сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
— Я раскрою твои влажные складочки, Матильда… — Драко повернулся к экрану. Он даже не понял, откуда и когда принц узнал, как звали работницу дома удовольствий. Малфой скривился, услышав следующее: — Хочешь его? — поднявшись, принц Киеран распустил шнуровку на штанах и, вытащив член, шлёпнул им по щеке бедняжки. Актриса, видимо, подобного не ожидала, потому что на секунду растерялась. — Хочешь почувствовать, как мой ствол пробьёт эту лунку? Я проложу скользкий путь в твоей пещерке, дотянусь до…
— О, господи…
Грейнджер закрыла глаза ладонями, помотав головой в разные стороны.
— Выключи это.
Да он бы с радостью.
Только пульт далеко, голова не соображала, а она сидела рядом, открывая вид на свою спину с выделяющимися лопатками, обтянутыми его футболкой.
— Что тебя смущает, Гермиона? — Он взмолился про себя Цирцее и проклял свой язык одновременно за сорвавшийся следующий вопрос: — Тебе не нравится то, что ты видишь?
Грейнджер резко вскинула подбородок и повернулась к нему.
Злая. Взбешённая. Горячая.
— Выключи сама, — он повёл подбородком в сторону, указывая на полку, где лежал пульт. — Раз ты трусишь смотреть взрослые фильмы, пожалуйста, — Драко фыркнул, но одним глазом уловил оттенки эмоций, молниеносно отразившихся на её лице: неверие, смущённость, удивление…
— Я не трусиха, Малфой! И ты прекрасно об этом знаешь. — Кудряшки выбились из высокого пучка, что она наспех завязала, и упали ей на лицо. Такие же непокорные, как и она сама. — Просто это…
Он даже приподнялся и, ругнувшись про себя, сел более удобно. Незаметно для Гермионы он засунул руку под подушку и слегка поправил член, чтобы тот не упирался в шов. Мурашки хлынули по плечам, когда на экране принц нагнул даму и вошёл в неё сразу на всю длину, вырвав пронзительный крик то ли боли, то ли удовольствия.
Неожиданное сравнение с журналом «плей-ведьма» пришло Малфою в голову. Если бы к магическому журналу добавили озвучку и снимали подобные сцены на колдо, главный редактор купался бы в галеонах.
— Что «просто», Грейнджер? — прорычал он.
— Всё это, — она указала на телевизор, — это… это отвратительно! — выпалила ведьма на одном дыхании.
Отвратительно?
Стук сердца.
Мгновение и осознание.
Твою мать.
— Мерлин…
Стон за стоном. Крик за криком. Шлепки плоти и скрип деревянных полов…
Драко хотел зажать Гермионе уши и ещё больше хотел извиниться перед ней за то, что ей пришлось терпеть.
Какого драккла она молчала?
— Грейнджер, — Драко сел, поджав под себя ноги, и повернулся к ней корпусом. — Я, чёрт возьми, я не знал… — он мотнул головой, не смотря на неё. — Я не думал, что тебе… тебе отвратителен секс.
Салазар, он такой идиот.
Вот почему она оттолкнула его тогда в классе. Вот почему смотрела на него такими большими глазами. Это не было возбуждением. Он просто… просто позволил себе прикасаться к ней, не спросив грёбаного разрешения. А она — она допускала и терпела, мысленно его презирая.
Те звёздочки в расширенных зрачках, это был страх? Отвращение? Всё, что чувствовал он, она воспринимала, как пощечину? Она не могла ничего сказать, потому что это… Драко не мог поверить, что в характере Грейнджер позволять трогать себя и молча молить о прекращении. Она бы сказала, так ведь?
— Грейнджер. — Она выдохнула ему в лицо. Запах эльфийского вина ударил в нос, будто его окунули в клумбу с сортом роз Баккара. Набравшись смелости, он взглянул на неё. — Прости.
— Плохая девочка, с самой тугой щёлкой… — Шлепок. — Такая непослушная…
— Драко…
— Я не должен, — он протянул руку, желая убрать кудряшку, которая лезла ей в глаза, но на полпути остановился, сжав ладонь в кулак. — Не должен был к тебе прикасаться. Прости, Гермиона. И это, — он махнул рукой в сторону телевизора, — я не знал. Салазар, клянусь, даже не думал, что именно дал мне Блейз.
— Драко!
Он словно её не слышал, продолжал свою тираду, извиняясь и чувствуя горький ком сожаления, который не позволял поступать кислороду в лёгкие.
