Текст книги "Доказательство силы (СИ)"

Автор книги: Серьезный Сэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава 17. Долгий день – 2

N-ск – город не самый большой, но и не самый маленький. На юге и востоке расположены спальные районы, на севере и западе – производственные зоны. Правда, западная промзона заброшена, именно в ней находился злополучный приют. Где-то полмиллиона населения заняты кто чем: есть и работяги, и бюджетники, и бездельники.

Бабушки оккупировали скамейки во дворах и перед подъездами. Дедушки режутся в карты, нарды и шахматы. Говорят, среди них есть свои чемпионы и претенденты, свой негласный регламент вызова на поединок. Они тоже в своём роде игроки.

Школьники учатся или делают вид, что учатся, или просто отбывают положенный законом срок в школе без притворств и прикрас, тщательно выводя фломастером на задней парте три заветные буквы: «А.У.Е.».

Каждое утро город просыпается и стремится к центру или на север, поэтому все наши автобусные маршруты проложены характерным зигзагом. В центре находятся бюджетные учреждения и коммерческие организации, а на севере города расположены несколько до сих пор функционирующих предприятий.

Каждый вечер город устало возвращается с работы, чтобы вечером в кругу семьи посмотреть телевизор, поругать сына-ауешника за очередную двойку, да распить в одиночку или с товарищем пару баночек вечернего пивка.

Как-то так я представляю себе родной N-ск. Чувствую ли я за него ответственность? Я попытался прислушаться к себе и с удивлением обнаружил, что слова Вали засели в сознании. Быть за добро…

Я почесал затылок. Положим, бэтменом или суперменом я стать не смогу – я слишком слаб для ответственности за город. Моя суперсила заключается всего лишь в призыве револьвера. Пусть Элион добро защищает. Да, маленькая девочка, ну и что? Силушки у неё немерено, да и комбинация способностей невероятно мощная. Настоящая супергёрл.

Снова прислушиваюсь к себе и понимаю, что ни внутренняя Валя, ни проснувшаяся совесть таким ответом не удовлетворены. Ну хорошо, хорошо, ради душевного спокойствия я готов пойти на компромисс! Я всажу пулю из Феликса прямо в лоб лидеру клана оборотней, а потом добавлю по пуле его приспешникам, и дальше, уважаемые земляки, выживайте как-нибудь сами.

Всё ещё нет? Ладно, клянусь, что если мне на пути попадётся ещё какая-нибудь мразь, то не задумываясь грохну её! Достаточно?

Совесть и внутренняя Валя замолчали. Значит, договорились. Не думал, что слова красноволосой оторвы так западут мне в душу.

– Уффф! – я облегчённо выдохнул, несказанно обрадованный окончанию внутреннего диалога.

Стоявшая радом старушка покосилась на меня и на всякий случай отошла на пару шагов. Вместе с редкой кучкой наслаждающихся погодой горожан я ожидал своего автобуса. Запаздывает. Почему-то в этом городе автобусы вечно приходится ждать.

Не теряя времени, пытаюсь дозвониться до Лерочки. Родители всё равно вернутся с работы только к семи, так что ими я займусь позже. Однако, на всякий случай уже отослала всем членам семьи смски: «В городе ожидается большое ЧП. Вечером расскажу подробнее. Прошу быть готовыми покинуть город».

Сажусь в автобус и уже в нём продолжаю звонить и строчить сообщения: «Лера! Ответь срочно!». Однако, трубку она не брала и на смски не отвечала. Это беспокоило, потому что до этого я не замечал за ней такой привычки. Учитывая происходящую вокруг вакханалию, это могло означать всё, что угодно, поэтому я решил её навестить.

Схожу на две остановки раньше своей у многоэтажки, в которой живёт моя одноклассница. Конечно, есть вероятность, что она у Валеры, но его адреса я не знаю. Как и номера. И не хочу знать, если честно.

Уж на подходе к дому замечаю неладное – въезд во двор перекрывает полицейский уазик-патриотик, за ним стоят красные пожарные машины. Пожар? А что тут делают полицейские?

Прохожу мимо людей в форме – они мрачно косятся на меня, но не останавливают. Ругаюсь про себя, потому что на скамейке перед Лерочкиным подъездом вижу знакомую лысину.

