Текст книги "Земля обетованная"

Автор книги: Сергей Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Отношения между подростками стали накаляться, и старик не знал, что делать. Он понимал, что чувств не удержать, и инстинкт возьмет своё. Но сейчас это было совсем не вовремя, ведь всё это могло вылиться в беременность, а как быть потом, он даже не мог и представить. Хорошо, что они не знали, что такое секс, и потому старик решил помалкивать. Хотя и парни, и девушки несколько раз неожиданно и в лоб спрашивали его о различиях между ними, но он умудрялся уклониться от ответа. Старик отвлекал их различной работой, даже отправлял парней на разведку, и пытался как-то их поругивать, чтобы отношения не перешли в конфликт. Занявшись работой, особенно вдали от девчат, парни успокаивались и работали дружно. Поэтому он посылал их разведывать окрестности. Разведка к тому же дала результат. Они нашли несколько стволов упавших когда-то давно деревьев, которые перетащили на стоянку и распилили. Год начинался удачно. Дров они запасли в четыре раза больше, чем обычно, а, значит, зимовать им будет намного легче. Вскоре посадки дали всходы, и жизнь приняла нормальное русло. Днём они отлёживались в землянке, а утром и вечером поливали, рыхлили и окучивали. Приближалась середина лета, но река не усохла, а стала маленьким ручейком. Они вырыли небольшой бассейн, и у них появился дополнительный источник воды. Обильный полив позволил получить лучший урожай. К июлю ручей почти высох, а к августу от реки осталось лишь сухое русло, но всё же воды у них было достаточно, чтобы всё успело вырасти и созреть. Старик даже рискнул вторично высадить корнеплоды и огурцы, и теперь молодые кустики зеленели на грядке.

Приближалось время отправлять парней на разведку маршрута. Старик даже был рад, что парни будут отсутствовать. Может, страсти несколько поутихнут. Он развернул свою карту и ещё раз долго мерил пройденный путь. Сомнений не было, они вышли к Тоболу. Теперь их путь должен лежать на север. Он промерил оставшийся путь. Получалось, что до цели им ещё предстояло идти год или два.

Тщательно собрали и снарядили разведчиков. Парни, смущаясь усиленным к себе вниманием, пытались уклониться от заботы, но это им не очень удавалось. Настал день выхода. Рано утром старик поднял всех и накормил "обильным" завтраком. Потом все вышли наружу и стали прощаться. Старик крепко обнял сначала одного, затем другого. Потом ребята обняли малышей. Когда же дело дошло до прощания с Олей и Мариной, то девушки бросились к ним в объятия и разрыдались, Марина вцепилась в Юсупа, и слёзы катились у неё по щекам. Старик строго прикрикнул на неё и оттащил за руку. Она продолжала плакать, а затем резко развернулась и побежала в землянку. Оля хоть и не так бурно проявляла эмоции, тоже плакала. Парни мялись, не зная, что делать. Наконец, перекрестив их, старик произнес:

– С богом.

Ребята, взвалив на плечи мешки, и пошли прочь от лагеря.

Глава 5.

1.

Майкл Фроксон проснулся рано, хотя сегодня он мог всласть выспаться. Была суббота, и впереди два дня выходных, но молодой человек имел немало планов. Он хотел съездить в Бостон навестить сестру. Она вышла замуж и переехала туда четыре года назад. Муж её имел бизнес на побережье, и жили они довольно не плохо. Поэтому Майкл и решил совместить полезное с приятным – и повидаться с сестрой, и отдохнуть на море. Расстояние от Вустера до Бостона было не большое, километров сто двадцать, а потому он рассчитывал оказаться на месте часам к одиннадцати. Перекусив бутербродом и чашкой кофе, он завёл свой автомобиль и выехал за город. Машин было не много, похоже, что все наслаждались утренней дрёмой, поэтому ехать было легко и приятно. Солнце уже поднялось, залив горизонт золотистой полосой, но в воздухе ещё стояла утренняя свежесть. В это время вся природа как бы набирала жизненную силу. Лёгкий ветерок колыхал траву, какие-то мелкие птички то летели на встречу, то пересекали путь, занятые одним лишь им ведомыми делами. За окном мелькали поля, животные и строения ферм. Многие горожане всегда с завистью смотрели из окон своих автомобилей на эту размеренную сельскую жизнь. Они завидовали этой неспешности, тишине и простору. Но, как ни странно, никто из них уйти в эту жизнь не собирался, предпочитая тесноту квартир и шум оживленных улиц. Майкл включил музыку и прибавил скорости. Солнце, зелень, музыка и скорость делали мгновения жизни прекрасными, и он наслаждался этими моментами.

