Текст книги "Земля обетованная"

Автор книги: Сергей Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

«ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ»

Глава 1.

1.

Солнце клонилось к закату, когда старик вышел из своего укрытия. Он пристально вглядывался вдаль, пытаясь кого-то рассмотреть у самого горизонта. Перед ним простиралась пустынная местность без всякой растительности, земля, сплошь изрытая оврагами и канавами и покрытая сеткой глубоких трещин, казалась совершенно бесплодной. Яркое сияние солнца слепило даже сквозь треснутые тёмные стёкла очков. Старик, не спеша, огляделся вокруг. Кроме укрытия, напоминающего землянку, сооружённую бог весть из чего, неподалёку стояло странное сооружение из палок, накрытое кусками рваной полиэтиленовой плёнки. Сооружение это находилось в небольшой лощине, вход в которую преграждала насыпь из камней, уплотнённых снаружи глиной. По краям сооружение обрамляли два рва, тоже исполненные тщательно. От них отходили маленькие овражки, промытые водой. В нижней части лощины имелся вход в сооружение, обрамлённый стеной из камня. Плёночная кровля имела наклон в сторону противоположную входу. Там находилась ёмкость для воды – вырытая в земле яма, дно которой тоже было выложено камнем и промазано глиной. Старик направился туда. На вид ему было лет за семьдесят, но двигался он довольно легко и проворно для своего преклонного возраста. Он внимательно оглядел сооружение сверху, подправил высунувшийся из-под земли угол плёнки, присыпав его комьями глины, и вошёл внутрь. Здесь ровными квадратами были высажены растения. В основном это были корнеплоды и бахчевые, но, кроме того, имелись крохотные делянки с зерновыми культурами. Вдоль стен зеленела кукуруза. Старик осмотрел огород и, выбрав арбуз, сорвал крупную полосатую ягоду. Вместе с арбузом он направился обратно в землянку. Внутри это было не широкое, но довольно длинное сооружение, примерно семь метров в длину и метра четыре в ширину. Вдоль стен её располагались нары из ящиков и реек, накрытых какими-то тряпками. В дальнем конце землянки лежали колёса с осями. Оси были обмотаны тряпками. Ближе к центру стоял ящик, исполняющий роль стола. На нём лежали нож и две ложки, котелок и несколько кружек. Старик положил арбуз на стол и разрезал его на восемь частей. Затем он перекрестился, прочитал молитву и обратился к остальным обитателям землянки:

– Подходите.

Кроме старика их было восемь. Три мальчика и три девочки лет восьми десяти и две девушки лет шестнадцати, все разных национальностей. Первой поднялась с нар самая маленькая девочка и подошла к столу. Старик протянул ей ломтик. Она взяла кусок и, благодарно кивнув, отошла на своё место. За ней подошли остальные девочки, в строгой очерёдности их сменили мальчики. Девушкам же старик выдал доли, отрезав от них по маленькому кусочку. Съев их, старик снова вышел наружу и продолжил наблюдение. Он просидел так ещё некоторое время. Солнце заходило за горизонт и начало быстро смеркаться, вместе с сумерками подкрадывался холод. Старик поёжился, ещё раз глянул вдаль и вернулся в землянку. Обитатели её уже доели арбуз и на столе лежали ровно разложенные косточки, а шкурки, мелко порезанные, уже лежали в коробочке.

– Нет? – спросила одна из девушек.

– Нет, – также односложно ответил старик. Сокрушённо покачав головой, он пробормотал: – Скоро начнутся дожди, а они не возвращаются. Думаю, что дней через десять обязательно начнутся. Если к этому времени они не вернутся, то, скорее всего, погибнут. У них и так уже, наверное, кончились продукты. С собой они взяли ровно на двадцать дней.

Ещё несколько раз старик беспокойно выходил наружу, но никого не было видно, да и сумерки густели быстро, и вскоре стало совсем темно. Вместе с темнотой на землю опускался холод. Старик вернулся внутрь и плотно прикрыл за собой дверь. Посидев ещё немного, он сказал, обращаясь к остальным:

– Давайте-ка спать, а то завтра у нас будет много работы.

