Текст книги "По образу и подобию (СИ)"
Автор книги: Schnizel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
То, на что он смотрит, никак нельзя назвать зрелищем, способным вызвать сексуальное возбуждение. У психически здорового человека, по крайней мере. Вертикальную конструкцию у стены Зак не без труда идентифицирует как переносной тестовый стенд «DEX-компани», такой привозили к ним, когда тестировали «шестерку», приписанную к участку. Только вот сейчас на стенде намертво зафиксирован вовсе не киборг. Потому что Дио Дуэйн ну никак не может быть киборгом. Это совершенно исключено. Накануне инфранет вывалил на Зака целую гору его детских и юношеских снимков и фактов из биографии, а еще фото родителей, младшего братишки, трагически погибшего в детстве, одноклассников, ближних и дальних родственников и знакомых. Нет, Дио определенно не киборг. Киборги не способны писать и исполнять музыку. Еще киборги не ощущают боли, а нынешний подопытный явно ее ощущает, судя по судорожно бьющейся жилке на шее, подергивающимся мышцам и мокрым от пота прядям волос, прилипшим ко лбу. И… Разве это похоже на тестирование или что-либо, имеющее практическую или научную цель? Это самые настоящие пытки. Даже их полицейскую «шестерку» тестировали не так грубо и травматично.
В какой-то момент тело Зака начинает двигаться будто само по себе, и вот он уже на середине комнаты – стоит с бластером наизготовку, нацеливая оружие то на Ларго, то на типа с маловыразительным лицом, одетого в униформу дексистов со срезанными нашивками.
– Так… – Голос плохо слушается; Зак сглатывает, облизывает пересохшие губы, пытаясь унять сердцебиение. – Полиция, никому не двигаться! Ты… – кивок в сторону Ларго. – Живо лег на пол, руки за голову!
– Да какого… – начинает было тот, торопливо запахивая халат и стремительно багровея, – Ты хоть понимаешь, что ты творишь, урод?! Да я тебя…
– Живо, я сказал! А то пристрелю! – Зак буквально орет, и тон его голоса не оставляет сомнений, что он способен выполнить свою угрозу.
Ларго подчиняется, и Зак оборачивается к незнакомому типу у стенда.
– Теперь ты… Живо, освободи его. И вызывай скорую.
– Вы не понимаете, с чем имеете дело…
– Ты что, глухой?! – Зак тычет дулом бластера в серое, словно присыпанное асбестовой крошкой лицо. Он пока не может определить, кто из этих двоих вызывает в нем большее омерзение – извращенец Ларго или этот хладнокровный палач. – Я сказал – отвязывай его! Шевелись!
Когда освобожденная от ремней и зажимов жертва буквально вываливается из стенда, упав на колени, Зак давит в себе порыв кинуться на помощь. Удерживая бластер левой рукой, лезет правой во внутренний карман за коммом, попутно наблюдая, как Дио утыкается лбом в пол, как ходят ходуном тощие ребра, испещренные алыми полосами.
Но набрать номер службы спасения он не успевает – обнаженная фигура, скорчившаяся в коленопреклоненной позе, вдруг распрямляется одним слитным движением. Зак судорожно стискивает в ладони комм, едва не раздавив, и с трудом удерживает себя от выстрела – глаза разного цвета, секунду назад глядевшие на него с вполне человеческим выражением, внезапно стекленеют и зрачки загораются алым. А в следующий момент тот, кого Зак принимал за Дио Дуэйна, точным механическим движением сворачивает голову своему палачу, с отчетливым хрустом ломая шейные позвонки, а потом, шагнув в лежащему на полу Ларго, бьет его пяткой в висок, проламывая череп. И замирает перед Заком неподвижно.
Время словно бы останавливается; полицейский слышит лишь свое собственное сиплое дыхание и пульсацию крови в ушах. Киборг глядит на него, склонив голову набок, чуть приподнимает уголки губ. Алое свечение в его зрачках гаснет, теперь он совершенно неотличим от человека.
– Что же вы медлите, инспектор? – произносит он голосом Дио Дуэйна. – Стреляйте же. Я ведь могу убить вас за долю секунды. Чего вы ждете?
