сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
— Ты не против, чтобы я… Ну, знаешь…
Малфой провёл языком по губам и поджал их, наслаждаясь этой внезапно возникшей неловкостью между лучшими друзьями. Загнанный в угол Блейз, краснеющий Блейз… Это зрелище было настолько редким и комичным, что любоваться можно вечно.
— О Годрик. Забини, — Гарри повернулся к другу, — мне было пятнадцать, когда я влюбился в Джинни. Она была мила и они — Уизли — для меня, как вторая семья. Наши родители хорошо ладят, поэтому она стала первой девушкой, на которую я обратил внимание в этом плане, но…
— Она никогда не была мила, — перебил Драко и, ухмыльнувшись, посмотрел на Поттера. — Уизлетта не милая и не покорная.
Гарри перевёл взгляд на Малфоя и медленно кивнул.
— Вот именно Драко. Со мной она… Джинни не такая, как с остальными. Будто наше детство, совместные каникулы и дружба с Роном сделали нас… Не знаю, обязанными попробовать? Я никогда не буду считать ошибкой то, что между нами происходило, и я люблю её. Но это не как… — Гарри прервался, покрутив в руках треснувшие очки, он шёпотом послал в них репаро. — Просто я не представляю, как бы… Я бы не смог с ней…
— Мерлин, Поттер, завали, — Блейз потряс голой, явно прогоняя мысли о том самом, чего бы не смог сделать Гарри. — Я тебя услышал.
— Забини?
— М?
Выражение лица Поттера стало твёрдым. В глазах читалось обещание.
— Если ты сделаешь ей больно, я засажу тебя в Азкабан. Но перед этим кастрирую.
За столом повисла тишина на полминуты, пока Блейз не запрокинул голову и не разразился хриплым смехом, на который обернулись милые леди с соседнего столика. Он подмигнул одной из девушек, вызывая румянец на бледных щеках, и повернулся к схватившемуся за живот Драко.
— Аврор Поттер! — Малфой изобразил напыщенность на лице. — Думаешь, Пэнси попросит тебя когда-нибудь арестовать её?
Гарри побледнел. Вся прежняя спесь мигом испарилась, плечи парня немного опустились, и он прокашлялся:
— Я бы попросил…
— Не заливай, гриффиндорский рыцарь и защитник тех, кого не нужно защищать. — Блейз закинул последний кусок лазаньи в рот и отодвинул тарелку. — Раз уж мы тут разоткровенничались, то и ты, Драко, не смей подначивать нас, потому что мы ведь тоже можем, знаешь ли.
Малфой поднял руки, как бы говоря: «туше». Не было смысла что-то скрывать. Если они хотели не облажаться, действовать необходимо сообща.
Все парни знали, что имеют дело не с простыми ведьмами, а с ведьмами, которые знали их слишком долго и слишком хорошо, чтобы без подозрений поверить в их чистые намерения.
Спасаясь от жары, друзья вернулись домой и сели возле странной коробки, которую Гарри назвал приставкой. Драко не хотел к ней приближаться в одиночку, но вещь буквально приманивала его взгляд каждый раз, когда он находился в гостиной. Наконец, заметив любопытство Малфоя, Поттер и Забини взяли в руки по чёрному прямоугольнику с кучей непонятных кнопок на нём. Спустя некоторое время, на экране квадратного ящика — телевизора — забегало синее пятно, как сказал Забини, кролик. Он гонялся за круглыми золотыми кольцами — монетами — и Драко совершенно был уверен, что это не похоже ни на одно знакомое ему млекопитающее. Тем более на кролика.
Иногда вечерами, они смотрели фильмы. Драко до сих пор поражали маггловские способы развлечения. Он не понимал, как на чёрной гладкой плёнке, которая держалась на небольших барабанах, напоминающих шестерёнки, могло поместиться так много действий? Да, он распотрошил одну кассету. Из-за сугубо научного интереса, конечно.
У Малфоя в комнате был свой видеопроигрыватель, на котором он мог поставить фильм и уснуть под мурлыканье телевизора. Это невероятно расслабляло, а шум на заднем фоне позволял почувствовать себя уютнее в чужом доме.
Поначалу было сложно: глаза болели и искаженные голоса из динамиков, не такие, как с человеком визави, действовали на нервы. Ещё Драко слишком долго пытался понять, как работает пульт. Чёртов пульт, который явно был бракованным, не хотел работать именно у него. Когда Поттер сжалился, а Драко заметил, что Забини краснеет, прижимая ко рту кулак, то всё понял. Оказывается, чтобы чёртов пульт работал, внутрь него вставлялись батарейки. Две. В этом же была всего одна.