Вскоре мягкие и спокойные, почти пасторальные, пейзажи постепенно сменились на городские. Пригород, с его промышленными постройками всегда выглядел угнетающе. Множество заводов и фабрик создавали безобразный колорит мощи и убожества, прогресса и разрухи. Чем ближе продвигался он к центру, тем наряднее становился город, приобретая ту свою красоту и привлекательность, которую мы держим в подсознании, вспоминая о том или ином мегаполисе. Объехав центр, он свернул на юго-восток и вскоре оказался возле небольшого, но достаточно респектабельного дома.

На звонок дверь открыла сестра. Она бросилась на шею Майклу, и радость её была неподдельной. Они прошли в дом. Навстречу им уже шёл Джим – муж сестры. Поздоровавшись с деверем, он пригласил всех в зал. Пока Майкл отвечал на вопросы сестры, Джим соорудил коктейли и простую закуску. Поговорили на общие темы, после чего Джим на некоторое время их оставил, занявшись своими делами. Они не виделись почти два года, хотя вроде бы и жили рядом. Повседневные дела и заботы, леность, да и просто разнящиеся интересы, всё это отдаляло их, и они редко общались. Но всё же наступали моменты, когда одному из них вдруг нестерпимо хотелось увидеться. Конечно, Майклу было проще. Не отягощенный семейной жизнью, он был более мобилен. Вот и на этот раз инициатива исходила от него. Сестра сначала расспросила о том, как он живёт, и он самым подробным образом рассказал ей об этом, потом разговор зашёл о родителях. Они жили в Вустере, не далеко от дома Майкла, поэтому он часто их навещал и мог многое о них рассказать. Правда, сейчас они уехали в Детройт к друзьям, но через неделю собирались вернуться. Так за разговорами время подошло к обеду.

Джим уже успел подсуетиться, и всё было готово к тому, чтобы накрыть на стол. Не хватало только хозяйки. Дженнифер, так звали сестру, отправилась на кухню, и вскоре стол уже был накрыт. Джим был мужчина весёлый и лёгкий в общении. Он беспрерывно подшучивал над женой и сыпал анекдотами. Так что обед прошёл весело. Майкл предложил съездить на пляж, а потом прогуляться. Так и решили. Ужин провели в кафе, после чего отправились спать.

Следующее утро выдалось солнечным, и Майкл решил ещё раз окунуться в море, а после обеда ехать домой. Но эта идея не нашла поддержки у хозяев дома. У Джима появились дела, а Дженнифер просто было лень ехать в такую даль. После долгих уговоров, Майкл, не имевший возможности каждый день купаться в море, решил сделать это в одиночку. Он отправился на пляж, оставив остальных заниматься своими делами. Вода была тёплой, и народу на пляже было много. Он нашёл себе местечко и, раздевшись, бросился в воду.

2.

Накупавшись вволю, он уже собрался отправиться домой, как вдруг услышал какой-то шипящий звук. Этот звук быстро нарастал, и в следующее мгновение где-то в городе появились клубы дыма и пыли. За ними последовали глухие взрывы. Что-то тревожное закралось в душу Майкла, и он, схватив одежду, побежал к машине. В городе уже царила суета и растерянность, многие улицы были перекрыты полицией. Он, петляя по проулкам, оказался на знакомой улице. Дом сестры был почти в центре улицы, но там уже стояли пожарные и санитарные машины. Тревога закралась в душу парня, стягивая её холодным поясом. Подъехав, ближе, он увидел, что там, где ещё утром стоял дом сестры, была груда щепок и кирпича. Соседние дома тоже были разрушены, но ещё имели подобие строений. Всё похолодело в нём, ноги подкашивались. Он сел на асфальт и тупо смотрел на развалины. Подбежали какие-то люди, его отвели к машине скорой помощи, сделали укол.

