Текст книги "Доказательство силы (СИ)"

Автор книги: Серьезный Сэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 24. Дежа вю

Вечерело.

Скорая высадила меня не так далеко от дома. Валя жила рядом, так что десять минут и на месте.

Что-то случилось, точно что-то случилось – она по-прежнему не отвечала ни на звонки, ни на сообщения. И в онлайне её не было.

Я побежал, поудобнее перехватив спортивную сумку. Вряд ли счёт идёт на секунды или минуты, но зачем испытывать судьбу?

Полицейский патруль перехватил меня у самого Валиного дома. Просто загородили проход во двор. Их было трое, все в бронежилетах и с автоматами. Один держал на поводке крупную немецкую овчарку, которая сразу же принялась меня неспешно обнюхивать.

– Куда торопимся, молодой человек? – спросил, видимо, старший из них, немного полноватый белобрысый мужик.

– Утюг забыл выключить! – ответил я и попытался их обойти.

Меня схватили за плечо, удерживая на месте.

– Мы тут два часа стоим, а тебя видим в первый раз. Если не выключил, то всё уже давно сгорело, но что-то я не вижу дыма, – сказал полицейский. – Так что сделай одолжение, постой тут с нами. Как зовут? Где живёшь? Паспорт с собой?

И тут служебная собака обнюхала сумку и загавкала.

Они как-то сразу подобрались. Вряд ли ожидали от меня опасности, просто настроились на работу.

– Что у тебя в сумке? Наркотики, запрещённые предметы? – полицейский навис надо мной.

Если призову Железного Феликса, то стражи порядка, скорее всего, не успеют ничего сделать. Вот только количество патронов в барабане – рандомное. Мне нужно четыре, так что банально может не хватить. Будет лишняя возня.

Плюс, я тешил себя мыслью, что не являюсь психопатом-отморозком, что бы там не напридумывал себе Шейн. Я не убиваю людей… без необходимости.

И всё же, идея прикончить стражей порядка пришла мне в голову первой. Это плохо, наверное.

– Ну? Чего молчишь? – встряхнул меня старший полицейский.

– Тормозит он, Сашка, – заметил другой сотрудник. – Торчок, видно же. Вот и Муфтар учуял наркоту.

– Нет у меня никакой наркоты, – ответил я, лихорадочно пытаясь придумать хоть какую-то отговорку.

– А вот это мы сейчас и посмотрим, – ухмыльнулся держащий меня за плечо мужик. – Открывай сумку!

– Не буду! Там мои личные вещи, вы не имеете права меня досматривать, – вспомнил я фразы из какого-то сериала. – И задерживать тоже не имеете права!

– Пацан, в городе режим чрезвычайной ситуации, патрули на дорогах, да ещё и служебная собака подаёт сигнал! Мы по всем законам имеем право не только тебя обыскать, но и задержать.

– Я несовершеннолетний!

– Со школьной скамьи начинают наркоманить, – буркнул второй полицейский-комментатор. – Куда катится мир.

– Не говори, – покачал головой старший. – Парень, если ты не откроешь сумку добровольно, то мы тебя сейчас скрутим и в отделение доставим. Хотя, мы тебя так и так туда доставим. Просто давай без скандалов и истерик, окей?

– Не окей, – буркнул я, открывая сумку.

Полицейский сразу полез в него рукой, перебирая мои нехилые пожитки. Достал сверток с головой Лерочки.

– Это что? – с любопытством спросил он, разворачивая ткань. – Ёпт!!!

Мёртвое лицо моей одноклассницы напугало мужика, но свёрток он из рук не выпустил. Это спасло ему жизнь.

– Это моя одноклассница Лерочка, – ответил я, одновременно тыкая стволом Железного Феликса ему в шею. – Выпустишь из рук и в тебе появится лишняя дырка, понял?

В это время я левой рукой перехватил автомат своего заложника. Снимать с ремня не стал, просто передвинул на поясницу, так, чтобы стало неудобно за него ухватиться. После этого зашёл мужику за спину и упёр ствол в затылок.

Полицейские как по команде взвели автоматы, собака рванулась ко мне, но её удерживал поводок.

– Давайте без глупостей, – быстро произнёс я. – Дёрнетесь, спустите собаку или ещё что – и капец вашему коллеге. Мне всего-то надо пройти дальше.

