сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Ещё Гермиона не могла отрицать, что видела его тёмный взгляд. Малфою нравилось её тело. Да, это могла быть всего лишь физическая и самая банальная оценка, но если он так беззастенчиво рассматривал её, значит, и она имела на это право! Этим она и собиралась заняться. Если Драко её не хочет… Значит, она вдоволь насладится зрелищем сегодняшним вечером.
Годрик помоги ей.
— Что? — Уизли выгнула бровь. — Мы ведь будем плавать. Ты же не хочешь задеть своей колючей коленкой проплывающего рядом Малфоя, не так ли?
Ноги. Конечно же, ноги, боже.
— И к тому же, — Джинни поёрзала на пуфе и закинула одну ногу на другую, — я хоть и немного сомневаюсь в твоей дальновидности, Гермиона, когда дело касается Малфоя, но думаю, каждая из нас понимает, чем закончится этот вечер для тебя.
— А чем он закончится для тебя, рыжуля? — протянула Пэнси, не сводя взгляда со своей чёлки, которую выпрямляла палочкой, стоя перед зеркалом. Гермиона смотрела на результат причёски Паркинсон сзади и искренне восхищалась блеском чёрных волос.
На мгновение воцарилась тишина. Гермиона догадывалась, о чём думала Пэнси, которая искоса посматривала на Джинни. Наверное, только сам Гарри не понимал, как выглядел со стороны, когда мимо него проходила Паркинсон: вытягивался, как струна, и непроизвольно напрягал все мышцы в теле, какие только можно напрячь. А глаза мерцали всеми оттенками зелёного, переливались, словно в них бушевало Полярное сияние.
Одна только Уизли, казалось, была настолько расслаблена, насколько это вообще возможно: рассматривала свои ногти и ни разу не задумалась о смене купальника, в котором её уже мог видеть Блейз. В то время как Пэнси сменила уже три и в итоге, оставив самый первый, изменила его цвет с синего на фиолетовый.
Гермиона не волновалась, нет. Она не выискивала в зеркале торчащих прядей на голове — куда уж ещё больше; не думала о том, чем именно они будут заниматься и как Драко будет вести себя рядом с ней. Наверное, он просто решил таким образом помочь своим друзьям и логически подойти к решению вопроса их отдыха, ведь теперь они были рядом, и как правильно Гарри выразился, им необходимо найти компромисс, пока они здесь все вместе.
— В чём я уверена совершенно точно, так это в том, что Малфой, хитрый слизеринский змеёныш, затеял всё это не просто так. Поэтому, — Джинни встала на призыв Паркинсон, которая в последний раз посмотрелась в зеркало и подхватила полотенце с кровати, — я жду самых горячих подробностей, Гермиона!
Так далеко Грейнджер не рассчитывала зайти. Она вообще не думала, что Малфой позволит ей переступить ту черту, которую она однажды перешагнула.
Это может быть больно.
Это может быть весело.
Это может быть сказочно…
Это всё были его руки, которые крепко сжимали черенок метлы, и длинные пальцы, подушечки которых гладили дерево. Это всё его глаза, которые темнели в яркий день, когда она смотрела куда угодно лишь бы не на его губы. Это всё его плечи, которые ей снились. Его плечи, на которых покоились её ноги, а между ними платиновые, мокрые от пота волосы…
Грейнджер умрёт от удушения. Умрёт от жары и перевозбуждения. Но она храбрая. Всегда такой была. Поэтому не могла позволить себе испытывать такой зашкаливающий уровень неуверенности рядом с мужчиной. Даже если этим мужчиной был Малфой. Тем более, если этим мужчиной был Малфой!
***
Так тщательно внушаемый настрой треснул, стоило Гермионе увидеть Драко с палочкой в руках перед столом, на котором стояли миски, наполненные овощами, блюдца с пряностями и мясо, что ожидало своей участи на разделочной доске.
Пока Джинни кривилась и подначивала Блейза, пробуя его коктейли, пока Пэнси вгоняла в краску Гарри, когда смотрела, как плавки, точнее сказать, шорты поднимались, образую шар воздуха над водой, Грейнджер сжимала покрытый корочкой льда стакан обеими руками.
Ей определённо стоило остыть. Ополоснуться в бассейне, возможно, выпить больше и похрустеть кусочком льда. Но вместо этого она протянула Блейзу второй стакан, предварительно прикоснувшись к стеклу кончиком палочки, тем самым охладив. Забини подмигнул ей, когда она ткнула пальцем в бутылку огневиски.