— Я бы никогда…
— Драко Малфой! — Гермиона запыхтела. — Акцио палочка. — Лоза легла в ладонь, и ведьма взмахом руки выключила изображение на экране. Она сдула волосы, падающие на лицо, и провела ладонью по лбу, собирая испарину. — Драко, я не это имела в виду. — Он сдвинул брови к переносице. — Не это, — добавила она, указывая на него, а потом на себя.
Она казалась ещё более рассерженной, чем до того, как он начал свой диалог.
— Грейнджер, если ты не будешь договаривать свою мысль до конца, я сочту Дамблдора и МакГонагалл лгунами за то, что они незаслуженно наградили тебя титулом умнейшей ведьмы своего поколения.
Чёрт. Ему было больно. Но и напыщенность с гордостью заиграли красками. Если Гермиона считала его недостойным себя, Драко способен доказать ей обратное. Они могут прийти к пониманию, он постарается показать ей, что они могут сосуществовать без секса. Пока. Неужели она и правда не видела, как он смотрит на неё? И неужели думала, что он хочет её только трахнуть?
Драко обязательно придумал бы что-нибудь. Есть много методов, которыми он мог доставить ей удовольствие, не прикасаясь…
— Эти слова, — прошептала Гермиона.
Малфой остановил поток бушующих теорий в голове и составления списка зелий, которые она могла использовать, чтобы применить их для усиления возбуждения на чувствительных точках своего тела.
— Тебе не нравятся…
Она резко его перебила.
— То, что он говорил! — Драко захотелось укусить её! Она никогда не давала ему договорить и донести суть своих слов сразу и до конца. — Мне не нравится то, что он и она говорили друг другу.
Наверное, сейчас плохо думать о том, что ему показалось, будто Гермиона оказалась ближе. Словно притянулась как магнит.
— Грязные разговоры, Грейнджер. — Она кивнула, сглотнув. — Тебе не нравятся разговорчики во время секса?
Она снова отрицательно мотнула головой.
— Тогда скажи мне, что тебе не нравится, Гермиона, иначе я просто сойду с ума в попытках разобраться.
Драко не раздражался. Он искренне пытался понять её. И если она хотела, — а судя по реакции её тела, она хотела, — то должна научиться говорить прямо.
Ведьма разорвала с ним контакт, перевела взгляд на его шею и медленно села в такую же позу, как и он, отбросив подушку, которая лежала у неё на ногах, в сторону. Их колени соприкоснулись. Малфой неосознанно задержал дыхание, когда её ладони легли на его плечи.
— Он говорил отвратительные вещи, Драко.
— Отвратительные? — Она медленно кивнула, облизав губы. — Это какие?
— Щёлка… — Её нос сморщился, и Малфой еле сдержался, чтобы не засмеяться. — Жезлы, пенисы, пещерки… Мерлин, неужели, кто-то считает это сексуальным и способным завести девушку? — Она выждала несколько секунд, прежде чем он ощутил слабое давление на свои мышцы, будто она проверяла его тело и примерялась к нему. — Ты тоже так считаешь, Драко?
Вот оно что.
— По-твоему сексуальнее звучит «киска», Гермиона? — Она втянула воздух через нос, продолжая смотреть на его шею. — Было бы лучше, если бы он сказал ей, что хочет вылизать её киску и почувствовать вкус на своём языке? Отвечай, Грейнджер.
— Да. — Ладони ведьмы скользнули по его бицепсам. — Так лучше. Мне нравятся твои руки.
Не дав ему возможности ответить и осознать произнесённое, она опустила ладони ниже и погладила выступающие вены на его предплечьях. Малфой чувствовал каждую подушечку её пальца, которая оставляла после себя горячий след, сотканный из папиллярных узоров. Её руки слегка подрагивали, что казалось просто очаровательным.
— Что это, Грейнджер? — Она заглянула ему в глаза. Драко повторил её недавнее движение, указав сначала на себя, потом на неё. — Между нами. Что происходит между нами? — Малфой заметил, как опустились её плечи. Он схватил её за руки, когда она начала отдаляться. — Я хочу тебя.
Возможно, он был пьян. Возможно, он сильно пожалеет об этом завтра или через месяц. Но как же стало приятно выдохнуть в неё эти слова. Ударить ими по её губам, чтобы почувствовала всю смесь эмоций, которые жгли его внутренности.
— Я влюблен в тебя. — Её подбородок дрогнул, а рот приоткрылся. Часто заморгав, она потянулась к нему, но Драко остановил её прикосновением своей ладони к щеке. Он провёл пальцами под трепещущими нижними ресничками и продолжил: — Я знаю. Знаю, что это не взаимно. Я не жду от тебя ответа. И не жду принятия. Я просто чувствую это. — Его голос стал грубее, чего он хотел в последнюю очередь. — Оно везде, понимаешь? В глотке, в сердце, в чёртовых костях и крови. Это просто пришло, и я не могу ничего с этим сделать.