– Эй, пацан, ты не глупи. Что жрал-то? Спайсы, скорость, ещё какую химию? – произнёс полицейский-комментатор, косясь на упёртый в затылок старшего револьвер.

Я не стал отвечать.

А между тем, полицейские, не слушаясь моей команды, неторопливо обходили меня с двух сторон.

– Стоять на месте! – зло сказал я. – Я его убью, вам его совсем не жалко, что ли?

– Как он оружие так быстро достал, ты заметил? – спросил третий полицейский-кинолог, игнорируя мои угрозы.

– Да хрен его, – ответил комментатор. – Ловкий.

– База, база, это ппс-два, повторяю, это ппс-два. У нас вооружённый наркоман. Требуется подкрепление, приём – забубнил в рацию кинолог.

Они продолжали своё осторожное окружающее движение.

Блин! Да они просто не поверили в мою угрозу! Действуют так, словно я какой-то школьник-торчок.

Это они зря.

В Железном Феликсе три патрона.

Я выстрелил в воздух.

– Стоять, я сказал! Ещё шаг и прострелю ему ногу!

– А до этого сказал, что убьёшь, – успокаивающим тоном ответил полицейский-комментатор. – Давай без глупостей, парень, бросай пистолет и сдавайся. Мы же видим, что ты не хочешь убивать… больше.

Он покосился на голову Лерочки, которую всё так же держал старший.

Стрелять в ногу полицейскому мне действительно не хотелось, равно как и убивать его. Однако, с каждым мгновением сдерживать идущую из груди волну гнева становилось всё сложнее.

Захват заложника был плохим планом.

Придётся их кончать. Самый опасные – второй полицейский и овчарка. Их надо выбить двумя пулями в барабане. Кинолог автомат совсем не держит, его руки заняты собакой, а взятый в заложники старший группы повёрнут ко мне спиной. Эти двое, пока будут соображать, дадут мне время перепризвать револьвер. От двух призывов подряд устану адски, но делать нечего.

И когда я уже приготовился стрелять, нас окрикнули.

– Эй, что у вас тут происходит? – к нам быстрым шагом шёл уже знакомый мне лысый следователь в штатском.

Понтий Петрович собственной персоной.

– Товарищ следователь, осторожнее, тут вооружённый захват заложника! – бодро отрапортовал старший полицейский.

Несмотря на приставленный к затылку ствол пистолета, его голос звучал собранно и твёрдо.

– Так, всем отставить! Это Мэлс Шаманов, наш стажёр. Мы его специально послали на проверку бдительности, – заявил лысый следователь, а затем добавил. – От лица Следкома объявляю вам благодарность за исправную охрану правопорядка!

– А… – ошарашенные внезапным изменением обстоятельств полицейские показали на меня. – Он же нам угрожал. Он опасен и вооружён.

– Ничего я не вооружён, – быстро ответил я, за спиной своего несостоявшегося заложника развоплощая револьвер. – Нет у меня никакого оружия.

– А голова? – старший медленно повернулся ко мне.

– Это улика по другому делу, – ответил Понтий Петрович, с любопытством заглядывая в сверток.

– Отдай! – я забрал у ошарашенного стража порядка голову Лерочки и засунул обратно в сумку.

Вот как я сам не додумался набрать номер Понтия Петровича?

Эх, задним умом все крепки.

Ну, повезло, повезло.

Следователь махнул мне рукой и направился во двор. Я последовал за ним, на прощанье неловко отдав честь всё ещё приходящим в себя стражам порядка.

– Вы меня ждали? – я поравнялся со своим спасителем.

Ну или не моим. Если подумать, спас он трёх полицейских и одну собаку.

– И да, и нет, – пожал плечами он. – Что произошло?

– Происходит, – просто ответил я. – Валя… Валентина Шеремет, моя одноклассница, не берёт трубку. Я торопился её проведать. Полицейские меня задержали, и тогда я взял старшего в заложники. Если бы вы не показались, я бы их всех пострелял.

Понтий Петрович закашлялся и показал пальцем:

– А в сумке у тебя голова Леры Федотовой?

Мы остановились у подъезда, и я кратко пересказал ему всё, что случилось сегодня.