========== Эпизод 2: Клон киборга ==========
Планета Илирио, неделю спустя после событий, описанных в прологе.
Тропический ливень накрывает город плотным колпаком под утро, а на тот момент, когда улицы заполняются спешащими по своим делам людьми, ксеносами и техникой, потоки воды, способные сбить с ног ребенка и утопить кошку, превращаются в обычный дождь.
Он не становится неожиданностью ни для кого – метеослужба на планете работает исправно, и, в силу специфики местного климата, от ее данных зависит многое – работа общественного транспорта, графики коммунальных служб, спасателей и полиции. Дождь не только не становится неожиданностью для местных обитателей, но даже, судя по всему, не доставляет особых неудобств – многие выбирают в этот день пешее передвижение, вооружившись зонтами, дождевиками и нацепив на ноги резиновые сапоги. Хотя мелькнувший на одной из улиц пожилой авшур явно относится к своей обуви чересчур трепетно – зажав сапоги под мышкой, шлепает по лужам босиком. Судя по тому, что зонт, который он держит над головой, кажется ровесником его прадеда, хотя есть множество более удобных и легких современных моделей, бережливость авшура распространяется не только на обувь.
Стайка ребятишек младшего детсадовского возраста, одетых в разноцветные дождевики, весело шлепает по лужам под предводительством дородной воспитательницы, а вторая, менее внушительной комплекции, замыкает колонну, не спуская глаз с подопечных. Несмотря на ее бдительность, одна из фигурок в оранжевом дождевике и зеленых резиновых сапожках с нарисованными веселыми лягушатами незаметно отделяется от колонны и, вынув из-под полы самодельный кораблик из плотной бумаги, опускает его в ручеек, текущий вдоль тротуара. Кораблик кренится набок, но потом выпрямляется и начинает резво двигаться вперед по течению. Его маленький хозяин восторженно смеется и мчится следом, нарочно топая ногами, чтобы создать вокруг себя побольше водяных брызг.
Увы, суденышку не суждено долго оставаться на плаву – через двести метров потоки воды утекают в сливной люк, создавая крошечные водовороты. С отчаянным вскриком малыш пытается поймать кораблик, но тщетно – в этом месте поток расширяется и становится более мощным, так что он сам с трудом удерживается на ногах. Ему остается лишь провожать тоскливыми глазами злополучное плавсредство, вертящееся в водовороте вместе с мелким мусором.
Внезапно чья-то рука ловко подхватывает кораблик, готовый вот-вот исчезнуть в черной дыре, прикрытой сеткой с крупными ячейками.
– Оп-ля! Что у нас там? Сигнал «мэйдей» был услышан, спасатели прибыли вовремя, жертв нет.
Среднего роста человек с широким серым зонтом над головой опускается на корточки, не обращая внимания на воду, достигающую верха голенищ его высоких ботинок, и с улыбкой протягивает малышу спасенное суденышко. Тот берет, солнечно улыбается в ответ из-под капюшона, демонстрируя аккуратный ряд молочных зубов и россыпь веснушек на носу и щеках. Открывает было рот, но сказать ничего не успевает – подлетевший сзади мужчина в промокшей спортивной ветровке подхватывает ребенка на руки, на шаг отступая от незнакомца.
– Эй, ты! А ну отвали от него!
Незнакомец распрямляется, чуть склонив голову набок и озадаченно приподнимает брови. У него ощущение, что в данный момент его буквально ощупывают глазами или сканируют.
Вадиму Ковалеву степень потенциальной угрозы со стороны мужика, который протягивал что-то Алику, кажется достаточно высокой в принципе. И, учитывая некоторые события из прошлого, он имеет право на паранойю. Хотя, человек не выглядит угрожающе ни в малейшей степени – среднего роста, худощавый, русоволосый, с неприметным лицом и смущенной улыбкой. Такого в толпе случайно не зацепишь взглядом. Судя по одежде, прическе, манерам и сумке-портфелю через плечо – обычный клерк, учитель, лаборант – да кто угодно. Уж точно не военный и очень вряд ли имеющий отношение к криминалу.
