Текст книги "Непристойный (ЛП)"
Автор книги: Saras_Girl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Поттер вздыхает:
– Послушай, Малфой, за последние десять лет я сомневаюсь, что мы обмолвились хотя бы десятью словами до нашей с тобою встречи пять минут назад. Так какого бронебрюха ты заинтересовался мною сейчас?
У Драко нет ответа на этот вопрос, и он чертовски рад, что Панси сейчас не рядом.
– Я вовсе не… заинтересовался, – наконец, выдавливает он из себя, но потом с чопорным апломбом добавляет:
– Я покидаю это заведение сию же секунду.
В ужасе от самого себя, Драко гордо кивает на прощанье Поттеру и павой выплывает на солнечную улицу. Пять минут спустя, он уже в Мэноре, восседает на своём любимом балконе с чашечкой приличного кофе, и задаётся вопросом, какой бес в него вселился сотворить… всю эту глупость. Возможно, во всём виноват Поттер. Что-то в нём вечно заставляет Драко терять осторожность. Так всегда было. Но это всё не важно. А важно то, что Драко больше не совершит подобного безрассудного поступка, а что ещё важнее – Панси не услышит обо всём этом. Никогда.
твс
========== Часть 2 ==========
К счастью, у Драко находится много других тем для разговоров с Панси, как во время шоу, так и при случаях, когда она вытаскивает его таки опрокинуть рюмашку-другую в злачные места, типа плохо освещённых и очень шумных баров, которые все выглядят и воняют абсолютно одинаково. Драко в равной степени ненавидит каждое из этих заведений, но он всё же хотя бы раз в неделю неохотно поддаётся на неустанные шпильки-подначивания Панси. И это не только потому, что проще согласиться, но и потому, что за пьяненькой Панси забавно наблюдать, ибо она тогда в равной степени и такая заботливая душка-милашка, но и резкая матерщинница в самом расцвете вульгарности.
– Драко, – скажет она, пристроившись кошечкой совсем рядом с Драко на бархатной банкетке, а на другой расположив поджатые под себя ступни в стилеттос. – Ты никогда не найдёшь себе трахателя, если так и будешь сидеть здесь с таким видом, будто забыл, в которую из шуфлядок положил свои яйца.
– Не приставай, а. Я всё же здесь, в этом вонючем баре, не так ли?
– Так, – громко, как и всегда, ответит Панси. – Полагаю, я, вообще, должна быть благодарна, что ты снизошёл присоединиться ко мне, вместо того, чтобы домовничать и трахать своих уток.
Драко думает, что Панси стоило бы не упоминать его уток, но, что поделать, подруга никогда не отличалась деликатностью. Тем более, что её почему-то всегда смешит до колик образцово-показательный пруд Драко, в котором он содержит немаленькую колонию чёрно-белых мускусных уток подвида «Московия». Но именно после возлияния нескольких бокалов шампанского, Панси любит пройтись по увлечению Драко разведением уток, приплетая с бодуна тему секса.
– Да что тебе дались мои утки? – спрашивает Драко, когда однажды в пятницу они вместе с Панси покидают студию после шоу.
Панси издаёт хмыканье-смешок:
– Не знаю… но полагаю, что есть что-то очень странное в мужчине, который разводит уток. Это ведь совсем не сексуально, разве не так?
– Да я вовсе и не стараюсь быть сексуальным, – отвечает сбитый с толку Драко. – Наша семья всегда держала уток.
Панси вздыхает и, поцеловав его в щёку, оставляет там слегка восковой мазок её помады:
– Дарлинг, я уверена, где-то в мире, всё же есть мужик именно для тебя. Доброго вечерка тебе.
Драко смотрит, как Панси поворачивается и дисаппарирует в облаке пряного парфюма. Вопреки её недавним инсинуациям, Драко вовсе не ищет себе мужика. В действительности, он весьма доволен быть сам с собою, а когда ему нужна компания, то для этого у него есть Панси, или каминная связь с родителями, общение с которыми никогда не бывает скучным. У него есть коллеги в ВВК, некоторым из которых надо отомстить за воровство его люксового кофе. Когда же глаза Драко неосознанно устремляются в сторону «Волшебного Зверинца», он твёрдо напоминает себе, что у него также полно способов качественно провести свой день.
