Текст книги "По образу и подобию (СИ)"
Автор книги: Schnizel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
========== Пролог: Призрак ==========
У тебя война,
Всё горит в руках,
Линия ума,
Лезвие в ладонях.
И вино срывает голос,
Как стекло перемололось
И однажды превратилось в пыль
Ещё не вечер,
Под самым сердцем
Чужое тело,
Еще не поздно
Осколок, Солнце не догорело
За тобою боль,
Как слепая месть,
Но покажет бой.
Дом уже не крепость,
И вода пойдет под камень.
Сточит быстрыми ручьями,
И однажды превратится в пыль
Ещё не вечер,
Под самым сердцем
Чужое тело,
Еще не поздно
Осколок, Солнце не догорело (с) Би-2
***
Ее шаги гулким эхом разносятся по пустому залу, а облачка пара изо рта сливаются с повисшим в воздухе конденсатом; Кира зябко поводит плечами, судорожно сжимает глушилку замерзшими непослушными пальцами. Голубоватое свечение двух лун, искаженное силовым барьером, делает частично выбитые стекла похожими на кусочки слюды, а мигающий свет единственного уцелевшего потолочного светильника посекундно выхватывает из полумрака остовы промышленных агрегатов, прикрытые от пыли полиэтиленовыми мешками, пустые коробки и мелкий мусор, гоняемый сквозняком туда-сюда. Все это придает окружающему ее интерьеру слегка пост-апокалиптический вид.
Нет, разумеется, киборга здесь нет. Это последнее место, куда бы он мог направиться, ведь здание находится в самом центре периметра, логичнее прорываться к одной из многочисленных лазеек, брешей в охранной системе, ведущих наружу. Нет, правда. Ей абсолютно нечего бояться. Она здесь просто так, на всякий случай. Их, сотрудников ОЗК, всего пятеро, плюс местная охрана, в которой целых три «семерки», её отправили сюда чтобы закрыть этот квадрат, самый безопасный с точки зрения логики и здравого смысла. Даже если киборг не разумен, а им кто-то управляет – система все равно будет искать наиболее оптимальный способ ухода от преследователей, и сюда он не сунется ни при каком раскладе. Киборг вряд ли «семерка», иначе он в прошлую свою вылазку вступил бы в бой с одним из собратьев, а не ударился бы в бега. Впрочем, кто знает. Странно, что ему вообще удалось скрыться, у местных «семерок» весьма прокачанное сторожевое ПО, «шестерка» просто не смогла бы… Может, Bond? Начальник охраны говорил, что одна из «семерок» внезапно вернулась назад вопреки первоначальному приказу и была слегка дезориентирована, это похоже на взлом системы управления. Но откуда здесь взяться Bond’у? Они вообще редкость, а уж в этом захолустье… Хотя, если использовать киборга для шпионажа, то лучше Bond’а никто с этим не справится, так что, возможно, его доставили сюда целенаправленно.
Мысли скачут как воробьи, у Киры никак не получается привести их в порядок. Ситуация странная и внезапная, но, с другой стороны – разве у них в ОЗК бывают другие?
Она возвращалась на Кассандру после очередных переговоров с федеральными чиновниками о материальной компенсации и юридическом статусе планеты, выжатая как лимон. Легче иметь дело с агрессивными сорванными киборгами, чем с этими упырями в человеческом обличье, ей-Богу. Корабль двигался привычным маршрутом, когда вдруг у станции гашения им на терминал неожиданно поступил звонок от незнакомого абонента. Малоприятный на вид тощий лысый тип с форменном комбезе с нашивками «Таурон инжиниринг», одной из ведущих компаний оборонного комплекса, сообщил о киборге, которого сутки назад обнаружили на территории предприятия, принадлежащего компании, но так и не смогли задержать. Звонивший не скрывал, что он охотнее обратился бы в «DEX-компани» и вызвал бы ликвидаторов, но в виду отсутствия такой возможности, сойдет и ОЗК. Главное, чтобы лазутчика изловили и убрали с планеты, предварительно позволив сотрудникам СБ отформатировать его память во избежание утечки секретной информации.