Он не разговаривал с Блейзом целый день, пока тот не решил загладить вину и отдать кассету с записью эксклюзивного фильма. Драко понятия не имел, что значит эксклюзив на кассете, но по виду выражения лица Блейза, он понял, что там действительно что-то интересное.
— Тебе понравится.
Сказал тогда Забини, но Драко, поглощённый просмотром дилогии под названием «Ворон», оставил вручённую Блейзом кассету на прикроватной тумбе, так и не притронувшись к ней.
Вместо совместной погони за монетами Малфой, переодевшись в тренировочные джоггеры и свободную синюю футболку, взял метлу и вышел на улицу.
Уже с десяток раз он поймал выпущенный снитч. Последние десять минут полёта его взгляд не отрывался от заднего двора девушек. За неделю тренировок он узнал, что Гермиона всегда выходила первая около полудня и плавала. Уже после к ней присоединялись Пэнс и Джинни.
Дело оставалось за малым и самым тяжёлым.
Заметив подошедшую к бассейну Грейнджер, Драко спикировал вниз и снизил скорость по мере приближения к земле.
— Привет! — Он действовал решительно. Даже не посмотрев на девушку, Драко поставил метлу, облокотив её на забор и…
Мерлин, твою мать…
— Малфой? — Гермиона приподняла полотенце, закрывая грудь. И правильно. Конечно, правильно, потому что у Драко во рту резко пересохло, стоило ему взглянуть на неё. Ведьма стояла в белом бикини. Загорелая кожа и вгрызающиеся в её тело тонкие полоски купальника, резко сделали из него умственно отсталого. — Привет.
Грейнджер улыбалась ему, её руки немного подрагивали, когда она, не сводя с него тёплого взгляда прищуренных из-за ослепляющего солнца глаз, опустила полотенце на шезлонг, открывая себя перед парнем.
— Драко? — Услышал он как-то отдалённо.
Ради всего святого, Грейнджер…
— Привет, — повторил он и заметил, что голос стал ниже. Малфой выругался про себя. Это всё солнце. Грёбаное солнце напекло голову и, конечно, эти белые полоски. Невероятно тонкие полоски.
Интересно, они бы выдержали, если бы вдруг он решил связать ими её запястья?
Гермиона сделала шаг к нему, и Малфой сглотнул. Если она и увидела его замешательство, то не показала этого.
— Я спросила, что ты тут делаешь?
— О. Ну, я люблю летать. — У Гермионы широко распахнулись глаза, уголки губ снова поднялись, и она… Салазар, если бы он не знал Грейнджер, то подумал бы, что она с ним заигрывает. То, как опустился её подбородок; как она посмотрела на него из-под ресниц и захлопала ими. Такими пушистыми и тёмными. На висках и лбу блестел тонкий слой пота, и Драко почувствовал собственный: каплю за каплей, стекающую между лопаток и ниже, по впадине на позвоночнике. — Ты вроде как знаешь. Должна знать, правда?
— Да, — она кивнула, — конечно, знаю. — Грейнджер прошла мимо него к трапу, задевая волосами его плечо. — Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? У вас что-то случилось?
Случилось. Его штаны сейчас треснут по шву! Мерлин, если бы к его члену были проведены слёзные железы, он бы плакал и молил избавить его от тянущей боли.{?}[Фраза из романа Тафгай. ]
Малфой отрицательно махнул головой и слишком резко увёл взгляд в сторону, разрывая этот неприлично долгий контакт. Он похлопал себя по бёдрам, в поисках сигарет и вспомнил, что стоял в бриджах. Разорви его горгулья! Он медленно опустил голову, желая посмотреть и убедиться, что это его «случилось» выпирает не так сильно. Футболка закрывала пах достаточно, чтобы он мог облегчённо выдохнуть.
— Если хочешь курить, возьми у Пэнси, — Гермиона махнула рукой в сторону задней двери.
— Благодарю, — сказал он слишком тихо, возможно, Грейнджер его даже не расслышала. Когда она осталась за его спиной, он повысил голос: — Я, а точнее, мы, — мы подумали о том, что неплохо было бы посидеть вместе, как считаешь?
Он слишком резко озвучил свои мысли, пока мышцы жалило бесстыдное желание, а дурманящая похоть облизывала кость за костью.
