Текст книги "Fox in the Screen (СИ)"

Автор книги: Selena_Heil

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Спьяну почудилось? – охнул он, но почти тут же рухнул. От выпитого алкоголя закружилась голова. К ним подоспели Окита и Сайто. Первый поспешил оттащить пьяного знакомого от пьяного друга, но в отличие от последнего, был абсолютно трезвым и понял, что ему не почудилось. Но тут очнулась Сакура и, решив, что на ее женское достоинство и воинскую честь посягают, со всей оставшейся силы применила технику ниндзюцу, а именно вырубила Соджи точным ударом в челюсть, а затем рухнула на пол. Вместе с Окитой.

– И что теперь нам делать? – спросил Нагакура у Сайто, смотря на троих валяющихся у их ног самураев.автор постарается выложить до Нового года.

========== Глава 4 ==========

Хидзиката рассчитывал провести этот день спокойно. Но, видимо, Небеса решили распорядиться его настроением несколько иначе, когда Ямадзаки принес не самую радостную весть о новой необычной смерти среди горожан. На этот раз несчастным оказался уважаемый кузнец. Без внимания этот инцидент оставлять ни в коем разе нельзя было, поэтому зам командира решил поручить расследование сегодняшнего убийства командирам подразделений. Не только из соображений эффективности, но и чтобы горожане видели, что Шинсенгуми не стоят в стороне. Лица командиров знает чуть ли не каждый бродячий пес в городе. И речь сейчас не только о животных.

А еще и тайное расследование Ямадзаки и Шимады зашло в тупик. Ему был необходим новый виток.

Своих подчиненных Хидзиката застал тренирующимися. Точнее, тренировался только Харада со своим отрядом. Чуть поодаль наблюдали за этим Нагакура и Соджи. Их-то троих Тосидзо и решил поднапрячь. Но чем ближе он подходил к Оките и Шинпачи, тем старательнее первый отводил лицо, делая вид, что смотрит в другую сторону. А второй делал вид, что накануне ничего не произошло. Только один Саноске остервенело размахивал копьем. Словно ему вожжа под хвост попала. А точнее, один смазливый юнец вызвал жжение чуть пониже спины. Про инцидент с возможной непринадлежностью этого самого юнца к миру сильных мужчин, самурай старался не думать. Упаси Ками, правда девкой окажется.

Хидзиката с скептицизмом посмотрел на столь сомнительный энтузиазм, а затем обратился к Шинпачи и Соджи.

– Сегодня отправитесь в город. Осмотрите место происшествия, опросите свидетелей. О всем доложите мне лично.

– Конечно, Хидзиката-сан, – на зрительный контакт с замом решился только Нагакура.

– Соджи, с тобой все нормально? – как бы невзначай поинтересовался Хидзиката.

– Не стоит беспокоиться. Все шикарно, – Окита не удержался под конец и все-таки съязвил, старательно отворачиваясь от заместителя командующего. Хидзиката попытался заглянуть ему в лицо, но тот повернулся в сторону казарм.

– Да что за детский сад? – начал закипать Тосидзо.

– Я стесняюсь.

– Чего? – ошалело уставился на него зам.

– Не чего, а кого. Вас, Хидзиката-сан. Вы такой прекрасный с утра. Чидзуру-чан едва до обморока не довели. Боюсь с ней рядышком от красоты такой расстелиться, – по мнению Окиты, разозлить Хидзикату таким способом куда менее травмоопасно, чем светить здоровенным синяком, который тебе, ко всему прочему поставила девчонка. Но это не точно.

– Да что б тебя, мелкий засранец, – не сдержавшись, Тосидзо сплюнул и зашагал прочь. – Жду от вас отчета, – злобно крикнул он напоследок.

– Мне показалось, или он покраснел? – спросил Нагакура. – Не из-за Чидзуру-чан ли? Или из-за твоих сомнительных намеков?

– Кто его знает, – ответил Соджи. – Пойдем лучше в город, все разузнаем. А потом найдем этого Сакурая. Он мне за вчерашнее должен.

Синяк жутко заныл.

***

– Она еще не умерла? Странно, – голос звучал далеко и гулко. – Ну, с такими ранами ей не долго осталось. Закончи здесь.