Планета оказалась почти рядом – всего в одном прыжке. Стилус-9, один из многочисленных безликих необитаемых миров, используемых для секретных научных баз и промышленных предприятий оборонного назначения. Все стандартно – никакой террификации, вся деятельность в пределах громадного силового купола, обеспечивающего людей и сооружения защитой от внешней среды, кислородом и привычной гравитацией. Доступ на такие вот планеты можно было получить лишь с разрешения либо управляющего объектом, либо чиновника высокого ранга из Министерства обороны. Как туда мог попасть таинственный киборг и с какой целью – даже приблизительного ответа на этот вопрос у Киры не было. Сорванные не имели привычки по своей воле заниматься разведывательно-диверсионной деятельностью, они либо проявляли агрессию, либо скрывали свою сорванность всеми доступными способами, и если удавалось сбежать от хозяев, то прятались. Вполне вероятно, киборгом управляет кто-то из персонала, то бишь, настоящий шпион это человек, а киборг всего лишь орудие. Эту версию высказал Стэн, и ему, как бывшему сотруднику спецслужб, Кира в данном вопросе доверяла.
На Кассандру Стэнли Баскин прилетел полгода назад вместе с Bond’ом по имени Данди, которого бывший агент спас от утилизации после завершения операции, а потом успешно прятал от дексистов в течении нескольких лет. Редкий случай чтобы на работу в ОЗК нанимались вместе киборг и человек, и оба оказались чертовски полезны в силу своего опыта и навыков. Сейчас Кира не переставала радоваться, что эта парочка сопровождала ее на переговорах, и теперь они вместе оказались на Стилусе-9 – в ловле киборгов от прочих ее спутников было мало толку.
Сунув глушилку подмышку, Кира поднимает повыше ворот куртки и безуспешно пытается согреть дыханием вконец заледеневшие ладони. И в этот момент оживает ее передатчик.
– Кира, ты в порядке? – Голос Стэна звенит от напряжения, дыхание слегка прерывистое, словно он говорит на бегу.
– Да. А что случилось? – Смутная тревога внутри мигом разрастается, подобно вою сирены распространяясь по самым дальним закоулкам сознания.
– Я засек твое местонахождение и иду к тебе, хотя Данди, скорее всего, меня опередит.
– Да что стряслось-то?! Вы его отследили?
– Стой где стоишь и никуда не уходи! Конец связи.
Передатчик замолкает, оставив после себя тишину, что отдается вибрирующим гулом в голове, словно отпущенная струна. Кира берет глушилку наизготовку, машинально переступает с ноги на ногу, невольно вздрагивает от звука лопнувшего стекла под каблуком. В голове мелькает мысль, что надо было надеть более удобную и бесшумную обувь, хотя какая разница – киборг легко обнаружит ее по дыханию и сердцебиению, если он где-то рядом.
«Спокойно, спокойно! Ничего страшного. Даже если он здесь…». Кира не прячется, понимая бесполезность этого маневра, стоит на самом освещенном месте, держа глушилку перед собой, медленно поворачивается то в одну, то в другую сторону, до предела напрягая слух и зрение.
Ощутив словно бы зуд между лопаток от чьего-то взгляда в спину, резко разворачивается на сто восемьдесят градусов. Темный силуэт рядом с одним из агрегатов сложно с чем-то спутать – это, несомненно, очертания человеческой фигуры. Сердце пропускает пару ударов и, трепыхнувшись, начинает колотиться с удвоенной силой.
– Эй, послушай… – собственный голос кажется ей жалким и дребезжащим; кашлянув, она продолжает уже более уверенно. – Мы не причиним тебе вреда. Мы не дексисты, мы хотим помочь.
Фигура делает шаг вперед, плавно выдвигаясь на более освещенный участок, потом еще один. Теперь у Киры есть возможность рассмотреть того, за кем безуспешно охотилась в течение трех суток местная весьма организованная и квалифицированная служба безопасности. Она вглядывается в лицо киборга и тут же забывает дышать. Судорожно стискивает зубы, с едва слышным шипением втягивает в себя воздух и замирает, будто скованная параличом. Рука с глушилкой бессильно падает вдоль тела, пальцы разжимаются, и прибор с легким стуком ударяется об пол.
