Текст книги "My Obsession (СИ)"
Автор книги: Sayuri527
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Я не знаю, – вместо этого произнес Хью. Он не мог больше смотреть ей глаза, и опустил усталый взгляд в пол.
– Ну бывает, ничего, – Ханне ласково коснулась его предплечья. Хью вздрогнул – ему захотелось оттолкнуть ее, скинуть ее руку, накричать, выдать все! Но он покорно позволил ей гладить себя.
– Знаешь, сколько мы с Массом ругались? Ооо… – протянула она, – Я несколько раз даже пыталась съехать от него. У него на самом деле довольно сложный характер. Он бывает редкостным эгоистом и сволочью. Наверное, слишком избалован восторгающимся им обществом.
Дэнси вновь посмотрел на нее. В словах Ханне он внезапно увидел отголосок собственных мыслей.
– Но все проходит, дожди кончаются, и на небе появляется радуга, а солнце выходит из-за туч, – она улыбнулась и хлопнула его по плечу, поднимаясь, – Так что не переживай. Все будет хорошо.
«Все будет хорошо», – шептала Клэр их сыну, и это было ложью. Уже ничего не будет хорошо…
В восемь спустился Мадс. Он чмокнул в лоб жену, протягивающую ему кофе. Мельком взглянул на Хью, будто лишь задел взглядом, и сухо поприветствовал. Британец не ответил на его приветствие, впившись взглядом в его лицо. Но так и не смог перехватить взгляд датчанина. Предательство обожгло внутренности будто кислота.
– Что на завтрак? – Мадс повернулся к жене. Вот уж кому не составило труда сыграть роль в их трагикомедии «Ночью ничего не произошло».
Ханне не успела ответить – по лестнице спускалась Клэр. Она тащила за собой две собранные сумки. За ней семенил Сайрус, уже одетый в дорожный комбинезон. Взгляд ребенка был такой же холодно-сосредоточенный, как и у матери.
– Милая? – испуганно обратилась к ней Ханне.
Клэр перевела на нее красные от недосыпа глаза. «Сейчас», – подумал Хью и мысленно сжался. Мадс тоже занервничал, его зрачки расширились, а лицо мгновенно побелело. Повисшую тяжелую тишину между ними, казалось, можно было ножом резать.
Клэр победоносно взглянула сверху на мужа, потом перевела взгляд на притихшего хозяина дома. Она почувствовала, что в ее руках их судьбы, что она может растоптать чужое счастье, как растоптали ее. Она может отомстить, разрушив жизнь того, кто разрушил ее.
– Пап, – Карл, сняв наушники, подошел к отцу. Он сидел за столом с планшетом и не знал, что сейчас, возможно, решалась судьба его семьи. – Пап, я тут в Интернете нашел интересную статью о том, как сделать ловушку-капкан на зайца. Давай вместе…
Он осекся, почувствовав, что что-то не так. Проследив взгляд остальных, он так же уставился на Клэр. Непонимающий взгляд, прямо как у ее Сайруса. Глаза молодой женщины вновь защипало.
– Нам… нам надо уехать, – наконец, произнесла она.
– Куда? – Ханне шагнула к лестнице, – Рождество на носу! Вы же обещали остаться!
– Позвонили… – жена Дэнси всхлипнула, – Позвонили мои родители. Просили приехать.
– Господи, что-то случилось? – ужаснулась миссис Миккельсен, а ее руки взметнулись к груди.
– Нет, нет, – Клэр нервно рассмеялась, – Просто хотят нас видеть. На Рождество. Они уже давно не видели внука, так что я просто не могла им отказать! Не в Рождество.
– Понимаю, – Ханне искренне расстроилась, – Когда уезжаете?
– Сейчас, – просто ответила Клэр.
– Так внезапно, – хозяйка беспомощно огляделась будто бы в поисках того, что могло бы задержать гостей. – Что ж, спасибо за чудесные выходные! Очень приятно было познакомиться с тобой и Сайрусом, узнать вас поближе!
– Да, узнать… – тихо повторила Клэр, а потом тряхнула головой, – Спасибо вам за гостеприимство и теплый прием! Я навсегда запомню эти рождественские каникулы!
Хью и Мадс одновременно опустили головы.