Драко поднял вторую руку и взял её лицо в свои ладони. Щёки слегка надулись, губы сложились бантиком, делая из этой ведьмы самое милейшее создание, которое способно покрошить его главную и сильнейшую из мышц в фарш. И он согласен. Салазар, он был согласен на всё, лишь бы ещё вот так вот. Ещё минуту, час, сутки. Вот так напротив неё чувствовать аромат цитрусов, иметь возможность прикасаться к её сиянию и ощущать мягкость кожи под ладонями.
— Ты так прекрасна, что мне больно на тебя смотреть, — Малфой приподнял её лицо, взяв за подбородок. — Это пройдёт. Не будет длиться вечно, — он горько в усмехнулся в момент, когда она слегка отшатнулась, будто он её ударил. Её лицо застыло и приобрело то выражение, которого Драко чертовски боялся. Он видел его слишком редко, но даже тех случаев хватило, чтобы понять: держись на расстоянии и, для своей же безопасности, брось в неё пачкой сахарных перьев. — Ты собралась плакать или проклясть меня?
Гермиона отбросила его руки от своего лица, чем вызвала у Драко смешанные чувства, ведь мгновение спустя она кинулась ему на шею и, то ли посмеиваясь, то ли плача, заурчала в его ключицу.
— Ты какой придурок… Малфой… Как же… Господи… Идиот… — Когда она захватила губами чувствительное место, где шея переходила в плечо, он понял, что она смеялась.
— Салазар, — ухватив её за талию, Драко оторвал ведьму от себя. Гермиона успела схватить подушку, которой он прикрывал не самое радужное «свидетельство» её влияния на него. Не в такой момент. Конечно, его член немного опал, когда он подумал, что Грейнджер никогда его не захочет, но всё также выпирал. Она уставилась на него, наклонив голову набок. — Какого чёрта ты творишь? — Его голос звучал более чем взбудораженно. Ему и впрямь стало любопытно, чего она хотела, разглядывая так открыто его шорты.
— Мне нравится, Драко! — маниакально улыбнувшись, она подняла на него взгляд. Слегка безумный, с каплей воодушевления и с блеском неприкрытого возбуждения. — Мне очень нравится…
Малфой на секунду оцепенел.
Она смотрела так, будто хотела поглотить его целиком и сразу. Вместе с костями, не пережёвывая.
Мерлин, да он уверен, что после этого она оближет пальцы своим розовым языком, которым не уставала смачивать губы, что слишком быстро пересыхали.
— Я думала о тебе. — Его взгляд следил за ней, когда Гермиона поднялась на ноги, оставаясь на кровати. — Так долго, — протянула она и, подняв одну ногу, толкнула его в грудь холодными пальцами, опрокидывая на лопатки.
Не то чтобы он был против, но…
— Грейнджер, — Драко ухватился за её щиколотку, когда она опустила ступню возле его бедра.
Святые, он влюблён в самую безумную ведьму, какую только видел свет.
Они были не в себе. Они оба горели, готовые сжечь эти чёртовы простыни, эту комнату и этот дом. И полоска бикини, которую он увидел, когда Грейнджер перекинула вторую ногу через его торс… Теперь она совершенно беззастенчиво смотрела на его выпуклость, но не опускалась, словно примеряла, насколько сильно раздвинет ноги, сев на него сверху.
— Мне нравится всё это, — оглядев его голодным взглядом, ведьма тихо застонала, и её колени подкосились, когда Малфой сжал её подтянутые икры. — Мне так сильно нравятся твои руки. И пальцы. Я так долго думала о том, чтобы почувствовать их…
— В своём влагалище? — Гермиона опустилась, контролируя соприкосновение гениталий. Подайся она немного вперёд и коснётся яиц, которые тянуло от желания выплеснуть всё содержимое ей на живот. Или бедра. Или глубоко в неё.
Гермиона взяла его руку в свои ладони, стала рассматривать и гладить пальцы. Она смотрела на них так, словно перед ней было одно из древнейших изданий любимой книги. Дотронувшись до фамильного перстня, ведьма слегка наклонилась вперёд, давая почувствовать мягкость её задницы, которая перекатывалась по его бёдрам.
— Гермиона, — предупреждающе рыкнул он, когда девушка потянула его кисть к своим губам. Она лизнула средний палец, проводя языком снизу вверх, захватив самый кончик зубами. Малфой хотел, чтобы она проделала то же самое с его губами.