– Простите, я ничего такого не хотел… – незнакомец неловко поводит плечами.
– Па-а-ап! Дядя поймал мой кораблик! – вопит Алик у Вадима над ухом.
– И что надо дяде сказать? – ворчливо спрашивает Ковалев.
– Спаси-и-и-бо!!!
Незнакомец смеется.
– Какой он у вас громкий. На здоровье, малыш. – Переводит взгляд на Вадима. – Приятного вам дня.
Едва Вадим успевает попрощаться в ответ, как сзади раздается топот ног и пронзительный женский голос, зовущий Алика.
Воспитательница – та, что постройнее, – запыхавшись подлетает к ним; распахнутые полы дождевика демонстрируют блузку, обтягивающую немаленький бюст и строгую юбку-карандаш, что выгодно подчеркивает прочие достоинства фигуры хозяйки.
– Ппп-рростите… – Остановившись перед Вадимом, дама пытается отдышаться. – Он так быстро бегает, и это было так неожиданно… Я виновата.
Ковалев хмуро глядит на нее исподлобья. Алик, конечно, не подарок, но им бы получше следить за детьми. Он собирается высказать все это дамочке без обиняков, но в следующую секунду его внимание переключается на другой предмет.
Синие фургончики коммунальной службы с логотипом на боках, передвигающиеся на гравиплатформах, примелькались на городских улицах – их можно встретить в любой точке города, и они не привлекут ничьего внимания. Но Вадиму с утра как-то не по себе, какое-то пакостное сосущее чувство внутри, то самое, которое называют интуицией. Оно заставляет напрягать все органы чувств и постоянно быть на взводе. Вот теперь Вадим случайно замечает, что синий фургончик, замерший у противоположного конца тротуара, это тот самый, что маячил нынче утром у их дома – когда они с Аликом выходили из подъезда, взгляд машинально зацепился за зигзагообразную царапину на левой дверце. Очень странное совпадение, учитывая, что коммунальщики четко делят город на сектора, а их дом совершенно точно находится в другом секторе.
Все это проносится в голове за долю секунды, а в следующий момент срабатывают натренированные рефлексы – дернувшись в сторону, Вадим шустро ныряет за массивный автоматический ларек со снеками и напитками, краем глаза фиксируя, как из приоткрытого окна фургона высовывается нечто, сильно смахивающее на ружейное дуло, как расширяются глаза воспитательницы, как приоткрываются в беззвучном крике гипертрофированно яркие от помады губы, а на белой блузке под распахнутым дождевиком стремительно расширяется алое пятно.
Оказавшись в относительном укрытии, Вадим сосредоточенно вдыхает через нос, выдыхает через рот, прижимая к себе притихшего Алика. Он слышит чей-то истошный крик, голоса, пытается по звукам оценить ситуацию – скрылись ли злоумышленники после того, как цель ускользнула, или продолжают охоту? Вряд ли все будет просто…
Когда он видит в ста метрах от себя высокого типа в солнцезащитных очках (это под дождем-то!), вынимающего из сумки ствол (пулевое оружие, нечто вроде пистолета-пулемета), то отчетливо понимает, что просто совершенно точно не будет. А точнее – они в полной заднице, а он безоружен и совершенно беспомощен. Мысленно пожелав местным чинушам, запрещающим ношение оружия вне службы, сгореть в Аду, Вадим инстинктивно закрывает Алика своим телом, понимая, что это бесполезно.
Фигура убийцы внезапно исчезает из виду, загороженная чьей-то спиной в коричневой куртке. Кто-то становится между ними и неминуемой гибелью, выставив вперед руку с широким металлическим браслетом. Взгляд человека не в состоянии проследить за полетом пули, но странный взвизгивающий звук Вадим слышит, потом еще один и еще – пули отскакивают от невидимой преграды, не достигнув цели. «Ручной силовой щит, – мелькает в голове у Ковалева догадка, – ни черта себе! Да такими только спецагентов высшего ранга оснащают!».
Дождавшись, пока противник израсходует всю обойму, человек с силовым щитом рвет из-за пояса оружие, стреляет и не промахивается. Потом оборачивается к Вадиму, и тот узнает давешнего незнакомца, поймавшего кораблик Алика.