Драко направился к заднему входу в коттедж и поднял сигареты со ступеньки. Он дал ей время. И себе, конечно, тоже. Если Грейнджер откажет, будет не так унизительно, услышь он это через несколько минут. А ещё лучше, когда он переспросит, подходя ближе. Дважды. Он позаботится о ней и даст возможность передумать.
Драко услышал всплеск воды и, повернувшись, увидел, что Гермиона уже вынырнула на середине бассейна. Она провела руками по волосам, убирая мокрые пряди назад, и повернула голову в его сторону. Если бы он не был так сосредоточен на внутреннем успокоении, которое вразрез уступало истошно бьющемуся сердцу, то заметил бы, как девушка, поджав губы, что-то усердно обдумывала, пытаясь удержаться на воде.
— Чем именно мы займёмся? — Услышал он звонкий голос, отскакивающий от воды, словно бьющееся стекло.
У Драко непроизвольно вырвался такой звук, будто с его рук наконец-то упали оковы, сдерживающие долгое время. Пока он шёл, прикуривая на ходу, обдумывал, как сказать об этом правильно. Сев на шезлонг, куда Гермиона бросила полотенце и где оставила палочку, он упёрся локтями в колени. Было жутко неудобно. Некомфортно; хотелось поправить. Ткань бридж и боксеры давили. Он поёрзал.
— Мы думали над тем, чтобы занять ваш бассейн. Если вы не против. И ты наверняка заметила, как Поттер облизывается, когда смотрит на Пэнси, и я подумал, знаешь, осталось не так много времени, чтобы… ну, — он зажал нижнюю губу зубами. — Было бы неплохо, если бы у них появился шанс попробовать. Ты ведь знаешь Пэнс. — Гермиона усмехнулась и Драко ответил ей слабой улыбкой. — Её нужно подтолкнуть.
Кого действительно нужно было подтолкнуть, так это его прямо в бассейн. К ней, прикоснуться к этим тонким полоскам и слизать каплю воды, зависнувшую на подбородке. Или он мог использовать асцендио{?}[Чары выталкивающие человека из воды. Заклинание использовалось Гарри Поттером на турнире Четырёх Волшебников. ] на Грейнджер: поймать её на лету и усадить к себе на колени. Мокрую и возмущающуюся.
Боги…
Вместо этого они обсуждали потенциальный секс между их лучшими друзьями. Что с ними двумя не так?
— И Гарри.
— Да. И Поттера тоже. — Драко медленно затянулся, ощущая смесь сладких ягод на кончике языка; он не сводил с Грейнджер взгляда, пока она, зависнув на одном месте, плавно водила руками из стороны в сторону. Прозрачные волны касались её тела, мягко обнимая нежную, загорелую кожу. Вода, грёбаная вода облизывала её на его глазах, совершенно бесстыдно и беззастенчиво! — Я могу приготовить что-нибудь.
У ведьмы изогнулись брови, рот приоткрылся от удивления.
— Я умею готовить, Грейнджер, — опередил он её вопрос и огляделся по сторонам в поисках предмета, куда мог стряхнуть пепел. Не найдя ничего подходящего, Драко аккуратно чуть шире раздвинул ноги и проследил как пылинки пепла упали на каменную кладку.
— Я не знала, — она не была удивлена, судя по тону, но нотки заинтересованности проскользнули в её голосе. Малфой, делая очередную затяжку, думал, как хотел бы узнать, что творилось у неё в голове.
Подплыв к бортику бассейна, Гермиона сложила перед собой руки и легла на них подбородком. Драко это понравилось. Мерлин, да он был в оцепенении. Её ноги всплывали кверху каждый раз, когда она пыталась расслабиться. От висков по щекам вниз медленно стекали капли воды. Даже мокрыми её волосы оставались достаточно объёмными: завивались в спирали кудряшек и обрамляли её лицо и липли к шее. Карие глаза блестели, отражая бирюзового цвета плитку, а розовый язык скользил по губам, будто ей было мало влаги. Его трахею словно сдавило. Сглотнуть не удавалось оттого, как сухо во рту.
— Хорошая идея. Мне нравится.
— Да. — Протяни он руку, мог бы поймать шлейф её аромата. — Мне тоже нравится, — сказал он, вспоминая, какой она бывала, когда думала, что её никто не видит. Как хмурилась, открывая губы в немом шёпоте, читая. Или как не веря трясла головой, отчего волосы пружинили.
Грейнджер всё смотрела и смотрела, будто он единственный, кто достоин её внимания. Смотрела пронзительно, погружаясь прямо под кожу, посылая свои раскалённые пламенные лучи, которые ошпаривали похлеще солнца. Смотрела и смотрела. И от взгляда не хотелось скрыться или отвести свой. Не хотелось хмыкнуть и раздражённо повести плечами, сбрасывая это…
Он любил, когда Гермиона смотрела.