Мрак и холод окутал маленькое тельце. Металлический привкус крови перекрывал нарастающую головную боль от царящего вокруг смрада. Она медленно раскрыла слипшиеся от багровых сгустков чужой и своей крови глаза, подняла тяжелые веки. Размытый высокий силуэт стоял, склонившись над мертвым телом ее отца, которым девочку придавило. Это был мужчина, худой и бледный, с черной бородкой и самурайским мечом. Девочка запомнила «гостя» хорошо. Он не был в числе тех, кто напал на родовое поместье семейства. И рукоять его меча диковинная. Такую искусную работу не всякому мастеру сделать под силу. Это, пожалуй, единственное, что девочка хорошо запомнила, выжгла в памяти так, как выжигают клеймо раскормленным железом на теле раба.

– Ты слишком сильно хочешь жить, – мужчина склонил голову. – Даже мне трудно противиться этому сильному желанию столь маленького человека, который прожил недолгую жизнь на этой земле. Даже мне, Ангелу смерти.

А еще девочка запомнила глубокое ощущение отчаяния и бродящей рядом смерти, так и веющей от этого человека. Только позже малышка узнает, что видела в ту ночь не странствующего самурая, случайно забредшего в дом, нынче больше напоминающий кровавую баню. А самого настоящего Жнеца. Девочка смотрела на него через силу. Подступающее к горлу дикое отчаяние и боль куда-то резко пропали, на смену пришло все то же ощущение, только с другим привкусом, более яростным и диким. Девочке захотелось жить до отчаяния.

Темный силуэт мужчины освещала полная луна. Ее матовые блики полосами ложились на залитый кровью пол.

– Ты та душа, которую я не могу забрать с собой. Но после нашей встречи не жди легкой жизни. И муки Ада не сравнятся с тем, что тебе предстоит, несчастное дитя. Однако и награда за это будет велика, Куран Сакура…

Взгляд незнакомца загорелся багровым светом.

Сакура резко распахнула глаза, уставившись взглядом в потолок. Головная боль тут же звонко ударила по только что проснувшемуся сознанию, заставила себя прочувствовать с особым энтузиазмом. Но Сакура практически не обратила на нее внимания. Ее сбивчивое дыхание разбило царившую в комнате тишину. И почему это кошмарное воспоминание из прошлого приснилось ей именно сейчас? Не стоило отдавать кузнецу амулет на починку. Как бы не началось чего похуже. Надо забрать эту штуку у старика, но без должного ремонта и она не защитит от невидимых глазу несчастных душ. Саяра говорила об этом, сомневаясь, что стоит идти к кузнецу. Мол, лучше купить новый, нежели чинить старый, пусть и кузнец тот мастер своего дела – не только в подковах да мечах хорош. Но до такого рода продавцов идти долго. И их еще нужно умудриться найти. А сама Саяра была бывшим экзорцистом, к тому же все навыки давно растеряла. Или просто врала, что так случилось.

В таверне было подозрительно тихо, когда Сакура спустилась вниз. Не считая парочки завсегдатых пьянчуг никого не обнаружилось. Так показалось на первый раз, пока взгляд мечницы не зацепился за бледного, средних лет мужчину. Все бы ничего, да вот только свою отрубленную голову он держал в руках. Она, голова, деловито осматривала все вокруг, ненадолго задержалась на Сакуре, презрительно хмыкнула.

– Ходят тут всякие. Меры в выпивке не знают. Все им, соплякам, забавы да лихачества подавай. Так и головы не долго лишиться, – пробурчал мужчина, глядя на девушку.

Началось, подумалось Сакуре с тяжелым сердцем. Только призраков ей сейчас не хватало. Она напряглась, делая вид, что не замечает пялящегося на нее безголового самурая, который, по всей видимости, лишился своего котелка именно здесь, в таверне.

– Не стоит на него обижаться, молодой господин, он всегда так, – за спиной раздался голос хозяина. Сакура развернулась, посмотрела на него несколько удивленно. Неужели он понял что-то?

– На кого мне не стоит обижаться?

– На Сано-сана за вчерашнее, – этот старый лис явно лукавил, но Сакуре выбирать не приходилось. Лучше уж так. Может, он действительно человек такой по натуре. И никакого двойного дна в нем нет.

