Текст книги "Behind the masks (СИ)"

Автор книги: S Lila

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Выждав несколько минут, Кэролайн ловко воспользовалась тем, что Стефан начал хвалить его игру на чемпионате и быстро направилась к кубку, слыша в ответ лишь возмущённый возглас кузена, который хотел было кинуться за ней следом и перехватить. Но было уже поздно. Пламя приняло её имя с лёгкими искрами, и она, обернувшись к ним лицом, довольно усмехнулась, читая по губам, как Майклсон назвал её упрямой слизеринкой, вновь одарив улыбкой. Что ж, ну и пусть лыбится. Посмотрим ещё, кто кого.

========== You could never feel my story (Клаус/Кэролайн/Кол) ==========

Комментарий к You could never feel my story (Клаус/Кэролайн/Кол)

Основные персонажи: Кэролайн Форбс, Клаус Майклсон, Кол Майклсон

Пэйринг: Клаус/Кэролайн, Кол/Кэролайн

Образы: Мария Стюарт, Баш, Франциск – «Царство».

The Lumineers – Scotland

Французский двор и впрямь был прекрасен. Куда более изыскан и роскошен, чем она помнила из обрывочных воспоминаний детства, кажущегося таким далёким и совсем нереальным. Покрытые тайной года, что она провела в монастыре, не были столь беззаботны и легки. Ведь именно там Кэролайн начала осознавать бедственность положения своей страны, совсем по иному взглянув на союз с Францией, что был заключён ещё в её раннем детстве, когда она едва понимала ценность своего происхождения. И она только и могла сейчас лишь с грустью представлять родные земли Шотландии, которые покинула слишком рано, гонимая Англией, жаждущей отчаянно её смерти, боясь притязаний на престол.

И ступая по замысловатым коридорам огромного дворца, Кэролайн внезапно поняла, что запуталась окончательно, совсем не зная, что ей делать и какое решение верно, так боясь отступиться и натворить ошибок.

Кол был слишком холоден к ней, совсем позабыв беззаботные шалости из детства. Сейчас перед ней предстал вовсе не добродушный озорник, сверкающий лукавым взглядом карих глаз. Он был избалован до невозможности женским вниманием, которое принимал с явной охотой, лишь раздраженно отмахиваясь от того, что должен вскоре стать её мужем по наказу отца, который совсем не спешил назначать день свадьбы.

Короли не дают жёнам отчётов. Эту фразу она помнила слишком отчётливо, равно как и жгучие слёзы унижения, скользнувшие по её щекам, стоило только ему захлопнуть перед её носом массивную дверь. И раздавшийся звонкий женский смех, быстро сменившийся протяжным стоном, лучше всего ей дал понять, что она для него чужая и им никогда не стать счастливыми в вынужденном браке. Не стоит даже и пытаться, унижая саму себя ещё больше и вдавливая собственную гордость в грязь тем самым.

Таким образом он отталкивал её раз за разом, с безразличием смотря на то и дело мелькающие слёзы в голубых глазах, продолжая и продолжая бороться за собственное право выбирать себе в жены ту, кого пожелает его сердце, а не долг перед страной и союз с никому ненужной Шотландией.

Всё чаще и чаще Кэролайн ловила себя на мыслях о другом сыне короля, что не имел никаких прав на французский трон. О том отпрыске, которого звали бастардом, всё же не смея выказывать публично неуважение в сторону того, кто жил при дворе, в непосредственной близости от отца, относящегося к нему с суровым безразличием. Они не встречались в детстве, ведь его вместе с матерью отправили подальше от замка тогда, не желая демонстрировать клеймо бесчестия короля, который дозволял себе слишком многое.

Помнила до сих пор вкус его губ, когда, поддавшись порыву, она прикоснулась к его губам в лёгком поцелуе, попросту желая погасить вспышку боли на сердце и поблагодарить за его доброту, заботу и внимательность, которой он окутал её с первого дня её появления при дворе. Именно в нём Кэролайн могла отыскать истинную поддержку, потянувшись доверчиво навстречу его тёплому взгляду зелено-голубых глаз. Но он был бастардом, он был братом её будущего мужа и поэтому не смела даже думать о возможности чего-то большего. Потому сбежала вчера от него, совсем не объяснившись и лишь лихорадочно скрыв ладонями густой румянец на щеках.

