Текст книги "На пределе: Серия 3 «Фостер» (СИ)"
Автор книги: Sandje
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Она жива… – Рудо тяжело вздохнул. – Мне очень хочется верить тебе, Гудвин, но я боюсь, что ты окажешься лишь слабым напоминанием о том, что я слишком добр к простым смертным.
– Вы видели меня в первый день моего появления на острове, Вы видите меня сейчас в ряду таких же племенных жителей. Скажите мне, что изменилось?
– Ты стал рассудительней.
– Только не говорите, что это плохо.
– Нет, – Старик доброжелательно улыбнулся. – Это хорошо, но ты не станешь мудрецом, когда достигнешь нужного возраста. У тебя не та кровь.
– Мне не хочется думать об этом сейчас, – Купер пожал плечами. – Всё, чего я хочу, это заставить людей уйти за Иллаем. Ему это необходимо, мне это необходимо, и Богу это необходимо. Последнее слово за Вами.
– Если Бог считает, что я должен решить судьбу людей племени, я согласен довериться тебе, и пусть Камал остаётся один на один со своими убеждениями.
– Сейчас Вы рассуждаете как мудрец.
– Полагаю, моя вера в Бога не разрушится от того, что Бог стал смертным…
***
– Камал принял меня в свою семью, потому что ему понравилась моя история. Так он сказал. А я солгал. Ничего из того, что я рассказывал, не было. Всё, что мне было нужно – это счастье моей жены. Если она делала выбор, я соглашался с ним. В этом смысл любви. Не так ли?
– Боюсь у нас слишком разные представления о любви… – эксперт невольно вернулся мыслями к Джиллиан. Его беспокоило её состояние. Её мысли. Прекрасно зная, как Фостер относится к таким вот импровизациям в его исполнении, не трудно было предугадать, какие чувства переполняют её в данный момент.
– О любви не может быть разных представлений. Но у меня есть предположение! – Рокфор нервно повёл плечом и взглянул на задумавшегося Лайтмана. – Ты никого не любишь, поэтому считаешь, что любовь проявляется по-разному.
– Или же ты принимаешь за любовь какое-то другое чувство. Привязанность, зависимость.
– Ты не мой психотерапевт! – террорист поджал губы, задержав на мгновение дыхание. – Я знаю, о чём говорю. Я люблю свою жену, лучшее доказательство моих чувств перед тобой. Я здесь!
– Оскверняешь священное место, жаждешь смерти невинных людей. Это, безусловно, доказывает, как сильно ты любишь её.
– Не смей осуждать мои мотивы! Она верила этим людям. До последнего момента верила им!
– Что они сделали с твоей женой, Рокфор? За что ты так их ненавидишь?
***
Время тянулось. Локер всеми силами старался собрать бунтующих у храма людей. Старейшие мудрецы двух племён непрерывно спорили, не заботясь о том, что каждая секунда громко тикающего терпения Рокфора была на счету. Бесконечный шум, который мешал сосредоточиться и решить возникшую проблему, попросту был вызван несогласием одной половины со второй. Если бы на кону были не жизни, Локер мог бы многим пожертвовать, чтобы досмотреть действо, ведущее к расколу большой племенной семьи.
Лайтман прекрасно знал, что должен делать, там, внутри храма. Иллай полностью был уверен в том, что ещё есть штрафные секунды, которые его шеф приберёг для вот таких непредвиденных ситуаций, но сколько их было, оставалось загадкой:
– Вы все умрёте! – громко сообщил он, взобравшись на небольшой камень у самого входа в храм. – Времени больше не осталось. Можете продолжать драть горло, доказывая степень своей трусости и тупости.
– Локер, что ты творишь? – Рейнольдс отпихнул в сторону Гудвина, который собирался дёрнуть эксперта за рукав куртки, чтобы стянуть с возвышенности. Взгляды до нынешнего момента споривших теперь были обращены к нему. Иллай самодовольно ухмыльнулся и невозмутимо продолжил спокойным голосом:
– Почему вы остановились? Продолжайте. Вы успеете повыдирать друг другу волосы, прежде чем исчезните из мира и из истории. Нет людей, нет доказательств, нет легенды. Вы призраки, поздравляю!