– Иди за мной, здесь нельзя оставаться!
Но Вадим не спешит. Мало того – он медленно пятится назад, не отводя взгляда от своего спасителя, зрачки которого явственно светятся алым.
– Вот же ж хрень…
Сзади и сбоку слышится характерный звук движка флайера, шипение испаряющейся воды из-под днища и, внезапно, знакомый голос.
– Ковалев, сюда!
Спустя пару минут Ирэл Аш-Сэй ведет флайер на максимально допустимой в городской зоне скорости, а Вадим расстегивает на Алике дождевик, пытаясь понять, все ли с ним в порядке, и одновременно настороженно косится на незнакомого киборга, запрыгнувшего во флайер следом за ними. Мелкий странно притихший, дышит неровно, но вроде никаких повреждений на нем нет.
Аш-Сэй оглядывается через плечо, небрежно бросает:
– Вадим, это Данди. Он свой, из ОЗК.
– Вот счастье-то привалило, – бурчит Ковалев, – нежданно-негаданно. Развелось разумных киберов как плесени…
Алик вдруг оживает и с улыбкой протягивает киборгу смятый кораблик.
– Вот. Починишь?
Тот усмехается, подмигивает.
– Лучше я тебе новый сделаю, как доберемся до корабля. Идет?
Малыш кивает, а его папаша недовольно морщится.
– Что за корабль? Кто эти типы, и почему они за мной охотятся? Мне кто-нибудь тут рассказывать что-нибудь планирует?!
– Позже, – киборг досадливо, совсем по-человечески отмахивается, поворачивается к Аш-Сэю. – Ты подсчитал сколько их?
– Всего восемь. Пятеро наемников, две «семерки», одна «шестерка».
– Хреново. Двое у нас на хвосте, они будут гонять нас по городу, пока не загонят в ловушку. Прорваться к космодрому они нам точно не дадут, там наверняка соберутся основные силы.
– Ты, помнится, говорил про ваш со Стэном гениальный план.
– План таков – на подлете к космодрому я отвлеку их на себя.
– Как именно?
– Им нужен ребенок. Если ребенок будет у меня, то киборгов пошлют за мной вдогонку. А с людьми вы как-нибудь управитесь.
Вадима аж перекашивает.
– Если ты, чертова жестянка, думаешь, что я тебе позволю…
Глянув на Ковалева как на умственно отсталого, киборг подмигивает левым глазом и, вынув из кармана нечто, сильно смахивающее на презерватив, за пару секунд надувает из него воздушный шар, формой похожий на человеческую фигурку, размером как раз с ребенка. Затем берет дождевик Алика и укутывает им свое творение.
Вадим скептически задирает бровь.
– Вообще-то там киборги с сенсорами. Они на эту халтуру не купятся.
Данди буквально излучает снисходительность.
– Не дрейфь, папаша. Все предусмотрено, моего малыша дексы совершенно точно примут за твоего сынишку. А вот мелкого от сенсоров нужно экранировать.
Достав из кармана странный браслет, Данди защелкивает его у Алика на запястье.
– Это тебе пока вместо кораблика. Нравится?
Ребенок кивает, сосредоточенно разглядывая новое приобретение.
– Ну, вот вроде подготовились. Прокладывай маршрут.
***
Переступив порог шлюза небольшого прогулочного суденышка с названием «Гонщик», криво намалеванным на борту, Вадим испытывает ни с чем не сравнимое облегчение. Здесь, на космодроме можно чувствовать себя в относительной безопасности – камеры повсюду, и при попытке атаковать корабль сюда мигом примчится толпа секьюрити и как минимум два полицейских наряда. Наемники наверняка это понимают.
