Текст книги "Любовь или криминал? (СИ)"
Автор книги: SaTaMi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Здоро́ва, – Оливия решила сразу без церемоний начать диалог. – Как вас там звать? Давайте познакомимся.
Она села прямо на стол, отчего её друзья слегка опешили. Оливия ведь пару минут назад с горячностью рассуждала о Ботане, как о своём муже, и тут такие вольности.
– Я знал, что вы придёте. – В голосе парня была неприкрытая скукота и усталость. – Какие ваши требования?
– Милок, время сейчас такое, в бизнесе без криминальных сторон ну вообще никак. Мы контролируем все финансы. Что поделать, – Оливия испустила грустный вздох, покрутив прядь волос. – Итак, наши требования. Каждый месяц ты должен выплачивать пятьдесят процентов выручки нам. Мы будем прямо к тебе приходить, по твою душу. Взамен мы тебя крышуем и позволяем спокойно торговать.
– А если не заплачу? – Предприниматель улыбнулся ехидно, сверкнув глазами. – Что сделаете?
– О, что мы сделаем, спрашиваешь. – Оливия достала из кармана пистолет и демонстративно щёлкнула предохранителем. – Свои обещания надо сдерживать, дорогой мой, – Оливия подмигнула, спрыгивая со стола и отряхивая ладони. – Запомни это раз и навсегда.
– Обязательно. Меня, кстати, Анатолием зовут, – подмиг, – вас как, красавица?
– Как салат, который подаётся каждый Новый Год на стол. Без него считается, что год будет хреновым. Ну или как оливки. Решать вам. – Она направилась к выходу. Напоследок Анатолий крикнул:
– Кассетку «Миража» не хотите?
Оливия и вся её банда помотала головой и удалилась из здания.
– Это чё щас такое было? – поразился Сизый. – Ты чё, забыла, что у тебя твой Ботаник?
– Я помню. Это отвлекающий манёвр. Чтобы не стал сопротивляться и молча смирился со своей участью, – Оливия вздохнула. – Где там мой мужик!
«Её мужик» слушал уже по десятому кругу пластинку «Лицея».
– Алло, болван, – Оливия зашла в машину и села на место рядом с водительским, на котором пока сидел Ботан, – Я вернулась.
– Я не болван. Что ты там делала?
– Заключила успешную сделку, которая принесёт нам много денег в будущем. Надо ещё по рынкам съездим, авось где чё новое появилось. Такие лакомые кусочки надо хватать сразу же.
Оливия внезапно услышала какой-то стук, как будто кто-то кинул в багажник тяжёлый булыжник.
– Я щас кому-то звездюлей вставлю, – Оливия вышла из машины и столкнулась с Осой. Тот от этой встречи был счастлив так, будто встретил своего кумира детства. Он потирал руками, подпрыгивая на месте.
– Не представляешь, как я тебя ждал, моя красавица. – Он наклонился, чтобы поцеловать Оливию в щёку из-за значительной разницы в росте, но та отвернулась, скорчив гримасу невыносимого отвращения.
– Я тебе ещё месяц назад сказала, куда пойти. Напомнить? Почему ты не на пути к этому месту?
– Потому что я уверен, что мы можем договориться по-другому, – Оса быстрым ловким движением обвил ее талию. Оливия среагировала мгновенно, зарядив коленкой между ног.
– Вчера за нами ты гнался, пока мы из Ленобласти ехали?
– Я. Это я вас так приветствовал. Я вот за чем приехал, – Оса мялся с ноги на ногу. – Ты извиняешься за всё, что сказала, на коленях, слышишь? Уходишь из криминала, даёшь торговать нормальным дядям, а не то устрою райские аттракционы. Ты мне очень понравилась, даже несмотря на то, что ты непривлекательна. Не знаю, как так вышло. Это я к тому, что я с тобой сделаю.
Оливия закрылась от него, скрестив руки на груди. Она молчала, смотря ему в глаза.
– Я ведь не один на тебя зло держу. Слепой тоже расстроен. Он, кстати, хотел рэкетировать¹ это предприятие. Ты это сделать не дала. Ай, ай, ай.