Девушка лишь мрачно посмотрела на хозяина, ничего не сказав. Ответить, мол, на дураков не обижаются, сама же в дураках и останется, поскольку принимала во вчерашнем безумии непосредственное участие.

– Я заплачу тебе за комнату, – сказала мечница.

– Не стоит, молодой господин. Вы вчера знатно позабавили моих гостей и меня лично. Да и наши общие друзья попросили присмотреть за вами. Будто бы за нежной барышней, – хозяин хитро прищурил глаза.

– Что? – Сакура в ответ сузила свои, нахмурила брови, щелкнув большим пальцем по резной цубе катаны. Еще не хватало, чтобы какой-то старикашка, владелец таверны знал ее секрет. Хотя, кого винить, если так получилось.

– Не горячитесь, молодой господин. Так сказал Шинпачи-сан. Больно вы смазливый и хрупенький для мужика. Но не думаю, что девица может обладать таким крутым нравом, – хозяин кивнул на руку, которой Сакура пусть и не держалась агрессивно за рукоять, но делала это все же демонстративно, показывая мужичку, что не стоит говорить то, за что можно лишиться языка.

– Видимо, вы плохо знаете женщин, – пробурчала Куран. – У многих из них характер куда страшнее.

– Ну, не каждая из них способна не голосить при виде призрака, – наигранно задумался хозяин, но после взгляда на Сакуру и ее меч, добавил. – Или мышки.

Мечница решила никоем образом не выдавать себя. Если начнет злиться или, чего доброго, предъявлять претензии, что это хозяин вообще такое несет, только подольет масло в огонь. А мужичонка этот вовсе не из глупых увальней с дырявой головушкой.

В этот момент в дверном проеме показалась запыхавшаяся Саяра. Из-за бега черные пряди выпали из аккуратной прически, а щеки покрыл обильный румянец, однако выглядела она очень обеспокоенной чем-то. Ни Сакура, ни хозяин таверны не успел ничего спросить, она сама взволнованно выпалила:

– Кузнеца убили. И ограбили.

Такой новости с утра Сакура никак не ожидала.

========== Глава 5 ==========

Обстановка в городе на первый взгляд почти не изменилась. Разве что горожане ходили понурые и удрученные от утренних вестей. А, может, и от своих забот. Торговля не замедлила своего хода. Улица, по которой шли Саяра и Сакура к кузнице, все так же кишела людьми. Оживленность ее казалась ширмой, за которой умело спрятался убийца. И не только он прикрывался ею. Едва ли не за каждым углом прятался призрак, сродни тому безголовому самураю. Только эти были безвредны.

– Ты опять начала их видеть? – осторожно спросила Саяра, видя, как напряглась ее спутница.

– Тут их как в улье пчел, – заявила Сакура. – Сразу видно, что ночью что-то неладное творилось. Нужно срочно забрать свой талисман из кузницы.

– Ты ведь давно никого не убивала? – Саяра скорее указала на очевидную вещь, чем спросила, так ли это на самом деле. Вопрос был напрямую связан с теперешним состоянием Куран.

– С чего ты взяла? – Сакура отреагировала спокойно, но навряд ли чувствовала себя так.

Саяра вообще не сразу привыкла к тому, что мечница начала проявлять хоть какие-то видимые сгустки эмоций. Года три назад это была внешне совершенно ко всему безразличная, уставшая девушка со спокойным, отрешенным лицом. Уже сошедшая со скользкой дорожки, но все еще израненная калека на душу и сердце.

– Обычно тех, кто убивает часто и кровожадно, талисманы от духов не спасают. Слишком сильный запах смерти от них исходит. А ты со своим амулетом, что с толстым панцирем, в котором тебя эти духи увидеть не могут. Ни ты для них недосягаема, ни они для тебя.

– Зараза к заразе не липнет, – ответила Сакура.

– Так твой наставник говорил? – не сдержалась Саяра. Такое безразличие мечницы к весьма серьезным вопросам выводило из себя.