Лысина тоже видит меня.

– О, Мэлс, привет! – Понтий Петрович радостно машет мне рукой.

Как будто друга увидел, пень старый.

– Добрый день! – киваю ему.

– Садись! – он энергично хлопает по лавочке рядом с собой. – Поболтаем.

– Нет, спасибо, – вежливо отвечаю. – У меня срочное дело.

– К Лере Федотовой в гости идёшь? – спрашивает следователь. – В ногах правды нет, садись!

Сердце замирает. Откуда он знает про Леру? Почему он здесь?

– Какая вам разница, к кому? Не могу я сесть, дело действительно срочное.

– Да нет её тут, – отмахивается Понтий Петрович. – И найти никто не может.

Щёки краснеют. Я вбегаю в подъезд, дверь которого открыта и придавлена камнем. В коридоре чувствуется запах дыма, но самого дыма уже нет – выветрился. Взлетаю, перепрыгивая через две ступеньки, на третий этаж и вижу вышибленную наружу знакомую Лерочкину дверь. Какой-то полицейский стоит на пролёт выше и окликает меня, но мне плевать. Врываюсь в квартиру и сразу же перепрыгиваю через обгоревшее тело. По пропорциям узнаю, кто это – Ангелина Степановна, мать Леры.

Вся квартира обгорела от пожара. Нет, тут поработал не только огонь! Двери поломаны, мебель разнесена в труху. Я уже видел подобное – когда лез в школу за Куколдуном. Здесь что-то взорвали. В зале вижу ещё один обгоревший труп. Мужской, его я тоже узнаю. Отец, Геннадий Павлович. Хороший был мужик, добрый и ответственный.

Пробегаюсь по комнатам и натыкаюсь двух то ли химиков, то ли медиков в белых халатах.

– Молодой человек, тут работают эксперты криминалисты! Покиньте помещение немедленно! – один из них, усатый, попытался схватить меня, но я вырвался, лихорадочно оглядывая квартиру.

– Трупов сколько? Сколько? – яростно спрашиваю их.

– Молодой человек, покиньте… – продолжает усатый, но второй, более молодой, останавливает его.

– Два трупа. Женщина и мужчина.

Я облегчённо выдыхаю. Я тоже не вижу трупов. В квартиру влетает полицейский с лестничной площадки и, схватив меня буквально в охапку, выносит на лестницу.

– Больше так не делай! – буркает он.

Мне плевать, я уже узнал всё, что надо. Трупа Лерочки в квартире нет. Она жива, но вот её родители… Что тут произошло? Взрыв газа? Или… нападение игрока?

Так, спокойно, сейчас нужно успокоиться и разобраться в ситуации. Понять, что произошло и что делать дальше.

Выхожу на улицу. Понтий Петрович задумчиво курит сигарету.

Я сажусь рядом с ним. Я собран и сосредоточен, готов ко всему:

– Поподробнее, пожалуйста. Где Лера? С чего вы взяли, что она пропала?

– В квартире произошёл взрыв. Незадолго до него, соседи видели, как твоя одноклассница вошла в дом. Среди погибших её нет. Значит, пропала.

– А вы вообще почему ею заинтересовались? Откуда знаете, что она моя одноклассница? – кошусь я на собеседника.

Следователь достаёт новую сигарету и отвечает мне своим фирменным прищуром:

– Я её вызвал сегодня на допрос. Вместе с парнем, Валерой. Как свидетелей по делу о массовом убийстве в лесу под N-ском. Может слышал? Кто-то связал несколько десятков ещё живых людей и скормил диким зверям. Как раз в это время они должны были прийти, но произошёл загадочный взрыв в квартире Леры Федотовой. С двумя трупами. Вот ведь совпадение, верно?

– А Валера где?

– До него дозвонится не можем, – пожимает плечами он.

– Он тоже пропал, – говорю я, вглядываясь в парковку.

– С чего ты это взял? – поднимает бровь Понтий Петрович.

– Вот его фокус стоит, – указываю пальцем. – Номер О 633 АД. Помню наизусть.

Некоторое время мы сидим на скамейке.

– Вы будете их искать?

– Да, – кивает он. – Я уже направил бумаги о розыске Леры Федотовой. Полиция должна начать поиск. Сейчас сделаю то же самое с Валерием Ищенко.

