Текст книги "Не все НПС попадают... (СИ)"
Автор книги: Саламандра и Дракон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
12. КАК – УЖЕ ПЯТНИЦА?!
СКОРАЯ ПОМОЩЬ
Вышедшие из кабины отцы-командиры с некоторым изумлением наблюдали за раздачей средств первой помощи.
Дрозд поднял одну бровь и посмотрел на Петьку:
– Вы что, собрались жить вечно?
Несколько голосов разом бросились объяснять только что сочинённую стратегию.
– Так! Давайте, кто-то один!
– Давайте я? – предложил медик.
Изложил он внятно и коротко. Звучало дико, но… Всё разумное они уже испробовали во множестве вариантов.
– А ведь может сработать, – согласился Замятин, – У меня ещё три лечилки есть, забирайте.
Дрозд согласился:
– Так, бойцы, давайте пробовать. Смотрите, чтоб она вас тушкой не передавила, а то начнёт метаться…
План составился простой, как топор.
В этот раз они неслись по коридорам со всей максимальной скоростью, не тормозя и ни на что не отвлекаясь, надеясь выиграть время до возврата в улей основных пчелиных воинов.
Картинка в маточном логове была знакомой до отвратности. Что самое мерзкое, в любой момент, когда бы они ни приходили, королеву всегда кормили человеческими мозгами.
На зачистку рабочих пчёл ушло не больше минуты. Матка привычно подставляла под лазеры белёсое брюхо.
– А теперь в темпе вальса! – Дрозд указывал лазерным прицелом, как дирижёр, – Медицина, вперёд!
Первые пять зажатых пучком лечилок воткнулись в плоть матки, как в масло. Да, она была практически непробиваема для оружия – но это ведь лекарство, помощь и польза – и игровая условность сыграла на их стороне!
Королева вздрогнула и замерла.
– Не тормозим, ребята! Первый взвод!..
Тварь закричала, очень страшно, почти по-человечески. По белёсому телу пошли судороги, голова заметалась из стороны в сторону, стараясь достать, укусить…
– Второй!.. – упакованные в экзоброню десантники скакали вокруг бьющейся матки, как стая пираний.
Третий взвод. Четвёртый.
Пол мелко завибрировал – слишком, слишком рано!
– Похоже, она призвала их каким-то образом, – перекрывая нарастающий гул крикнул Дрозд, – Замятин, выводи людей! – пятый взвод выполнил свою медицинскую миссию, – Я проконтролирую результат!
Шестой. Всё!
– На выход, бегом! Это приказ!
Дрозд убедился, что последний солдат скрылся в уходящем на поверхность коридоре и повернулся к матке. Теперь она была не белой, а, скорее, бурой, цвета подгнившего картофеля, но всё ещё шипела и дёргалась.
Дрозд хмыкнул и открыл личное хранилище. Настоящий полковник всегда имеет про запас пару-тройку лечилок. Пару-тройку десятков.
* * *
Шестой десантный катер поднялся и завис в сотне метров над поверхностью, готовый в любой момент рвануть как вверх, так и вниз. Они всё-таки надеялись. Четыре десятка человек гипнотизировали трещину в земле, из которой должен был появиться… Ну не может быть, чтобы…
Красно-серый круг пчелиного плато дрогнул и просел. Метрах в трёхстах в стороне от трещины появилась аккуратная круглая дыра со стремительно разрастающимися, осыпающимися внутрь краями. Изнутри выбивались бело-зелёные лучи.
– Ну, нет!!! – с отчаянием вскрикнула Роза.
Катер грузно, но стремительно пошёл вверх.
– Не расстраивайся, Рози! – капитан Замятин не отрываясь смотрел в командный компьютер, – Готов поспорить, он встретит нас на крейсере. Давай на щелбан?
Рози рефлекторно потёрла лоб и пробормотала:
– Не хочу… – и тут же заорала, – Ур-р-р-ра-а-а-а!
И все заорали.
Потому что каждому пришло личное системное сообщение:
«ПОЗДРАВЛЯЕМ!
КВЕСТ «ПОСЛЕДНЯЯ ПЧЕЛИНАЯ ПЛАНЕТА»
В СОСТАВЕ ГРУППЫ ВЫПОЛНЕН!»
