Текст книги "Любовь или криминал? (СИ)"
Автор книги: SaTaMi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
– Ботан, замолчи… – произнесла Оливия, плача. – Экономь силы!
– Звони в полицию, быстро! – приказал Сизый Чёрному. Тот кивнул и убежал на противоположный конец улицы.
– Алло, скорая? – почти воплем сказал Сизый в трубку уличной будки. – В ЗАГСе Адмиралтейского района Санкт-Петербурга произошла перестрелка. Есть раненые. Женщина, двадцать один год, пулевое ранение в шею. Мужчина, девятнадцать лет, пулевое в живот. Приезжайте быстрее. Прошу!!! – заорал он в отчаянии.
– Машин нет, – равнодушно сказала тётка на том конце провода. – Как будут, к вам приедут.
– Послушайте, там человек дышать не может! – крикнул Сизый с такой злостью, что собеседница замолчала. – Если вы прямо сейчас не приедете, я буду жаловаться, ёб твою мать, я вас по судам затаскаю! – орал он. – Вам мало не покажется!!!
– Ой, машина освободилась, к вам приедут скоро, пять минут ровно. Не волнуйтесь, – мирно ответила диспетчер.
– Я блять время засёк, уяснила? Я за свою дочь порву, – видимо, у Сизого от нервов разум отключился, раз он об Оливии говорил, как о своём ребёнке. В этот момент прибежал Чёрный и кивнул, мол, дозвонился.
– Чё ты киваешь, как попандопола? Что тебе сказали? – Сизый не говорил, а рявкал.
– Они приедут через две минуты. Надо отвлечь Слепого и оказать первую помощь. Я так думаю, – высказал план Чёрный. Он тоже был встревожен, но этого не показывал, чтобы совсем не пугать Сизого. В экстремальной ситуации, в которую попадает группа людей должен быть кто-то с стальной выдержкой, который своим спокойствием будет помогать морально пострадавшим. Иначе всё пойдёт к чертям. Сизому ничего не оставалось, как кивнуть головой и принять предложение парня. Потом он позвонил Брайну. Нужен был ещё человек, на всякий случай, который отвлекал бы Слепого.
– Алло, Брайн? Приезжай сюда, быстро! – сказал Сизый, когда услышал ответ Брайна.
– Что случилось? – в ужасе спросил Брайн, видимо, понимая ситуацию.
– Слепой пришёл на свадьбу и устроил стрельбу. Оливия и Ботан смертельно ранены. Он терроризирует нас, запрещая подходить к Владу и Оливии.
– Блять! – вырвалось у Мапса. – Пиздец… Я еду! Не отчаивайтесь!
Сизый молча положил трубку на рычаг, прислоняясь к стеклу будки. Не хотелось шевелиться, трогаться с места, но нужно было.
– Оливия, ты же лучше разбираешься в ранениях, – говорил Ботан, приподнимаясь. Он хотел сесть, но даже это малейшее движение принесло ему столько боли, что он застонал и лёг обратно. – Мы умрём, да?
Оливия вздохнула. Она осознавала, что прогнозы неутешительные. Пуля, попавшая в живот, повреждает жизненно необходимый орган – кишечник. Если не окажут помощь, то Ботан либо умрёт от внутреннего кровотечения за несколько часов, либо от боли за двое суток. У Ботана лицо стало бледно-жёлтым, ввалились щёки, заострились черты лица.
Он сжимал кулаки от невыносимого чувства боли. Он не должен плакать при ней. Он должен быть сильным. Хотелось стонать и кричать, разрывало на кусочки от страданий и мук. Но нельзя. Он будет бороться до конца.
– Оливия, моя маленькая, – Чёрный вбежал в ЗАГС. – Потерпи, мы вызвали… Бригада скорой помощи скоро тут будет. Я вызвал полиц…
– Я предупреждал, собака вонючая!