– Иллай они не уйдут отсюда, если ты будешь угрожать им! – в голосе Купера послышалось отчаянье. Бен, который удерживал его за локоть, отступил на шаг назад.
– Пусть не уходят! – молодой эксперт развёл руками. – Пусть уничтожают то, что я пытаюсь спасти не ради собственных целей.
– Кто ты такой? – Камал вышел вперёд, осуждающе рассматривая стоящего перед ним эксперта. – Кто ты такой, чтобы указывать моим людям, как поступить?
– Ты потерял своё уважение уже тогда, когда впервые проигнорировал угрозу. Пусть люди скажут тебе, Камал, что не хотят быть твоей собственностью.
– Существуют законы, юноша. Они созданы для того, чтобы следовать им.
– Созданы тобой! Чтобы иметь безграничную власть и жить удобно, без проблем и обязательств. Подавлять веру в одного Бога, заменяя верой в другого. – Локер нахмурился. – Никто из вас не достоин быть признанным Старейшим и мудрейшим. Мой друг, рискуя своей жизнью, идёт в храм с преступником, готовым в любой момент стереть это место с лица земли, а всё, что вы сделали в благодарность, так это остались стоять у входа, в надежде, что Рокфор выйдет с поднятыми руками и отдаться на ваш суд. Станет вашей жертвой.
– Есть законы, – стиснув зубы, повторил Камал. На его лице застыл страх. Локер попал в самую точку, затронув тему подорванного доверия племенных жителей к его персоне.
– Хватит! – Рейнольдс хмуро взглянул на эксперта. – Нужно силой уводить их отсюда. Нет больше времени на уговоры. Приказ президента, любой ценой спасти их.
– Мы пойдём добровольно! – сообщил Рудо, остановившись рядом с Камалом. – Мои люди не хотят умирать только потому, что Камал не желает признать свою неправоту или своё поражение. Старейшин выбирают за умение принимать решение и руководить принятым решением с целью сделать жизнь жителей лучше и счастливей. Смерть счастья не принесёт.
– Уходить нужно сейчас, – Бен покосился на молодого эксперта. Лицо Старейшины племени «Окка» было бледным. Он с презрением смотрел на ситуацию, в которую попал. С отвращением поглядывал на людей, которые как он думал, предали его, пойдя против. С тоской осознавал, что лишился доверия и уважения. Принимал и то, что скорей всего лишился своего статуса.
Битва за принципиальность и Величие закончилась не в его пользу и, чувствуя, что все взгляды, обращенные на него, выражают жалость, ощущал подкатывающую к горлу тошноту. Жалость к человеку – первый признак его ничтожности. Ничтожность – первый признак моральной гибели.
– Я помогу Вам увести людей, Рудо, – Гудвин Купер подошёл к старику и слабо улыбнулся. – Если Вы не против.
– Если Бог желает послать испытания моему народу, я готов помочь им его пройти. Будет сложно уговорить идти людей племени Камала. Преданность – наша составляющая часть.
– А предательство? – агент ФБР склонил голову набок.
***
Рокфор внимательно рассматривал усмехающегося своим мыслям мужчину, с которым оказался внутри священного храма:
– Ты наверно думаешь, что я тяну время? Что сомневаюсь в том, что хочу сделать?
– Я знаю, что ты сделаешь то, зачем пришёл в этот Храм! – Лайтман пристально посмотрел в глаза собеседника.
– Тогда почему не пытаешься отговорить меня?
– Не люблю бессмысленные поступки. Стану убеждать тебя в том, что всё можно решить иначе, ты начнёшь нервничать, и я не успею насладиться последними минутами жизни. Ты хочешь, чтобы тебя умоляли, я не стану делать то, что ты хочешь.
– Считаешь, что ты лучше меня? – губы Рокфора дрогнули в гневе.
– Я знаю это наверняка. Не обижайся.
– Ты мне не нравишься. Ты меня раздражаешь. Мне надоели твои умные слова, твоё так явно выраженное превосходство. Что у тебя есть, Кэл? Жена? Дети? Или молоденькие девушки, которых ты снимаешь на ночь?
– У меня есть дочь… – в глазах Кэла промелькнула грусть, но он быстро взял себя в руки и устремил свой взгляд на керосиновую лампу.
– Где твоя жена?
– Мы в разводе, – обсуждать тему его личных отношений с Зоей Лайтману хотелось меньше всего.
