Текст книги "Путь магии (СИ)"

Автор книги: Sauron777

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)

– Добро пожаловать! – произнес он. – Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!

Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет.

– Он… он немного ненормальный? – неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси.

– Ненормальный? – рассеянно переспросил Перси, но тут же спохватился. – Он гений! Лучший волшебник в мире! Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший. Как насчет жареной картошки, Гарри?

Гарри посмотрел на стол и замер от изумления. Стоявшие на столе тарелки были доверху наполнены едой. Гарри никогда не видел на одном столе так много своих любимых блюд: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и непонятно как и зачем здесь оказавшиеся мятные леденцы.

Надо признать, что Дурсли никогда не морили Гарри голодом, но и никогда не давали ему съесть столько, сколько ему хотелось. А Дадли всегда съедал то, что особенно нравилось Гарри, даже если его самого от этого тошнило. Но сейчас Гарри был не в доме Дурслей. Он положил в свою тарелку всего понемногу – за исключением мятных леденцов – и накинулся на еду. Она была просто великолепной.

– Неплохо выглядит, – грустно заметил призрак в трико, наблюдая, как Гарри поедает стейк.

– Вы хотите… – начал было Гарри, но призрак покачал головой.

– Я не ем вот уже почти четыре сотни лет. У меня нет никакой необходимости в еде, но, по правде говоря, мне её не хватает. Кстати, я, кажется, не представился. Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам. Привидение, проживающее в башне Гриффиндора.

– Я знаю, кто ты! – внезапно выпалил Рон. – Мои братья рассказывали о тебе – ты Почти Безголовый Ник!

– Я бы предпочел, чтобы вы называли меня сэр Николас де Мимси, – строгим тоном начал призрак, но его опередил Симус Финниган. Тот самый светловолосый мальчик, который стоял перед Гарри в шеренге.

– Почти безголовый? Как можно быть почти безголовым?

Сэр Николас выглядел немного недовольным, словно беседа зашла не туда, куда бы ему хотелось.

– А вот так, – раздраженно ответил он, дергая себя за левое ухо.

Голова отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Очевидно, кто-то пытался его обезглавить, но не довел дело до конца. Лежащая на плече голова Почти Безголового Ника довольно улыбалась, наблюдая за выражениями лиц первокурсников. Затем он потянул себя за правое ухо, и голова с щелчком встала на место. Привидение прокашлялось.

– Итак, за новых учеников факультета Гриффиндор! Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между факультетами? Гриффиндор никогда так долго не оставался без награды. Вот уже шесть лет подряд победа достается Слизерину. Кровавый Барон – это привидение подвалов Слизерина – стал почти невыносим.

Гарри посмотрел в сторону стола Слизерин и увидел жуткого вида привидение с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью. Барон сидел рядом с Малфоем, который, как с радостью отметил Гарри, был вовсе не в восторге от такого общества.

– А как получилось, что он весь в крови? – выпалил Симус, которого почему-то очень заинтересовал этот вопрос.

– Я никогда не спрашивал, – деликатно заметил Почти Безголовый Ник.

Когда все наелись – в смысле съели столько, сколько смогли съесть, – тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги…

Пока Гарри наполнял свою тарелку разнообразными десертами, за столом заговорили о семьях.

– Лично я – половина на половину, – признался Симус. – Мой папа – магл, а мама – волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду.

Все рассмеялись.

– А ты, Невилл? – спросил Рон.

– Я… Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, – начал Невилл. – Но вся моя семья была уверена, что я самый настоящий магл. Мой двоюродный дядя Элджи всё время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным – до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, – они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник. Мой двоюродный дядя Элджи на радостях подарил мне жабу.

Тут Гарри прислушался к тому, о чем говорили сидевшие слева от него Перси и Гермиона. Впрочем, он мог бы догадаться: Гермиона, естественно, говорила о занятиях.

– Я так надеюсь, что мы начнем заниматься прямо сейчас. Нам столько всего предстоит выучить. Лично меня больше всего интересует трансфигурация, вы понимаете, искусство превращать что-либо во что-либо другое. Хотя, конечно, это считается очень сложным делом.