Слепой в этот момент вышел на улицу, чтобы осмотреть ближайшую территорию на предмет слежки. Но по какому-то шестому чувству вернулся обратно – и не зря. Чёрный замер в оцепении от страха. Слепой достал пистолет и воспользовался им. Чёрный попытался отпрыгнуть в сторону, но поднял руку – и пулька угодила туда.
– Твою мать… – Чёрный упал к стене, наблюдая за тем, как вся синяя рубашка покрывается красными пятнами. Сизый подошёл к другу и затянул рану друга жгутом, пока Слепой склонился над телами почти убитых им людей. Он остался с ним, наблюдая за Оливией и Ботаном. Хотелось подойти, но пока Слепой рядом, это бесполезно. Невыносимое желание обнять близких людей в последний раз мучало его.
– Вам не жить, ребята. Говорите последние слова и подыхайте, – Слепой улыбнулся и потрепал Ботана по спине, заляпавшись его кровью.
– Ботан, воробушек ты мой родной… Потерпи, мы справимся… От пуль не так больно умирать… Вот от ножа больнее… Наверное, я так слышала… Мой мальчик… Я тебя люблю, – Оливия уже не пыталась играть в холодную женщину. Она умрёт с минуты на минуту – к чему эта холодность? – Ты такой хороший… Ты самый сильный… Ты такой милый… Знаешь, я хочу тебя поблагодарить за всё, что было. Ты сделал меня мудрее. Я поняла, что жила неправильно. Ты ломал мне сигареты, и я стала меньше курить. Ты пытался вытащить меня из криминала, но я не послушала. Вот к чему это привело. Я рада, что ты был в моей жизни. Ты разбавил мои ужасные, чёрные будни. Ты лучик света в моей тёмной жизни. Ты осветил её своей добротой и наивностью. Прости меня, если сможешь. Прости за то, что посылала матом, кричала на тебя, била. Я была больной дурой.
– Это было заслуженно. Таких девушек, как ты, нет. Ты смелая, храбрая, независимая. Ты сделала из меня мужчину, взрослого, решительного, а не размазню. Я пытался сделать из тебя слабую девушку, беззащитную, но по итогу стал сильнее, жёстче. Ты подарила мне бесценный опыт. Для меня будет честью умереть за тебя и с тобой. Я ведь всегда мечтал о том, чтобы создать семью и умереть в один день, как в сказке. Нас же расписали, значит, мы семья. Моё желание сбылось, – Ботан усмехнулся горько. Сизый пока следил за Слепым краем глаза. Тот смотрел на Ботана и Оливию, наслаждаясь их муками.
– Ботан, я дышать не могу… Кажется, что-то задето… – Оливия приблизилась к нему. – Я не могу умереть, не поцеловав тебя на прощание. У тебя самые нежные и красивые поцелуи. Они навсегда в моей памяти.
– Ты не умрёшь! – Ботан запротестовал, мотая агрессивно головой. Оливия заткнула его рот, накрыв губы парня своими. Поцелуй с привкусом горечи. Лив целовалась с Ботаном, гладя его по спине, будто пытаясь облегчить его страдания.
Неожиданно Оливия резко отстранилась от него и легла на пол, приложив руку к груди и судорожно вдыхая кислород. Она почувствовала холодное дыхание смерти у себя на плече. Вот он – последний миг Оливии.
– Ливи, малышка, – прошептал Ботан. – Останься со мной.
– Прощай. Передавай своей маме, что я её любила. Будь счастлив. Ты заслужил. Сизый, Чёрный! – крикнула она, еле набрав воздуха. – Вы охуенные друзья. Прощайте! – Оливия кашлянула и уронила голову на пол, закрыв глаза и испустив последний вздох. Так и закончилась трудная, тернистая жизнь прославленной бандитки Оливии Стар.
«– Стар, тебе бы не пора поумнеть? – раздражённо говорила учительница, размахивая листочком с самостоятельной работой, которую Оливия снова написала на «два». Оливия терпеть не могла школу. Для неё каждый день был пыткой: материал, который она вообще не понимала, мерзкие одноклассники, которые издевались над Оливией морально. Это был шестой класс.