— Лёд не нужен, — сказал он, когда Гермиона смущённо указала подбородком на наполненное ведёрко. — Драко не мешает алкоголь со льдом. Не обращай внимания, — парень усмехнулся и махнул в сторону Малфоя рукой. — Замашки нашей принцессы. Говорит, что так портится весь вкус.
Затылок покалывало, пока Грейнджер шла к Драко, отвернувшись от друзей.
— Эй! — воскликнул Гарри. Он взмахнул руками, отчего на Гермиону попали капли воды, и поплыл в сторону от Паркинсон, которая с прищуром надвигалась на парня. — Прекрати! Пэнси, Годрик хва…
Грейнджер хихикнула, когда Пэнси, подпрыгнув, повисла на голове Поттера и погрузила его под воду. Гермиона перевела взгляд на Драко и поставила стакан на стол.
— Это мне? — он сла́бо улыбнулся, смахнув чёлку со лба. — Заботишься о степени моего опьянения, Грейнджер?
— Просто ты не подходишь к нам, — она непринуждённо пожала плечами и заметила, что взгляд Малфоя упал на её шею. — Подумала, что тебе здесь жарче, чем нам там, но Блейз сказал, что ты не любишь лёд в огневиски.
Драко кивнул.
— Ну, я ведь волшебник, как-никак. Могу себя немного остудить, если потребуется, не думаешь? — Грейнджер уже подумала, что он явно намекал на её излишнее вмешательство и хотела извиниться, прежде чем уйти, но Малфой её остановил: — Я поддерживаю охлаждающие чары, чтобы не залиться потом здесь перед огнём и под солнцем и… И да. Я не добавляю лёд в огневиски.
— Ты пил эльфийское вино со льдом, — прозвучало обвиняюще, и Драко засмеялся.
— А ты насколько хороша в наблюдении за тем, что я делаю, Гермиона?
Пришлось сглотнуть. И сглотнуть ещё раз, пока взгляд Малфоя насмешливо бегал по её лицу, а наглая, самодовольная улыбка украшала его красивые губы. Гермиона сделала глоток коктейля и даже спрашивать не хотела, где Блейз успел взять маракуйю, кусочки которой, она боялась что могут застрять в зубах.
— Мне нравится сочетать разное и порой несовместимое на первый взгляд. — В воздух поднялись овощи, и рука Драко с зажатой палочкой стала подрагивать, вырисовывая руны. Грейнджер узнала одну или две связки, но не больше. Это озадачило. — Соль и сахар. Карамель и вяленые морепродукты. — Гермиона скривилась, а Драко хмыкнул. Красный перец упал в миску ровно нарезанными кубиками. Драко подхватил жёлтый пузырёк и, капнув каплю прозрачной жидкости, вдохнул аромат, наклонившись к миске. — Мороженое и вино. Снеки и клубника.
— Малфой, — Гермиона засмеялась, но не сводила взгляда с томатов, что пари́ли в воздухе. — Это ужасное сочетание.
— Думаешь? Как ты можешь говорить столь уверенно о том, чего не пробовала? — он не смотрел на неё, вместо этого парень подхватил белую бутылочку с соусом и смешал его с сухой копчёной паприкой в блюдце.
— Не обязательно пробовать, чтобы понять, что это может быть ужасно.
Теперь он обратил на неё внимание.
Господи боже, Мерлин и все Святые.
Нарезанные томаты резко плюхнулись к перцу, словно Малфой потерял контроль над невербальной магией. Капля сока попала Гермионе на грудь и Малфою на живот. Голый живот с высеченными кубиками пресса. И время будто остановилось. Словно сами боги давали им возможность проследить за спускающимися каплями сока по коже друг друга. Грейнджер резко втянула воздух через приоткрытый рот, когда Драко поддел каплю и нарочито медленно поднёс указательный палец ко рту. Зажав подушечку пальца между губ, уголки которых подрагивали, Малфой простонал.
Придурок!
Гермиона схватила маленькое полотенце и вытерлась, бросив на него раздражённый взгляд.
— Иди сюда, Грейнджер.
— Что, прости?
Драко закатил глаза и ещё раз махнул рукой Гермионе, показывая на стол перед собой.
— Я же вижу, в каком недоумении ты находишься, не узнавая связку рун. Я хочу показать, если ты не против.
О. О-о… Она совершенно не против. Она очень даже за.
Гермиона обошла стол и встала рядом с Малфоем. Услышав, как он громко щёлкнул языком, Грейнджер не успела спросить: «что?», когда сильные руки обхватили её плечи.
Драко поставил её перед собой. Он стоял позади неё и дышал в макушку. Драко Малфой наклонился, практически положив свой подбородок ей на плечо.
Гермиона снова обхватила бокал двумя руками и сделала большой глоток.