– Моя жена никогда не думала о том, чтобы развестись со мной. Мы делали всё, чтобы наш брак был чистым и честным. Я делал всё, чтобы просыпаясь утром, чувствовать её тепло и её любовь. Когда умерла она – я умер вместе с ней. У нас тоже была дочь.
– Странно, что до этого ты ни разу не упомянул о своём ребёнке.
– Сколько лет твоей дочери, Кэл? – террорист поднялся с холодного пола и подошёл к эксперту по лжи. Лайтман качнул головой, давая понять, что на личные темы говорить не собирается. – Не отвечай, это не важно. Моей дочери сейчас было бы семнадцать. Я бы хотел увидеть её, мою девочку.
– Так что же всё-таки случилось? – недовольно напомнил о своём вопросе Лайтман. – Где твоя семья?
– Мы были счастливы среди племенных жителей. Поначалу они казались нам забавными, потом слишком странным. Когда живёшь с ними день ото дня, видишь, как они относятся друг к другу, и как смотрят на тебя, невольно понимаешь, что доброта, которая достаётся твоей семье – притворство и тактичность. Они уважают, но не любят. Твоя жизнь для них ничего не значит.
– Уважение имеет множество оттенков, – Лайтман развёл руками. – Почему племя?
– Почему, почему, почему? Почему ты здесь? Почему они все здесь в данный момент? Почему я один? Сколько ещё подобных вопросов ты намереваешься мне задать?
– Бесконечное количество…
Мужчины обменялись внимательными взглядами. Рокфор приставил пистолет к виску Лайтмана.
– Мы приехали сюда, потому что устали от городской суеты. Начитались умной литературы, рассказывающей о мире, царящем в племенных семьях. Об их независимости. Знали, что племён слишком много по всей Африке, но древнейших приверженцев старой веры осталось совсем мало. Нам это и было нужно. Жить среди тех, кто следует своим законам. Огорчало лишь то, что не принадлежим ни к одной из племенных семей. Пока однажды моя Анжела не узнала, что в племена «Окка» и «Оаро» можно попасть, заслужив уважение. Понравившись мудрецам. А что такое заслужить уважение для американца?
– И как же ты его заслужил? – игнорируя холодное оружие, совершенно спокойно спросил Кэл.
– Я не заслуживал. Просто пришёл к Камалу и сказал, что мой прадед Умми жил в этом племени. Камал поверил. А я попросту подслушал молитвенную песнь для Великого Умми, который вёл это племя некоторое время назад. Я стал популярным, меня расспрашивали о нём, а я всё больше зарывался в ложь.
– Твоя гордость погубила тебя, – Лайтман хищно обнажил зубы, вновь показывая своё превосходство. – Ты сам виноват в том, что имеешь сейчас.
– Всё было хорошо до тех пор, пока моя жена не заболела. Наши организмы слишком слабы для жизни в таких условиях. Мы с детства привыкли к фаст-фуду. Анжела носила ребёнка, чем здорово перегрузила себя. Привычная медицина здешних жителей не помогала, ей нужен был врач, и тогда я сказал, что привезу его.
– Нельзя, – Кэл словно прочитал его мысли.
В глазах Рокфора появились слёзы. Он опустил пистолет, оставаясь всё так же близко к своему заложнику.
– Я умолял позволить мне привезти врача из города. Камал сказал, что Умми не позволил бы бестактному городскому лекарю, купившему свои знания за грязные деньги, прикасаться к будущему потомку. Что это исключено и если их лекари не смогут ничего изменить, кто-то один умрёт во спасение второго.
– Ты всё рассказал, да? – едкий голос Кэла, словно нож прошёлся по кровоточащим ранам в душе преступника.
– Да, чёртов ублюдок, я сказал правду. Мне пришлось сказатьчёртову правду!
– И тебя вышвырнули, как мусор.
– Я убью тебя! Я тебя убью! – Рокфор практически не контролировал себя. Его тяжёлое дыхание, коснулось щеки Лайтмана, а дуло пистолета в очередной раз больно вонзилось в плоть.
– Закончи историю, – сухо попросил Лайтман.
