Текст книги "История маленькой верности (СИ)"

Автор книги: Серый Шут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Рафаэль осадил себя уже в движении.

Лео был против. Он просил не приводить Кадзэ домой, и Раф обещал ему это. Как сейчас обмануть доверие брата, который для него столько сделал?

Он опустил глаза на свернувшийся в руках клубок. Дрожавший, раздавленный, почти уничтоженный, но еще живой и сплел их пальцы, стараясь успокоить легким пожатием.

– Ты хоть раз в жизни смотрел в зеркало? – Раф откинулся спиной на стену, прикрыв глаза. – Я не о куске полированного стекла сейчас. Ты в душу свою заглядывал?

Кадзэ еле качнул головой, рассматривая их сплетенные пальцы, и снова вздрогнул, прикрывая глаза.

От боли ли или от страха?

Раф вздохнул и решился.

«Лео поймет меня, обязательно поймет. Ну, он же не черствое бревно и не Шредер, чтоб бросить в таком состоянии».

– Идем, – он осторожно поднял Кадзэ. – Я покажу тебе, что это такое.

***

Леонардо зажег свечи и удобнее расположился на бамбуковой циновке, которая лежала в углу его комнаты. Прикрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая, настраивая себя на умиротворение и покой.

Рафаэль ушел искать своего Кадзэ, ушел почти успокоенный и обнадеженный.

«Им стоит поговорить и все уже на места поставить. Только бы ничего не случилось. Впрочем, мне все же кажется, что не дурное это существо само по себе, все дело в его Мастере и том, чему в жизни не научили».

Он бросил короткий взгляд на экран небольшого планшета, который ему дал Донни, чтобы следить за перемещением Рафа, а не таскаться следом за братом, смущая его и словно подсматривая в замочную скважину.

«Домой? – Лео приподнял брови, размыкая пальцы, и удивленно моргнул. – Неужели все же окончательно поссорились? Надеюсь, Раф не убил его, чтобы потом раскаиваться в этом? Ладно, придет, разберемся».

Он снова закрыл глаза, улыбаясь ощущению легкости, которое всегда сопутствовало медитации в его понимании.

***

– Лео, – Раф заглянул к брату и привалился к косяку, не решаясь войти в комнату. – Бро, послушай…

Лидер сидел в позе лотоса, медленными вдохами ловя курившийся вокруг него дымок благовоний, и едва заметно улыбался сам себе.

«Точно рад не будет. Блин, надо было подождать, пока закончит свои духовные практики».

Лео открыл глаза и внимательно глянул на брата ясными ласковыми глазами.

– Что ты натворил на этот раз? – как можно спокойнее спросил он, немного удивленный тем, что Рафаэль не ввалился, как обычно к нему, плюхаясь на кровать, а застыл у порога и как-то нерешительно мнется.

Не стиль сорвиголовы.

«Неужели и вправду напортачил что-то совсем уж невообразимое?» Лео улыбнулся, склонив голову набок.

– Что?

– Я… – Раф вздохнул и отвел взгляд, опершись локтем на дверной косяк. – Короче, бро, я не один…

***

– Раф, я же просил тебя! Ну, что ты за черепаха такая?!! Ну чем ты думал?!!

Голос вырвал Кадзэ из беспамятства, куда он провалился по дороге, убаюканный теплом Рафаэлева плеча, что так надежно лежало под головой.

– А что мне делать было?! Как собаку у порога бросать подыхать, что ли, пока ты не снизойдешь свое позволение великое мне выдать?! Ты и сам бы не смог этого сделать, я тебя знаю, ты не черствая тварь! Пойми меня!

– Я должен о семье думать, а не о своих чувствах, бестолочь! Ты хоть понимаешь, кого в дом приволок?!!

Что-то остро пахнущее коснулось лица, и Кадзэ вздрогнул, дернувшись в сторону, ударился головой обо что-то мягкое и попробовал приподняться.

Вокруг было темно, но не как он привык – темно и ясно, а слепо темно и абсолютно глухо.

– Парни, успокойтесь! – еще один голос, очень мягкий, успокаивающий одним своим звучанием. – Чего уж теперь-то? Давайте потом обсудите, что с ним делать. Тем более что он пришел в себя, кажется.

– Донни, Донни, а, правда, похож на Лео? Смотри, нос ну точь-в-точь, как у старшего, даже дергает им так же забавно. Только глаза ненормальные… дай мне еще раз посмотреть, сними эту тряпку. Они у него такие смешные, огромные, как у головастика!

