Текст книги "Корзинка с сюрпризом (СИ)"

Автор книги: Shedu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Часть 6

Обо всех своих мечтах Нил забыл уже спустя несколько часов, когда его начали мучить первые признаки морской болезни. О том, что у зайца может обнаружиться такая крайне неприятная склонность, Ролас как-то даже и не задумывался, а потому, теперь с ужасом смотрел на медленно зеленеющего парня, понимая, что, похоже, обрек и его, и себя на семь дней самого настоящего ада. Все бытовые проблемы тут же отошли на второй план, когда Нильсу стало по-настоящему плохо.

И если первые пару дней Нил просто ныл, капризничал и клялся, что больше никогда и ни за что не ступит даже на самую захудалую лодку, периодически перегибаясь через постель и сплевывая в услужливо подставленное ведерко, то примерно к третьему дню силы у него окончательно закончились. И теперь заяц просто лежал пластом, периодически тяжело сглатывая вязкую слюну и проваливаясь в беспокойный сон.

Ролас же абсолютно не знал, куда себя деть. Помочь он в этой ситуации не мог. И хотя смертельного ничего не происходило, все равно бесстрастно смотреть на то, как страдает это недоразумение, не получалось. Потому за эти дни измучился не только сам Нил, но и медведь, который все это время то утешал обессилевшего зайца, то уговаривал потерпеть ещё немного, то перекладывал влажное полотенце на лбу.

В общем, все семь дней путешествия слились для обоих в какой-то калейдоскоп отвратительных впечатлений и утомили просто неимоверно.

Потому радостные крики матросов, которые раздались, стоило им увидеть приближающуюся землю, сопровождались двумя облегченными стонами. Перспектива снова лезть в корзину Нила абсолютно не прельщала, но стоило Роласу упомянуть, что в этой корзине он снесет зайца с судна, после чего тошнота, наконец, прекратится, как Нил тут же без особых возражений залез внутрь.

А сам Ролас поспешил выскользнуть из каюты, чтобы быть одним из первых, кто сойдет с корабля. Ещё никогда он не был так рад видеть родные земли и ощущать порывистый прохладный в это время года ветер.

За время морского путешествия он успел отмыться от созданного образа бродяги, над чем еще долго потешались члены корабельной команды, однако рубашка по-прежнему была в корзине, накрывая ушастую голову зайца. Благо он додумался прихватить с собой еще одежды, вот только Нильс был одет не по погоде. Не хватало еще, чтобы морская болезнь сменилась простудой. Именно поэтому, когда они покинули корабль и отошли в укромное местечко, Ролас быстро достал продрогшего парнишку из корзины и натянул на него свой свитер.

– Теплой обуви у меня нет, но как доберемся до дома, мы все тебе купим, не хватало мне еще, чтобы ты заболел, – мужчина широко улыбнулся и потрепал его по волосам. – Сегодня остановимся на портовом постоялом дворе, а завтра отправимся, до города день ходьбы.

– Целый день, – Нил обреченно вздохнул. Его все ещё немного штормило после недавно пережитого, да и легкая тошнота никак не хотела отступать, но чистый прохладный воздух и твердая земля под ногами делали свое дело. С каждой минутой самочувствие зайца улучшалось, а вместе с ним возвращалось желание покапризничать. – Так долго идти. Ты меня хоть покормишь перед дорогой? – Нил поднял на медведя взгляд и шмыгнул носом, втянув озябшие пальцы поглубже в рукава свитера. Как только симптомы морской болезни отступили, вернулось чувство голода. Оно и неудивительно, заяц практически не ел за все время их пути на «Сирене». И теперь в животе настойчиво бурчало, а сам желудок, казалось, прилип к позвоночнику.

– Конечно, – кивнул медведь, засовывая руку в карман и нащупывая там монеты.