– Кэролайн, – окликнул вдруг её Клаус, поспешно нагоняя и не позволяя вновь скрыться от него, вынуждая взглянуть ему в глаза и сказать наконец правду, какой бы она ни была, – Прошу, поговори со мной.

Она задержала на миг дыхание, силясь побороть нарастающую дрожь в теле, отозвавшуюся бледностью на светлой коже лица. Что она ему могла сказать? Как вообще оправдать столь вольное поведение, которое впору наречь позором и изгнать за него подальше от этих земель, расторгнув соглашение между двумя странами?

– Клаус, прошу вас, – сбивчиво проговорила Кэролайн, отступив от него на шаг назад и лихорадочно оглянувшись по сторонам, будто бы стараясь увериться в том, что никто не подслушивает их разговор, – Это ошибка. Это было ошибкой. Давайте забудем и…

– Я так не считаю, – резко оборвал её Клаус, сократив уверенно разделяющее их расстояние, и коснулся ладонью её щеки, а затем и подбородка, вынуждая её взглянуть на него наконец, подарив ответы на терзающие его сердце вопросы.

Потому что попросту невозможно было выкинуть из головы её мягкую улыбку и сверкающий взгляд голубых глаз, в которых он так хотел увидеть отблеск счастья. Хотя бы раз. Ведь в силах наблюдать был лишь горькие слёзы сдерживаемой тщательно боли, которую ей причинял его младший брат с завидной частотой.

– Это не было ошибкой, – немного тише проговорил Клаус, видя сомнение в её взгляде и мольбу не заводить этот разговор.

Он видел её душевные метания и то, как она сомневалась уже даже в собственных силах, совсем угаснув в стенах этого дворца и не походя уже на ту девушку, что прибыла сюда тогда. Та девушка умела смеяться ведь. Та девушка одаривала своим светом всех вокруг, вынуждая даже его несмело улыбнуться ей в ответ, с трепетом повторив её имя в мыслях несколько раз.

– Не было, – ещё раз с твёрдостью произнеся роковые слова, он склонился к ней решительно ближе, на этот раз первым касаясь её губ поцелуем.

Совсем осторожно и ласково, боясь, что она вот-вот отшатнётся от него и он увидит блеснувшие слёзы в глазах, причиной которых так боялся стать однажды. Но Кэролайн не оттолкнула, не закричала и вовсе не стала сопротивляться, неуверенно наконец ответив на его поцелуй, вызывая робкими движениями мягких губ его гортанный стон. И Клаус мог лишь с отчаянием притянуть её к себе ближе, целуя глубже и напористее, скользя ладонями по её спине и талии, сжимая в пальцах ткань пышного платья.

У них не было будущего, он это прекрасно понимал, но противиться зову своего сердца попросту не мог. Эта обреченность чувствовалась в каждом их движении, отзываясь горечью на языке и вынуждая мелкую слезинку скатиться по её щеке, будто бы в знак того, что она совершила всё же ошибку. Вот только, жалела ли она? Определённо, нет.

========== I can feel it in my bones (Клаус/Кэролайн) ==========

Комментарий к I can feel it in my bones (Клаус/Кэролайн)

Фэндомы: Дневники вампира и Игра престолов

Образы: Джон Сноу, Мелиссандра

Ruelle – Oh my my

Заснеженная земля отзывалась тихим треском, стоило только ступить на заледенелую корку снега. Но Кэролайн совсем не чувствовала витающий на древней стене холод, даже облачённая в тонкую ткань бордового длинного платья, будучи согреваема огнём Владыки, которому поклонялась, веря в его необъятную силу всем своим сердцем и получая от него порой ответ. Милость Владыки привела её сюда, пусть и путём досадных ошибок, что она предприняла, оступившись не раз и неверно истолковав его знаки, выхваченные обрывками из буйного пламени разрушительного огня.