– Так много кто говорил, – ответила Сакура. – Или ты специально о нем вспомнила, чтобы меня позлить? Если нет, то давай на этом и остановимся. Я очень слабый медиум, поэтому побрякушки мою «силу» легко глушат.

– Ну, возможно, в твоих словах есть толика правды.

Саяра вяло улыбнулась, но когда Куран остановилась в нескольких метрах от кузницы, посмотрела вперед. Пара воинов Шинсенгуми стояло у входа.

– Что делать будешь? – спросила Саяра.

– Внутрь попаду.

– Там… самураи из… десятого подразделения…

– Мне очень нужен талисман. Сейчас все терпимо, но позже без него будет туго. Не переживай. Если я и столкнусь с твоим… с Харадой Саноске, в драку лезть не буду.

– Это ты не будешь. А он…

– Наслышана. Но у меня нет цели заводить себе врагов в лице Шинсенгуми. Или портить тебе жизнь после стольких лет. Вроде, ты ему более чем нравишься, – последние слова Сакура сказала особенно осторожно. Бережно. И с облегчением. Почти нежно.

Ее действительно не особо заботила своя репутация. Она и так у мечницы была не самая лучшая. И то, что о ней подумают новые знакомые, сбивать с намеченного курса ни в коем случае не должно. А вот как-то испортить жизнь Саяре Сакура не могла себе позволить. Они знакомы с детства. И пусть судьба их разлучила на долгое время, но потом все же соединила их вновь. Ненадолго, но они были в одной стае, где обрели друзей. И Сакура почти вспомнила, что значит семья. А Саяра оборвала, пусть и ненадолго, череду своих мучений. Перестала ходить по стеклу, если так можно было выразиться.

– Отвлеки их. А я незаметно прошмыгну внутрь, – с этими словами Сакура нырнула в оживленный поток людей, чтобы подгадать нужный момент, который ей предоставит Саяра, и нырнуть внутрь кузницы.

– Саку… а… куда… подож… ну, что за несносный ребенок? – растерялась Саяра. – Ее будущему мужу надо будет хвалебные молебны петь, да благослови ками этого великого незнакомого мне человека…

Благо, Саяра не была глупой девочкой. На руку ей сыграло и то, что этих ребят из десятого подразделения она тоже знала. Дело оставалось лишь за Сакурой.

Нагакура внимательно осмотрел лежащее в углу тело кузнеца. Старик прислонился спиной к стене, склонил голову набок как бы в дремоте. Из груди у него торчал диковинный кинжал с резной рукоятью. Глаз не было.

– Нож прямо в сердце. Милосердно, по сравнению с предыдущими убийствами, – сказал самурай.

– Милосердно? Он лишил его глаз. Пусть Ямадзаки и сказал, что посмертно. Жестокости поступка это не меняет, – уверенно заявил Саноске.

– Да. Его почерк. Убить. И лишить глаз. Но орудие убийства на этот раз не катана, а кинжал. Не похоже это на нашего цугури. Вонзить нож в сердце, а не зарубить мечом, – Соджи присел на корточки рядом с трупом.

– Нож не вонзили, а метнули, – послышался голос за их спинами. Все обернулись как по команде. У порога стоял вчерашний молодой самурай – Рензио Сакурай. У Окиты тут же заныла нижняя челюсть.

– Ты что здесь делаешь? – спросил Саноске. В его голосе было мало доброжелательности. Собственно, никто не ожидал увидеть вчерашнего знакомого, а точнее знакомую так скоро. Поэтому все прибывали в некой растерянности. Сакура другого приема и не ожидала.

– Вчера я оставил у кузнеца одну вещь на починку. Он был моим хорошим знакомым и добрым человеком. Боюсь, как бы моя скромная просьба починить ту вещь не стала причиной его смерти и ограбления, – Куран решила действовать на опережение. Если она будет с ними честна, опять же по незнанию самураев, то те не выставят ее. По крайней мере, сделают это не сразу.

– Вещь дорогая? – спросил Сайто.

Сакура кивнула.

– И что же она из себя представляет? – следующий вопрос, но уже от Окиты.

– Сейчас куда важнее узнать, кто и как убил этого добропорядочного человека. Если выясним, что-то был вор, который умыкнул все ценное здесь. И поймаем его, то я удовлетворю ваше любопытство, Окита-сан, – совершенно спокойно заявила Сакура.