Еще неделю назад он думал провести парнишку на корабль вполне законно, заплатив за обоих, но затем передумал, понимая, что тогда совсем останется без денег и придется сразу после корабля отправляться домой. Сейчас у него хватало на скромную комнатку по меркам здешних мест и на что-нибудь горячее. Ванну, правда, не принять, что, несомненно, огорчит парнишку, который явно привык к удобствам и регулярному кормлению под заботливым надзором родителей. Хотя, не такими уж и заботливыми они были, выгнав сына из дома.

Добравшись до постоялого двора, Ролас быстро расплатился с хозяином и, заказав ужин в комнату, провел туда мальчишку. Внутри было намного теплее, с ночами приходили уже не осенние холода, а ледяные ветра, которые заставляли ежиться даже его. На нем была лишь летняя рубаха, пропахшая травами, которой он ранее прикрывал мальчишку, сидящего в корзине, но и она не особо спасала от холода.

– Раздевайся и забирайся под одеяло. Скоро принесут ужин, – скомандовал медведь, ставя в угол свою практически пустую корзину и скидывая рядом походную сумку.

Нильс вполне охотно последовал словам Роласа, скинув с себя одежду и скользнув под теплое покрывало. За время дороги он успел замерзнуть и сейчас с удовольствием отогревался, по самые уши закутавшись в теплую ткань.

– Холодно у вас тут, – недовольно пробурчал Нильс, высунувшись из кокона, в который замотался. Заяц кинул взгляд на Роласа, который был одет ещё легче, чем он сам, и передернул плечами от зябкого ощущения. – Ты разве не мерзнешь в такой легкой рубахе? Смотри, не заболей, – негромко пробормотал Нил, пародируя строгий голос своего папы-омеги. Но тут же решил уточнить, чтобы этот медведь не решил, что он за него волнуется. – А то кто тогда меня поведет в этот твой город.

– Это ты, таким образом, проявляешь заботу? – хохотнул Ролас, отходя к тазику с водой, чтобы ополоснуть руки и лицо. – Конечно, мерзну, но зимой у меня температура намного выше обычной, это помогает.

Оглянувшись на дверь, услышав за ней поспешные шаги, а затем и стук, медведь быстро открыл ее и, забрав поднос с едой, вернулся к кровати.

В тарелках плескалась сытная мясная похлебка с сухарями, а в чашках горячий чай на травах. Подобный чай заваривали только в этой стране, так как особые травы росли исключительно в восточных горах Сталибии.

– Смотри не обожгись, – сказал он, вручая Нильсу ложку. – И не опрокинь все на кровать, нам здесь спать.

– Да что ты со мной как с маленьким, что у меня, руки кривые, что ли? – немного недовольно пробурчал Нильс, но почти тут же забыл о своем недовольстве, стоило ему взяться за похлебку. Он блаженно промычал что-то невнятное, стоило ему попробовать это новое для себя блюдо.

Сытная и наваристая похлебка буквально таяла во рту, заставляя блаженно жмуриться и причмокивать. Правда, осилить непривычно огромную порцию деликатеса у зайца ожидаемо не получилось. Потому, стоило Нилу съесть примерно половину тарелки, как он устало выдохнул и пробормотал:

– Все, больше не могу. Объелся на полгода вперед, – заяц протянул наполовину опустошенную тарелку Роласу и с надеждой взглянул на поднос. – А сладенького тут у вас ничего не дают?

– Ты же больше не можешь, – засмеялся медведь, отставляя свою тарелку в сторону, так как проглотил, казалось бы, небольшую для него порцию в три ложки. – Прости, я заказал нам еды в дорогу, ты ведь хочешь завтра поесть? Поэтому придется потерпеть до дома.

Доев за зайцем, мужчина сгрузил тарелки обратно на поднос и отставил его в сторону, протягивая мальчишке чашку:

– Аккуратно, все еще горячий.

Нил аккуратно взял чашку в руки и, подув на жидкость в ней, осторожно отхлебнул, пытаясь распробовать то, что пьет. Чай оказался непривычно терпким, отчего заяц даже поначалу сморщил нос, но уже после второго глотка, кроме терпкости, стали ощутимы и другие специфически привкусы. Совсем немного кислинки и легкая мятная свежесть. Напиток согревал и бодрил одновременно.