– Ты сотрудничаешь со Слепым? – голос Лив дрогнул. – Но вас всё равно двое, а нас четверо. Мы сильнее вас в десять раз. Никогда в жизни я не встану перед тобой на колени и не откажусь от своего дела. Только через мой труп.
– Что ж, я знал, что ты это скажешь.
– Где она там шляется, – с лёгким волнением спросил Сизый. – Чует моя задница, сейчас не всё в порядке.
И вдруг раздался звук щелчка предохранителя, потом выстрел. Из груди Ботана вырвался вопль ужаса. Он сразу понял, что это связано с Оливией. Он вцепился в ручку двери, дергая ее во все стороны в безуспешных попытках выбраться и прийти Оливии на помощь, если это нужно.
– Воробушек, сиди смирно! – Сизый говорил с ним, как с маленьким. – Не лезь в это.
– Она моя девушка! Я должен влезть в это! – Ботан психанул и резким движением открыл дверь, налегая на неё всем своим худеньким тельцем.
– Надо остановить его! – вскрикнул Сизый.
– Да ладно, тебе показалось, – Брайн откинулся на сиденье. – Всё окей.
Он ошибался. Всё было далеко не окей.
Ребята осознали это слишком поздно. Они вылетели из машины, спеша девушке на помощь.
Оливия уворачивалась от пуль. Она знала, что Оса из-за возраста часто делал промахи. Вот и сейчас, его пули неизменно пролетали мимо, что давало Оливии возможность обороны.
Ботан подбежал к Осе и попытался выбить из его руки пистолет. Тогда преступник с силой ударил Ботаника по лицу. Тот упал. Перед глазами поплыли красные круги, резкая боль в области носа дала ему понять, что хрящ сломан. Но Ботан понимал, что не время думать о себе и, быстро вытерев кровь из сломанного носа, снова вскочил на ноги.
Оливия за то время, что Оса нейтрализировал Ботана, дрожащими от перенапряжения руками вытащила пистолет и теперь целилась во врага. Она отошла на пару шагов назад и уже собиралась нажать на курок, но споткнулась о какой-то сучок, торчавший из земли, и упала. Оса, естественно, воспользовался моментом и подбежал к девушке почти вплотную, так, что его ботинки теперь были на одном уровне с лицом Оливии. Она поняла, что дело труба и вспотевшими пальцами пыталась нажать на курок. Даже испытывая сильную боль, которая затуманивала рассудок и мешала нормально думать, Стар понимала: или сейчас ее огреют рукоятью по голове, или она выстрелит первой.
Оса опередил ее на доли секунды. Казалось бы, на этом жизнь Оливии должна была трагически оборваться, если бы не Ботан, который бросился бандиту наперерез. Он упал на Оливию, прижался к ней, закрывая собой от вражеских пуль. И почти сразу услышал выстрел. Со страхом ждал, когда же станет больно. Когда заболит сердце, сожмется в последний раз и расслабится навсегда. Ведь Оса стрелял впритык… Но резкая ноющая боль в ноге привела его в чувство.
– Ботан! – заорала Оливия, начав трясти Влада, который ровно в это мгновение потерял сознание. На его джинсах медленно выступала кровь, расплываясь кровавой лужей по земле. Алая кровь смешивалась с дорожной пылью, расползалась по траве и текла, текла… Оливия с ужасом смотрела, как на первый взгляд незаметное пятнышко на джинсах за секунды распространялся по всей ноге.
– Еха-а-ать, у тебя чё, мужик появился? Нифига себе, – Оса расхохотался. Его нисколько не тронула эта сцена двух возлюбленных. – Соболезную.
– Ботан, Владик, мой хороший, мой родной, – шептала Оливия, гладя его по щеке одной рукой и зажимая рану второй, в попытке хоть как-то остановить это кровотечение. – Очнись, живи, прошу… Ради меня, ради нас с тобой… Я тебя люблю, ты любишь меня, не покидай меня, пожалуйста…
Оса уже поднял оружие, чтобы воспользоваться тем, что Оливия в истерическом состоянии ничего не понимает, и прикончить ее, но почему-то его рука, державшая пистолет, дрогнула, пальцы разжались, и оружие упало на траву. Что это было? Оса почему-то никак не мог взять себя в руки.