– Ммм, ну у тебя и приключения, – покачал головой следователь. – Тебе бы к психологу обратиться… когда всё это закончится.

Когда всё закончится… Закончится ли?

– Дежа вю, – буркнул я, вспомнив крутое словечко. – Вчера мы так же стояли у подъезда.

– Это подъезд Валентины?

– Да, – кивнул я.

– Значит, шансы есть.

– В смысле?

Он присел на скамейку и закурил.

– Тут полдома пропало. Жильцы просто исчезли, как будто вымели их. И никто ничего не видел. Однако, с этим конкретным подъездом ничего не случилось.

– Давно? – поинтересовался я.

– Час-два назад, – пожал плечами он. – Это произошло очень быстро. Пропажу людей заметили чудом. Бдительные бабки сообщили патрюлю, что никто не входит и не выходит, представляешь? Есть и от них польза.

Я не представлял ничего, но для поддержания разговора ответил:

– Может, на пикник уехали?

– Шестью подъездами? – ухмыльнулся он. – Попахивает этой твоей игровой чертовщиной.

– Чертовщина не моя, – ответил я. – Говорите, из этого подъезда никто не пропадал? Тогда я пойду, проведаю свою одноклассницу.

– Домофоны отключили для удобства работы, так что можешь сделать ей сюрприз, – хмыкнул Понтий Петрович.

Я быстро взлетел к Валиной сорок пятой квартире. Стучу и мне открывает пузатый мужик в форме. Отец. Я вспомнил, как Валя говорила, что он работает в полиции.

– Здравствуйте, а Валю можно? – спрашиваю я.

– Заходи, – мужик отошёл в сторону. – Меня зовут Михаил Семёнович, а тебя?

– А я Мэлс.

– Ну хорошо хоть, не Авиард, – хмыкнул Валин отец.

– А Авиард что означает?

– Авиационный рекорд дальности.

Меня проводили на кухню, где за столом сидела женщина в цветастом платье. Валина мама.

– Здравствуйте! – ещё раз поздоровался я, усаживаясь на предоставленную табуретку. – А где Валя?

– Валя на спортивных сборах, – отвечает Михаил Семёнович, присев рядом. – Алиса, это Мэлс.

– Очень приятно, – женщина по-доброму улыбнулась. – А я Алиса Евгеньевна, мама Вали. Валя мне про тебя много рассказывала.

– Да? – недовольно зыркнул на меня Михаил Семёнович. – А мне она что-то ничего не рассказывала.

– Ну это женские секреты, – у неё была очаровательно мягкая улыбка.

Зря Валя играет оторву, она же вся в маму. Ей подошёл бы мягкий женственный образ.

Впрочем, моя одноклассница и так хороша.

– Просто она трубку не берёт, – поясняю я своё беспокойство. – Я в лесу был, прибежал сюда из-за всех сил. Думал, что-то случилось.

– Я же говорила, – Алиса Евгеньевна обратилась к мужу. – Очень достойный молодой человек.

– Вижу, – коротко ответил он.

– Даже жалко, что придётся его прикончить, – с милой улыбкой продолжила женщина.

Удивиться я не успел, потому что Валины родители синхронно разинули рты, невероятно широко раздвинув челюсти. А внутри виднелось такое, от чего у меня волосы встали дыбом: вместо языка был как будто маленький Чужой.

Я успел первым.

Бах! Пуля сносит лицо Алисе Евгеньевне, а я опрокидываюсь вместе с табуреткой, уклоняясь от плевка Михаила Семёновича. Плевок отвратной зелёной массой впечатывается в стену.

Бах! Вторым выстрелом я расплескиваю мозги Валиного отца по кухне.

Хорошие патроны попались. Разрывные.

Два тела бьются в агонии на полу, кровь толчками выходит из ран.

Я осторожно склонился над ними. Настоящие или подделки? Если настоящие, то получается, что я убил родителей Вали. Блин.

Впрочем, их было уже не спасти – они были такими же химерами, как и недавний комбикорм. А это значит, тут побывал психованный очкарик Скол. Психованный – потому что ни одному нормальному человеку не придёт в голову мысль изменять живую плоть.

