Текст книги "К теплым морям. Том первый (СИ)"

Автор книги: sgtmadcat

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 18. Новые лица.

Вечер в кабаке выдался относительно спокойным – всего две драки и одна поножовщина. Но свое название: «Тихая Бухта», заведение явно не оправдывало. Хозяин протирал стойку, периодически морщась от боли в ладони – порезался когда отнимал у дебоширов ножи, и размышлял о том, что ему не помешала бы помощь.

Дверь с треском распахнулась и в заведение с мрачной рожей ввалился Бардья – широко известный в узких кругах тип. Будучи потомком островитян, впечатление он производил неизгладимое: коренастый, смуглый, с широким приплюснутым носом и длинными, как у обезьяны руками, Бардья славился двумя вещами.

Во первых – татуированным лицом. Сложные, узоры покрывали практически всю его рожу, так что незнакомые люди, встретив его в темноте, как правило хватались за сердце и святые символы. Во вторых – преданностью традициям предков, которые плохо согласовались с представлениями о цивилизованности и местным уголовным законодательством.

– Тебя тут только не хватало…

Хозяин, давно зная его привычки, с ходу выкатил на стойку бутылку крепкого дешевого пойла, на которое производитель даже наклейки клеить не удосуживался. Бардья взял её и, выдрав пробку зубами, сделал три больших глотка, после чего разразился очередью витиеватых матюков.

– Длиннее чем обычно… – прикинул хозяин, – Че опять стряслось? Снова на берег списали?

– Нет. По вам стосковался.

– Опять на контрабанде прокололся?

– Сдал меня кто-то. Как папины часы в ломбард. Найду кто – глаз выпью!

– На кого думаешь?

– Понятия не имею – в курсе был боцман наш, но маловероятно…

– Да, этого я знаю – точно не он. – Хозяин согласно покивал, – Не та порода.

– Ещё кок был в курсе и пара матросов, хотя они тоже вроде парни свои… Короче – хрен знает.

– Что дальше-то делать собираешься?

– Да понятия не имею – я по кораблям побегал… Не берёт никто!

– Ну, с твоей-то славой... По тебе твою дикарскую кровь и так видно, так еще и манеры.

– Иди нахуй со своими нотациями. Лучше бы помог чем.

– Ну… Можешь у меня поработать – мне как раз вышибала нужен. Платить много не обещаю, зато можешь в комнате наверху пожить.

– А с Эймсом что случилось?

– Проигрался и расплатиться не смог. Два дня назад в бухте выловили. Ну так как тебе моё предложение?

– А куда мне деваться-то?

– Вот и чудно. Давай приступай к обязанностям. Вон те хмыри мне два месяца долг не отдают – выведи их и вразуми. Только не убей смотри, иначе вернуть деньги будет проблематично…

Бардья развернулся и изучил сидевшую в углу компанию уголовных рож. Потом снял матросскую куртку и повесив ее на спинку стула вразвалочку пошел к столику должников. Завсегдатаи, знавшие его характер, немедленно рассосались по углам и принялись делать ставки.

– Пьём?

– Пьём! – с вызовом ответил сидевший ближе всего к нему плотный коротышка с перепаханным оспой лицом.

– А платим?

– Тебе-то какая печаль?

– Служебная необходимость… Короче: вы платите...

– Или?

– Никаких "или" – вариант один.

– Ты чё, морячок, берегов не видишь?

Один из компании потянул рукав, обнажая каторжные наколки, свидетельствующие, что их обладатель является почётным клиентом весьма суровых исправительных учреждений.

– В курсе, что это значит?

– Что ты был настолько туп, что попался, и настолько труслив, что не сбежал?

– Да я тя ща порежу, салака солёная!

Быстрым движением схватив руку с появившимся в ней ножом, Бардья выдернул «сидельца» из-за стола и хотел отоварить, что называется: «не отходя от кассы». Но вспомнил что он не простой посетитель, а вышибала, так что за сломанную мебель вычтут из жалования, и поволок брыкающееся тело на выход. Остальная компания, путаясь в стульях и нечленораздельно угрожая, ломанулась следом. Потом с улицы донеслись звуки потасовки, кого-то несколько раз от души приложили об стену... Затем все стихло. Оставшийся внутри народ с интересом уставился на дверь.