– Что ты, я надеюсь, вы еще не раз к нам приедете! – Ханне улыбнулась ей. Бедная наивная Ханне…
Клэр лишь грустно улыбнулась в ответ.
– Ну, раз они торопятся… – миссис Миккельсен обернулась к мужу, – Может, отвезешь их в аэропорт?
– Нет! – в один голос вскрикнули Хью и Клэр.
Ханне растерянно обернулась на них.
– Боюсь, им придется вызывать такси, – Мадс виновато посмотрел в глаза жене, – У меня опять залило свечи, так что с машиной нужно повозиться, прежде чем ехать куда-то на ней.
– Проклятье! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты отремонтировал ее! – разозлилась Ханне.
– Ничего-ничего, такси – отличный вариант! – Клэр, наконец, сошла с лестницы. Сайрус ухватил ее за ногу и исподлобья уставился на Хью.
– А разве у вас было две, а не три сумки? – заметил Мадс.
Пока Клэр вызывала, а потом и дожидалась такси, Хью быстро собрал свои вещи. Складывая сумку, он все ждал, что Мадс придет к нему, скажет хоть что-нибудь… Но, похоже, Миккельсен на самом деле оказался эгоистом и сволочью, как и говорила Ханне.
К дому подъехала желтая шевроле с «шашечками» на крыше. Хью спустился вниз. Семья Миккельсенов сердечно попрощалась с ними. У Виолы, кажется, даже проступили слезы, когда она обняла Сайруса. Хью протянул руку Мадсу. Тот едва ли не впервые за утро взглянул ему в глаза и принял рукопожатие. Глаза датчанина светились виной. Глаза британца – ненавистью.
– Мне жаль, что все… вот так, – тихо сказал Мадс, чтобы его услышал только Дэнси. Тот ничего не ответил, поджал губы и выдернул свою ладонь. Развернулся и, подхватив сумки, вышел из дома того, кто заставил страдать его и его семью.
*
В такси они ехали молча. Хью сидел спереди с водителем, а Клэр с Сайрусом сзади. Из динамиков лилась какая-то безвкусная поп-музыка, а от болтавшейся на зеркале заднего вида «елочки» распространялся тошнотворно-сладкий аромат.
Когда они подъехали к аэропорту, Хью уже почти ощущал флюиды ярости и обиды, исходящие от жены. Выйдя из машины, Клэр подхватила сумки со своими вещами и вещами сына.
– Пойдем, дорогой, – обратилась она к Сайрусу и, игнорируя мужа, направилась ко входу в аэропорт. Она бы, наверное, побежала, но семенящий и не поспевающий за ней сын не давал ей даже ускорить шаг.
Дэнси вздохнул, расплатился с таксистом и закинул свою сумку за плечо.
– Женщины! – понимающе хмыкнул водитель, кивая в сторону Клэр.
«Да что ты о нас знаешь, кретин!» – раздраженно подумал про себя Хью и поспешил за женой.
Он пытался ее окликнуть, но она продолжала его не замечать. Лицо ее, чуть опухшее от слез, казалось высеченным из камня.
Аэропорт был переполнен – и почему всем этим людям куда-то приспичило лететь в канун Рождества? Опасаясь потерять Клэр с сыном из виду, Хью пробивался за ними через толпу, то и дело получая то локтем в ребро, то каблуком по пальцу ноги.
Клэр остановилась у терминала. Девушка в синей униформе вежливо-устало улыбнулась ей.
– Ближайший рейс до Нью-Йорка? – Клэр достала кошелек.
– Через час, мэм.
– Мне два билета, – она протянула ей кредитку. Билет стоил чуть ли не в три раза дороже, чем тот, по которому она летела сюда, купленный загодя.
– Клэр, послушай… – снова предпринял попытку Хью.
– Я не хочу тебя слушать! – прошипела Клэр, пряча билеты и посадочные талоны в сумку и отходя от терминала, – Я не хочу тебя слышать, не хочу видеть! Я знать тебя не хочу! Я ненавижу тебя, и хочу, чтобы ты оставил меня в покое!
– Но мы должны поговорить…
– Со своим «доктором Лектером» общайся! – она направилась к залу ожидания, Хью шел за ней.
– Я… я не хотел! Тогда была случайность, ошибка, прости меня! Я не люблю его!
– Вчера я другое слышала.