Постепенно Майкл начал приходить в себя и реагировать на окружающее. Он бросился к полицейскому и начал кричать, требуя сказать, где сестра. Его успокаивали, но ничего толком не говорили. Появился какой-то мужчина, он начал тихо расспрашивать его, задавая вопросы вразброс. Это заставило Майкла концентрировать внимание, и он успокоился. Мужчина ещё долго расспрашивал его, а потом сообщил, что все обитатели дома погибли на месте. Узнать их трудно, сильно обезображены, особенно мужчина. Майкл попросил провести его к ним. Его провели к стоящей в стороне машине и, пустив внутрь, расстегнули по очереди два пластиковых мешка. Узнать Джима было действительно невозможно, но Дженнифер он опознал. Разорванное тело было без руки и ноги, половина головы снесена, но лицо было почти не повреждено. Майкл почувствовал, как комок подкатывается к горлу. Он резко отстранился и попытался выйти из машины, но его вырвало прямо на порог. Кто-то подхватил его и отвёл в сторону. Ему дали воды. Он выпил, и его вновь стошнило, он выпил ещё, и это его успокоило, спазмы в желудке прекратились. Умывшись, Майкл окончательно пришёл в себя. Он подписал бумаги и долго сидел в машине, не зная, что делать. Наконец, он решил позвонить родителям. Он набрал номер, но не знал что говорить. Телефон не отвечал, Майкл набрал ещё раз, но тоже безрезультатно. "Может и к лучшем", – подумал он. Тогда он набрал телефон шефа и сообщил ему о случившемся. Тот даже не знал, что сказать от неожиданности, но, помедлив немного, сказал, чтобы Майкл не волновался на счёт работы.

Его поместили в каком-то помещении, накормили, всё происходило, как будто не с ним, словно в дурном кошмарном фильме. Он ощущал себя как бы по ту сторону экрана, вдали от происходящего. Через сутки все формальности закончились, и ему передали трупы родных людей. Его беспокоило то, что он не мог дозвониться до родителей, оба телефона по-прежнему молчали.

Дома его ждал ещё один удар. Страну захлестнула серия терактов. Одновременно с Бостоном взрывы потрясли Чикаго, Денвер, Новый Орлеан и Детройт. По страшному стечению обстоятельств, судьба не пощадила и его родителей. Они случайно оказались рядом с взрывом и были убиты осколками. Так в его судьбе появились четыре могилы, а он разом потерял самых близких ему людей.

Америка переживала шок, а он никак не мог пережить утрату. Всё потеряло смысл. Он жил, не зная зачем. Дела на работе шли всё хуже и хуже, шеф его жалел, но бизнес есть бизнес, и постепенно стало очевидным, что он лишний здесь, где жизнь текла по своим жёстким и чётко прописанным правилам. В конце концов, он сам ушёл из фирмы.

Депрессию свою он начал заливать спиртным. Однажды, в очередной раз, напившись, он столкнулся с группой смуглых мужчин. В его пьяном сознании они вдруг стали причиной всех бед. Он не особо разбирался в арабах, персах и мулатах. Все смуглые были для него на одно лицо. И лицо это было лицом врага. Он бросился на них, но они так его отметелили, что он надолго попал в больницу. Лёжа на больничной койке, он определил себе дальнейшую цель жизни. Он пойдёт в армию, и будет громить этих черномазых, где бы те ни скрывались.

3.