Ругнулся про себя и проверил через МЕНЮ. Домашние животные и комбикорм проходили в системных сообщениях как «одушевлённые единицы». А люди?

Вы убили Шеремет Алису Евгеньевну!

Вы получаете 2 очка опыта!

Вы убили Шеремет Михаила Семёновича!

Вы получаете 2 очка опыта!

А вот, похоже, как обозначаются люди – просто по именам.

Можно ли их считать первыми убитыми мною простыми людьми? Или ответственность несёт Скол? Сосредоточившись, я выкинул эти мысли из головы. Лишние они сейчас.

Откуда Скол узнал про Валю? От Берендея, откуда же. Зачем им понадобилась Валя? Заложник против меня? Очень может быть. Или я переоцениваю свою значимость?

Нет, неважные вопросы. А какой важный?

А важный – где Валя?

Я выскочил из подъезда и застал Понтия Петровича на месте.

– Валю Шеремет похитили недобитые клановцы. Скол и Берендей. Они же утащили людей. Видимо, они нужны Сколу. Биомасса для его непонятных абилок.

– Откуда знаешь?

– Скол изменил родителей Вали. У них изо рта вместо языка торчали похожие на Чужих фиговины, из которых они плевались чем-то ядовитым, скорее всего.

– На Чужих? Изменил? Родителей Вали? – непонимающе нахмурился Понтий Петрович. – Где они?

– Лежат на кухне, – отмахнулся я.

– Ты их…

– Пришлось стрелять, они напали первыми. Можете проверить, у них наверняка не только язык изменён, но и что-нибудь другое. Какие-нибудь органы им вшили, чтобы яд копился, которым они плюются. Это не важно сейчас. Надо Валю Шеремет найти.

– Сейчас объявлю срочный розыск, – вздохнул лысый следователь. – Скинешь её фотки?

Я послушно скинул фотки Вали, пока Понтий Петрович звонил себе на работу.

– Всё, полицейские города её ищут, – ответил он наконец.

– Вы мне почему-то всё время верите, – вырвалось у меня. – Почему?

– А почему бы мне не верить тебе? – следователь закурил.

– Ну, некоторые утверждают, что я отмороженный псих.

– Время сейчас такое – психи повсюду, – кивнул мой собеседник. – Вот только никаких убийств к тебе не тянется. И я не то, чтобы тебе верю… Ага, вот и они!

Он замахал руками, и двое полицейских забежали в подъезд.

– Сорок пятая квартира! – крикнул им следак и продолжил. – Так вот, не то, чтобы я тебе совсем и полностью доверяю, просто других идущих на сотрудничество игроков у меня нет. Ты даёшь мне взгляд на ситуацию изнутри.

– А в чём ваша цель? – спросил я. – Вы чего хотите добиться?

– Ну, как минимум, остановить поток убийств. Хотя бы в N-ске.

– Скорее всего, больше ничего не будет, – пожал плечами я. – Оборотни разгромлены полностью…

Я осёкся, встретив глазами насмешливый взгляд Понтия Петровича.

– Разгромлены? Мэлс, полдома людей пропало. Ничего не закончилось. Судя по всему, Скол и Берендей – упорные ребята. Думаешь, они просто так людей увели? Что-то задумали, и чует моё сердце, это нам не понравится.

– А подвалы, подвалы уже прочесали? – всполошился я. – Я же рассказывал…

– Да, поисковые команды обнаружили заряды гексогена под некоторыми жилыми зданиями, поиски продолжаются. Но даже если провалился план Молчалина, это не значит, что у оборотней нет своего. Или что у них заранее не было плана Б. Так что расслабляться ещё рано.

– Мне надо Валю найти, – говорю я. – Я не расслабляюсь.

– А как ты её найдёшь? – поинтересовался Понтий Петрович, иронично подняв бровь. – Будешь по улицам ходить и кричать «Валя, Валя»?

Я пожал плечами.

– А даже если так, что ещё делать?

– Ждать, – пожал плечами мой собеседник. – Ждать, пока её найдут полицейские.

– Я не могу ждать, – я поднялся. – Я не вынесу.

– Ну, другой вариант – они сами свяжутся с тобой. Зачем-то же они её унесли. Причём кроме её семьи, никого больше в подъезде не тронули. Так что, может быть, очень скоро тебе позвонят. Не отключай мобильник.