— Итак, Грейнджер, — Драко упёрся руками в стол, касаясь предплечьями её тела по обе стороны. Поймал её в ловушку. Западню из такого нужного охлаждающего заклинания, который исходил от его тела. — Давай посмотрим, насколько сильно я смогу пошатнуть твоё мировоззрение насчёт несочетаемости, что скажешь?
Гермиона прохрипела «да» в свой стакан и почувствовала прикосновение его пальцев к своим. Драко забрал у неё напиток и поставил на стол; его тело прижалось к её спине, когда он немного наклонился вперёд.
— Где твоя палочка?
— Ох, она… Она там, я сейчас принесу, — Гермиона подалась вбок и была остановлена правой рукой на своём животе. Господи, ей было стыдно оттого, как она вздрагивала от обычных прикосновений, когда Драко, казалось, не испытывал никакой неловкости. Будто стоять вот так было самым обычным делом для них.
— Не стоит. Будем квиты. — Он вытянул руку с зажатым древком боярышника перед собой. — Хватайся, Гермиона.
Она облизала губы.
Хватайся. Хватайся. Хватайся.
Где-то на периферии она слышала смех и весёлые крики друзей, которые плескались в бассейне. Спиной она ощущала обжигающе-охлаждающее заклинание и чувствовала, как поднимается грудь Драко, соприкасаясь с её лопатками. Повернувшись немного влево, она наткнулась на его плечо, обросшее мышцами за годы занятий квиддичем. Каким же широким он был. Ей ничего так не хотелось, как повернуться и провести взглядом по каждой из синих вен, которые выделялись на бледной коже.
Гермиона подняла руку и, прикоснувшись выше, чем необходимо, провела пальцами по предплечью Малфоя. Она скользнула подушечками пальцев по сухожилиям и переплетению вен, задела ободки холодного металла и обхватила его кисть своей ладонью. Господи. Глазам уже некуда закатываться. Ещё немного, и она просто увидит свой мозг. Магия Драко хлынула в неё. Из его палочки в её руку, из его руки в её организм. Напористая, бойкая и неукротимая магия, от которой по телу Грейнджер побежали мурашки.
— Ты ей нравишься, Грейнджер. — Шёпот в раковину уха ей тоже нравился… Очень нравился, но если он не прекратит, то Гермиона станет одной из тех, кому он ухмылялся в школе, слыша громкие восторженные визги, ставящие оценку его ягодицам. — Смотри. Когда я изучал кулинарную магию, Бубси показала мне, что главное — это умение совмещать бытовую магию и магию кухни.
Когда мясо для стейков поднялось в воздух, Гермиона чувствовала порыв волшебства, который вкладывает Драко: мягкий и резкий, рассыпчатый и целостный, сочетаемый и несочетаемый в одном флаконе. Поднявшиеся в воздух специи и пряности окружили нарезанные стейки и прилипли к ним со всех сторон. Капли жидкостей из бутылочек без подписей скользили по кусочкам, проникали между тканей и смешивались между собой, создавая невероятный аромат маринада.
— Так много сахара, — сказала Грейнджер удивляясь. Драко хмыкнул ей в шею.
— Как бы сильно я ни любил сладкое, мясо не будет таким.
— Это что? Горчица и халапеньо? И… Господи, мёд? Малфой, мы точно выживем после этого ужина?
— Грейнджер, мы не только выживём, но и будем живее всех живых. — Она замерла, ощутив его вторую руку на своём животе. Её рука на его руке дрогнула, и несколько капель соуса упали на стол. Она впервые увидела намёк на беспорядок, и виной всему стало её оцепенение. — Выдыхай, Гермиона. — Рвано выпустив застрявший в горле воздух, она услышала то, отчего её колени подкосились: — Хорошая девочка. Вот и всё, это было не так страшно, правда?
Ох… Гермиона потрясла головой, прогоняя морок его голоса, окутавший сознание, и увидела, как аккуратные кусочки будущих стейков легли на раскалённый гриль.
— Овощи.
Скреплённые руки медленно выводили руны, поток магии вибрировал под кожей и, будто с ювелирной точностью, нарезанные овощи отправлялись прямиком к шипящему мясу. Гермиона всеми силами старалась не заострять внимание на большом пальце Малфоя, который выводил круги по ободку впалого пупка. Он изредка напоминал и о других четырех, которые прижимались к её коже, словно хотели с ней срастись или погрузиться внутрь.
Внутрь.
Годрик, помоги ей. Она до сих пор его соблазняет? Или что это вообще?
— Ты холодная. — Услышала она рядом с ухом. Волосы защекотали шею, и, будто по команде, желание хлынуло вдоль по позвоночнику.