– Заткнись, Майки! На себя глянь сперва, королева красоты, блин!

Кадзэ сел, вслушиваясь в этот голос рядом, и дернулся в его сторону.

– Тише, – чьи-то руки удержали на месте, не давая добраться до Рафаэля. – Не так быстро.

– Лео, отцепись от него, – рычание на низких угрожающих тонах, полное предупреждения и в то же время отчаяния.

Такое знакомое, родное, теплое.

В темноте, что обнимала взгляд Й’оку, все звуки и интонации стали казаться гораздо острее и ярче.

– Раф, хоть теперь уже не лезь, ладно?

Кадзэ дернулся еще раз, но вывернуться из сжавшихся на плечах пальцев не смог.

– Раз уж притащил домой, то теперь, будь любезен, дай мне разобраться со всем и расхлебать, как обычно, заваренную тобой кашу!

Обернувшись на голос и стараясь хоть как-то рассмотреть его обладателя, Кадзэ разочарованно вздохнул – вокруг была только темнота. Он ощупал свое лицо, закрытое плотной повязкой, и вспомнил.

Один глаз выбит Мастером, но второй вроде бы должен видеть… хоть что-то…

– Я – Леонардо, – первый голос прозвучал уже сбоку, а руки, державшие за плечи, исчезли. – Я вынужден был забрать твое оружие, но оскорблений ему не нанесу. Мой брат, Донни, обработал твои раны. Нам нужно знать о твоих намерениях…

– Лео… – с другой стороны сел Рафаэль и крепко обхватил поперек корпуса, прижимая к себе. – Ну, елки зеленые, бро, теперь уж что? Дай ему в себя прийти хоть немного. Ты посмотри сам внимательно, он серьезно, по-твоему, сейчас способен хоть кому-то вред причинить, а, хоть крысе или мухе?

Кадзэ прижался к теплому плечу Рафа и тихо спросил о том, что его сейчас занимало больше всего.

– Сколько сейчас времени?

***

Он все же оказался здесь.

Слышал их голоса, ощущал присутствие и огромное растекшееся по всему этому незнакомому дому тепло.

Как? Как клоны, копии, созданные из частиц его и братьев кожи, смогли так пропитать свой дом теплом? Или это все только один Рафаэль, чьей заботы хватит, наверное, на целый мир?

И где-то здесь есть тот, кто ему очень нужен…

Кадзэ осторожно ощупал широкий напульсник, под которым лежало плоское обоюдное лезвие без рукояти, известное как «клык». Его явно не обыскивали – старший клон, назвавшийся Леонардо, забрал перекидной ремень с ножнами и только…

Пусть.

Мечи и не нужны уже… Да и не достоин он их носить…

– Мне можно снять повязку с глаз?

– Нет.

Это Леонардо. Какой у него удивительный голос. Спокойный, ровный, но вот спорить нет никакого желания, – словно обволакивает своей силой, которой так хочется довериться. Как это создать можно было?

– Кх-м.

Второй, кажется «Донни».

“Чей он интересно – Юки или Ми-Мэя и как выглядит?”

– Это не потому, что мы… то есть мы, конечно, опасаемся тебя, пойми нас правильно, но в основном эта повязка, чтобы не навредить твоему зрению окончательно. В комнате сейчас горит свет, так что тебе лучше…

– Донни, – снова Леонардо и на этот раз жестче, чем разговаривал с Кадзэ минуту назад. – У нас нет причин оправдываться перед ним. Ты и так сделал все что мог и даже больше…

– Лео, хватит о нем в третьем лице! – на плечах сжимаются горячие родные пальцы, не выпустившие ни на минуту с того мига, как Кадзэ пришел в себя.

– А сам… сам сейчас как сказал?!

– Что здесь происходит, дети мои?

Голос, заставивший вздрогнуть и повернуться на него, как кролик к удаву.

Теплый. Глубокий. Мощный и мудрый, как мир. И при этом тихий и спокойный.

Ему не нужно кричать, чтобы прервать вспыхнувший спор, – его сила не в громком звучании, она словно струится вокруг обладателя этого голоса.

– Леонардо, кто это?

– Сэнсэй!

Сколько почтительности и любви прорезалось в голосе лидера этой команды!

Й’оку осознал в очередной раз свою ничтожность, потому что как ни старался, ни одного раза не смог показать своему Мастеру вот так же только голосом, насколько уважает его и любит.