– Пошли в задницу со своей математикой. Ну не ебу я, чё это, – Оливия с раздражением посмотрела на учительницу. Какие же они все глупые. Как можно решать примеры, когда у тебя мать напилась снова в хлам и нужно следить за тем, чтобы она коньки не отбросила?
– Да она тупая! – хихикнул кто-то с задних парт.
– Я тебе щас дам тупую! – Оливия озверела, подбежала к нахальцу и ударила его кулаком по челюсти несколько раз. После этого все поняли, что с Оливией спорить не стоит.»
«Оливия всегда мечтала увидеть своего отца. Она нуждалась в поддержке хотя бы одного из родителей. Столкнулась с ним она случайно – когда она шла со школы, увидела мужчину, по описанию похожего на отца. Оливия просто инстинктивно почувствовала, что это её родитель. Он был с какой-то женщиной, с младенцем на руках и коляской. Сколько у него вообще детей?!
– Папа! – Оливия подбежала к нему и попыталась обнять, но он отвернулся. Оливия отошла от него и с непониманием уставилась.
– Оливия, детка. У меня другая семья. Пойми это и не навязывайся, – резко сказал он, целуя малышку в щёку. Оливия смотрела на него минуту, а потом ушла.»
«– Ненавижу тебя! – в приступе пьянства орала мать. – Ты меня достала!!!
– Зачем рожала? – крикнула Оливия. Ей было уже тринадцать.
– Да потому что эту квартиру бы не дали! Была квота, что мне квартиру дадут! Для этого нужно было дочь свою прописать! Ну или сына. Вот и всё!
Оливия догадывалась, что она не нужна, но что её сделала только ради выгоды…»
«Оливии 15. Она только познакомилась с Сизым, Черным и Картой. Им срочно нужно было перепрятать «закладки», за которые им давали много денег. Это был первый в жизни Оливии криминал. Она лазила под скамейками, под горками с пакетиками. Было страшно, но она знала заранее всё, что ей предстоит…»
«…Однако Оливия в один прекрасный момент услышала нежные звуки пианино, которые доносились из соседнего дома. Она уже не слышала в этот момент своих друзей, медленно подходя к окну.
В соседнем доме парень лет восемнадцати играл за фортепиано какую-то мелодию. Его пальцы быстро-быстро летали по клавишам инструмента, ни разу не сбившись и не запнувшись. Оливия никогда не наблюдала за процессом создания музыки, и её очаровало то, как из-под его пальцев рождались такие красивые звуки.
– Лив, будешь читать за Ларису Огудалову? ² Лив! – Ребята отчаянно пытались обратить на себя внимание девушки, но та ничего не слышала, увлечённая тем парнем и этой мелодией.
– Да, мне говорили, что тут живёт по соседству парень-пианист. В консервы поступил год назад, – сообщил Брайн.
– Консерватория, дебил, – пробормотала Оливия, слушая заключительные ноты. Парень закончил играть, положив ладони на клавиши.»
– Оливия? – сказал Ботан, хватая ручонками безжизненное тело своей любимой. – Оливия! – заорал он на всё здание каким-то нечеловеческим голосом. По его крику Сизый понял, что конец наступил. Он заткнул уши пальцами, лишь бы не слышать криков Ботана, которые довели бы его до безумия. Ботан мотал головой, будто отрицая увиденное, стараясь забыть тот факт, что Оливия умерла. Из него вырвался глухой стон, всё в груди сдавило. Девушка начала синеть – все признаки трупа налицо. Ботан тихонько заплакал, размазывая слёзы и холодный пот по своему бледному лицу окровавленным рукавом.
Внезапно в проходе появился Брайн. Он схватил Слепого за рукав и с силой потащил из здания. Его лицо было искажено ненавистью, он холодным взглядом смотрел на Слепого. Казалось, что миг – и Мапс разорвёт его на куски!