Выписавшись из больницы, он отправился на призывной пункт и записался в десант. Парень он был довольно крепкий и не глупый, поэтому все тесты сдал по почти максимальному баллу и был зачислен в курсанты. Началась учёба. Непривычная жизнь сначала шокировала его, и хотелось всё бросить, но постепенно он втянулся и вошел во вкус. Он даже начал стремиться преодолеть барьер своих возможностей, тренируясь с усердием. Так прошли два года его новой жизни. Обстановка на Ближнем Востоке и Центральной Азии накалялась. В страну шли гробы и росли протестные настроения, а он был рад, что ему найдётся дело. Он был полон решимости действовать, и даже умереть за родину и демократию. Он даже подал рапорт, с просьбой отправить его в "горячие точки". Рапорт некоторое время ходил по инстанциям, и неожиданно для него самого, был подписан. Он получил предписание отправиться в Афганистан. Здесь вновь поднимали голову моджахеды движения Талибан, и обстановка на юге и юго-востоке обострилась. Руководство приняло решение усилить группировку войск. Мало того, что стало не спокойно в Афганистане, нарастал конфликт с Ираном. Майкла, в составе отдельного батальона, отправляли в район Фарахруда, для обеспечения прохождения колонн. Через день самолет доставит их в Кандагар. Эти названия ничего не говорили ему. Конечно, им доводили сведения о вероятном противнике, но это всё не оставалось в сознании, потому что не было испытано собственной шкурой. А потому всё виделось, как некий вестерн, приключенческий боевик. Горы, хмурые бородатые мужчины, верблюды и он, стреляющий с колена по врагам. Похоже, что и все остальные его соратники мыслили точно так же.

Наконец, настал день погрузки. Батальон был поднят по тревоге и доставлен на грузовиках на аэродром. Взревели моторы, и тяжёлые машины поднялись в воздух. Делали посадку на западном побережье и где-то в Индонезии. В Кандагаре сели под вечер. Их расположили в казармах. Вода имелась лишь в умывальнике. Единственным островком цивилизации была столовая. Модуль был доставлен сюда не так давно и выглядел вызывающе на фоне всех остальных зданий. Утром было построение, и их отправили на участки ответственности. Каждая из рот была расквартирована в разных населённых пунктах и занималась тем, что вела разведку, обеспечивала охрану колонн и ходила в засады, выслеживая и уничтожая группы диверсантов и караваны с оружием. Его взвод был расквартирован в Чаре. Когда-то это был кишлак, но после всех военных лихолетий здесь не осталось ничего, кроме небольших холмиков глины. Это всё, что осталось от мазанок и дувалов. Но зато была застава. По всей видимости, она служила укрытием для многих поколений воюющих. Когда-то это была застава русских, потом она досталась северянам, потом ею овладели Талибы, а теперь здесь расположились они. Каждое "поколение" оставило здесь свои следы. Что-то было разрушено, что-то достроено, что-то переоборудовано. Скалы вокруг заставы были исписаны надписями на разных языках мира, храня память о тех, кто когда-то нёс здесь нелёгкую ратную службу. Помнили они и о тех, кто сложил здесь свои головы, а сложено их здесь было не мало. Мрачное строение внешне походило на то, что он видел в боевиках, но когда он окунулся в здешнюю повседневность, энтузиазм его начал угасать. Большая бочка, зарытая в землю, был единственным источником воды, если не считать питьевую, которую доставляли в пластиковых бутылях. Пыль покрывала всё, включая и постель, и посуду. И, прежде чем приступить к еде, приходилось вновь её мыть.

Началась занудная повседневная служба. Они выставляли секреты, в дни прохождения колонн проводили разведку и выставляли охранение. Отделение сапёров проверяло дорогу собаками. Иногда присылали тральщик, если транспортировали ответственный груз или большую колонну, но собаками проверяли всё равно. Бывало, что находили фугасы. Эти мерзавцы умудрялись вкопать мины почти у них под носом. Как это им удавалось, оставалось загадкой, но они это делали. Пока всё обходилось без потерь, но и успехов особых тоже не было.

4.