– Деда, а ты расскажешь сказку? – спросила младшая девочка , Мила.

– Какую сказку? – уточнил старик, заранее зная ответ.

– Про то, как люди раньше жили.

– Нет, Мила, это очень длинная сказка, а нам надо спать.

Девочка послушно улеглась на нары и укрылась тряпьём. Снаружи уже было совершенно темно и холодно. Холод начинал проникать и внутрь землянки. Старик тоже лёг на нары и укрылся подобием одеяла. Нужно было уснуть сейчас, пока не замёрз, иначе потом холод не даст этого сделать. Десять лет он ведёт их к земле, на которой начнётся новая жизнь, где растёт трава и текут ручьи, где днём не надо прятаться от солнца, а по ночам трястись от холода, где осень не превращается в потоп, а лето в жаровню, где зима не сковывает землю ледяным панцирем на долгие месяцы. Когда-то давно ему, обессиленному, пришло видение. Явился ему маленький мальчик, который рассказал ему об этой земле, о том, где искать её. Он сказал ему о том, что он должен вести за собой всех, кого встретит на своём пути. Это его миссия. И так он шёл к этой земле, собирал их, и уже десять лет они шли вместе. Их было десять, его питомцев. Двое из них много дней как ушли вперёд. Один юноша, грузин -Каха, другой – узбек, Юсуп. Они должны были найти место новой стоянки. Дело это очень ответственное и трудное, потому что нужно было соблюсти много требований. Во-первых, переход не должен занять больше двадцати дней. До наступления жары они должны перетащить весь свой скарб, оборудовать стоянку и произвести посадку. Иначе урожай может погибнуть, а их ждёт голодная смерть. Во-вторых, стоянка должна находиться в таком месте, где её не затопят зимние наводнения, а летом не спалит зной. Обычно они располагали свои стоянки в лощинах меж холмов. В-третьих, земля на стоянках должна быть пригодна к земледелию. И желательно иметь место для запруды, чтобы можно было создать запас паводковых вод. Он отправил их вперёд налегке, дав им лишь самое необходимое: еду, топор, лопаты и кусок брезента. Этого должно было им хватить, чтобы оборудовать себе ночлег. Старик очень надеялся на Каху. Это был уже взрослый парень, лет девятнадцати. Он уже ходил с ним в разведку, оставляя за себя Юсупа старшим на стоянке. Этот паренёк был помоложе, но к делу относился ответственно. Он исполнял всё с таким прилежанием, что не только поддерживал жизнедеятельность лагеря, но и собрал хороший урожай и тщательно подготовил его к хранению. Благодаря ему, они имели запас еды и смогли посадить новую рассаду, урожай от которой им предстояло собрать. Теперь он отправил их одних, а сам остался в лагере. Как бы ни был он бодр, но годы давали о себе знать: двигался он всё же медленнее, чем молодёжь. Теперь он ждал их возвращения. Скоро должны начаться дожди, которые отрежут им путь в лагерь. Это обстоятельство очень волновало его, лишая покоя и сна. Но сегодня он очень устал и уснул почти мгновенно.

2.

Старик проснулся рано, едва начало светать, тихонько встал и вышел наружу. Ещё раз, глянул в даль, но ещё ничего не было видно. Он вздохнул и зашёл обратно. Приподнял крышку ящика, на котором спал, и достал оттуда засушенные ленты тыквы. Под столом у него был нечто вроде погреба – яма, присыпанная песком. Он разгреб песок и извлёк оттуда две морковки. Усевшись за стол, он сначала мелко нарезал тыкву и высыпал в котелок, залил кружкой воды. Потом также мелко, не снимая шкурки, он нарезал морковку. Её он тоже положил в котелок. Всё это он перемешал, затем ещё раз заглянул в свой ящик и достал оттуда баночку с молотой кукурузой. Зачерпнул две ложки и бросил в котелок, постоял в задумчивости и бросил ещё одну. Потом он всё сложил на место и стал ждать, когда остальные проснутся. Ждал он не очень долго, скоро все поднялись и с шумом выбежали наружу. Старший мальчик, Гриша, принёс ведро воды и лил из кружки остальным. Все умылись и зашли обратно в землянку.