И прежде чем позволить себе совершить что-то нелогичное, Драко тут же с места аппарирует домой, чтобы провести там весь уикенд. К тому времени, как он переоделся, прихорошил свой пруд с утками и пообедал, он почти забыл о Гарри Поттере и его интригующем поведении.
После типично хаотичной ночной вылазки с Панси по барам в субботу и ленивого воскресенья, проведённого в его солярии в окружении растений-суккулентов и за чтением разбросанных вокруг материалов о предстоящих светских событиях, которые могут оказаться полезны для шоу, Драко чувствует себя расслабленным и отдохнувшим. По крайней мере, он таким себя ощущает. А также готовым к любым событиям, которые преподнесёт для него предстоящая неделя.
Когда Драко входит в студио утром понедельника, то видит, что Панси находится уже там. И он не может решить, хороший это знак, или можно уже начинать волноваться.
– Привет, Драко, – произносит ведущий ночного шоу Франсис, выскальзывая из своей студии в ту, где сидят «утренники». – Приветик, Панси. Боже мой, да ты сегодня рано.
– А ты разве ещё не закончил свой колдоэфир? – спрашивает Панси, борясь с зевком и кидая взгляд на часы над головой.
– Ещё пять минут, – кивает головой Франсис, выглядя при этом достаточно бодрым для человека, который всю ночь мурлыкал в основном сам с собой. – Я поставил запись «Нептунианцев». Она длится семь с половиной минут, что просто прекрасно, чтобы устроить себе кофе-перерывчик.
Точно, кофе, думает Драко, спокойно улыбаясь в ответ на сияющую лыбу потирающего бородку Франсиса. О, да, месть.
– Простите меня, я покину вас на минутку, – тихо произносит Драко.
– Я принёс вам оставшиеся комментарии слушателей, – говорит Франсис Панси, когда Драко выскальзывает в коридор, чтобы направиться в крохотную общую кухоньку.
Он напевает себе под нос, когда магией уничтожает остатки студийного кофе в жестяной коробке, а затем наполняет её безкофеиновым сортом. Это, как он надеется, преподаст урок ворюгам его тайной заначки. Ну, а если нет, то, возможно, смена содержимого коробки на наоборот экстра-кофеиновый сорт через неделю или две, довершит-таки дело.
Когда Драко возвращается в студию, то видит, что Франсис собирает свои вещички на выход, а Панси что-то вещает в свой омнимикрофон.
– Вы слушаете шоу для завтрака с Панси Паркинсон и… о, а вот и он, – доносится до Драко, когда Панси поднимает глаза и осматривает его с подозрением. – Драко только что наконец-то явился…
Драко быстро комкает листок пергамента в клубок и пуляет в Панси, а затем усаживается на крутящийся стул и включает свой омнимикрофон:
– Ни слова дальше. Я был здесь всё это время.
– Лгунишка, – напевно тянет Панси, подпирая рукой подбородок и усмехаясь прямо ему в лицо. – Давай тогда лучше доведём до слушателей несколько безусловных фактов. На часах сейчас две минуты после шести утра, сегодня понедельник, одиннадцатое апреля, солнце ещё не совсем поднялось над горизонтом, но по какой-то причине, я уже бодрствую, погодные условия включают в себя облачность и ожидаемый позднее дождь при восемнадцати градусах на термометре. Через несколько минут у нас будут новости, а пока, наслаждайтесь песенкой от «Верблюжьего Хаоса».
Панси отключается и ставит иголку колдопроигрывателя на пластинку со сверхэнергичным, заводным треком с заразительным битом. Драко барабанит в такт ему пальцами по столу, попутно просматривая оставленные Франсисом комментарии слушателей. Не найдя среди них ничего интересного, он подъезжает прямо на колёсиках стула к «Небесному Оку» и начинает осматривать через его линзы Диагонн Аллею.