– Это мой клон, я говорил Вам…

– Это не я клон, – Кадзэ осторожно поднялся, высвобождаясь из рук Рафаэля, и поклонился в сторону Голоса. – Это вы клоны на самом деле. Я знаю правду.

***

Большой стол. Глиняный чайник с заваркой и ароматный травяной чай. Вкусный и успокаивающий. Свеча. Всего одна, чтобы можно было снять с глаз повязку и увидеть.

Кадзэ внимательно рассматривал большую крысу, спокойно сидевшую рядом с ним, и дрожал от набатом бившегося в груди времени, что неумолимо отсчитывало минуты отпущенных Мастером суток.

Хамато Йоши совсем близко… совсем рядом… одно движение…один удар…один рывок… они здесь одни, помешать некому, а потом будет поздно.

Он сможет ускользнуть до того, как они все поймут… эти прекрасные, удивительные и живые оригиналы.

– Если ты попробуешь вспомнить свое детство, то оно окажется крайне размытым и в общих чертах, Кадзэ, – Донни осторожно касается его плеча, привлекая внимание. – Я не хочу сказать, что вы неживые, или что хуже нас, просто… вот смотри сам – эмоциональный фон твоих воспоминаний отсутствует, в отличие от меня или Лео… ну и Рафа, конечно же.

Й’оку кивает. Он понимает, о чем речь. Да, сколько ни копайся в памяти, а нет радости от детских раскрасок или мультфильмов, нет такого вот потока мощного счастья, как излучает, например, Ёдзи.

«А чей тогда малыш клон?»

Он с коротким вздохом тыкается в плечо Рафаэля, который по-прежнему рядом с ним, и вдыхает его аромат.

«Сходится. Цвет кожи, глаз, даже улыбка похожа… Почему же он не вырос, так же, как мы?»

Крыса качнула головой, пристально глядя на него глубокими агатовыми глазами, и едва заметно дернула кончиками ушей.

– Это не значит, что у вас нет права на жизнь, Кадзэ, – негромко произнесла она своим уникальным голосом. – Раз уж вы дышите, думаете и без сомнений испытываете эмоции, значит, Богам угодно было такое ваше появление на свет.

Под этим взглядом, словно парализующим своей мудростью и глубиной, было просто невозможно хоть что-то сделать.

«У тебя осталось всего пять часов! Всего пять! Еще нужно добраться обратно, еще нужно Мастеру доказать, что ты все сделал, забрать Ёдзи и точно понять, что с ним все в порядке…»

Пальцы медленно ощупали бинт на запястье, незаметно вытягивая лезвие.

«Думай о том, что надо сделать… Сосредоточься на этом… Сделай…»

Холодная сталь выползла и нырнула в ладонь, высунув из нее только короткий заточенный клык – в самый раз, чтобы пропороть сонную артерию.

«Ёдзи останется жив… Может быть, Мастер хоть в последний раз не будет разочарован моими поступками. Я же выполню его приказ… как он этого хотел…»

– Мы можем чем-то тебе помочь? – Сплинтер очень внимательно рассматривал клона, спокойно подлив ему чай в пиалу. – Тебе и твоим братьям?

Ему казалось, что он видит перед собой одно из своих самых страшных кошмарных видений, что не раз преследовали в медитации и мире снов.

Его Леонардо, его гордость и наследник, мог стать таким вот, попади он в руки злейшего врага и сумей тот заставить его забыть родную семью.

Этот мальчик, копия его старшего сына, не выученный, не умеющий делить дурное и хорошее, любить и верить по-настоящему, но такой же старательный, такой же правильный и послушный.

Его еще можно было спасти, если вот прямо сейчас забрать и начать учить… рассказывать, вкладывать в душу свет и тепло… еще можно было…

Сплинтер сжал дрогнувшие пальцы, чтобы не выдать мгновенной слабости.

Да он бы принял его и смог научить…

– Можете, – Кадзэ спокойно и как-то обреченно посмотрел ему в глаза.

Так ясно, так открыто и честно, что тот сразу все понял за долю секунду до смертельного броска.

– Простите меня, Мастер Йоши!

Холодное лезвие вспороло шерсть на шее Сплинтера…

========== Полночь ==========

Тяжелые и медленные шаги отдавались в голове острой болью, ломая тонкие височные кости пониманием содеянного.

Ноги словно налились свинцом и не хотели нести дальше.