Старик разлил похлёбку по кружкам. Кружек было шесть. Поэтому ели все в строгой очередности, сначала младшие, потом старшие. Едва размокшая в воде, тыква и кукуруза плохо жевались, но дрова были отложены на зиму, и горячее они ели только зимой. Правда, когда они собирали кукурузу, то некоторое время топились сухими стеблями. Но стебли прогорали быстро, а потому и быстро кончались.

Старик ел последним. Он привык к голоду и почти не замечал его. В этом году урожай они соберут больший, и, возможно, паёк их увеличится. Закончив еду, все направились на свой огород. Девочкам предстояло собирать зерно, а мальчики копали морковь и свеклу. Они выкапывали корнеплоды, протирали их и относили в землянку, там они укладывали всё в отрытую заранее яму и пересыпали слои песком. Девочки выбирали из колосьев зёрна и ссыпали в мешочки. Днём они разложат содержимое на столе, и будут выбирать крупные зёрна, чтобы заготовить семена, остальные будут их пищей. Зерна они сажали мало, потому что не хватало площади. Но старик из года в год обновлял свой запас. Он надеялся посадить зерно там, куда они шли, он мечтал посадить целое поле зерна и когда-нибудь испечь хлеб. Он рассказывал им о хлебе, но они никогда его не ели, но верили ему и делали эту работу. Сам же старик срезал тыкву и разделывал её. Сначала он вынимал семечки, а потом счищал кожуру и нарезал мякоть пластинами. Пластины же раскладывал на камнях – скоро подымится солнце и высушит их. Это будет их пищей на весь год. Семена он промоет и высушит днём. Лучшие станут семенами, остальные они съедят.

День приближался к полудню. Солнце поднималось выше и выше, раскаляя землю. Работать становилось тяжело, и старик, собрав высушенную тыкву, повёл всех в землянку. Он достал две пары тёмных очков и две пары перчаток. Одни очки и перчатки старик одел сам, вторую пару вручил одному из мальчиков, и они направились наружу. Обойдя землянку, они стали подниматься наверх. Солнце светило так ярко, что и в очках было трудно смотреть, а жар его палил даже через одежду. Они кутались в одежду, стараясь не подставлять открытые участки кожи солнцу. Сильное ультрафиолетовое облучение моментально вызывало на ней ожоги. Поднявшись наверх, они подняли щиты, сделанные из прутьев и камыша, и закрепили их. Щиты располагались так, что затеняли их огород, не давая светилу спалить все посадки. Закончив работу, они спустились вниз. Мальчик зашёл в землянку, старик же, взяв котелок, набрал в него воды и поставил на специальное место, огороженное полированными пластинами. После этого он тоже зашёл в убежище. Девочки дружно перебирали зерна, напевая странную песню. Он научил их песням, которые знал сам, но помнил из этих песен не больше куплета, иногда, правда, с припевом. Вот они и пели куплеты из разных песен вперемешку. Посидев немного, старик достал из ящика немного крупы и ломтиков сухой картошки. Наполнив кружку, он взял её и ложку и направился к своему очагу. Вода разогрелась почти до кипения, потому что на солнце температура доходила почти до семидесяти градусов, а за счёт зеркал вода нагревалась почти до кипения, но никогда не закипала. Он высыпал содержимое кружки в котелок и, помешав некоторое время, зашёл обратно в землянку. Там он снял горячую уже одежду и лёг на топчан. В землянке жара постепенно поднималась почти до сорока градусов. Дети легли на голый пол и тихонько болтали между собой. Полежав, таким образом, минут двадцать, он встал, оделся и вышел наружу. Ещё раз перемешал варево. Так он проделал ещё дважды, прежде чем снять с очага. Наконец он зашёл в землянку и поставил котелок на стол. Пока шёл процесс варки, солнце перевалило зенит, и жара перестала нарастать. Старик добавил в варево щепотку какого-то порошка и принялся всё это перемешивать. Когда еда достаточно остыла, он начал накладывать еду в кружки. Невзирая на жару, дети ели с аппетитом. Они ели эту, едва солёную, бурду, и она им нравилась, а он смотрел на них и вспоминал своих детей. Едва ли он смог бы тогда заставить их съесть это. Тогда, в то далёкое время, их едва удавалось заставить съесть наваристый борщ или кашу. Сейчас же эти дети ели то, что и его когда-то давно вряд ли заставили бы есть даже под угрозой расстрела. Обед закончился, а жара всё ещё не спадала. Все снова улеглись на полу. Кто дремал, кто тихонько болтал. Наконец, жара пошла на спад, и можно было возвращаться к работе. Они снова вернулись на огород. Старик поторапливал их. Нужно было убрать и высушить всё до прихода дождей. Они работали споро, благо, что становилось прохладнее. Картошку они затаскивали и складывали в углу. Завтра одна из девочек будет мыть и резать её, чтобы засушить. Они оставляли картошки немного, на рассаду и сварить «в мундире» тогда, когда наступят морозы, и они будут топить печь. Правда, в этом году им удалось собрать мало топлива. Местность была почти пустынной, всё выгорело после пожаров, и они едва собрали всякого горючего хлама недели на четыре-пять скудной топки.