Центральная улица всё ещё спит, мирно простираясь под одеялом из мягких, серых облаков. Не отдавая себе отчёта, Драко разворачивает телескоп в сторону «Волшебного Зверинца». Совсем неудивительно, что магазин в это время ещё закрыт, но Драко всё равно задерживает взгляд на нём, рассматривая яркую раскраску его фасада и тени от перелётов птиц с балки на балку внутри помещения, видимые только через верхушки оконных стёкол.
– А что ты там делаешь? – спрашивает Панси, внезапно наклоняясь через его плечо, и Драко подпрыгивает от неожиданности.
– А сама ты что делаешь? Практикуешься быть кошкой-взломщицей? – сердито переводит стрелки Драко. Вообще, он всегда мог слышать, как Панси передвигается вокруг: её обувь, с этими острыми, а-ля инструменты для пыток, шпильками всегда издаёт клацающие звуки, да и сама Панси, несмотря на её компактную комплекцию, всегда славилась тяжёлой поступью.
– Не моя вина, что ты погрузился в глубины своего собственного странного маленького мирка, – обижается Панси, а затем снова возвращается через всю студию на своё место, и её каблуки звонко стучат по полу, как и всегда.
Драко скользит на своём стуле обратно к столу, и его щёки чуть розовеют, когда он понимает, что песенка-то почти уже закончилась. Очевидно, он пялился на «Волшебный Зверинец» в течение нескольких минут, и что бы это не значило, это не может быть ничем хорошим.
С кое-каким усилием, но Драко вливается обратно в шоу. Он читает новости, привычно спорит с Панси и продирается сквозь каракули Лофти Ли на принесённых тем пергаментах с комментариями от слушателей. Драко выбирает бодрые треки, чтобы хоть немного внести позитива в это облачное утро, насмехается над выбором Панси «Песенки для Душа», и съедает две булочки с начинкой из яблок, умудрившись ни одним сахарным мазком не замарать свой сверкающий омнимикрофон. Когда рядом с локтём Панси приземляется свежий номер «Пророка», доставленный замордованной совой, Драко игнорирует этот факт и предпочитает чтению газеты очередную сессию с «Оком», через линзы которого он наблюдает суету на Диагонн Аллее, в частности какую-то явно оживлённую перепалку между двумя крошечными пожилыми леди, имеющую место на рыночных рядах.
– Из того, что я сейчас могу видеть через «Око», на рынке, кажется, происходит какой-то раздор по поводу, кто первым заинтересовался… , – Драко прищуривается и подкручивает линзы телескопа, – … полагаю, черепом какого-то парнокопытного… возможно, козла… определённо ушедшего в мир иной. Торговец оного выглядит радостным по поводу такого развития событий, вокруг спорящих леди уже начинает образовываться толпа, а сами дамы по виду не готовы пойти на попятную.
Если вы являетесь служащим правопорядка, или просто хотите понаблюдать инцидент своими глазами, то мы даём наводку, что событие разворачивается в южной части рынка, сразу на выходе из «Завитушек и Клякс». Я продолжу вести наблюдение через «Небесное Око», тогда как Панси выйдет с новостями в восемь часов пятнадцать минут.
– Это с каких это пор ты стал экспертом в черепах животных? – спрашивает Панси и Драко, позабавленный её вопросом, только пожимает плечами. Она включает свой омнимикрофон и начинает зачитывать новости, а Драко снова переводит своё внимание на события за окном.
К его раздражённому разочарованию, две старушки переместились в своей ругани с прежней точки, и теперь всё действие было скрыто углом какого-то здания. Драко снова возвращается к столу и обнаруживает там оставленный Панси «Пророк», раскрытый на странице сорок два.
– О, раздел моды, – бормочет Драко себе под нос. – Ещё один из твоих «тонких» намёков, Панс?
А затем Драко хмурится. Внизу на правом развороте газеты виднеется заметка, если так это можно назвать, о Поттере. Она из себя представляет несколько колдофото, сделанных, очевидно, во время ежедневных походов Героя на работу, и на каждом колдоизображении указан и увеличен какой-то промах в одежде, к которому присовокуплён короткий, но хлёсткий комментарий.