Но тут Соджи почему-то очень захотелось зардеться, чего он себе, естественно, не позволил. Уж больно вчерашнее происшествие о себе напоминало. Вроде мужик как мужик. Да с сюрпризом. Молодой, красивый, да на девку похож. Или не похож вовсе?

– Окита-кун? – аккуратно окликнул его Нагакура. – Сделай лицо попроще, а то жутковато немного, когда ты вот так вот… сильно… задумываешься… Расслабься немного.

– С чего ты взял, что нож метнули, а не вонзили? – Сано решил сконцентрироваться на других моментах.

– Нож вошел в тело не по самую рукоять, – Сакура указала на кузнеца. – При прямом воздействии клинок вонзается в тело до основания. Такова сила, которую прилагает убийца, хочет он того или нет. Удар по прямой должен быть резкий, быстрый. Но мы видим часть лезвия. Вывод один, его метнули.

– Но оружие не метательное, – сказал Харада.

– Искусный боец может метнуть и обычный клинок. Дело в сноровке и уровне мастерства. Позвольте продемонстрировать. Тут совсем рядом есть лавка мясника, если вы не против, для наглядного примера я бы хотел использовать мясо животного, а не труп несчастного.

Как только самураи небольшой кучкой вышли на улицу, взгляд Саноске тут же упал на красавицу Саяру. Не надо быть провидцем, чтобы понять – Рензио Сакурай пришел сюда вместе с ней. Она сразу сменилась в лице, встревожилась. Видимо, понимала, что сейчас происходит внутри Харады, но сказать, насколько глупо ревновать женину к женщине, не могла, ведь Сакура сейчас была Сакураем. Но самурай смог справиться и в коем-то веке не вспылить. В лавке мясника Сакура купила небольшой кусок мяса, заплатила сама, что натолкнуло самураев на две мысли: во-первых, малец не из бедных, во-вторых, произвола себе не позволяет и статусом не кичится. Волей-неволей, но уважение к нему начинало пробиваться сквозь каменистую почву.

Сакура достала из рукава кимоно два простеньких, но хороших ножечка. Такие хорошо иметь при себе на всякий случай. Зачастую, неприятный и опасный. Один она попросила Сано вонзить в тушку, второй метнула сама. Ножи проткнули красное мясо с прожилками жира, но по-разному. Один вошел по самую рукоять – тот, который Сано без особых на то усилий вонзил первым. Второй же торчал из туши, демонстрируя часть лезвия. Бросок был не из слабых, хорошо отточен, резок и быстр. Но даже при таком раскладе лезвие не вошло до конца, что подтверждало теорию Сакуры.

– Но зачем тогда выбирать именно такой способ убийства? Не проще было просто заколоть? – задумался Шинпачи.

– Возможно, – подал голос Сайто. – Убийца побоялся, что не сможет застать кузнеца врасплох. Напасть неожиданно.

– Или решил, что в открытом противостоянии не справится с ним. Все-таки покойный был очень умелым и опытным бойцом.

– Только зачем он выколол бедняге глаза? – спросил Нагакура.

– Этого… этого я не знаю, – ответила Сакура. – Но очень хочу выяснить.

– Я так понимаю, ты хочешь помочь нам в расследовании, Рензио-кун? – спросил Саноске.

– Он, возможно, погиб по моей вине, поэтому для меня это дело чести, – сказала Сакура, совершенно не таясь.

– Понимаю, – кивнул Сано.

Эти слова, да и все сегодняшние действия Сакурая начали потихоньку располагать самурая к этому юнцу. Но причина, почему он до конца не мог распахнуть перед ним свою доброжелательную душу стояла позади, за спиной Соджи, молча наблюдала за всем происходящим.

– Саяра-сан, можно вас на минутку, – обратился Харада к любимой женщине.

Вишня скоро отцветет. У берегов реки, у самой кромки воды розовой каймой собрались лепестки. Небо смотрелось в водную гладь, отражая каждое одинокое облако, заблудившиеся в голубой бесконечной долине. Саяра ждала вопроса от Харады, поглядывая то на него, то на местные пейзажи. Первая заговаривать не решалась, пусть лучше начнет он, тогда будет понятно, что говорить и, главное – как, в какое русло направить разговор, чтобы их обоих не занесло не туда.