***
– Может быть хватит считать меня ребёнком? Папа до сих пор не вернулся! – Эмили появилась в лаборатории неожиданно. Рия вздрогнула, услышав её голос, но спустя мгновение взяла себя в руки. – Джиллиан здесь? Где она?
– Отдыхает, – Торрес покосилась на часы. – Как ты добралась сюда ночью?
– Меня подбросил друг, не уходи от ответа, – Эмили была настроена решительно. Упрямая, как и её отец. Так же чувствует ложь и, что совсем не странно старается её обойти, чтобы добраться до истины.
– Кэл с Локером ещё работают с клиентом. Некоторые дела требуют большего времени, чем обычно.
– И почему же работать нужно ночью?
– Что-то вроде «совершенно секретно», – Рия пожала плечами. – Джиллиан в кабинете твоего отца, когда я заглядывала в последний раз, она спала.
– Я еду домой. Скажи Джиллиан, когда проснётся, что я привыкла к её компании перед сном.
– Ладно, передам.
– И если папа позвонит, скажи, что я очень–очень злюсь.
– Обязательно, – Рия тяжело вздохнула, проводив Эмили взглядом. Должно быть Лайтману трудно, когда дочь старается всё знать о его работе и личных делах. Ещё трудней, когда приходится лгать ей, что новое задание простое, что не требует ничего необычного. С другой стороны, как можно сказать своему ребёнку, что ты едешь на переговоры с террористом?
***
– Моей женой занимались племенные лекари. Какая-то местная болезнь, поражала всё её тело, она кричала и кричала… так громко, что казалось небеса могли рухнуть вниз, смешавшись с грязью. Даже тогда, когда я ушёл за врачами, я слышал, как она кричит. Всё внутри меня кричало вместе с ней.
– Есть вещи, которые нельзя изменить. Племенные лекари могли перестать заботится о ней, как только услышали бы правду. Но они продолжали спасать жизнь ей и её ребёнку.
– Они перестали! – Рокфор сверкнул глазами. Лайтман решил не прерывать поток его эмоций, вмещённый в беспрерывную, сумбурную речь. Возможно этому человеку, действительно нужно было выговориться, чтобы прекратить всё это представление. – Сразу же после того, как я отправился за врачами, они оставили её умирать. В полнолуние, когда в её теле практически не осталось жизни. Когда её крики стали беззвучными, её принесли в этот храм и убили. Пожертвовали её кровь и жизнь Богу. А теперь спроси у меня, Кэл, что было дальше…
– Продолжай, – голос эксперта не выражал никаких эмоций.
Рокфор рассмеялся.
– Мне сказали, что мой ребёнок… Что моя дочь родилась мёртвой… Что жену невозможно было спасти, и что её решением было пожертвовать тело и душу Богу.
– Когда человек умирает, ему необходимо верить в другую жизнь.
– Анжела знала, что я сделаю всё, чтобы спасти её.
– Но ты не сделал! – мужчина пожал плечами и незамедлительно оттолкнул руку Рокфора с оружием от себя в сторону. – В минуты, когда ты должен был быть рядом с ней, ты был в поиске надежды, но иногда её просто нет. Это неоспоримый факт, доказанный наукой.
– Мне плевать на твою науку! – Террорист оскалился и с размаху ударил собеседника в живот. Лайтман пошатнулся, но спустя мгновение вновь выпрямился, скривив губы. – Камал сказал мне потом, что принёс её в жертву Богу, как плату за мои грехи. За мою ложь. Он сказал, что это было моим наказанием. Что я заслужил то, что случилось! Мне нечего терять больше.
– Тебе нужна помощь врача.
– Быть ненормальным не так уж и плохо! – мужчина посмотрел на пистолет, который держал в руках. – Мне лишь хотелось уберечь семью от бессмысленной жизни среди тупоголовых американцев, вечно недовольных своим существованием. Я не сочинил другую жизнь, а просто вернулся сюда, чтобы сделать свою жену счастливой. Но теперь я ненавижу себя и это место. Я ненавижу этот храм, в котором до сих пор лежит её тело! Посмотри на мою Анжелу, Кэл.
– Знаешь, это начинает надоедать… – бесцветно протянул Лайтман не глядя на террориста. – Ты не очень хороший лжец. Тебя выдают глаза…
– Мне плевать на тебя!
– Я хочу правду, только и всего-то, – Кэл пожал плечами. – Ты сделаешь то, ради чего пришёл в этот Храм?