УРА
Они действительно встречали их на крейсере, прямо у дверей посадочного бокса. И Дрозд, и госпожа звёздный маршал, и все погибшие в этом последнем бою, и вообще все, абсолютно все НПС со всего крейсера – их было так много, что коридоры оказались битком забиты. И все орали и обнимались, и были совершенно шальные от счастья.
Огромная столовая вместила всех, хоть теснота была страшная. И вот тут Петька впервые оценил настоящие космические технологии! Кухонный синтезатор пищи!
Нет, погодите, сейчас не это было главное, столы и так уже ломились от еды. Выпивка! Вот что синтезатор производить мог, но требовал особых тонких настроек, и корабельный стюард стал сегодня звездой вечера наравне с «бригадой скорой помощи».
Корабль, едва вынесший дикий стресс двух с половиной суток непрерывных смертей, ушёл в отрыв с отчаянной обезбашенностью. Сколько раз поднимались тосты «За победу!», «За космофлот!», «За десант!» (в бо́льшей степени, но и за все остальные роды войск тоже, включая даже этот странный санитарный контроль), «За медицину!» и просто «Ура!!!» – Петька давно со счёта сбился.
В голове слегка шумело, но под стол он падать не собирался, а всё, видимо, из-за той таблеточки, которую перед застольем (прежде чем исчезнуть в толпе) сунул ему Дрозд и строго велел: «Съешь прям щас!»
Все взводы перемешались.
В какой-то момент за их столом обнаружилась целая толпа рыжих парней и ещё двое таких же огненных девчонок, заиграли волынки, скрипки и разнообразные дудочки, и все вокруг стали с большим энтузиазмом петь какую-то незнакомую песню. Песня была однозначно хороша тем, что куплеты были короткими, а припев одинаковым – там были «ура!», «вперёд!» и что-то ещё про космофлот, и это можно было всем вместе выкрикивать, получалось громко и с каким-то диким восторгом, а на слове «космофлот!!!» все столовые приборы начинали мелко дрожать. По окончании весь зал прокричал троекратное «ура!» – два коротких, одно длинное – все немедленно выпили и радостно начали освобождать площадку для танцев.
Концентрация рыжих вокруг их стола определённо увеличивалась.
Роза, глядя на его удивлённое лицо захохотала:
– Это наш клан. Ты не знал? Хотя, откуда бы. Мы в колледже перезнакомились. Была постановка по Тир Нан Ог, и мы играли.
– Что, прямо все рыжие?
– Ага. Прикольно, да? Подружились… Мы даже хотели в фэнтезюшную локацию пойти, лепреконами, – Роза оглядела бурлящую столовую и расплылась в улыбке, – А потом попали на стажировку к госпоже маршал и остались! Но те, кто знает – иногда зовут меня Рози, на тот манер.
На плечо Петьке легла узкая ладошка:
– Рози, я хочу его похитить! Молодой человек, вы танцуете?
Волосы у девушки были собраны в два пушистых рыжих пучка.
– Э-э… а что танцевать?
– Рил, конечно!
– Не уверен.
– Пошли, я мастер по обучению танцам!
Так, где-то мы это уже проходили…
Они встали в большой круг, девушка пристроила его руки на своей талии, положила ладошки ему на плечи и кивнула:
– Я Мэгги!
Глаза у неё были зелёные, как трава, и веснушки на носу.
Все инструменты заиграли разом, круг задвигался, быстрее и быстрее, понёсся, как карусель – люди вокруг хлопали, свистели и подпевали – Петька толком не понял, про что была песня, вроде про какого-то Финнигана – у тех, кто скакал внутри круга, на пение дыхания уже не хватало, с ритма бы не сбиться! И тут он понял, что волшебная таблетка полковника Дроздова тоже имеет предел возможности…
Потолок каюты был зелёным, а руки, ласкающие его – тонкими и нежными, словно фарфоровыми. И огненно-рыжие волосы. И ему было с ней хорошо.
Что-то он слышал сегодня про рыжих?
Петька вдохнул её тёплый и немного пряный запах, и прижался к ней ближе, хотя в узкой койке и так было ближе некуда.
Спросил:
– Ты фея?
Она не ответила.
Только смех рассы́пался нежным серебряным эхом.