Но в этот раз, она попросту не могла ошибиться, Кэролайн знала это, чувствовала всем своим естеством. Видела отчётливо бастарда, сражающегося в Винтерфелле. Видела, как лорд-главнокомандующий Ночным Дозором покидает стену и отправляется домой. Видела Лёд и Пламя, что ей суждено было свести вместе однажды. Но суровая правда заключалась в том, что Никлаус был мёртв уже вторые сутки. Его тело было исполосовано предательскими ударами ножа, а на лице застыла гримаса боли и недоверия, вынудившая её пролить горькие слёзы и коснуться невесомо кончиками пальцев его щеки, проведя нежно по колкой щетине.

Клаус был похож на загнанного волчонка, всё время отводя смущённо от неё взгляд и явно чувствуя себя более чем некомфортно в её обществе, под столь заинтересованным и порочным взглядом голубых глаз. Она помнила, как без зазрения совести спрашивала у него, был ли он когда-нибудь с женщиной, получая в ответ лишь тихий шепот с утвердительным ответом и напряженные плечи, прикрытые тёмным мехом. Помнила и то, как с ещё большей развратностью обнажилась перед ним, позволяя его взгляду скользнуть по её телу, и вынудила его коснуться ладонью её упругой груди, умоляя её взять. Но он сдержался, обуздал животный голод женского тела и отстранился тогда, совсем не видя восхищение мелькнувшее короткой вспышкой в её взгляде.

А сейчас… сейчас от этого смелого юноши осталась лишь бледная и бездыханная оболочка, по венам которой не текла влекущая её кровь. И скользнув под покровом ночи в один из продуваемых насквозь домиков, она окинула осторожным взглядом собравшихся, совсем не зная, откуда в них столько веры в её могущество и в то, что она способна вернуть кого бы то ни было к жизни. Но обещала. Дала слово хотя бы попробовать.

И кинув в пламя несколько прядей его светло-русых волос, туда где уже плавилась ткань, пропитанная его кровью, она могла лишь прикрыть на миг глаза, упорно продолжая шептать слова на незнакомом для собравшихся языке, ощущая силу, что наполняла её тело. Чувствовала это в своих костях и слышала, как грохочет ветер, принося с собой Его гул, отбивающий быстрый и всё нарастающий ритм. Ощущала озноб, пробирающий её тело, но упрямо продолжала шептать, подходя всё ближе и ближе к телу Клауса, проводя невесомо пальчиками вдоль его живота, прежде чем приложить ладонь к груди.

Затаила дыхание от волнения на краткий миг, надеясь, что вот-вот ощутит первый удар его храброго сердце. Но по-прежнему ничего не происходило и надежда таяла, ускользала от неё, словно пар на ветру. А страх всё подкрадывался к ней, опаляя зловонным дыханием ей спину, вынуждая усомниться в собственным силах, и тогда Кэролайн попросту замолчала, ощущая подступающие к глазам горячие слёзы отчаяния.

– Прошу, – сорвавшись на тихий-тихий, едва различимый, шёпот, произнесла она, – Он должен жить. Должен. Клаус, прошу. Ты не должен быть там. Вернись, найди способ выбраться, – шептала беззвучно, одними губами она, чуть сильнее надавив ладонью на ледяное и твёрдое тело, с завидным упорством продолжая взывать к милости Владыки и попросту отказываясь сдаваться, – У тебя здесь не было шанса. Ты здесь чужой. Не здесь ты должен быть. Не в этом твоё предназначение. От него ты не можешь скрыться. Только не после того, как всё это началось. Великая война уже близко. Зима уже близко. Готов ты или нет – не важно… ты должен.

Кэролайн буквально ощущала кожей каждую пройденную в абсолютной тишине секунду, что сопровождалась её тихим вздохом. Но ничего не происходило. Абсолютно ничего. Он по-прежнему был мёртв, окутанный ледяными объятиями смерти, что изо всех сил вцепилась в него, не желая отпускать из своего вечного плена. Это бессмысленно. У них не получилось. У неё не получилось. Видениям её не суждено значит сбыться, и всё это было напрасно. Весь этот путь был напрасен.