Нет, он выглядит не таким, каким Кира видела его в их последнюю встречу. Моложе. Непонятно насколько, но моложе. Вон та морщинка меж бровей была глубже, были отчетливо видны нити седины в темных волосах, а в изгибе узкого рта просматривалась скрытая горечь, а не обычная легкая ирония. А еще в последние пару лет перед гибелью отец начал заметно сутулиться и периодически съеживать плечи. Теперь более молодая версия Александра Гибульского глядит на Киру, чуть прищурившись и склонив голову набок, а в его позе и во взгляде словно невысказанный вопрос – до которого часа его дочь-подросток намеревается сегодня отвисать с друзьями? Вот только честно?
Несколько секунд Кира просто стоит и ловит воздух ртом, будто выброшенная на берег рыба. А потом глаза отца загораются красным и он стремительно бросается вперед.
========== Эпизод 1: Рок-звезда ==========
Планета Новый Альбион, за четыре года до событий, описанных в прологе.
***
Сверху поместье как на ладони – от извилистой дороги, ведущей к воротам с севера и крутого обрыва с юга, до ажурных башенок, украшенных флюгерами. Не поместье, а целый замок. Зак почти машинально отмечает смешение архитектурных стилей с преобладанием готики, выделяет отдельные композиции, рассматривает с профессиональной точки зрения. Большинство незнакомцев принимают его за бывшего военного или силовика, да и среди его окружения почти никто не в курсе, что в юности он бредил древними раскопками и памятниками старины, а позже учился на факультете архитектуры и дизайна интерьеров и даже успел поработать по специальности. Коллеги точно не в курсе, разве что шеф, который, разумеется, знаком с досье всех своих подчиненных. Узнали – удивились бы, ибо кто в здравом уме согласится сменить престижную чистенькую работу на разгребание человеческого дерьма.
Пока Крэб, его временный напарник, ведет переговоры с секьюрити по громкой связи, Зак неторопливо поворачивает штурвал и успевает облететь поместье еще дважды, вдоволь налюбовавшись. Получив добро на посадку, аккуратно опускает полицейский флайер в одном из внутренних двориков рядом с зеленеющим газоном.
Воздух снаружи несравним с атмосферой мегаполиса – поместье расположено на самой окраине экологической зоны, которую городские обыватели называют «Голливудские холмы», ибо жить здесь по карману очень и очень немногим, а точнее исключительно богатым и знаменитым. Ландшафт и вправду холмистый, заросший смесью естественной растительности и искусственно культивированными сортами деревьев и кустарника, завезенными со Старой Земли, плюс море в двух шагах. Зак дышит полной грудью, не особо торопясь двигаться с места; оказавшись рядом, Крэб следует его примеру, сунув руки в карманы, и с ноткой зависти произносит:
– Неплохо устроились толстосумы. Такой воздух можно закупоривать в бутылки и продавать за деньги.
Зак косится на него, насмешливо приподнимает уголки рта.
– Так в чем вопрос – увольняйся и открывай свой бизнес.
Тот фыркает в ответ.
– Все шутите, босс.
В целом парень кажется Заку вполне перспективным. Ему вечно подсовывают новичков, которых никто не хочет брать, а он соглашается, терпеливо натаскивает, следит, чтобы не наделали глупостей, исправляет ошибки и частенько покрывает перед начальством. В участке его прозвали «Красный крест Коннели». Не самое обидное прозвище, Крэба вон стабильно зовут «крабом» и вечно подсовывают на рабочее место засушенные тушки ракообразных. Прозвище ему подходит, надо признать, – невысокий, плотный, с чуть кривоватыми ногами и простецкой деревенской внешностью. Звезд с неба не хватает, зато неконфликтный и не обидчивый.