Ночью он снова несколько раз падал на серо-красную планету. Или бежал по режущему глаза белёсому коридору. И снова умирал, не в силах до конца вынырнуть из сна, но чувствовал рядом тёплое девичье тело, прижимался плотнее, вдыхал её запах – и снова проваливался в тревожную тьму…
Огромная желтомордая пчела жевала его руку, которая горела, но почему-то никак не растворялась. Зато, похоже, растворялась голова.
Господи, дайте хоть раз умереть спокойно…
Кто-то потянул его за правую руку.
– Командир, брось меня, – глаза не открывались.
Сверху фыркнуло, правая рука принудительно прижалась к левой, и девчачий голос сказал:
– Второй уровень, восемнадцать дробь четыре. Найдёте?
Что-то перебралось через него, и это было довольно приятно.
Петька слышал, что кто-то шуршит и возится рядом, но глаза открыть не мог.
Это же та фея, рыжая.
Интересно, это которая с веснушками или другая?
Мысли капали, как мёд.
А потом появился Дрозд, тихо поговорил с феей и влил в Петьку ложку чего-то восхитительно-лечебного, от которого исчезло гудение в голове, открылись глаза, и появилась неожиданная бодрость.
– В коридоре жду, – сказал Дрозд и исчез за сдвижной дверью.
Кто-то заботливо сложил на стуле его барахло. Так! Штаны – в первую очередь! Футболку…
Из-за второй, совсем уж маленькой дверцы, за которой мелькнула крошечная душевая, появилась свежая и как будто даже сияющая фея. С веснушками.
Петька поднялся ей навстречу, от чего в крошечной каюте сделалось совершенно тесно, и осторожно спросил:
– Мэгги?
– Запомнил! Уже молодец!
Он осторожно погладил пушистые, выбивающиеся из причёски пряди.
– Ты очень красивая.
Она улыбнулась, сделавшись совсем похожей на фею. Нет! На дриаду!
– Галантный кавалер – такая редкость! – Мэгги приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щёку, – Иди, куратор ждёт. Будешь в наших краях – заглядывай!
КОСМОФЛОТ. МЫСЛИ ПОСЛЕ
Дрозд подпирал стенку коридора, философски наблюдая медленное выползание в люди оживающего экипажа. Особого гнева в лице начальства не наблюдалось.
– Я проспал? – Петька вдруг почувствовал, что жрать хочется страшно. Именно так – жрать. Зверски просто.
– Да нет. Нет, по времени, конечно, проспал. Но сегодня до четырнадцати всем положен отгул.
Петька глянул время – тринадцать сорок пять, ни фига себе! Что??? Уже пятница?!
– И поскольку корабль в основной своей массе проснётся только через пятнадцать минут, – Дрозд развернулся и бодро зашагал по коридору, – у нас есть все шансы восполнить ресурсы организма в относительно спокойной обстановке!
Пока шли, Петька проверял почту.
Опять оповещения о новых вакансиях, приглашения на курсы и обзорные туры по локациям. Удалил. Этого добра, судя по всему, столько будет – только чистить успевай.
Было два письма от родителей. Одно вторничное, радостное, с ответным видео. И второе – вчерашнее, паническое, очень сумбурное. Похоже, кто-то сообщил им, что сын оказался в пределах заглючившей зоны.
– Я могу родителям написать, что всё нормально?
– Конечно! Икру ведь мечут, наверное. Пока локация закрыта для игроков, ты даже видео можешь снять.
А ведь верно. А то ещё не поверят. Петька переключил на запись видео.
– Мам, пап – привет! Не переживайте, у меня всё нормально! Тут была небольшая проблема, но всё разрешилось, все живы-здоровы, вчера был большой праздник, так что мы сегодня только встали, идём завтракать, – попавший в зону обзора Дрозд солидно кивнул: «Доброе утро!» – Подробнее расскажу, когда приеду. Целую вас, пока!
И ещё одно письмо пришло от администрации игры.
– Иван Андреич, это они серьёзно? – Петька аж посреди коридора остановился.