«Я предал…»

Шаг… еще один и еще… и снова.

«Боги, я этого не хотел…»

Й’оку ощупью отыскал ручку высоких дверей главного зала Цитадели Шредера и открыл их.

Здесь, без сомнений, узкую дорожку меж колонн подсвечивает синий галоген из водной глади, что ровным стеклом отделяет каменный мост от стен.

Увидеть это уже не получалось, но до трона всего пятнадцать шагов. Смог дойти сюда, сможет и закончить путь.

– Я вернулся,– он опустился перед ступенями трона и поклонился.

Шредер долго смотрел на него сверху вниз пристальным испытующим взглядом.

«Как только дошел? Места же живого нет».

– С чем? – холодно спросил он.

– С головой крысы, – Й’оку придвинул к ступеням холщовый мешок, пропитанный буро-красным, который до этого держал в руке.

– А Рафаэль?

Клон опустил голову так низко, что почти коснулся носом мешка, и на миг зажмурился.

Винсент сказал, что Мастер никогда не будет им доволен.

Видимо, это и в самом деле так.

– Он знает о Вашем приказе. Моя любовь не принесла пользы. Простите меня.

Шредер дернул бровью, разочарованно вздохнув.

– Ладно, – после долгого молчания снизошел он. – Я потом сам решу, как вернуть его в семью. Что с остальными? Как ты смог уйти живым?

– Крыса была одна,– Й’оку медленно поднял голову, пытаясь вглядеться в силуэт Ороку Саки.

Шредер усмехнулся и, поднявшись, неторопливо сошел к подножию трона.

Он намеренно медленно приблизился к клону, хотя внутри все дрожало от предвкушения.

Сейчас.

Сейчас голова Хамато Йоши ляжет в его руки и месть, уже свершенная, наконец, ласково обнимет истерзанное сердце.

«Насмешка судьбы, Йоши? Именно от руки копии Леонардо, самого лучшего твоего ученика. Можно сказать – его руками… Как это тебе горько, должно быть, было в последние секунды твоего никчемного крысиного существования. Я не только лишил тебя жизни, я отравил и ее последние минуты».

– Открой, – он тронул носком сапога мешок.

Й’оку уперся в пол обеими руками и попросил, не поднимая головы.

– А Ёдзи? Могу я…

Досадливый рык-выдох оборвал его на полуслове.

– Опять споры? Опять впереди выполнения приказа твое «хочу»? – Шредер легонько пнул его в колено. – Сколько же тебя еще учить, а? Твой Ёдзи останется жить залогом твоего послушания.

– Но я могу хотя бы увидеть его? – Й’оку упрямо поднял голову. – Просто увидеть. Пожалуйста.

– Открой! – Шредер еще раз пнул мешок.

– Он не сдержит слово, – Сплинтер спокойно смотрит в синие глаза Й’оку. – Ты можешь принести ему мою голову ради малыша, о котором сказал. Я стар и прожил хорошую жизнь, но моя смерть ни чем не поможет тебе, сынок.

Рука Й’оку дрожит, удерживая короткий нож, который он остановил в последний миг, едва порезав шерсть на шее крысы, и почему-то решив сказать, что это не потому, что он так хочет, а ради Ёдзи.

– Он сказал…

– Да, – Сплинтер кивает. – Но это просто слова. Ты больше не увидишь своего Ёдзи, даже положив мою голову к ногам Ороку Саки. В лучшем случае он останется жить заложником твоей покорности.

Й’оку медленно развязал мешок и опустил в него руки.

Шредер подался вперед, но силой воли удержал себя на месте, ожидая, оттягивая сладкий момент полной победы.

Теперь ему нет нужды торопиться.

Он выиграл.

Он жив.

Сплинтера нет.

Он победил в этой многолетней войне-поединке.

– Он – мой Мастер…

– Все верно, – Сплинтер спокойно смотрит, даже не пытаясь отстраниться от ножа. – Но Мастер, запятнавший себя ложью и дурным отношением к ученикам, теряет право носить это звание.

Й’оку смаргивает, вглядываясь в глубокие агатовые глаза.

Как бы ему хотелось, чтобы у него был вот такой вот Мастер.

Мудрый, как сами основы мироздания, спокойный, даже с клинком у горла назвавший сыном того, чья рука держит «клык».

Так искренне, так ласково и немного печально, сожалея не о своей скорой смерти, а об участи того, кто собрался его убить.