Драко полностью игнорирует эти едкие подписи и обращает пристальное внимание на колдофотографии. На одной из них на пальто Поттера не хватает пуговицы. На другой виднеется дырка на джинсах в области колена. Волосы Поттера везде в своём обычном расхристанном состоянии, будто он их пропахивает пятернёй, сам того не замечая. Также Поттер вышел дважды за неделю в одном и том же облачении. А это, согласно автору статейки, самый наихудший грех в области стиля.
Драко не может удержаться и внезапно его грудь прошибает смесь симпатии и раздражения в адрес Поттера. И это уже второй раз за неделю, вспоминает он, и сварливо отбрасывает от себя газету.
Поттер, должно быть, и внимания не обратит на эти «модные» приговоры. Его никогда не волновало, как он выглядит. Хотя, опять же, сейчас он выглядит более менее достойно – просто, обычно в стиле «кэжуел», а не так, как раньше, будто его протащили спиной через плотные заросли кустов, да и все вещи теперь сидят на Поттере по фигуре. Вот что Драко всегда замечает у Поттера, когда разглядывает его через «Око» или в медиа изданиях, так это целую коллекцию царапин и ожогов на руках или кистях рук. Нет сомнений, это результат работы с трудными в обращении или испуганными животными. Конечно, Поттер мог бы излечить магией эти отметины в два счёта, но он явно забывает, что может ею воспользоваться. Возможно, это из-за того, что он рос с магглами. Драко старается сильно не размышлять на эту тему.
Во всяком случае, он старается. Панси всегда говорит ему, что он проводит слишком много времени, думая о Поттере. Но, опять же, она говорит ему это с тех пор, как им было по одиннадцать лет. Это просто привычка, и всё.
– Газетчики совсем уже высасывают из пальца темы о Поттере, – провозглашает Драко Панси, когда та заканчивает освещение новостей в колдоэфире, и возвращает ей сложенный «Пророк».
– Примечательно, что они уже и моду приплели, не так ли? – отвечает та, бросая взгляд на передовицу, а потом тоже отбрасывая газету. – Поттер всегда в списках наихудших модников в «Ведьмополитене», но я не припомню, чтобы и «Пророк» прежде докапывался до его стиля в одежде.
– А что насчёт того другого медиа издания? – спрашивает Драко. – Ну, ты знаешь, того, с придурью…
– Ты имеешь в виду «Придиру»?
– А, да. «Придира», – подтверждает Драко. Он знает это название просто очень хорошо, так как подлюбливает и читает, если ему в руки попадается экземпляр этого журнала. Вот например, он читал его в прошлом месяце, когда сидел в очереди к окулисту, чтобы проверить зрение на предмет выписки очков для чтения, которые он никогда не носит прилюдно. Они придают ему ореол старости.
– Понятия не имею, что там о Поттере, – произносит Панси, изучающе разглядывая свои ногти. – Я никогда его не читала. По всей видимости, содержание этого журнальчика предназначено для чокнутых.
Драко улыбается затаённо:
– А я тем более не в курсе.
**~*~**
Следующие два часа Драко совершает довольно частые подходы к «Око», чтобы проверить главную улицу и сразу же донести до сведения слушателей, что там происходит. Похоже, что разборки насчёт черепа разрулили два представителя Отряда Обеспечения Магического Правопорядка, которые сделали строгое внушение двум противоборствующим старушкам и эскортировали каждую из них домой в противоположных направлениях.
К полодиннадцатому утра рынок уже кишит народом. Торговцы зазывают и трясут своим товаром во все стороны, молодые родители, толкающие коляски с малышами, собираются в кучки посплетничать, а представители пожилого поколения, разодетые в яркие мантии, хоть и передвигаются неспешно и сгорбленно, но практически заполонили собою все рыночные уголки. Так как никто не выкидывает никакие коленца и ничего экстраординарного не происходит, то Драко перемещает обзор «Око» обратно на Диагонн Аллею, позволяя себе задержаться взглядом на «Волшебном Зверинце». Он потягивает кофе и наблюдает, как клиенты этого магазина выходят, кто с клетками, кто с коробками, а кто и с длинными, мягкими мешочками, в которых переносятся змеи.