– На многое не рассчитывай. Вы начнете с мелочей, будете превращать спички в иголки, примерно так.

Гарри согрелся, размяк и ощутил, что у него начинают слипаться глаза. Чтобы не заснуть, он вытаращил их и начал глазеть по сторонам, наконец уткнувшись взглядом в учительский стол. Хагрид что-то пил из большого кубка, профессор МакГонагалл беседовала с профессором Дамблдором, а профессор Квиррелл, так и не снявший свой дурацкий тюрбан, разговаривал с незнакомым Гарри преподавателем с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей.

Всё произошло совершенно внезапно. Крючконосый вдруг посмотрел прямо на Гарри – и голову Гарри пронзила острая боль. Ему показалось, что его похожий на молнию шрам на мгновение раскалился добела.

– Ой! – Гарри хлопнул себя ладонью по лбу.

– Что случилось? – поинтересовался Перси.

– Н-н-ничего, – с трудом выдавил из себя Гарри. Боль прошла так же быстро, как и появилась. Но вот ощущение, которое возникло у Гарри, когда он поймал взгляд крючконосого, – ощущение, что этому преподавателю очень не нравится Гарри Поттер, осталось.

– А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? – спросил он у Перси.

– А, ты уже знаешь Квиррелла? Не удивляюсь, почему он такой нервный – занервничаешь тут, когда рядом сидит профессор Снейп. Он учит тому, как надо смешивать волшебные зелья, но говорят, что это ему совсем не по душе. Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Темным искусствам, этот Снейп.

Гарри какое-то время понаблюдал за Снейпом, но тот больше не смотрел на него.

– Не смотри ему в глаза, Гарри, – сказала рядом сидящая и филигранно орудующая ложкой в порции с пудингом Афина. – Профессор Снейп – легилимент, он может читать мысли, взглянув человеку в глаза. Визуальное колдовство, – сказала она.

– ТАК ВОТ КАК ОН ТОГДА ДОГАДАЛСЯ! – вспыхнули два близнеца.

Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.

– Хм-м-м! – громко прокашлялся Дамблдор. – Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.

– По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу – они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

Гарри рассмеялся, но таких весельчаков, как он, оказалось очень мало.

– Он ведь шутит? – пробормотал Гарри, повернувшись к Перси.

– Может быть, – ответил Перси, хмуро глядя на Дамблдора. – Это странно, потому что обычно он объясняет, почему нам нельзя ходить куда-либо. Например, про лес и так всё понятно – там опасные звери, это всем известно. А тут он должен был бы всё объяснить, а он молчит. Думаю, он, по крайней мере, должен был посвятить в это нас, старост.

– А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! – прокричал Дамблдор.

Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки.

Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на её конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.

– Каждый поет на свой любимый мотив, – сообщил Дамблдор. – Итак, начали!

И весь зал заголосил.

Каждый пел, как хотел, – кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли всё еще продолжали петь школьный гимн – медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.

– О, музыка! – воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. – Её волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью – марш!

Первокурсники, возглавляемые Перси, прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице.

Ноги Гарри снова налились свинцом, только уже не от волнения, а от усталости и сытости. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. И воспринял как само собой разумеющееся то, что Перси дважды проводил их сквозь потайные двери – одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом. Зевая и с трудом передвигая ноги, они поднимались то по одной лестнице, то по другой. Гарри не переставал спрашивать себя, когда же они доберутся до цели, и тут Перси вдруг остановился.

Перед ними в воздухе плавали костыли. Как только Перси сделал шаг вперед, костыли угрожающе развернулись в его сторону и начали атаковать. Но они не ударяли, а останавливались в нескольких сантиметрах, как бы говоря, что он должен уйти.

– Это Пивз, наш полтергейст, – шепнул Перси, обернувшись к первокурсникам. А потом повысил голос: – Пивз, покажись!

Ответом ему послужил протяжный и довольно неприличный звук – в лучшем случае похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара.

– Ты хочешь, чтобы я пошел к Кровавому Барону и рассказал ему, что здесь происходит?