Наконец урожай был собран, обработан и надёжно спрятан. Они приступили к разборке огорода. Аккуратно сняли плёнку и уложили в землянке. Жерди тоже занесли в землянку, расстелив на полу. Шли дни, но разведчики не возвращались, и это очень беспокоило старика. Погода начала ухудшаться. Ветер усиливался и нагонял облака. Он знал, что погода будет меняться быстро, и дождь может начаться в любой момент, а потому не находил себе места. Солнце клонилось к закату, было хмуро и ветрено, а старик, кутаясь в лохмотья, стоял и всматривался в даль. Вдруг ему почудились две точки вдали. Он напрягал зрение, пытаясь разглядеть, но точки то становились видимыми, то исчезали.

– Гриша, Лёша, Борис! – позвал детей старик – Идите сюда!

Когда мальчики появились, он указал пальцем направление и спросил:

– Вон там, вдали, видите там что-нибудь? Вон, на сопке.

Мальчики начали всматриваться. Там, действительно, что-то двигалось, но разглядеть было трудно. Старик нервно ходил взад и вперёд. До захода солнца оставался час, и, если это его парни, то до темноты они не доберутся, а ночью уже было очень холодно, и мог пойти дождь.

– Ну что, что-нибудь видно? – вновь спросил старик и, внезапно что-то вспомнив, крикнул: – Бинокль! Лёша, тащи бинокль!

Мальчик бросился в землянку и через некоторое время появился с оптическим прибором (Одна трубка была без стекол – старик использовал линзы для розжига). Схватив бинокль, старик стал осматривать местность. Наконец он нашёл их, эти две точки. Это были его парни, ведь больше никто не ходил здесь, ни зверь, ни человек. Уже несколько лет они не встречали на своём пути ни одной живой души. Старик протянул бинокль Борису и сказал:

– Положи на место. Мы с Лёшей пойдём навстречу, а вы приготовьте лампу. Если до темна не вернёмся, зажжёте её.

Керосиновая лампа – это был его НЗ, хранящийся на чрезвычайный случай. Старик решил, что это случай настал. Мальчики молча направились в землянку, а старик с Лёшей поспешили навстречу идущим. Темнело быстро, и они торопились. После получасовой ходьбы они уже хорошо видели две бредущие фигуры. Это были их посланцы. Камень упал с души старика, все переживания остались позади. Они были живы, и они вернулись, и это было главным. Через пятнадцать минут он уже обнимал их.