– Что там? – Дрозд заглянул в открытый текст, – М-м, надо же. Не слышал о такой формулировке. «За интуитивную предусмотрительность», поди ты! В любом случае, благодарность от самого верхнего начальства в портфолио хорошо смотрится. Мг-м… А вот назначение дополнительной стажёрской стипендии – это приятно! И приказ о повышении зарплатного коэффициента – тоже, – Дрозд «постучал» пальцем по светящемуся экрану планшета, после чего многозначительно указал на потолок, – Вот он, задел на будущее! Прикреплённые файлы сразу перекинь в важные документы, – Дрозд приободрился, и зашагал энергичнее, почему-то сделавшись похожим на большой трёхмачтовый фрегат под парусами, – Вот видишь, Сёмыч, какие мы с тобой молодцы! Хотя на меня Женя Васильевна, наверное, опять орать будет…
В столовой было почти так же пустынно, как в коридорах. Не успели они выбрать столик, как к ним подкатил робот-официант и приветственно замигал. Дрозд полистал меню и несколько озадаченно поднял бровь:
– Предлагаю не заморачиваться и сделать заказ из быстрого и готового.
Со стороны Петьки принципиальных возражений не последовало, Дрозд нажал на управляющей панели несколько кнопок, а мысли Петьки вернулись к пчелиной теме:
– Иван Андреич, расскажите, как оно всё произошло?
– Вчера-то?
– Да.
– Я, брат, сам до конца не вник. Из обрывков технических спецификаций, которые нам удалось-таки с кровью вырвать у техотдела, понятно, что у королевы-матки была не просто чудовищная регенерация, но и способность поглощать любое излучение. Видел, что там в королевской конурке творилось? Сплошное сияние. Больше излучение – больше у неё здоровья.
– И из-за этого её не брали лазеры?
– Да. Всё впитывалось, прямо как в чёрную дыру. И умерев, она высвободила просто дикое количество энергии. Достаточное, чтобы многие кубические километры колонии схлопнулись сами в себя.
– Значит, колония – всё? Уничтожена?
Дрозд хитро усмехнулся:
– Ну что это за стратегия – взять всё, да и зачистить в ноль? А как же остальные пользователи?
– То есть, кому-то из пчёл удалось скрыться?
– Конеч-ч-чно. Сейчас локация закрыта на доработку, а к моменту открытия обязательно обнаружится, что части колонии с личинкой матки удалось укрыться в дальних коридорах. Или найдётся ушедший в поисках новых планет пчелиный флот. Или ещё лучше – колония, уже отстроенная этим флотом, желательно гигантская. Возможно, они даже сами явятся, мстить за гибель королевы, – я бы точно так сделал.
Официант подкатил к их столику и начал выгружать контейнеры с завтраком.
– Конечно, ребятам из техотдела придётся серьёзно пересмотреть некоторые детали, особенно с учётом того, что косяк с лечилками уже взят под контроль. Так что космофлот будет знакомиться с этими новыми пчёлами как в первый раз. Надеюсь, это будет не наша печаль.
Дрозд с аппетитом откусил бутерброд.
ТО, ЧЕГО ПЕТЬКА НЕ ВИДЕЛ
– Ваня, ты меня пугаешь. Точнее, вот этот ваш безумный тандем – ты плюс стажёр Семёнов – пугаете меня просто до усрачки, – Евгения Васильевна сидела в директорском кресле нахохленной синичкой, – Ну как?! Как вам удалось, не успев оклематься от первого казуса, немедленно встрять во второй?
Дрозд осторожно на неё покосился.
– Что?! Что я ещё не знаю?
Настало время для вселенской скорби в голосе.
– Там ещё перед космофлотом… – Дрозд взял драматическую паузу.
– Да говори!.. Что?!! – рука Евгении Васильевны предательски задрожала над клавиатурой, – Говори быстро, я сейчас запрос на видеоотчёт отправлю!
– Нас чуть детишки не поймали в зоне ноль-шесть, – Дрозд был само раскаяние.
– Фу, блин! – Евгения Васильевна с сердцем хлопнула по столу, – Я тут на компост извожусь, а он шуточки шутит!
– Да правда, Женя! Я повёл парня показать детский сектор. Чисто для общего развития – буквально на пять минут. И спалились, на ровном же месте! И что там под ногами треснуло – трещать же нечему? А он в медведе.
– Заводном? – живо уточнила директриса.
– Не-ет, мягкий этот… Тедди.