– Что это ты там делаешь? – бормочет Драко вопрос себе под нос, когда Поттер внезапно вылетает пулей из магазина и тут же незамедлительно залетает обратно.
– Я разговариваю с Ли, – отвечает Панси, пока старик Лофти выходит из студии. – По всей видимости, сегодня полно комментариев о наших старых знакомых.
– Да я не тебя спрашивал… а Поттера, – вставляет Драко, и практически может слышать, как Панси за спиной закатывает на это глаза.
Несколькими секундами позднее, Поттер снова выпрыгивает из магазина. Его руки сомкнуты в кулаки, а плечи сильно напряжены. Мощные линзы «Око» предоставляют Драко идеально чёткое изображение лица Поттера – тот явно в гневе. На этот раз, он просто стоит неподвижно несколько секунд, глаза закрыты, челюсть сжата до предела, а потом похоже Поттер испускает крик ярости, который Драко скорее чувствует, чем слышит. Ну, а затем Поттер устремляется вверх по улице с какой-то буйволиной целеустремлённостью. Драко неотрывно следит за ним посредством телескопа так долго, как может, но потом теряет его в районе подъёма Диагонн Аллеи.
Расстроенный, что не удалось выследить, куда направился Поттер, Драко откидывается на спинку стула и выпускает из рук телескоп. Ему так хочется знать, куда шагает Поттер, а ещё больше, что того так разозлило. Драко не видел такого выражения бешенства на лице Поттера с тех пор, как… мир был совсем другим, и лицезрение этого сейчас пробуждает какое-то беспокойное чувство. Драко снова берётся за «Око» и настраивает его линзы на самую дальнюю часть Диагонн Аллеи, какую только можно увидеть через телескоп. Там нет ничего интересного: несколько магазинов одежды, офисы «Пророка» и, если Драко правильно помнит, магазин, торгующий сделанной вручную мебелью.
– Дорогие слушатели, вот вам вопрос, – одновременно с наблюдением прижимает к груди Драко омнимикрофон. – Из-за чего так рассвирепел Гарри Поттер? «Небесное Око» только что засекло, как он сердито пронёсся из «Волшебного Зверинца» вверх по нашей Диагонн Аллее. Вы случайно не в курсе, что запустило докси в его штаны? Если да, то почему бы не позвонить по каминной сети Лофти Ли и не дать нам всем знать вашу версию ответа на этот вопрос.
Сообщения хлынули потоком, как Драко и предполагал, и хотя среди них попадались крайне комичные, но вот проливающих свет на странное поведение Поттера не было совсем. Панси при этом сидит вся из себя такая самодовольная, бросая на Драко каждые несколько минут взгляды с намёком, но даже она заливисто смеётся, когда он зачитывает сообщение, предполагающее, что, возможно, Поттер недоволен из-за того, что его домовик магией отчекрыжил ему его гениталии.
Спустя продолжительное время, Поттер возвращается в свой магазин. Видно, что его злость немного улеглась, но на лице поселилась мрачная решительность. В руках у него небольшой мешочек с ручками.
– Что же ты задумал, Поттер? – бормочет сам себе Драко, следя, как Спаситель Магического Мира исчезает в недрах «Волшебного Зверинца».
Драко проверяет вход этого заведения часто, чаще чем следовало бы, но Поттер так и не вышел снова до окончания их шоу-передачи. На этот раз, когда Драко покидает высотку ВВК и прощается с Панси, он сразу устремляется к «Волшебному Зверинцу».
Он приходит в себя только на середине пути и только усилием воли заставляет себя остановиться и аппарировать домой.
**~*~**
– Драко! – громко зовёт его Панси. Её голос легко доносится из студии до кухоньки, где Драко заваривает кофе из вновь созданной, и на этот раз более тщательно спрятанной тайной заначки. – Ты крупно пожалеешь, если пропустишь это! – уже прям-таки кричит подруга, на этот раз повысив голос, и Драко, подхватив обе кружки, выбегает в коридор.
– В чём дело? – требовательно спрашивает он, ставя горячие ёмкости на стол.