Отойдя от него на шаг, Кэролайн перевела растерянный взгляд на собравшихся здесь мужчин, что поверили в неё, пусть и на краткий миг. Они действительно верили, что она способна вернуть Никлауса. Видимо, все они здесь глупцы. Все они здесь ничего не знали об этом мире, наивно посмеиваясь над Клаусом за это не так давно.

И только она было направилась к хлипкой двери, как её окликнул рослый одичалый, вынуждая взглянуть на бездыханное тело ещё раз. Вот только увидела Кэролайн там отнюдь не мертвенно-бледную кожу, изуродованную глубокими порезами от кинжала. Вовсе нет. Вдоль живота, прямиком к сердцу, тянулась красная сеточка линий, пульсирующих в свете бушующего пламени, чьи всполохи окрасились кровавым цветом, вынуждая её склонить мигом голову перед тем, кто даровал в этот миг жизнь. Благодарила вновь и вновь мысленно Владыку до тех пор, пока не раздался шумный мужской вздох, с которым потухло пламя даже в скудных восковых свечах, оставляя после себя едкий запах дыма.

Воцарилась на миг тишина, пока Клаус резко не сел, делая рваный вдох за вдохом, будто никак не в силах надышаться и наполнить лёгкие кислородом. Его бил озноб, а воспоминания мощным и беспорядочным потоком хлынули в сознание. Растерянным взглядом серых глаз он скользнул хаотично по сторонам, пока не наткнулся на неё, а затем резко замер, сгибаясь от острой боли и срываясь на оглушающий крик, вынудивший её неосознанно вздрогнуть и поддаться к нему спешно навстречу.

Коснувшись нежно ладонями его лица, Кэролайн вынудила его взглянуть на неё, приказывая всем остальным выйти, слыша лишь, как они торопливо поспешили исполнить приказ, захлопывая за собой скрипучую дверь.

– Что ты видел? Где ты оказался? – спросила тихо и мягко Кэролайн, поглаживая пальчиками его острые скулы и по-прежнему не давая ему отвести взгляд, будто бы только это было способно удержать его в мире живых и не утянуть обратно туда, где застыло время.

– Ничего, – резко зажмурившись от новой вспышки боли, он тряхнул головой, вновь делая прерывистый вдох, – Там ничего не было.

Кэролайн провела ладонями по его плечам в успокаивающем жесте, прежде чем прижаться к нему всем телом и коснуться губ мягким поцелуем, ощущая, как он потянулся к ней навстречу всем своим естеством, впитывая её тепло и срываясь на облегчённый стон от того, что наконец удалось выровнять слегка дыхание и каждый вздох не жжёт теперь огнём его лёгкие. Она крепче обняла его в ответ, зарываясь пальчиками в жёсткие волосы, и коснулась губами его лба, где виднелся тонкий шрам, спускающийся к щеке. Всё продолжала напевать на неведомом ему языке молитву Владыке Света, который сегодня убитому мальчишке, позволил возродиться мужчиной.

========== A walk to remember (Стефан/Елена) ==========

Комментарий к A walk to remember (Стефан/Елена)

Пэйринг: Стефан/Елена

Образы: Лэндон Картер, Джейми Салливан – «Спеши любить».

Ему всегда казалось, что им отведено куда больше времени и впереди их ждут ещё несколько десятилетий, которые они проведут вместе, наслаждаясь скоротечностью отведённых человеческой жизни лет. Но ошибся, в который раз за долгие годы жизни, чьё бессмертие приносило теперь лишь острую боль и горький привкус разочарования, вынуждающий терять веру в смысл собственного существования. И едкий запах лекарств, сопровождаемый тихим писком работающих приборов, лишь ухудшал положение, вынуждая его нахмуриться и изо всех сил сдерживать разрывающие изнутри эмоции, что подталкивали его умело к обрыву, за которым была лишь тьма и отсутствие каких-либо чувств. Стоит лишь дёрнуть с силой переключатель и боль исчезнет, он знал это, отчего-то отчаянно боясь того момента, когда ему придётся это сделать вновь.