– Да-м, в нём не разбежишься…
– Ну и я говорю! Еле ноги унесли, – Дрозд вполне искренне передёрнулся.
Евгения Васильевна откинулась в кресле и задумчиво побарабанила по подлокотнику:
– Глаз с вас спускать нельзя! Ни на минуту, честное слово. Ваня, ты слышал такое выражение: один раз – случайность, два – совпадение, три – уже статистика?
Дрозд подумал. Хмыкнул.
– Что у него с характеристиками?
– Подросли, конечно. Ты как хочешь, двадцать восемь рестартов! Это он, считай, как будто месяц там прожил.
– А стрессоустойчивость?
– Тридцать третий уже. С половиной.
Он прикинул. Да. Двадцать восемь десантов, да каждый раз разнообразно умирать…
13. МАЛОЛЮДНО…
ВНЕЗАПНЫЕ ВЫХОДНЫЕ
А Петька ехал домой, потому что директриса учебки сказала, что после такого стресса выходные надо подвинуть.
Собираясь к родителям, он вспомнил, что видел в буфете отличную витрину со всякой кондитеркой, зашёл, купил торт и целый пакет всяких пирожков – родители же ждут его только завтра к вечеру, мама будет всплёскивать руками и переживать, что праздничный стол не готов.
Сама поездка получилась совсем недолгой, пока лифтовая кабина нужной локации закрыла двери, и открыла их уже в знакомом здании администрации. Там же, в тамбуре администрации, пришёл сигнал принудительного привата. Это было обязательным условием – в детской локации никто не должен его видеть кроме родителей. Отключится опция только дома, а в момент обратного выхода включится снова.
Так он и шёл невидимым, вдоль знакомой дороги, мимо коттеджных участков, обсаженных живыми изгородями. Смотрел на играющих во дворах ребятишек.
Прав был Дрозд: каждый ребёнок имеет право на настоящее, живое детство. Бегать, скакать, пусть даже набивать синяки и шишки. Это – наше настоящее. То, что мы чувствуем. То, чем живём.
Что бы там не говорили идиоты из лиги защиты естественности.
ОТДЫХАТЬ НАДО ВСЕМ
Всё та же пятница, вечер, директорский кабинет.
Женя Васильевна продолжала хмуриться:
– Слушай, она ему не подыгрывает?
– Кто? – Дрозд был явно озадачен вопросом.
– Система.
– Женька, ну что ты опять начинаешь?
– Ну что?! Паранойя, да. И теория заговоров. Ты сам посмотри! Пусть даже двадцать восемь спусков. На три уровня с лишним!
Дрозд озадаченно почесал в затылке… и просиял:
– А я тебе отвечу! Он болевой ниже двадцатки не хочет спускать.
– Почему?
– Не знаю. Я рогом упираться не стал, для космофлота двадцать – как бы и ничего. Никто же не знал, что мы столько раз там сдохнем.
– Двадцать… Тогда… тогда понятно, – Женя Васильевна покусала кончик ручки и хмыкнула, – Такими темпами он и правда имеет шансы успеть необходимый сороковник набрать. Перестраивай план обучения, Ванька. Поводи его по каким-нибудь… я не знаю… побоищам, что ли? Что-нибудь у тебя на примете есть?
– Да у нас всегда что-нибудь есть, Женечка! Он тут с парнями познакомился, говорит, один – викинг. Можем к ним сходить.
– Вот! Сходи́те! И лишние связи никогда не лишние, и какая-нибудь заруба обязательно найдётся. А не найдётся – найдёте, я вас знаю.
– Да погоди, Женька! Может, он ещё не захочет?
– А мы поговорим с ним! – в голосе Евгении Васильевны мелькнули нервические нотки, она соскочила и забегала по кабинету, – Объясним ситуацию. Какие-нибудь… бонусы предложим, – она остановилась, невидяще уставившись на свой ботанический уголок, – И вообще, с Денисычем надо конкретно поговорить. Он мне уже всю душу вынул с новым кандидатом! Пусть тоже вкладывается, думает, чем кадры привлечь! А то ишь – любитель халявы!