– А тебя, одноухий, еще раз тут увижу – второе оторву! – одергивая на ходу рубаху, Бардья подошел к стойке и бросил на нее горсть монет, золотой зуб, карманные часы, и оторванное ухо – Вот. Все что удалось получить.

– Опять ты за свое… Ухо то мне зачем?

– Я всю добычу отдал – дальше сам думай.

– Ты главное головы не начни собирать...

Покачав головой, Хозяин подвинул ему недопитую бутылку, потом взяв несвежей салфеткой ухо выкинул его в мусор.

– Ладно – проверку прошел. Работа твоя. Кстати – мне всегда было интересно: что эта татуировка у тебя на роже означает?

– Это не татуировка, – Бардья провел ладонью по лицу, – Это моко. Традиция предков.

– А чо значит то?

– Из какого я племени, рода, и все остальное.

– То есть у тебя паспорт на все ебало?

– Иди ты...

…

Бардья сидел на стуле и за стаканчиком рома почитывал газетку когда сзади его довольно фамильярно хлопнули по плечу. Решив что за такое можно и по голове дать он развернулся, и с удивлением увидел широко улыбающуюся рожу своего старого приятеля – Обмылка. Обмылок был мелким мошенником кормившимся «разводами» приезжих и нехитрыми аферами. Прозвище свое по его же словам, он заработал за умение виртуозно, как мыло из рук, ускользать от полицейских облав и более «зубастых» коллег по криминальному бизнесу. Бардья несколько раз «ассистировал» ему и остался вполне доволен сотрудничеством – в отличие от остальных у Обмылка хватало ума не пытаться «закрысить» его деньги.

– Обмылок, и ты тут?!! То ни слуху – ни духу... А тут нарисовался – хрен сотрешь...

– Да вот – услышал что ты снова в наших краях и решил заглянуть. Что, с морем завязал?

– Временно. Сейчас все успокоится – может снова куда наймусь. А тебе то-какое дело? Опять хрень какую удумал провернуть?

– Да я, собственно, поэтому и пришел. Дельце есть одно интересное. Если выгорит, то мы с тобой за раз срубим столько, что всю жизнь не работать.

– Не – я тут неплохо вышибалой зарабатываю. А еще не первый день живу и знаю, что при больших ставках на кон голова пойти может.

– Погоди отказываться. Ты меня знаешь, я зря не рискую... – Обмылок катнул по стойке монету и поймал запущенный обратно стакан с алкоголем, – Вдруг это наш шанс? Может и нам хоть раз в этой сраной жизни повезти?

– Что там у тебя за дело?

– О! Ты оценишь! Новости последние, вижу, уже читал?

– Какие именно? – Бардья повертел газету, – Тут их много.

– Вот! Прям на первой странице! – Обмылок ткнул в крупный заголовок, – Падди Бульдог сбежал.

– И? Нам-то что с этого?

– Напрямую нас это, конечно не касается. НО! Я тут узнал, что Де Сорна поставил не на ту лошадку. Он решил что Падди спекся и начал подгребать под себя его бизнес. Теперь, когда Падди снова на свободе, Де Сорне и его людям надо очень быстро думать как исчезнуть так далеко, как это вообще возможно, потому что эринцы с ними за это такие шутки пошутят, что ебать его конем.

– Это ясное дело. Мы тут каким боком?

– А таким, что Де Сорна ждет груз на очень много денег. Мне удалось узнать место и время когда он должен был встретится с заказчиком. Он им груз, они – круглую сумму денег. Но сейчас ему сильно не до того.

– Ты предлагаешь перехватить его сделку? Если Де Сорна узнает, он нас прикончит.

– Де Сорна сейчас деньги в трусы зашивает и чемоданы пакует в дальнюю дорогу, а остальные его люди бегают как ошпаренные тараканы в поисках щели куда заныкаться. Дело – верняк. Если вдуматься, то мы даже делаем ему одолжение. Так, по крайней мере, к погоне за его жопой не подключится еще и рассерженный грузополучатель.