– Какого чёрта? – рявкнул Брайн, ударяя Слепого кулаком в грудь. – Ты обещал, что с Ботаном и Оливией ничего не случится! Ты подонок!
– А, ты, барс белой пустыни. Ты невинен, как агнец. Всё верно? Ты убил моего брата, друг мой сердечный, – Слепой ткнул в грудь Брайна пальцем. – Это и была месть, чудесный ты мой. Сначала я хотел тебя убить в той хижине, но я подумал, что это слишком банально и предсказуемо. Потом я решил поступить так: я вынудил тебя предать своих друзей с помощью пыток и нанять тебя, сделать своим человеком. Всё пошло, как я думал! Ты мне говорил информацию обо всех делах шайки, и я ждал момента, когда бдительность атаманши будет усыплена. И вот – о чудо! – она решила себя окольцевать. Отдать в добровольное рабство. Тогда я тайно проник в ЗАГС, даже несмотря на отсутствие пригласительного и убил всех. Оливия была пьяна, я знал, что она пригубит перед распиской. Она бы убила меня с лёгкостью в другое время, она уже почти держала пистолет у моего виска! Но из-за алкоголя в крови её внимательность понизилась. Да и никто на свадьбу с оружием на пришёл, так что обороняться было нечем. Все сбежали. Кроме её дружков.
– Зачем ты так? – спросил Брайн, опуская измученный взгляд.
– Это была моя месть. Жить с чувством вины в гибели близких друзей – это самое страшное, что может быть. Это хуже смерти, поверь. Ты виновен в смерти Оливии, которую ты любил якобы и поцеловал даже тогда, когда она уже была без пяти минут Воробьёва. Ты виновен в том, что заучка скоро откинется, потому что у него ранен живот и плюс удар от смерти жены его доконает.
– Ботан-то здесь причём? Мы почти не общались.
– Этого хотел бы мой брат. Он хотел отомстить Оливии, но не успел. Его смерть решит этот вопрос. Да и плюс он видел слишком многое. Я сам тебя довёл до петли, чем очень сильно горжусь. Пойдём же со мной! Я покажу тебе, что стало с твоими дружками. – Они вошли вместе в зал. Брайн закрыл рот руками, падая на колени. Ботан корчился от боли, но холодную руку Оливии не выпускал.
Пока Брайн и Слепой разговаривали, Сизый отошёл от Чёрного, который потерял сознание, подбежал к Ботану с повязками, пытаясь затянуть рану и хоть как-то остановить кровотечение.
– Сизый… Где скорая? – спросил Ботаник.
– Она едет, – Сизый понимал, что пять минут прошли давно. – Едет, мой хороший… Потерпи немножечко.
– Я не хочу.
Ботан вдруг осознал, что больше не хочет бороться. Оливии больше нет, его смысл жизни ушёл вместе с ней. Он больше не сможет жить, как раньше, в деревне, играя бесмыссленные мелодии. Оливия открыла ему другую жизнь, где есть любимый человек, поддержка и забота. То, как его поддерживала Оливия, никто не поддержит. Мать будет его ненавидеть за связь с преступницей, которая сделала ему больно своей смертью. Между родителем и Владом – пропасть.
«Оливия, я хочу к тебе», – прошептал Ботан, целуя покойницу в лоб.
– Чё, по своей шлёндре горюешь? – Слепой брезгливо ухмыльнулся, наблюдая за ним. Ботан вдруг почувствовал такую ненависть, что выхватил из руки Оливии пистолет, зарядил его, как она учила и прошипел, поднимая свои глазёнки на злодея:
– Ты сдохнешь вместе со мной, падла.
Слепой, на удивление, даже не пытался уклониться от пули, спокойно принял её. Ботан попал сразу же, с первого выстрела, в сердце. Слепой рухнул на пол и через несколько минут скончался.