– Камал мой отец, если тебе так уж нужна правда! – Рокфор отвёл взгляд в сторону. – Смерть Анжелы – его месть мне за предательство и за отказ от его законов.
– Взрыв будет или нет? – сухо переспросил Лайтман. Вся эта нелепая ситуация раздражала.
– Я тебя ненавижу! Всех вас!
– Да или нет? – монотонно переспросил эксперт.
– Да.
***
У храма совсем не осталось людей. Локер выглядел безумно уставшим, когда в очередной раз вернулся к священным землям, чтобы проверить всё в последний раз. Старейшина «Окка» Камал, так и остался стоять у святыни. Вокруг стало совсем тихо, и Иллай решился попробовать уговорить старика пойти вслед за людьми, пока ещё есть возможность что-то сделать правильно. Мудрец нервно дёрнулся от неожиданности, но не обернулся:
– Убирайтесь, мистер Локер! Вы сделали всё, что могли сделать, для спасения собственной совести. Я не сдвинусь с этого места. Вы тратите своё время напрасно.
– Вы игнорируете здравый совет…
– Мне хватает советчиков и без Вашей безграничной заботы. Убирайтесь. Оставьте меня в покое.
– Если Рокфор всё взорвёт…
– Я умру, и меня ничто не будет волновать. Спасибо, что предупредили.
– Это безрассудно! – Локер наклонился, чтобы поднять с земли свою курточку, которую случайно упустил, когда уводил людей с опасной территории.
Небо выглядело унылым. Звёзды спрятались за тяжёлыми чёрными тучами, которые появились из ниоткуда несколько часов назад. Рейнольдс суетился с неуправляемой толпой людей, стараясь как можно скорей спрятать их под специально сооружённым укрытием:
– Люди оставили земли у храма с огромным трудом… – отойдя как можно дальше от суматохи, сообщил Иллай под утро в рацию. – Кэл всё ещё внутри храма. Бен инструктирует людей перед штурмом.
– Что значит в Храме? – Рия в недоумении поперхнулась горячим кофе.
– Если бы он вышел из храма, думаешь, мы бы успели увести людей? Бен не мог штурмовать, пока у здания была толпа. Иначе все старания Лайтмана были бы напрасными. Он провёл с террористом всю ночь, каково, думаешь, ему было бы осознать, что это было бессмысленно? Фостер с тобой?
– Да, она вышла за сахаром.
Возникшую паузу нарушила череда громких хлопков, которые усиливались раз за разом. Локер едва не упустил из рук рацию. Кое-как прицепив её обратно к поясу, он без промедления рванул в сторону храма, отталкивая с дороги мечущихся военных.
Земля содрогалась, воздух превратился в плотную туманную стену. От невыносимого шума заложило уши. Рейнольдс нагнал Иллай на спуске, когда до храма оставалось совсем немного, и повалив на землю, накрывая плотной тканью:
– Там Лайтман, нужно его вытянуть! – Локер старался оттолкнуться от земли, к которой был прижат.
– Поздно, Локер! – Рейнольдс силой удерживал парня, стараясь не стряхнуть с них специальную материю. – Лежи спокойно, пока нас не пригвоздило осколками.
– Да что с тобой? Он же спас нас…
Тишина резко сменилась невыносимым звенящим шумом. Уши безумно болели, даже казалось, что из них течёт кровь. Локер высвободился из-под агента ФБР. Бен тихо сказал:
– Тебе нужно прийти в себя, Локер! Я собираю людей и иду в здание.
– Я иду с вами! – эксперт всё ещё сидел на земле. Голова с безумной скоростью кружилась.
– У тебя из уха идёт кровь. Ты высунулся из-под защиты, и теперь тебе нужен врач.
– Лайтман там сейчас! – Локер был не в себе.
Рейнольдс осторожно сжал его плечо. Ему и самому было тошно от всего случившегося. Размышлять о том, что именно их ждёт дальше, не было желания. Оставив Иллая, старавшегося подняться с пыльной земли, агент направился к группе военных, успевших проверить несколько укрытий.