– Я честно хотел все это прекратить, забыть, закончить. Я вчера перебрал просто и…
– Отличная попытка, мистер Светлая Голова! Потащить меня к своему… любовнику! Браво, мистер Дэнси, так меня еще ни один парень не унижал!
Проходящая мимо дама в возрасте подозрительно на них покосилась, услышав обрывок фразы Клэр. Но супругам было сейчас не до этого.
– Клэр, я понял, что мне нужны только ты и Сайрус!..
Клэр резко остановилась, и Хью едва не налетел на нее. Она повернулась к нему, и Дэнси ужаснулся той ненависти, что горели ее глаза.
– Даже не смей. Произносить. Его имя, – прошипела она ему в лицо, – Ты покрыл позором не только себя, но и его. Слава Богу, что он еще так мал и не понимает, что совершил его папаша!
Хью перевел взгляд на сына. Глаза мальчика блестели.
– Папа? – спросил он. И в его чистом детском взгляде было все: непонимание, обида, упрек, страх и неясная юному сердечку тоска. Он действительно не знал, что натворил его отец, но чувствовал, что все очень плохо.
– Оставь нас в покое, – жестким тоном произнесла Клэр, – Не звони нам. Не приезжай. Когда придет время, я сама выйду на связь.
Она развернулась и пошла дальше. Хью остался стоять. Сайрус колебался несколько секунд, а потом разревелся, не зная, что ему делать.
– Пааааааа….
– Иди, – тихий голос Хью дрогнул, – Иди к маме. Иди, догони ее.
И Сайрус развернулся и побежал за матерью. А Хью был рад, что сын не успел увидеть его слезы.
========== К родным пенатам ==========
А по тёмным улицам гуляет дождь!
Фонарей далёких мерцает свет!
Ты сегодня уже наверно не придёшь…
Тебя нет сейчас со мною, нет!
Босиком по солнцу – Одинокий вечер
Жена с сыном прошли через таможенный «кордон» и скрылись в зале ожидания. А Хью остался стоять посреди вестибюля. Время как-то расслоилось, смазалось, исказилось. Он стоял, а мимо спешили куда-то чужие незнакомые люди, они толкали его локтями, задевали своими тяжелыми чемоданами, ранили обрывками своих веселых и легких разговоров. Рядом было так много людей, но еще никогда Хью не чувствовал себя настолько одиноким, настолько потерянным. Не нужным. Еще вчера у него было все, а сейчас не осталось ничего. Не осталось никого. Обида тугим комком подступила к горлу, все тело будто сковало, а голова стала совсем пустой. Так Хью простоял около десяти минут, бессмысленно уперев взгляд в гигантское электронное табло на дальней стене с расписанием рейсов. Табло мигнуло, расписание сдвинулось вверх. Дэнси тоже моргнул, очнулся. Надо что-то делать… Он обернулся, огляделся. Весь аэропорт был украшен к празднику – гирлянды, еловые венки и букеты, рождественские шары и бесконечные рожицы улыбающегося Санты: «Хо-хо-хо, Хью, с Рождеством, неудачник!» На информационной табличке в нескольких десятках метров от себя Хью увидел нарисованный перевернутый треугольник на тонкой ножке с перекладиной внизу. Схематичное изображение бара. Что ж, выпить сейчас – неплохая идея! И Хью направился туда.
В баре было не очень много народу, но, тем не менее, все сидячие места за стойкой были заняты. Дэнси взял себе виски и «приткнулся» с самого края. Бармен, молодой парнишка, спросил, не желает ли Хью чего-то к виски. Рядом курила некрасивая женщина средних лет. Pall Mall. И британец заказал себе пачку сигарет. Бармен подал ему запечатанные сигареты вместе с зажигалкой (на глянцевом боку – крылышки, логотип авиакомпании). Хью закурил. Горький дым бесцеремонно царапнул горло, обжег внутренности и растворился где-то внутри. Наружу при выдохе вырвалась лишь его малая часть. Дэнси сделал еще затяжку и закрыл глаза.
Дым, ядовитый, как поцелуи датчанина.
Не забыть. Не простить. Не смириться.
Нет, не думать! Выбросить его из головы!