– Понял вас. Но я всё равно пошёл. Надеюсь, вы не будете арестовывать меня за то, что я… эээ… Валиных родителей?

– Если всё было так, как ты сказал, то нет. Мы проверим, что там сделали с их телами.

– Вот удивятся ваши эксперты.

– Нет, не удивятся, в последнее время они и не на такое насмотрелись. Теперь кто-то в церковь каждый обеденный перерыв ходит, кто-то в магию поверил. Пришлось им про игроков рассказать, чтобы не уволились – они хотели все коллективом в отставку уйти.

Мы пожали руки и разошлись. Я прошёлся пару кварталов и уселся на скамейку на аллее. Вокруг шастали мамочки с колясками, бегали дети, кипела жизнь. Только полицейских патрулей было много – ЧС никто не отменял.

Рассуждения Понтия Петровича были логичными. Ждать. Валю ищут полицейские, Берендея и Скола ищет по своим каналам Шейн.

А что могу сделать я?

Как найти человечка пусть в небольшом, но городе?

А если её вывезли за пределы города?

Немного подумав, я принялся обзванивать одноклассников, заодно интересуясь, как у них дела. Дела шли неплохо, только у Оли Фоменко, низенькой полной хохотушки, развились панические атаки, и она не могла даже выйти из дома. Боялась.

Узнав, что Валя пропала, одноклассники уверили меня, что начнут обзванивать и бомбардировать сообщениями знакомых.

Оповестив уже всех, кого было можно, я откинулся на спинку скамейки. А мне куда идти? Родители Вали сказали, что она на спортивных сборах. Что за сборы, где?

Я почесал затылок и быстро погуглил секции рукопашного боя в городе. Очень скоро я нашёл секцию Берендея – в век социальных сетей это несложно. Спортивный зал, где занималась Валя, находился недалеко – логично, зачем ей ходить в другой конец города. Как раз успею туда наведаться до комендантского часа.

Секция располагалась в подвале под жилым домом. Дверь была закрыта, на ней висел навесной замок. Оглянувшись, я не обнаружил свидетелей и, призвав Феликса, выстрелом сбил хиленькую и проржавевшую дужку замка. За первой дверью оказалась вторая, уже со встроенным замком, который я тоже выбил выстрелом, прислонив ствол к замочной скважине.

Надеюсь, никто не услышал – только полиции мне тут не хватало.

Внутри была темнота. Перехватив револьвер с оставшимися двумя патронами, я осторожно начал спускаться в эту темноту, подсвечивая себе путь фонариком смартфона.

Внизу оказалась третья дверь, однако, замок на ней был не закрыт.

Я отважно вступил внутрь тёмного подвального помещения, фонариком исследуя все закутки закоулки. Продвигался я медленно, стараясь не оставлять за спиной непроверенных углов. А ещё я искал выключатель, но никак не могу его найти.

Что-то зашуршало справа, я резко повернулся, одновременно отпрыгивая к стене. Нет, не шорох – просто вода течёт по трубе.

Выключатель обнаружился у двери в спортивный зал. Щёлкнув, я осветил всё пространство – небольшой коридор, ведущий от входа в большой устланный мягкими матами зал для занятий. У стен на креплениях висят груши, в углу сложены какие-то перчатки и шлемы.

Я открыл маленькую дверцу тренерской и заглянул внутрь, немного полюбовавшись на сияющие кубки и медали.

Никого тут не было. Ни души.

Ну да, глупо Берендею скрываться в собственном спортивном зале.

Я направился к выходу, но успел сделать только пару шагов.

Что-то оглушительно рвануло, мир перевернулся, а мою тушку отбросило к стене, окатив дождём из щебня и извёстки.

Но хуже всего то, что на меня упал потолок.

Глава 25. Месть – 1

Меня завалило. Упавшие потолочные плиты придавили мою тушку к полу, чудом не раздавив.

Я не потерял сознание. Болела голова, что-то звенело в ушах. По волосам текло что-то влажное и тёплое. Кровь, но судя по всему, ничего страшного.

Состояние моё описывалось просто: темно, пыльно, душно, тесно. Ноги и правая рука оказались зажаты между плитами.