Господи! Как легко и по-настоящему это прозвучало… как с Ёдзи и Рафаэлем… тепло дали просто так…ни за что и даже вопреки.

– Я должен… – сквозь скрип зубов вырывается у него. – Я должен служить ему.

Сплинтер спокойно кивает и берет со стола пиалу с чаем, словно не у его шеи замер нож и не по его шерсти вязко сползают красные капельки, делает глоток и долго смотрит, а потом неожиданно бережно гладит Й’оку по щеке.

– Бедное дитя, – тихо шепчет он. – Последнее, что убивает любовь ученика к Мастеру – это «должен служить». А хочешь ли?

Й’оку с коротким стоном нажимает на «клык», жмуря слезящийся отчаянием глаз.

Хочет – не хочет.

Ёдзи…

Малыш умрет, если он не принесет голову Хамато Йоши… голову мудрого настоящего Мастера своему Господину…

Шредер протянул руку навстречу спадавшим складкам рогожи, всматриваясь в слипшуюся шерсть, показавшуюся из мешка.

– Голова крысы, как Вы и хотели.

Нож с коротким звоном падает на пол, сверкнув густо-красным в слабом свете свечи.

– Что мне делать… Мастер?

Й’оку падает лицом в колени Сплинтеру, роняя руки, отчетливо понимая, что не может убить его … и давится горькими, бессильными, первыми в своей недолгой жизни слезами.

– Мастер… Мастер… Мастер… – слово летит, повторяясь и циклясь, все тише и тише, наполняясь своим изначальным смыслом, доверием, просьбой и пониманием, что вот теперь все будет правильно.

Когтистые руки, теплые, сильные, родные, опускаются на затылок в жесте покровительства и принятия ученика, гладят, чуть подрагивая, а Голос… голос шепчет тихие слова утешения.

Сплинтер смотрит на Й’оку у своих ног и в сотый раз за жизнь жалеет Ороку Саки.

Жалеет искренне и горько, принимая в ладони бешеный ритм безумно преданного и верного другу-врагу сердца.

Жалеет до жара в глазах соперника и брата, который так и не сумел понять, что самое дорогое в жизни это не власть и страх перед тобой, а преданность и любовь, который он утратил сейчас.

– Я позову Леонардо, Й’оку, – негромко произносит Сплинтер не переставая гладить клона по голове. – Как я понимаю, у нас мало времени.

– Кадзэ, Мастер, – тихо-тихо просит тот. – Рафаэль так меня назвал.

Оглушающий удар отшвырнул Кадзэ на несколько шагов, опрокинув на спину.

– Что это?!! – зарычал Шредер, сжимая в руках голову огромной серой крысы. – Что это, тварь?!!

Клон медленно поднялся, дернув из ножен за спиной меч.

– Голова крысы, – повторил он, вскидывая клинок в защитную стойку.

– Я твоего малявку у тебя на глазах на куски изрежу! – Шредер швырнул голову прочь и бросился на него. – На лоскутки! И тебя смотреть заставлю!! Как ты посмел, ничтожество?!!

***

/ несколькими часами ранее/

– Мастер! – Лео вскочил с дивана и бросился к Сплинтеру, который вошел в гостиную, зажимая рукой рану на шее. – Что с Вами? Донни, аптечку! Живо!

Раф дернулся за ним, но был пригвожден к месту бешено полыхнувшим взглядом старшего брата.

«Я тебя предупреждал!» читалось в синих глазах, полных холодной ярости.

– Сэнсэй… – Рафаэль замер, уронив руки.

Да, Лео предупреждал, Лео просил… Лео, мать его, оказался в очередной раз прав, а он свалял дурака. Он очень хотел поверить…

Раф уперся взглядом в осторожно вошедшего следом за Сплинтером Кадзэ и с глухим рыком бросился на него, сшибив с ног и прижав к горлу сай.

– Ты!.. Да как ты… Я думал, ты хоть немного понимаешь, что значит совесть и честь… и любовь…

Кадзе не мигая уставился ему в глаза, даже не пробуя убрать штык от шеи или вывернуться.

– Рафаэль, – тихо проговорил он. – Я теперь понимаю. Убей, я заслужил это, только, пожалуйста, спасите Ёдзи.

– Что? – Раф нахмурился и снова зарычал, чуть отведя сай. – Я еще кого-то спасать, по-твоему, должен после этого?