Последние кварталы на подлете к космодрому были тем еще испытанием – их атаковали сразу три вражеских флайера – с обеих сторон, плюс сверху. Аш-Сэй демонстрировал чудеса экстремального пилотажа в стиле Теодора Лендера, Данди стрелял, высунувшись из окна, и один флайер все же подбил – тот резко пошел на снижение, искря амортизаторами. А сам Вадим испытал целый спектр ощущений собственной бесполезности и беспомощности – детского кресла на флайере не оказалось, так что ему пришлось накрепко пристегнуться и удерживать Алика на руках. Их то бросало из стороны в сторону, то крутило словно на карусели; мелкий восторженно смеялся и демонстрировал абсолютное удовольствие от происходящего, а Вадим буквально ощущал, как у него прибавляется седины в волосах.
Потом Данди велел Аш-Сэю снизиться над крышей одного из зданий, открыл дверцу и, прижав к груди муляж в оранжевом дождевике, выпрыгнул наружу. Вадим успел краем глаза заметить, как киборг уверенно приземлился, перекатился через плечо и, за долю секунды оказавшись на ногах, с разбега перемахнул на соседнюю крышу. Это здорово облегчило им жизнь – один из оставшихся флайеров тут же отстал, а второй удавалось держать на расстоянии вплоть до космодрома.
В шлюзовом отсеке «Гонщика» их встречает хмурый, сутулый пожилой капитан, оказавшийся одновременно пилотом и навигатором, добродушная круглолицая молодая докторша, заманившая Алика в медотсек посредством большущего разноцветного леденца (ребенок перевозбужден, ему нужно поесть и отдохнуть, я дам ему успокоительное!) и еще какой-то лощеный тип в дорогом костюме, который буквально кидается навстречу Аш-Сэю.
– Данди сделал то, о чем мы договаривались?
– Сделал. Он сказал, чтобы мы взлетали, не ждали его.
Лицо щеголя разительно меняется, словно трескается и осыпается маска, обнажая бурю эмоций, и Аш-Сэй успокаивающе кладет руку ему на плечо.
– Мы будет ждать. Сколько потребуется.
– Нет. У нас всего пара часов, время вылета уже согласовано с диспетчерской. Сколько там их было?
– Две «семерки», одна «шестерка». Кажется, «шестерка» осталась в том флайере, который мы подбили, так что ее теоретически можно сбросить со счетов.
– Многовато. У него есть в запасе несколько трюков, но все равно многовато. Если «семерки» загонят его в угол вместе…
В этот момент настрой Вадима достигает точки кипения. Бывшему космодесантнику и нынешнему копу в новинку роль спасаемого и подзащитного, и теперь, когда страх за мелкого и выброс адреналина из-за опасной ситуации на время отступают, Ковалева накрывает самое настоящее бешенство.
– Эй, вы! Или вы немедленно рассказываете мне что, черт вас задери, тут происходит, или я убираюсь отсюда вместе с сыном и звоню в полицию! Какого лешего вы заставили меня выкинуть мой комм, а?! У меня хорошие связи, я могу…
Лощеный тип поворачивается к нему, за секунду меняя выражение лица с напряженного и тревожно-решительного на светскую маску любезности – губы раздвигаются в улыбке, теплые карие глаза буквально излучают приветливость. Вадиму мало попадалось людей, с таким совершенством управляющих собственной мимикой.
– Простите меня за грубость, я ведь даже не представился и не поздоровался. Баскин, Стэнли Баскин. Можно просто Стэн.
Ковалев машинально пожимает протянутую руку, ощущая, как, помимо воли, отступает злость, а его собеседник тем временем продолжает.
– К сожалению, времени у нас в обрез, так что подоплеку всей этой кутерьмы вам в подробностях расскажут по пути на Кассандру. А если в двух словах – вашего сына заказали. Есть те, кто очень интересуется фрисскими технологиями клонирования, и совсем недавно всплыло, что мальчик не просто усыновленный вами сирота. Понимаете, о чем я? Это серьезные люди, у них везде свои глаза и уши, в полиции в том числе. Поэтому мы заставили вас выкинуть комм, по нему вас легко отслеживать.
Вадим хмурится. Услышанное ему категорически не нравится, уж лучше бы целью был он сам. И как теперь поступить? Как защитить Алика, не лишив его при этом нормальной жизни?
– Постойте… Вы, кажется, сказали, что мы летим на Кассандру?
– Там безопаснее всего, – подает голос Аш-Сэй.