Парни были обессилены и еле тащили ноги. За спиной у них были мешки, изрядно нагруженные. Уже стемнело, когда они двинулись к дому. Старик взвалил на себя мешки, и группа побрела вперёд. Они шли на ощупь, небо заволокли плотные тучи. Вдруг вдали появился маленький огонёк, а вслед за ним упали первые капли. Дождь обрушился внезапно, вода лилась, как из ведра. За стеной этой воды они потеряли было огонёк, но минут через десять он вновь стал заметен. Идти становилось всё труднее, ручьи быстро переросли в потоки. Ноги скользили по раскисшей глине и проваливались в рытвины. Они падали, вставали и снова шли вперед. «Главное – не сломать ноги», – подумал старик и поделился этой мыслью с остальными. Все стали двигаться осторожнее, прощупывая землю ногами перед тем, как наступить. Усложняло дело то, что ветер нёс ледяной холод. Они уже тряслись от озноба, пальцы деревенели, руки и ноги ломило, но надо было идти, и они упорно шли на огонёк.

Наконец, все четверо добрались до подножья холма. Наверху было их жилище, но ноги скользили по грязи, и они, выбившиеся из сил, не могли подняться наверх. Старик цеплялся за выступы, но непослушные пальцы не могли удержать его. И он стал кричать, призывая на помощь. На верху засуетились, забегали. Наконец, он увидел конец жерди опустившийся сверху. Но никто никак не мог дотянуться до неё, ноги постоянно соскальзывали, и они скатывались вниз на животе. От этого их одежда превратилась в большой комок грязи и сковывала движения. Тогда он лёг на живот и подсадил Юсупа. Парень ухватился за жердь и начал подниматься. Затем подняли Каху, но уже с мешками, следующим был Алексей. Теперь внизу остался он один. Жердь вновь опустили, но старик никак не мог дотянуться до неё. Он вновь и вновь лез наверх, но ноги соскальзывали вниз, а он никак не мог ухватиться за неё. Непослушные руки болели от ссадин и холода, пальцы плохо гнулись, он плакал от отчаяния, но упорно начинал всё заново после очередной неудачи. Почти отчаявшись, он собрал все силы и вновь полез наверх. На этот раз он ухватился за конец жерди, но рука, вымазанная в грязи, начала соскальзывать. Что было силы, он вцепился в неё и второй рукой. Дети тянули его все вместе, а он лишь болтал ногами, вцепившись в палку. Как он оказался в землянке, помнил смутно. Его раздели и терли руками, смазанными перцем, все восемь пар рук. И это было счастье. Слёзы полились из глаз старика.

– Достаточно, – сказал он и сел. Осмотрев их всех, мокрых и холодных, он объявил: – Гриша, Марина, Оля, сегодня у нас будет праздничный ужин. Зажигайте печь. Каждому по картофелине.

Началась оживленная суета. Гриша с Борисом отодвинули один из ящиков, за которыми в стене скрывалась ниша, и извлекли оттуда охапку щепы и немного камыша. Задвинув ящик на место, они сложили часть в печи, другую рядом с ней. Гриша извлек из ящика коробок спичек и осторожно чиркнул спичкой. Маленький огонёк вцепился в камыш, и через минуту костёр начал разгораться. Котелок уже стоял на печи. От огня пошло тепло, наполняя помещение. За дверью текли потоки воды, а здесь было сухо и даже уютно. Старик приказал всем раздеться и натереть Юсупа, а затем Каху. Мокрую и грязную одежду дети развесили по стенам, а он смотрел на их голые худые тела и вспоминал время, когда стройными и худыми были немногие – те, кто был богат и мог позволить себе диеты и фитнесс-клубы. Пошла в ход вторая порция топлива, в котелке булькало, а в землянке становилось теплее.

Потом они ели горячую картошку и пили горячую воду, закутавшись в одеяла. Это был настоящий семейный праздник. Отогревшись и отдохнув, Каха и Юсуп начали свой рассказ. Остальные дети сидели в темноте и слушали, никто не хотел спать.

– Когда мы прошли первый день, то нашли стоянку. Там, недалеко, мы нашли деревья, – начал рассказ Каха. – Четыре дерева , – пересчитал он на пальцах.