Сегодня Майкл заступал в секрет на ночь. Утром его должны были сменить. Отделение его на боевой машине вышло из Чары и направилось на два километра ниже. Здесь ущелье выходило к дороге, и уходило, извиваясь на восток, к иранской границе. Там оно разветвлялось на несколько каньонов. Ущелье было наиболее удобным путём подхода к позициям, и им предстояло охранять этот участок, а, если придётся, то и оборонять. Поставив машину в укрытие, сержант отправил два секрета вверх, на гребни справа и слева от лощины. Майкл уже не раз бывал там. Конечно, в засаде было спокойней, мощь боевой машины вселяла уверенность, но приказ есть приказ. Получив сухой паёк, они взвалили на себя оружие и боеприпасы и отправились наверх.

Взобравшись на гребень, они сменили наряд и заняли место товарищей в окопе. Майкл проверил работу ПНВ и осмотрел местность в бинокль. Сменив аккумулятор в приборе, он отдал старый уходящей смене и, расспросив о случившемся, отпустили парней. Как только они ушли, бойцы бросили на пальцах, кому дежурить, и занялись своими делами. Майкл поставил пулемёт, снарядил ленту и разложил запасные ящики с патронами. Проверив сектор обстрела, он убрал лишние камушки, которые могли мешать при стрельбе, и снарядил гранаты. После этого он уложил гранаты в нишу так, чтобы случайно не задеть их при стрельбе. Покончив с этим, он ещё раз осмотрел местность в бинокль и вышел на связь с сержантом. Доложив о готовности, он отключил рацию и прошёлся по окопу. Что-то ему не нравилось. Он ещё раз прицелился и проверил сектор обстрела. После этого оглянулся назад и ещё раз осмотрел всё в бинокль. Вот, что беспокоило его, подсознательно. Не участвовавший в боях парень, каким-то образом умел оценивать обстановку, и сейчас он увидел, что валун, расположенный на соседнем гребне, был отличным местом для стрельбы. Если оттуда вести огонь, то их спины становились отличными мишенями. Он сказал об этом товарищу, но тот только отмахнулся, и, достав нож, вскрыл банку с консервами. Притулившись к стенке окопа, он начал наворачивать тушёнку с хлебом и запивать холодным чаем. Поглотив банку, он довольно крякнул и, поправив вещмешок, отошёл ко сну. Майкл отстегнул лопатку и начал углублять окоп у себя под ногами. Землю и камень он укладывал сзади. Иногда он бросал своё занятие и осматривал местность в бинокль. Темнело. Майкл посмотрел на часы. Прошло два часа и пришло время сменяться. Он разбудил напарника, тот долго возился и ворочался, но, наконец, проснулся и принялся осматривать местность в бинокль. Но в бинокль было видно плохо, а ПНВ включать было нельзя, слишком светло. Поворчав, напарник вышел на связь и доложил сержанту, о том, что принял дежурство. Майкл ещё полчаса покопал, подровняв то место, где спал боец. Теперь окоп стал немного глубже, а бруствер сзади чуть выше. Теперь край бруствера был на одном уровне с валуном. Таким образом, можно было, и укрыться и вести огонь в тыл. Удовлетворённый, Майкл сел на дно окопа и немного перекусил и задремал.

Время пролетело быстро, и он вновь принял дежурство. Теперь ПНВ работал исправно, и местность просматривалась, как днём. Никаких движений не обнаруживалось. Смена прошла спокойно. Сменившись, он прилёг на дне окопа. Утренний холод не давал крепко уснуть, и он находился в полудрёме, ёжась от холода.