Было странно видеть её такой бледной, лежащей в окружении приборов и капельниц, что поддерживали с трудом жизнь в хрупком теле, всё ещё отчаянно борющемся со сжигающей её изнутри болезнью. И всё же она упрямо продолжала верить в чудо и милость Всевышнего, хотя в пору было бы усомниться в своих убеждениях, отвергнуть их и принять его помощь. Они могли бы хоть попытаться что-нибудь исправить, обхитрить витающую вокруг неё смерть, готовую забрать её к себе, и выбить на пару лет больше.

– Прошу. Позволь мне помочь тебе, – хрипло и надрывно произнёс всё же Стефан, вновь встретившись с усталым взглядом карих глаз, в которых едва теплилась ещё жизнь, стремительно ускользающая от неё.

Но Елена в ответ лишь покачала отрицательно головой, выдавив из себя измученную улыбку, украсившую её бледные и потрескавшиеся губы, силясь сдержать горькие слёзы, готовые вот-вот скатиться по щекам. И лишь смогла коснуться кончиками пальцев его сжатой в кулак ладони, прося у него прощения таким образом; прося его не осуждать её.

– Это мой выбор, – прошептала тихонько она, одарив вновь мягкой улыбкой, совсем уже не ощущая боль и сосредотачиваясь лишь на этих драгоценных минутах, когда её сердце всё ещё бьётся в груди и она может коснуться того, кто показал ей, что значит жизнь, взамен получив такой же подарок от судьбы.

– Ты не должна умирать, – покачав досадливо головой из стороны в сторону, он отвёл от неё на миг взгляд, попросту не силах наблюдать за тем, как она медленно, но верно, умирает на его глазах, в то время как он абсолютно ничего не может сделать, имея вечность впереди, – Только не сейчас, не так рано.

Устало вздохнув, она вновь и вновь принялась оглядывать его лицо, стараясь запомнить тщательно каждый сантиметр, желая помнить и видеть его лик в тот миг, когда настанет ей час уйти. Хотела помнить его, как самое светлое воспоминание в своей жизни, ворвавшееся так стремительно в её размеренный мирок.

– Стефан, пообещай мне, что ничего не сделаешь, – выдержав напряжённую паузу, на удивление решительно и твёрдо произнесла Елена, чуть привстав на локтях и посмотрев ему пристально в глаза, – Пообещай, что дашь мне умереть человеком. Так, как я всегда этого и хотела.

Бессмертие было не для неё, это она поняла ещё в тот самый миг, когда увидела его извечную борьбу с жаждой крови и то, как он прикладывает неимоверные усилия, подавляя свою истинную сущность, старательно пытаясь походить на человека. Но Стефан, пусть и не зная этого, был куда большим человеком, чем многие ей знакомые люди, у которых на сердце застыла лишь злоба грубой коркой. В нём была необычная доброта и жажда быть лучше, сияющая ярко во взгляде.

– Это не справедливо. У нас должны были быть годы вместе, – Стефан склонился к ней ещё чуть ближе, обхватывая ладонями её ледяные пальчики, силясь согреть и желая с отчаянием поменяться с ней местами, ведь он уже прожил отведённую ему жизнь трижды, – Прекрасные годы, Елена…

– Это жизнь, Стефан, – мягко произнесла она, всё продолжая и продолжая смотреть на него, так боясь сказать ему «прощай», – Вот, что значит быть человеком. Вот, что значит жить по-настоящему.

– Тебе же всего восемнадцать, Елена, – он ещё больше нахмурился, сдерживая слёзы, что застилали глаза, и невесомо коснулся губами тыльной стороны её ладони, скользя пальцами по нежной коже вновь и вновь, не желая её попросту отпускать, видя и чувствуя всё же, что уже близится конец.

– Знаю-знаю, – беспечно улыбнувшись, Елена прикрыла на миг в блаженстве глаза, стоило только ему коснуться ласково её щеки в неторопливом и ласкающем движении. – Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует… – она на миг замолчала, нервно сглотнув от ощущения тугого комка в горле, мешающего сделать полноценный вдох, – Любовь не превозносится…

– Не гордится, не бесчинствует, – в унисон ей произнёс Стефан, сорвавшись на хриплый от переживаний шёпот, – Не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а порадуется истине. Любовь все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Елена улыбнулась ему, прикрывая на миг глаза, чтобы сморгнуть слёзы, и ощутила тёплое прикосновение его губ к своим губам, чувствуя как он принялся стирать пальцами скатившиеся всё же солёные капли по её щекам, силясь попросту удержать ускользающее безвозвратно мгновение, замедлить время хоть на чуть-чуть… понимая всё же, что его уже не вернуть.