Панси поворачивается к нему лицом, оторвавшись от «Ока», в которое судорожно вцепились её пальцы:
– Ты только посмотри!
Заинтригованный, Драко присоединяется к ней у окна и садитcя на стул, с которого Панси только что вскочила. Он осторожно припадает к линзе телескопа и прищуривается. Когда изображение фокусируется, Драко непроизвольно испускает удивлённый смешок.
– Он окончательно ополоумел, – радостно возвещает Панси.
Драко только кивает, продолжая жадно рассматривать Поттера, следя за его продвижением по улице к «Волшебному Зверинцу», чтобы открыть его и начать рабочий день. Одежда Поттера такая же, как и обычно: заношенные джинсы, футболка по фигуре, практичные парусиновые туфли на шнуровке. Но вот его волосы сегодня… они фиолетовые. Не просто сливового, или баклажанового, или даже анютиных глазок оттенка, а вырви глаз, неонового-полыхающего, «ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ» фиолетового. Спутанные кудри мягко колыхаются на попутном ветру, пока Поттер вышагивает, и это даёт такой эффект, будто вместо головы у него крупный, экзотического вида морской анемон. Брови Поттера остались природного чёрного цвета и были напряжённо нахмурены, демонстрируя своего рода оборонительное выражение лица, которое полностью противоречило его размеренной, невозмутимой поступи.
Люди на Поттера пялятся, и Драко не может их винить за это. Он думает, что Поттер притворяется, будто не замечает это внимание публики, что делает всю эту ситуацию ещё больше изумляющей.
– А ты когда-нибудь окрашивала свои волосы в фиолетовый цвет из-за того, что злилась на что-то?
– спрашивает Драко Панси, не отрывая взгляда от линзы телескопа.
– Нет, но однажды я так рассердилась на своих родителей, что магией снесла весь волосяной покров с моей головы, – ответила та. – Мы как раз на следующий день должны были всем семейством делать профессиональную колдофотосессию и я отказалась вернуть волосы до тех пор, пока она не закончится. Колдофото до сих пор имеются где-то дома… моя мать любит внезапно их вытаскивать, чтобы попозорить меня.
Драко ухмыляется. Когда Поттер исчезает в магазине, он выпускает из рук трубу телескопа и внимательно смотрит на Панси:
– Думаю, я помню эту историю. Сколько тебе тогда было… тринадцать лет? Четырнадцать?
– Да, что-то в этом роде, – отвечает Панси, ставя новый трек и снова усаживаясь на свой стул. – А вот у Поттера нет родителей, чтобы бесить его, не так ли?
Драко изгибает бровь:
– Панс, поясни.
– Ну, ты же знаешь, что я имею в виду, – говорит она. – Он взрослый маг. Я сомневаюсь, что он делает это, чтобы позлить кого-то. Я думаю, его кукушечка просто окончательно отъехала.
– Может быть, – тянет Драко, но он сомневается, что все измышления в мире могут решить загадку под именем Поттер. Не то, чтобы Драко находит его такой уж таинственной личностью, он просто… Драко вздыхает:
– О, посмотри сколько времени. Пора читать очередные новости.
К тому времени, как утреннее шоу вторника заканчивается, Драко практически весь истомился от интриги с Поттером. Он знает, что ему следует просто аппарировать домой. Ведь у него никогда нет проблем чем заполнить своё свободное время: он наносит визиты людям, он посещает места, он познаёт новые и интересные вещи. Он поддерживает порядок в Мэноре и заботится о своих утках. Также предпринимает попытки и себя не обделять заботой. У него полно дел, и ни одно из них не требует посещения «Волшебного Зверинца». Но все эти разумные доводы напрасны. Как только после шоу Панси аппарирует домой в постельку, Драко начинает свой путь по мощённому булыжниками тротуару Диагонн Аллеи, его сердце несётся галопом, хотя он старается вышагивать размеренно.