Вдруг страшный взрыв сотряс землю и воздух. Напарник подпрыгнул так, что чуть не вывалился из окопа. Похоже, он закемарил стоя, и был, застигнут врасплох взрывом. Он ухватился за пулемёт и старался обнаружить цель. Майкл схватил ПНВ и судорожно осматривал местность. Внизу мелькнули какие-то тени. Застрочил пулемет с противоположного холма, одновременно с ним застрочил и их пулемет. Трассеры рассекали низину красными струями. Вдруг напарник как-то дёрнулся вперёд и сник. Из-под каски у него текло что-то чёрное. Шестым чувством Майкл понял, откуда стреляли. Он приподнялся и стащил пулемёт в окоп. Резко поднявшись, он установил пулемёт на бруствер и открыл огонь по валуну. Все заволокло дымом и пылью. Майкл отпустил спусковой крючок. Через секунду со стороны валуна раздалась короткая очередь. Затем ещё одна. Что-то ударило в лицо и горло. Майкл дал длинную очередь по валуну. Трассеры рассыпались мелким бисером, а бронебойные со звоном крушили камень, превращая его в щебень. Пуля со звоном ударила в каску, отколов кусок. От удара в голове звенело. Инстинктивно он присел, несколько пуль ударились в бруствер. Тут только он понял, что обстрел идет не сзади, а сбоку. Он подкинул вещмешок, и несколько пуль прошили его. Майкл увидел короткие вспышки с вершины холма, на котором располагался их окоп. Он догадался, что те люди, что бежали по низу, скорее всего, ушли из-под обстрела и поднялись по склону наверх. Теперь они прикрывали того, который стрелял Майклу в спину. Значит, он будет уходить, и стрелять ему будет некогда. Он уйдёт, так как расположен вне зоны досягаемости. А этот, стрелявший сбоку, просто хочет его грохнуть или запугать, глумится. Он вновь сдёрнул пулемет вниз и подавшись вперёд, к боковому краю окопа, привстал и дал очередь туда, откуда шли выстрелы. Трассеры ровно легли в камень, в ответ плеснули коротенькой очередью. Но уже где-то сбоку метрах в двадцати от того места, куда стрелял Майкл. Пули просвистели рядом. Майкл вновь дал очередь, но она оказалась короткой, в ленте кончились патроны. В горячке он не понял, что случилось, и продолжал нажимать на спусковой крючок. Наконец, до него дошло. Он отпустил крючок и стащил пулемет вниз. Схватил короб с лентой и принялся перезаряжать. Наступила тишина. Он схватил рацию и запросил сержанта, но никто не отвечал. Он начал догадываться, что подорвали их машину. Попытался выйти на связь с заставой, но мощность рации была мала, и горы заслоняли, так что его никто не слышал. Он выпустил ракету, с противоположного холма ему ответили тем же. Значит, там есть кто-то живой. Он вытер лицо рукавом и почувствовал боль. Рукав был в крови. Он ощупал лицо. Несколько глубоких порезов распороли щеку, но хуже всего было то, что больно было глотать. Он потрогал кадык. Что-то торчало из него. Он зацепил это пальцами и выдернул. Это был окровавленный осколок камня. Похоже, его посекло осколками камня. Начало светать. Он включил рацию на радиомаяк и снял каску. В ней была дыра размером с пятак. Пуля отскочила рикошетом, выбив кусок металла. Голова была тоже порезана, но всё это были мелочи, никаких серьёзных ранений у него не было. Вот напарнику повезло меньше. Майкл хотел, было спустить его вниз, но передумал и, ухватив его за ноги, уложил на бруствер. Солдату снесло полголовы. Другая половина хранилась в каске. Майкл сел на дно окопа развернул ИП и начал обрабатывать рану. Промыв раны водой, он наложил на них пластыри. Через полчаса он услышал позывные и включил рацию. Это прибыло подкрепление. Майкл доложил обо всём, вскоре прибыли солдаты с носилками. Его сменили, а напарника унесли. Спустились вниз к дороге. На месте боевой машины стояла искорёженная дымящаяся груда железа. Она подорвалась на мощном фугасе, или противотанковой мине.

«Как же они смогли допустить, чтобы им под брюхо уложили фугас? – думал Майкл. – Не такие уж дураки эти простые на вид люди, что так дерзко проводят операции».

Из десяти человек их осталось в живых трое. А из семи лишь одного положили в гроб, остальные были даже не трупы, а так, фрагменты. Только теперь Майкл почувствовал страх за свою жизнь. Он впервые начал задумываться о том, что он будет делать, если ему оторвёт руку или ногу. Но он всячески отбрасывал эту мысль. Он приехал сюда, чтобы бороться со злом, он должен убивать этих щуплых душманов, и он будет их убивать. Прибыли на заставу. Фельдшер осмотрел раны и принялся их обрабатывать. Больше всего его беспокоил кадык. Был поврежден хрящ, и рана начала гноиться. Он принял решение отправить Майкла в госпиталь.