– Видимо, я не все знаю о твоей прошлой жизни, – сказал Саноске, внимательно посмотрев на Саяру. Та была спокойнее, чем водная гладь, под которой ключом бьет жизнь.

– Ты мне тоже о себе не все сразу рассказал, пуская в свою жизнь постепенно, – ответила Саяра. – Что же касается Сакуры…рая, то мне хочется, чтобы ты знал – у нас отношения иного рода. Не те, о которых ты подумал изначально, Сано-сан.

– Тогда какие же? Поясни, Саяра, потому что мне очень хочется тебе верить, – сказал Харада.

– Отвечу тебе честно и не таясь, этот человек мне очень дорог. Но не как мужчина. Нас связывают отношения иного рода, – Саяра ненадолго замолчала, задумалась о чем-то. – Он не имеет на меня виды, можешь быть спокоен, – вкрадчиво сказала девушка.

– А вот мне показалось, что имеет, – усмехнулся Саноске.

– Тебе показалось, – в голосе Саяры появились стальные нотки. – Он не тот человек.

– Не тот? Любой мужчина при виде тебя… Поганых мыслей у него в голове будет, как тараканов. Так что не надо. Таких вот с виду холодных юнцов я знаю назубок.

– Да почему все люди считают, что если мужчина и женщина общаются, между ними обязательно есть романтическая связь? Неужели род людской настолько прогнил, что никаких других чувств, потребностей и желаний для них просто не существует?

– Не горячись, – Харада немного опешил. Он впервые за долгое время видел, как Саяра искренне злится.

– Сано-сан, неужели ты сомневаешься в моих чувствах к тебе? Зная обо мне то, чего я никогда никому не рассказывала, неужели ты до сих пор не веришь в мою искренность? – глаза ее лихорадочно заблестели.

Она так открыто смотрела на Хараду, что самурай не нашел слов, чтобы что-то ответить. Пусть Саяра и не могла раскрыть ему тайну личности Сакуры, чтобы оправдать свое имя, но ее честность и искренность были не подделкой – в остальном она не лгала.

– Теперь можно вздохнуть спокойно. Я всегда знал, что такие сопляки не в твоем вкусе, – на его слава Саяра слабо, но все же улыбнулась. – Но он такой… немного мутный…

– Это вторая ваша встреча, Сано-сан, – Саяре захотелось дать самураю подзатыльник. – О человеке нельзя судить так поспешно, поверь мне. Он может показаться слишком холодным и неприступным, даже отталкивающим. Но это вовсе не так. Он, на самом деле, очень чистый и замечательный человек. Жемчужина, каких мало. И не надо принимать все за романтические чувства. Он как брат мне, как родная кровь, Сано-сан. Понимаешь?

Саяра резко замерла, вспоминая тот самый день, когда Сакура не сбежала, а вернулась за ней. Спасла ее. Пусть в глазах этой девушки холод, но в груди бьется очень горячее сердце. Саяра знала это не понаслышке.

========== Глава 6 ==========

Она уже не кричала. Хрупкие плечи тряслись, из разбитой губы безостановочно стекала

по подбородку алая кровь, капая на застиранные желтоватые простыни казарм. Комендант, которому нынче в распоряжение досталась такая красота, церемониться не стал, да и в побоях сдерживать себя тоже. Саяра практически не чувствовала своего тела. Как и души. Всех ее близких людей вырезали как коров на скотобойне. Банды Степных волков[*] больше не было. Не было больше той славной и беззаботной жизни. Жизни во имя правды и справедливости, пусть и способы их достижения было сложно назвать гуманными и честными. Теперь это всего лишь призрак прошлого. Саму Саяру избили, и вот-вот надругаются. Ее, дочь дворянина, деву благородных кровей, по жизни помотало совсем не благородными ветрами, видела она совершенно неблагородные вещи и делала подчас тоже. Но не жалеет. А сейчас ей придется перенести самый большой позор в своей жизни.