***
Выражение на холеной с правильными чертами смуглой физиономии такое кислое, словно ее обладатель съел лимон. «Франц Пиньон, личный ассистент господина Дуэйна» – так представился он при встрече. Заку этот тип с первого взгляда показался крайне неприятным.
– Очень, очень неудачное время вы выбрали, инспектор. Сейчас идет репетиция, вы понимаете?! Это творческий процесс, его нельзя ломать!
Зак расправляет плечи, чуть выдвигает нижнюю челюсть вперед, его взгляд делается оловянным, как у киборга. Он глядит на своего щуплого суетливого собеседника сверху вниз, словно олицетворяя собой статую Немезиды с занесенным над головой жертвы мечом.
– Хотите сказать, что вы станете препятствовать расследованию убийства? Я вас правильно понял, господин Пиньон?
Тот, кажется, съеживается вдвое и бочком отодвигается к двум маячащим сзади рослым «семеркам». Машет руками и бормочет нечто нечленораздельное, благосклонно принятое Заком за согласие сотрудничать.
Отправив Крэба к начальнику секьюрити за копией файла из памяти той семерки, что сопровождала хозяина на скандальную вечеринку, Зак шагает по длинному коридору, безошибочно выбирая направление – с каждым его шагом звуки музыки становятся громче.
И неудивительно – дверь студии оказывается приоткрытой. Музыка внезапно замолкает, лишь тарелка от ударной установки тихо звенит; слышатся голоса, покашливание и звуки отодвигаемой мебели. Зак останавливается на пороге, не удержавшись от соблазна потихоньку заглянуть внутрь, прежде чем тревожить обитателей студии по долгу службы. Тихо вздыхает, думая о том, что Айзек не простит его, если узнает, что он лично виделся с Дио Дуэйном и не попросил автограф. Что ж, придется как-то это пережить. Либо не рассказывать мелкому про свой визит, что тоже не особо хороший выход из положения.
Хозяина поместья он узнает не сразу, хотя кроме него в студии лишь темнокожая девица с бас-гитарой, пухлый кудрявый клавишник и молоденький парнишка-альбинос за ударной установкой. Дио Дуэйн совершенно на себя не похож. Того себя, который на постановочных фото, концертных видео, постерах и прочей атрибутике. Заку сложно этого не заметить – комната его сына сплошь обклеена постерами с Дио и его группой в разных составах. На них изображен некто яркий и эпатажный, в разных образах выглядящий одинаково внушительно и впечатляюще. А тут среднего роста худощавый парнишка в растянутом свитере и бесформенных штанах, со спутанными темно-русыми волосами, что прикрывают уши и шею и явно лезут в глаза, потому что он то и дело отводит челку со лба растопыренной пятерней.
– Так, давайте с четвертой строфы, поехали…
И разговаривает он не тем голосом, которым поет. Впрочем, современная звукозапись и концертная аппаратура творят чудеса.
Понимая, что упустил момент, Зак замирает под дверью. Надо было заходить, когда музыканты закончили предыдущую композицию и пока еще не начали новую. Разумеется, у него есть полномочия прервать репетицию, но все же…
Он стоит, слушает и, как ни странно, ему нравится. Рваный, перескакивающий с тональности на тональность гитарный рифф вычерчивает угловатый, но своеобразный рисунок мелодии, обрамленный будто рамкой неназойливым ритмом ударных, зарождая в душе смутное тревожно-щемящее чувство. Здорово. Совсем непохоже на то, что он любил слушать в юности, но здорово. Странно, Айзек много раз включал записи Дио, но Зак как-то не вслушивался, не до того было. Что ж, теперь, возможно, стоит послушать повнимательнее.
Дождавшись, когда гитара замолкнет на пронзительно звенящей ноте, он решительно распахивает дверь и переступает порог.
***
– … значит, вы покинули дом госпожи Стросс ровно в два? Правильно я понял?
Дио Дуэйн кивает, зябко поводит плечами, хотя в комнате тепло. Делает глоток из чашки размером с небольшое ведерко, откуда доносится манящий кофейный аромат и, забравшись с ногами в глубокое кресло, с наслаждением затягивается сигаретой. Зак ощущает мимолетный укол зависти – ему-то принесли чашку размером с наперсток.