«Я что, придурок конченый? Пожалел этих двоих? Жалость?! Или трусость? Да не, какая трусость, я же не в первый раз убиваю…»
Оса повернулся и медленно пошёл прочь, ничего не сказав на прощание. Он был просто не в состоянии это сделать.
– Влад, не покидай меня!
К ней уже мчалась вся троица, чтобы задать вопросы о произошедшем. Увидев Ботаника в крови, они молча положили руку на плечо Оливии, которая была на тоненькой грани того, чтобы сойти с ума. Сизый уже набирал скорую помощь. Чёрный пытался успокоить Оливию. Даже Брайн, который хотел, чтобы Ботана не было в жизни Стар, пытался ему помочь, осматривая рану. Он приложил два пальца к сонной артерии Ботана и почувствовал слабое сердцебиение. Это его успокоило. Он побежал к машине, достал жгут и наложил его чуть выше раны, таким способом останавливая кровотечение.
– Твою мать, видимо, артериальное, – тихо, чтобы не шокировать Оливию, сказал Брайн, укладывался Ботана так, чтобы его конечности были слегка приподняты. – Перелома нет. Это уже радует.
Оливия ничего не говорила друзьям. Её губы тряслись, она сама была белая, как мел. Она даже не могла объяснить сама для себя, что сейчас произошло.
– Хочешь, поплачь. Мы отвернёмся. Даже у сильных людей есть минутка слабости. Не держи в себе, – посоветовал ей Брайн.
– Скорая приедет через десять минут, – сообщил Сизый. Оливия подняла глаза наверх и поняла, что больше не может держать планку сильной девушки. Она упала на землю, царапая ногтями грязный песок, опустила голову и затряслась от насилу сдерживаемого плача. Слёзы потекли по её грязным щекам тоненькими струйками. На самом деле, хотелось зарыдать, завывая по-волчьи, но Оливия никогда бы до такого не опустилась.
Врачи приехали, положили Ботана на носилки так, чтобы его конечности были немного приподняты, и погрузили в машину.
Комментарий к 9. Перестрелка 1 – рэкет – преступное, насильное вымогательство чужих доходов.
За все сцены с драками, перестрелками и прочее спасибо бете❤️ Напишите что-то приятное ей в отзывах, ок?)
с днём дня.
На компьютере ужасно писать фанфики.
====== 10. “Правильно ли я поступаю?” ======
Оливия ещё долго, пронзительным взглядом смотрела вслед карете «скорой», которая быстро увозила её любимого человека в больницу. Она в бешенстве била кулаком в землю, не понимая, что делает, и очнулась лишь когда рука заныла от боли. Оливия вообще мало что понимала, ее разум отключился, будто электроприбор, который выдернули из розетки.
Брайн, видя, что предводительница совсем не соображает, что происходит, подошел и помог Оливии встать, чуть ли не подняв её с корточек самостоятельно.
– Он же выживет? – Девушка посмотрела на друзей в ожидании ответа, от которого будто что-то зависело.
– Конечно, его же в ногу ранили, там ничего жизненно важного не задето, я неплохо знаю анатомию, – затараторил Сизый, надеясь успокоить девушку.
– Пойдёмте домой. Заодно зайдём в магазин. Я хочу купить водяры. Нервы ни к черту, – Оливия сделала первый шаг, разведя руки в стороны как младенец, который только учится ходить. Она немного вздрагивала, и было ясно, что это не от холодного ветра с Финского залива, который проникал в каждую клеточку.
Внезапно Оливии показалось, что вдалеке она увидела Осу. В мозг ударил сильный импульс к дейтвию. Она достала из кармана нож, на ощупь нашла трясущимися пальцами кнопку и вдавила изо всех сил, чтобы вытащить клинок, и практически бегом добежала до человека, крикнув:
– Повернись сюда!
Прохожий обернулся, ничего не понимая. Оливия взглянула ему в лицо, поняла, что обозналась. Ее словно морозом обсыпало, ведь рука уже была занесена для удара, а она чуть было не прирезала еще одного невинного человека. Оливия торопливо убрала нож, чтобы не влипнуть в какую-нибудь неприятную ситуацию.