Дрозд прямее сел в кресле:
– Погоди, там же вроде этот хотел попробоваться, длинноволосый такой…
– Всё! Хотел – перехотел! Закатил истерику и сказал, что больше так жить не может. Вокруг хамьё и быдло, чай слишком крепкий, колготки недостаточно белые. Адьё!* – Женя Васильевна картинно взмахнула рукой, – И ушёл к светлым, ты представляешь? К светлым, с*ка!
*Устаревшая форма слова «прощай»(франц.)
– Чёт неспортивно как-то, – пробурчал Дрозд, – Он же все нычки, слабые места…
– А я что говорю?! – возмущённо перебила Женя Васильевна, – Выцыганил квоту на эксклюзивный квест, набрал команду героических побеждунов с сиянием во взоре, тьфу!
– Вот козёл!
Женя Васильевна в сердцах бросила ручку на стол:
– Здесь другое слово надо использовать! Но мы с тобой взрослые, воспитанные люди, и делать этого не-бу-дем! – она остановилась напротив Дрозда, уперев в бока кулачки, – Ну что, говори, что с Семёновым решил? Я должна быть готова ко всему.
Дрозд аккуратно притянул её к себе:
– Евгения Васильевна! Ты прекрасна! И в любой момент времени готова ко всему, я в тебя верю, – он слегка отстранился, – А ещё тебе нужен антистресс. Ты посмотри на себя – взъерошенная, руки дрожат…
– Ванька, не начинай…
– Чё не начинай-то? Действие предыдущего сеанса закончилось, я тебе как доктор говорю. Пошли кино смотреть?
– Знаю я твоё кино…
– Хорошо, пусть не кино, – покладисто согласился Дрозд, – У тебя сколько выходных не отгуляных? А у меня? Парня домой отправили, давай хоть на полтора суток смотаемся на море?
– Да что я там не видела на том море?! Одно да потому! Жёлтый песок, пальмы, коктейли эти дурацкие с палочками!
Дрозд на мгновение задумался:
– Женька, а ты на Дальнем Востоке давно была?
Евгения Васильевна пожала плечами:
– Да вообще я никогда там не была. Не было такой задачи.
– Вот! Ставлю перед тобой задачу! Женька, там а-а-абалденно! Знаю место: тёплое море, дикая природа и всякая вкуснятина морская аж кишит. Поехали! Собирайся! Я не приемлю возражений!
Женя Васильевна засомневалась. Дрозд почувствовал слабину и развернул агитацию:
– Ты только представь: кра-а-абы, креветки, моллюски, а уж рыбы такое изобилие, и всё свежайшее, м-м-м! Мы заберёмся с тобой в какой-нибудь глухой уголок, поставим палаточку, будем жечь костёр и всё это жарить. Или варить. Вкуснятина!
– Хм! Много ты наловишь! – хмыкнула женя Васильевна.
– Я очень талантлив, ты меня недооцениваешь, – Дрозд принял горделивую позу, – А потом, у меня всегда есть запасной вариант: купить у аборигенов! Подозреваю, что у них этого добра целыми вагонами.
ТИХАЯ УЧЕБКА
Вот так получилось, что вместо положенного воскресенья Петька провёл у родителей почти всю вторую половину пятницы и почти всю субботу, а к вечеру – чтоб с утра судорожно не скакать по лифтам – вернулся в учебку.
Народу в вестибюле было сильно меньше, чем обычно. И в стеклянном блочке администрации дежурила одна-единственная девушка, незнакомая. Петька поднялся на галерейку второго этажа и решил зайти в столовую, прикупить про запас пару коробок сока – хранилище-то теперь есть, можно на размещении мелочёвки особо не экономить.
По сравнению со вторничным вечером, в столовой было пусто. В единственном парне, набирающем себе ужин с ленты раздачи впереди него, Петька с радостью узнал Дэна:
– Здорово! А ты чего, не в отгуле?
– Только вернулся. У мамы с отцом рабочий график плавающий, я договорился, подстраиваюсь. Начальство не в претензии. А ты?
– Меня тоже с пятницы отправили, – Петька не стал вдаваться в подробности, – Вернулся вот, а учебка как будто вымерла.
– Есть такой эффект. А ты что, есть не будешь? – Дэн кивнул на четыре пачки сока.
Петька в раздумье оглядел линию раздачи:
– Нет, наверное. Я, по-моему, сегодня съел три завтрака и четыре обеда. Аж дышать тяжело. Минералки возьму бутылку.