– Ага, среди толпы сорванных киборгов, – ворчит Ковалев, хотя уже больше для порядка. Если выбирать между сорванными киборгами и перспективой для Алика закончить свои дни в лаборатории в качестве содержимого пробирки, то решение очевидно. – Что ж… Кассандра так Кассандра.
– Отлично, – резюмирует Баскин, – тогда готовьтесь ко взлету, а я отправлюсь за Данди.
– Эй, – с тревогой окликает его Аш-Сэй, – ты уверен?..
Невысказанный вопрос словно повисает в воздухе, а потом Баскин тепло улыбается одними глазами.
– Абсолютно уверен. Не ждите нас. Мы выкрутимся, не впервой. Догоним вас, или встретимся уже на Кассандре.
– Я пойду с тобой.
– Ты должен остаться рядом с мальчиком. За два часа много чего может случиться.
Вадиму кажется, что между этими двумя идет параллельный невербальный диалог, скрытый смысл которого ему не доступен.
– Я способен позаботиться о сыне, – ворчит Ковалев, недовольный тем, что его опять сбрасывают со счетов, – особенно если меня обеспечат оружием.
– Не сомневаюсь, – Баскин слегка приподнимает уголки губ. – Но у Ирэла получится лучше.
– Это с чего бы? – Вадим обводит то одного, то другого настороженным взглядом.
Прерывисто вздохнув, Аш-Сэй делает шаг вперед, его лицо странно каменеет, а глаза… Когда зрачки коллеги загораются алым, Вадим невольно шарахается в сторону. Впрочем, пора бы уже привыкнуть.
– И ты, Брут… – бормочет он потрясенно, а потом резко оборачивается к Баскину. – Только не говорите, что и вы тоже…
Тот негромко смеется.
– Нет, я далек от подобного совершенства. Но и хилый хомо сапиенс способен принести пользу, так что я иду за Данди.
– Я с вами, – вырывается у Вадима неожиданно даже для него самого. Удивленно задранная кверху правая бровь собеседника в совокупности с толикой скепсиса на лице его слегка задевают и, упрямо набычившись, он произносит. – Алику и вправду лучше остаться под охраной киборга, а еще один «хилый хомо сапиенс» вам не помешает. И я не привык отсиживаться в укрытии, когда другие рискуют жизнью ради моей семьи.
***
Небо после дождя сизо-серое; оно отображается на левом и заднем обзорном экране, а в правом виден столб дыма от рухнувшего вниз вражеского флайера. Вадим сжимает штурвал горячими пальцами, ощущая, как насквозь промокла рубашка под курткой, а сердце колотится, кажется, у самого горла. В голове проносится мысль – господи, как удачно, что они сбили тех парней над промзоной, может, обойдется без жертв среди гражданских… Ковалев машинально отмечает, что не такой уж хреновый из него вышел пилот, хотя до Аш-Сэя ему далеко, но он же не чертов киборг, в конце концов.
– Снижайтесь, я засек Данди.
Баскин даже не переоделся перед вылетом, и пижонский темно-синий галстук в серую полоску флажком полощется на ветру, а полусидячая поза, в которой он пристроился у открытого люка, исполнена естественной небрежности.
За последние сорок минут Ковалев сумел по достоинству оценить профессионализм своего временного напарника – тот стрелял из странной формы винтовки, высунувшись наружу на немыслимых виражах, рискуя вывалиться в любой момент, стрелял вполне успешно, и при этом сохранил прежний щегольский облик, даже прическа растрепалась совсем чуть-чуть. Лицо человека, которого Вадим с первого взгляда принял бы за банкира или воротилу шоу-бизнеса, все это время сохраняло выражение суровой сосредоточенности, без малейших признаков нервозности или страха.
Чуть снизившись, Вадим замечает маленькую фигурку, очень быстро карабкающуюся на крышу одного из безликих серых сооружений – то ли склада, то ли цеха. Киборг так и не выпустил из рук муляж в оранжевом детском дождевике, что, видимо, спасало его от выстрелов все это время – наемники боялись задеть ребенка, который был нужен им живым. Однако, судя по порванной куртке, пятнам крови и тому, как он подволакивает левую ногу, ему все же порядком досталось.