Мысленным усилием я подавил подступившую было панику. Не сейчас. Не время. Получилось удивительно легко. Слишком уж я привык за последнее время к близости смерти.

Небольшой страх присутствовал, но это работал инстинкт самосохранения. Организм должен бояться, бояться – это хорошо. Страх полезен, он позволяет ощущать и оценивать опасность.

Некоторое время ушло просто на то, чтобы сориентироваться. Я аккуратно понапрягал мышцы и понял, что кости целы. Вот только вытащить их из бетонного плена у меня не получалось. Рука чувствовалась хуже – вверх по локтю поднималось онемение. Немного радовал тот факт, что сумка с Лерочкиной головой оказалась прижата к животу.

Узкое пространство между упавшим потолком и полом не позволяло мне как следует развернуться. Я с трудом достал смартфон из кармана только для того, чтобы понять, что под завалами сигнала нет. Симки у меня было две, но ни одна не работала. То ли не проходил сквозь толщу бетона, то ли мобильную связь просто отключили.

Надо выбираться.

Я уже знал, как. Точнее, надеялся, что всё получится.

Пришло время провести настоящее испытание моей новой способности «Подмена казуальности». Страшная способность, если подумать. По идее, она позволяет мне играться с причинами и следствиями любых событий, происходящих со мной. По идее.

Внеуровневость абилки задумывалась изначально. Легендарный статус был приятным дополнением… или же оценкой ИТМИ. Чёртов искусственный интеллект решил, что настолько крутое умение может быть только легендарным. Последние события показали, что верить его «рандомным» вычислениям не стоит.

Подмена казуальности – абсолютное умение, привязанное лишь к моей удаче, выносливости, предусмотрительности и изобретательности. Вот последнее качество я сейчас и должен проявить.

Мысленно активировав способность, я ощутил доселе неизвестные мне грани мира. Я чувствовал это и в карете скорой, просто тогда времени анализировать происходящее не было.

В сознании появилось чёткое ощущение двух половинок, двух граней мира. Реальность вокруг ощущалась как две чаши аптечных весов, находящихся в равновесии. Интуитивно я понимал, что это и есть казуальность – причинно-следственная связь.

Отвратительный интерфейс: в бою им не воспользуешься. Способность буквально поглощала всё внимание. Однако, я и не задумывал эту абилку для прямого боя.

А теперь поиграем.

Тяжесть плит давит на мои ноги. Тяжесть на одной стороне равновесия, давление – на другой. Первое – причина, второе – следствие. Я мысленно убрал давление и почувствовал, как закачались внутренние весы, как начало нарушаться равновесия мира. Узнавать, что будет, если оно окончательно нарушится, мне не хотелось. Ничего хорошего, а значит, мне срочно нужно указать новое следствие! Не мудрствуя лукаво, я перенёс давление с ног на всё тело.

Получилось! Вес плит, сдавливающий ноги, совершенно мистическим и не связанным образом перешёл на тело, равномерно распределяясь. Я пошевелил ногами и аккуратно вытащил их из бетонного плена.

Отлично! Абилка работает.

Однако, порадоваться по-настоящему я не успел. Как только я восстановил казуальность, сняв тяжесть плит со своего тела, навалилась дикая усталость. Плата за использование способности.

Всего один раз воспользовавшись абилкой в полную силу, я устал настолько, что буквально не мог пошевелить руками и ногами. Чёрт! Несмотря на очевидную силу моей абилки, плату она взирала просто чудовищную.

У меня нет времени отдыхать, понял я, ощущая онемение прижатой руки. Мысленно собравшись, проделал с ней то же самое, что и с ногами. Рука был успешно освобождена!

Порадоваться я не успел – навалилась темнота привычного уже забытья. Моё сознание покинуло меня от усталости. Не уверен, что это полезно для здоровья.

Очнулся я через полчаса, совершенно не ощущая себя отдохнувшим.

Почему же столь высока плата? Возможно потому, что действовал я постфактум, меняя уже сформировавшуюся причинно-следственную связь. А ведь «Подмена казуальности» задумывалась как способность, которую надо использовать заранее.

Несколько часов я пролежал, набираясь сил. Смартфон работал, но сеть по-прежнему не ловил.

Примерно в двенадцать ночи я понял, что надо выбираться дальше.