Послышался хлопок, и в воздухе появился маленький человечек с неприятными черными глазками и большим ртом. Он висел, скрестив ноги, между полом и потолком, и делал вид, что опирается на костыли, которые ему явно не были нужны.

– О-о-о-о! – протянул он, злорадно хихикнув. – Маленькие первокурснички! Сейчас мы повеселимся.

Висевший в воздухе человечек вдруг спикировал на них, и все дружно пригнули головы.

– Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! – резким тоном произнес Перси.

Пивз высунул язык и исчез, уронив свои костыли на голову Невиллу. Они слышали, как он удаляется от них, из вредности стуча чем-то по выставленным в коридоре рыцарским доспехам.

– Иммобилюс! – сказала рядом идущая Афина и костыли застыли в воздухе. – Ты в порядке? Невилл? – спросила она у мальчика.

– Сп… Спасибо, – кивнул Невилл.

– Вам следует его остерегаться, – предупредил Перси, когда они двинулись дальше. – Единственный, кто может контролировать его – это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли.

Они стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.

– Пароль? – строго спросила женщина.

– Капут драконис, – ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене.

Все пробрались сквозь нее самостоятельно, только неуклюжего Невилла пришлось подталкивать. Круглая уютная Общая гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами.

Перси показал девочкам дверь в их спальню, мальчики вошли в другую дверь. Они поднялись по винтовой лестнице – очевидно, комната находилась в одной из башенок – и, наконец, оказались в спальне. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча натянули свои пижамы и забрались на кровати.

– Классно поели, правда? – донеслось до Гарри бормотание Рона, скрытого от него тяжелыми шторами. – Уйди отсюда, Короста! Представляешь, Гарри, она жует мои простыни!

Гарри хотел спросить Рона, что из сладкого ему больше всего понравилось, но не успел – он заснул, едва голова коснулась подушки.

Наверное, странный сон, приснившийся Гарри, объяснялся тем, что он слишком много съел. Во сне он расхаживал в тюрбане профессора Квиррелла, а тюрбан беседовал с ним, убеждая его, что он должен перейти на факультет Слизерин, поскольку так ему предначертано судьбой.

Гарри категорично заявил тюрбану, что он ни за что не перейдет в Слизерин. Тюрбан становился всё тяжелее и тяжелее, и Гарри пытался его снять, а тот сжимался, больно сдавливая голову. Рядом стоял Малфой и смеялся над тщетностью предпринимаемых Гарри попыток. А затем Малфой превратился в крючконосого преподавателя по фамилии Снейп, который хохотал громким леденящим смехом. Потом ярко вспыхнул зеленый свет, и Гарри проснулся, обливаясь потом и содрогаясь.

Гарри перевернулся на другой бок и снова заснул. А когда проснулся следующим утром, он даже не мог вспомнить, что ему приснилось.

Комментарий к Глава 33. Рабочие будни (13). Начало нового (2)

ФУХ! Выдохнули! Всем привет, дорогие друзья. Данная глава – показывает – почему я не беру деньги за фанфики. По моей системе 300 слов = 1 рубль она бы стоила 47 рублей! Прикиньте! И при этом – посмотрите на главу – я в наглую спиз… Экспроприировал творчество Миссис Роулинг. Подобных случаев будет множество, я предпочитаю, если есть первоисточник в текстовом формате – копировать оттуда, а не писать самому. Нет, будь у меня попаданец в Поттера, я бы переписал бы всё на свой лад и изрядно бы сократил, а так – получите и распишитесь. Честно, мне плевать – будут вам нравится подобные вставки, или нет, тут работает логика уже удобства автора, а конкретно мне удобно менять канон с участием детей ГГ именно в такой манере, то есть – вставка канона, и в нём – участие детей ГГ. Следующая глава скорее всего таймскип. В золотое трио Афина не войдёт – факт. Всё же – Рон мальчик-друг, а Гермиона им нужна чтобы совсем не тупить, но свою роль на первом курсе, весьма важную роль, она сыграет! Да такую, что Дамблдор охренеет. Ну и вы тоже.