– Остановись, – негромко подал голос Сплинтер, вокруг которого хлопотал Донни и поддерживал Лео. – Рафаэль, отпусти его и убери оружие. Ты же не хочешь ему навредить.

– Хай, сэнсэй, – тот медленно убрал штык, не отводя глаз от лица Кадзэ, и отошел прочь, застыв у стены мрачным изваянием.

Так горько Рафу никогда еще не было.

Кадзэ сел на колени и благодарно поклонился Сплинтеру.

– Он не причинил мне вреда, – старый Мастер кивнул Донни и отстранил его руки. – И ему очень нужна наша помощь.

– Но, сэнсэй! – Лео возмущенно переводил взгляд с Рафаэля на Кадзэ. – Он хотел убить Вас, а Вы предлагаете помочь?!

– Им двигало отчаяние, сынок, и полное незнание, как поступить, – Сплинтер едва качнул головой. – Ороку Саки хотел сразу идеал, не вложив в него никакого труда и усилий, не научив и не объяснив ничего о жизни. Кадзэ не знал, что есть другие пути решения, кроме предложенных его бывшим Мастером. Давайте выслушаем его и подумаем вместе, как быть.

***

– А он такой маленький, миленький и кругленький, как Рафик был в детстве? – Майки, вскочил с пола и восторженно запрыгал по комнате. – Ой, как клево! Давайте его домой заберем, а? Лео, пожалуйста, я играть с ним буду! Пожалуйста, пожалуйста, бро! У меня тоже будет младший братик!

– Заткнись, Майки, – Раф закатил глаза и тихо застонал сквозь зубы.

Больше всего ему сейчас хотелось убить Кадзэ, или убиться самому, или горько выть от лютой безысходности. Или разорвать на куски Шредера за то, что натворил, решив поиграть в Бога и создать живое существо.

Ну как?! Как вот в эту башку, где так отлично разместились все сложнейшие ката, умение управляться с двумя клинками, подсечки, блоки и прочая боевая муть, как в эту голову не пришло элементарного – сказать ему, Рафу, что есть проблема?! Как будто он бы не помог решить ее!

– Боги Всесильные! Кадзэ, ну че ты сразу мне не сказал-то?! «Как ты к детям относишься? А если заведутся…» Я че, телепат по-твоему?! Елки, нельзя было прямо сказать – у меня ребенок, блин, есть! Нельзя, да?! Раф должен с бубном поскакать и как-то догадаться?!

– Раф мог бы догадаться, кстати, – Донни поправил очки, с легкой иронией глянув на брата поверх своего планшета, который пристально изучал последние минут двадцать. – Ты же сам говорил, что он ворует детские вещи и еду. Ну, явно же не для себя, правда?

– А что ты раньше молчал, гений доморощенный? – Рафаэль показал брату кулак и, подойдя, сгреб Кадзэ в охапку, вздергивая с пола, и зло выдохнул ему в ухо.

– Горе луковое, твою мать! Тупой, хуже Майки! На кой шиш родные-то и любимые сдались, если ты им не доверяешь проблемы?! Тебе не рассказывали, что ртом надо сообщать о таком и сразу? Нет?

– Нет, – Кадзэ виновато спрятал лицо у него на плече и обнял в ответ.

– Прости, пожалуйста.

Он никогда в жизни не знал, что бывает вот так вот, как сейчас.

Все и сразу.

Оно обрушилось на него потоком прощения, успокоения, радости и любви.

Сильные руки Рафа в которых безопасно даже сейчас, на краю кошмара, мудрый взгляд Мастера, принявшего со всем, что есть, и давшего в ответ так нужное сейчас понимание и сочувствие, холодный, но внимательный Леонардо – не оттолкнул и не убил, хоть и смотрит настороженно, но уже совершенно точно прикидывает, как помочь, поток завораживающего искреннего восторга Майки, который простил все так легко и беззаботно и готов уже принять Ёдзи с распростертыми объятиями.

Это было похоже на сказку или на волшебный сон.

– Спасибо вам.

Кадзэ дернулся, когда подошедший Лео неожиданно опустил ему на глаза плотную ткань, с коротким вздохом буркнув Рафаэлю: «Ослепнет же. Дон сказал, что ему свет вреден. Вечно мне доглядывать надо».

Раф закатил глаза и выругался сквозь зубы, прижав его еще сильнее, и уселся прямо на пол, дергая за собой.