Плохо. Я не детектив, у меня не развиты дедуктивные способности. Я не понимаю, как нам найти Лерочку.

– Как нам её найти? С чего начать?

– Ну, я бы начал с вопроса, – менторским тоном говорит мой собеседник. – Действительно ли её похитили? Я говорил тебе вчера, что количество насильственных смертей подскочило до невероятных высот. Как будто некоторые люди сошли с ума. Может быть, Лера и Валера – это как раз-таки одни из этих новоявленных маньяков. Начали с близких, с родителей…

– Нет, – резко отвечаю. – Это исключено. Они обычные люди, не имеющие к этому никакого отношения.

Понтий Петрович, прищурившись, смотрит на меня:

– Откуда такая уверенность, Мэлс?

Нас прерывает звонок телефона. Следователь берёт трубку:

– Да, да… С кем я говорю? Да… Можете подтвердить свою личность? Да… Понял вас, товарищ генерал! Всё, ясно!

Разговор заканчивается, но Понтий Петрович что-то ищет в смартфоне, периодически бросая задумчивые взгляды на меня. Немного колеблется и говорит:

– Мне сейчас позвонил генерал ФСБ Молчалин. Сказал, что Лера Федотова и Валерий Ищенко задержаны по подозрению в массовом убийстве людей, участию в террористической организации и подготовке терактов в N-ске. Ещё сказал, что в городе вводится ЧС и комендантский час, так как поступила информация о готовящихся терактах.

Молчалин! Лидер клана оборотней! Но почему, он же сам себе мешает… Или помогает? Вводится комендантский час, и все люди послушано расходятся по домам, как по клеткам. Я уже видел такое, в школе с Куколдуном, а потом в приюте. Только тут масштабы поражают воображение. Как и отсутствие жалости.

– Видимо, ты не прав, Мэлс. Видимо, твоя одноклассница и её парень – жестокие и циничные убийцы, – лысый следователь притворно пожимает плечами. – Маньяки и члены организации таких же маньяков.

Видно же, что играет, провоцирует меня на ответ. Однако, сейчас это неважно. На чьей ты стороне, следователь по особо важным делам?

У меня нет уверенности в том, что я поступаю правильно, но также у меня нет и времени на то, чтобы выручать Леру и Валеру. К тому же, мне нельзя светить лицом перед генералом Молчалиным. Мне нужна твоя помощь, Понтий Петрович.

– Нет, я прав. Они не маньяки, убивающие людей. Ни Лера, ни Валера не видят зелёных строчек перед глазами, что дают им квест на убийство людей, – отвечаю, глядя прямо в глаза Понтию Петровичу.

– Ммм, с тобой всё в порядке, Мэлс? Какие зелёные строчки? Это типа как голоса в голове? – в его голосе забота, но снова какая-то наигранная. – Может, давай, мы тебя в больничку свозим?

– Вы знаете, – произношу я. – Вам такое уже рассказывали. Другие люди, не только я.

Он колеблется несколько секунд и говорит:

– Да, нам приходили анонимные письма с подобным. Честно говоря, мне казалось, что это какой-то пранк…

– В котором погибают люди? – усмехаюсь я. – Слишком много крови и смерти для простого пранка.

Он мусолит в пальцах окурок, затем, прицелившись, бросает его в расположенную в двух метрах урну.

– Ты игрок? – напрямую спрашивает лысый следователь.

– Да, – киваю. – И Казимир тоже был игроком.

Он смотрит на меня внимательно.

– И ты его…

– Да, – мне уже нет смысла таится. – Но я не трогал обычных людей вроде Леры и Валеры. Это было честное ПвП, игрок против игрока.

– Ты ведь не просто так мне это говоришь, – хмурится он. – Не боишься, что я тебя сейчас арестую?

– Молчалин тоже игрок и планирует совершить массовый геноцид в городе, – выпаливаю я. – Его вы тоже арестуете?

Всё, пан или пропал. Либо он мне верит, либо идёт и сдаёт Молчалину.

– А доказательства есть какие-нибудь? – спрашивает Понтий Петрович. – Он вообще-то целый генерал ФСБ. Не в моей юрисдикции, нет у меня таких полномочий.