Хозяин замка оказался вполне любезным и гостеприимным – отмазаться от допроса не пытался, с презрением на копа не смотрел, в отличие от большинства селебрити, мнящих себя жителями Олимпа. Вон даже кофе велел подать «господину инспектору Коннели».
– Вам следует отвечать вслух, я веду запись допроса, – напоминает Зак.
Дио досадливо морщится. Судя по его манерам, парень абсолютный интроверт, один из тех гениев не от мира сего. Полная противоположность его многочисленным сценическим образам. С ними его роднят разве что глаза необычного цвета – один синий, второй зеленовато-серый. Кажется, это называется «гетерохромия». На постерах эта особенность его внешности искусственно утрируется с помощью цветовых фильтров, в реале же ее можно заметить лишь приглядевшись.
– Я, конечно, на часы не смотрел, нет привычки следить за временем. Но да, было около двух. Впрочем, в памяти моего кибера вы найдете более достоверную информацию. В любом случае – я ушел до убийства, это абсолютно точно.
Зак кивает. По сути, допрос гостей, покинувших дом до того, как отвергнутый любовник застрелил известную певицу и ведущую ток-шоу, всего лишь формальность. Однако несоблюдение формальностей в работе полицейского обходится слишком дорого, так что приходится тратить на них уйму времени и сил.
Остановив запись, Зак поднимается на ноги, одергивает полы пиджака.
– От лица полиции Авалона я благодарю вас за содействие, мистер Дуэйн.
Тот рассеянно кивает, смотрит в сторону, мнет в пальцах потухшую сигарету.
Двигаясь по коридорам поместья в сопровождении Крэба, Зак вновь ощущает мимолетный укол сожаления о том, что не взял автограф для Айзека. Использованием служебного положения в личных целях это можно было бы назвать с большой натяжкой, просто… Парня наверняка задолбали назойливые поклонники, недаром же он поселился в таком труднодоступном месте. А тут еще и коп, приехавший ради допроса. Ладно, перебьется мелкий. Хватит ему и устного рассказа о кусочке жизни его кумира.
– П-сс-т!
Услыхав за спиной звук, похожий на шипение, Зак оборачивается. Парнишка-альбинос, которого он давеча видел в студии за ударной установкой, воровато выглядывает из-за угла и манит инспектора пальцем. Вконец заинтригованный, Зак велит Крэбу ждать его во флаере, а сам ныряет за угол и следует за своим провожатым, который движется по бесконечным коридорам странными зигзагами, поминутно оглядываясь по сторонам, пока в конце концов они оба не оказываются в крошечной подсобке с хозяйственными принадлежностями и уборочным инвентарем.
– Ну вот, – удовлетворенно произносит парень, – здесь нет камер и прослушки, можно говорить спокойно.
Никто из членов группы на вечеринке, где произошло убийство, не присутствовал, но информация о них, тем не менее, была в деле. Напрягши память, Зак выуживает имя – Богдан Пежич, двадцать восемь лет, приводы по малолетке, штрафы за хранение и употребление наркотиков и нарушения ПДД. Вполне стандартный набор для его возраста и рода деятельности, ничего необычного. Но имя как будто бы смутно знакомое, да и лицо…
Зак вопросительно приподнимает правую бровь и ждет. Помявшись, парень произносит.
– Боюсь, вы не поверите и просто пошлете меня…
– А ты попытайся. Хочешь что-то сообщить касательно убийства?
Тот мотает головой, нервно облизывает губы, глядит исподлобья.
– Нет. Не насчет убийства. Я насчет Дио. Знаете, он… У него нет друзей. Ну, так он считает. Не хочет ни с кем сближаться. Но он меня здорово выручил, буквально спас, я считаю его своим другом. И хочу ему помочь.
– А что – у него проблемы? – Голос у Зака нейтральный, но глядит он прицельно и внутри потихоньку разгорается азарт охотника. – Наркотики? Или?..