Ботана доставили в больницу как можно быстрее. Он ещё не пришёл в сознание, однако уже лежал на операционном столе. Врачи уже осмотрели его и сразу же занялись первичной хирургической обработкой, чтобы не терять драгоценное время, которое шло на секунды. Рана была раскрыта, пуля аккуратно вытащена, умершие ткани и сгустки крови были успешно удалены.
– Промойте рану антисептическим раствором, – старший хирург давал врачам указания. – Костные отломки есть?
– Да.
– Нужно выполинть остеосинтез.
Костные отломки были зафиксированы с помощью специального приспособления, чтобы предотвратить смещение.
Потом было завершено дренирование раны, то есть, выполнение разрезов по задне-боковой части раны и введение трубок для создания оттока раневого содержимого. Врачи уверенно, без каких-либо колебаний несколько раз провели скальпелем по ране, делая тонкие надрезы. Далее была выполнена инфильтрация раны, введение антисептиков широкого спектра действия для дезинфекции. Рана была закрыта редкими, практически незаметными швами, а потом перевязана гипсовой повязкой.
В этот момент Оливия уже была дома, вместе со своими друзьями. Она надеялась, что их присутствие поможет ей не так сильно переживать произошедшее, но на самом деле был оказан обратный эффект. Оливия понимала, что напарники не смогут поддержать её так, как ей хотелось в данный момент времени. Дело было не в том, что им плевать, а в том, что они никогда не сталкивались с подобным. Они ещё никогда никого не любили…
Кому-то могли помочь банальные слова из серии «Держись, всё будет хорошо, он поправится», но только не Оливии. Эти слова действовали в качестве сильного внешнего раздражителя.
Она сидела за столом, где стояли лишь тарелка с бутербродами, фрукты да бутылка алкоголя, и молчала, даже никак не подключаясь в диалог своих корешей. Это молчание имело несколько необычный, скорбный оттенок, как минута молчания, как будто Ботана уже не стало. Брайн с Сизым обсуждал что-то банальное, несуразное, вроде как политику. Чёрный ел бутерброды и смеялся. Оливию поразило, что никто даже не пытался её поддержать. Ведут себя так, как будто всё окей. Однако Оливии не хотелось портить атмосферу… праздника? Какой, чёрт возьми, тут может быть праздник?
Оливия вспоминала их с Владом совместные моменты, которых за пару недель их отношений произошло очень много. Она вспоминала, как впервые увидела его, такого маленького, хрупкого, беззащитного, играющего какую-то красивую мелодию на пианино своими длинными, красивыми пальцами. Такой чистый, невинный как слеза младенца.
Она вспоминала, как они гуляли вместе. Оливия впервые увидела такого галантного молодого человека. Ботан говорил о себе, но немного, давая возможность Оливии высказаться, ни разу не перебил. Он часто задавал Оливии такие вопросы, как «Тебе это интересно?», «Тебе не холодно?», «Всё в порядке?», «Где ты хочешь ещё погулять?». Да, другого человека, бывшего на месте Оливии, это бы сильно взбесило, но только не её. Она видела в этом проявление заботы и тепла, того самого, которого ей так не доставало за двадцать лет своего сущестования.
Концерт, где Ботан так ослепительно сиял, и этот эффект достигался даже не костюмом. Тяжёлый для них обоих разговор, когда Ботан узнал о тёмной стороне её жизни. Робкое, стыдливое признание в любви, неумелый первый поцелуй и последовавшее за ним сближение. Оливия вспоминала его объятия, его нежные прикосновения и начинала понимать, что очень сильно привязалась к нему. Он стал частью её жизни, без которой Оливия не мыслила своего дальнейшего бытия. Нет его – нет её.
Она начала прокручивать в голове ту самую, крайне болезненную для неё сцену перестрелки, произошедшую накануне. Ботан услышал выстрелы, понял, что Оливии грозит опасность и сразу же кинулся ей на помощь! Без раздумий, без страха. Оливия вдруг осознала, сколько, оказывается, в этом маленьком неуклюжем мальчишке силы, доблести и смелости. Она даже и не подозревала, что он может быть таким взрослым. Но также к ней пришло и мучительное осознание собственной вины перед ним. Оливия понимала, что если бы не приход её в его жизнь, он жил бы в безопасности, дальше бы выводил Бетховена с Моцартом на своём пианино, слушался бы маму и не лежал бы сейчас в больнице с огнестрельным ранением, жил бы счастливо, не зная никаких опасностей. Нет, требовалось Оливии втянуть его в эту страшную, кровавую жизнь, где каждый день кто-то уходил на тот свет за то, что ляпнул лишнее, перешёл кому-то дорогу. Это не жизнь, а борьба за выживание, будто в джунглях. Оливия, конечно, неоднократно предупреждала его о том, что придётся пережить, встречаясь с главарём ОПГ. Ботан согласился. Но нужно же понимать, что он нихрена не понимал до конца.