Ей было жарко. Ей внутренности горели. А когда Драко снял охлаждающие чары, Грейнджер и вовсе накрыло волной жара, исходящей от огня. Но что-то было не так. Малфой опустил их руки, оставляя палочку на столе и, не переплетая пальцы, накрыл её ладонь своей.
— Солнце зашло. — Она посмотрела вверх, обнаружив, что лучи калифорнийского солнца спрятались за низкими грозовыми тучами. — Кажется…
— Ребят, — Блейз, только что вышедший из бассейна, подошёл к их столу. Вторгся в созданное ими волшебство! Грейнджер едва не захныкала, ожидая, что потеряет ощущение тела Малфоя рядом с собой. Но Драко не двигался, наоборот, ей показалось, что он ещё ближе прижал её к себе. Так близко, что она могла почувствовать его длину… — Кажется, погода портится, — Блейз хитро прищурился, когда на миг опустил взгляд куда-то ниже уровня их глаз. — Мы подумали перенести всё в дом, пока вы здесь, ну, закончите. Ладно? Не задерживайтесь, потому что мы голодные.
Драко хмыкнул ей в волосы, когда Блейз подхватил стоя́щую Джинни возле бассейна и прыгнул с ней в воду, заглушая этим крик ведьмы.
— Почему он не сказал нам, к кому именно мы идём?
Драко слегка отстранился от Гермионы и магией перевернул мясо. Ей нравилось, как он держался за неё. Ощущение его кожи, прикасающейся к её собственной, вытворяло с её эмоциями нечто невообразимое. Она только надеялась на то, что Драко ощущает то же самое.
— К нам. У нас есть всё необходимое для продолжения.
— У нас тоже есть…
— Грейнджер. В вашем доме нет даже хлеба. О чем ты говоришь?
Ей не хотелось спорить. Она просто надеялась, что это не прекратится. Не оборвётся в один миг, как тогда.
Человек не обнимает человека, когда тот ему неприятен. Человек не будет так трогать другого человека, если бы не чувствовал влечения.
В движениях Малфоя было опасение. В каждом взмахе его пальца по животу Грейнджер чувствовала легкую дрожь. Она на секунду задумалась, прежде чем сделать то, о чём грезила с момента, как встала спиной к Драко.
Она повернулась в его руках к нему лицом, наткнулась лбом на его опущенный подбородок и слегка отклонилась, чтобы заглянуть в глаза: тёмные, полные невысказанных слов, наполненные до краёв неозвученными желаниями. Драко провёл рукой по её спине и, на секунду задержавшись в воздухе рядом с поясницей, наклонил голову к плечу, прежде чем положить ладонь и прижать Грейнджер к себе.
— Сейчас сгорит, — тихо, но так отчаянно прошептал он ей в лицо, наклоняясь. Ближе и ближе. Совсем не оставляя пространства между их губами. От него так вкусно пахло. Свежестью и корицей. Его хотелось облизать, найти все слабые точки, проводя по которым она услышала бы те звуки, какие он издавал иногда на тренировках. Она хотела услышать его голос: хриплый, молящий о продолжении. Хотела видеть его на пике взрыва. Она хотела увидеть его член, упирающийся ей в живот, она даже начала опускать взгляд, и… Малфой цокнул, а Гермиона хихикнула, когда кончики их носов соприкоснулись, и искра тока ужалила обоих.
— Гермиона?
— Да?
— Ужин. Сейчас. Сгорит.
Она тоже. Господи, она тоже сейчас расплавится прямо здесь в его руках.
Драко поддел тонкую полоску лифа бикини на её плече и несильно потянул вверх. Его рот приоткрылся, словно он хотел прикоснуться им к её плечу и коже.
— Крепкие, — он сам себе кивнул и, наклонившись, провёл носом по раковине уха. — Запомни этот момент, потому что сейчас твои глаза горят неистовостью, которая тебе так присуща, которая так нравится всем; по которой я узнаю тебя из сотни других. Запомни момент, на котором мы остановились, ведьма, потому что я собираюсь начать именно с этого.
Лямка на её плече с отчётливым звуком шлепка вернулась на место, и Драко отступил на шаг назад от Гермионы.
Никогда ещё она не чувствовала себя такой пустой и лишённой уюта, как сейчас.
Никогда ещё она не чувствовала такого жалящего желания, которое тонким слоем искр перемещалось по её коже в поисках его прикосновений.
Никогда ещё Грейнджер так сильно не была уверена ни в чём, как в том, что влюблена в этого мужчину, который умеет готовить, сочетать, казалось бы, несочетаемое, и который одним прикосновением заставил её магию искрить, а тело сжиматься в предвкушении.
***