Богдан мотает головой еще интенсивнее, так что тихо звякают многочисленные металлические колечки, продетые сквозь левое ухо.
– Знаете нашего менеджера?
– Бориса Ларго? Лично не знаю, конечно, но слыхал. Личность известная.
На физиономии Богдана появляется смесь злости и гадливости.
– Та еще мразь. По сути, он всем здесь заправляет, все пляшут под его дудку. Я спрашивал Дио, почему он его не уволит, в ответ услышал просьбу не соваться куда не надо. Мне кажется, он держит Дио под колпаком. С помощью чего – непонятно. А еще… – Парень нервно сглатывает, глядит в упор на Зака потемневшими глазами, – Он делает с ним что-то.
– Кто с кем?
– Ларго что-то делает с Дио! Каждую пятницу Дио возят в город к Ларго – тот присылает свой личный флаер с пилотом. Он возвращается оттуда какой-то… сам не свой. Странный. И еще… Я как-то застукал его после одного из этих пятничных визитов в ванной – он мыл руки, закатав рукава, и рубашка была слегка расстегнута. И на правой руке и груди я заметил какие-то следы. И шрамы. Старые. Понимаете?! Здесь что-то не так!
Зак закатывает глаза и кладет руку на плечо Богдану.
– Слушай, это очень трогательно, что ты так заботишься о друге. Но, видишь ли, бывает так, что люди богатые и знаменитые успевают пресытиться обычными развлечениями и им хочется чего-то экзотического. А иногда даже травматического. Понимаешь?
Парень запальчиво сбрасывает обманчиво мягкую ладонь со своего плеча, его губы сжимаются в тонкую полоску.
– Если вы намекаете на БДСМ, то зря. Уж я-то в этом разбираюсь – подрабатывал несколько лет назад в одном тематическом заведении, просто мальчиком на побегушках, подай-принеси. Насмотрелся. Клиенты после сессий расслабленные практически до желеобразного состояния, как медузки, и взгляд у них такой… С поволокой. А Дио… Он выглядит так, как будто ему по-настоящему больно, как будто его в угол загнали, понимаете?! – Заметив по выражению лица Зака, что он инспектора до конца не переубедил, Богдан хватает его за рукав. – Вы можете проверить и сами убедиться. Вы же полицейский, вам ничего не стоит просто нанести Ларго визит в пятницу. Под любым предлогом. Пожалуйста, прошу вас! Дио только с виду такая крутая рок-звезда и охрененно богатый чувак, на самом деле он как ребенок. И его некому защитить.
Зак качает головой, тихо выпадая в осадок от услышанного.
– Эй, какого черта, а? Почему ты просишь именно меня? Если у Дуэйна проблемы, он сам может обратиться в полицию. Ну, или частного детектива нанять в конце концов.
Богдан на секунду опускает глаза, потом вновь глядит в упор с непоколебимым упорством и надеждой.
– Я знаю о вас. Вы как-то очень помогли моему брату, когда работали в отделе по борьбе с наркотиками. Вы хороший полицейский и хороший человек.
Зак машинально кивает. Ага, понятно. Вот почему фамилия и внешность парня показались ему знакомыми.
– Слушай, давай так. Я приму к ведению то, что ты сказал. Но мне нужно это сперва переварить. Пороть горячку и ввязываться невесть во что я точно не собираюсь.
***
…И я знаю, что момент близок,
И я ничего не могу с этим поделать.
Посмотри неверующими глазами,
Ты боишься умереть?
Голос в наушниках кажется обманчиво ломким, в нем звучат такая искренняя тоска и безысходность, что Заку становится не по себе, хотя работа в полиции здорово закалила его психику. Ну, или так ему казалось.
Это пугает меня до смерти,
И конец – это все, что я вижу.