Поясню по желанию Афины находится рядом с вышеперечисленными людьми – именно эти люди не ненавидят её. Она просто будет мелькать рядом, оказывая мини-изменения на канон.

На этом всё. Бета-сан, прости за объём работы, я не нарочно)))

Пр. Беты – та ладно, всё нормально))) только я знатно прифигела, когда увидела, сколько тут страниц..)) :0

========== Глава 34. Рабочие будни (14). Начало нового (3). Иногда происходит то, что никто не ожидает. ==========

Августа Лонгботтом, несмотря на поддержку нейтральной фракции, что я создал благодаря Тодду Гринграссу – всё же была проблемой. Если быть более точным, она вела свою игру внутри фракции, если так дело пойдёт дальше, фракция может распасться… Старушка – дестабилизирующий фактор – это факт. Да, у них есть общие интересы, но в отличие от «быстрой» политики Гринграсса, которой он старался расшатать Министерство, чтобы приход меня к власти был мягким, Августа наоборот – старалась стабилизировать обстановку вокруг Фаджа и считала, что наши желания и законы легче всего будет продавливать через Фаджа. У фракции Нейтралов, несмотря на лидера Тодда Гринграсса, не было ярких кандидатов на пост Министра. Сам по себе Тодд в политику влез, условившись со мной, что лидер фракции – это его максимум, и пропихивать его в кресло министра я не буду. Естественно, не буду. О остальных и говорить нечего. Единственный вариант – Августа, но она не устраивает меня, в конце концов я эти самые игры начал чтобы привести себя к власти, а не кого-либо другого. По этой причине я не вмешивался в дело Крауча-младшего, хотя даже вмешайся я, что бы изменилось? Этот наглец смог снять отцовское Империо… Убить? Спрятать? Политика – грязное дело, рано или поздно – все обстоятельства бы вскрылись.

Возвращаясь к Августе, я не знал, как заставить её заткнуться. Первое – Лонгботтомы – очень древний род. Второе – я как бы вне фракций. То есть лезть к ней с «поучительными советами» – не вариант. Да и не воспримет она их от меня. Выбор… Физическая ликвидация отодвинута очень далеко. Был бы неплох вариант с перехватом предприятий Лонгботтомов, они владеют сетью ферм с магическими растениями, составляя конкуренцию Гринграссам, но вот беда… «Магикус» Блэк – официально снабжает фракцию Аристократов и, если он начнёт скупать предприятия Лонгботтомов, Августа начнёт просить помощь у фракции, естественно – мы можем ей помочь, выдвинув необходимые нам условия, вот только – проблема состоит в том, что она может пойти напролом в буквальном смысле. Гриффиндор головного мозга – неизлечимая болезнь, она в какой-то степени проявляется у всего факультета золотого льва… Эх, а ведь есть мир, где знак золотого льва символизирует богатство, хитрость, расчётливость и почему меня не закинула конкретно туда, в род этих самых львов? Почему я должен ломать голову, как приструнить зарвавшегося союзника, а не просто нанять кого-нибудь и сказать этому наймиту, чтобы, посмотрев в лицо жертвы, тот сообщил: «Ланнистеры всегда платят долги». Но что есть то есть… Я аристократ магической Британии, а не Вестероса, я член совершенно иного рода и располагаю совершенно иными ресурсами, хоть и стремления у нас со Стальным Львом похожи.

Вернувшись к мыслям, как приструнить Лонгботтом… Хотя, нет, пока никак. Всё что мне остаётся – это ждать удобного момента. Скинув мантию и оставшись в рубашке и штанах, я открыл окно и присел на подоконник, свесив ногу. Люпус услужливо подал рюмку огневиски… Огромная Луна озаряла Ла-Манш. Далёкие звезды отражались от водной глади… Виски привычно жгло горло, оправдывая своё название. Пока, да… Пока я ничего не могу сделать Августе Лонгботтом. Возможно, стоит подумать ещё и подкинуть идеи Тодду?