– Насчёт Молчалина вам придётся поверить мне на слово, а вот то, что я – игрок, очень просто доказать, – я встаю со скамейки и разворачиваюсь спиной к полицейским. – Только не пугайтесь, хорошо?

Призываю Железного Феликса, и с удовольствием наблюдаю, как округляются глаза лысого следователя.

– Можете посмотреть, – протягиваю ему увесистое оружие, предварительно разрядив барабан.

Он вертит воронёный револьвер, взводит курок, щёлкает спуском. Хмыкает.

– Посмотрели? Можете вернуть обратно, – говорю ему и вижу, что следователь сомневается, стоит ли возвращать оружие подростку.

Щёлкаю пальцами, и Феликс исчезает из его рук. Понтий Петрович рукавом футболки утирает пот с лица.

– Моя способность. Призыв оружия, – коротко поясняю ему.

– Понятно. И пули исчезают вместе с этим малышом? – и тут до него доходит. – Стой, так ты…

– Уложил школьного стрелка, – киваю я.

– И славного деда Казимира, его мы тоже нашли с дыркой во лбу, – хмыкает лысый следователь. – И кое-кого ещё, так? Там, в приюте ведь тоже был ты, а? Волку сложно скрыться среди овец – у него вечно голодный взгляд убийцы. Я печёнкой чувствовал, что ты…

– Не обо мне речь! – прерываю его. – Сейчас важно то, что Молчалин тоже волк, причём с гораздо большими возможностями, чем я. Он лидер клана оборотней. Их организация планирует каким-то образом зафармить весь N-ск. Завтра или послезавтра.

– А с чего мне верить во всё это?

– Можете не верить, – пожимаю плечами я. – Однако, вот вам вопрос: почему по всему городу бегают убийцы, в лесах звери жрут людей, но никто не объясняет, что происходит? И вдруг, внезапно, ФСБ просыпается и объявляет о чрезвычайно ситуации и о комендантском часе. И арестовывают мою одноклассницу и её парня сразу после взрыва в квартире. Причём никто не видел, как и кто их арестовывал, верно? Они просто… испарились, а затем вам звонит Молчалин и приказывает прекратить их розыск.

– Может, они только об этом узнали, допросив Леру Федотову? – хмыкает лысый следователь. – Ладно, к чёрту эти игры… Как думаешь, зачем вообще Молчалин их арестовал?

От меня не укрылась резкая смена тона. Понтий Петрович собрался, смотрит серьёзно, впитывает информацию. Почему-то он верит мне и это радует.

– Они были на озере и в лесу, – я хотел было начать рассказывать полную историю, но передумал. – Там произошло… очередное сражение между игроками. Между мной и другими игроками, если быть точным. Лера с Валерой многое видели и многое слышали, а тут вы вызываете их на допрос. Они бы рассказали… всё. И про игру, и про игроков, и про квест. Правда, я не знаю, как в этом всём замешан Молчалин, но он

– …решает подчистить концы, – хмыкает Понтий Петрович. – Там рядом с лесом, где были найдены тела, находится один из тренировочных полигонов спецназа фсбэшников. Ничего подозрительного не вспоминается?

Я вспоминаю дриаду-зоофилку с ником Лесная фея. Что в ней могло намекать на связь с местным ФСБ? Только если…

– Вражеский игрок щеголял камуфляжной одеждой и армейскими берцами, словно солдат, – вспомнил я. – Однако, у меня нет времени сейчас с вами сидеть. Мне надо идти, поэтому послушайте меня внимательно.

– Камуфляж и берцы, – кивнул Понтий Петрович. – Да, я слушаю тебя.

– Завтра мы идём, – я задумался, подбирая слова. – Спасать наш город. Я и мои друзья. Однако, вся эта ситуация ненормальна и только наших сил может не хватить. Мне показалось, что вы честный человек, поэтому у меня к вам есть просьба.

Вздыхаю. Мне ничего не остаётся кроме того, чтобы просить – у меня нет никаких рычагов влияния на лысого следователя.

– Какая же? – спрашивает он.

– Помогите вызволить или хотя бы защитить Леру с Валерой. То, что их забрало ФСБ, не означает ведь, что к ним нет никакого доступа?

– Не означает, – кивает мой собеседник. – В принципе, если я постараюсь, то смогу добиться либо вызова на допрос, либо участия в их допросе.