Это пугает меня до смерти,
И конец – это все, что я вижу…
Зак невольно ежится; не дождавшись, пока отзвучат последние аккорды, запускает новую песню. Тяжелый гитарный рифф с ходу бьет по ушам, следом чеканным ритмом вступают ударные. Ну, совсем другое дело. И тема черных дыр все же менее депрессивная, чем тема смерти. Тревожная меланхолия – это не то состояние, которое помогает сосредоточиться на работе. Хотя какое отношение к работе имеет то, чем он нынче вечером занимается? Со вздохом развернув еще пару вирт-окон, Зак вновь углубляется в чтение. Информации про Дио Дуэйна и Бориса Ларго в инфранете предостаточно, можно даже пока что не подключаться к полицейским базам.
Полтора часа мониторинга не приносят каких-либо весомых результатов – сам Дио, кажется, самый тихий и законопослушный гражданин из всех звезд шоу-бизнеса, разве что, когда он был моложе, ходили упорные слухи насчет наркотиков. А что касается Ларго, то с этим типом связано множество скандальных историй – то про сексуальные домогательства вплоть до изнасилования, то про контрабанду, то про наркоторговлю. Вот только он каждый раз выходит сухим из воды, за десять лет ни одного ареста и даже штрафа. Наверняка он и сейчас связан с чем-то противозаконным, но черта с два к нему подкопаешься. Пока что самым подозрительным Заку кажется количество киборгов, приобретаемых Ларго. В основном DEX’ы с прошивкой телохранителей и всего несколько Mary и Irien’ов. С таким количеством боевых киберов можно смело брать подряд на охрану хранилища золотовалютных резервов планеты. Ну, или устроить где-нибудь небольшую революцию.
Увлекшись, Зак не сразу замечает, что в комнате появился кто-то еще, а в следующий момент ловкие пальцы насильственно извлекают из его уха один из наушников-таблеток. Стремительно развернувшись вместе со стулом, он пытается ухватить незваного гостя за руку, но тот отскакивает назад и, показав ему язык, вставляет украденный наушник в собственное ухо.
Идентифицировав песню, которую слушает Зак, Айзек изумленно приподнимает брови и приоткрывает рот, отчего его пухлощекая физиономия заметно вытягивается.
– Нууу, старик, ты просто потрясаешь основы моего мироощущения!
Ему четырнадцать, у него ломается голос – то звучит хрипловато как у мультяшного медвежонка, то пускает петуха.
Брови Зака сходятся на переносице.
– Я тебе сколько раз говорил – не смей врываться ко мне в комнату, когда я работаю!
И правда – это совершенно никуда не годится. А если бы на вирт-окнах, которые он не успел свернуть, были расчлененные трупы, к примеру?
Айзек изображает на лице обиженную гримасу.
– Да я стучал раз десять, а ты не слышишь! Пиццу привезли, пора ужинать. – И тут же с любопытством косится на голографический пульт. – А что – у тебя расследование связано с Дио? Расскажешь? Ну хотя бы когда все закончится, а?
Поднявшись на ноги, Зак щелкает подростка по веснушчатому носу и тут же, не удержавшись, взъерошивает легким жестом его рыжеватые густые кудри.
– Меньше будешь знать – крепче будешь спать.
***
Район назвали «Тисовой аллеей», хотя завезенные со старой Земли деревья мутировали, вымахав вдвое против земных сородичей и сменив цвет листвы на красный с темно-фиолетовыми прожилками. Склоняясь друг к дружке над широкой улицей с уютными частными особняками, они словно бы образовывали сводчатую арку, что отгораживала обитателей района от высящихся по соседству небоскребов, неоновых голограмм с рекламой, шума и запахов многочисленных уличных закусочных.
Зак, вот уже более получаса наблюдающий за одним из особняков, с удовлетворением отмечает, что нынче дом охраняют одни киборги – все «семерки», все внушительной комплекции. Любимый типаж Ларго. Увереннее, что ли, он себя чувствует рядом с громилами? У киберов ведь имплантаты, а какие у них мышцы без разницы: органика – это просто оболочка.
Если у человека одни киборги в охране, это веский повод присмотреться к нему повнимательнее. Таким субъектам наверняка есть что скрывать, а люди – это всегда лишние глаза и уши, киборгам же можно приказать смотреть в другую сторону, а потом просто стереть память. Не говоря уж о том, что случаи, когда бывшие секьюрити шантажировали хозяев, не редки. Зато для него, как для полицейского, киборги значительно упрощают задачу по проникновению в дом.