– Вкусно, – важно кивнул Нильс, распробовав, наконец, непривычный чай. А помолчав ещё несколько мгновений, задал давно интересующий его вопрос: – А как ты будешь своим братьям объяснять, откуда я взялся? – пробормотав эти слова, Нил тут же уткнулся носом в чашку, чтобы спрятать покрасневшие щеки, не выдать своего волнения.

Сидевший рядом Ролас абсолютно не растерялся, услышав этот вопрос. Сделав большой глоток чая, он повернулся к парнишке и улыбнулся уже привычной широкой улыбкой:

– Расскажу все как есть. Зачем что-то придумывать, – пожал он плечами, вроде говорил не о новом члене семьи, а о хорошем улове после еженедельной рыбалки.

Нильс же только неловко кивнул, услышав такой ответ. Для него, конечно, подобное звучало немного странно, но может у медведей так принято, подбирать незнакомых омег, оказавшихся в беде? Что он вообще знает об их нравах и обычаях, чтобы так удивляться подобному ответу? Так что слова Роласа и его незатейливое отношение ко всей сложившейся ситуации даже немного успокоили Нильса. В конце концов, если сам альфа абсолютно не беспокоится по поводу его пребывания в своем доме, то с чего бы зайцу волноваться по этому поводу. Допив необычный чай, парень протянул опустевшую чашку медведю.

Вполне ожидаемо после теплого и сытного обеда Нила стало клонить в сон. Сказывалось и истощение организма после недельной встряски, так что, подавив зевок пару раз, Нильс все же не выдержал и пробормотал:

– Я спать, наверное, буду. Совсем глаза слипаются, – словно в подтверждение этих слов, Нил снова громко зевнул.

Коротко кивнув, Ролас встал с кровати, давая зайцу устроиться поудобнее. Собрав посуду, он сходил к хозяину, отдавая ему поднос, чтобы не стояло в комнате, и лишь потом вернулся. Грустно заглянул в корзину, в которой только на дне осталось немного подавленной, завядшей травы, он тяжело вздохнул и, стянув с себя рубаху и брюки, забрался под одеяло рядом с Нильсом. Одеяла на обоих не хватило, чего, впрочем, и следовало ожидать. Подтянув мальчишку поближе к себе, мужчина аккуратно обнял его одной рукой и, зарывшись носом в пушистые волосы, вскоре уснул. Так он не спал уже больше недели…

***

Проснулся Нил от странного ощущения удушающего жара. Казалось, что рядом с ним находится ни много ни мало – самая настоящая печка, которая умудрялась обволакивать теплом со всех сторон. Кое-как продрав глаза и едва не свернув челюсть в душераздирающем зевке, заяц все-таки решил разведать обстановку. Каково же было его удивление, когда он уткнулся взглядом в весьма знакомое плечо, а над ухом раздалось почти привычное уже негромкое сопение.

Во сне Ролас умудрился не просто подтянуть к себе Нила, а ещё и прилично облапить его, навалившись сверху и согревая своим теплом. По ощущениям Нильс ничего против подобного соседства не имел, но даже не представлял, какую неловкость они испытают, если медведь сейчас проснется и увидит их в столь двусмысленной ситуации. Тем более что тело невольно реагировало на находящегося в непосредственной близости альфу абсолютно естественным образом. Смущение затопило Нила, стоило ему осознать этот простой факт. Ведь до этого самого момента он не воспринимал ни себя, как полноценного взрослого омегу, ни Роласа, как потенциального партнера. А тут вон оно как вышло, тело само все за него решило. Было одновременно и боязно, и немного волнительно, впрочем, от необходимости выбраться из объятий медведя это не избавляло.

А потому, применив все свои навыки, Нил как мог осторожно стал выползать из тесных объятий, ежесекундно проверяя, спит ли ещё Ролас.