Оказавшись внутри «Волшебного Зверинца», Драко стоит несколько мгновений, привыкая к сумраку и к специфическому аромату помещения, а затем оглядывается вокруг в поисках Поттера. Найти того оказывается легко, так как в полумраке помещения его фиолетовые волосы почти мерцают светом. Поттер как раз поднимает из какого-то аквариума странную остротелую ящерицу и начинает осторожно изучать её. Драко наблюдает за ним в тишине, удивляясь наколько профессионально и нежно обращается Поттер с животным, позволяя земноводному ползать по своим рукам и невесомо проводя подушечкой пальца по хребту того.
– Тебе намного лучше, – негромко произносит Поттер, улыбаясь, когда ящерица высовывает длинный синий язычок.
Эта улыбка застаёт Драко врасплох, и он понимает, что уже и не помнит, когда последний раз видел улыбающегося Поттера, даже просто на какой-нибудь колдографии. Это добрая улыбка, широкая и чуть кривоватая, того рода улыбка, что заставляет улыбаться в ответ, даже если и не хочется. Драко хмурится на эту свою реакцию.
– Я полагаю, ты не захочешь обсуждать тему своих волос, – решается он выступить, вовремя вспомнив стереть хмурую озадаченность с лица и нацепить на него нейтральное выражение.
Поттер вздыхает. Он возвращает ящерицу в аквариум и меделенно поворачивается:
– Не горю желанием.
– Ты уверен? Потому что люди задаются вопросами… а некоторые из них даже считают, что ты тронулся умом.
– Это поэтому ты здесь? – спрашивает Поттер, проходя мимо Драко и становясь за стойку с кассой. – Ты заявился, чтобы довести до моего сведения, что я обезумел? Становись в очередь, Драко. Вон туда.
Поттер указывает на дверь, и Драко мысленно чертыхается, потому что инстинктивно повернулся посмотреть указанное направление.
– Я видел тебя вчера, – спустя мгновение, сказал он. – Ты был прям-таки в яростном негодовании.
Поттер криво усмехается. Он берёт перо и начинает что-то карябать на пергаменте:
– Я знаю. Ты видел меня в телескоп.
– Откуда ты знаешь? – требует ответа Драко.
Поттер медленно поднимает голову и прямо смотрит в лицо Драко. Дикий новый цвет его волос оттеняет зелень его глаз, делая их до невозможности яркими.
– Я слушатель твоего шоу. И вчера я следил за ним.
Желудок Драко слегка падает:
– О, вот как.
– И я знаю, почему ты здесь. Ты ничем не отличаешься от других медиа собратьев.
– Прошу прощения? – моментально делает обиженную стойку Драко.
Поттер весело смеётся:
– Я не собираюсь быть эксклюзивным блюдом для твоего шоу. Так что, если у тебя нет намериния купить хоть что-то в моём магазине, то попрошу на выход.
– Ты выгоняешь меня, Поттер? Без дураков?
Поттер ничего не отвечает на эту патетику. Он продолжает что-то писать, прикидываясь, будто Драко здесь нет. Иногда он прерывает свою писанину на миг, чтобы откинуть с глаз непослушную ярко-фиолетовую прядь волос.
Драко наблюдает за ним пару минут, а затем выбирается из магазина. Ну и ладно, думает он. В любом случае, он обойдётся без этой информации. И уж определённо он не вернётся в эту лавку.
**~*~**
В течение последующих нескольких дней, Драко стойко держится. Он ходит на работу в студию и после возвращается домой. Он выползает с Панси на её дьявольские посиделки в барах, в одном из которых он принимает на грудь алкоголя больше чем обычно, после чего дело заканчивается тем, что его лыбящаяся физия и тепленькая тушка подручку с Панси появляется в «Пророке» в колдофотоколлаже «Посмотрите, кто вывалился из ночного клуба».
Он приходит на работу рано (даже в то утро, когда его терзают адская похмельная мигрень и шокирующий недосып), он спорит в колдоэфире с Панси, он проигрывает треки, он зачитывает вслух комменты слушателей и с удовлетворением замечает недовольное бухтение «вечерников», что доказывает эффективность подмены кофе.
