финансовых трудностях. Так уж получилось, что в благотворительность я не верю, поэтому просто так денег вам не дам.

– Что? – он пару раз моргнул. – Но я не просил у вас денег, ваше величество.

– Верно, не просили, – я продолжал его разглядывать.

– Могу я поинтересоваться, почему вы сказали, что не верите в благотворительность? – спросил он тихо, но твёрдо.

– Потому что люди её не понимают, и спустя время начинают принимать как должное. Нет, безусловно, существует такая благотворительность, которая необходима: конюшни для одряхлевших служилых лошадей, например. Чтобы животные достойно доживали свой век.

– Не детские приюты? – уточнил Новиков.

– Нет, не детские. – Ответил я жёстко. – Детские приюты обязано содержать государство. И оно же вправе рассчитывать на то, что из воспитанников этих приютов приготовят именно тех служащих, которые государству необходимы.

– Это очень революционная мысль, ваше величество. А каких служащих вы имеете в виду?

– Учителя начальной школы, к примеру. Уж научить детей читать, писать и элементарному счёту, большого ума не надо. Зато сирота получит гарантированную профессию с жалованьем, а я буду избавлен от проблемы поиска этих самых учителей, когда придёт время.

– Зачем вы мне это говорите, ваше величество? – тихо спросил Новиков.

– Мы оба, вольнодумцы, не находите? И слегка мечтатели. – Я резко изменил тон и жёстко спросил. – За что вас бросили в крепость?

– За печатанье неположенных книг…

– Правду, пожалуйста, Николай Иванович, – всё так же жёстко прервал я его.

– За связь с масонской ложей, – вздохнув, ответил он.

– М-да, – я потёр подбородок. – Вот что, Николай Иванович. Когда я говорил, что не дам вам денег просто потому, что вы мне нравитесь, я имел в виду, что готов предложить вам службу. Но мне не нужны на этой службе масоны. Вы сможете отказаться от своих убеждений и тем самым вернуть себе доброе имя, а самое главное, сохранить своё поместье?

– Если честно, то я не встречался ни с кем из ложи, после того как меня выпустили. – В его словах прозвучала горечь. – Видимо, такие незначительные личности, какой я в итоге стал, не интересуют ложу.

– Вот только, если вы примете моё предложение, к вам мигом придут, – я хмыкнул. – Вот в этом я нисколько не сомневаюсь. Вы сможете им отказать?

– Чтобы сохранить жизнь своим людям и оставить хоть какое-то наследство моим детям, да, – твёрдо сказал он.

– И вы передадите данные этих людей Макарову Александру Семёновичу? Передадите их сами, без подсказки, иначе он всё равно узнает, и это будет расценено мною как предательство моего доверия, со всеми вытекающими последствиями.