– О какой сумме идет речь?

– Точно не знаю. Но знаю, что нулей там не меньше пяти – за меньшее Де Сорна задницу со стула не подымет. Поделим честно – семьдесят процентов мне, так как я все выяснил и организовал, тридцать – тебе.

– Тридцать процентов… – шевеля губами Бардья прикинул соотношение, – Выглядит справедливо. Что требуется от меня?

– «Похимичить» в порту. Нужно как-то забрать груз со склада.

– Номер есть?

– Обижаешь! – Обмылок достал и разгладил на стойке смятый листок, склеенный из обрывков, – Вот. Правда, возможно, не весь.

– Ты его где взял? В мусорке?

– Почти. Я тут, последние полгода работал на Данье…

– Решил завязать с самодеятельностью и строить криминальную карьеру? – усмехнулся Бардья.

– Да пора уже – че-то в последнее время быть одиночкой стало совсем тяжело. Полиция звереет, народ сбивается в банды: куда ни плюнь – чужая территория. В общем решил, что так будет попроще. Тем более Алан все еще меня ищет.

– До сих пор злится что ты ему впарил сено вместо пряностей?

– Сам не понимаю – ну если твои парни такие тупые что не могут отличит шафран от клевера то я тут причем?

– А почему именно Данье?

– Да мне особо выбирать не приходилось – кто взял к тому и пошел.

– И кем он тебя нанял?

– Курьером. Данье похоронное бюро держит. И крематорий. А крематорий, сам понимаешь – золотое дно.

– Трупы неучтенные возил?

– Нет – трупы возить мне пока не доверяли. Я мелочевку таскал – ты не поверишь сколько всего людям надо по тихому сжечь чтобы вопросов не задавали. Одежду с пятнами крови, документы, вещи. И я тебе скажу: работка хоть и не сильно высокооплачиваемая, но очень полезная в плане опыта. Я, пока туда-сюда бегал, столько всего интересного узнал. И про Де Сорну в том числе. Он нанял меня отвезти целую сумку всяких бумажек. Я последние новости слышал, про заказ тоже был в курсе. Как и про то что они его доставить не успеют. И знал что это все один хрен проверять не будут, а сразу отправят в печь. Поэтому немного порылся внутри и вуаля! Все кусочки собрать не удалось, но у нас почти целая накладная. Мы могли бы пойти и попробовать получить его официально, но у Де Сорны в администрации свои люди, которые могут прийти к той же мысли и нам придется, в лучшем случае, поделиться, а в худшем – мы вообще пролетим мимо денег.

Бардья задумчиво побарабанил пальцами по стойке. Идея выглядела куда лучше, чем он предполагал сначала. Про то, что эринцы уже начали наносить «визиты» конкурентам, которые решили, что Падди «спекся», не слышал только глухой. И Де Сорна явно был в списке тех, кому страхование жизни нынче стало крайне актуально. Забрать груз со склада по тихому тоже не было проблемой – пока Бардья промышлял контрабандой, он успел протоптать свою дорожку на портовые склады. На встречу с заказчиком ему идти не придется, так что риски минимальны. Согласно кивнув, он протянул руку Обмылку, чтобы скрепить договор рукопожатием.

– Идет. Я достаю груз – ты встречаешься с заказчиком. Потом я жду тебя на твоей хате. Тридцать процентов мои.

– Заметано. Встречаемся у складов после закрытия бара. Время уже поджимает.

...

Улицы вокруг порта, после наступления темноты, представляли собой место, где безраздельно властвовали криминальные элементы, связываться с которым Обмылку совершенно не хотелось. Так что он потратил много времени пробираясь всякими забытыми закоулками. Бардья уже ждал его у забора. По идее склады охранялись сторожами и собаками. Но сторожа предпочитали не нарываться на выстрел или удар ножом, бродя ночью по лабиринту из пакгаузов и штабелей, а спокойно спать в сторожке надеясь на собак.