На следующее утро я оделся в обычную одежду. Мой выходной предполагал времяпрепровождение с женой. Что мы только не делали, и не скучали, к слову. И в магловские рестораны ходили, кинотеатры, на пляж, книги читали, устраивали волшебные потасовки. Иногда Талли – экспериментировала со своей любимой трансфигурацией. В этот раз привычный распорядок дня был нарушен совой Августы Лонгботтом… Старуха предлагала встретиться и обсудить кое-что… Вспышка зелёного пламени, через три часа после отосланного мной ответа, явила сухонькую, величавую старуху, одетую в изумрудную мантию и со своей неизменной шляпой с чучелом грифа. Морщины изъели лицо некогда одной из самых красивых женщин Европы.

– Леди Лонгботтом, – поприветствовал её я в холле, пока Люпус убрал пепел из камина. Её же поприветствовала Таллисия.

– Лорд Рэйдж, – кивнула старуха.

– Весьма рад вашему визиту, миссис Лонгботтом, – начал я, – пройдёмте в гостиную, Люпус уже накрыл на стол, присоединитесь к нашему обеду.

Лонгботтом выразила согласие, и мы пришли… Обед происходил под аккомпанемент аристократичной беседы, начавшийся с классики «о погоде» и продолжившийся обсуждением успехов предприятий. Ни для кого не секрет, что я держу множество магловских компаний, приносящих мне доход. Разумеется, я держу разрешённый максимум акций, всё остальное – мои подставные люди, что имеют с этого неплохой процент, кстати!

Ну, а далее, она изъявила желание поговорить со мной тет-а-тет. В кабинете…

– От жены у меня нет секретов, – сказал я холодным тоном, – если хотите что-то сказать, говорите здесь и сейчас.

Непроизвольно и воля начала исторгаться в мир…

– Хорошо, мистер Рэйдж, – кивнула Августа, поджав губы, – дело в том, что мне известен настоящий лидер «нашей фракции».

Воздух в комнате похолодел, Августа поморщилась и поёрзала в кресле, я начал, не скрываясь давить на неё волей, а Таллисия, как бы невзначай, положила руку на бедро мантии, именно там, пусть некоторым кажется, что это и неудобно – она носила свою волшебную палочку, восьмидюймовую палочку из ивы с сердцевиной из волоса единорога.

– Я вижу, вы осознаёте…

– А вы нет, – перебил её я, – вы хоть понимаете, что делаете? Если знаете меня, как лидера, наверняка и знаете, что я делаю со своими противниками, если они не принимают моих условий? – продолжил давить я, Люпус предусмотрительно убрал посуду, она начала трескаться. – Вы хотите умереть? Если понимаете, кто играет в Визенгамоте и, в частности, мои цели – прекратите мешать…

– Послушайте, – прервала меня Лонгботтом, ну и наглая же старушенция, – я не хочу вам угрожать, более того, я понимаю, что против вас у меня нет и шанса. С вами сейчас может справиться либо Фламель, либо Дамблдор, либо Шереметьев, – печально вздохнула Августа, – один – затворник, второй не любит марать руки, а с сыном третьего – вы дружите.

– Тогда я вас не понимаю, – взглядом попросил Талли не беспокоиться, – что не так? Вы ведь понимаете, к чему идёт фракция, более того, вы вступили в неё, вы должны понимать цену провала моих амбиций, для всех… Всех, кто провалится.

– Дело в том, мистер Рэйдж, – нервно хихикнула Лонгботтом, – что я не хочу быть тем, кого вы используете?

– То есть? – приподнял я бровь.

– Первая Магическая Война, посмотрите на моего сына, – начала она, – на его жену и на мальчика, Невилла. Вы ведь были тем, кто задержал их всех, этих мразей тогда. Моя семья проиграла, нам почти нечего терять, и я хотела бы, чтобы в вашей интриге нашлось место для Невилла, в качестве победителя. Это всё, что я хочу.

– Для Невилла? – удивлённо спросила Таллисия.

– Верно, – кивнула старуха, – вы ведь как-нибудь меня устраните, так или иначе, а вот для моего внука… Я хочу, чтобы вы дали ему гарантию и положение, помогите роду Лонгботтом, и я согласна выполнять свою роль во фракции Нейтралов, пока вы не решите убрать меня.