Хью открыл глаза и положил тлеющую сигарету на пепельницу и взял стакан с виски. В баре на стене тоже было информационное табло с расписанием прилетающих и улетающих самолетов – чтобы коротающие время за алкоголем люди не пропустили нужный рейс. Дэнси стал изучать расписание. Оставаться здесь не было смысла, в Калгари ему все равно некуда было идти. Не возвращаться же к Миккельсенам!
Глаза у Мадса по цвету точь-в-точь виски…
Первое, что приходило на ум – это вернуться в Нью-Йорк. Но… что делать дальше? Жена ясно дала понять, что не желает его видеть, так что, по крайней мере, в ближайшие дни к ней точно не следовало соваться. Чтобы не сделать хуже. Значит, их нью-йоркская квартира для него закрыта. Оставался вариант с домом на побережье, но, черт возьми, они там как раз начали делать ремонт к лету, так что вся мебель была вывезена на склад. Друзья?.. Да, конечно, у него были друзья в штатах. Такие, с кем можно было сходить выпить пива или посмотреть игру, но… Не накануне Рождества. Черт, у него не было такого друга, к которому он мог бы вот так запросто прийти в сочельник и который бы не закрыл перед ним дверь, «потому что Рождество», «потому что семейный праздник», «потому что у всех своя жизнь». Друзья Хью были скорее из той «породы» друзей, которым хорошо с тобой, только пока у тебя самого все хорошо. Связываться же с твоими проблемами, тянуть тебя из депрессии и поддерживать в трудную минуту – это не про них.
Одиночество.
Мадс бы поддержал. Помог ему справиться. Если бы сам не был причиной случившегося…
Так, на друзей рассчитывать не приходится. Хью поставил стакан на стойку и попросил бармена обновить, а сам тем временем вновь принялся изучать расписания, прокручивая в голове варианты. Большинство рейсов были, естественно, внутренние, но также Международный аэропорт Калгари открывал дорогу практически в любую часть света: в Европу, в Азию, в Южную Америку… Можно было отправиться куда угодно, улететь далеко-далеко, снять на несколько дней дом… ну, например, в Германии, вон, рейс до Мюнхена через два часа. Но от себя не убежать, не убежать от одиночества и предательства, не убежать от своих мыслей…
…о сильных руках, о доброй и лукавой усмешке, о мягком голосе с различимым датским акцентом…
Нет! Хватит думать о нем! Хью со злостью опрокинул в себя оставшийся виски. Алкоголь постепенно начинал действовать, и обида внутри Хью уступила место злости. Бармен вновь обновил, но предупредил, что больше пить Дэнси не следует. Все-таки это аэропорт. Большинство вокруг глушили алкоголем не боль, а банальный страх перед полетом. Спиртное отлично помогало перестать бояться. Хью тоже больше не боялся, он наполнился решительностью. Улететь! Улететь куда угодно, лишь бы подальше от Мадса, от Клэр, от всех, кто причинил ему боль!
Я не хочу улетать, пожалуйста, я хочу остаться здесь. Я хочу к тебе. Я хочу…
Мадс.
Он стоял у самой границы барной зоны. Он смотрел на Хью. Он приехал за ним…
Сердце Дэнси сжалось, а затем невыносимо разбухло в груди, наполняясь болью, любовью и слезами. Дыхание остановилось.
Наваждение длилось лишь доли секунды. Стоило моргнуть один раз – и никого уже нет. Ему привиделось. Он слишком хотел быть с ним, слишком хотел, чтобы Мадс приехал за ним…
Переполненное сердце будто лопнуло, оставив после себя ноющую пустоту. Слезы прорвались наружу. Скрывая их ото всех, Хью опустил голову, бросил на стойку сотню долларов и, подхватив свою сумку, быстрым шагом ушел от бара. Он шел, глядя себе под ноги на белые плиты пола, боясь поднять глаза. Боясь снова увидеть того, чего нет.
Ноги сами принесли его к терминалу.
– Куда летите, сэр?
Хью поднял покрасневшие глаза и вновь уставился на табло. Рейсы снова сдвинулись, и внизу появился новый. Калгари-Лондон. Вылет через два с половиной часа.