Собаки же, которых кормили из рук вон плохо в надежде, что от этого они будут злее, подкармливавшего их Бардью знали и любили. Поэтому вместо лая встречали его радостным повизгиванием. Вывалив на землю большой куль мясных отходов с кухни Бардья с умилением понаблюдал, как виляющие хвостами псы с урчанием жрут.

Сзади захрустели кусты. Пара собак подняла было голову, но поняв что, пока они таращатся по сторонам, еда может закончится, принялись наверстывать упущенное. Из зарослей появился всклокоченный Обмылок.

– Ну ты где шляешься?

– Небольшая заминка… Выбирал безопасную дорогу

– Ссыкло. Иди сюда.

– Не. Я собак с детства боюсь.

– Да че их бояться? Они у меня тут прикормленные.

– У тебя прикормленные. А меня собаки не любят. Возможно это как-то связано с тем что в детстве я их ловил и ел. Наверное они это как-то выяснили.

– А зачем ты их ел?

– Да потому что больше нечего было есть.

– Ты мне об этом не рассказывал.

– Я вообще свое детство вспоминать не люблю. По многим причинам.

– Да брось ты. Не может быть что все так плохо было?

– Ну давай прикинем: моя мать была портовой шлюхой, отец, скорее всего, один из её моряков, которых было по десятку за день. Мамаша несколько раз пыталась избавится от меня когда я был еще в утробе и еще несколько раз – во младенчестве. Весь заработок, который не отбирал сутенер, она пропивала, потом умерла от сифилиса, но разницы особой я не заметил, так как и до этого дома почти не бывал, потому что мешал встречаться с клиентами. На улице другие дети называли меня «шлюхиным сыном» и били, еще меня била мать, её сутенер, её клиенты, и просто те у кого было хреновое настроение. Я ел то, что мог найти: отходы, крыс, собак и объедки и одевался в то, что мог найти, если это не нравилось матери и она не отбирала это у меня, чтобы сменять на выпивку. Что из этого я должен вспоминать с теплотой и любовью?

– Жесть... – задумчиво согласился Бардья, – Как ты дожил-то до своего возраста?

– С трудом...

– Ладно. Стой тут – сам схожу.

Бардья пролез через дырку в заборе, задвинув за собой доски,чтобы не выскочили собаки, и вернулся через несколько минут с небольшим деревянным ящиком под мышкой.

Обмылок взял его и взвесил в руках.

– Как удачно. Маленький, легкий и компактный. Ладно – жди меня. Я скоро. Где я живу – знаешь?

– Нет. То есть я пару раз относил тебя, когда ты нажирался, на какой-то чердак, но, думаю, ты уже раз сто сменил место обитания.

– Верно. Я сейчас снимаю квартиру над ломбардом Лесара. Знаешь где это?

– Да. А ты не боишься? Я слышал, что Лесар полный псих.

– Чушь. Он адекватнее нас с тобой. Просто притворяется что бы к нему не лезли. Ладно – я побежал. Встреча через час и я хочу быть пунктуальным. Ключ, если что, за косяком слева.

…

Ломбард Лесара Бардья нашел без труда. Его хозяин имел славу нервного психопата с которым клиенты, состоящие в основном из окрестного ворья тащившего туда все что плохо лежит, откровенно боялись ссорится, так что в словах Обмылка был смысл. Без репутации буйного сумасшедшего Лесар был просто пожилым лысым толстяком и хрен бы выжил, каждый день имея дело со всяким отребьем. Поднявшись по железной лестнице с задней стороны здания Бардья нашел ключ, открыв дверь нашарил выключатель...

– А вот и ты… Стоп. Ты не Обмылок.

Сидевший в продавленном кресле Алан, по прозвищу «Удав», которое он получил за вкрадчивую манеру разговора с должниками, разглядел что на пороге стоит не тот, кого ждали.

– Да, это точно не он…

Один из громил, прятавшийся за дверью чтобы перекрыть путь к отступлению, недоуменно посмотрел на Бардью.

– Ты что тут делаешь?