«Мой воробушек, во что я тебя втянула? За что я стала твоим страшным наказанием, которое ты несёшь сейчас? Где ж ты так провинился, что влюбился в меня своей первой, настоящей любовью? Лучше бы ты влюбился в пианистку, какую-нибудь правильную, целомудренную деву. Давай ты проснёшься (а ты непременно проснёшься, по-другому быть не может, потому что так сказала и решила сама Оливия Стар), и мы разойдёмся навсегда. Возможно, ты будешь злиться на меня, не примешь сначала моего решения, но с годами ты осознаешь его правильность. Да, решено. Мы расстанемся», – Оливия вскочила с дивана, озарённая этой мыслью. Но потом она представила, как говорит Ботану те самые, прощальные слова, и ей стало невыносимо больно.
Оливия, угнетенная непростым решением, задумалась о своём образе жизни, который позволяет ей зарабатывать такие суммы денег. «Правильно ли я поступаю? Быть может, стоит бросить это всё, зажить нормальной жизнью, какой живут все жители нашей страны, жить от зарплаты до зарплаты? Будем с Ботаном жить припеваючи, заведём кошку или собаку и всё будет в порядке».
Следом пришла следующая мысль: «Да, это правильно. Времена сейчас такие. Приходится выживать. Раз уж я влезла в бандитскую жизнь, то я не могу её оставить. Машина запущена, и обратного процесса быть не может. Он выживет, – к Оливии, благодаря её разговору с собой начал возвращаться прежний боевой настрой. – Он снова будет с нами, как раньше. Ранение в ногу не такое страшное, как, допустим, в сердце или голову. Он у меня сильный мальчик. Вот как храбро защищал меня от Осы. Я должна быть такой же сильной духом, не раскисать, а иначе всё пойдет прахом. Я должна отомстить Осе за его страдания. Просто нужно собраться. Возьми себя в руки, Оливия Стар, в конце-то, блять, концов!»
Из размышлений Оливию вытащил Сизый, который, что-то говоря ребятам, шёл к входной двери. Оливия закинула ногу на ногу, смотря на него холодным взглядом, в который была вложена обида за абсолютное игнорирование её упаднического морального состояния. Видимо, этого взора было достаточно, чтобы друзья что-то поняли и начали подбирать слова для воодушевляющего диалога с девушкой.
– Кхм, Лив, – Чёрный налил себе в рюмку немного водки. – Не кисни. Твой Володька вылезет.
Словесное напоминание о случившемся стало щелчком в голове Оливии, который перечеркнул то временное спокойствие, достигнутого в результате активной работы мыслей. Та вскочила и громко начала говорить:
– Во-первых, он не Володька, мать твою, его имя Влад! Во-вторых, мне уже нахер не нужна ваша поддержка. Как обычно, никакой от вас помощи нет. Всё сама решаю. Когда меня менты искали за наркотики, я сама вылезла. Ну, вернее, мой человек меня вытащил. С Осой на стреле я была. Сейчас, во время перестрелки я стреляла.
Оливия только сейчас осознала то, что друзей рядом не было, когда они были так необходимы. Она горько усмехнулась.
– Вы так часто повторяете фразу: «Мы всегда вместе, за всё отвечаем вместе», но это лишь красивые слова, сказки, которые вы неизвестно для кого рассказываете. Даже сейчас, когда мне плохо морально, когда мой любимый человек лежит в больнице, вы бухаете и весело ржёте! – она ударила кулаком по столу в отчаянии, – Я хочу, чтобы мы сплотились не только на словах!
Ребятам стало очень совестно. Оливия не без злорадства наблюдала, как они, один за другим отводя взгляд, нервно потирают пальцами то ножки бокалов.