Лондон. Хью будто почувствовал себя ребенком. В Лондоне сейчас жили его родители. Семья – вот, кто будет ему рад под Рождество! Даже если он прилетит один и без предупреждения! Родители всегда поймут, всегда пожалеют, всегда защитят от злого мира. Даже если тебе уже почти сорок, ребенок внутри тебя всегда будет искать защиты именно в родительском доме.
*
В ожидании самолета, а потом и на его борту Хью размышлял о том, что скажет родителям. Как преподнесет ссору с Клэр. О каких причинах сообщит. Мучаясь и репетируя про себя реплики, Дэнси вконец отчаялся. Он не знал, как сказать стареньким отцу с матерью, что променял милую жену и двухлетнего сына на какого-то мужика! Они не одобрили бы даже обычную измену с женщиной, вступились бы за обманутую Клэр, а сказать им о Мадсе… Проще отрезать себе язык!
Самолет пошел на посадку. Хью вздохнул и пристегнул ремни. Он так ничего и не придумал! Решил, что просто скажет, что поругался с Клэр, а об остальном умолчит. Понадеется на их тактичность и уважение к личным переживаниям.
В Лондоне был уже поздний вечер и шел противный мелкий дождь. Из-за погодных условий посадка вышла жесткой – самолет стукнулся шасси о посадочную полосу, чуть подскочил, но затем уже основательно сцепился с поверхностью. Некоторые пассажиры испуганно вскрикнули, но потом раздались аплодисменты. Пока лайнер замедлял ход, Хью малодушно представлял, что случилось бы, попади он в автокатастрофу и погибни. Что было бы с Клэр и Сайрусом? Расстроился бы Мадс? Был бы новый сезон «Ганнибала»? Глупые мстительные мысли…
Когда Хью спускался по трапу, он внезапно особенно резко ощутил все те тысячи миль, что теперь пролегли между ним и Миккельсеном. Разлука с женой почему-то не отзывалась в сердце такой же болью, как разлука с датчанином. Порывистый ветер и ледяной колющий дождь лишь усиливали ощущение покинутости. Но он не один. Он прилетел домой. Ему есть, куда пойти.
Получив багаж и пройдя таможенный контроль, Хью взял такси. Назвав родной адрес, Дэнси отвернулся к окну. Желтый кэб резво несся по полупустым улицам, на которых почти не было прохожих, но свободно гулял дождь. Фонари мерцали теплым светом, будто приветствуя Хью. Из динамиков в машине лился какой-то фолк, который чем-то родным отзывался в британской душе Дэнси.
Родительский дом располагался в самом конце Тополиной аллеи. Аккуратный двухэтажный домик в классическом английском стиле, со ставнями и мезонином.
Расплатившись с водителем, Хью вышел из такси. Когда он вынул из багажника свою сумку, машина, мигнув стоп-сигналами напоследок, тронулась и уехала. Дэнси вздохнул и перешел улицу. Бросив взгляд на подъездную дорожку, он с опозданием заметил отсутствие родительского седана. И у дома не горели окна. Еще подъезжая, Хью решил, что родители просто уже спят, но сейчас закралась пугающая мысль, что их вовсе нет дома! И тогда Хью останется сидеть на крыльце под проливным дождем, ведь идти теперь было больше некуда…
Дэнси медленно подошел к двери и нажал на звонок. Внутри зазвонил механический колокольчик. И тишина. Дэнси подождал немного, а потом снова нажал на кнопку. Никакой реакции. Хью почувствовал раздражение и злость на несправедливость мира. Он уже развернулся, чтобы уйти, может, найти какой-нибудь мотель, где можно переночевать, а утром уже снова думать, что делать дальше, когда на покрытый изморозью газон упал свет из зажегшегося окна. Хью повернулся к двери.
Щелкнул замок, повернулась ручка, и дверь отворилась. На пороге стояла Кейт, его младшая сестра, сонно трущая глаза.
– Хью?
– Кейт, слава богу! – Дэнси сгреб сестру в объятья, так он был рад ее видеть. – И сколько раз тебе говорить, чтобы ты спрашивала «Кто?», прежде, чем открывать!
– Хью, милый! Я так рада тебе! Но… что ты тут делаешь?
*
Они сидели на кухне с горячими чашками кофе. Измученный Хью и сонная Кейт, то и дело заправляющая мелированные пряди за ухо. Родители, оказывается, уехали на Рождество к друзьям в Хэмпшир, а Кейт как раз недавно вернулась с очередной благотворительной акции из Африки и надеялась тихо переждать рождественскую суету в родном доме. Как и Хью.