– Живу я тут… – Бардья, воспользовавшись заминкой оппонентов успел немного подумать над ситуацией, – А вот хули вы тут забыли – большой вопрос.

– Ищем твоего приятеля. Такого мелкого, но жутко вредного крысеныша, который мало того что выставил меня идиотом, так еще и разболтал об этом всем… Мне птичка на ухо шепнула, что он обитает тут…

– Если вам нужен Обмылок, то спросите у Данье… Я слышал он на него работает. Сюда он пару раз забегал, по старой памяти… Посидели, выпили… Может тогда твоя «птичка» его и заприметила?

Небрежно бросив ключ на тумбочку, Бардья спокойно прошел к рукомойнику и сполоснул лицо, заодно осмотревшись. Квартира представляла из себя одну маленькую комнатушку с тесной выгородкой под туалет. Чугунная раковина там уже не поместилась и была приделана снаружи к хлипкой перегородке. Кроме этого в комнате была узенькая панцирная кровать, ободранный шкаф, кресло в котором сидел Алан и небольшой столик. Единственное окошко не мыли со времен постройки дома, да и толку он него особого не было, ибо выходило оно в переулок давая «шикарный» вид на стену соседнего дома. Кроме Алана и типа у двери внутри присутствовали еще пара подручных, так что всего четыре человека и, возможно, вооруженных.

– Врать нехорошо, Бардья, – Алан вкрадчиво улыбнулся, – Я в курсе, что ты работаешь в «Тихой Гавани» и живешь там же. И я в курсе, что Обмылок снял эту квартиру у Луи где-то месяц назад. Кроме того, я знаю, что вы с ним недавно виделись и что-то затеяли в порту. Тебя там тоже видели сегодня. Думаю вы решили провернуть дельце. И условились встретится тут. Так что давай вместе подождем его – я получу сатисфакцию и, предполагаю, еще и материальную компенсацию с твоего приятеля а ты, если будешь себя хорошо вести, уйдешь отсюда своими ногами. По моему – шикарное предложение. Что скажешь?

– Дай подумать...

Развернувшись, Бардья вытер лицо полотенцем и присел на край раковины чувствуя как крепления поддаются под его весом. Повинуясь внезапно пришедшей в голову идее он как следует надавил задницей и рухнул вместе раковиной и кучей штукатурки на пол, больно ударившись копчиком и приложившись затылком об торчавший из стены кран. Бандиты, глядя на его падение и последующее неуклюжее барахтанье дружно заржали. Один сделал шаг чтобы поднять его с пола…

Пнув его по ногам Бардья вскочил и, швырнув тяжелую раковину в Алана, прыгнул, намереваясь вышибить дверь и выскочить наружу, но упавший успел схватить его за ногу. Через секунду сверху навалились остальные. Бардья взревев выпростал одну руку и вцепился в чье то горло, а второй рукой, судя по жалобному подвыванию сумел ухватить чьи то яйца, одновременно яростно брыкая ногами. Алан, которому прилетевшей раковиной рассекло макушку, с перекошенной от злости рожей обошел катающийся по полу клубок тел и, присев, приставил к голове Бардьи револьвер.

– Зря… Очень зря. У тебя были все шансы легко отделаться… Теперь придется отправить тебя следом за Обмылком. А вот, наверное и он…

По лестнице прогрохотали шаги и в квартиру влетел взъерошенный Обмылок с круглыми от ужаса глазами. Увидев засаду, он даже не попытался сбежать, а наоборот ломанулся глубже. Алан, сбитый с толку таким поведением, попытался начать разговор в своей обычной манере.

– А вот и наш друг Обмылок… – звучало это несколько фальшиво, – А мы как раз закончили знакомиться с твоим шустрым приятелем…

– Привет, Алан. Рад тебя видеть. Но на твоём месте, я бы сейчас уёбывал отсюда…

Словно ртуть проскочив мимо, Обмылок распахнул шкаф и, выдернув снизу маленький чемоданчик, принялся скидывать туда своё барахло.

– Ты, видимо, не понял…

– Это ты не понял... – вскочив, Обмылок задернул занавеску на окне, – Если немедленно отсюда не съебёмся, мы трупы...