– Прости. Мы не подумали об этом. Действительно, мы как-то тебя бросили. Просто дело в том, что мы боялись, что ты отвергнешь нашу помощь, – еле выговорил Брайн.
Оливия не поняла сути фразы и приподняла бровь в ожидании объяснений.
– Ну ты вся такая крутая, пафосная. Ты всегда всё сама решаешь. Такие люди помощь воспринимают как оскорбление. Мы не хотели тебя задеть.
– Да, я ненавижу жалость, я не слабая! Просто иногда бывают моменты… даже у сильных людей, когда происходит что-то из ряда вон выходящее и нужно быть рядом. Вот и всё.
Напарники кивнули, надеясь, что инцидент исчерпан. Оливия улыбнулась, пытаясь таким образом уничтожить вновь собравшийся комок слёз в горле, ведь она снова подумала о Ботане.
– Куда поехал Сизый?
– В больницу. Он хочет добиться тщательного ухода за Владом, заодно узнать его состояние на текущий момент, – объяснил Брайн, очищая банан.
– А, ясно. Пускай узнаёт. Потом мне всё скажет. Я приеду к нему, как только будет возможность.
– Конечно плохо, что Ботаник рванул к тебе на помощь во время перестрелки. Дело даже не столько в его неопытности. Судя по всему, Ботан впервые держал пистолет в руках – у него ладони тряслись, как я не знаю что. Просто все бандюги нашего района будут знать, что у тебя есть парень. Ты ж показала им своё слабое место, по которому, возможно, будут атаковать. Могут бить по тебе и зацепить его. Тебе нужно его проинструктировать, дать курсы самообороны или вообще объяснить что к чему в этом криминальном мире, чтобы если к нему полезут, он смог врубить ответку. Понимаешь, о чём я? – говорил Чёрный, смотря прямо в глаза Стар и с волнением ожидая её реакции.
– Я понимаю. Я проконтролирую его.
Оса сидел у себя в квартире, осматривая внимательно пистолет, из которого был ранен Влад. На оружие, удивительным образом, попали капли крови парня. Осин несколько раз провёл по пистолету тряпкой, смоченной специальным раствором. Пятна исчезли.
Оса много раз возвращался к тому моменту, когда он ушёл с поля боя, окончательно сдавшись. Да, Оса сдался. Просто он впервые за всю свою жизнь ощутил чувство жалости, и не к кому-нибудь, а к Оливии. Он понял, что она сильно любит того мальчика-очкарика, по-настоящему, и он не решился поднять пистолет против неё, даровал ей жизнь, чтобы они могли быть вместе. Плюс, он понимал, что стрелять в человека, когда он поглощён горем и не ожидает этого, было бы подло и низко. Правда, сам для себя Оса признавал лишь вторую причину своей робости. «Жалко девчонку… Она ведь молода, у неё вся жизнь впереди, самый сок. Да херня всё это, – оборвал он себя. – Я просто струсил, потому что старею». – Оса потирал виски круговыми движениями, будто у него невыносимо сильно раскалывалась голова. В комнате раздалась противная трель входящего телефонного звонка. Это сто процентов был Слепой, который был в курсе перестрелки (Осин сообщил ему по пейджеру¹) и хотел узнать её исход.
Сизый вошёл в старое, обшарпанное здание больницы, куда, предположительно отправили Ботана на скорой. Он быстрой походкой направился в регистратуру и спросил:
– К вам не доставляли… – Он забыл имя и фамилию Ботаника, но на этот случай у него была бумажка с этой информацией. – Влада Воробьёва?
– Да, доставляли. Огнестрел. Ему вчера вечером делали операцию.
– Очнулся? – Пока Сизый ждал ответа, он почувствовал, как часто-часто бьётся его сердце и сам был удивлён своему волнению.
– Нет. Его пока лучше не беспокоить. Любой нерв может сыграть злополучную роль. А вы ему кем приходитесь? – Работница регистратуры поняла, что сболтнула лишнюю информацию непроверенному человеку.
– Друг. Близкий, – ответил Сизый. – То есть сейчас к нему нельзя? Я не буду его нервировать. Честное слово.