Лёжа на боку, я принялся ощупывать плиты вокруг. Мне нужен путь наружу, ну или хотя бы понять, в какую сторону этот путь прокладывать.

Асфальтовые обломки за спиной слегка шевелились. Значит, полезу через них.

На этот раз я заранее распределил по всему телу тяжесть обломков. Причём сдавливала эта тяжесть всю поверхность тела – и сверху и снизу. Затем, немного поигравшись со способностью, отложил все многочисленные раны и царапины, которые мне предстоит получить.

Несколько минут ушло на то, чтобы, аккуратно выравнивая равновесие, уменьшить будущее трение одежды. Провёл рукой по джинсам – получилось! Рука скользила словно по шёлку.

Прислушался к ощущениям – силы вроде бы не уходили. Как я и подозревал, если сделать всё заранее, то устаёшь меньше.

Всё, подготовка закончена.

Аккуратно раздвигая осколки бетона с торчащей арматурой, я, словно червяк, начал ввинчиваться в завал. Из-за распределённой тяжести и уменьшенного трения это получалось на удивление легко. Острые края бетона и арматуры упирались в кожу, но все раны были отложены.

Правда, моё продвижение усложняла необходимость тащить за собой Лерочкину голову. Но и оставлять её под завалами я не собирался.

Усталость чувствовалась, но в разумных пределах. Однако, по мере моего продвижения и действия абилки, она будет накапливаться.

Выбраться наружу за один заход у меня не получилось. Примерно через полчаса неторопливого протискивания между завалами, я понял, что сил больше не осталось. Пришлось остановиться и обустроить небольшую лёжку, раздвинув плиты и арматуру наподобие шалаша. Там я пролежал в усталом полусне-полузабытье несколько часов, надеясь только, что меня не раздавит всмятку.

Путь из-под завалов оказался неожиданно длинным. Всего на отдых я останавливался три раза, выбирая подходящие для временной лёжки места. Поэтому, когда я наконец выполз из-под ощетинившегося арматурой бетонной панели с разбитым окном, восходящее солнце освещало начало нового дня.

Усевшись эту же самую панель, я огляделся вокруг и обомлел. Я сидел на куче обломков, оставшихся от жилого дома, а привычного мне города не существовало, а вместо него были обломки и остовы разрушенных зданий. Подобное я видел только на фотографиях военного Сталинграда в учебниках истории.

Вокруг завалов суетились немногочисленные люди. Они кого-то искали, что-то кричали. Рядом с каждым домом, иногда аккуратными рядами, иногда никак не упорядоченными, лежали трупы.

Спасателей не было – вокруг домов бегали обычные гражданские, пытающиеся хотя бы немного разобрать завал и, видимо, найти выживших.

Несколько человек разбирали обломки «моей» многоэтажки. Сгорбленные от усталости, с осунувшимися бледными лицами, они явно работали всю ночь. В их глазах горел постепенно угасающий огонёк надежды.

Родственники, потерявшие своих родителей, детей, братьев и сестёр, мужей и жён. Вот кто они.

Пожилой мужчина, одетый в рабочую спецовку, поднял голову и крикнул, увидев меня:

– Эй пацан, что ты там сидишь! Помогай разгребать завалы, кто-то наверняка выжил!

– Не могу, – покачал головой я. – Мне сейчас будет очень плохо.

Мужик внимательно пригляделся ко мне.

– Головой что ли ударился? Ты же цел-целёхонек!

– Это пока, – заверил его я. – Есть рядом аптечка? Желательно с бинтами?

Мой собеседник не ответил и, плюнув на меня, продолжил свою работу. Впрочем, ответа не требовалось – я уже увидел большую оранжевую пластиковую коробку с крестом, лежащую на самой границе завала. Поднявшись, я направился к аптечке.

– Весь город разрушен? – всё же спросил я.

– Нет, завалило только восточную и южную сторону.

– Взрыв?

– Да, блядь, взрыв! Ссаные террористы! – рявкнул мужик сердито. – Иди приставай к кому-нибудь другому, раз не хочешь помогать. А мы тут делом заняты.

Значит, клановцам всё же хватило гексогена и организации, чтобы довести план до конца. Масштабы разрушений и смертей поражали. Сколько же им опыта привалило? Немерено.