Драко резко поднялся, чувствуя холодок, бегущий по мокрой от бушующего адреналина спине, и схватил её за ягодицы. Притянув Грейнджер к себе плотнее, он дал ей ощутить, каким твёрдым он был.
— Я хочу, чтобы ты была уверена. — Она застонала, когда Драко сжал её плоть и потёрся членом о клитор, толкнувшись навстречу. — Я хочу знать, что ты уверена. Мы пьяны, Грейнджер. — Она интуитивно прогнулась в пояснице и прильнула своим лбом к его, обхватывая его шею.
— Всё в порядке, Драко. — Он приоткрыл рот, желая поймать и проглотить произнесённое ею своё имя. Его левая рука поползла вверх, очерчивая изгибы бедра и талии, и остановилась на рёбрах.
Его ладони слегка вспотели. Её футболка задралась, следуя гармошкой за его рукой. Пришлось отвести взгляд от потрясающего зрелища: подтянутого живота, белого треугольника и блестящего золота на округлившихся от давления бёдрах и ляжках.
Он услышал поскуливающее хныканье, когда, удерживая её одной рукой на месте, стал отстраняться.
— Нет! — умоляюще произнесла Гермиона, цепляясь за его шею и прижимаясь щекой к его щеке. — Нет, пожалуйста, я…
Драко потянулся к прикроватной тумбе, выдвинул ящик и на ощупь нашёл склянки с зельем.
Храни Мерлин Гарри Поттера, который заботился о состоянии всех и вся. Особенно когда дело касалось похмелья.
Малфой протянул ей мутно-голубую жидкость.
— Выпьем? Вместе? — Драко не хотел, чтобы Грейнджер пожалела обо всём утром или сочла ошибкой после того, как это случится.
Лучше сразу. Прямо в лоб. Без жалости; и с треском разорвать.
Молча, не спросив о наполнении и предназначении, Гермиона откупорила крышку и опрокинула зелье не морщась. Драко повторил за ней. Она причмокнула губами и пощёлкала языком, смотря на прикроватную тумбу. Призвав свою палочку, Грейнджер посмотрела на него, обдумывая, и, слегла спустившись вниз по его ногам, прикоснулась кончиком палочки к его яйцам. Он почувствовал щекотку и увидел голубое сияние противозачаточного заклинания.
Потрясающая… Великолепная ведьма, чёрт побери!
— Доволен? — спросила она спустя мгновение, дождавшись действия зелья и заклинания.
Ухмыльнувшись, Драко поднял руку и провёл указательным пальцем по её горлу. Грейнджер сглотнула, румянец на щеках вспыхнул с новой силой, и она почувствовала, как вторая рука Малфоя огладила её левую ягодицу.
— Я хочу прикоснуться к тебе, — он слегка сжал её шею, притягивая ближе. — Прикоснуться по-настоящему, Грейнджер. Ты хочешь этого? — Драко провёл своим носом по её подбородку. — Ты уверена, что хочешь ощутить меня в себе? Хочешь, чтобы я растянул тебя своим членом?
— Да. — Сорвавшийся шёпот с её губ он поймал своими. — Да, скорее, прошу…
Что-то мелькнуло в его взгляде: тёмное, заставляющее её вздрогнуть от нахлынувшего предвкушения. В одно мгновение Гермиона оказалась под ним. Драко возвышался над ней, как самая прекрасная из оживших статуй, которые когда-либо существовали.
Его тело, господи, — его тело совершенно.
— Я дрочил в этой постели, думая о тебе, — опираясь на руки по обе стороны от её головы, Драко прижался к раскрытой промежности членом, выбивая из неё самый красивый стон, который только слышал. — Представляешь, каково это — наблюдать за тобой, за тем, как ты читаешь, сидя на подоконнике, как прикасаешься губами к чашке с чаем и болтаешь своими прекрасными ножками, свисающими из окна?
Боже. Она хотела поцеловать его, почувствовать его губы на своих губах и влажный язык у себя во рту. Хотела вскрикнуть от боли наслаждения после укуса. Хотела свести его с ума и рехнуться сама.
Лишь бы вместе. Сейчас. На одном дыхании.
Его взгляд не задерживался ни на одном дюйме её лица дольше, чем на секунду. Драко рассматривал всё: губы, ресницы, маленькие родинки и веснушки. Он предпочёл изучить, запомнить каждую эмоцию, вызванную его словами.
Слова обладали невероятной силой. Драко мог заставить её кончить, лишь прикоснувшись языком к пульсирующей вене, нашёптывая самые грязные фантазии с её участием ей на ухо.