– В первый день мы не успели, надо было рыть укрытие, – сказал Юсуп. – На следующий день срубили два, но поднять не могли – тяжёлые. Решили разрубить пополам. Пришлось ещё день истратить. Зато вечером ещё копали и брёвна затащили наверх. Потом опять пошли. Три лагеря сделали, на четвёртый день нашли место, сделали лагерь, а вечером обошли место. За горой нашли дома, много домов. Там много вещей, мы решили посмотреть. Утром пошли, в каждом доме много искали. Вот белый порошок нашли, спички нашли, одежду нашли. Ещё разные вещи нашли, решили на стоянку отнести. Мы там новую землянку рыли, доски таскали, всё накрыли и землей сверху засыпали. Два дня работали. Потом дальше пошли. Пять дней шли, сделали стоянку. Утром решили посмотреть вокруг, нашли пещеру. Её кто-то вырыл, большая пещера, мы долго шли, но конца не нашли, страшно стало, назад пошли. Потолок досками обит, и подпорки потолок держат. Мы там нашли лопаты большие и крючок железный на палке. Копать нельзя, а камни выковыривать хорошо. На следующий день дальше пошли, две стоянки сделали. Дни кончились, и мы решили день отдохнуть и идти назад. Немного ещё копали землянку. Мы хорошее место нашли. Там река есть. Даже когда мы там были ещё, земля сильно не треснула, значит, вода там долго остаётся. Мы пошли назад. На стоянке лопаты оставили, а крючок с собой взяли. На первой стоянке оставили. Когда будем копать им, хорошо землю ковырять. С первой стоянки вышли, тучи пришли, мы торопились, но устали сильно, мешки тяжёлые. Потом дедушка с Лёшей пришли. Вот и всё.

– Вы были в пути на шесть дней больше. У вас еды было, на двадцать пять дней. Я отмерил вам еды ровно на двадцать пять дней. Как же вы жили эти шесть дней? – спросил старик.

– Когда мы в домах искали, то нашли там ящик, в ящике нашли зерно, но не такое как у нас, а белое. Два котелка собрали. Спичек нашли пять коробочек. В этот день мы варили зерно и ели. Вкусно. Половину спрятали на стоянке, половину с собой взяли. Когда еда стала кончать, мы один день зерно ели, другой день еду. Когда назад шли, всё зерно с собой забрали. Там в мешке лежат и спички там. Теперь у нас огонь будет.

Все вспомнили о мешках.

– Как же мы про них забыли?! – воскликнул старик. – Спички же, наверное, промокли.

Он полез, было искать мешки, но Каха его остановил.

– Мы хорошо завязали. Я мешочки нашёл, не протекают, а зерно в железной банке.

– Хорошо, – согласился старик, – сейчас всё равно темно, ничего не разглядим, а завтра будем изучать трофеи. Сейчас у нас много времени, дожди будут лить месяца два, а то и три, так что из дома не высунешься. А сейчас давайте спать.

Все устали и послушно полезли на топчаны. Через несколько минут послышалось спокойное сопение. Даже Мила забыла про сказку.

3.

В этот день все долго спали, потом, не спеша, позавтракали и приступили к исследованию мешков. Старик сидел за столом и извлекал из мешка его содержимое. Первое, что ему попало в руки, была полоса железа. Когда он извлек её, то это оказалась пила без ручки. Но всё равно это была ценная находка. У них пилы не было, а такой инструмент иногда был ох, как необходим.

– Знаете что это? – спросил старик. Дети замотали головами. – Это пила, – объяснил он. – Ею пилят доски. Ну или режут. Вот так.

Он поводил пилой вперёд-назад, показывая, как это делается, и отложил её в сторону. Следующий предмет, который он извлёк, был консервный нож. Повертев в руках, старик отложил его в сторону.

– Что это, дедушка? Это что, не нужная штука? – спросила Настя. – Можно, я буду с ней играть?

– Это консервный нож, им открывают консервы. У нас нет консервов, поэтому он нам не нужен.

– Дедушка, а что такое консервы? – спросила Ира, третья девочка. – Что с ними делают?

– Раньше люди клали еду в банки и закрывали крышками, чтобы еда не испортилась. А потом, когда надо было кушать, они открывали банки этими ножами.

– А зачем они клали в банки еду? Они что, не могли положить её в ящики?

– Раньше была другая еда, а ещё жили микробы и они всегда хотели съесть еду, которую хранили люди. Поэтому люди прятали от них еду в банки.