Переступая через аккуратный ряд трупов на чёрном целофане, я подошёл к аптечке. Раскрыв оранжевую коробку, я поискал обезболивающее, но нашёл только кеторол в таблетках. Плохо, таблетки медленно действуют, мне сейчас подошёл бы раствор для укола. Зато нашлись бинты.

Быстро прочитал инструкцию и закинул таблетку под язык. Затем начал аккуратно перебинтовывать не прикрытые одеждой ноги и руки. Закончив, я стал немного похож на мумию.

Посмотрел на небо, на копошащихся мужиков, на руины вокруг. И сказал миру, одновременно дублируя команду мысленно:

– Теперь можно.

В один момент я превратился в кусок кровавого отбитого мяса. Первое, что я почувствовал – это боль во всём теле. Тупая и острая, местная и общая, боль буквально заполонила моё сознание.

Кажется, я стонал, но хотелось кричать. Впрочем, крик мне удалось сдержать. Кричать показалось мне позорным, хотя свидетелей практически не было: мужики всё так же разгребали завалы, не обращая на меня никакого внимания.

Впрочем, ко всему привыкаешь, где-то через пару минут привык я и к боли, после чего обратил внимание, что я весь мокрый, но не от пота – от крови, которая выделялась из многочисленных ран по всему телу. Раны были неглубокие, но многочисленные, а руки и ноги так и вовсе как будто на тёрке потёрли, судя по неприкрытым бинтами участкам.

Сами бинты быстро намокли и стали красными, и я понял, что с бинтованием поторопился – бинт не накладывается на свежую рану.

Пришлось отдирать намокшие бинты и наматывать новые. Висевшую лохмотьями кожу я содрал, раны как мог залил перекисью, содрогаясь от волн обжигающей боли. Кажется, обрабатывать раны можно только по краям, но определить, где у меня тут края, я не смог.

Осмотрев себя, глубоких ранений не обнаружил, но содранная и разорванная кожа – это не царапины. Кажется, её нужно сшивать, чтобы не оставалось шрамов. Плевать.

Вновь замотав конечности бинтами, я поднялся, пошатываясь.

Боль немного притупилась, ну или я к ней привык, но всё равно чувствовалась. Впрочем, передвигаться было можно, и я пошёл.

Проверил мобильник – связи не было. Должно быть, взрывом уничтожило и сотовые вышки.

– Эй, мужики, а связь есть?

– Только Гигафон! – ответил мне недавний собеседник и, повернувшись, удивился. – Эй, парень, что с тобой?

– Говорил же, сейчас мне будет очень плохо, – пожал плечами я.

Симка Гигафон у меня была в смартфоне второй. Нужно было только переключиться на неё, что я и сделал.

И телефон сразу заработал. Первым делом я отправил сообщение родителям и сестрёнке, просто дал знать, что со мной всё в порядке.

Немного подумав, оставил сообщения с вопросом «Как тебя найти/спасти?» в мессенджерах для Лиды. Её телефон так и остался у Шейна, но зайти в приложения можно и с другого устройства.

Открыл МЕНЮ и зашёл в Чат на канал Элион. Там меня ждало только одно сообщение:

На особняк напали! Мэлс, Топка, если вы живы и в сознании, свяжитесь со мной. 89*******42.

Написал Элион по указанному номеру, что меня завалило, но в целом я жив. Звонить не стал, у меня на очереди находился более приоритетный звонок.

Выдохнув, нашёл контакт Вали и… тут меня прервал входящий от Элион.

– Мэлс? – её голос звучал глухо.

Может связь плохая?

– Так точно, – ответил я.

– Ты как?

– Могло быть получше, но терпимо, – честно прислушался я к своему телу. – Что там у тебя?

– На особняк напали, – и снова этот глухой серый тон.

Нет, тут нет вины связи.

– Что произошло, Элион? – всполошился я. – Кто напал?

– Оборотни. Папу убили.

Наверное, я видел уже слишком много смертей. Кончина Шейна никак не всколыхнула в моей душе ничего. Всего лишь временный союзник.

Однако, Элион было жалко.

– Всех убили. Выжила только я, Павел и пара наёмников.

И пауза, словно она собирается с мыслями. Или справляется с эмоциями.