Дэн засмеялся:
– А! Ты ж недавно! Меня мама тоже поначалу всё закармливала. Плакала даже, просила фотографировать – правда я ем или сплошной фастфуд. Сейчас успокоилась маленько. Пошли, составишь компанию?
Дел всё равно никаких не было.
Они устроились за тем же столом, где Петька видел компанию в прошлый раз. Тут даже столы так же стояли, три штуки сдвинутых.
– Вы что, всегда здесь садитесь?
– Ага. Уборщики уже и не расставляют, привыкли. Если хочешь – присоединяйся, как раз одно место пустует. Парни не будут против.
– Если только вечерами.
Дэн понимающе покивал:
– Знаю, кто на индивидуальном стажёрстве, все носятся как укушенные. Время поджимает, ясное дело. Но компания нужна, уж поверь. Сеструха у меня психолог, чуть что – лекции мне читает. Так что я тебе как специалист говорю: приходи потрепаться, иначе тоска задавит. Мы вот с парнями с одной школы – держимся друг за друга.
Петька вспомнил Димку Леонова. Да, здорово было бы, если б они также могли в одну учебку…
– Слушай, а на палеонтологию где учат, не знаешь?
Дэн отложил вилку и со странным интересом на него посмотрел:
– А тебе зачем? Там кратким курсом не отделаешься, если только учиться и подрабатывать. А это значит: очень мало спать, и прощай выходные минимум на три года.
– Да нет! Друг у меня там. Письмо прислал, что практические курсы начинаются. Интересно мне – если они выходят в вирт, значит, уже знают? Ну… Что мы и так все тут? Может, с ним связаться можно?
– А-а! – Дэн покрутил головой, – Нет. Точно нет, сто процентов. Я с палеонтологии, как что устроено, могу рассказать, это не секрет. Да так почти все университетские курсы живут, просто каждый учит своё.
– Расскажи. Интересно всё-таки.
– Смотри. Первый год – установочный. Специальные университетские городки, как бы для уточнения профессиональной склонности. Фактически, те же детские локации, уровнем чуть повыше. И я чётко тебе говорю: все студенты уверены, что они живут в реале. Все заходят в вирт через капсулы – поддержание легенды полное. Просто ты много начинаешь бывать в вирте. Преподы тебе рассказывают, что удобно и престижно иметь работу в вирте. Особенно если удаётся устроиться в «Надежду». Ты привыкаешь к вирту, начинаешь ценить всякие плюшки. Понимаешь?
– М-гм, – Петька покивал.
– Нам про инвалидность на втором курсе только сказали, и то не сразу. Октябрь, что ли, был. Все по-разному восприняли, но я к тому времени как-то начал, знаешь… не то что подозревать… а вот чуйка, что ли? Что что-то не то как будто. А когда всё выяснилось – сразу и стало понятно, что – то, – Дэн засмеялся, – Так вот про универ. В первый год очень много теории. Очень. Прямо по восемь пар в день бывает.
– Ого.
– Но-о. Стараются за первый год с основной частью теории рассчитаться. На второй год с середины первого семестра все уже здесь, в учебке. И всё переносится в вирт, – лекции, семинары, практикумы – всё в локациях. Второй семестр – полноценная практика. И всё, первая ступень, считай, закончена. Хочешь идти дальше – индивидуальный план обучения параллельно с работой. Это если в общих чертах. В колледжах практически то же самое, только у них сразу теории меньше, а практики больше, и всё на два года рассчитано, – Дэн слегка развёл руками, как будто в подтверждение того, как всё просто и понятно устроено.
– Слушай, тут Димка, друган мой, написал… – Петька осознал, что забыл длиннющую формулировку, и открыл письмо, – …пять сек… О! «Практический курс по виртуальному моделированию жизненного опыта древних организмов». Это они динозаврами будут выходить? Или как?
– А! Это, как говорит наш благородный дон, прелюбопытнейшее начинание, долженствующее заложить краеугольный камень нашей грядущей зажиточности.
Петька усмехнулся. Ну, конструкция!
– Могу поделиться личным опытом, – Дэн отодвинул пустой поднос, – Если интересно.
– Давай.
Дальше Петька в основном слушал, задавая редкие вопросы, а Дэн рассказывал.