– Вот и хорошо, проследите, пожалуйста, за ними. Чтобы ничего не случилось. Мне кажется, если вы проявите официальное внимание, то от них будет сложно избавиться.

– Хорошо, – Понтий Петрович встаёт со скамейки. – Я сегодня же вечером попытаюсь организовать допрос – с коллегами знаком.

– Вы поверили мне…

– … Потому что сам что-то такое и подозревал, – хмыкает он. – К этому Молчалину и ФСБ ведут ниточки пары десятков загадочных убийств и исчезновений, которые произошли как раз в последние пять дней. Иди уже, Мэлс, пока я не начал сомневаться в твоих словах. У меня профессионально развита подозрительность.

Я жму его руку и, развернувшись, быстро покидаю двор Лерочкиного дома.

Прости Лерочка, но у меня нет времени разбираться в твоей ситуации.

Мне надо вывезти из города родителей.

Открываю мобильник и среди кучи разных сообщений и смсок от друзей вижу официальное оповещение МЧС и ФСБ:

«Уважаемые жители города N-ск! В связи с террористической угрозой в городе объявлен режим ЧС – чрезвычайной ситуации. Длительность – с 18.05. по 20.05. Постановление Правительства N-ского края за номером 19093 вводится комендантский час 20.00 до 07.00! Просьба не покидать дома в указанный период!»

Восемнадцатого мая – это сегодня. Сейчас ровно шесть часов вечера. Если я хочу, чтобы родители успели покинуть город, действовать нужно решительно.

Глава 18. Долгий день – 3

Когда я пришёл домой, родители и сестрёнка что-то громко обсуждали на кухне:

– Вы же… вы же… больные! – с обидой кричала Алиса. – Это безответственно!

Протиснувшись мимо трёх выстроенных в ряд чемоданов, напоминающих мне парашютистов, изготовившихся к прыжку из квартиры, я оказался на кухне.

– Привет дружной семье! – говорю громко, привлекая к себе внимание. – Это очень правильно, что вы чемоданы приготовили. Решили свалить из города без подсказки?

– Мэлсик, – закричала сестрёнка, но уже радостно. – Хоть ты им скажи! Представляешь, они решили возобновить свою политическую карьеру!

– Не карьеру, а борьбу, – поправил отец. – В мире что-то разладилось, и в этих условиях мы должны помочь нашим товарищам…

– Короче, они решили совершить революцию! – Алиса схватила меня за руку, словно опасаясь, что я тоже пойду записываться в революционеры.

Я непонимающе перевожу взгляд на грустно сидящую за кухонным столом маму, которая, вздохнув, говорит:

– Ещё до твоего рождения, Мэлс, у нас с твоим отцом была мечта. Мы нянчились с маленькой Алисой и ходили на немногочисленные митинги, участвовали в редких кружках и собраниях. Когда ты родился, а мы немного повзрослели, нам с твоим папой пришлось осознать, что мечта наша неосуществима. Это сломило нас, и мы приехали в N-ск, решив посвятить свою жизнь детям. И вдруг…

– Наша мечта ожила, – закончил за ней отец. – Мир захлестнула волна насилия, с которым существующая политическая система не в состоянии совладать…

Они говорили ещё много и обстоятельно. Про шатающиеся ножки трона, про своих старых товарищей, про новую надежду. Просительно говорили. Даже умоляюще.

Родители просили нас с сестрой отпустить их.

Алиса всё также крепко держала мою руку, испуганно поглядывая на маму с папой двумя круглыми непонимающими глазами. Наверное, такие же глаза сейчас и у меня. Происходило какое-то сумасшествие, и на мгновение мне почудилось, что я оказался на безумном чаепитии в Зазеркалье – настолько абсурдные слова сотрясали воздух.

Наконец, родители закончили свои объяснения.

– И куда вы теперь? – только и смог спросить я.

Потому что ну кто я такой, чтобы отнимать у родителей мечту? К такому же выводу пришла, видимо, и Алиса, потому что её впившиеся в меня ногти потихоньку теряли хватку.

– В Москву, – коротко ответил отец. – В нашей стране всё важное происходит в столице.

– Комендантский час – 20.00. Вы можете не успеть.

– Чемоданы готовы. Если выедем прямо сейчас – успеем.