Брат сперва долго не хотел открывать ей истинную причину своего визита. Кейт догадалась, что, видимо, случилось что-то совсем из ряда вон выходящее, раз ее обычно открытый и болтливый братец предпочитает отмалчиваться. И только когда она налила ему уже третью кружку, Хью начал говорить.
По началу он говорил неуверенно, но потом все с большей убежденностью. Он не хотел углубляться в проблему, копаться в себе и своих чувствах, но его будто несло – сказался стресс, усталость, голод и три кружки кофе подряд. Он рассказал ей все. Рассказал о том, как поначалу завидовал Мадсу. Как нравилось с ним общаться. Как его начали посещать «неправильные желания», которые он долго пытался игнорировать. Как Мадс сбил его с толку, сказав, что ненавидит геев. Как сам же потом пригласил выпить. Как он позорно сбежал в туалет, когда датчанин намекнул, что догадывается о его чувствах к нему. Как раскрылись все карты. Рассказал о чудесной ночи и о не менее чудесном дне потом. О великолепных выходных, когда он по-настоящему жил, был счастлив. Как потом все изменилось, его счастье разбилось о несокрушимую реальность. Семья, дети, общество. Клэр и Ханне. Сайрус. Стабильность. Гребанная стабильность! А потом жена Миккельсена пригласила их на Рождество в свой загородный домик в горах. И там все было чудесно! И ужасно одновременно. Потому что Мадс был слишком близко. Много соблазнов. Много поводов потерять голову, утратить рассудок. Просто сойти с ума от любви… И он сошел с ума. Нет, они не попались с поличным. Оступился Хью. Мучимый ревностью и неуверенностью, он начал выяснять отношения, а Клэр все слышала. Клэр узнала все из первых уст! Он говорил, говорил много, говорил лишнее, а этот датский ублюдок просто стоял и смотрел, как рушится его жизнь! И вот к чему все привело. Все рухнуло…
Кейт слушала его внимательно, не перебивая и не отворачиваясь. Она не осуждала его. В ее чистых голубых глазах была лишь жалость и сочувствие – то, что так нужно было сейчас Хью. Понимание. И поддержка.
Договорив, Дэнси достал из кармана купленную еще в канадском аэропорту пачку сигарет. Закурил. И первый вопрос Кейт после столь ошеломляющего признания был:
– Ты что, куришь?!
Хью усмехнулся и передернул плечами.
– Мдаа… – протянула сестра, грея руки о свою чашку с кофе.
Они немного помолчали. Хью докурил сигарету.
– Ну, что ты думаешь? – не выдержал он.
– Думаю, что не жилось тебе спокойно, – чуть улыбнулась Кейт, – Не хочу сказать, что ты поломал себе жизнь, тем более все еще может наладиться. Но изменений в нее внес предостаточно. Кризис среднего возраста, да?
– Думаешь, в этом все дело?
– Я думаю, что раз все это началось… ты и не был счастлив. Но тебе хотелось. И ты нашел это свое… счастье.
– С Мадсом?
– Да. Ты же сам сказал, что тебе было хорошо с ним. Я заметила, что когда ты рассказывал о тех выходных, на твоих губах играла улыбка. Больше ты за весь рассказ не улыбнулся ни разу. Я тебе не психотерапевт, конечно, но могу сказать, что ты действительно был счастлив с ним. Поэтому тебе сейчас так больно. Ты страдаешь даже не из-за его предательства, а из-за своего разбитого счастья. Ты жалеешь себя.
– А кого должен? Его, что ли? – вспылил Хью.
– Будь я морализаторшей, то сказала бы «Клэр». Хотя Сайруса тут действительно стоило бы пожалеть. Бедный малыш… Но я не указываю тебе, кого жалеть, а просто констатирую факт. Твоя влюбленность… она несколько однобока. Ты утверждаешь, что любишь его, но это больше похоже на страсть, на одержимость.
– А разве страсть – это не сильная любовь?