– А что, микробы не могли тихонько открыть банки, у них что, консервных ножей не было?

– Микробы были очень маленькие, такие маленькие, что их можно было увидеть только в большую лупу. Но их было очень много, так много, что они могли съесть всю еду, которую люди прятали.

На этом любопытство Насти было удовлетворено, тем более что в довершение она получила в руки нож. Старик же вновь запустил руку в мешок и извлек оттуда банку. Это была жестяная банка из-под чая. Этой банке было, наверное, лет семьдесят. Как она уцелела в этих катаклизмах, одному богу известно, но сейчас это была ценная находка. В банке оказался рис, обычный шлифованный рис, который он не ел уже лет двадцать. Вырастить из него ничего не удастся, потому что он шлифованный, да и выращивание его требует много воды, но съедят они его с удовольствием. Следующим предметом был мешочек с рисом, он несколько отсырел, и старик рассыпал его тонким слоем на столе для просушки.

– Это зерно называется рис, – сказал старик детям. – Его сажали в большие, но мелкие водоёмы. Он может расти только в воде. Потом собирали зёрна и снимали с них шкурку, получались вот такие прозрачные зёрна.

– А зачем они снимали с них шкурку? – спросила Ира. – Разве нельзя есть со шкуркой?

– Нет, у них шкурка не съедобная.

Затем из мешка извлекли мешочки с солью. Она оказалась мокрой и уже скомковалась. Потом был изъят свитер, носки, кусок верёвки и сыромятные вожжи. Это всё были нужные вещи. «Ребята молодцы, что всё это прихватили с собой», – подумал старик.

Риса теперь у них было килограмма три, а значит, дней на пять они увеличили свои запасы. Дети росли, и с каждым годом еды требовалось больше и больше. Поэтому такое пополнение было весьма кстати. Из другого мешка извлекли снаряжение, которое он им давал. В котелке он нашёл замотанные в целлофан спички. После риса, это была самая ценная находка. В период дождей и при пасмурной погоде добыть огонь без них было невозможно. В солнечную погоду, зимой он добывал огонь с помощью лупы, поджигая мох или клочки бумаги или сухую траву. Они собирали это, где только удавалось найти. Почти повсюду была голая или выжженная пожарами местность, промытая потоками талой воды. Всё, что некогда было растительностью, давно превратилось в тлен, и было унесено невесть куда. Иногда им удавалось найти занесённые водой стволы деревьев или кучи камышей или травы. Их они и использовали для отопления и приготовления еды.

Всё, извлеченное из мешков, было разложено для просушки, и он приступил к приготовлению обеда. Юношам было поручено заняться зерном. Он подобрал два камня, один из которых был с выемкой, а другой по форме напоминал яйцо. На этой примитивной мельнице зёрна дробились в муку, из которой потом делалась похлёбка. Труд этот был кропотливый, работа шла медленно, но и времени у них было много. Сменяя друг друга, они мяли зерно в этих жерновах. Так продолжалось уже много лет, и они знали свою работу. Да и в этом заточении им всем надо было чем-то заниматься, чему-то себя посвящать, иначе можно было умереть от тоски. Девчата ремонтировали одежду. У них был кусок трикотажной тряпки, которую они распустили на нитки, и несколько иголок. С этим инструментом они осматривали всю одежду и подшивали, штопали и латали её. Делали они это, не спеша, растягивая работу на всю длинную зиму. Дети играли, болтали, в общем, бездельничали. Так было всегда, и этот ход событий не было смысла менять.

Старик достал нож и начал резать репу. Он резал её тонкими полосками, полоски на соломки, а соломки на маленькие кубики. К репе он добавил немного свеклы и морковку, также нарезанные мелкими кубиками. Эту работу старик делал автоматически, размышляя о том, что для варки риса потребуется дополнительное топливо. Его мысли возвращались к дровам, которые заготовили ребята. Как их доставить сюда? Ведь после дождей вода будет стоять до начала весны. А после дождей придут холода, и всё покроется коркой льда, который будет оттаивать в полдень, а к вечеру снова замерзать. По этой скользкой поверхности ходить было очень сложно. А рисковать он не хотел, переломы лечить было не кому. Да и обувь можно было назвать таковой лишь условно. Это были вырезанные из автомобильных покрышек подошвы на лямках из подручных ремешков и верёвок. Обувь эта одевалась на портянки, и на экстремальные экспедиции не было рассчитана. Но без дополнительного топлива не обойтись.