– Говорят, ты была лекарем у них, девочка, – комендант, который участвовал в казни банды, провел крепкой рукой по красивой, полуобнаженной спине. Саяра съежилась, стараясь уйти от прикосновения. – Ты не участвовала в грабежах этих благородных бандитов, а? Благородных, как же? Так их обычный народ называет. По мне, так всего лишь бешеные псы, отребье.

– Эти бешеные псы едва не откусили твоему хозяину руку по локоть, – не выдержала Саяра, за что тут же получила удар по лицу.

Комендант поморщился.

– А, может, мне и не сдерживаться вовсе, а? Говорят, у вас была еще одна баба, помимо тебя и той, убитой дворняжки. Вот ее-то я сберегу и для своего господина. Он давно хотел посмотреть на одну из Степных волчиц. Живую. А ты, чувствую, после этой ночи дух испустишь.

– Она тебе не по зубам. Только не такой шавке как ты, – Саяру трясло. Как в предсмертной агонии трясет больного лихорадкой. Она не осознавала, что творит. И даже очередной удар не привел бедную девушку в чувства.

– Скажи мне, кто из вас был девкой главаря? Или он развлекался с каждой? А, может, он вовсе не женщин предпочитал? – мужчина жутко расхохотался. Саяра стиснула простынь тонкими пальцами. Этот ублюдок не имеет права говорить так о Нашимуре. Не имеет. Он был самым благородным человеком из всех, кого Саяра знала.

– Что, такому лизоблюду как ты, завидно? – она ядовито заулыбалась, чем вызвала волну гнева у мужчины.

Тот вновь занес руку для удара, но на этот раз его остановила быстро отъехавшая в сторону створка. Перед комендантом и Саярой появилась мечница. Первый догадывался, кто она такая: высокая, бледная, в красных и черных одеждах на китайский манер, расшитые золотым узором дракона – один из подарков Нашимуры после засады на иностранных купцов. Почему красные и черные? Слухи ходили, что от крови, которой на облачении такого цвета и не видно вовсе. В руках она держала меч, с пальцев по гарде стекала кровь, соединяясь где-то со струйками алой жидкости в середине сверкающего лезвия. Но больше всего камнемета поразил взгляд: жестокий, пронизывающих, с холодным безумием где-то на дне синих глаз. Точно, Акума[1].

– Охра… Охрана, – завопил мужчина.

На что Сакура вытянула левую руку, свободную от меча, вперед, сжимая за слипшиеся от крови космы головы. Это были охранники местного коменданта, в глазах которого небывалый страх, сменился на дикий ужас. Куран стремительно метнулась вперед, откинув отрубленные головы в сторону. Лишь пламя свечи слегка дрогнуло. И комендант завопил от боли. Рука, которой он намеривался ударить Саяру, теперь отрубленным куском мяса валялась в стороне. Дикие вопли, что раскаты грома, становились все громче. Пока всего один, четкий, едва уловимый взмах меча не лишил садиста жизни. Сакура смахнула с лезвия кровь одним точным движением, и с грацией вернула меч в ножны, звонко щелкнув о них цубой. Посмотрела на избитую и зареванную Саяру.

– Прости, что так долго, – негромко, но уверенно сказала Куран. Саяра невольно подавила в себе новую волну рыданий. Вместо этого она приняла протянутую Сакурой руку. Взгляд ее теперь отличался от того, который перед смертью довелось увидеть коменданту. Теперь в нем было полно смеренной заботы и сочувствия. А еще остервенелого желания защищать.

Руки, в которых Саяра держала поднос с данго, дрогнули. Столько лет прошло, а тот день до сих пор видится ей в страшных снах. Если бы не Сакура, не стоять ей здесь сейчас посреди ярко освещенной солнцем улицы, дыша полной грудью, почти свободной от бремени прошлого и счастливой. Саяра вновь посмотрела на Сакуру. Та сидела на лавочке, подставив лицо полуденному солнцу, прикрыла глаза. Как ящерка свою аккуратную остренькую мордочку выставляет на солнечные лучи, урвав момент, когда в небе не кружат огромные хищные птицы. В такие минуты Куран напоминала ей маленькую девочку, которую Саяра когда-то знала.