Ну что, всё складывается как нельзя более удачно.

– Вы решили уехать очень вовремя, потому что оставаться в городе опасно. Прямо сейчас либо вывезите Алису к родственникам в деревню, либо возьмите её с собой, – говорю решительным тоном. – Готовится… страшное. Будет хуже, чем в школе. Информация верная, времени спорить нет.

Я не предлагаю им, не прошу. Утверждаю. Почти командую. Отец хмурится, мама смотри обеспокоенно.

Однако, они поверили.

– Хорошо, – кивает отец. – Алиса, быстро собирай вещи. У тебя десять минут.

– Иди, – говорю недоумённо смотрящей на меня сестрёнке. – Я не соврал, вам всем нужно покинуть N-ск.

– А ты? – спрашивает мама. – Поедешь с нами или тебя тоже в деревню?

Ну вот и настал тот момент, когда врать больше невозможно.

– Я остаюсь здесь.

– Поясни, – хмурится отец. – Сам сказал, что оставаться в N-ске опасно.

Вместо тысячи слов я призываю Железного Феликса. Отец удивлённо хмыкает, мама ойкает.

Уже отработанным движением вынимаю патроны из барабана и отдаю родителям, которые с любопытством рассматривают и трогают моё оружие.

– Ты… игрок? – спрашивает мама. – Ты участвуешь… в этой кровавой игре?

Настал мой черёд удивляться:

– Откуда вы знаете?

На всякий случай даже вглядываюсь в родителей, но зелёные строчки не появляются.

– У нас свои каналы информации, – отец протягивает мне револьвер. – Но ты не ответил на вопрос. Почему ты хочешь остаться?

– Потому что это моя игра, – я развоплощаю Феликса. – У вас – своя, у меня своя.

Мама встаёт из-за стола и обнимает меня:

– Прошу тебя об одном, Мэлсик. Не делай глупости и не рискуй понапрасну.

И всё? Я думал, что она будет плакать, однако в маминых глазах не было ни слезинки. Реанимированная мечта сделала её взгляд чётким, резким и сосредоточенным, но не на мне, а на чём-то вдали. Почему-то стало немного обидно.

В этот момент на кухню заходит переодевшаяся сестрёнка с небольшим чемоданчиком. Начинается типичный хаос перед отправление: не забыл ли кто паспорт, взяли ли деньги, смартфоны, ноутбуки, часы.

Уже в коридоре прощаемся, обнимаемся, обмениваемся прощальными словами и наставлениями. Наконец, родители и сестрёнка, посидев на чемоданах символические десять секунд, неловко вываливаются на лестничную площадку.

Ещё раз машем друг другу руками, и под удивлённый возглас очнувшейся сестрёнки «Ничего, что ему всего лишь шестнадцать!?», я закрываю дверь.

Всё. Это оказалось удивительно просто – уговорить моих родителей оставить меня одного.

На кухне завариваю несколько кружек крепкого чая и выстраиваю их на столе рядом с полной сахарницей. В сахарницу вставляю большую ложку. На плите осталась еда – мама наготовила. Накладываю себе громадную порцию пюрешки с бефстрогановым. Всё, приготовления закончены.

Остаётся один вопрос: а как я доберусь до особняка Шейна? Город-то наверняка перекрыт из-за комендантского часа.

Захожу в Чат на канал Элион:

Элион: Лидия Ивановна, Хозяин Качалки! За вами в 21.00 прибудут автомобили со спецпропусками. Водители знают вас в лицо! Дождитесь их!

Ну вот и решилась проблема. Тому, что Шейн знает наши адреса, не удивляюсь. Деньги – это возможности, а возможности олигархов огромны.

Призываю Феликса, чтобы ещё раз достать патроны. Кушаю пюрешку, запиваю уже привычным крепко-сладким чаем. Могучий завар чая немного сглаживает излишнюю сладость, но пить всё равно сложно.

Затем призываю Феликса снова.

Всего меня хватило ещё на четыре раза. С пятью стаканами крепкого сладкого чая, двумя порциями бефстроганова и парой плиток найденного в холодильнике шоколада.

Усталость адская. Лезу в аптечку на кухне и заедаю всё это горстью поливитаминов. Затем иду в душ и долго мучаю себя, чередуя холодную и горячую воду. Завариваю уже крепкий кофе и, чувствуя, как от всех этих процедур немного притупилась усталость, иду считать полученные патроны.