Поцелуй не продлился долго, он был совсем мягким и невесомым, неторопливым и нежным, по-своему прекрасным, вынуждающим сердце в его груди забиться так быстро, и он слышал, как её сердце вторило ему, отбивая свой беспокойный ритм. И он знал, что будет помнить об этом моменте вечно.

– Стефан, – Елена погладила его ладонью по щеке, смотря по-прежнему в глаза и ощущая его тёплое дыхание на своих губах, – Пообещай мне, что будешь жить. Пообещай, что не сдашься и будешь бороться. Пообещай мне.

Он замер на какой-то миг, недоверчиво смотря на неё, совсем не понимая откуда в ней столько сил и веры. Почему она думает даже в такой миг о нём больше, чем о самой себе?

Всё что он мог – напряжённо кивнуть в ответ, прикрыв на миг глаза, и сделать глубокий вдох, зная, что Елена навсегда останется самым светлым воспоминанием в его памяти, сколько бы лет он не прожил после этого. И он будет жить. Он будет тем человеком, которого она полюбила.

========== The Voyage of the Dawn Treader (Клаус/Кэролайн) ==========

Комментарий к The Voyage of the Dawn Treader (Клаус/Кэролайн)

Персонажи: Клаус Майклсон, Кэролайн Форбс, Люси Певенси, Эдмунд Певенси, Рипичип, Юстэс.

Фэндомы: Дневники вампира и Хроники Нарнии

Образы: Принц Каспиан, Сьюзен Певенси – «Хроники Нарнии: Покоритель зари».

***

Начало нового путешествия всегда отзывалось беспокойным биением сердца, которое будто бы тянулось всегда к той загадочной и поистине волшебной стране, что зовётся Нарнией уже долгие-долгие века. Нарния стала их частью, шепча порой верные ответы и помогая найти путь, обрести самого себя и вселить веру в самые настоящие чудеса. И не было ничего прекраснее, чем эти красочные пейзажи, от которых захватывало всегда дух. Она знала это, поняла ещё с самой первой минуты, стоило только ей ступить на хрустящий под ногами снег и коснуться величественного фонарного столба, ощутив бьющую из этих земель жизнь, растекающуюся плавно в воздухе нежным запахом весны, что была сокрыта под суровыми льдами.

Обхватив себя руками, Люси неторопливо сделала несколько шажков вперёд, вглядываясь осторожно в лица тех, кто их спас, вытащив из прохладной воды, бьющей ознобом по коже. Совсем не ожидала, что новое путешествие в Нарнии начнётся с вод солёного океана. И наконец увидев знакомое лицо у деревянной лестницы к штурвалу, она кинулась вперёд с мгновенно появившейся широкой улыбкой на чуть веснушчатом лице, совсем уже не обращая внимание на одолевающий тело холод.

– Клаус! – воскликнула она задорно, тут же получая широкую улыбку в ответ и мягкие дружественные объятия, что обдали её неимоверным теплом, заглушив на миг порывистый ветер, отзывающийся гулким эхом в ушах.

– Как? Как вы сюда попали? – немного справившись с удивлением, он отстранился, осматривая внимательнее чуть повзрослевшую Люси и мнущегося позади неё Эдмунда, который с нескрываемым ликованием оглядывал величественный корабль, вновь вернувшись на родные сердцу земли.

Англия уже давно стояла тугим комом в горле, мешая сделать вдох и вынуждая забывать о былых приключениях, о суровых сражениях и о том, что когда-то он был королём. Как же он хотел остаться в Нарнии, подобно Клаусу, и быть частью извечных приключений.