Иллай решил не ждать его, и когда наконец смог подняться на ноги, отряхнул насыпавшуюся на одежду пыль. Восстановить равновесие удалось с большим трудом. Ноги заплетались, глаза едва раскрывались, но даже если бы они имели возможность нормально смотреть, всё равно ничего не увидели бы сквозь густую стену пыли:
– Локер?! Локер! Что там у вас случилось?! Ответь немедленно! Иллай!
Мужчина прислушался к отрывистым, приглушённым крикам Джиллиан из рации, оставшейся висеть на его поясе. Всё ещё не до конца понимая, что конкретно произошло и происходит, дрожащими руками Локер стянул её с ремня и поднёс к пересохшим губам:
– Храм… – в его голосе послышалась вина.
– Что Храм? – хриплым голосом переспросила Фостер, пытаясь услышать ответ сквозь скрежет. Рация, по всей видимости, пострадала от удара, когда Бен свалил эксперта с ног. Слышимость была отвратительной.
– Взрыв был… Храм… Там остался Лайтман.
Эксперт сосредоточился на звуках. Сквозь невнятные переговоры военных, сквозь неразборчивые молитвенные песни, которые воспевали племенные жители, до сознания самого Локера медленно доходил смысл сказанного им же несколько секунд назад. Кэл Лайтман так и не успел выбраться из Храма. Никто так и не дал ему знать, что людей у святыни больше нет. Скрежет рации повторился, и Иллай встряхнул её, что собственно говоря, вернуло способность различать хоть что-то из сказанного на том конце провода:
– Не молчи… Что ты сказал? Повтори, прошу тебя… – Джиллиан уже плакала. Возможно, эксперту показалось так из-за раздражающего скрипа, блокирующего связь.
– Мне очень жаль, Джиллиан, но… – тихо проговорил Иллай. – Кэл не успел выйти из храма…
– Локер?!
Фостер уже не контролировала свои эмоции. Теперь даже сквозь помехи в испорченной рации было слышно, как она плачет.
– Я попробую найти его!
========== Глава 19 ==========
Небо по-прежнему было хмурым. Крупные капли дождя нетерпеливо срывались с тяжёлых туч. Почему-то когда на душе скребут кошки, а ожидание становится невыносимым, всегда идёт дождь.
Воздух всё ещё был пропитан едким запахом пластида, вызывающий приступы тошноты. Никто не осмеливался заводить разговоров, поэтому поиски велись в тишине. Каждый думал о чём-то своём, откидывая камень за камнем, щепку за щепкой.
Рация на поясе Локера всё ещё скрежетала, периодически пропуская отрывки утешительных фраз Торрес или громких криков Джиллиан вперемешку с чьими-то возмущёнными возгласами. Рейнольдс, руководящий поисковой группой на противоположной стороне, поднял тяжёлый взгляд на Иллая:
– Нужно, чтобы тебя осмотрел врач… – слова долетали до сознания эксперта не сразу. Взглянув на Рейнольдса, он лишь качнул головой, не в силах что-либо сказать. – То, что может быть под завалами…
– Если ты можешь смириться с мыслью, что искать нечего, уходи, Бен!
Мужчины снова вернулись к своей работе. Бен нервно поджал губы, с досадой наблюдая за действиями Локера.
– То, что мы можем там найти… – спустя мгновение снова заговорил Рейнольдс. – Может оказаться шокирующим…
– От этого не легче, да? – Иллай поёжился. – Вернуться домой и сказать Эмили, что я не стал рыться в камнях, потому что испугался увидеть действительность, я не могу. Так что…
– Нельзя было позволять Лайтману…
– Ты кричал, что это прямой приказ президента. Что если мы не справимся – тебе конец. Ты знал, что Кэл сделает всё, что будет возможно, только бы не допустить гибель людей.
– Не надо винить меня! – Рейнольдс беспомощно всплеснул руками. – Думаешь, я сам себе всего этого уже не сказал?!
– Идите сюда! – крикнул один из военных, разбиравших завалы у того места, где раньше был вход в Храм. – Здесь есть что-то!
***
– Джиллиан, ещё ничего не известно наверняка… – Рия стояла у дверей кабинета Лайтмана, стараясь успокоить свою коллегу. Фостер лежала на диване, закрыв лицо руками. Мелкая дрожь, пробирающая всё её тело, свидетельствовала о том, что женщина продолжала без остановки плакать. – Локер сделает всё возможное…
– Я должна была ехать с ним!