Мимо проходили молодые барышни. И при виде молодого и красивого самурая, пусть на вид несколько щупловатого, застенчиво хихикали и кидали заинтересованные взгляды. Сакуре этот цирк очень быстро надоел. И из беззаботного молодого господина, решившего погреться в погожий денек, она превратилась в хмуроватого и отрешенного от мира сего кота, серьезного и чем-то не довольного. Полезь ненароком, отвернется, а то и цапнет нежные пальчики.

– Ты бы не хотела сменить амплуа? – Саяра подошла ближе, поставила поднос между ними, присев на лавочку. – Поменять мужской образ на женский?

– Я не надевала женскую одежу чуть больше четырех лет. Образ воина-мужчины уже сросся со мной, – спокойно ответила Сакура. – К счастью или к сожалению – сказать сложно. Но меня пока все устраивает.

– Тебе бы пошло кимоно и красивая прическа, украшенная россыпью разных заколок, – Саяра взяла чаван с ароматным зеленым чаем. Данго она купила для Сакуры, но та пододвинула пиалочку с лакомством ближе к собеседнице.

– После оловянных солдатиков за тряпичные куклы не берутся, – ответила Сакура. – Да и руки мои меня выдают. Слишком долго меч из них не выпускала.

– Это дело поправимое, – улыбнулась Саяра.

– Охотно верю, – выдохнула Сакура. Но ей, похоже, было уже давно все равно.

– Твой клан за тобой теперь не охотится. Кровавую дань ты заплатила[2], – шепнула Саяра. – Можно больше не притворяться.

– Помимо клана есть много других людей, желающих моей смерти, – Сакура подперла подбородок ладонью, с интересом наблюдая за играющими неподалеку детьми.

– Но все же…

– Давай не будем об этом. У нас другая проблема. Кто и зачем убил кузнеца? А потом еще и ограбил? Это ведь не первое странное убийство в городе? – Сакура внимательно посмотрела на Саяру.

– Да, – ответила та. – До этого убили молодую пару, бродячего ронина, купца.

– И того чиновника. Почерк тот же. Выколотые глаза, орудие – холодное оружие, ни стрелы, ни яд. Только способы убийства разные в двух последних случаях. Ты поподробнее про другие жертвы знаешь?

– Нет, к сожалению. Их объединяют только отсутствие глаз. Но по слухам, это орудует хитокири[3]. Шинсенгуми же остановились на версии с цугури…

– Но тебе ни та, ни другая версия не нравится? – догадалась Сакура.

– Знаешь, это больше похоже на ритуальное убийство. Хоть я и не обучилась до конца, но в старых свитках, что читал отец, говорилось что-то подобное. Да и предчувствие мое меня никогда не подводило.

– Узнать бы поподробнее про тех жертв…

– Я могу спросить у Харады, – заявила Саяра.

– Не надо, – отрезала Сакура. – У твоего мужчины могут возникнуть подозрения. К тому же, не стоит жертвовать своей спокойной жизнью ради подобного. Это мне, а не тебе, нужен амулет.

Будь это кто-нибудь другой, Саяра непременно бы возмутилась, но она не понаслышке знала, что из себе представляет эта вещица. И насколько она дорога Сакуре. В противном бы случае Куран просто заменила амулет новым, несмотря на значительные трудности достать такие побрякушки.

– У кузнеца было много занятных вещиц. Дорогих и необычных, но навряд ли они вору все нужны… Можно попробовать поискать у скупщиков редких товаров, облазить черный рынок[4], – задумалась Сакура.

– В Киото такой есть? – удивилась Саяра.

– Конечно, – ответила мечница. – Там всякого хлама хватает. Нет-нет, да всплывет украденное из кузницы. Да вот только мне нужен список всех украденных вещей… Да и информация про другие жертвы… Народ опрашивать бесполезно. Лишние слухи, подозрения… – рассуждала Сакура.

– А при…

– О призраках даже не заикайся. Чем больше я буду иметь с ними дел, тем сильнее будет моя связь с потусторонним. Это может плохо кончится. Сама ведь последствия знаешь.

– Да, знаю, – ответила Саяра. – Это у меня в крови ко всему подобному иммунитет. А простому человеку, вроде тебя, это очень тяжело. Но разве есть другой, менее опасный способ?