– Ты герой, – сказал Сизый, погладив Ботана по голове.
– Сизый, я прошу тебя, – Ботан кашлянул. Его голос слабел с каждой минутой. Сизый взял его на руки. – Похорони нас вместе, в одной могиле, с одной плитой, но рядышком с моим папой… Ты помнишь, где он?..
Сизый сделал движение головой, еле похожее на кивок. Он уже не сдерживал себя и рыдал навзрыд белугой, а слёзы капали на рубашку Ботаника.
– Ты был отличным другом! Живи дальше, не страдай по нам. Оливия бы этого не хотела. И кремируй нас. Оливия хотела кремации, она мне говорила. Я тоже так хочу.
– Всё будет сделано, – Сизый больше не тешил Ботана надеждами и не говорил, что скорая приедет, что он выживет. Скорой уже час нет, за это время в рану могла попасть инфекция. Ботан посмотрел наверх и сказал тихонько:
– Пап, я к тебе прилечу скоро.
И с улыбкой закрыл глаза, откидывая голову назад. Он встретил смерть храбро, без страха. Больно уже не было в последние мгновения. Нервные окончания перестали работать.
«– Мама, мамочка, я больше не могу…
Ботану пять лет.
Шёл первый час ночи. Ботан всё ещё сидел за пианино. Он бренчал на нём уже пять часов, без перерыва. Желудок просил о помощи, глотка была, как Сахара.
– Играй, – приказала мать. – Пока не сыграешь идеально Бетховена, сна не будет.
– Мамочка, у меня пальцы… – Ботан показал маленькие ручки маме, всхлипывая. Они были покрыты мозолями.
– Мне всё равно. Ты обязан поступить в музыкальную школу. – Мама никогда не кричала. Она говорила спокойно. Поэтому Ботан и не понимал, что что-то не то. Он играл, играл, пока клавиши пианино не оказались заляпаны кровью из-за мозолей. Даже тогда мать не остановилась: молча протёрла клавиши тряпкой и кивнула.»
«Ботану шестнадцать. Он стоял и читал ноты к экзамену. Неожиданно к нему подбежала одноклассница и ущипнула за пятую точку. Ботаник приподнял смущённое лицо. Эта девочка ему нравилась давно, он надеялся, что это просто знак внимания. Неужели его полюбят?
– Кристина! – он подбежал к девочке. – Ты мне нравишься. Может, мои чувства взаимны?
– Прости, Влад, – она потупила взгляд. Сзади неё громко смеялись пацаны. – Я это сделала на спор.»
– А, здаров, – Лив поняла, что спалилась, и поправила нервно волосы, улыбаясь, как дура. – Я тут это… Новенькая, да. Решила прогуляться! – Она зачем-то всплеснула руками, однако парня не смутило её странное поведение.
– Может, составишь компанию? Как ни крути, поздно уже, а я беззащитная девушка… – Она начала поглаживать свои волосы.»
Сизый завыл громко, падая на пол и начиная бить кулаком по паркету, выкрикивая поочерёдно то «Ботан», то «Оливия». Тут до него кое-что дошло. Он вскочил на ноги и обратился к Брайну:
– Это ты? Ты предатель, да?
– Сизый, я сейчас всё объясн… – их разговор был прерван воем сирен с улицы. Приехали врачи, полицейские. Кто-то из докторов дал материал СМИ, и репортёры также были здесь: с камерами, блокнотами, ручками. Конечно, стрельба в ЗАГСе во время свадьбы – как такой материал можно было упустить? Сенсация! Вот только это было доказательством некомпетентности журналистов – они не имели права лезть с расспросами так рано. Фельдшер скорой помощи подошёл к Оливии с фонариком, открыл ей глаз и посветил. Реакция зрачков нулевая. То же самое он установил и с Ботаником. Он поднёс зеркало к их носам, которое осталось чистым, даже ни на грамм не запотело.