К счастью, выбраться незаметно ему все же удалось, а тело тут же, будто в отместку, покрылось табуном противных мурашек от сквозняка. Так что теперь Нильсу пришлось отчаянно искать свитер, который он вчера опрометчиво скинул с себя, прежде чем закутаться в теплое покрывало.

Проснувшийся же Ролас все никак не мог сообразить, отчего заяц ведет себя как-то странно, все время отводя взгляд и невольно демонстрируя алые от смущения щеки. В конце концов, так и не спросив, он решил просто спустить на тормозах это странное поведение, смутно догадываясь, что могло послужить его причиной.

– Давай, собирайся скорее, нам выходить пора, если не хотим сумерки в лесу встретить, – поторопил он бессмысленно суетящегося по комнатке зайца и невольно усмехнулся, увидев, как тот взволнованно дернул ушами, услышав его голос.

Наконец, спустя пятнадцать минут они все-таки вышли, собрав свои небогатые пожитки. Правда, по большей части собирать их пришлось Роласу, потому что красный как рак, Нил был все так же бесполезен, переживая свое смущение.

Часть 7

Ролас уже который раз сбился со счета, пытаясь отвлечь себя от холода, пробравшегося под легкую летнюю рубашку. По дороге, ведущей в город, как назло не встречалось ни одного дома для путников, ни таверны, вообще ничего, хотя это для него и не было новостью. Крепко сжимая маленькую ладошку Нильса, он понимал, что заяц, скорее всего, тоже уже совсем продрог, хотя и старался этого не показывать. Ему казалось, что тот испытывает вину в связи с тем, что носит свитер Роласа, пока тот мерзнет.

Иногда мужчина подхватывал мальчишку на руки и уперто шел дальше, давая тому отдохнуть и хоть как-то пригреться. В такие минуты ему самому становилось теплее, стоило только почувствовать, как к груди прижимается нежная щека, а заяц горячо дышит на замерзшие пальцы.

Приметив у дороги огромный пень, медведь взглянул на то, как омега поджимал пальцы ног, и тяжело вздохнул.

– Присядь вот здесь, – указал он на пень, выпуская руку мальчишки из своей.

Нил тут же подтянул ноги к груди и обнял колени руками, чтобы они не так мерзли. Его зубы уже тихонько выстукивали дробь от холода. Почему-то раньше, когда он читал в книжках про заснеженные долины и горы, представлялись лишь невероятной красоты виды. Ни леденящий холод, ни пробирающий до костей ветер в его фантазиях не фигурировали.

– А у в-вас всегда так холодно? – слегка заикнувшись, спросил уткнувшийся носом в колени Нильс.

– Сейчас ведь зима, – улыбнулся Ролас, глядя на синеющие губы зайца. – Летом здесь теплее, хотя и не так жарко, как у вас.

Присев напротив, мужчина аккуратно взял ножку мальчика и, стянув с нее сандаль, начал осторожно растирать, согревая и разминая. – Здесь неподалеку будет заброшенная сторожка, ее уже давно используют, как остановку для путешественников. Зайдем туда погреться, твой вид меня совсем не радует.

Перейдя ко второй ноге, Ролас заозирался по сторонам, проверяя, не едет ли по их следу какой-нибудь воз, на котором можно было бы добраться и без остановок, но, как ни странно, того не было.

– Может, в корзине посидишь, пока не дойдем? Там хотя бы не так дует, и согреться будет легче, – предложил он, обеспокоенно глядя на Нильса и растирая его тоненькие пальчики на ногах.

Нил с сомнением посмотрел на ненавистную корзину. Залезать в неё снова не было ни малейшего желания, но Ролас был прав. Видимо, привычка и раса все же играли роль, потому что Ролас, даже несмотря на то, что был одет легче, выглядел хоть и замерзшим, но все же вполне себе бодрым. Сам же Нильс, абсолютно непривычный к такому климату, чувствовал, как его понемногу начинает клонить в сон от холода, а это явно не было хорошим признаком.

– Да, ладно, – кивнул Нил и подышал на замерзшие пальцы. – Только ты высади меня, если сильно устанешь, – все же уточнил заяц, чувствуя некоторую вину за то, что так нагло эксплуатирует своего спутника.