– Не совсем. Все-таки страсть, это ориентация на себя и на свои чувства. Ты думаешь в первую очередь про себя, боишься за себя. Ты надеялся, что Мадс вернет тебя? А ты не думал, что ему пришлось бы сказать Ханне? Как отнеслись бы дети к тебе, знай они, кто ты на самом деле для их отца? Что бы пережил тогда Мадс? Ты не подумал, что Миккельсен не вступился за тебя утром только потому, что боялся за себя. Он такой же человек, как и ты, так же боится потерять себя и свою жизнь. Вы не подростки, чтобы взяться за руки и убежать на край света от всех, кто против вашей любви. Вы состоявшиеся взрослые люди, за вашими плечами – жизненный опыт и достижения, которые не давались вам легко. Вам есть, что терять. И вам страшно это терять.
Кейт замолчала. Хью уставился себе в чашку.
– Хочешь сказать, это не любовь? – тихо спросил он.
– Я не знаю. А еще я не знаю, что чувствует Мадс. И ты не знаешь, в этом твой главный просчет. Почему на самом деле он сначала пытался тебя оттолкнуть, а потом сам же и позвал выпить? Почему позволил провести вместе уикенд, чтобы в понедельник выставить за дверь? Почему предложил играть в «ничего не было», а потом пригласил на каникулы к себе? И, наконец, почему позволил всему зайти так далеко? Теперь он – в Канаде, Клэр – в Штатах, ты – здесь. Похоже, это не ты руководил этими вашими… «отношениями», а он. Чего он добивался?
– Он просто сукин сын! – слова Кейт задели Хью. Но в то же время в них было зерно истины. Он на самом деле не знал, как относится к нему Мадс! Он ничего не знал о его чувствах, потому что они никогда не говорили об этом. Они не обсуждали то, что было внутри, довольствуясь лишь внешними проявлениями. Секс, конечно, был прекрасен, но Хью чувствовал, что за ним было нечто большее. Они говорили о многом, но никогда – о собственных чувствах друг к другу. Стереотипное мужское поведение…
– Что мне делать, Кейт? – хрипло спросил Хью после нескольких минут молчания.
– Для начала – успокоиться. Отдохнуть. Перевести дух. Знаю, это тяжело, но надо ждать. Ты сказал, Клэр тебе позвонит?
– Да.
– А Мадс?
– Не знаю.
– Думаю, он тоже позвонит. Одно могу сказать наверняка: ты тоже не безразличен ему. И он точно сейчас думает о тебе.
Дэнси представил, как Миккельсен лежит без сна на своей широкой кровати за многие-многие сотни миль отсюда, хмуро смотрит в потолок и думает о нем. На душе стало чуть легче.
– В общем, вот что я предлагаю, – Кейт поднялась из-за стола, – Сейчас надо идти спать. А по поводу твоей ситуации… Надо ждать. Ждать, кто позвонит первым. Кому ты нужен сильнее. Своей прежней стабильной и спокойной жизни или своему авантюрному и безрассудному, но все же делающему тебя счастливым увлечению.
Хью кивнул. Ему не хотелось ничего решать. И ему понравилась идея положиться на судьбу. Будь, как будет. Он позволит Клэр и Мадсу решить за себя.
А завтра – Рождество. И вдруг случится чудо?..
========== Судьба ==========
Вопреки волшебным легендам и всем надеждам, чуда на Рождество не произошло. Хью и Кейт тихо отметили семейный праздник вдвоем, вспомнив детство и нарядив старую и потрепанную искусственную ель. Телефон Хью в эту мистическую Ночь Года надрывался от звонков и поздравлений друзей, коллег, родственников и еще бог знает кого. Но два самых дорогих человека так и не позвонили.
У Кейт сердце разрывалось смотреть, как брат все Рождество не отводит глаз от смартфона, как с каждым новым звонком или сообщением он переполняется надеждой, а затем – разочарованием.
– Хью, прошло всего два дня, – успокаивала она брата, – Им тоже надо решиться, надо созреть. Да и ты еще не готов к выбору судьбы. Ты же все еще взвинчен, сейчас любой исход станет для тебя как удар, а тебе надо смириться с потерей кого-то одного из них.