– Суки, где вы были? – Сизый не сдерживал себя. Он готов был наброситься на врачей с кулаками. – Вы могли их спасти!
– Пробки, – равнодушно ответил врач. Полиция подошла к Сизому и задала несколько вопросов относительно происшествия. Сизый без слов отдал кассету, где был зафиксирован момент убийства. Так вышло, что Сизый хотел снять самый трогательный момент в жизни молодожёнов, но заснял их последний миг.
– Пустите меня! – раздался женский голос. Сизый обернулся и увидел маму Ботана. Она приехала, несмотря на отсутствие рейсов до Питера – на попутках и такси.
– Вам сюда нельзя. Мы снимаем отпечатки пальцев, – ответил полицейский.
– Там мой сын! – орала мать истошно. – Что с ним?
Кто-то отошёл из толпы, и она увидела тело своей кровиночки. Женщина растолкала всех с ненавистью, упала на грудь Ботана и начала целовать его, куда попадут губы, крича что-то нечленораздельное. Сизый догадался подойти к убитой горем матери и обнять. Объятия даже незнакомого человека в такие моменты обладают успокоительным свойством.
– Мой сыночек, мой Владик, за что ты так со мной…
– На небесах жизнь лучше, чем здесь. Он в раю, ему больше не больно, – говорил Сизый, гладя по спине мать.
– Господи… Шестнадцать лет назад я схоронила мужа, теперь сына, за что?! – вскричала она. – За что?!
«Я же тоже не железный…» – Сизый пожалел, что он мужчина и не может из-за предрассудков общества выразить свою боль. Врачи тем временем оказывали первую помощь Чёрному и заверили Сизого, что он будет жить. Руку не ампутируют.
Выдержка из программы «Время», 3 июля 1992 год.
«Праздник любви превратился в траур. В ЗАГСе Адмиралтейского района Санкт-Петербурга во время бракосочетания началась перестрелка. Убитыми оказались Оливия Стар и Владислав Воробьёв. Стало известно, что Оливия возглавляла крупнейшее ОПГ района, занималась рэкетом и убийствами. Владислав же был заслуженным пианистом России, победитель международного конкурса «Синяя Птица». Девушка была убита пулевым ранением в шею, был задет спинной мозг, остановка дыхания. Парень ранен в живот. Оба скончались на месте. Мы следим за развитием событий.»
Неделю спустя.
Последняя воля Ботана была исполнена в соответствии с его указаниями. На похоронах Сизый и Чёрный не говорили друг с другом. Они будто закрылись от мира куполом страданий. Любой разговор казался нечестным по отношению к умершим, да и сил не было на слова.
Брайн сидел поздно вечером на стуле, смотря пустым взглядом в окно. Он уже был не жилец. Просто физическая оболочка существовала. Морально он был убит. Чувство вины, осознание того, что он косвенно лишил жизни своих друзей не давало ему покоя. Он не мог спать, есть, дышать. Сизый и Чёрный разорвали с ним общение после признания в предательстве. Брайн посмотрел на пистолет, лежавший на столе. Всё намекало на единственный выход из положения.
Брайн колебался. Он не хотел умирать.
«Они тоже не хотели», – усмехнулся Мапс, поднося пистолет к виску. Щелчок предохранителя, курок, конец…
Несколько лет спустя.
Сизый и Чёрный стояли на вокзале с вещами. В руках они держали свидетельства о смерти Александра Попова и Алексея Чёрного. Они блестяще инсценировали собственные гибели и сейчас готовились к отьезду в другой город, чтобы завязать с криминалом.
– Ты готов начать новую жизнь?
Сизый поднял голову. Его волосы поседели от пережитых событий. Он отвечал с задержками, так как мысли были вокруг того самого дня, третьего июля, тысяча девятьсот девяносто второго года.
– Да, – ответил Сизый. – Я обещал ему не страдать, а продолжать жить.
Чёрный взял за руку друга, и они вместе вошли в вагон поезда – навстречу новой жизни…