5.

В госпитале он пробыл почти месяц. Гниение долго не удавалось локализовать, а это мешало глотать пищу. Такая мелкая рана создала столько проблем для врачей и мучений для самого Майкла, сколько не создавали ранения средней тяжести. Наконец раны залечили, шрамы придавали ему суровый вид. На правой щеке, было, пять коротких шрамов, а шею пересекал один. Пока он валялся в госпитале, его взвод укомплектовали, поэтому он попал в другое подразделение.

Это было десантное подразделение, и занималось оно поиском и уничтожением диверсантов и караванов. Майкла встретил командир взвода. Он быстро просмотрел его личное дело и определил в отделение. Сержант, командир отделения, выдал ему постель, указал место и представил отделению. Ребята здесь уже были бывалые, имели не один десяток походов, поэтому к новичку отнеслись с прохладной сдержанностью. Долго грустить не пришлось. К вечеру командир получил приказ, и они погрузились на БТР и отправились в горы. По данным разведки, намечался переход каравана с оружием. В районе действовала банда Мушаррафа. Новый полевой командир был весьма изворотлив и хитер. Его подручные не давали покоя колоннам в районе Кандагара, устраивали засады и диверсии. Десантники не раз выходили на него в засады, но пока не только уничтожить, а даже обнаружить бандитов не удавалось. Мушарраф стал почти легендой.

Наконец разведке удалось установить, что караван пойдёт из Ирана в районе Гиришка. Рота десантников получила задачу найти и уничтожить караван. Майк с взводом отправились в обход, через Кишкинахуд, чтобы вдоль Гильмента выйти к Лашкаргаху, другие подразделения обходили со стороны Гиришка. Разведка хоть и выследила караван, но постоянно теряла бандитов. В горах авиация была не достаточно результативной, а множество естественных укрытий позволяло легко спрятать и батальон. Тем не менее, и дорог в горах не слишком много, а потому поиск упрощался. Основные маршруты были известны, поэтому и решили блокировать все.

Машины неслись, поднимая тучи пыли, а они сидели на броне, готовые в любой момент спрыгнуть и начать бой. Равнина сменилась холмами, а затем и горами. Моторы ревели, преодолевая подъём, дорога же постепенно сужалась и, в конце концов, перешла в тропу. Теперь они уже двигались медленно, выбирая места для проезда. Машину кидало на камнях так, что они еле удерживались на броне. Взводный отправил вперёд группу солдат, для разведки. Теперь они уже не ехали, а крались. Машины с трудом преодолевали препятствия. Наконец подъём закончился, и должен был последовать спуск. Внизу лощины можно было провести технику, но она была там беззащитной. Её легко было уничтожить сверху, поэтому взвод спешился, и, взвалив на себя оружие и боеприпасы, разбился на отделения. Несколько цепочек десантников потянулись по правому и левому хребтам, осматривая все укрытия. Машины медленно стали спускаться вниз. Вдруг вышел на связь разведывательный дозор. Они засекли караван. Караван шёл прямо на машины. Порядка двадцати верблюдов. Взводный дал команду спрятать машины, и отделения стали быстро занимать позиции. Два отделения залегли с боков, а одно оттянулось назад, за боевые машины. Замаскировались и стали ждать. Прошло полчаса, когда появился первый верблюд. Погонщик шёл сбоку, а верблюд был навьючен ящиками. Метров в пяти от первого шёл второй, тоже гружёный ящиками. Пропустив их вперёд, взводный стал ждать сообщения с БМП. Как только караван появится перед ними, они начнут атаку. Вдруг первый верблюд остановился. Караван начал скучиваться, а люди повели себя как-то странно. Они начали сгонять животных, создавая толчею, а затем вся эта куча начала двигаться вперёд. Как только они вышли на линию огня БМП, караван вдруг остановился. В этот момент застрочили пулемёты, два передних верблюда упали, остальных же погонщики успели посадить. Люди спрятались за ящиками и верблюдами и вступили в бой.