– Ладно, парни, – Лео хмуро рассмотрел их, все четче и четче понимая, что это все всерьез – Рафа стамеской не отколупать уже. – У Шредера находится заложник – маленький клон нашего Рафа, которого надо спасать. И хотя лично я готов даже посочувствовать сейчас нашему врагу и лишь пожалеть его за такое счастье, подождав пока сам убежит, но Мастер прав – надо помочь Кадзэ и малышу.

– Как? – Майки вскинул на него глаза. – Я только «за», бро, но Цитадель Шредера набита охраной и оружием, как пороховая бочка. Влезть туда полбеды – а вот как потом вылезать, да еще с маленьким Рафчиком, который если хоть немного похож на нашего Рафа, то орать будет громче сирены.

– Его зовут Ёдзи, – Кадзэ поднял голову и крепко сжал руку Рафаэля, высвобождаясь из его объятий. – Или Кодама. У меня есть предложение, если позволите его высказать.

***

– Нет! – Рафаэль взвился, как пружина, даже не дослушав до конца. – Нет! Нет! Нет! Стратег, твою маму! Тебя кто мыслить-то научил, а?! Прям, блин, как Лео выдумал план. Я – против!!

– Раф, – Леонардо как-то очень заинтересованно рассматривал свою катану, проверяя заточку. – Мне бы не хотелось сейчас задеть твои чувства, но я согласен с Кадзэ. Его план хорош и безотказно сработает…

– Это самоубийство! – Рафаэль зарычал, сжимая кулаки. – С какой радости ты с ним согласен?! Ты же ему не доверяешь…

– Он такой же, как я, и я понимаю его сейчас прекрасно, – веско уронил Лео и хмуро огляделся. – А где Донни, кстати?

За своим разговором никто из них не заметил, когда он вышел и куда направился.

***

Рафаэль смотрел в пол, сердито ковыряя саем ковер.

На его колене лежала голова Кадзэ, который задремал, ожидая последних приготовлений.

План был составлен полностью и тщательно разработан до мельчайших деталей.

– У вас будет минут пять, не больше, – Кадзэ заканчивает рисовать на большом листе бумаги и устало прикрывает глаз. – Я дольше просто не продержусь против Господина Саки, потом отступлю к лаборатории и там уже выберусь на крышу.

– Господина, – Раф не удерживается и презрительно фыркает. – Овощерезка недоделанная! И запомни, просто запомни, что мы не уйдем без тебя, так что не вздумай там задерживаться, ладно?

Кадзэ кивает и едва-едва улыбается ему, потом поднимает взгляд на Леонардо, и они долго смотрят друг другу в глаза, словно ведя какой-то только им одним ясный разговор.

«Если я не успею… если… пожалуйста, Леонардо, выведи их оттуда».

«А ты постарайся успеть. Ты не знаешь, что стал значить для Рафаэля, так что постарайся уж успеть… брат…»

***

– Чисто!

Лео бесшумно спрыгнул в лабораторию и быстро огляделся.

Раф соскочил следом, тут же подозрительно принюхавшись и пробежав взглядом по длинным стеллажам вдоль стен и странным склянкам на столах.

– Где его тут искать?

Лео озадаченно осмотрелся, пытаясь определить, куда Шредер или Стокман могли запихнуть черепашонка лет 8, который, если судить по Рафу, явно не будет смирно сидеть на стуле и ждать своей участи.

«Только бы не убили и не навредили ему сильно».

– Давай разделимся, – предложил он. – Я осмотрю левый блок, а ты – правый. Встретимся тут же.

– Хорошо, – Раф кивнул и отвернулся.

Они успели сделать всего по пять шагов, когда над головами завыла сирена, и в раскрывшиеся двери хлынула толпа футов…

***

Шредер отшвырнул Кадзэ, который не давал ему добраться до пульта управления, и ударил по кнопке тревоги.

– У нас гости! – рявкнул он в динамик. – Закрыть все…

Команда оборвалась, потому что на него снова набросился его в прошлом послушный клон, едва не задев клинком по лицу и вынудив отклониться в сторону.

Шредер увернулся от атаки, но динамик разлетелся вдребезги, лишив его возможности отдать приказ.

– Ты мне не соперник! – рыкнул он и поймал меч, зажимая лезвие ладонями, крутнул и выдернул из руки Кадзэ.

– Знаю, Господин, – тот сбил его с ног, падая сверху, и напоролся на выставленные штыки, придавив к полу всем весом. – Как Вы не соперник Мастеру Йоши!

***

– Бофу!