Всего у меня тридцать четыре патрона. Из них:

22 обычных,

3 красно-зелёных зажигательных,

3 красных разрывных,

2 красно-чёрных экспансивных,

2 серебряных,

1 чёрный бронебойный,

1 золотой антимагический.

Духовного мне не попалось. Будем надеяться, что с призраками я в скором времени не столкнусь. Зато два серебряных – тут я вспомнил вампира. Интересно, а с оборотнями такая же проблема будет?

Понимаю, что нужен какой-то способ получать информацию о врагах. Узнал же Сверхразум мой уровень при встрече – значит, есть такие способности. Тоже так хочу.

Да, нужны, очень нужны ещё защитные и разведывательные умения. Морщусь, отхлёбывая горько-сладкий кофе. Нет, неправильно! Если логика СУРа – это баланс, то защитные и разведывательные абилки находятся в вечном соревновании с атакующими и маскирующими. К примеру, что толку от щита 2го уровня, если у вражины копьё 3го?

Нужно создавать условный «щит» с абсолютной силой, чтобы он защищал от любой атаки. Вспоминаю Куколдуна, у которого была как раз такая защитная способность – это ему не помогло, его щита хватило на одну пулю. Кроме того, и для копья можно придумать что-нибудь вроде «телепортационного удара», преодолевающего любой щит. А это означает, что у меня должен быть такой щит, против которого противник никогда не придумает подходящее копьё. Интересно, подходит ли моя аура враждебной неудачи под это условие? Ах, если бы я имел возможность оценить её эффективность!

Та же логика и с поисковыми умениями – на каждую хитрую разведывательную жопку найдётся свой маскировочный винт с нужной резьбой. Получатся, что, к примеру, нет смысла качать обнаружение невидимости в единичку, если у врага невидимость прокачана в тройку. Вывод какой? Нужна тиммэйты с разнообразными специализированными способностями. Каждому своё – кому-то обнаруживать врагов, кому-то их анализировать, а кому-то, то есть мне, надо будет их кончать. Вносить дэмэдж, так сказать.

Мысль здравая, вот только игра отчуждает игроков друг от друга, несмотря на то, что допускает возможность вступать в союзы и делить опыт. Для игрока все вокруг – опыт, и нет никакой игровой механики, способной отделить убийцу союзников от убийцы врагов. Лично у меня кризис доверия очень сильный, и не совсем понятно, как оборотни или Сверхразум с Литтлмаусом сумели объединить хотя бы десяток игроков.

Делаю ещё глоток прочищающей сознание черноватой бурды.

Ладно, тут надо мыслить глубже. Способности и даже уровни – это не самое важное в нашем деле. Опыт столкновения с игроками, который я только сейчас принялся анализировать, подсказывает мне, что исход битв решается не столько набором способностей, сколько тактикой их применения и общей стратегией битвы. Вот и всё. Дриада и Василий-Мститель были круты, командовали целыми отрядами миньонов, но где они теперь?

Допиваю кофе.

Время.

На улице меня ждал здоровенный чёрный джип, который моргнул фарами, как только я вышел. Сажусь в машину и здороваюсь со мощным лбом-водителем.

– Какая-то машина… приметная, – говорю, когда мы уже тронулись.

– Какая разница, приметная или неприметная, если через полицейские кордоны придётся спецпропуск показывать, – хмыкает водила. – Номер спецпропуска в базу заносится. Так что кому надо – знают про наши передвижения.

Киваю. Это не беда, если знают про наши маршруты. Главное, чтобы не знали про замыслы.

В особняк прибываю ровно к десяти. Меня встречают радостная Элион и как обычно мрачная Топа. Лиду привозят минут через пять.

– Пойдёмте, не будем терять времени! – Элион ведёт нас по извилистой асфальтовой дорожке, ведущей в небольшой лесок за домом.

После пятиминутной ходьбы моему взору открывается утопленная в земле метра на два-три площадка размером с футбольное поле, которую с четырёх сторон освещают мощные фонари. Поясняющая надпись на приколотой к дерево стильной дощечке не требует двойных толкований: «Стрелковый полигон».

– А вообще, зачем это вырыли? – из любопытства спросил я.