У них было преимущество в силе и выгодности позиции, но спускаться вниз никому из рейнджеров не очень хотелось, а стрельба сверху оказалась не очень результативной. Моджахеды спрятались за животными и вели огонь снизу. Взводный растерялся, не зная, что предпринять. В это время прозвучал залп гранатомёта, и первая машина вспыхнула. Похоже, «духи» быстрее ориентировались.

– Мочите их гранатами! – крикнул сержант.

Но, похоже, что они имели дело с бывалыми воинами. Один за другим «духи» стали разбегаться, меняя укрытия. Вдруг вторая машина содрогнулась и вспыхнула. Дым начал заволакивать низину, играя на руку врагу. Но Майкл успел заметить, что машина получила повреждение не спереди, а сзади. Страшная догадка мелькнула в его сознании, и он рванул наверх.

В этот момент пули раздробили камень на том самом месте, где он сидел. Взводный упал, как подкошенный. Майкл бросился на землю и дал очередь. Но не попал, человек метнулся в сторону. Наступил кромешный ад. Стреляли отовсюду, началась паника, солдаты спасали себя и беспорядочно метались. Про караван уже никто не вспоминал. Майкл сделал несколько прыжков и укрылся за камнем. Осмотревшись, он перебежал выше и залёг в ложбинке. Моджахеды вели огонь короткими очередями, значит, прицельно. Парни оказались в безвыходном положении. Сверху их теснили одни, снизу обстреливали другие. Правда, это мешало им решительно атаковать, так как бандиты сами могли перестрелять друг друга. Та же тактика, как и тогда, когда он был в секрете. Одни идут снизу, а другие прикрывают сверху. Но как они их переиграли? Думать об этом было не время, надо было спасаться. Майкл осторожно огляделся. На его счастье, часть солдат, сброшенных с вершины, успели сгруппироваться и начали прорываться вдоль склона. Они передвигались вперёд от укрытия к укрытию, прикрывая друг друга. Противник начал усиленный обстрел, пытаясь разделить их или выбить из укрытий. Бой начал стихать и удаляться. Вдруг, вдалеке, послышался равномерный свист, который нарастал и дробился. Да, это был звук лопастей. Это шли вертолёты. Через минуту грозные машины ворвались в ущелье. Они сходу нанесли удар по каравану, но это было бесполезной тратой боезапаса, там никого не было. «Апач» пошёл на разворот, но в этот момент резкие хлопки разорвали воздух. Это строчил ДШК. Пилот начал маневрировать и дал очередь из автоматической пушки. ДШК замолчал, но шквал автоматных очередей обрушился на винтокрылую машину, которая, петляя, бросилась прочь. Лишь Майкл воспользовался моментом и перебежал в другое укрытие. Бой затих, слышна была лишь перекличка афганцев и какая-то возня внизу. Потом всё стихло. Майкл ещё пролежал некоторое время, а потом вылез из своего укрытия. Осторожно спустился вниз. Он бродил между камнями, пытаясь отыскать кого-нибудь живым. Ему не куда было идти, и он решил дожидаться подхода помощи на месте.

Майклу удалось отыскать среди трупов несколько раненых, которым он оказал медицинскую помощь, позднее подошли ещё двое, сумевших укрыться. Они собрали всех раненых и стали ждать. Через два часа пришло подкрепление. Самое удивительное было то, что они никого не встретили. Моджахеды как сквозь землю провалились. Проверили ящики, что были навьючены на убитых верблюдов, но там оказалась всякая ерунда и никакого оружия. Отправили раненых, погрузили убитых, собрали оружие и тронулись в обратный путь. В роте был траур. В батальон понаехало куча начальства. Несколько дней продолжалась суета, потом всё стихло. Его вновь перевели в охранение, но не далеко от Кандагара, в Гундиган. Они ежедневно патрулировали участок дороги и охраняли мост. Снова потянулись будни, нудные и однообразные.