Шансы благополучно добраться до крыши у Данди невелики – одна из «семерок» с невероятной скоростью карабкается следом, быстро настигая измотанного противника, фигура второй виднеется на соседнем здании – киборг явно готовится к прыжку, и для «семерки» это расстояние вполне преодолимо. Не дожидаясь команды, Вадим опускает флайер еще ниже, чуть наклоняя на левый борт, так, чтобы Баскину было удобнее целиться.
Тот заряжает свое необычное оружие патроном немного другой формы, с серебристой насечкой на конце, бормотнув под нос:
– И кто придумал на киборга переть с плазмой? Вот разрывная пуля – совсем другое дело…
Он тщательно целится, не обращая внимания на порывы ветра, мешающие удерживать флайер на месте неподвижно. Выстрел почти бесшумен – тихий хлопок, и фигура настигающей Данди «семерки» летит вниз с бесформенным кровавым месивом вместо головы.
Вадим оборачивается.
– Там второй киборг, надо предупредить твоего дружка!
Баскин спокойно кивает.
– Он знает. С одним он справится. Можно садиться прямо на крышу и забирать моего партнера.
Вадим думает, что фраза прозвучала чересчур самонадеянно, но оставляет свое мнение при себе.
Он видит, как вражеский киборг перемахивает десятиметровое пространство между зданиями и, не снижая скорости, мчится к цели, как Данди бежит ему навстречу, словно стремясь сойтись в рукопашной. «Он же Bond, – с острой тревогой думает Вадим, – „семерка“ его просто порвет!».
Не добежав пару метров до противника, Данди швыряет в него муляж, и киборг мгновенно переключается на задачу более приоритетную – захват цели. Он ловит маленькую фигурку в оранжевом дождевике; муляж взрывается у него в руках с легким хлопком, распыляя вокруг розоватый газ, ослепляя и дезориентируя. Данди рыбкой ныряет вниз, куда газ пока не опустился, и, оказавшись за спиной «семерки», накидывает ему на шею странное приспособление, похожее на проволочную петлю с насадкой. Чуть рассеявшееся облачко газа позволяет увидеть, как мгновенно затянувшаяся петля с точностью хирургического инструмента оставляет киборга без головы.
***
В медотсеке тихо; Алик спит на одной из коек, посапывая в подушку и свесив руку вниз. Приблизившись, Вадим поправляет на нем сползшее одеяло, украдкой косится на Баскина, который вольготно устроился в кресле у соседней койки, небрежно закинув ногу на ногу и листая какой-то журнал.
Глаза Данди, лежащего под капельницей, закрыты, багровый кровоподтек на левой скуле потихоньку меняет цвет на желтовато-зеленоватый – регенерация явно работает нормально; грудная клетка с белыми квадратиками повязок едва заметно поднимается и опускается.
С каким-то ощущением неловкости Вадим вспоминает, как Баскин подхватил пошатнувшегося киборга, не дав ему упасть, как затребовал анализ повреждений и слушал, кивая головой и машинально гладил по волосам, а его губы едва заметно подрагивали.
Будто прочитав его мысли, Баскин поднимает глаза от журнала, и Вадиму отчего-то не по себе от его взгляда.
– Да, вы правы – у меня нет никого ближе него. Но это не то, о чем вы подумали.
– Ни о чем таком я не подумал, – бурчит Ковалев.
– Подумали. – Со вздохом отложив журнал, его собеседник обхватывает ладонями колено, сцепив пальцы в замок. – Люди всегда мыслят одинаково.
– Откуда ж вы взялись, такой проницательный, – хмыкает Вадим, – дайте угадаю… Второй дивизион, секретный отдел номер три?
Тот чуть приподнимает уголки губ, его взгляд теплеет, но в этой теплоте присутствует нотка снисходительности.
– Почти угадали. Только не третий отдел. Нулевой.
Присвистнув, Вадим качает головой.
– Я думал, нулевой отдел – это миф.
– Вот и славно. Забудьте о том, что я сказал и думайте так дальше.