Прежде чем покинуть свой пост наблюдения, Зак прерывисто вздыхает, в очередной раз вопрошая самого себя – куда его несет нелегкая и за каким лешим оно ему надо? Вспоминает длинные тонкие пальцы Дио, рассеянно сминающие сигарету, слегка потерянный взгляд, а еще отчаянно-умоляющие глаза Богдана, его слова насчет того, что Дио как ребенок и его некому защитить. «Если уж потянуло на благотворительность, лучше б нанялся волонтером в дом престарелых» – ворчливо выговаривает ему внутренний голос, и Заку нечего возразить.
«Семерка», что дежурит у входа, вперивает немигающий взгляд в сунутый ему под нос полицейский жетон.
– Инспектор Коннели, полиция Авалона. Переход права управления первого уровня. Подтверди!
– Право управления передано. Система готова к работе. Жду указаний.
Хороший киборг, правильный киборг. Умница. Хотя от этих штуковин все равно как-то не по себе, особенно вблизи. И особенно когда видел своими глазами то, что киборг может сотворить с человеком за пару секунд.
– Мне нужно увидеть твоего хозяина. Проводи меня к нему.
Он легко проходит вместе со своим провожатым через все кордоны, еще трижды воспользовавшись значком. Мало ли, вдруг у кого-то из киборгов приказ предупредить хозяина о незваных гостях.
Массивная деревянная дверь, к которой приводит его «семерка», оказывается запертой, но Зак не собирается стучать.
– Выломай замок, – приказывает он, – Только без лишнего шума.
Киборг надавливает на замочную пластину ладонью, и та с легким «чпок» выпадает из своего гнезда, повиснув на остатках креплений. – Теперь жди здесь и никого не впускай и не выпускай. Понял?
– Приказ принят к исполнению.
Зак делает шаг внутрь с бластером наизготовку. Даже если здесь не происходит ничего противозаконного, у него, на всякий случай, имеется вполне логичное объяснение своему вторжению. Хотя слегка притянутое за уши, ну да ладно. Об этом можно побеспокоиться позже.
У самой двери полумрак; впереди ширма с восточным рисунком, и это Заку на руку – его самого заметят не сразу. Из-за ширмы пробивается более яркий свет и доносятся какие-то странные звуки. Ширма закрывает обзор, так что Зак делает шаг вперед, потом еще один. Все равно плохо видно… Там не Ларго, а какой-то тип в униформе, смутно знакомой по цвету и покрою, без опознавательных нашивок, он что-то делает у стены… А сам Ларго… Наверное, в противоположном углу, ширма скрывает его полностью. Выскользнув из-за укрытия, Зак прижимается к стене напротив, так, чтобы на него падала тень, и замирает, затаив дыхание. Эти предосторожности, впрочем, излишни – находящиеся здесь люди так увлечены своим занятием, что он привлек бы их внимание, разве что, выйдя на середину комнаты. От открывшейся ему картины Зак на несколько секунд перестает дышать, ощущая ускоренное сердцебиение и выступивший на лбу холодный пот. Ему множество раз приходилось видеть крайне отталкивающие стороны человеческого бытия, не говоря уж о ликах смерти. Но то, что предстало нынче перед его глазами, показалось ему одним из самых отвратительных зрелищ.
Борис Ларго действительно обнаруживается в углу, сидящим в кресле; на нем домашний халат, распахнутый во всю ширь, обнажая волосатую грудь и чуть отвисший живот. Низ живота и пах частично скрыты рукой и широким рукавом халата – рука ритмично движется вверх-вниз, периодически останавливаясь, когда Ларго обводит большим пальцем головку своего члена, шумно выдыхая и причмокивая губами. Он ублажает себя, не сводя маслянистых глаз с расширенными, как у наркомана, значками с действия, разворачивающегося напротив; тонкая ниточка слюны стекает из уголка его приоткрытого рта, застревая в щетине.