Клаус же, чуть помедлив, перевёл взгляд на светловолосого мальчишку, который истерично пытался освободить лёгкие от воды, срываясь на хриплый кашель, и продолжал при этом настойчиво отталкивать от себя матросов, пытающихся ему в этом помочь. Раньше его он здесь не видел, и будь мальчишка постарше, со спины он мог бы принять его за Питера. Но затем поспешно отмёл от себя эту мысль, помня что старшим из этой четверки уже не вернуться.

– Рад видеть тебя, Эд, – протянул ему руку Клаус, тут же получая в ответ крепкое рукопожатие и чуть смущенную мальчишескую улыбку.

– Ты нас позвал?

– На этот раз нет, – отрицательно покачав головой из стороны в сторону, Клаус на миг призадумался, пока стоящая рядом с ним Люси удивлённо не ахнула, указав пальчиком на голубую гладь океана, где виднелась ещё одна фигурка, старательно пытающаяся удержаться на плаву и не уйти под соленую воду из-за очередной буйной волны.

Вновь закашлявшись, Кэролайн набрала в лёгкие побольше воздуха, силясь доплыть до массивного корабля, понимая, что ткань платья нещадно тянет её вниз, мешая свободно двигать ногами. И прежде чем вновь уйти под воду, она увидела человека, прыгнувшего с борта корабля.

С трудом всплыв вновь на поверхность спустя пару секунд и поморщившись от леденящего кожу холода от низкой температуры воды, она тут же ощутила, как кто-то со спины обхватил крепко руками её за талию, помогая удержаться на плаву. И слегка прищурившись от слепящего в глаза солнца, она взглянула мельком из-за плеча на своего спасителя, тут же встречая его взгляд, в котором мелькнуло неподдельное удивление и примесь восторга, сделавшая его цвет глаз более зелёным.

– К-клаус, – хрипло произнесла она, ощущая, как он тут же чуть крепче прижал её к себе в неосознанном порыве, продолжая грести правой рукой, желая поскорее доставить её к кораблю, заметив как посинели уже от холода её тонкие губы.

– Я тебя держу. Держу, – только и сумел проговорить он в ответ, невесомо коснувшись губами её щеки, видя как его люди скинули с борта корабля в воду верёвки, одну из которых он уже обхватил крепче пальцами, подтягивая их ближе к судну.

Он не думал, что когда-нибудь ещё увидит её, ведь помнил слова Аслана; помнил, как в её голубых глазах сияли слёзы, когда она поняла, что больше сюда не вернётся. Когда поняла, что больше не сможет взять в руки свой любимый лук с красными стрелами, проехаться на верной лошади галопом по лесам и коснуться сочной зеленой травы пальцами. Но сейчас, сейчас она отчего-то была здесь, и Клаус не мог не ощущать вновь беспокойное биение собственного сердца от такой близости к той, что пленила его, околдовав своей красотой и отвагой.

Едва Кэролайн коснулась ногами деревянной поверхности корабля, раздался звонкий голосок Люси, поспешно подбежавшей к старшей сестре, которую она не видела почти год, разделённая огромным расстоянием и затянувшейся войной.

– Но как? – прошептала она, обнимая крепче сестру и получая мягкий поцелуй в висок в ответ. – Я думала, что ты больше не… Аслан ведь сказал… – Люси принялась сбивчиво говорить, убирая мокрую прядь тёмных волос с лица, что уже давно выбилась из некогда аккуратного хвостика.

– Я сама не знаю, что произошло, – улыбнувшись ей, Кэролайн недоуменно пожала покатыми плечами, переводя взгляд на Эдмунда, что неловко подошёл к ней, чуть приобнимая.

– Значит, ты верила, что вернёшься, – прошептала Люси, мысленно благодаря Аслана за то, что позволил ей вернуться; за то, что всем им позволено было вернуться сюда, в страну, где они стали единым целым и научились стоять друг за друга на смерть, совсем позабыв о былых разногласиях.

Оглядывая внимательно величественный корабль, Кэролайн вдруг ощутимо вздрогнула, когда Клаус накинул ей на плечи тёплую ткань, на миг сжав предплечья ладонями, чем вынудил её смущённо отвести взгляд. Туда, где как раз Юстэс пришёл в себя, уже поднявшись резво на ноги и подняв возмущённый крик, вынудивший её поморщиться.