Это слово «потеря» больно резануло что-то внутри Дэнси. Потеря. Ничего уже не будет как раньше, он потеряет либо свое сердце (если останется с Клэр), либо свою душу (если уйдет с Мадсом). В его жизни было не мало трудных периодов и переломных моментов, но то, что происходило сейчас, казалось Хью самым тяжелым. И хотя Кейт и назвала это «выбором судьбы», Хью понимал, что последнее решение все равно останется за ним. Человек – кузнец своего счастья, вот только сейчас Хью сильно сомневался, что останется счастливым.
*
Начались Рождественские каникулы. В Лондоне выпал снег, и все лужи покрылись искрящейся корочкой льда. Каждое утро Хью просыпался в своей комнате, в которой жил с шестнадцати и до двадцати лет. Просыпался не от ненавистного будильника, а от детских криков и смеха под окном, что было, несомненно, приятнее. Хотя с тем далеким утром, когда он проснулся от касания губ Мадса к своей шее, уже ничто не сравнится… Потом они с Кейт завтракали, а после шли «развеяться». Надо отдать должное девушке, она всячески старалась отвлечь брата от тяжелых мыслей. Они гуляли по городу, ходили по магазинам, в кино, обедали в кафе, катались на коньках, посещали уголки Лондона, знакомые с детства. Звонили родители, очень удивились, что Хью в Англии, и посетовали, что не могут приехать, но надеются застать сына в январе.
На Новый год Кейт взяла Хью к своим друзьям. Шумная вечеринка, незнакомые, но доброжелательные люди и море выпивки помогли Дэнси расслабиться. В отличие от Рождественской ночи, на Новый год он уже мало поглядывал на телефон, беря его в руки, только чтобы принять входящий вызов. Хотя разочарование на его лице при виде «не тех номеров» оставалось прежним. И Кейт заметила, что Хью, вроде бы веселясь со всеми и легко находя общий язык с каждым, все же держится как-то обособленно. Стоит какой-нибудь девушке начать с ним личную беседу, как актер быстро уходит от нее, виновато извиняясь и почти демонстративно потирая обручальное кольцо на пальце. Кейт не могла осуждать его за это, страх брата был ей понятен, но… Интересно, про кого он думал в эти моменты? Про жену или все-таки про своего друга?
Тем не менее, вечеринка прошла на отлично, Хью прекрасно вписался в компанию и понравился друзьям Кейт. Расходясь уже под утро, они оставляли ему свои контакты и просили «быть на связи, если вдруг снова окажется в Лондоне». Хью кивал и широко улыбался своим новым приятелям. И лишь сестра видела в его сияющих глазах тоску.
Январь в Англии выдался хоть и облачным, но все же светлым и безмятежным: улицы серебрились от снега, дети в яркой разноцветной одежде оглашали окрестности веселым визгом, магазины пестрели рождественскими украшениями и заманчивыми табличками о распродаже, а уютные кофейни манили ароматами свежемолотого кофе. Кейт не говорила с Хью о его проблеме, да и он сам предпочитал говорить о чем угодно другом. Но все же Кейт замечала, как Хью то задержит взгляд на малыше, поразительно похожем на Сайруса, то надолго застрянет в супермаркете, выискивая какое-то «особенное» пиво (Хью на самом деле искал то пиво, что покупал для него Мадс, и Кейт догадывалась об этом). Брат то с грустью наблюдал за какой-нибудь семейной парой, ссорящейся или, наоборот, милующейся, то вдруг предлагал Кейт зайти в магазин «Все для охоты и рыбалки», где долго рассматривал спиннинги и блесна. Кейт никогда не замечала за ним страсть к рыболовству, но, после рассказа брата о волшебных выходных с Мадсом, было не сложно догадаться, откуда дует ветер. А еще он нет-нет, да и тянулся за сигаретой. Кейт пробовала его ругать за это, но это лишь привело к тому, что Хью просто перестал курить у нее на глазах. Но его волосы и одежда все равно пахли табаком. Сестра понимала, что это еще не никотиновая зависимость. Но все же зависимость. От этого чертова курящего датчанина, который сломал ее брату жизнь!
Днем Хью честно старался не думать о Клэр и Мадсе, но все равно ему то и дело мерещилось, что телефон звонит. Но если кто и звонил, то все не те. Сложнее было ночью. Только Хью закрывал глаза, как тяжелые мысли наваливались на него, отгоняя сон. И Дэнси, не в силах с ними бороться, думал и взвешивал все. Но такие размышления приносили ему только боль.
С кем быть?