Драко не ходит в «Волшебный Зверинец». Он даже ни разу не сделал шага в ту сторону, он вообще старается избегать Диагонн Аллею, ну за исключением жизненно необходимого наблюдения за оной через «Небесное Око». Он продолжает информировать слушателей о том, что там происходит, хотя его и тревожат бабочки в животе каждый раз, когда он вспоминает, что Поттер может слушать его в этот момент. Потому что Поттер слушает его шоу. Он слушает Драко по колдорадио. И хотя Драко точно не знает, в какой момент времени это происходит, сама мысль втайне его ужасает. Не только ужасает, но и смущает.
Драко никогда не приходило в голову, что Поттер может быть слушателем его шоу. Каждый раз, когда он размышляет над этим, его голова пухнет от мыслей, чтО Поттер мог слышать во время колдоэфиров, и краска стыда горячит его затылок.
– Просто не думай об этом, – беспечно советует Панси, и Драко хмурится на неё.
– Не вопрос, – имитирует он её легкомысленный тон.– Тогда и ты не страдай, что Малахай не отвечает на твою сову.
– Николай. Он русский, – поправляет его Панси, явно стараясь не улыбнуться. – Ну и чудно, тогда уговор.
Она наклоняется через стол и хватает своими постоянно прохладными пальцами руку Драко. Они торжественно скрепляют уговор рукопожатием, хотя Драко прекрасно понимает, что у Панси столько же шансов забыть её нового симпатичного русского друга, сколько у него самого перестать тревожиться о мужлане Поттере.
Такого рода обещания всегда, конечно, стоит стараться сдержать, и Драко тихо поздравляет свою выдержку, когда однажды во вторник утром Панси зовёт его к «Око» посмотреть на «кое-какой закидон» Поттера, а он спокойно заканчивает устанавливать новый трек и только потом присоединяется к ней. Драко считает, что он держится достаточно успешно, когда ему удаётся аппарировать прямо домой после того, как он был свидетелем дефиле Поттера туда-сюда по Диагонн Аллее в радужных разноцветных мантиях. И даже когда на следующий день за Поттером везде, куда бы он не пошел, вылетают снопы Шипучих Летучек, делая его похожим на взрывную петарду, испускающую хлебные крошки, Драко всё равно после передачи возвращается в Мэнор, чувствуя себя весьма заносчивым от гордости.
Медиа издания, конечно, пируют по поводу этих поттеровских эскапад, но Драко кремень даже тогда, когда «Ведьмополитен» помещает на обложку колдофото Поттера с фиолетовым хаером, сопровождая оное хлестким заголовком на всю страницу:
«Когда же слишком рано для кризиса среднего возраста?»
Тридцать лет – это ещё слишком рано, мятежно думает Драко и прячет журнал в столешницу. Поттер очевидно что-то задумал, но Драко подозревает, что причины всей этой его непристойности совсем не те, о которых предполагают репортеры.
И причины эти странные, как воображает себе Драко. Такие же странные, как сам Поттер. Но Драко не собирается спрашивать его о них.
– И это все новости для вас в одиннадцать часов пятнадцать минут, – произносит Драко в свой омнимикрофон и разворачивается на стуле к Панси, которая зависает у «Небесного Ока», наблюдая через этот девайс за событиями на главной улице. – Сегодня вторник, девятнадцатое апреля, и в ближайшее время нас не ожидает передышка от этого проливного дождя. Панс, ты хоть что-нибудь там видишь через его завесу?
– А вот и вижу, – объявляет Панси, повышая голос, чтобы её было слышно сквозь ритмично барабанящий о стекло окна дождь. – Апрельский ливень не в силах противостоять ‘Небесному Оку’. Возможно, вы уже слышали о сезонной распродаже у «Мадам Малкин», которая как раз началась именно сегодня. Но если вы думаете, что дождь способен помешать этому событию, то вы глубоко ошибаетесь. По нашим наблюдениям, людской поток входящих и выходящих из этого заведения очень плотный, а очередь в кассу впечатляющая. Поэтому, если вы всё ещё хотите урвать себе удачную покупку по приятной цене, то я предлагаю вам… Что за… -Панси внезапно замолкает, и Драко спешит к окну, прижимая к себе верный омнимикрофон.