Лео едва успел отдернуть в сторону катану, чтобы на нее не напоролся бросившийся на него из темноты черепашонок.

Он только и заметил зеленые глаза, точь-в-точь как у Рафа в детстве, а тот уже стрелой взлетел по нему, как по дереву, и вцепился в шею, тыкаясь в плечо носом.

– Я знал, знал, что ты придешь! – сбивчиво зашептал он, глотая слова. – Я им не верил, я знал…

– Т-шш, – Лео неловко обхватил его одной рукой и прижал щекой рацию, увернувшись от брошенного в него сюрикена. – Раф, я нашел его! Уходим.

– Ты не он! – малыш вдруг отстранился, уставившись на Леонардо своими яркими глазищами, и попробовал вывернуться из его рук, чуть не попадя под атаку сверху. – Ты не Бофу… где он?!

Лео отбил клинок, пытаясь не уронить черепашонка, и помчался к выходу, прыгая по столам и кувыркаясь в воздухе.

– Бегите! – в узкий промежуток между стеллажами вкатился Рафаэль с уже красными саями. – Их тут до хрена, брат!

Следом за ним выскочила пятерка футов, тут же швырнувших целый рой метательных звезд.

Лео успел повернуться, приняв их большей частью на карапакс и прикрыв малыша.

– Раф! Уходим! – он бросил в ножны катану и швырнул вверх крюк, молясь, чтобы тот зацепился сразу, потому что на вторую попытку времени у него не будет. – Раф!!!

Брат, как не слышал его, с рыком и рявками пытаясь пробить дорогу к дверям, в которые лезли и лезли новые футы.

– Кадзэ!

Лео стиснул зубы и одним прыжком оказался около брата, снова рванув катану из ножен. Спасительный тонкий трос повис у них за спинами.

«Как тут драться-то?!»

Лео поставил блок, перекатился назад, вскочил и отбил еще две метательные звезды.

На одной руке сидит малыш – куда уж тут воевать, а в коридоре уже слышны тяжелые шаги их смертельного врага, и это может значить только одно сейчас…

– Раф, я не подниму его один! – он сунул прямо в скользкие от теплой крови руки брата Ёдзи и заставил крепко прижать. – Поднимайся!

– Я вернусь за тобой!! – заорал Рафаэль в дверной проем так, что стены вздрогнули. – Слышишь?! Вернусь!

И бросил свое тело вверх, хватаясь за трос свободной рукой.

«Я вернусь, Кадзэ! Вот только сделаю, что обещал!»

– Пожалуйста, – Кадзэ тепло и как-то очень торопливо гладит Рафа по щеке, словно боится, что тот исчезнет сейчас. – Обещай, что позаботишься о нем, если со мной что-то случится.

– Да ничего не случится, дурень, – Раф прижимает его к себе и успокаивающе гладит по затылку, а у самого ком в горле стоит. – Не буду я обещать такого…

– Пожалуйста…

– Ладно, ладно,– Рафаэль фальшиво улыбается и сжимает его в объятиях. – Клянусь черепашьей мамочкой!

***

«Ща вытащу их и сразу назад… Успею!»

Раф вырвался на крышу, прижимая к себе одной рукой Ёдзи, а второй рванул трос, на котором висел брат, отбивавшийся одной катаной от футов.

Зарычал от треска сухожилий и потащил веревку на себя, наматывая на кулак.

– Лео! – он упал, протягивая руку вниз, и прижав своим весом сорвавшийся крюк, успел схватить брата за запястье и выдернуть за собой ровно в тот миг, когда лопнула веревка, перебитая метко брошенным сюрикеном.

– Бежим! – Лео, даже не отдышавшись, подхватил на руки упавшего на крышу малыша.

– Да, – Раф слепо смотрел на захлопнувшийся люк. – Бегите, я за ним…

Лео со всей силы влепил ему хорошую оплеуху.

– Очнись! Хочешь сделать его жертву напрасной?! Уходим!

И сунул ему в руки Ёдзи.

– Отец! – вдруг истошно закричал малыш, пытаясь вывернуться. – Бофу!!

***

Тик-так-тик-так-тик-так…

Лео вздохнул, откидывая голову назад, и поудобнее уселся на диване, чтобы не разбудить заснувшего у него на коленях малыша.

– Раф, – позвал он, скашивая глаза на брата, сидевшего у стены. – Раф, мне, правда, очень жаль…

Тот не ответил, только дернув плечом, и даже глаз не поднял.