– Ты ничего не изменила бы.
– Я была бы рядом! – дрожащими руками вытирая лицо, Фостер села. – Как всегда одёргивала бы его, давила бы, ругалась и возможно…
– Лайтман всё равно пошёл бы туда. Ты это знаешь… – Торрес присела с ней рядом. – Нужно позвонить Эмили и Зоуи. Они должны знать о том, что случилось.
– Как я могу сказать об этом Эмили? Как, Торрес? – психолог нервно закусила губу. – Как я могу смотреть ей в глаза и говорить, что работа, за которую он взялся, возможно, убила его?
– Но молчать нельзя.
– Позвони ты… – Джиллиан, дрожащими руками протянула свой мобильный Торрес. – Здесь есть номер Зоуи.
– Всё будет хорошо. Не терзайся. Ничего не известно наверняка. – Рия чувствовала, что долго и свои собственные эмоции контролировать не сможет. Слёзы, застывшие в глазах, вот-вот рванут наружу беспрерывным потоком. Успокаивая свою подругу, она понимала, что вскоре успокаиваться придётся им двоим.
***
Локер оттолкнул собравшегося бежать к месту Рейнольдса. Его сердце словно вырывалось из груди от страха встречи с действительностью. Из-под груды камней доносился сдавленный кашель, разобрать, кому он принадлежит, было нереально. Прикладывая всю возможную силу для того, чтобы как можно быстрей высвободить человека, задыхающегося под давлением тяжёлых камней, Локер перестал обращать внимание на человеческий фактор усталости и дурного самочувствия. Тошнотворный запах стал практически незаметным.
Прошло несколько минут, возможно, часов, прежде чем из-под широкой щели показалась чья-то перепачканная рука. Иллай лёг на землю, заглядывая внутрь:
– Кэл! – его крик отразился от остатков камней, превращаясь в приглушённое эхо. Так, словно он крикнул в пустую банку. Ответа не последовало, и мужчина прошёлся пальцами по мужской руке, которая виднелась в щели. Убедившись в том, что слабый пульс всё же есть, он подозвал нескольких военных, попросив разбирать завалы дальше.
Время нещадно натягивало нервы. Бен силой оттянул истощённого Локера от руин и, усадив под деревом, сунул в руки флягу с водой:
– Отдышись, Иллай. Ты загонишь себя. Там достаточно людей, чтобы закончить расчистку и дать доступ.
– Чем больше людей, тем быстрей мы сможем попасть внутрь.
– Я пойду туда и продолжу разбирать завалы вместе с ними. Пожалуйста, приди в себя. Отдышись! И тогда возвращайся к работе. Ты не виноват в том, что случилось.
– Никто из нас не дал Лайтману знать, что люди ушли! – Локер нервно облизнул пересохшие губы и скривился.
– Мы не знаем, что произошло. Если бы ты дал Лайтману знать, что территория пуста, возможно, был как и он сейчас там, под завалами.
– И…
– От этого уж точно никому не стало бы легче, – Рейнольдс с шумом выпустил воздух из лёгких.
***
– Что?! – Зоуи заорала в трубку так громко, что Рия невольно вздрогнула. Внутри всё похолодело. Казалось, что кровь превратилась в резиновую гущу и категорически отказывалась двигаться в нужном ритме. – Где Эмили?!
– Мы ещё ничего не говорили ей. Джиллиан не в состоянии трезво рассуждать, и я не думаю, что мы вправе говорить об этом ей. Если у Вас есть возможность, приезжайте.
– В лучшем случае я буду в городе через два часа. Сейчас же я выезжаю в аэропорт, но не могу гарантировать, что мне предоставят место в первом же подходящем рейсе. Как давно вы были на связи с Локером последний раз?
– Больше трёх часов назад, – Торрес понимала, что приглушённый бесцветный голос бывшей жены Лайтмана лишь вторая стадия, медленно, но верно приближающаяся к нервному срыву и истерике.
– Любые новости. Любые, чтобы это ни было, я буду ждать на свой имэйл. Любые, Торрес, ты слышишь меня?
– Что делать с Эмили? – Рия сглотнула подступивший к горлу ком.
– Я сама скажу ей, когда буду на месте. Что там с Фостер?