Я прикрыл глаза, начав анализировать полученную информацию. Люпус раздал всем чай… В камине мерно трещали поленья. За окном начался дождь, печально барабаня по стеклу.

– Что вы хотите? – выдохнул я.

– Женить Невилла на одной из так называемых «принцесс фракций», – сказала Августа, – Дафна Гринграсс, Астория Гринграсс или, – она с опаской посмотрела на меня, – Афина Рэйдж.

– Вот оно что? – усмехнулся я. – Вы просчитали выгодополучателей от игры трёх фракций и…

– И пришла к выводу, что даже если вы проиграете, то всё равно останетесь на плаву, – завершила старуха.

– Знаете, я ведь сам выбрал свою жену, да, формально у нас договорной брак, – начал я, – но, в итоге, это я решил жениться на Таллисии! И я хотел бы, чтобы мои дети поступили так же, единственное условие – чистокровный или полукровный и, желательно, ровесник. Так что, Афина отпадает, – сказал я, – если она сама не изъявит желание, в чём я сомневаюсь, ваш внук – самая настоящая мямля, вы забросили его воспитание. Я сомневаюсь, что лет через пять у него кто-то будет из девушек, в добровольном понятии. Даже у Рона Уизли, безманерного, бесталанного барана, как я понял, больше шансов в будущем заполучить руку моей дочери, естественно, если он постарается.

По мере моей речи глаза что Талли, что Августы, округлялись в удивлении.

– Чего вы хотели? – спросил я, посмотрев на двух женщин. – Для своего рода я вывел одну занимательную формулу – мы наверху пока мы приказываем, а не нам. И я не собираюсь, пусть это и не приказ, выдавать свою дочь за Невилла, если, конечно, он не станет тем, кто привлечёт мою дочку.

Договорные браки… Для меня это мерзко, а для аристократии – норма. Это то, что я изменить не смогу. Нет, я могу направить своих детей в правильном направлении, но всё же…

– Однако, я обещаю с Тоддом поговорить на счёт Дафны и Астории, если сольются два таких рода, как Гринграссы и Лонгботтомы, – потёр я руки, – мне вот интересно, насколько будет силён ребёнок той же Дафны и Невилла.

На этом разговор окончился. Честно говоря, Таллисия не совсем понимала мой закидон о «счастье детей», дескать вот он я, всё ради семьи. Но когда речь заходит о браках – встал и сказал «НЕТ!». В итоге – договориться с Тоддом мы не смогли, точнее – он провёл такой же финт ушами, о счастье Дафны, что хочет, чтобы Дафна сама… На самом деле, он меня так завуалированно послал, сказав, что Дафна занята для кого-то, но не сказал для кого. Хитрюга… Тем временем, как решить проблему с Лонгботтом, я не знал… Ровно до того самого конца года… Учебного.

***

Афина Таллисия Рэйдж сейчас кралась, следя под дезиллюминационными чарами за троицей Поттера, или же, как начали говорить, Золотое Трио. Учёба в Хогвартсе захватила её с головой, единственное, что её огорчало – некомпетентность Квирелла, из-за его заиканий – вся романтика ЗОТИ портилась.

С сокурсницами Рэйдж сошлась на уровне «вы». Лаванда и Парвати – типичные сплетницы, Фэй Дэнбар – тихоня, что пришла просто проучиться. Ну, а Гермиона – невыносимая заучка, которую не выносит добрая половина Хогвартса, женская, ведь она, о ужас, строит глазки Поттеру! В одиннадцать лет… Как там говорил отец, рассказывая о магловских программах по телевизору? Сейчас не хватает такого звука: «Ба Дум ТС-С-С-С!», звука барабанов, что пора смеяться… Отдельно доставал Малфой, точнее – тот доставал Уизли, Уизли втягивал Поттера, а страдал весь факультет. Гарри – приятный человек, но вот Уизли рядом с ним… Поттер неплохо учился, хотя недотягивал до «мисс Второе Место», как называл её Малфой, радуясь, что «мисс Первое Место», по совместительству Афина, чистокровная ведьма, что указывает место грязнокровке. Афина морщилась на такое сравнение, но ничего поделать не могла. Ей претило сдерживаться. Её брат – лучший ученик Хаффлпаффа, она не имеет право его позорить.