Любил, когда она наблюдала за ним.
Он любил этот взгляд: липкий, с привкусом горечи цитрусов. Изучающий и до одурения придирчивый. До бесконечности пронзающий. Способный пробурить в его груди дыру.
Он влюблён в это истошное желание, которое она в нём вызывала. Влюблён в то, как её пальцы барабанили по тонкому слою воды на бортике, а отскакивающие капли играли радугой на солнце. Она не ждала ответа или продолжения диалога. Просто смотрела, влюбляла его в себя своими мурашками от теплого ветра, который ласкал её плечи.
Он влюблён в ту безмерную степень храбрости, что искрилась в её огненном взгляде. Он влюблён в ту музыку, которую источали струны его магии, соприкасаясь с её собственной.
Он безмерно влюблён в неё.
Мысль пронзила так резко, что Малфой подскочил на месте и отвернулся. Не успев до конца осознать, что только что произошло, Драко рассеянно смотрел на шезлонг перед собой, пытаясь сфокусироваться. Пульсация во всём теле сводила с ума. Твою мать. «Твою мать» — стучало отбойным молотком по полушарию. Он схватил палочку и, обернувшись, убрал за собой бардак на каменной кладке: сжёг фильтр сигареты и развеял по ветру пепел. Он молился всем святым и великим волшебникам, чтобы Грейнджер не заметила, как сильно напряжены его плечи.
Под тихое «э-э-э», спустя несколько секунд он наконец пришёл в себя, обернулся, перевёл взгляд на Гермиону и заметил, куда она смотрела. На его левую руку с зажатой лозой в ладони.
— Салазар, Грейнджер, прости! — Драко аккуратно, но быстро положил палочку на место и зачем-то похлопал ладонью рядом по полотенцу, словно пытался извиниться перед волшебным оружием за то, что посмел прикоснуться. — Мерлином клянусь, я не специально, — он помотал головой, так и не обернувшись к ведьме, и бросил через плечо: — Увидимся.
Гермиона с открытым ртом наблюдала за тем, как Малфой ретировался с их заднего двора, произнося нелепые извинения на ходу.
И признание, что сексуальнее вида своей палочки в его руке она никогда не видела, осело ещё одним тяжёлым грузом на её рёбрах.
***
Можно предположить, что Гермиона усилила эффект гламурных чар совершенно случайно. Можно допустить, что это оказалось глупым совпадением, что она надела то самое бикини, которое Малфой, — а Грейнджер в этом уверена, — готов был съесть. Также можно признать возможным, что сегодняшний вечер совершенно случайно совпал именно с тем днём, когда Гермиона решила, наконец, распаковать новые духи, которые девочки подарили ей на день рождения. В том году.
— Я надеюсь, вы воспользовались заклинанием удаления волос?
— Джинни! — Гермиона запыхтела. Её щёки надулись, а шея покрылась красными пятнами, словно в неё бросили жалящее заклинание.
Грейнджер соврала бы, если бы сказала, что не рассчитывала на этот вечер. Она помнила о споре с Гарри. Ещё бы о таком забыть. Соблазнить Малфоя… Она понятия не имела, как ей действовать и при этом не походить на идиотку, у которой вдруг отшибло мозги. Он избегал её. Целую неделю Драко избегал Гермиону, пока Джинни не потащила её и Паркинсон к парням на ужин. Даже тогда, сидя за столом, он каждый раз отворачивался и кривился, стоило им встретиться взглядами. Той ночью, она впервые задалась вопросом: «Что с ней не так?»
Гермиона не была красивой в каком-нибудь общепринятом понятии. Но она была симпатичной и довольно милой. У неё хорошая фигура. Она точно нравилась людям, которые на неё смотрели. Да, возможно, она немного чопорная и слишком придирчивая ко всему, что, по её мнению, неправильно, но она не была неприятной. По крайней мере, никто так откровенно не изображал гримасу раздражения, когда смотрел на неё. Дело же не в её происхождении? Гермиона знала, что на пятом курсе Драко встречался с маглорождённой девочкой с Когтеврана…
Значит, дело было именно в ней. И это сводило с ума, потому что Грейнджер не могла так легко проиграть Гарри. Не могла так просто сдаться, не попробовав и не убедившись, что он действительно самодовольный придурок, совершенно недостойный её внимания!