Бардья, все еще прижатый к полу, посмотрел на его лицо и понял, что тот не шутит и не хитрит. Остальные все еще не понимали, что происходит. Один из подручных, вытерев разбитое пинком лицо, достал оружие и подойдя к двери выглянул.

– Что там?

– Да вроде все чи…

Раздался хлопок и комнату забрызгало кровью вперемешку с мозгами и осколками черепа.

– Твою мать!

Мгновенно забыв про них, Алан и оставшаяся пара его людей забилась по углам подальше от дверей и окон. Бардья, воспользовавшись этим, на четвереньках покинул опасную зону и подполз к Обмылку рыбкой нырнувшему под кровать.

– Кто это?

– Понятия не имею… Все так хорошо шло! Мы встретились. Я сказал что меня послал Де Сорна. Они вскрыли ящик, там была коробка с какой-то антикварной хренью. И когда они уже хотели заплатить… Бах-бах-бах – кто-то начал валить всех нахуй. Я еле сделал ноги, но могу поклясться что они шли по моему следу…

– Тогда зачем ты сюда-то пошел? Увел бы их куда-подальше…

– Вот все, блять, умные когда их не касается… Я еле жопу унес, и в тот момент у меня были небольшие проблемы с ясностью мышления…

– Заебись… И что теперь делать?

В оставшуюся приоткрытой дверь влетел предмет, похожий на колотушку.

– Граната!

Обмылок дернул Бардью к себе, пнув ногой щеколду на полу. Под ними открылся люк скрытый прикроватным ковриком и они провалились в какой-то чулан набитый до верху пыльным хламом. Сверху оглушительно шарахнуло – через дыру над головой было видно, как кровать перевернуло, впечатав в стену, а с потолка, с грохотом, обрушилась и так державшаяся на соплях штукатурка, подняв густое облако пыли.

– Так вот почему ты снял эту квартиру, – Бардья, поднявшись на ноги, помог Обмылку выбраться из хлама, – Секретный ход на случай бегства?

– Это просто старый люк на чердак. Раньше тут был только один этаж… Но я сразу понял, что он может быть полезен.

– Еще как полезен... Валим отсюда.

Высунувшись из чулана Бардья осмотрел коридор и, просигналив что все чисто, подкрался к двери в его торце. Она была заперта. Изучив проблему он парой сильных коротких толчков сорвал запор. За дверью оказался тот же переулок, что и за окном квартиры.

– Ну что? Рискнем?

– А какой у нас выбор? – пожал плечами Обмылок, – Они вломятся в квартиру, не обнаружат нас и обнаружат люк. Догадаться куда мы съебались будет несложно...

Внутри здания раздались крики разбуженного хозяина ломбарда. Потом гулкие хлопки выстрелов из дробовика и ответный стрекот пистолета – пулемета.

– Лесар их отвлек! Бежим!

Согласно кивнув, Бардья распахнул дверь и рванул через переулок, ежесекундно ожидая выстрела вдогонку. Обмылок пыхтел сзади, то отставая, то обгоняя. Пробежав кварталов пять и пропетляв по дворам, они, наконец, перевели дух в какой-то подворотне.

– Ух. Чудом ушли… Чудом…

– Зато насчет Алана больше парится не надо… И Лесару долг отдавать, походу, тоже...

– Мне бы твой оптимизм… – Бардья выглянул убедится, что их не преследуют, – Как ты думаешь, что им от тебя нужно?

– Э-э-э… Помнишь, я упомянул, что в коробке была антикварная херня?

– Только не говори что ты прихватил ее с собой…

– А что я? Должен был её там оставить? Она стоит кучу денег!

– Тебя из-за неё грохнут, придурок!

– Меня? Значит тебе твои тридцать процентов уже не нужны?

– Нет уж! Если такие дела пошли, я требую пятьдесят на пятьдесят!

– Шестьдесят на сорок.

– Иди нахуй. Сам разбирайся.

Бардья развернулся и пошел прочь. Обмылок, потоптавшись, подхватил чемоданчик и побежал следом.