От массажа Роласа он почувствовал себя немного бодрее. К замерзшим ногам вернулась чувствительность, и теперь теплые и сильные пальцы очень хорошо ощущались, отчего Нил вновь слегка покраснел и поспешил отвести взгляд. Заяц все никак не мог выбросить из головы воспоминания о произошедшем на постоялом дворе.

Еще немного задумчиво потоптавшись на месте, Ролас все же достал из сумки небольшой платок, в который и завязал остатки увядшей, настрадавшейся травы. Сунув узелок в сумку, он подхватил парнишку на руки и аккуратно усадил его в корзину, осторожно закидывая ее обратно за спину:

– Ну что, поехали. До сторожки совсем немного осталось.

Некоторое время мужчина все так же стойко шел по промерзшей дороге, стараясь не обращать внимания на ледяной ветер, словно осколками стекла бьющего по лицу. Это не давало расслабиться, замедлить ход, а еще радовало, что собой он мог закрыть сидящего в корзине зайца.

Наконец сойдя с дороги в небольшую чащу, медведь быстро пробрался через скинувшие листву кусты, прошелся по хрустящему пологу мертвых трав, выходя к небольшому покошенному домику.

– Мы пришли,– кинул он через плечо, заходя в темный домик, убеждаясь, что внутри никого нет, и снимая корзину со спины.

Откинув крышку, он достал оттуда сонного мальчишку и слегка встряхнул его:

– Тебе лучше не спать. Потерпи немного, ладно? Я сейчас схожу за хворостом, разведем костер и поедим.

– Да, хорошо, – устало улыбнулся Нильс и с силой потер щеки, чтобы прогнать сонливость. Оказавшись, наконец, в помещении, защищенном от ветра, заяц решил осмотреться вокруг, чтобы занять себя, пока Ролас будет доставать хворост.

Обстановка не внушала особого доверия, явно заброшенное помещение выглядело пустым и не обжитым, но надеяться на что-то другое было бы наивно, медведь же предупредил, что сторожка используется лишь как временное пристанище для путников уже какое-то время. Хорошо хоть паутиной все не заросло, да слой пыли был поменьше, чем в палец с толщиной.

Нил так и ходил из угла в угол, чтобы согреться и не дать себе заснуть, пока не услышал приглушенные шаги Роласа снаружи.

Зайдя в сторожку, мужчина оставил дверцу открытой, чтобы дать себе хоть немного света, за исключением того, что проникал в помещение через мутные и грязные окна. Ну, хоть стекла остались, что не могло не удивить. Посреди комнатки в полу уже зияла обугленная дыра – путники сами проломили ее и обложили камнями, чтобы не спалить дом, пока огонь останется без присмотра.

Свалив ветки рядом с кострищем, Ролас подбадривающе улыбнулся зайцу и занялся разведением огня.

– Ну что, теперь путешествие не кажется таким заманчивым способом жизни?

– Я почти уверен, что в мире есть тысяча мест, в которых в сто раз теплее, чем здесь, а если хорошо подготовиться и одеться, то даже тут можно путешествовать с удовольствием. По крайней мере, даже такая жизнь будет лучше, чем безвылазное сидение в запертой комнате, – Нил пожал плечами и шмыгнул носом. – Так что я пока ещё не отказался от этой своей мечты. Единственное, чего я точно больше никогда, ни за что, ни под каким предлогом не буду делать – так это путешествовать по морю, – заяц скорчил кислую рожицу, вспоминая свой неудачный опыт.

Нильс замолчал, с любопытством наблюдая за действиями медведя. Он в первый раз видел, как кто-то занимается разведением костра.

– Может тебе чем-то помочь? – несмело спросил Нил, вспомнив вдруг о правилах приличия.

– Я справлюсь, не хочу, чтобы ты обжегся,– улыбнулся альфа, раздувая огонь, наклонившись пониже. – Хотя...