– Плохо… – женщина тяжело вздохнула. – Я возьму адрес Вашего ящика в базе. Если что-то проясниться, сразу же сообщу.
– Пробуй дозваниваться, возможно, я ещё не буду в самолёте и смогу ответить. Торрес, если новости будут плохими, не говори Фостер.
– Но… – девушка не могла соображать быстро и трезво так, как это делала Ландау, не смотря на своё внутреннее состояние, скрывающееся за призрачным спокойствием.
– Ничего ей не говори. Ты поняла? Они только начали вместе жить. Лучше я сама, когда приеду.
***
Локеру было безумно плохо. Моральная тяжесть приравнялась к физической. Уши отказывались воспринимать различные звуки. Чьи-то голоса стали совсем тихими, словно разговаривающие люди вокруг него шептались:
– Ты в порядке? – спросил Рейнольдс, заметив растерянность в глазах эксперта.
Иллай энергично закивал в ответ, не желая снова оказаться в стороне от общего дела. Ему совсем не хотелось говорить о собственном внутреннем состоянии, всё, что было важным в данную минуту, вытянуть из-под завала Лайтмана. Узнать, что с ним и как он.
– Рокфора вытянули. Это на его руке ты нащупал пульс… – тихо сообщил специальный агент, удерживая эксперта за плечи. Локер сузил глаза. Меньше всего ему хотелось думать, что виновник случившегося остался жив в счёт жизни человека, жаждущего предотвратить катастрофу. – Он без сознания, неизвестно, какие повреждения получил. Я вызвал вертолёты, нужно отправлять его в больницу.
– Ты собираешься отправить его в больницу? – опасно шипя, переспросил Локер, встречаясь взглядом с мужчиной.
– Оставив его подыхать, мы только окажем услугу! – прервал эксперта Рейнольдс, понимая, что только так может объяснить эксперту суть. – Проход в храм почти открыт. Сейчас внутрь спустятся наши люди, чтобы найти Лайтмана и вытянуть его.
– Я спущусь с ними.
– Ты не можешь…
– Хватит говорить мне, что я могу, а чего не могу! Я хочу это сделать. Мне плевать, как я выгляжу со стороны.
– Безумно, – агент ФБР пожал плечами. – Мне тоже плохо, поверь. Я понимаю тебя…
– Я знаю, что пока ты руководишь военными, тебе нельзя поддаваться эмоциям, Бен! – почти выкрикивая, признал Иллай. – Но Лайтман сейчас под завалом чёртового Храма. И я пойду туда, чтобы помочь ему.
***
Джиллиан сжимала стакан с виски в руках. Её лицо казалось безжизненным, словно утратило цвет. Тело бил озноб, то ли от нервов, то ли потому, что ей действительно стало безумно холодно. Торрес сидела рядом, так же, как и её коллега, удерживая в руках стакан со спиртным:
– Как думаешь… его уже нашли? – шёпотом спросила Джилл, не повернувшись к девушке.
– Не знаю, – Рия судорожно вздохнула. – Я знаю, что тебе тяжело, Джиллиан. Всё будет хорошо…
– Не хочу говорить об этом… – Фостер закусила губу, сдерживая вновь накатывающие слёзы. – Сколько раз я просила его не рисковать. В ответ получала всегда только набор дежурных фраз и очередное «не хочу подвергать опасности других».
– Он заботится, это правильно.
– Нет, так быть не должно! – психолог смахнула слезу. – Не могу думать о том, что случилось. Не могу принять это, понимаешь?
– Ещё ничего не известно. Не думай о плохом.
– Известно, что Кэл был в Храме с террористом. Я знаю их психологию. Знаю, на что они способны. И мысль о том, что ему было плохо, а теперь вообще непонятно как…
– Тебе нужно отдохнуть… – забирая из дрожащей руки Фостер стакан, сообщила Рия. – Приляг, постарайся уснуть хоть ненадолго.
– Нет.
***
Локер на корточках пролазил в расчищенный проход. Пыль резко ударила в нос, и эксперт закашлялся, дрожащими руками натягивая на лицо ворот футболки:
– Кэл! – крикнул мужчина, но ответа не последовало. Во всяком случае, Иллай его не услышал.
Повсюду были холодные камни, обрывки проводов, местами куски от взрывных датчиков.