– Ладно – твоя взяла. Пятьдесят – на пятьдесят. Перекантуемся у тебя на хате, а утром я найду барыгу чтобы сбыть эту хрень.

– Дай хоть посмотреть, из-за чего столько шума...

Обмылок достал из-за пазухи медальон размером с блюдце украшенный какой-то странной гравировкой. В центре было отверстие с вставленным в него круглым полупрозрачным камнем. Бардья повертел его в руках, потер пальцем и вернул Обмылку.

– Да он даже не золотой... Медяха какая-то… Камень тоже того – на драгоценный не похож…

– Много ты понимаешь! За нее такие деньги готовы были отвалить… Надо только знающих людей найти! Чтобы цену дали.

– Вернись – там «знающие люди» сейчас как раз твою квартирку шмонают…

– Не смешно. С другой стороны – представляешь сколько эта штука стоит, если за неё убить готовы? Де Сорне только за доставку заплатили, а уже деньги бешеные. Если мы хотя бы полцены возьмем, то до конца жизни будем в шелковых портянках ходить…

– Или нам башку разломают и мы до конца жизни будем ходить под себя, – пессимистично буркнул Бардья, – Ох говорила мне мама, что легкие деньги тяжело даются… Ладно – пошли ко мне.

...

Комната которую занимал Бардья была ненамного больше чем квартира Обмылка. Собственно единственной разницей было то, что туалет с умывальником находились внизу. Обмылок, расположившись в кресле, немедленно уснул. Бардья тоже лег в кровать, но сон не шел. Встав, он решил спустится отлить и покурить заодно. Расположившись в закрытом кабаке за стойкой Бадья достал сигарету, прикурил, потом, поразмыслив, вынул из-под стойки бутылку и, налив себе стакан, выпил… Ожидаемого расслабления не наступило. Он выпил еще и задрав голову пустил в потолок пару колечек.

В ночной тишине где-то неподалеку взвизгнули тормоза автомобиля. В другое время он не придал этому значения – мало ли кто катается по ночам, но после произошедшего что-то в голове неприятно засвербило. Затушив сигарету Бардья подкрался к окну и отогнув край шторы выглянул на улицу. Двое вооруженных людей перебежали к противоположному дому и скрылись в переулке. Через некоторое время над краем крыши показалась и исчезла голова.

Матюгнувшись, Бардья на цыпочках кинулся наверх и растолкал Обмылка.

– Валим!

– Что? Где?

– Они нас нашли – валим отсюда в темпе.

– Кто нашел?

– Твои приятели. Двое уже на крыше. Я их только что видел.

– Как они нас выследили? Ты же никому не трепал о нашем деле?

– Ни единой душе… Давай-ка этим вопросом зададимся попозже. Нам сейчас бы жопу унести.

Сунув руку под матрац, Бардья достал спрятанные там сбережения, вытащил из-под кровати матросскую сумку в которой, за неимением комода, хранил барахло и подгоняя Обмылка, спустился по лестнице. У кабака был черный ход, но уверенности что их там уже не поджидают не было никакой. Пометавшись, Бардья рванул на кухню и распахнул дверь ледника, где хранились скоропортящиеся продукты.

– У тебя тоже есть люк для побега? – поинтересовался Обмылок.

– Нет. Но и идей других нет… Залезай.

Раздвинув куски туш, Бардья принялся двигать поддерживающие холод блоки льда, чтобы они образовали фальшстену. Потом они с Обмылком залезли в образовавшийся тайник и заложили оставшуюся дыру изнутри. Внутри было холодно и очень тесно. Стараясь не дышать, они прислушивались к происходящему снаружи. Спустя пару минут тишины раздался треск выбиваемой двери и топот по лестнице. Потом снова треск дерева.

– Они ушли!

– Они не могли уйти – ищите…

Послышался грохот переворачиваемой мебели. Преследователи добросовестно перевернули вверх дном все наверху, потом переместились ниже. Наконец поиски дошли до кухни. Двери ледника распахнулись. Через полупрозрачную толщу льда было видно размытый силуэт ощупывающий внутренние стенки… Потом он исчез. Подождав, несколько секунд Бардья осторожно выдохнул.