Но что больше всего злило это то, что что-то или кто-то пытается сознательно ограничить её общение с Гарри. Она выбрала Гарри, как своего друга, он её привлекал, как и Невилл, но в итоге – кто-то постоянно подстраивал ситуации так, чтобы Поттер не мог с ней общаться. Причём настолько искусно, что лишь Виктор, которого отец «посвящал» в политику – указал ей на сей факт. Что же происходит? Кто смеет играть с Рэйджами?

Параллельно с этим, Афина смогла раскрыть страшную тайну. Философский камень, тинктура, пятый элемент, ляпис философорум. То, за чем охотятся тысячи магов по всему миру! Он находится в школе, здесь. И его защищают от… Волдеморта? Что за бред? Кто придумал в школе с детьми прятать камень? Волдеморт оканчивал эту школу, наверняка знает тайный ход…

И вот, Золотое Трио решило, что им море по колено, и они могут разобраться со взрослым волшебником. Хотя, может и могут. Монстр вроде её отца им не по зубам, но вот какой-нибудь идиот, вроде Квирелла – проиграет всухую.

Завистливый, никчёмный идиот, да ещё и педофил, Квирелл вполне серьёзно засматривался на девушек на четвёртом и пятом курсе. А уж сколько у него ненависти…

В этом году было много странных событий. Хаффлпафф, пользуясь способностями её брата и гениальностью Диггори на полную, несмотря на старания Поттера – победил в кубке школы по квиддичу. За что Уизли, все поголовно, её ненавидели. Естественно, виновата она, ведь это она родила Виктора, она его воспитала, научила играть в квиддич!

Афина аккуратно следовала за троицей. Миновав цербера, дьявольские силки, и, буквально проскочив в дверь с ключами, она столкнулась с первым препятствием. Фигуры… Виктор, при желании, может неплохо сыграть, сама же шахматы она не очень любит. Но тут показал себя Рон Уизли, несмотря на общую тупость и лень, мальчик смог сделать так, чтобы Гарри и Зубастая Зубрила прошли вперёд.

С решением загадки на логику возникли бы проблемы, если бы Афина не подготовилась заранее.

– Ступефай! – оглушив Гермиону, она отлеветировала ту к Рону, а затем нашла капельку зелья, что пропускает вперёд. Это могла быть и слюна Гарри или Волдеморта. – Выбора особого нет, – вздохнула девочка, – не знаю почему, но мне интересно туда лезть. Да и философский камень…

Она смогла размножить каплю и выпила… Сработало! Девочка очутилась в мрачном зале, где происходило нечто ужасное. У Квирелла два лица! И одно из них… Принадлежит Волдеморту. С этим монстром, буквально ненавидящим всё живое! Афина застыла в ужасе… Квирелл почти победил Гарри, но в итоге тот начал его натурально плавить!

Стыдно признаться самой Афине, она была смелой, как она считала. Очень смелой… Но она натурально обмочилась. В ужасе она смотрела на происходящие события, не в силах пошевелиться. Чёрт! И с этим монстром сражался её отец! И как это… Она взмахнула палочкой, когда Гарри отрубился и начала приводить себя в порядок… Ощутив эмоции этого… Существа… Она поняла, насколько она ничтожна в сравнении со своим отцом, который сражался с НИМ почти на равных. Гарри…

Афина сорвалась на бег, подбегая к мальчику, что лежал без сознания. Пульс, вроде бы есть… Что ещё?

– Энервейт! – попыталась она привести его в чувство. Красная вспышка немного подбросило тело мальчика, от напряжения она вбухала немного больше магии. – Чёрт! Я же должна лечить, а не калечить… Чёрт! Мама, если увидит эти воспоминания в думосбросе, выпорет меня за несдержанность, – посмотрела она на лужу, – да и слова я говорю… Плохие, – Афина нервно захихикала от ситуации.