Заозиравшись в поисках своей сумки, он указал в ее сторону и вернулся к костру:

– Достань и разложи еду, если тебе не сложно.

Нильс только кивнул и достал из сумки их припасы. Небрежно смахнув со стола пыль, заяц аккуратно развернул и разложил прямо на тряпице простенькую еду. Кусок сыра, немного вяленого мяса и несколько лепешек. Не так шикарно, как то, чем их кормили на постоялом дворе, но один денечек можно было потерпеть и такую пищу, тем более что по меркам Нила еды было бы более чем достаточно даже на троих.

Единственное, что смущало Нила так это, что платил за все, как несложно догадаться, Ролас, отчего заяц чувствовал себя немного неуютно. Нет, одно дело, если бы тот был его мужем или же родственником, но вот так вот, за свой счет кормить абсолютно незнакомого омегу? Медведь, конечно, сам пригласил его с собой, но не пожалел ли он о своем решении, когда понял, во сколько это обойдется?

– А чем я смогу заниматься у вас в городке? – негромко пробормотал Нильс крутившийся на языке вопрос. – Сейчас, конечно, поздновато спрашивать об этом, но все-таки? Там есть какое-нибудь дело для меня? – заяц поднял на Роласа испытующий взгляд карих глаз.

– Я думаю, сначала тебе стоит прижиться в городе, у меня нет сложностей в том, чтобы содержать тебя. К тому же ты еще не приспособился к нашему климату, когда выпадет снег, я больше чем уверен, что ты по неосторожности можешь приболеть. Как снег сойдет – мы подумаем, чем ты можешь заняться в городе. А пока, было бы неплохо, если бы ты помогал по дому, мы с братом в этом не большие мастера. Да ты и сам убедишься, когда мы придем.

Закончив с костром, альфа уселся прямо на пол, скрестив ноги и довольно жмурясь от растекающегося по телу тепла.

– Неси сюда, стульев то все равно нет,– кинул он мальчику, взглянув на старый, но довольно мощный стол. Наверное, только это и уберегло его от языков пламени, так как не каждый путешественник таскает с собой топор для подобных случаев.

– Да и у костра теплее. Иди, погрейся.

Нильс кивнул, перетаскивая их скромные запасы поближе к огню и присаживаясь около костра. Потом взял кусочек вяленого мяса и принялся, не торопясь, жевать его. Приятное тепло от огня разливалось по всему телу, и Нил невольно зажмурился от удовольствия.

– Я вообще-то тоже не то чтобы такой уж прекрасный хозяин. Меня родители все никак не могли заставить учиться этому, – немного смутившись, пробормотал заяц, желая все-таки внести ясность. Сейчас он даже жалел, что не хотел учиться работе по дому. Это было довольно глупо, но тогда Нильсу казалось, что таким образом он сможет выразить свой протест по поводу отношения к нему обоих родителей. – Но, думаю, что учиться никогда не поздно, раз уж первое время мне придется посидеть у тебя на шее.

– Хуже в любом случае не будет,– усмехнулся Ролас, отправляя в рот кусочек мяса и старательно его пережевывая. – С недавних пор я перешел на деревянную и железную посуду, потому что хрупкий материал трескается у меня в руках, когда я пытаюсь оттереть что-нибудь от поверхности тарелки.

Подкинув в костер еще одну небольшую ветку, медведь зевнул и обернулся к двери.

– Думаю, нам не стоит здесь задерживаться, боюсь, что скоро пойдет снег, вон какие тучи тяжелые. Лучше уже добраться до дома и начинать прогревать его, брат то живет в другой части, у него своя печь и ее тепло до моей берлоги не доходит.

Нильс только кивнул в ответ на слова Роласа, сам же погрузился в мысли о своем будущем. Интересно все же, как воспримет брат медведя то, что какой-то абсолютно незнакомый омега теперь будет жить с ним в одном доме? Сам бы Нил на его месте посчитал это, по меньшей мере, странным, но Ролас не выглядит взволнованным или озабоченным предстоящей встречей, а значит, не стоит волноваться раньше времени.