– Может быть всё, что угодно. Вы можете ляпнуть что-то болезненное для него по незнанию, а мы потом останемся крайними, так как несём за него ответственность, причём очень большую. Через пару дней он оклемается, перестанет быть овощем и вы сможете его навестить. Терпение нужно… – объясняла медицинский регистратор. Сизый всё внимательно прослушал и кивнул.
– Спасибо за информацию, до свидания.
– И вам не хворать.
– Так она жива, получается… – эхом повторил слова Осы Слепой. – Почему ты её не пристрелил к хренам, не вальцанул?! ² Я тебе поражаюсь…
– Так вышло, – уклончиво сказал Осин. – Но в следующий раз я обязательно её прикончу.
– Пока ты будешь ждать следующего раза, она отберёт все наши лакомые кусочки, и мы останемся ни с чем. А у нас, между прочим, дело скоро будет на миллионы. Если она опять вмешается, я тебя убью. Ты понял меня?
– Не разговаривай так со мной, ещё молоко на губах не обсохло. Так что за дело на миллионы?
Комментарий к 10. “Правильно ли я поступаю?” 1 – пейджер – приёмник персонального вызова. Сообщения на него передаются по пейджинговой сети. Для того, чтобы отправить почту на пейджер, надо набрать телефон оператора, сообщить номер или название абонента и продиктовать сообщение.
2 – вальцануть – побить (жаргон)
Я пропадаю, потому что гуляю по врачам, ахаххахаха😅😅
Я оч постаралась над этой главой, особенно над сценой операции Ботаника, надеюсь, я так добавила больше атмосферы. Напишите, как она вам.
Всех люблю ❤️❤️❤️
====== 11. Долгожданная встреча. ======
Ночью.
Оливия не спала всю ночь.
Её, что вполне очевидно, мучали переживания за возлюбленного. Она честно пыталась заснуть, так как понимала, что без сна механизм её организма даст сбой, но как только она закрывала глаза, ей начинали видеться самые страшные картинки того, что сейчас может испытывать Ботан, а может, ничего уже и не испытывать вследствие летального исхода. Самое плохое, что она всё это проходила в холодном одиночестве, которое сильно давило на неё, а как известно, когда ты один, твой мозг становится доступнее для всяких демонов, которыми выступали негативные мысли. Если бы кто-то был рядом, – родители, друзья – она бы смогла не думать о плохом, она бы отвлеклась. Оливия хотела попросить друзей остаться на ночь, но почему-то стало очень стыдно. Стало стыдно показать, что она уже не в состоянии выносить всю эту боль, эти страхи. Было стыдно проявить свою мягкую, нежную, ранимую сторону. Оливия жалела, что у неё не было никаких фотографий Ботана. Она бы представила его рядом с собой.
Поняв, что она не уснёт, Оливия встала с кровати и поёжилась от лёгкого дуновения ветра. Она прошлась босиком по обшарпанному полу, прямиком к окну и устремила на него свой уставший взор.
Погода была на редкость спокойной. Старые, пожелтевшие занавески слегка колыхались от ветерка. Где-то среди тёмных облаков еле виднелся бледный полумесяц. На тёмном полотне ночного неба было лишь несколько далёких звёзд, по своим размерам напоминавшие горошины. Вдали слышалось мирное стрекотание сверчков. На улице не было ни души. Воздух был необычайно свежим, не жарким. Вся эта обстановка наталкивала на размышления, на новую работу мыслей, странствия по затаённым уголкам души.
Оливия смотрела на это природное воплощение спокойствия, и невольно успокаивалась сама. Её разум прекращал бушевать. Она будто получила некий импульс в голову, что всё хорошо, скоро всё плохое останется позади.
«Да, – решила она, смотря на звёзды, – С ним всё в порядке. Он очнётся».
Оливия подошла к телефону и набрала номер больницы. Ей рассказали про Ботана, что он ещё не в сознании, но по крайней мере, состояние уже стабилизировалось, и самое страшное было позади. Это известие буквально окрылило девушку. Она зевнула и почувствовала, как её веки слипаются, прося отправиться в царство Морфея. Оливия уснула, прямо возле телефона, уронив голову на стол.