– А он с возрастом стал ещё более невыносимым, – пробормотала в ответ на это Кэролайн, вызывая тихий смешок у младшего братишки, теперь понимая, что они терпели день за днём, пока она была с родителями в Америке, изредка обмениваясь с ними письмами.

– Может выкинем его за борт? – тихонько предложил Эдмунд, получив два одинаково удивленных взгляда от сестёр, в ответ на которые он лишь беспечно пожал плечами, вновь засмеявшись, когда их кузен рухнул в обморок, увидев Рипа, что недоуменно теперь маленькими лапками поправлял красное перышко за мохнатым ушком.

Клаус же по-прежнему стоял совсем рядом, продолжая её рассматривать, будто силясь уверить себя в её реальности. А затем наконец привлёк к себе внимание всех находившихся на корабле, в чьих глазах застыл немой вопрос.

– Те, кого мы спасли, – король и королевы Нарнии, – провозгласил он громко, скользнув взглядом вновь по Кэролайн, которая чуть обернулась к нему.

Краем глаз Клаус заметил, как все преклонили колено перед ними, и спустя всего пару секунд, поддавшись непонятному для него порыву сердца, он чуть склонил голову перед ней, получая в ответ её мягкую и немного смущённую улыбку. Быть может, в этом и была его награда за любовь к нарнийским землям и их обитателям, на чью сторону он встал, вопреки текущей по его венам крови тельмаринца. И лишь заметив как всё ещё дрожат от холода Кэролайн и Люси, он тряхнул головой из стороны в сторону, сбрасывая с себя это наваждение.

– Вы с сестрой займёте мою каюту, – сказал наконец Клаус, – Я поищу что-нибудь сухое. Только, боюсь, что платья здесь не отыскать.

– Всё в порядке, – тихонько проговорила в ответ Кэролайн, вновь встречаясь с ним взглядом и ощущая, как горят предательски её щёки, наливаясь алым румянцем, который она поспешила скрыть ложной дрожью от холода.

Клаус неловко улыбнулся ей и поспешно удалился, вызывая у Люси тихий смешок, с которым она проводила его, прежде чем повернуться лицом к сестре.

– Кажется, я знаю, почему ты вернулась, – шепнула ей заговорщически она, тут же получая в ответ недоуменный взгляд ясных, будто лазурные воды Беруны, глаз, – Здесь бьётся твоё сердце, – Люси многозначительно глянула на тельмаринца, отдающего распоряжения своим людям, и не сдержала довольную улыбку.

И Кэролайн, проследив за её взглядом, невольно вновь смутилась, плотнее кутаясь в одеяло и стараясь отогнать от себя назойливые мысли о правдивости слов младшей сестры.

***

Коснувшись невесомо пальчиками тёмного дерева борта «Покорителя Зари», Кэролайн невольно улыбнулась, вслушиваясь в сладкое пение Рипичипа, который сидел рядом с драконьей головой корабля, махая неспешно хвостиком из стороны в сторону. Запах солёной воды океана, вкупе с теплом заходящего солнца и лёгкого ветра, треплющего её белокурые волосы, вынудили сердце наполниться давно забытым теплом, которое бывает, когда возвращаешься домой после долгих странствований.

– Я думал, что мы больше не увидимся, – бесшумно подойдя к ней, негромко проговорил Клаус, так же как она и опираясь на борт корабля ладонями и вдыхая запах океана; видя игриво ныряющих со звонким смехом в водную гладь русалок, оставляющих за собой лишь тихий всплеск.

– Да, я тоже, – признала Кэролайн, подкрепив слова лёгким кивком головы.

– Тебе нравилось в Англии? – поинтересовался он, вновь скользнув пристальным взглядом по её профилю, вспоминая раз за разом тот миг, когда он окончательно в неё влюбился.

Помнил, как она была на грани смерти, отчаянно отбиваясь от посланных за ними с Люси вдогонку наёмников, рискуя своей жизнью, чтобы выиграть для неё время. С любящим сердцем, в котором полыхала отвага, она натягивала раз за разом тетиву верного лука, пуская стрелы с ярко-красным оперением, готовясь сражаться за Нарнию до своего последнего вздоха.