– Люблю пострелять на досуге, – ответил подошедший к нам Шейн с двумя худыми мужичками в камуфляже. – Кстати, познакомьтесь, это Павел и Виталий, офицеры наёмников и наши инструктора.

Здороваюсь. В вечерней темноте они кажутся мне братьями-близнецами из-за схожей комплекции, одинаковой причёски и камуфляжной одежды. Только Павел в очках, а Виталий с усами. Так их и различаю.

– Женщины – переодеваться! А ты показывай своё оружие, – командует очкарик Павел.

Элион и Топка утягивают Лиду в стоящую рядом кабинку для переодевания.

Призываю Феликса, вываливаю два обычных патрона в карман и протягиваю оружие. Офицер наёмников совсем не удивлён – видимо, насмотрелся за день на Элион и Топу. Он быстрыми уверенными движениями изучает воронённый револьвер, хмыкает.

– Никогда такого не видел. Похож одновременно на все модели. Как будто наган скрестили со смит-и-вессоном, а затем добавили современного дизайна. Витя, видел такое когда-нибудь?

Теперь наступает очередь усатого Виталия с любопытством вертеть моё оружие в руках. За последнее время Феликс стал популярен – его полапали все, кому не лень. Впрочем, насколько я понял, он и не против. Главное, чтобы не понравилось, не хватает мне только револьвера-извращуги с духовной связью.

– Классное оружие, подходит для стрельбы метров на пятьдесят, да и с семидесяти, я думаю, можно будет поразить цель, – вынес усатый инструктор свой вердикт. – Я бы сказал, что 45й классический кольтовский калибр, но какие-то патроны… удлинённые, что ли. Как будто место оставили под усиление: пороха там сыпануть побольше, или сердечник вставить более массивный… На, вот, мы тебе изготовили.

Он протягивает мне Феликса, а к нему снимает какую-то сбрую, представляющую собой пояс с подтяжками, завязяками и заклёпками. К поясу прикреплена с помощью системы ремешков кобура, патронташ и пара подсумков.

– Специально под тебя сделали по срочному спецзаказу, – вставляет Шейн. – Привыкни к экипировке, пока девушки возятся с новой одёжкой.

Я надеваю пояс, закидываю на плечи подтяжки. Всё болтается, но усатый инструктор быстро показал, как пользоваться затяжками. Прохожусь руками по подсумкам – в них патроны.

– Патроны к моему оружию? – спрашиваю на всякий случай.

– Да. Сейчас и проверим, как они у нас получились, – вмешивается очкарик. – Всё как и заказывали, в левом подсумке патроны с серебряными сердечниками, в правом – обычные. Привыкни к обмундированию, пока нам основную форму несут.

Я киваю, заталкивая в патронташ свои патроны из кармана. Удобно. Пробегаюсь пальцами по гнёздам для боеприпасов, запоминая их расположение. Феликс хорошо лежит в универсальной револьверной кобуре на бедре. Достаю одним слитным движением – получается быстро и резко, почти как у ганфайтеров в вестернах.

Дальше я целюсь в разные стороны, перезаряжаю и разряжаю Феликса, достаю патроны из подсумков и из патронташа, рассовываю их обратно, прыгаю, даже перекатываюсь.

– Отработай перезарядку, – советует Павел. – Медленная перезарядка револьверов – их слабое место.

Слушаюсь совета инструктора и пытаюсь перезарядиться как можно быстрей. Патроны падают из рук, но за пару минут я наловчился более менее ловко рассовывать их по каморам барабана. Было такое ощущение, что Феликс мне немного подсказывал.

– Ну как мы вам, мальчики? – Лида, Элион и Топа показываются из кабинки.

На них камуфляжные штаны и куртка с капюшоном, но вместо сапог – чёрные кожаные то ли кроссовки, то ли что-то ещё. Какой-то промежуточные вариант обуви, в общем.

Элион и Топка выглядят в камуфляже комично, но это заботит меня меньше всего:

– Зачем камуфляж?

– Потому что Молчалин и его оборотни находятся в лесу, – отвечает усатый Витя. – У фсбешников рядом с офисом оборудован небольшой тренировочный центр для спецназа с казармами. Там они все и кучкуются по имеющимся разведданым. Туда же завтра повезут и вас.