– Значит, так, – Слепой наматывал на палец телефонный провод. – Через пару недель по определённым координатам придёт оружие. Мы его перепродадим по более высоким ценам в нашей стране, с огромной наценкой. Наша задача сейчас: действовать так тихо, чтобы никто не узнал, иначе мы потеряем огромные деньги, которых нам хватит до конца жизни. А тебе и так недолго осталось, – ухмыльнулся бандит.
– Слышь, не выпендривайся! Мне, конечно, пятьдесят, но и тебе не двадцать! – парировал Оса. – А Стар я не вижу смысла убивать. Она так носится со своим очкариком, что ей не до нас.
– Да ты запал! – подколол собеседника Слепой. – Вот и боишься её застрелить.
А потом до него дошло.
– Какой ещё очкарик? Братик маленький что ли?
– Парень её. У них «баунти»¹ прямо трогательная, я аж зарыдал… Он короче и прикрыл её собой, когда я выстрелил. Я его в ногу ранил. Ботаник Ботаником, ей-богу.
– Это хорошо. Нам это на руку играет. Если что, можно будет прессовать её, угрожая расправой над её недо-Ромео. В общем, пока всё идёт в нашу пользу, – заключил Слепой. – Бывай.
Врач зашла в палату к Ботану. Он ещё лежал под капельницей, его глаза были закрыты, губы нервно подрагивали. Медработник открыла занавеску, и яркое майское солнышко заглянуло в палату, освещая всё помещение своими лучиками. Ботан сонно поморщился, привыкая к раздражающему яркому свету, но всё без толку. Ему все еще очень хотелось спать, но из=за решительных действий медработницы пришлосьоткрыть глаза.
– Вы очнулись. Поздравляю. Как самочувствие? – учтиво поинтересовалась доктор, садясь на кровать к Ботану. Влад отстранился, но тут же охнул от накрывшей его волны боли в ноге.
– Вам нельзя вставать, – предупредили его. Ботан протёр глаза и решился сказать хотя бы что-то, чтобы его не сочли немым:
– Мне делали операцию?
– Да. Нужно было вытащить пулю, обработать рану во избежание сепсиса, и прочее такое.
– Ко мне заходили?
– Какой-то мужчина. Также нам звонила какая-то девушка с иностранным именем.
Ботан сразу оживился от напоминания о возлюбленной. Оливия о нём не забыла! Она помнит! Она волнуется!
«Ну а мужчина, скорее всего, с банды Оливии. Либо Сизый, либо Чёрный, либо Брайн», – решил Ботан, рассматривая свою забинтованную ногу. Зрелище, конечно, удовольствие не приносило. Ботан захотел снять повязки и посмотреть на то, что стало с его раной, но ему не дали этого сделать, едва не дав подзатыльник за такое. Ботан сразу зажмурился и сжался, становясь похожим на маленького уличного котёнка.
– Кому мне позвонить и сказать, что ты очнулся? – спросила медсестра.
– Оливии, – не раздумывая ни секунды сказал Ботан. Именно её голос он хотел услышать больше всего на свете сейчас. Он так сильно скучал, сам поражался, как можно так привыкнуть и привязаться к человеку всего за месяц. Ботаник считал, что такое возможно только в произведениях классической русской литературы, которые он так любил читать.
– Хорошо.
Громкий звон телефона, оказавшимся громом среди ясного неба, помог Оливии проснуться. Она подняла голову, с трудом продрала глаза и в конце концов ответила на вызов.
– Здравствуйте, вы звонили вчера ночью относительно Владислава.
Остатки сна мигом слетели с Стар. Она сразу же сообразила, о чём речь.
– Здравствуйте, что с ним?
– Очнулся. Очень вас ждёт. Так что вы можете к нему приехать в течение дня.
Оливия закрыла себе рот ладонью, подавляя вопль счастья. Кошмар закончился.
– Да, я приеду. Я обязательно приеду! – крикнула она в трубку, вскакивая и начиная одеваться. Оливия вообще планировала на первую встречу после произошедшего прийти красивой, сногшибательной, с необычной причёской, накрашенными губами, в платье с вырезом, на каблуках, но сейчас ей было просто лень наводить марафет, да и тем более это всё оттягивало тот долгожданный момент… Она просто умылась, надела на себя рубашку, джинсы, прилизала кое-как волосы и побежала на автобусную остановку.