– Господин Министр – они ушли. Мы все тут обыскали!

– «Господин Министр»? – удивленно прошептал Обмылок.

– Как им это удалось? – Голос был вальяжный и надменный. – Опять люки?

– Не могу знать, господин Министр…

– Вы тупица… Вас опять оставляет в дураках пара уголовников… Объявите их в розыск! Назначьте награду за их головы. Пусть ищут все – и наши люди, и полиция, и жандармерия… Все! Перекройте выезды из города, проверяйте выходящие из порта суда. Они не должны от нас уйти.

– Слушаюсь, господин Министр. Что сказать о причине поисков?

– Скажите, что они обвиняются в убийствах Марлона Ардо, Алана Пике и их людей. О доказательствах позаботиться у вас ума, надеюсь, хватит.

– Слушаюсь, господин Министр. Позаботимся. Орудия убийства в квартире, думаю, должно быть достаточно.

– Потом убедитесь, что вы и ваши люди далеко, и вызовите группу Грюшо. Пусть он найдёт улики.

– Слушаюсь, господин Министр…

– Мы в жопе, – снова прошептал Обмылок. – Надо валить из города… Идеи есть?

– Да. Когда они уйдут, надо рвать отсюда до приезда этого «Грюшо». Пока они всех оповестят, пока начнутся поиски… Немного времени у нас будет. До порта тут пять минут не спеша. В четыре отходит зерновоз до Фессалии. Проберёмся на него и спрячемся на борту. Обыскать его они не успеют.

– А потом что? Как долго мы там будем ныкаться?

– До Фессалии ныкаться и будем. Прихватим отсюда харчей, выпивки и будем сидеть и не отсвечивать.

– Как таможню пройдём?

– Фессалийскую? Не смеши…

– И что нам в той Фессалии делать? Я там никого не знаю.

– Я тоже. Но на днях сюда заглядывал Свер…

– Кто?

– Свер. Одноногий, однорукий, одноглазый бьёрнхельмец. С Бернардом на «Амелии» ходит. Он говорил, что в Фессалии на ремонте судно стоит, на которое капитан толковых людей в команду набирает. Советовал попробовать к нему сунуться.

– А я?

– Ну и тебя попробуем туда же пристроить. Нам сейчас как раз не помешает в море потеряться.

– Это ты хорошо придумал, мне нравится… – Обмылок прислушался: – Ну что, рискнем выбраться? А то я уже окоченел.

Осторожно отодвинув блоки льда приятели высунулись из своего убежища и убедившись, что снаружи тихо быстро набили пару мешков припасами. В порт долетели как на крыльях – зерновоз уже стоял под парами, трапы были убраны, а на палубе суетились матросы, заканчивая погрузку и готовя судно к отплытию.

Ловко перебирая руками-ногами, Бардья по швартовочному канату перебрался на борт и прошмыгнув к уже загруженному трюму прыгнул в насыпанное зерно. Следом за ним туда же сиганул Обмылок. Закопавшись, они дождались пока крышки трюма закроют и с облегчением выдохнули.

– Ну вот и заебись… Надеюсь ты знаешь дохуя анекдотов, потому что поездочка нас ждет весьма долгая и скучная.

– Я могу сутки напролет трындеть не затыкаясь, – заверил его Обмылок, – Меня другой вопрос интересует: ссать мы куда будем ходить?

– В противоположный угол…

– Напомни мне, когда приедем, мучное не есть…

– Для человека который жрал из помойки ты, по моему, через-чур брезглив.

– Потому и брезглив. С меня, как мне кажется, хватит…

– Как скажешь... – снаружи донесся басовитый гудок, означающий, что судно отчаливает, – Ну все… Вот теперь можно, наконец, поспать.

Раскопав в зерне удобную лежанку Бардья сунул сумку под голову и захрапел. Обмылок последовал его примеру. Зерновоз мягко переваливаясь на волне, набирая ход пошел к выходу из бухты оставляя за кормой порт, где запоздало выли полицейские сирены.