– Как вы оказались в ОЗК? Как вам вообще позволили уйти при эдаком уровне секретности?
Сжав губы в полоску, его собеседник на пару секунд отводит глаза, словно погружаясь в воспоминания, потом вновь глядит на Ковалева.
– Знаете, откуда пошло название линейки киборгов Bond?
Вадим кивает.
– Конечно знаю. Эту серию фильмов до сих пор переснимают, уж сколько десятилетий.
– Значит, вы представляете себе, как традиционно должен выглядеть секретный агент. Примерно вот так. – Баскин красноречивым жестом указывает на себя. – Привлекательный мужчина в расцвете сил, темные волосы, дорогой костюм. Оружие, дивайсы, техника и красивые женщины в ассортименте прилагаются. Вы, возможно, удивитесь, но стереотипам подвержены не только обыватели. Киношный образ суперагента действует практически на всех. На том и было построено наше с Данди партнерство – я всегда привлекал к себе чрезмерное внимание, при попытках внедрения меня сразу начинали подозревать. А тем временем киборг делал за меня всю работу – собирал информацию, проникал в труднодоступные места, рисковал жизнью. К слову об образе секретного агента – знаете, как выглядел самый эффективный экземпляр линейки Bond? XY модификация, рост метр шестьдесят семь, индекс массы тела гораздо выше нормы. Он как-то спас целую планету, изображая торговца рыбой – такой, знаете ли, улыбчивый толстячок. Его задействовали аж в четырех операциях, это рекорд. Обычно Bond’ов утилизируют после первой. Данди участвовал в трех. Я вытащил его прямо у дексистов из-под носа, вместе с очень и очень секретной информацией, от попадания коей в СМИ пострадали бы некоторые могущественные персоны. Вот так мне удалось сорваться с крючка. Но я не сильно обольщаюсь на этот счет – достать меня они все равно смогут, если зададутся целью. Поэтому Кассандра стала для нас с Данди лучшим местом обитания. Как станет и для вас с сыном. На время, по крайней мере.
Комментарий к Эпизод 2: Клон киборга
Музыкальная тема к эпизоду: всем киборгам линейки Bond и спецагентам посвящается:
https://www.youtube.com/watch?v=867iyhVFyEw
========== Эпизод 3: Земля обетованная ==========
Планета Кассандра, спустя десять дней с момента событий, описанных в прологе
– … Точно ничего серьезного? А то и голос у тебя осипший.
На смуглой физиономии Теодора Лендера, глядящего с голопроектора, выражение искренней заботы и тревоги. Кира улыбается, морщит нос, поправляет полосатый шарфик на шее. На душе теплеет. Нет, правда. Ему на самом деле не все равно, и это так приятно. Изначально она не предполагала, что их отношения продлятся хоть какое-то время. Да она и отношений-то не планировала. Одна ночь страстной любви – и все, разбежались. А теперь вот… Редкие встречи, письма, разговоры по межпланетке. Нынче один благодарный клиент выделил экипажу «Космического мозгоеда» аж два часа бесплатной межпланетной связи, целое богатство. Капитану, доктору и механику общаться таким вот образом было не с кем, для клиентов и официальных лиц хватало переписки, Дэну с Лансом и подавно. Поэтому Теодор, как подобает джентльмену, пустил к терминалу первой Полину, а когда она вдоволь наворковалась с Роджером, связался с Кирой.
– Не волнуйся, просто простыла слегка. – Кира для убедительности покашливает, – У нас тут есть врачи, если что.
Некоторое время они обмениваются нехитрыми новостями, хотя в основном пожирают друг друга глазами, впитывая невербальную информацию; Тед в какой-то момент многозначительно улыбается, выслушав рассказ о том, как Кира обустроила свою комнату, та отводит взгляд в ответ на вопрос о размере кровати, смущенно хмыкает. С тех пор как они начали осваиваться на Кассандре, «Космический мозгоед» еще ни разу их не навещал, хотя они периодически пересекались в других местах. Хорошо бы это исправить. Тогда можно будет похвастаться, как здорово они тут все организовали, и заодно продемонстрировать Теду свою предусмотрительность в вопросе выбора мебели.