Старик закончил резку, перемешал всё, добавив немного соли, и позвал детей к столу. Юсуп и Каха достали не только выданные им в дорогу ложки, но и ещё три трофейные, так что обед стал проходить быстрее. После обеда прилегли отдохнуть. Ещё не было холодно, но полуденная жара спала из-за того, что солнце не пробивалось из-за туч. Дождь лил, и его равномерный шум убаюкивал, от того и спалось хорошо.

Вечером старик немного поиграл с младшими и собрал за столом старших. Начался урок. Он учил их считать. Дело давалось с трудом. За весну и лето, не практикуясь, они многое забывали, и приходилось многое объяснять им заново. Считать по порядку они, в конце концов, научились, а вот производить арифметические действия с цифрами удавалось с трудом и не всем. Относительно благополучно дело обстояло со сложением и вычитанием малых чисел. Действия с трёхзначными числами никак не давались им. Они не могли представить себе такие количества, а потому терялись. Ещё больше проблем вызывало умножение и деление. Дети просто забывали, как это делается, и требовалось несколько уроков, чтобы они могли вспомнить старое, а потом приступить к усвоению нового знания. Занимались до наступления сумерек, затем он снова занялся ужином. Ужинали уже почти в темноте. Потом все разбрелись по своим углам.

– Дедушка, расскажи нам сказку, о том, как люди жили хорошо, – в который раз попросила Мила.

– Да, дедушка, расскажи, – начали просить ребята.

Он каждую зиму рассказывал им эту сказку, коротая долгие зимние вечера, но с наступлением каждой новой зимы дети вновь просили рассказать её.

– Хорошо, слушайте, но только тихо, – сказал он и задумался.

«А жили ли мы хорошо?» – подумал старик, возвращаясь в памяти к своему детству. Он вспоминал, как маленьким, учился ездить на велосипеде, как злился и бил его отец за то, что он никак не мог этому научиться. От этого он боялся велосипеда ещё больше, хотя о нём он очень мечтал. О том, как летом ездил к бабушке в деревню. С утра она жарила блины, потому, что он их очень любил. Ещё он любил яичницу с глазами и тюрю на козьем молоке. Бабушка наливала в миску молока, а он крошил туда хлеб и посыпал всё это сахаром. Ещё он любил гречневую кашу, и чтобы сверху была толстая пенка. Каша должна быть горячей, а молоко холодным. Вспоминал он, как собирал с бабушкой вишню и малину, абрикосы и груши. Всё это они возили на базар и продавали. И ему не жалко было продавать ягоды и фрукты, потому что в саду всего было много. Бабушка на эти деньги покупала разные нужные вещи, а ему какую-нибудь дешёвую игрушку. И он был счастлив. Ещё он рассказывал им, как учился плавать и, как он дрался, точнее, как его били. По натуре не агрессивный, он не мог прийти в ярость, и удары его в последний момент теряли силу, потому что ему не хотелось причинять боль противнику. Потому он и был всегда битым и побеждённым. Почему-то из школьных лет ему вспоминался виноград. Школа их располагалась напротив винзавода, и с начала октября караваны тракторов с прицепами, гружённых солнечной ягодой, выстраивались в длинную очередь. Поставив трактор в очередь, трактористы стелили в прицепах подстилку и, улегшись сверху на кучу винограда, отгоняли длинными прутьями пацанов, как пчёлы слетающихся на сладкое. Они же стремились выбрать виноград посолиднее – Изабеллу или Дамский пальчик, а, выбрав, крались к прицепу, чтобы стащить оттуда хорошую кисть. Сок стекал с прицепов на асфальт, затем в арык, образуя ручей, а трактористы угощали их палками, не давая стащить жалкой кисти. Потом они ели виноград, а, пресытившись, начинали кидаться друг в друга ягодами.